Боль. Она не отпускала девушку уже вторые сутки, выматывала, преследовала постоянно, не давая даже толком вздремнуть. Если порезы на шее удалось хоть как-то обработать подручными средствами, украденными в аптеке, то вот с боком и рукой дела обстояли значительно хуже.
Импала ненавидела себя за то, что ей приходилось воровать. Нельзя сказать, что это сильно было против ее природы или характера, но, опуская руку с зубной нитью или набором иголок в карман, она отчасти надеялась - её поймают и отведут в полицию. Там ее, конечно же, как раненную, заштопают в какой-нибудь больничке за просто так, и оттуда можно будет сбежать. Ну, во всяком случае, очень хотелось верить в такой план. Но, к счастью или к сожалению, никто на нее не набросился, не скрутил и в участок не увел - даже тогда, когда в магазине она стянула с полки увесистую бутылку виски.
Оказывается, штопать саму себя, когда у тебя вывихнуто плечо - задача практически нереальная. Импала честно пыталась полить виски на рану, орала в собственную рубашку, скрученную в жгут, от боли, потом все-таки попробовала зашить рану прокаленной на огне иголкой и взвыла снова. Когда-то швы, замеченные у Винчестеров, казались ей смешными и нелепыми - типа, вот, если бы я штопала, то сделала бы это аккуратнее. Фига с два, аккуратнее тут нереально, больно ужасно - до темноты в глазах.
К счастью, здание, которое Импала выбрала себе в качестве временного убежища, было необитаемо уже довольно давно, света в нем было много, а день был солнечный. Но в целом, было очень тяжко. Стежки не ложились ровно, кожа уродливо стягивалась под неумелыми руками, рана кровоточила еще сильнее, Импала стонала уже почти не переставая. В какой-то момент она задумалась - а что она, собственно говоря, творит, и чем думает? Может, и правда стоило потерять где-нибудь сознание, сдаться и пусть кто-нибудь другой решает эту проблему?
- Ну уж нет, будь мужиком. Соберись, тряпка, - с таким мрачным настроением она опять закусила собственную рубашку, которая уже успела пропитаться слюной и кровью, и, воя и поскуливая, продолжила зашивать свой бок. После нескольких последних стежков оказалось, что на дне бутылки еще плескалось приличное количество виски. Который Импала выпила и тут же заснула, свернувшись калачиком прямо на полу странного здания.
Она проснулась от ужасной, пульсирующей боли в боку. Перед глазами все плыло, а лоб жутко горел. Первая мысль - видимо, она все-таки умудрилась занести инфекцию. Вторая - с ней что-то не то, и она все-таки умирает. Зеркала в разоренном здании, конечно, не нашлось, но оно обнаружилось на заправке неподалеку. И действительно, вид у Импалы был очень нездоровый - мокрый, горячий лоб, спутанные волосы, блестящие, воспаленные глаза. Под бинтами на шее проступала кровь, майка тоже была окровавлена, а шов на боку воспалился. Импала почувствовала слабый запах мяты и чертыхнулась - нитка оказалась пропитана мятным раствором, который, видимо, и оказал такое придурочное влияние на ее рану. В таком виде оставаться было нельзя - нужно было идти дальше в город, зайти в аптеку и спереть оттуда еще одну упаковку этой несчастной зубной нитки. Не в швейном же магазине ей нити покупать в самом деле!
Оказывается, дорога до города была очень длинной. Где-то посреди Импала не выдержала и села на скамейку, стоящую возле какого-то магазина. Она свернулась в клубок и глухо заплакала. А потом ее, вдобавок ко всему, разразил кашель. Вероятно, не нужно было несколько суток шляться в мокрой одежде - теперь я еще и умираю от бронхита.

