С тех пор, как мастера Беллабы не стало, Кэнан не думал о ней. Так ему искренне казалось. Ибо каждая мысль об учителе  болезненно отзывалась внутри, в самом нутре его, заставляя снова и снова повторять себе как мантру: "посмотри, на кого ты стал похож, Калеб Дьюм". Голос мастера не утихал во снах даже через десять мучительных лет, в которых джедай больше выживал, нежели жил. Ему пришлось принять на себя роль бандита, потому что иначе он играл бы роль мертвеца, но Кэнан считал, что мастера Беллабу это вряд ли успокоило, а его самого - вряд ли бы оправдало.
Он отказался от Силы, спрятал меч и самого далеко, поглубже. Да, это помогло ему выжить тогда, помогло ему стать тем, кем он стал, а не гнить в сырой земле Майгито. Терпимо, до поры. Однако сколько от себя не бежишь, в конце-то концов, к себе самому приходишь, к тому, кем и чем ты являешься. Так случилось и с Кэнаном Джаррусом, который ни за что бы в жизни больше не ступил на ту землю, по которой ходил в данный момент.
В 36 году все было по-другому. Он не видел изменчивости мира, но чувствовал ее. Галактика была другой и Сила была другой. Сильнее, стабильнее, приветливее. Джадеям не надо бояться своего призвания, свободолюбивым не надо прятать нос в норы. Больше нет войны, но вместе с тем, галактика несла какой-то иной крест, который Кэнан не знал, да и не желал знать. Он принадлежал к другому времени и трудно было поверить, что оно теперь в прошлом. Он был твердо уверен в том, что если есть путь сюда, то обязательно найдется путь отсюда, но пока вопрос об этом стоял на повестке дня и не двигался с мертвого места. Несмотря на такой серьезный прыжок вперед, приходилось жить, участвовать в жизни и двигаться в каком-нибудь направлении. Они до сих пор не нашли товарищей, у них с Герой до сих пор не было планов на то, что делать теперь. Единственное знакомое лицо, которое они здесь встретили - была Асока и больше никого. Как и время, люди их окружали чужие.
Привыкшие жить в войне,им трудно было представить эту галактику без войны. Нет больше Империи - он сначала подумал, что кто-то смеется над ними. Ха-ха, скажите, куда надо повернуть голову и выдать одну из самых обаятельных своих улыбочек? Но со скрытой камерой никто в помойке не сидел, а над тобой не гоготали недалекие умы в ГолоНете. Все было реальным. Таким, что можешь прикоснуться. Реальным и не твоим все же. Мысленно Кэнан застрял там, в своих годах, где Империя существовала всюду, в каждой дыре, куда не занесет лихая судьба; а душевно был вовсе еще дальше - в войнах клонов, рядом со своим учителем Беллабой. О Калебе Дьюме Кэнан думал, как о мертвой частице себя. Как об отмершей коже или неработающей, отказавшей, парализованной конечности, которой и лишиться жалко, а сама она по себе незачем ему теперь. Тот парень был не им, Кэнан с трудом характеризовал себя с тем глупым падаваном, который считал войну своим призванием, а сражаться за Республику - долгом. Все потому, что Калеб Дьюм никогда бы не подумал, что Храм Джедаев можно уничтожить, вместе со всем орденом, а Кэнан Джаррус это пережил.
"А можно этим сигналом отослать джедаев прочь?", удивленный пронзительный взгляд мастера Кеноби Кэнан помнил до сих пор. Тот единственный раз, когда он задал по-настоящему важный вопрос, ведомый не столько здравым, детским любопытством, сколько Силой. Как в воду глядел. Не прошло и года, как мастеру Кеноби понадобился маяк, чтобы отослать джедаев прочь. Ничего Кэнану тогда не хотелось больше, чем узнать, что это ложная тревога и где-то прямо под кожей он чувствовал, что это не шутка. Это не учебная тревога. Назад было нельзя, а Корусант был окружен. Столь же стремительно, как прилетел, Кэнан (а точнее тогда еще Калеб) снова сбежал, пообещав себе, что больше никогда не вернется сюда.
Сюда. Прямо в это чертово место, где он провел свое детство, где у него было будущее, где он задавал свои дурацкие вопросы и встретил мастера Депу Беллабу. Сюда, где все началось и все закончилось.
