Про Фелицию Харди можно сказать очень многое, обычно даже невозможно промолчать, но бывают редкие исключения. Например, никто точно не знает, чем собирается заниматься эта юная особа после того, как закончит магистрат искусствоведческого факультета, который, как она сама заявляла, всегда являлся занятием «для души». Она могла бы податься в частный сектор, где многозначительно плавала её матушка, или в политику... Фелиция действительно могла многое, но лишь ради забавного отвлечения от её истинного призвания — воровства. Вот уж в этом ремесле она видела своё прошлое, нынешнее и будущее, понимала, что нет ничего лучшего, но... Ох это гигантское «но» в мальчишеском сине-красном трико, которое давило на совесть и чистило мозги своим «Кошка, ну как так можно?». Не влюбись воровка в героический образ Паука, не реши она попробовать что-то новенькое, что-то правильное, проблем у неё было куда меньше. Впрочем, о чём мы тут говорим, это же Чёрная Кошка — она сама по себе является проблемной девочкой. Но решать все свои белы Харди привыкла самостоятельно, а потому, к поискам нового укрытия-склада-базы, которые меняла время от времени, на этот раз подошла даже слишком творчески.

Обычно Лиш подбирала для своих нужд никому не нужные, совсем-совсем забытые помещения, иногда квартиры, реже — склады, оформляя их на имя Фелисити Хармон и никому при этом не помогая. Но когда время пришло свои пожитки перетаскивать в другое место, Кошка на этот раз задумалась — может попробовать что-то новенькое? Ей же совсем ничего не стоит совместить полезное с ещё более полезным. Например, спасти чей-то бизнес, который располагался бы в удобном месте. Ну или не совсем спасти...
Идея обзавестись баром пришла как-то спонтанно: Кошка возвращалась домой после длительного наблюдения за местом, где в скором времени пропадёт нечто ценное, и чуть не сорвалась с крыши одного из дряхлых зданий на окраине Манхэттена. Оклемалась, покрутила головой, пошевелила извилинами, изучила карты города, прислушалась и вуаля — на следующее утро она уже сидит напротив мужика с сальной мордой по кличке Толстяк Джим и покупает у него бар со всей мебелью, персоналом и даже тараканами, пускай Фел очень сильно надеялась, что последних в маленьком заведении для пьянчужек не имелось.
Бар «Лисья Нора» был совершенно никаким в плане репутации: ничего его не выделяло из серой массы, концы с концами сводились туго, а потому и работников было раз, два и обчёлся, да ещё и все без официального оформления, если не считать бармена. Но Харди-то знала, что здания времён «сухого закона» приятно удивляют своими подвалами, дополнительными комнатушками и другими тайниками, а конкретно это здание ещё и стоит на очень удачной развязке подземных туннелей. Так что была не была — Лиш рискнёт, а если уж провалится, то придётся вытаскивать этот бар, чтобы прибыль приносил, либо перепродавать. В любом случае всё должно было решиться этим вечером, так как Джимми-бой, погрязший в долгах и бегающий от налоговой, даже не думал сопротивляться и за милую душу переписал на мисс Харди как бар, так и свою квартирку над ним — видимо, хотел свалить из города с пакетом зелёных как можно быстрее. Перечить Фелиция не стала, ей не терпелось посетить свой новый «проект».

— Что ж, Фел, обмоем покупочку... — вздохнула девушка в чёрном, намереваясь открыть двери и зайти в бар. Она не ожидала ничего сверх крутого: никаких гангстерских прикидов у персонала, джаз-бэнда в углу и толпы клиентов, но все равно как-то разочаровалась, наблюдая за вялыми завсегдатаями и несколькими фигурами, кажется, работников бара. Да и обстановка была совсем не та, как для девушки, привыкшей к роскоши, пускай даже самой минимальной. Вот он — минус великолепного эстетического вкуса: на всё простецкое и исключительно практичное, но изношенное, брезгливо кривишься или закатываешь глаза.
— Надо было приходить с литром антисептика. — ворчливо заключила Фел, взглядом здороваясь с барменом и не обращая никакого внимания на присвистывание откуда-то из недр слабоосвещенного зальчика. Настроение сразу же рухнуло с небес на землю, окаменевшее личико не выражало былой добродушности, а желание обшастать здесь всё вокруг за одну ночь куда-то пропало.
—  До скольки работаем? — деловито вопросила Фелиция на весь зал. Нужно всё-таки что-то делать, а то ещё принюхиваться на свою голову начнёт, а там и до нервного тика недалеко.
«Пожалуйста, только не до последнего клиента»

Отредактировано Felicia Hardy (2015-10-20 21:37:31)

