Вергилий хочет быть с Данте предельно честным, а особенно сейчас, когда брат едва ли не впервые просит его о чем-то. Особенно сейчас, когда он в состоянии выполнить его простую и незамысловатую просьбу. Глава Ордена спокойно сидит у постели больного и с трудом засыпающего нефилима, не нарушая его и без того хлипкий покой теперь уже лишними словами. Вергилий не уйдет, пока Данте не заснет достаточно крепко, чтобы не слышать его шаги. И даже тогда младший брат оставит его лишь на минуту, не более. Но пока этого не случилось, Вергилий старается облегчить тот озноб, который с новой силой охватывает тело Данте, притащив ещё одно одеяло. Он не обращает внимания на то, как часто то самое одеяло падает на пол и сколько раз ему приходится поднимать его. Снова и снова. Нет, Вергилий не нянчится с ним, как с мелким капризным ребенком, хотя порой кажется, что так и есть, но старается помочь в короткий период болезни. Тем более, что Данте по природе своей очень скоро забудет о том, что происходило все эти часы.
Но со временем случается то, чего Верг терпеливо дожидался. Данте закрывает глаза, его хриплое дыхание выравнивается и замедляется, что говорит о полном или хотя бы достаточно полном погружении в сон. Нефилим не чурается в это время расправить скомканные одеяла и как следует подоткнуть, дабы те снова не превратились в нагромождение бесформенного тряпья, а Данте в его состоянии лишний комфорт не помешает.
  Брат спит крепко, пребывает почти что в бессознательном состоянии, и за эти минуты тишины и спокойствия Верг всё же покидает комнату близнеца, но очень скоро возвращается, держа в руке книгу, о которой Данте минут пятнадцать назад упоминал сам. Вергилий снова подходит к постели лишь для того, чтобы проверить температуру и по-прежнему ли Данте спит. Температура если и спала, то совсем чуть-чуть. И да, старший брат всё ещё крепко спит. Нефилим тихо садится в кресло в другом конце комнаты, осторожно поворачивает лампу, чтобы свет падал на страницы печатного издания, но не беспокоил спящего, и только потом открывает книгу, надеясь скоротать бессонную ночь, погрузившись в мир, созданный на её листах.
  Вергилий не следит за временем, на часы не смотрит, но нефилим сразу слышит, когда кроме шелеста страниц и едва уловимого мерцания лампы, в комнате раздаются глубокий вздох брата и шорох одеял, чем полностью отвлекает Вергилия от чтения. А ещё его слова благодарности и одобрения. Пребывая в секундном оцепенении от подобного сравнения, Вергилий захлопывает книгу, поспешно встаёт с места и снова приближается к брату, пока тот не вздумал вставать на ноги окончательно.
- Данте, ещё глубокая ночь, зачем ты встал? Тебе нужно высыпаться как можно дольше, если хочешь завтра быть в форме. - нефилим говорит совсем тихо, стараясь не нарушить ту атмосферу покоя, которая поселилась здесь за последнее время. Он останавливается рядом с близнецом, но на этом его недовольство начинает стихать. Он только сейчас начинает осмысливать то, что сказал Данте, и от того еле заметно улыбается.
- Не думаю, что так. Я просто делаю то, что обязан делать. Я же твой брат, в конце концов. Ложись обратно.
Он снова проследил за старшим близнецом, снова поправил одеяло, уже не дожидаясь, когда Данте заснет, и только потом возвращается на место. Он ещё не выполнил своё обещание до конца.
  Ночь была долгой, Вергилий то и дело сдерживал собственный кашель, который проявлялся хоть и в меньшей степени, но всё же ещё присутствовал. У него ещё будет время отдохнуть, но сейчас нефилим должен просто проследить за состоянием больного демоноборца. Он периодически прикрывал уставшие глаза, но старался не поддаваться подкрадывающемуся сну и делал это вполне успешно. До самого раннего утра. Потом он всё же сдался на волю приятной дремоте, которая поможет ему самому окончательно поправиться.

Сон отступает нехотя, но стоит нефилиму открыть глаза, как его взгляд тут же падает в сторону койки, где практически всю ночь протемпературил брат. Естественно больного на месте не оказалось. Вергилий бы сильно удивился, если природное шило в заднице позволило бы Данте провести всё утро в постели. Хотя, тут брата понять сложно. Он может до посинения валяться в постели, а может днями и ночами напролет игнорировать сон и при этом даже не чувствовать усталости вообще. Проблема только в том, что предугадать такой период гиперактивности крайне сложно.
Вергилий поднимается с кресла, прислушиваясь к своим ощущениям. Сонливость отступает, горло ноет в гораздо меньшей степени, и пожалуй это единственное, что напоминало ему о прошедшей болезни. Судя по тому, что Данте уже с самого утра пустился в пляс, ему тоже стало значительно лучше. Ну или просто лучше на столько, чтобы можно было опять ничего не делать.
Нефилим протер глаза, зевнул, и привычным жестом разминая шею покинул пустующую комнату. К радости главы Ордена, база постепенно оживала. Уже слышны голоса сотрудников, редкие шаги в коридорах, а где-то даже приятный смех, но сейчас Вергилия интересовал лишь один единственный звук - шум работающего телевизора. Придет на звук - найдет Данте. Ибо Данте по большей части единственный, кто просиживает перед экраном львиную долю своего свободного времени, отрываясь разве что на геноцид демонического народа и иногда на сон. Хотя, для близнеца одновременно спать, есть и смотреть телевизор - это вполне себе выполнимая задача.