"Наверное, к счастью, что я ничего не вижу", Кэнан выдал тяжелый вздох. Воздух Корусанта, как и обычно (в этом месте мало чего меняется, независимо от устоявшейся власти) был грузным, полным вредной химии, с едва заметным привкусом соленоватого топлива и разношерстного пота. Асфальт горел в свете близкой домашней звезды, живущий на планете-городе люд томился под летним жаром, над головой проплывали многочисленные аэрокары и из-за их днищ едва можно было заметить голубовато-молочное небо. Тяжко жилось тем, кто ниже на десяток уровней - они вовсе не видят дневного света.
Корусант был одной из тех планет, которые стойко переживали перемены. Галактическая столица почти не изменяла свой облик - все тот же блестящий каркас верхнего уровня, все те же великолепные корабли, причаливающие в дорогие, хорошо устроенные порты, а под маской идеальности лежали руины из человеческих жизней, бедность, болезни, пропитавшиеся мочой грязные стены и дешевые кантины с тусклыми вывесками. Планета жила своей жизнью и ей было почти все равно, кто ею владеет, как самой индифферентной и пережившей многое шлюхе. Корусант был тем же во времена Старой Республики, Корусант был тем же во время Империи, Корусант был самим собой и при Новой Республике. Менялись лишь замена, но жизнь в этой помойке лучше не становилась.
И все же, лучше места для Нового Ордена нельзя было представить. Как и вообще представить то, что кто-то решил возродить легенду из пепла. По мнению Кэнана - так это все никому не нужные потуги. То, как жили джедаи  в его время уже вряд ли когда-нибудь вернешь, а то, что мастера делали теперь было далеко от уничтоженного, униженного, втоптанного в землю идеала. Какие бы Храмы не строились, туда не вернуть прежнюю атмосферу.
От этого, место рядом с которым Джаррус находился, отдавало примесью печали и воспоминаний. Это не то, что он помнил, но в то же время, нельзя не сказать, что отголоски старого в этих попытках имелись.
"Возможно, ты получишь ответы на свои вопросы в иных формах, мой юный падаван".
Интересно, а что бы на все это сказала мастер Беллаба, будь она жива? Кэнан вдруг усмехнулся и поймал себя на мысли - а был бы я жив в это время? Наверняка, если мне удалось выжить, где-нибудь ходит бесславный старикан с бесконечными жалобами на подагру. Но Кэнан успокаивал себя веселой мыслью - такие, как я долго не живут.
Так что вряд ли ему дожить до того момента, как Новая Республика распустит свои лепестки. Радуйся, что можешь "видеть" плоды своей ранней борьбы хотя бы теперь.
- Все же знать, что всё, за что ты борешься может случиться - лучшая награда - сказал он себе, голос потух в гуле пролетающего спидера. - Если эти люди вообще в курсе, что за их свободу умирали.
Выпав из такого огромного паласта истории, он относился к тому, что слышал с предельной осторожностью хотя бы потому, что эффект бабочки никто не отменял. Неизвестно, что из того, что он тут услышит никогда не случится там, в том мире, откуда они пришли. Да и вообще, может это всего лишь фантазия его больной, поврежденной Молом головы и он это себе все придумал, а на самом деле Гера вместе с ребятами безуспешно пытается привести его сознание в порядок где-то в ином измерении. Кто знает, что это не сон или что-нибудь типа того, не затянувшееся видение в Храме Джадев. Может этого всего не существует на самом деле...
Джаррус коснулся накаленного столба и сразу же отдернул руку. Пальцы обожгло так, что он даже от негодования зашипел. Может ли это всё быть нереальным, если и в этом мире (чем бы он ни был), обжегшись торопливо убираешь руку?
И все же не хватало ему смелости сделать еще несколько шагов. Там стояла какая-то стена, которую он не то, чтобы не видел - не ощущал материально. Просто где-то внутри стоял протест - пообещал не возвращаться, значит - не возвращайся.
Надо признать комичность ситуации. Возвращаются те, кто уходят.
"Призрак" покоился на стоянке двумя проулками дальше. Джаррус удалился чуть дальше от корабля и нашел по наитию направление, в котором находился Новый Храм - недоступный тем, кто принадлежал к старому. Вместе с осколками Старой Республики, в пепел превратились и те, кто пережил приказ 66. Легкий шелест Силы свидетельствовал о том, что он не один здесь. Как едва уловимое шебуршание сухих листьев - не громче.