Она спросила до скольких работает заведение, а в итоге к ней прискакала официантка в лохмотьях и начала фривольничать, сверкая своей хмурой рожей. Если бы Фелиция не относилась к людям просто и с пониманием, что не каждого жизнь удовлетворяет так, как мисс Харди, то в уме она уже составила список на увольнение и угадайте кто бы его возглавлял?
— Нет, душенька, я пришла по адресу. — в едкой улыбке отвечает она на выпад со стороны девушки и, отведя взгляд, перестает обращать на нее свое внимание, переключившись на бармена.
— Чем у вас здесь точно нельзя будет отравиться? — откровенно спрашивает, доставая из сумки платочек и, расстелив его на стул, усаживается за барную стойку.
— Виски, мэм. — пожимает плечами работник Норы. Странно, что не  «спиртом».
— Мэм? Просто мисс Харди. Налей мне на донышко, только не палёного, с заначки Толстяка. — Фелиция делает заказ и протягивает вместо зеленой купюры только что выуженный из сумки файл с документами. Не кричит на весь бар, что она Фелиция Харди и что она выкупила это место, а просто тихонько намекает бармену увидеть несколько слов на бумаге и проникнуться опасениями. И мужчина не подводит её, во взгляде читается прозрение и страх — ему не хочется быть уволенным. Как только девушка видит, что магические слова на документах подействовали, она прячет их обратно в сумку, одобрительно улыбаясь на то, как работник копошится в поисках хорошей бутылки. Пока ей наливают, Харди лениво смотрит на белобрысую официантку, давая понять, что в ее слова, так и быть, готовы вникать дальше:
— Оу, ты еще здесь? — на самом деле такая сладкая улыбка Фелиции Харди никогда, ни в одно из времен, не предвещала адресату ничего хорошего. Это видно по хищному взгляду, пускай всё не так плохо, как могло бы. Бармен, наливая в стакашку янтарного горячительного, пытается привлечь внимание официантки, сверля её взглядом, подмигивая ей, еле слышко шикая. Но, видимо, когда его коллега заводится, окружающие ее мало беспокоят.
— Так вот, я что-то не то спросила, поинтересовавшись, когда бар закрывается? Это местный profluvio non grata*? Или вспомнить одну цифру непосильный труд? — Если Фелиция правильно помнила законы обслуживания, то клиент всегда прав. А сейчас она представилась именно клиентом, пускай напыщенным и деловитым, но работникам Норы придется привыкать к такому, потому что если Фел решится серьезно взяться за бар, одними простофилями клиентура уже не обойдется.

*profluvio non grata (лат. нежелательный вопрос)

— К Вашему сожалению, я пробуду здесь ещё долго, — блондинка напротив фырчит, а Фелиция не может сдержать хищной улыбки.
«Я бы не была в этом так уверенна».
Ей нравятся наглые и бесстрашные, нравятся с гонором, но мозги тоже надо иметь, а в этой блондинке окромя спеси ничего пока не наблюдалось. Тираду Фел тем не менее выслушала. Не перебивала, даже делала вид, что юная особа говорит невероятно умные вещи, которые трогают богачку, как та выразилась, до глубины её алмазного сердца. Наверняка же официантка считает, что если у человека есть деньги, то внутренности, как и унитазы в пентхаузах, обязательно из золота вылиты и драгоценными каменьями украшены. Ну честно, иногда слова обиженных на жизнь людей объективными никак не назовёшь, более того — они абсурдны.
— Кто ж тебя так обидел, деточка? — вопрос на самом деле риторический.
А ведь они, скорее всего, одногодки или около того, но Фелиция ощущает себя куда старше, да и в своём снисходительном спокойствии такой и видится окружающим.
— Лохмотья из прошлого века ещё не дают тебе право считаться одной из них, — она кидает взгляд на бомжеватых клиентов в углу, — и осуждать кого-то за банковский счёт и сумку от Prada.
Интересно, если бы Фелиция сразу сказала, что её состояние очень даже ворованное у людей с ещё большими достатками, эта девушка смотрела бы на неё ещё строже или смирилась бы с участью?
«А ведь мы могли подружиться сразу. Ну как хочешь».
Смекнув, что дело так быстро не пойдёт на лад, бар не закроется, а выгонять завсегдатаев — кощунство, Харди решила устроиться поудобнее и, взяв стакан с налитым виски, пошла присматривать себе столик, поманив за собой блондинку, явно чувствующую незавершённость схватки. Никто же толком ей не ответил и повторного слова не дал, пока ФиФи не уселась за ближайший стол. Сумку и чёрный плащ она отложила на стул рядом с собой, а за тот, что напротив, рукой пригласила сесть негодующую.
— О чём это мы? Ах да. Если наше кредо бездушность, то ваше — глупость. «Доверять богатеям» никто и не просит, потому что они сами никому не доверяют. Но забывать при этом думать головой не стоит. Чревато последствиями, знаешь. — и тут ей для красочности образа не хватает только закурить, но она с этим не дружит, а потому просто играет с бокалом виски и внимательно смотрит на девочку, которую собралась поучать.
— К тебе в бар приходит человек. Женщина. В кой-то веки прилично одетая. Или проститутки с тусовщицами часто шныряют в прикидах бизнес-леди из Манхеттена? Не думаю. — понятно ещё, приди она в костюме Чёрной Кошки, а тут дискриминация совсем из пальца высосана. — И вместо того, чтобы ответить на один-единственный вопрос, неважно каким тоном тот был задан, заверить явно переживающую по поводу санитарных условий клиентку — вдруг у неё невроз навязчивых состояний и помешательство на чистоте — кидаешься на неё с явной претензией на её существование в одной с тобой плоскости. Это некомпетентно, это неприлично с точки зрения обыкновенной этики. Деточка, ты на работе. И никому не интересно твоё личное мнение и тем более комплекс неполноценности, связанный с неумением носить винтажные шмотки. — Фелиции всё ещё кажется что именно это мешает блондинке дышать спокойно в одном помещении с более обеспеченной женщиной.
— Как думаешь, если бы ты приветливо улыбнулась, ответила на вопрос, а затем задала бы свой, поинтересовавшись, что привело меня сюда, тебе или бармену сейчас пришлось бы думать о том, что терять-то по сути нечего, если уволят? Это ведь дыра, а таких на окраине навалом. Только вот, знаешь, не в каждой дыре столь халатны к набору персонала, как был Толстяк, и не у всех владельцев есть достаточно ресурсов и причин проявить любопытство почему некоторые из официанток желают оставаться инкогнито. А мне, знаешь ли, становится все интересней откуда ты, такая борзая, взялась.