Иногда люди говорят, что, когда ты плачешь, весь мир разлетается на осколки. И ничего не видно от слез, которые застилают глаза. И что ужасно больно, потому что кашель раздирает горло. Как-то никто не озаботился предупредить, что это действительно настолько страшно и плохо, когда выдавал Импале человеческое, хрупкое и жалкое тело. Как хорошо быть машиной! Приклеил, подровнял, выгнул, поменял деталь - и все, снова на ходу, даже мотор можно завести заново. А человек - чуть что не так, и все - развалился, и решительно непонятно, с какого конца нужно собирать.
Ее размышления о смысле жизни прервал голос. Человек нарисовался рядом совсем неожиданно; настолько, что Импала чуть не подскочила от его вроде бы невинного "привет".
- Привет, - ее голос прозвучал довольно глухо - от слез, от кашля или еще по какой-то причине. Она села, потому что сообразила, что тем, что лежит на скамейке и рыдает привлекает к себе очень много ненужного внимания. Кто знает, кто еще заинтересуется ей? вполне реально, что какой-нибудь полицейский или кто похуже.
Молодой человек рядом не выглядел враждебно. Честно говоря, вид у него был довольно отсутствующий, казалось, он сам не успел понять, что сделал и зачем. А главное - еще не до конца будто бы решил, стоит ли помочь девушке или оставить ее умирать и страдать дальше в одиночестве. Его пристальный взгляд заставил Импалу съежиться - становилось как-то прохладно в воздухе. Да и в принципе, как-то не по себе.
- Честно говоря, со мной как-то не все в порядке, - она не Винчестер. Она не обязана постоянно врать всем подряд. Она имеет право признаться, что ей плохо, что она не знает, что с этим делать. Она не должна прожить свою жизнь так же, как ее живут эти двое - в постоянном вранье и постоянном страхе, что вранье раскроется. Она не должна хоронить себя с сотней шрамов от неудачных попыток зашить себя, и умирать от заражения крови она не обязана. Она не вещь Дина больше, она имеет право признаться, что что-то пошло не так. - Мне.. честно говоря, мне нужна помощь, потому что я не знаю, что со мной происходит. Я никогда не сталкивалась ни с чем таким. Но у меня нет страховки, поэтому я не могу пойти в больницу.
Импале стало страшно, когда она призналась. Вроде бы должно стать легче - перед ней врач, который может помочь. Только у нее нет ни цента денег при себе - решительно ничего, чем можно было бы расплатиться.
- Только не надо звонить в полицию, пожалуйста, - она закашлялась. Голова горела, и с каждым вздохом откуда-то из груди вырывались такие жуткие хрипы, что Импала всерьез задумалась - а не умрет ли она прямо здесь и сейчас? Но приступ прошел также внезапно, как и начался, и она смогла заговорить. - Со мной случилась очень нехорошая ситуация, и у меня вдобавок нет ни цента при себе, чтобы как-то отплатить вам за помощь. Поэтому, если вы не настроены заниматься благотворительностью, я все пойму.
Голос немного дрогнул. Если этот врач уйдет, у нее же вообще не останется надежды, и с этими болячками придется разбираться в годом одиночестве. Но, с другой стороны, она же не может повиснуть на нем и умолять помочь ей. В жизни людей все так чертовски сложно!

Этот человек внушал доверие. Конечно, самое ужасное, что Импала могла сделать прямо сейчас - это довериться какому-то левому человеку, рассказав о себе все, приукрасив действительность только отчасти. Ей было ужасно неуютно от этих мыслей, но с другой стороны - расскажи она ему, что она машина - и все, дорога в психиатрическую лечебницу ей обеспечена. Вероятно, в этом заведении Дин никогда ее не найдет, но проблема в том, что и сама она ни за что оттуда не выберется. Поэтому, наверное, придется врать кое-где и надеяться, что ее не прошибет какой-нибудь жуткий внезапный жар на ровном месте, в процессе которого она начнет нести бессвязный бред. Стоп, а разве люди, когда у них высокая температура, не несут бред?
- Спасибо, - она ответила на обе его реплики. Честно говоря, сил особенно вести беседы не было - стоило начать говорить много, как тут же появлялся сильный кашель, очень болезненно раздирающий все внутри. Поэтому хотелось просто заткнуться и молчать. Ну и, может, попить немного, чтобы промочить уже раздраженное горло.
Когда человек заметил, что у нее, помимо шеи, кровоточит еще и бок, Импала улыбнулась, но улыбка получилась какая-то кривая и вымученная, поэтому она решила больше так не делать.
- Я - никакой врач, но вроде бы старалась держать рану в чистоте, - нет, серьезно, флосс для зубов был чистый, кто же виноват в том, что он был пропитан какими-то маслами или какой-то другой ересью, из-за которой все воспалилось и начало кровоточить? Импала уже несколько раз задумывалась на тему того, стоило ли вообще зашивать бок, но с другой стороны - рана была глубокая, сильно кровоточила и не останавливалась никак, а что еще в таких случаях делают, как не шьют? - Спасибо, правда.
Ужасно, когда ты настолько беспомощен и ничтожен, что даже не можешь никак отблагодарить человека, согласившегося просто так помочь тебе. Вряд ли то, что он увидит, будет выглядеть очень красиво, честно говоря. Конечно, сочащегося гноя и дождевых червяков там не будет, но все равно - вид явно малоприятный, как ни крути.
- Друзья называют меня Эм, - просто первое, что пришло в голову. Не представляться же ей Импалой или Шеви - это глупо и нелепо. А еще это каждый раз, когда к ней будет обращаться Драко, будет напоминать ей про Винчестеров. А это сейчас - ненужные воспоминания. Да и потом они тоже не слишком будут нужны.
Импала была слишком увлечена попытками обмануть себя в том, что она все равно надеется склеить все обратно, поэтому шла за Драко чисто машинально. И опустилась на диван точно также машинально, и полотенце у него взяла, кивнув. Потом, правда, сообразила, что от нее требуется еще что-то помимо кивков и пустых взглядов в никуда.
- Я справлюсь сама, спасибо, - с этими словами она исчезла в ванной. И только потом поняла, что забыла упомянуть про вывихнутое плечо, которое существенно ограничивало ее мобильность. Возвращаться было как-то глупо, поэтому пришлось промывать рану как есть - зашила же она себе бок одной рукой, ничего, не сломалась пополам!
Промыв и шею, и злополучный бок, она едва не упала в обморок, потому что из-под шва проступила какая-то странная жидкость, и впечатлительной Импале показалось, что из нее вытекают внутренности. Потом, конечно, пришлось взять себя в руки - никакие это не внутренности, человеческая анатомия просто этого не позволит. Сделав довольно щедрый глоток воды из-под крана, она вышла в прихожую.
- Я смыла грязь, как смогла, - она немного помялась, переступая с одной ноги на другую, продолжая держать в руках свою одежду, но кутаясь в халат - он был куда приятнее. И пах тоже приятнее, если быть честной. - Забыла упомянуть про вывихнутое плечо.
Почему-то она ожидала, что ее будут ругать. Черт знает, почему.