Если и было место, которое Асока могла бы назвать домом, это мог быть только Корусант. Ведь именно на Корусанте она провела большую часть своей жизни, постигая навыки владения Силой и обучаясь владеть световым мечом. Дивные были времена....
  Последний раз Тано была здесь еще до того, как над Галактикой воздвиглась Империя, навязывая свою порядки. Кажется, когда мастер перешел на темную сторону, из Энакина Скайуокера превратившись в Дарта Вейдера, храм был полостью разрушен. Впрочем, как и сама планета. Знакомый храм, видимо восстановленный после войны, пробуждает воспоминания. Давние, покрытые седым слое пепла, успевшие потускнеть. Все, за исключением одного.
  Иногда Асоке кажется, что она не сможет не просто забыть, но даже смириться и примирится с произошедшим. Большую же часть времени, она просто уверена в этом. Болезненные, полные отчаяния и смятения воспоминания о той истории, из-за которой, ее сначала исключили из Ордена, а затем едва не отправили на плаху. Тогрута всегда обладала достаточно легким, пуская иногда и вредным, нравом и не отличалась злопамятностью, умела прощать. Но простить предательство мастеров ордена девушка не смогла: никто, никто из ордена, за исключением учителя, даже не захотел ее слушать, предпочитая верить записи, которую можно сфальсифицировать, а не давно знакомому падавану. Обида, непонимание, горечь. Самые неприятные и вместе с тем яркие воспоминания, при которых до сих пор в бессилии опускаются руки.
   Люди говорят, что плохое забывается быстро. Тано готова с ними  поспорить.
   Вероятно именно из-за неприятных воспоминаний девушка и не желала посещать Корусант. Сначала ей было больно, а потом к боли добавился жесткий надзор империи, где мягко говоря недолюбливали нелюдей, а следом ее немного "зашвырнуло" на пару десятков лет вперед. Времени посетить дом и предаться нытью о своей печальной судьбе просто не было. До сегодняшнего дня.
   Прилететь на Корусант было не лучшей идеей, но Асока все же прилетела. Поддержала спонтанный порыв увидеть родные и знакомые места, да и посмотреть на этот новый Орден, о котором ей успел рассказать мастер на Шили. Посмотреть, чтобы оценить, достоин ли сын своего отца. Конечно, правом судить Асока не обладала, - но ты судишь! - но никто и не нуждался в ее оценке, кроме ее самой. Возвращаться в орден девушка не собиралась в любом случае: она давно утратила веру в его догматы, да и жить под гнетом Долга ей не хотелось. Хватит, ее время как рыцаря-джедая осталось далеко в прошлом.
  Ночной Корусант прекрасен. Был тогда, остается и теперь. Тано любит ночь, любит звездное небо над головой, любит яркий свет ночного города. Массивное здание нового храма мало чем отличается от своего предшественника, да и окружение изменилось не сильно. Сердце сдавливает застарелая горечь, но сегодня тогрута не собирается ей сдаваться. Она разглядывает храм, ища хоть малейшее не соответствие с прежним, и чутко прислушивается к Силе. На границе "слышимости" смутно угадываются два огонька. Те, кто так же как и Тано чувствуют и умеют использовать Силу. "Пламя" этих огоньков теплое и ласковое, какое бывает только у тех, кто идет путем света, и Асока совсем не уверена, что ощущается подобным образом. Один из сигналов кажется знакомым и сосредоточившись на нем, девушка узнает его: Кэнан!
  Воспоминания о повстанце были самыми теплыми, не смотря на краткое(относительно, ха!) время их знакомства и Асока не смогла бы не поздороваться со старым товарищем, сумевшим успешно какое-то время противостоять учителю.
  В мире осталось слишком мало тех, кто был ей дорог и знаком, чтобы игнорировать такие встречи.
  Поправив бесформенный, бежевого цвета, тканный плащ, девушка направилась в сторону откуда ощущала присутствие в Силе, предварительно сбросив с головы капюшон. Во избежания недоразумений, разумеется.