Если честно, то да, болтать Фелиция любила. Не настолько, чтобы делать это постоянно, но выговариваться ей время от времени надо было. Неважно на какую тему, лишь бы от души отлегло. Потому, даже видя, что официантке по цимбалам на морали новой начальницы, поучать блондинку Фелиция не прекратила, пока не договорила, обозначив конец демагогии лёгким выдохом и удовлетворённой улыбкой.
— Думаю, мои мотивы тебя бы так не беспокоили, скажи я, что проспорила друзьям покупку богом забытой дыры? — Харди улыбается, даже не моргнув и не отведя взгляда от подозревашки в лохмотьях. Ей понятна позиция девушки, Фелиции это даже нравится, потому что она так же относится к богачам. Относилась, точнее, когда была подростком. А теперь тихо ходит меж шишками мира сего и облапошивает, крадя у воров и преступников в законе, на которых когда-то ещё и работала. Как всё сложно — по сути замкнутый круг. — Ладно-ладно, шучу. Скажем так, от моих планов никто не пострадает, может даже получится, что выиграют: клиенты, работники. Я решила начать с малого и не пришла рушить, чтобы строить на развалинах, идёт? — Кошка делает глоток своего виски и, переубеждаясь, что обжигающая жидкость вполне себе достойная, продолжает: — И да, я люблю поговорить. А за бокалом чего-то крепкого вообще грех сидеть молча.
Фел сладко потягивается после довольно тяжёлого дня и вопросительно глядит на развалившуюся официантку:
— Так что, Гвен, до скольки работаем? Или тут сотрудники пьют и в рабочее время?

— В таком случае... Меня зовут Фелиция и действительно, коль рабочая смена закончена, можем без официоза. Делу время, как говорится, потехе час. — почему бы и нет, в конце концов слушать вычурное мисс Харди под конец рабочего дня осточертеет. — Любопытно познакомиться, Гвен.
На самом деле Фел будет намного проще своих знакомых из Верхнего, но слишком любит красивые вещи, чтобы расхаживать в обычных  клетчатых рубашках, что стали такими модными среди молодёжи, и разъезжать на скейте, что находит весьма увлекательным, пускай лишь время от времени. Спортсменку не завалишь шмотками от кутюр и дорогими украшениями, как и воровку не приструнишь излишком денег в кошельке.
Если считать, что главное в жизни — это постоянство в разнообразии, то Фелиция Харди как никто другой живёт на полную катушку. И приобщать к этому кредо остальных — не грех, совсем не грех. Уж поверьте, Кошка разбирается в грехопадении. 
— Бар в твоём распоряжении, — Лиша кивает в сторону батареи бутылок на барном стеллаже. Ей даже интересно, что эта девочка пьёт. Вот, например, будь мисс Харди уверенна в качестве алкоголя, выпила бы текилы или попросила бы сделать ей тот же белый русский, но сейчас пить хозяйский виски ей кажется самым безопасным вариантом — её желудок не столь приспособлен к отравлениям такого рода, — за счёт бывшего хозяина, разумеется! — добавляет девушка, не сдерживая тихого хохота. Повернувшись к бармену, она машет ему ручкой, как бы пытаясь успокоить и его шальные нервишки, — Тебя это тоже касается, не стесняйся, дружище! Всё равно придётся вылить всю разведёнку, завтра-послезавтра договорюсь с новыми поставщиками, — те по старой дружбе будут продавать со скидкой, что весьма устраивает Фелицию, которая привыкла не экономить только на себе. Лисья Нора же является пробным капиталовложением и, если место не оправдает ожиданий, забудется так же быстро, как и нашлась.