Вергилий не ошибся. Стоило ему свернуть из коридора в зал, как его взгляд тут же упирается в спинку дивана и торчащую над ней черную макушку. По телевизору идет какой-то шлак, который младший нефилим не собирался удостаивать своим вниманием, а сам Данте уже во всю поедает кем-то заготовленную пиццу. Верг процесса не видит, но слышит чавканье.
- Если ты когда-нибудь научишься жевать с закрытым ртом, тебе цены не будет. - без какого-либо намека и абсолютно беззлобно говорит Вергилий, подходя ближе к месту дислокации брата. Взгляд падает на теперь уже совершенно одинокий кусочек пиццы в коробке, но и ему наверняка жить осталось не долго. - Но твой аппетит меня радует, уже признак выздоровления. - дабы убедиться в своих словах и догадках, Верг снова кладет ладонь на лоб братца, мысленно отмечая про себя примерный градус. - Ну вот, уже гораздо лучше.
  Да, демоноборцу по-хорошему ещё бы немного отсидеться, окрепнуть, даже просто радо того, чтобы болезненное состояние внезапно не вернулось вечеру, но теперь пусть уже Данте решает сам, что для него лучше. Возможно, что теперь всё обойдется. Вергилий садится в соседнее кресло и снова зевает, прикрыв ладонью рот. Последняя пара дней превратились в бесконечный поток времени, без четкого разделения на день и ночь, но нефилим надеется, что эта тенденция очень скоро сойдет на нет. Нужно только найти время, чтобы нормально поспать. Без тревог и температуры.
- Как самочувствие? - интересуется Вергилий, обещая себе, что это будет первый и последний вопрос на тему состояния Данте. В конце концов, волноваться-то особо уже не о чем. Брат жив, относительно здоров. Выглядит немного бледным, но и это очень скоро исправится.

Слышать от Данте слова благодарности - это что-то новенькое. Не сказать, конечно, что Вергилий был очень удивлен, но ему был приятен тот факт, что братец оценил его вполне себе должную заботу. Как бы Верг не пытался убедить себя в обратном, но он просто не мог бросить Данте на произвол судьбы. Он же его брат, в конце концов.
- Не за что. - коротко отвечает глава Ордена, и ответ этот предельно честный. Данте действительно не за что благодарить его, Вергилий сделал то, что должен был, просто не имея права закрыть глаза на болезнь. Нефилим не уверен, сделал бы для него Данте то же самое... Хотя, конечно же сделал бы. Он всё утро и добрую половину дня пытался это сделать. Конечно, не самым удачным способом, исключительно так, как умел и как подсказывало ему его же чутьё. И не смотря на категорические отказы принимать братскую помощь, Вергилий так же её оценил. Правда молча.
Нефилим некоторое время присматривается к близнецу, ещё раз взвешивая решение о том, следует продолжать лечени Данте или же можно обойтись тем, чем Вергилий накачал его ещё этой ночью, а сам Данте тем временем продолжал удивлять. Он действительно за него беспокоился, хоть и старался делать это незаметно, словно для него в этом нет ничего зазорного. Вергилий улыбается тому факту, что эта чертова ангина оказалась прекрасным поводом наладить весьма спорный контакт и найти хоть немного общий язык. Во всяком случае, Данте стал его понимать. Отчасти.
Вергилий поднимается с кресла, так как не смотря на желание составить брату компанию в ничегонеделание, за последние пару суток в Ордене скопилось много работы, которую необходимо разгрести как можно скорее.
- Спасибо за заботу, но у меня на сегодня много дел. Посплю, когда разберусь с большей их часть. - он неспешно покидает близнеца, когда вдруг вспомнил, что всё же был не до конца с ним честен. Конечно, в тот раз это была самая что ни на есть ложь во благо, но раз уж на то пошло, Данте сможет понять причины подобного поступка со стороны Вергилия. А даже если не поймет, младший нефилим всё равно же своего добился. Уже в дверном проёме Верг оборачивается и как бы между делом с улыбкой говорит.
- И кстати, от ангины не умирают. Это страшилка для маленьких детей, чтобы те не сопротивлялись лечению и послушно принимали лекарства, что им дают.
Да, он соврал, но ведь хуже от этого не стало? А так Данте бы и дальше вертел носом и строил из себя самого здорового в мире человека с перерывами на тяжелый грудной кашель и постанывания от сильной головной боли. А так вроде как даже не особо сильно сопротивлялся. А ведь нефилим даже не был до конца уверен в том, что подобная угроза и предупреждение на него подействуют. Это же Данте. Его логика и мотивация попросту непредсказуемы, если не отсутствуют полностью. Вергилий прекрасно понимал, какая реакция сейчас будет у ослабленного болезнью, но всё же стремительно набирающего силы нефилима, и потому поспешил ретироваться к себе в кабинет, пока братец не придумал для него казнь пострашнее египетской. Но даже если придумает и захочет воплотить в жизнь, сейчас главное, что он поправился.