Кэнан не знал, что чувствуют слепые люди, к чему ему надо приготовиться в будущем. Мол лишил его зрения, но вместе с тем, подарил возможность видеть глубже, дальше. Просто дело привычки и духовного равновесия, потому что справиться с мыслью о том, что рано или поздно рассудок забудет о том, как выглядит мир, пугал не хуже всякой другой участи, например, лишиться конечности без возможности заменить ее протезом. Ты медленно, но понимаешь, что скоро станешь вести иной образ жизни и лишишься того, что любил, к чему привык. А людям, у которых, по сути, сроду ничего не было, лишаться того, что они приобрели хотя бы по праву своего рождения - особенно тяжко. Только представить. Скоро он забудет, как выглядит Асока - останется только ее след в Силе, вибрация ее души, ее бархатистый, спокойный голос. Перестанет существовать Корусант - останется напоминание, перестанет быть галактика - лишь смешанные чувства, лишь мешок с крупой из ощущений и эмоций, лишь движение или спокойствие, только отголоски. Все пропадет, перестанет иметь значение картинка. В этом можно найти плюсы, если искать, но Джаррус, несмотря на свой образ жизни, был далек от образа оптимистически настроенного идиота. Он прекрасно все понимал и осознавал, пусть и не показывал, был огорчен. Ха, огорчен! Он был побежден. Побежден своими демонами внутри и в самом деле не знал, куда теперь ему идти.
Когда свет померкнет, иди на тепло...
Но справа и слева, куда бы не посмотрел - нагнетающая грусть пустота. Приятно было бы увидеть звездное небо, приятно было бы увидеть улыбки старых друзей, приятно было бы увидеть Геру - такой красивой, какая она была. Все лишил взмах меча. Лучше бы радовался, что вообще живой остался, но пока жив - знай и сожалей. До чего же все же мелочны люди - смеяться над тупыми шутками и не иметь никакой возможности порадоваться тому, что ты, черт возьми, просто живешь, существуешь, дышишь, можешь изъясняться. И ты здесь, вроде как, не один. Во всех смыслах слова.
Не только в этой галактике, в этой месте, что самое важное. Однако пока настоящего одиночества не познаешь, не станешь ценить общество. Все познается в сравнении, как ни крути.
На вопрос Асоки он только пожал плечами. Галактика им была открыта, время - неизвестно, да и столько вещей вокруг, которые Кэнан нарочно не хочет знать. Куда не сунься - спойлеры из этого далекого будущего, о котором он, как человек, пришедший из усатого прошлого знать попросту не может. Старомодно и неповоротливо, Кэнан тут же затыкал уши, когда речь заходила об изменениях. И знать ничего не хочу! Нет всего этого для меня и быть пока еще не может. Я оттуда, где все ваши рассказы - не больше, чем какая-нибудь кантинная сказочка, дешевая настолько, что едва ли непритязательную случайную подружку угостишь. Ничего, кроме Силы нет, а слух может обманывать.
- Я не знаю, - наконец-то выдавил Кэнан. Он, в самом деле, понятия не имел, куда теперь податься. Как сироты в окружении детей с полными семьями, им оставалось только оглядываться по сторонам и сжимать губы - у нас этого нет, мы полны лишений и сами по себе пусты. - Может быть, на Лотал. Здесь только мы... Если Эзра и остальные каким-то образом попали сюда, я уверен, что мы найдем их на Лотале.
Лотал был маяком во тьме. Условная договоренность - встретимся там, где все началось, то есть на этом трижды проклятом Лотале, от которого уже тошнит. Куда бы не сунула их судьба, они все равно возвращаются в этот апогей маразма, на землю, которая приносит обычно бед не меньше, чем какой-нибудь Тайтон.
- А ты...? - Он хотел, было, предложить ей лететь с ними, но в последний момент понял, что их пути расходятся. Асока всегда шла по своей тропинке, а Кэнан - по своей. Их объединяла одна беда, их истории были в чем-то схожи, да и они, можно сказать, являлись братом и сестрой в Силе, особенно в дни, когда упадок джедаев был очевиден, каждый "свой" в этой непроглядной тьме казался каким-то чудесным явлением. Но в этом мире все иначе. Холоднее между людьми что ли, точнее и не скажешь.
- Слушай, я знаю, - у него явно не получалось подобрать слов, чувства Асоки свалились на него и несильно пристукнули по макушке. - Никто не виноват...