Импала подозрительно посмотрела на три стаканчика, уютно примостившиеся рядом с ней. Как там было в одной довольно известной сказке? "Выпей меня"? И кончилось это все, если не изменяет память, печально для героини. Впрочем, чваниться и отказываться пить предложенное бесполезно - если он не поможет ей, то не поможет никто. А если Драко вдруг решит вызвать полицию или в принципе сдать ее куда-нибудь, то она ничего не сможет сделать - по идее, это его право.
- Я вообще-то умею терпеть боль, - она сама не знала, насколько сильную боль способна стерпеть, но мысленно решила согласиться с врачом. А фразу про то, что умеет терпеть, ввернула просто так - чтобы ее не считали мямлей какой-то там. Порыдать она успеет потом, самой себе в жилетку, а все окружающие пусть лучше видят в ней железную и непрошибаемую женщину. Пусть боятся или испытывают отвращение, неприязнь - что угодно. Лишь бы только не жалеют, не сдалась ей эта жалость.
- Можно и без успокоительного, но не буду спорить с врачом, - она поморщилась и зашипела, когда без объявления войны плечо с подозрительным хрустом встало на место. Нет, все-таки ужасно, когда ты толком ничего не знаешь об устройстве собственного тела. Атлас что ли анатомический купить, чтоб хоть немного разбираться, умираешь ты или нет?
Взяв в руки стаканчик, Импала отсалютовала в шутку Драко и выпила его содержимое. Та же участь постигла и оставшиеся два. Нельзя сказать, что их содержимое было мерзким на вкус, оно скорее вообще не имело его. Так, легкое послевкусие чего-то солоноватого, немного горькое и самую малость пряного. Пожав плечами, она глубоко вздохнула.
- Мне остаться на диване или, - но договорить она не успела. Видимо, на организм машины всякие снотворные штуки действуют быстрее, чем на людей. Через несколько секунд она уже спала совершенно младенческим сном - что удивительно, без кошмаров. Сон напоминал большое темное ничто. Пустоту, удивительно спокойную и доброжелательную. И в этой пустоте было слишком хорошо, чтобы вообще когда-нибудь просыпаться.

Сон - это ужасно обременительное занятие, которое Импала никогда не ценила. Её вообще раздражали многие потребности и особенности человеческого организма, но сон был просто номер один в этом списке. Тратить целых восемь часов на то, чтобы перезарядить внутренние батарейки! Какой расход времени! Какое дебильное использование ресурсов! Если бы люди были по-настоящему умными, они придумали бы, как избавиться от необходимости спать так много или вообще спать. Особенно в этом процессе Импала не любила сны - болезненное порождение каких-то дальних отголосков сознания, сменяющееся то радужными картинами идеальной жизни, недостижимой и нереальной, то подкидывающее первосортные кошмары один другого кровавее. Так было и в этот раз.
После наступившей темноты вокруг стали проступать какие-то очертания деревьев, и Импала с удивлением обнаружила себя в лесу рядом с домом Бобби. Старик тусовался с братьями на заднем дворе и учил их стрелять по банкам. Идиллия была нарушена, когда Шеви посмотрела на свои руки и поняла, что они по локоть покрыты кровью. Липкая субстанция начала сворачиваться и засыхать, образуя болезненную корочку, трескавшуюся при каждом движении. Она протянула было руку, но тут Бобби выстрелил. Из неё сделали монстра, куда более интересного, чем неподвижные банки. Она мчалась по лесу, петляя между деревьями, а неумелые выстрелы проносилось то тут, то там, мимо ушей и ног. Она не пытались догнать её, они пытались убить её. Неожиданный взрыв чего-то серого отбросил её навзничь, и уже лёжа на спине, она увидела склонившегося над ней вполне себе взрослого Дина - с иссиня-черными глазами и Клинком наперевес. Он методично вонзил острие несколько раз с садистским наслаждением проворачивая его внутри. А она громко кричала, вырывалась, и чувствовала, как заострённые зубья раздирают её живот изнутри.

Кажется, проснулась она от того, что истошно закричала. Наверное, это было очередным кошмаром с её жизни, который отказывался её покидать. Увы, эти сны в последнее время стали ещё более яркими и кровавыми. Неловко как-то вышло, что Драко пришлось стать свидетелем этой истерики. Импала какое-то время созерцала потолок, а потом опасливо села. Боль почти ушла, раны теперь немного пощипывало.
- Я вообще жить буду? - в любой непонятной ситуации нелепо шути.

Отредактировано Impala (2015-12-27 17:04:15)