some time later
— Я извиняюсь за нескромный вопрос, — щурится девушка, наливая виски совсем не на донышко. От девчачьих посиделок бармен открестился довольно быстро, решив, что лучше он, как обычно, побудет самым трезвым в здании. Харди же никого никогда не заставляла пить, потому всё её внимание приковано к официантке напротив. — Но это у тебя стиль такой, — Фелиция беззастенчиво ведёт взглядом по точёной фигурке, завёрнутой в одежду прошлого века, и немного по-идиотски хихикает, — или всё настолько... плохо?

Отредактировано Felicia Hardy (2015-12-29 01:00:01)

Вообще Фелиция обычно только делает вид, что пьяна. Так, на всякий случай, вдруг чего у собутыльника вытрясти можно. Но тут девочки разошлись так, что с дуру начали шалить с градусом. Где-то на задворках сознания Фелиши проскакал бешеный пони с криками о том, как им будет плохо утром, но до восхода наверняка ещё долго, а потому нахрен заморачиваться? Напротив хлопает ресницами стрёмно одетая прелесть, объясняя, что с головой у неё всё в порядке, а вот в кошельке поселились паучки. И Фелиция невольно склоняется ближе, понимающе улыбаясь во все свои тридцать два:
— Канешн понимаю, — охотно кивает Фел, но вдруг затихает, глядя на Гвен так, словно ей пришла в голову гениальная идея. Щелчок пальцев, вот же оно! — Надо будет затащить тебя как-нить к себе в гости, у меня шмотья на любой вкус, нового-старого... це-е-е-лая комната. 
Фелиция со стороны выглядит ещё весьма представительно, если не обращать внимание на то, как после очередного ступора обе её ладони тянутся через стол, ложась на грудь официантки.
— Ну да, в принципе с этим проблем не будет. — задумчиво бормочет, прицениваясь к размеру груди. Лише просто стало интересно, будет ли нормально сидеть на Гвен одежда, которую мисс Харди покупала на себя, но спросить ртом у неё как-то не получилось, как и тактично убрать руки, без излишнего тисканья. — Отличненько.

Может, чокнутый пони был прав на счёт жуткого утра, но пока Фелиция не встанет со стула и проспиртованная кровь не начнет быстрее циркулировать по всему телу, ей всё равно, потому что Кошке сейчас круто, а ещё вопрос Гвен о текиле будит в ней зверский азарт. Умеет ли она пить текилу правильно? Лучше спросить о том, как только она её не пила. С чего и кого.
— Ещё бы. — нахальная улыбка не сходит с лица. Кошка поднимает своё непослушное тельце со стула, осознаёт насколько это забавно: невольно раскачиваться туда-сюда, практически незаметно, словно пружиня на высоких каблуках. Далеко, разумеется, не уходит, потому что ей всего-то надо сесть поближе к Гвен — чтобы доступ к её шее был, как говорится, беспрепятственным.
Придвигая себе стульчик и садясь чуть ли не впритык к новой знакомой, Фел принимает из рук официантки бутылку, откупоривает и наливает себе стопку. Воровские ручонки тянутся к воротнику древней блузы и освобождают несколько пуговиц, после чего ведут по коже Гвен сочной долькой лайма, заблаговременно присыпанной солью. Харди деловита в своей подготовке к приёму горячительного, но в глазах сверкают чертята и она просто не может отвести взгляд от собутыльницы. Такое с ней бывает, даже когда она трезва. 
— Прикуси-ка, — командует девушка, дразня зеленой долькой губы официантки. — Всё просто: лизнул, — шею, — опрокинул, — стопку, — укусил, — дольку лайма, зажатую в чужих губах.

Отредактировано Felicia Hardy (2016-01-04 19:59:13)