Ни в том, что случилось с Кэнаном, ни в том, что случилось с Эзрой, Молом и всеми, кто там был. Убитых не вернешь и то, что хотела им сказать Сила они точно знать не могут. Если все случилось так, то, значит, так случиться должно было и никто за это ответственности не несет. Даже тот же Мол, хотя Кэнан спросил бы с него при первой же встрече.
Только он открыл рот, чтобы высказать все, что лежало на душе и, наверное, делало взаимоотношения с Асокой натянутыми и далекими, как, словно иглой между хребтом Кэнан ощутил чье-то третье присутствие. Сила, все та же, какой полнились джедаи в недалеко стоящем Храме, но вместе с тем, энергия текла каким-то иным образом. Такого ощущения Кэнан еще не встречал. Оно было ему незнакомом и он вряд ли поверил в его существование, но если уж вчера тебя переносит во времени, какие еще чудеса выкинет им жизнь - никто знать не может.
Джедай машинально потянулся к мечу. Теперь его не надо было прятать и держать в разложенном состоянии. Но включать его Кэнан не торопился. Успокойся, прислушайся к себе и к тонкому звону Вездесущей, к тому, что хотят сказать Звезды - кореллианские древние Боги. Глаза обмануть могут, Сила - не обманет никогда, ей мы должны доверять в первую очередь, а не тому, что видим. Для этого ты зрения лишился, не будь идиотом.
Пора взрослеть. Пора из рыцаря с натяжечкой становиться нормальным джедаем. Тем, кем могла бы гордиться покойная Беллаба.
Впрочем, будь на ее месте Кэнан, он бы себе еще в морду плюнул.
Джаррус достал с пояса световой меч и чуть повернул голову в сторону источника непонятной энергии. Нет, не энергии, определенно - Силы, но характеризовать ее или описать словами он не мог. Что-то... пыльное? От какого, при вздохе, в горле першит. И, в то же время, пьяняще свежее, там - за толстым слоем паутины непоняток. Существо старое, как божий день, далекое, как Мать Вселенная из кореллианского пантеона.
- Для меня всё - сплошная ночь, но кое-что я вижу яснее, чем днем - он поровнялся с Асокой. На самом деле, Кэнан не думал, что им нужно будет принимать бой, то, что он не видел, но чувствовал, было не больше горошины в целом, не тяжелее. Адепты Темной Стороны - до ужаса горькая таблетка, застрявшая в гортани, тяжелая, как коллапсирующая гирька, как маленькая черная дыра, все это было не про их гостя.
Или гостью? Какой-то странный запах свежих яблок, что аж захотелось заулыбаться.
- Приглашаем к столу, кем бы ты ни ... было.

Первый порыв Асоки - ответить резко и непримиримо, как и всегда, когда речь заходила о ее связи, принадлежности к ордену. С дня, ставшего для нее роковым, прошло уже много лет, даже эпоха сменилась, что уж говорить, но рана оставленная на ее душе отказывалась заживать до конца. Расползалась по швам, каждый, когда кто-нибудь, заводил речь об этом.
Тано понимала, насколько это глупо и по-детски, лелеять собственную старую обиду, виновников которой, уже давно нет в живых. Ни одного. Мастер - не в счет. Мастер встал на ее сторону. Мастер не был предателем.
Одного глубоко вздоха достаточно, чтобы взять себя в руки, загнав дурной нрав в самую тьму души. Не хотелось бы, чтобы бы Кэнан, старый боевой товарищ и настоящий друг, увидел такое ее отношение. В конце концов он сам считал себя джедаем, в отличии от тогруты. Да и упасть лицом в грязь, - кажется так говорят люди? - перед незнакомкой тоже было бы не здорово.
- Меня зовет Асока Тано, - в свою очередь представилась тогрута, немного склонив голову, обозначая вежливый и уважительный поклон. Незнакомка, назвавшаяся Джиной, была странной, но...словно бы знакомой. Не в том смысле, что Асока знала эту девушку?женщину?, но в том, что встречала кого-то похожего, на нее. Не внешность. Ощущениями в силе. 
Эту мысль Тано отложила, сочтя что эта информация, прямо сейчас, не играет большой роли.
