Последние два года были странными, смутными и насыщенными на события. Пожалуй, даже слишком насыщенными. Не успевало забыться одно происшествие, как всплывало второе, третье, и всё по нарастанию. Казалось только вчера грозный Владислав, который явно не дружил со своей головой, похитил отца Герберта, а сегодня уже вот, миновал год, как сам Герберт покидает гнездо великого Влада Цепеша, находясь в еще большей растерянности, нежели чем был до этого. Пришёл он за силой, но получил ли её? Да, получил, Дракула многое рассказал, показал, объяснил. Но вот всё естество Герберта многие вещи отталкивало. Он не мог мыслить как Владислав, не мог поступать как он. Не мог дать объяснений многим его поступкам. И камнем преткновения было то, что Дракула не был привязан к кому-либо, его руки были развязаны, он ничем и никем не дорожил и любил только себя. У Герберта же всё было иначе, его держал страх, страх за отца. И ещё больший страх – стать причиной несчастий и бед для графа, как он тогда стал с камнем, завладевшим его разум. Или же напротив, страх оказаться совершенно бессильным, когда ему пришлось стоять и смотреть, как забирают его отца и ощущать ту самую горечь дикого отчаяния в невозможности что-либо сделать. Но эта слабость Герберта была и его силой, которая держала его тут так долго и придавала упрямства и упорства, ведь ему было кого защищать – отца. Ради этого всё и было задумало. Мышонок хотел стать сильной матёрой мышью, которая способна щерить клыки и сделать для отца хоть что-то. Ведь Граф столько всего для него делал, всегда защищал, спасал, оберегал и заботился. А что Герберт? А Герберт вносил только смуту и проблемы. И пусть его крылышки были тоненькие и почти прозрачные, а крылья огромной горгульи могли просто одним ударом уничтожить его, Герберт не сдавался и отчаянно пытался, просто идя на всё, ради своей цели и мечты. Пытался и учился ради отца, чтобы не позволить себе еще раз причинить ему вред или не суметь защитить. Больше он не будет беспомощным! Так он думал вначале, но затем всё изменилось. Дракула умело нашёптывал, находя нужные слова, манипулируя мальцом не хуже, чем своими приспешниками. И в какой-то момент Герберт потерял бдительность и поверил создателю своего отца. К тому же был весомый повод верить ему, Влад любил, по его словам, Изабеллу, мать Герберта, и восхищался тем, как сын был похож на мать (конечно же он не забывал стебать его на счёт роста, передавшегося от папочки, на что виконт лишь гордо ухмылялся), и искренне хотел помочь Герберту. Так думал сам виконт, но
Так вот и выяснилось, что не будь рядом Герберта, то и не было бы и этих проблем у фон Кролока старшего. В ходе обсуждений с Владиславом, блондин осознал и услышал, что ему говорят: он – главная проблема, он и ничего более. Именно поэтому и пришлось виконту принять это непростое решение и отправиться куда подальше, дальше от Румынии на запад. Это было единственное, что он мог сделать для отца. Что и говорить, Цепеш был чертовски убедителен и внушить мог что угодно и кому угодно, тем более доверчивому вампиру, который хоть и был достаточно взрослым, но в душе оставался всё тем же наивным и весёлым юношей, полным внутренней энергии жизни, мёртвой, но живой одновременно настолько, что был живее всех живых.
Говорят, что время летит незаметно, особенно для тех, кто к этому времени никак не привязан. Нет, это ложь. Для Герберта каждый день, каждый проклятый час от заката до рассвета тянулся мучительно медленно и невыносимо тоскливо. Он пытался окунуться в шумную жизнь города, которую так любил, пытался забыться и поверить в то, что поступил правильно, но мысли то и дело возвращались в заснеженные Карпатские горы, где стоял их фамильный замок и где он оставил своего отца. Как сейчас там граф? Что думает? Отдыхает от него, радуется, что одной огромной проблемой стало меньше, или же наоборот, тоскует и ждёт своё блудное дитя? И что делать ему самому? Сейчас, вдали от своего дома, вдали от влияния Цепеша и в свободной полёте, Герберт снова стал сомневаться в своём решении. Нет, он получил то, что хотел. Но стоило ли так досконально прислушиваться к советам? Да, птенчик выпорхнул из гнезда, птенчик почувствовал себя самодостаточным, уверенным и сильным, птенчик вкусил свободной жизни, где он в ответе только за себя самого и всё. Но это ли надо было птенчику и к этому ли он стремился?
«Я скучаю, отец. Невыносимо скучаю», - это были последние мысли перед резким решением вернуться домой. Он не должен так поступать. Пусть он создаёт проблемы, пусть он часто заставляет отца беспокоиться, но тот заслуживает того, чтобы увидеть сына и если такая жизнь пришлась графу по вкусу – то Герберт не думая уйдёт, но при этом останется приглядывать рядом. Но вот так пропадать, просто хлопая дверью и ничего не говоря, было неправильно. И почему ему на осознание этого понадобилось еще целых полгода ожиданий. За которые он себя измучил этими терзаниями?