-  Я не принадлежу к Ордену, - фраза все же выходит чуть более резкой, чем стоило бы, и тогрута недовольно поджимает губы. В последние годы ее самоконтроль улучшился, и редко когда стал проскальзывать настоящий, далекий от приятного, характер девушки. Но при некоторых вопросах, держать лицо все еще было трудной задачкой. - И на Корусанте тоже была очень...давно, - почти 70 лет назад, фигня вообще, - Но мой учитель лестно отзывался о новом ордене и о его главе, - тогрута искренне доброжелательно улыбнулся. В вопросах касающихся, хотя бы косвенно, мастера, иначе просто не получалось.

Сила взяла какой-то невероятный оборот событий и ей нравилось играть людьми, а особенно, видимо, смотреть на то, как эти самые люди себя поведут в той или иной ситуации. Она выкидывала то и дело какие-то фигуры высшего пилотажа судьбоносными встречами и так далее, а теперь вообще вот дротики какие-то под ноги кидает. Когда прозвучал взрыв, Джаррус невольно содрогнулся от неожиданности. Кто говорит, что джедай всегда все знает чуть наперед - нагло врет, даже джедая можно застигнуть врасплох, потому что никакому существу не удержать в осознании столько событий за раз, не предвидеть всего даже в глубочайшей мадитации, а тогда внимание джедаев было направлено на удивительную, но располагающую к себе незнакомку, а не на окружающий мир.
Джина была уютной, ее говор был удивительно слажен, но ни голос, ни образ в Силе не давали ей четкого возраста и не намекали ни на какие отдельные внешние признаки. Она была, без сомнения, человеком, джедаем. В ней было всё. И Свет и Тьма, но только Кэнан стал приглядываться к этому образу, как взрыв совсем рядом отвлек внимание и вызвал какой-то ненормальный субур в Силе.
Джаррус растерялся. Он и не знал, куда дергаться надо. Трудно видеть через Силу, особенно если ты делаешь это не годы, а всего несколько месяцев и еще до конца не разобрал как нормально через вот это смотреть. Здесь не существовало ни цвета, ни облика, только смазанные картинки, пролетающие созвездия, заставляющие душу то трепетать в восторге, то содрогаться в страхе, холодное и горячее ощущалось телесно и только вот эти ориентиры не давали Кэнану нормально потеряться, но теперь, когда надо было принять решение молниеносно быстро, да и наконец-то смотаться из этого места (а ничто у Кэнана не получалось лучше, чем шевелить ногами). Он прочувствовал, как дротик пролетел где-то рядом и даже мог установить место, где он прорезал хорошо уложенный бетон крыши, но после слов Асоки уже ничего анализировать не хотелось.
Волнение медленно разлилось по всему телу. Кэнан уже двести раз попадал в такие прекрасные ситуации, почему он подумал, что в этом времени все относительно спокойно? Ну, конечно, нет. Все так же какие-то отвязные головорезы пытаются устроить поджоги, все так же стремятся они что-то подорвать, кого-то убить, ничего не изменилось, кроме цифр и некоторых людей, которые нынче за всем этим стоят. А уж сколько раз покушались на Храм! Кэнан прекрасно помнил то самое нападение, в котором Депа Биллаба решила, что ученику быть и ученика этого зовут Калеб Дьюим. Теперь еще и воспоминания отголоском стучали по голове, не давая нормально сосредоточиться. Джаррус окончательно потерял концентрацию и просто в следующее мгновение следовал за Асокой:
- Ага, определенно, - кивнул он.
Длинные плоские крыши Корусанта охранялись разными способами, на некоторых даже пускался слабый ток, чтобы подобные троице бродяги не шастали и чего недоброго не планировали. А над головой - усыпанное спидерами, как звездами, небо и воздух, бьющий в голову с запахом масла и заправочного топлива. Казалось бы, что спидер уже трижды пропал из поля зрения, как характерный торокотящий звук пронесся где-то рядом. Не успели джедаи далеко отбежать от того места с дротиком, как крыша здания взлетела на воздух, толкнув слабой, но ощутимой взрывной волной в спину. Кэнан машинально схватился за первый попавшийся столб и на секунду покосился, не в силах сопротивляться потоку воздуха. В нос ударил запах горелой шины.
- Этот парень что, убить нас хотел? - Естественная первая мысль в голове, ее Кэнан и озвучил.
Всякий раз, когда рядом что-то взрывается, обязательно кто-то покушается на твою жизнь, Джаррус в этом сварился и о чем идет речь знает наверняка. Не подрывает же этот хулиган каждую вторую крышу только ради того, чтобы навести сумбур полиции Верхнего Корусанта? И прибавить работенки пожарным дроидам и другому персоналу города? Да и вообще какое-то странное и сомнительное развлечение на такой планете, надо сказать. Корусант и без хаоса может предложить утоление абсолютно разных желаний. Даже вот таких экстраординарных.
Джарруса ударила Сила, почти молотом по голове. Приближающийся звук спидера стал в какое-то мгновение оглушающим, он даже не слышал, что сказала (если вообще сказала) одна из девушек, но пролетающий рядом с головой дротик он перерубил в момент активированным клинком. Вестимо, поняв, что так просто пробить упрямцев невозможно, горе-охотник за головами скрылся в узких трущобах. Джаррус проводил звук спидера слепым взглядом, поднял обрубок заряженной портативной бомбочкой дротик и кинул предположительно Джине.
- Самодельное. Вряд ли годится, чтобы взорвать Храм. Если не знать, куда им выстрелить.
Где-то уже завизжали сирены пожарных дроидов и завыл гул всеобщих голосов. Благо, если в том взрыве на крыше никто не пострадал, им же надо было убираться отсюда.
- Я предлагаю узнать, кто такой умный. И чего он хочет.

Асока не любит неожиданности. Вернее, девушка не любит непредвиденные обстоятельства, к которым не было предпосылок. Во время войн клонов тогрута с удовольствием и легкостью ввязывалась в авантюры, легко принимала неожиданные повороты судьбы, подкидываемые неприятности и прочие мелочи, что происходили на поле боя. Но тогда все было ясно: были враги, точно определенные, вполне осязаемые, которых можно было взять в плен или убить. Первое, естественно, было предпочтительнее, но во время войны случалось и второе.
Восстание против империи, война с южань-вонгами. Все просто - есть враг, известный, которого нужно обезвредить. Есть союзники, которых нужно защитить, спасти, уберечь от смерти и горя. Сейчас же... Галактика затихла, успокоились волнения и распри, наступил долгожданный, драгоценный мир.
Кому на этот раз попала вожжа под хвост?
Асока не любит неизвестность. Неизвестный враг - самый опасный. От него не знаешь чего ожидать, опасаешься каждого шороха; не знаешь, какие цели он преследует и что стоит защищать в первую очередь. Собственные чувства, - горечь ностальгии и скорбь, - отходят на второй план. Тано выросла во время войны и в первую очередь привыкла быть воином: думать не о себе, но о других. Сначала бить, а потом задавать вопросы и уточнять детали.
В словах Джины был смысл: потребность в информации испытывали они все. Тано особенно четко. Предчувствие подсказывало, что все произошедшее лишь проба сил, предзнаменование чего-то большего. А о грядущих неприятностях лучше знать заранее, тем более что интуиция очень редко подводила тогруту и девушка привыкла верить своим ощущения. Слушать шепот Силы, подсказывающий, как поступить.
- Разумное предложение. Я с тобой, - Асока кивает, делает шаг в сторону новой знакомой. Тогрута отдает себе отчет в том, что не стоит слепо доверять человеку, которого знаешь всего пару минут, но... Тано чувствовала, что так правильно; что не стоит ждать подвоха от "коллеги по цеху".
Решение было за Кэйнаном. Он мог как и поддержать инициативу, так и отказаться, и тогрута не осудила бы его за это: в отличии от нее, джедай был не одинок и его ждала Гера, как он сам недавно упомянул. Этих двоих связывали тесные отношения, и было бы неправильно требовать от Джарруса присоединиться, оставив твилечку одну.
Асоке же... помимо собственного любопытства, вполне обоснованного, существовал и сторонний интерес: нового градмастера Ордена девушка не знала, но оставался еще Энакин, которому тогрута полностью доверяла. И ее мастер должен узнать о произошедшем. И о том, кто может за этим стоять.
- Кэйнан, - мягко обратилась девушка к старому другу - Было бы здорово ввязаться в заварушку вместе, как в старые времена, но если ты откажешься, я пойму.
Немного эгоистично, но еще более эгоистично было бы давить  на джедая. Асока слишком дорожит своими друзьями, особенно теперь, оказавшись в чужом для нее времени.