Наверное, он всегда будет с трепетом возвращаться в родные места, сколько бы лет не прошло и сколько бы он тут не жил. Румынский замок сохранял в себе какую-то магию древности, того времени, из которого он пришёл и к которому его тянуло. Это место поистине было домом для светловолосого вампира. Домом, при взгляде на который в груди щемило мёртвое сердце, а дыхание сбивалось. В этих горах случилось слишком многое, и не дорожить этим нельзя было. Вот чёрный забор с чуть поскрипывающими воротами, на которых словно в издевательской манере изображены черепа и кресты, не несущие в таком ключе вампирам угрозы. А вот каменная лестница, вон у третьей ступеньки отколот кусочек, лет двести назад, самим Гербертом, когда он проверял на прочность одно тело. А вот и мощная дверь, податливо и легко отворяющаяся под его холодными пальцами. А вот и тишина, привычная для этого места и… и совершенно непривычное чувство пустоты, которое только-только начало зарождать внутри состояние тревоги.
Учтивый слуга тут же вырос перед ним и дал отмашку начала гонки в ночи, в которой Герберт чувствовал себя всё время опаздывающим. У него не было машины, поскольку свою разбил он в той аварии, а другую не было документов и времени купить, да и отец долгое время был против. Плюс по Карпатам шибко не погоняешь, тут скорее уж собственные крылья пригодятся. У него были смутные представления куда пойти, как, но он шёл. Деньги… в это время деньги решают всё. Да и когда они не решали? Деньги, умные технологии, возможности. Современный мир позволял вампирам передвигаться даже днём в тонированных автомобилях, что значительно упрощало жизнь, однако за руль сам Герберт еще не садился, а все нанимаемые людские водители часто оказывались съеденными или просто убитыми. Из-за нервного состояния виконта. Граф Дракула постарался и тут, сделав мальчишку сильнее, но выбив из колеи и так шаткую психику. О да, в чём-то Герберт был даже похож на Дракулу.
Последний месяц превратился в какую-то череду метаний, перелётов, звонков. Не все дороги вели в нужном направлении, не все сведения были правдивыми. И тогда Герберт не гнушался вернуться и упокоить тех, кто смел нажиться таким образом.
«Наконец-то!» - цепочка дорог вывела его в ту точку, с которой он начал, в Вашингтон. Вот как он мог разминуться с отцом? Судьба, не иначе. Судьба или злой рок.
Что испытывал граф, когда увидел разбитый автомобиль сына? Тогда Герберт не мог себе представить, но зато прекрасно представлял себе это сейчас, стоя над грудой искорёженного металла, пусть и не так сильно, но не менее страшно для него. Оцепенение, холодный липкий ужас. И снова тишина, окружающая его. Он стоит один на съезде в лес, где так и остался брошенным дорогой чёрный автомобиль. И не души. Вокруг сотни следов, запахов, но при этом пусто, совершенно пусто. Бездумно проведя светлым когтем по капоту и оцарапывая его с противным скрежетом, виконт на негнущихся ногах обошёл поляну, пытаясь воссоздать по ощущениям картину произошедшего. Оказалось, очень тяжело отделить бушующие эмоции от разума и заставить себя не метаться в панике по поляне. Отца тут нет. И трупа нет. Ни одного. Ни одного трупа, так не может быть! Его отец силён, он не мог не противостоять людям!
- Тьма! – со всей злости развернувшись, фон Кролок сжал кулак и что есть силы ударил по машине, оставляя там небольшую вмятину. Опоздал. Снова. К чему все его стремления, если опять, опять он…
«Принёс проблемы своими выходками, опять стал причиной, по которой пострадал отец».
Прав был Владислав в своих суждениях. Герберт – самая страшная слабость Графа.
- Я убью каждого, кто посмел прикоснуться к тебе или посмотреть. Клянусь, - сквозь стиснутые зубы прорычал вампир, удаляясь с этого страшного участка. Впереди его ждала новая погоня, безжалостная и долгая, в которой он пытался найти хоть что-то. Первым делом запах, затем опять бесконечные взятки, грязные тошнотворные места, вульгарные людишки, желающие вкусить запретного. И новости, страшные новости, которые коснулись чуткого уха вампира слишком поздно: создана вакцина против вируса кровососущих. Создано лекарство, способное вернуть вампира… к жизни.
Страшно подумать, до чего дошла наука. Страшно представить. И ещё страшнее – увидеть своими глазами то, как жалкий род людской смел называть себя спасителями это «несчастной заблудшей души», транслируя его «спасение» по телевизору.
Спасители рода человеческого, а на деле трусы, возомнившие себя королями и посмевшие посягнуть на саму тьму. Это непростительно.
«Нет, непростительно то, что они коснулись моего отца!»
Этой ночью Герберт уже знал, куда и к кому идти, чтобы найти лабораторию. Этой ночью луна будет сиять особо ярко. И она своим светом хотя бы на время скроет страх за отца и полное отчаяние от осознания того, что же делать. И как еще больше не навредить отцу.
Но еще страшнее и тяжелее было выгнать из головы мысли о том, что… вдруг графу это понравится?
Отредактировано Herbert von Krolock (2017-03-03 20:50:53)
