Иногда жизнь бывает донельзя ироничной.
Ганнибал усмехнулся, когда после раздавшегося сигнала тревоги ему сообщили, какой именно Кайдзю стал причиной всей этой шумихи.
В столь раннее утро, когда большая часть народа на базе ещё спали, Лектер уже был в тренажёрном зале. Он предпочитал тишину и покой во время тренировок, полное уединение в компании лишь собственных мыслей и образов. Хватало ему вмешательства в собственную голову во время «Дрифта», чтобы ещё и заниматься под чьим-то пристальным вниманием, скрывая растущее внутри раздражение. К тому же, мужчина редко спал. Это было своего рода патологией, затронувшей его ещё в детстве, когда произошли те самые события.
Поднимая гантели в очередной раз и отжимая их от груди, мужчина продолжал сосредоточено вести счёт, когда его уединение всё же оказалось нарушено.
Чуткий слух уловил тихие шаги, и Лектер повернул голову, замечая стройную фигуру на входе в зал. Женщина облокотилась о стену и приветливо улыбнулась, когда заметила, что не она одна столь ранняя пташка.
- Не спится? – доброжелательно поинтересовалась она.
- Никогда не любил много спать, Алана, - Ганнибал отложил гантели и поднялся с лавки. – Вообще не знаю, куда себя девать ночами.
- Значит, не устаёшь достаточно, - с такой же лёгкой улыбкой предположила она.
Алана Блум, одна из пилотов программы «Егерь», как и её напарница Марго, отличалась любовью к лёгкой иронии. Злиться на неё было невозможно настолько, что даже звериная ярость Лектера преспокойно спала, словно и не было этого тонкого подкола только что.
Мужчина лишь усмехнулся, намереваясь ответить, как внезапно раздался сигнал тревоги. Ганнибал и Алана переглянулись и подорвались с места, бегом направившись к маршалу Кроуфорду, который уже был при полном параде в рубке, внимательно изучая сенсоры и радары. Могло показаться, что он тоже вовсе и не спал, как и ребята из ночной смены, словно только и ждал, пока очередной Кайдзю попытается выйти на сушу. Привычно суровым взглядом поприветствовав пилотов, он сразу перешёл к делу, задержав внимание на Лектере.
- Выпускаем «Вендиго», - распорядился он. -  Где Грэм?
Ганнибал чуть вскинул брови, абсолютно не понимая, почему он должен отвечать на вопрос, о том, где Грэм. Нет, почему он вообще должен это знать. Уловив на себе удивлённый взгляд Аланы, мужчина решил, что должен всё же что-то ответить.
- Собирается и бежит сюда, наверное. Я в зал по утрам в одиночку хожу, не могу знать, где его застал сигнал тревоги.

Ганнибал ещё до конца не осознавал, что он нашёл своё место в программе «Егерь».
К своим сорока годам он отличался крайне несносным и опасным нравом, смесью жестокости, безжалостности и взрывоопасностью характера. На людях он оставался сдержанным и молчаливым, даже если оппонент смел довольно грубо оскорбить его. Зато потом, когда они оставались наедине, Лектер давал волю своему поистине звериному характеру и разбирался с обидчиком по-своему.
Много чего было в его жизни, преимущественно мрачного, опасного и пугающего, но когда несколько лет назад первый Кайдзю обрушил своё гнев на Сан-Франциско, Ганнибал нашёл применение своей расчётливой ярости в программе «Егерь». Маршал Кроуфорд был заинтересован в таких людях, так как его единственной целью было полное уничтожение врага, любой ценой, не важно, каким способом.
А потому Ганнибала не выгнали даже тогда, когда они с предполагаемым напарником Мириам Ласс сошлись на матах так, что девушка сильно пострадала: у неё оказалась сломана рука. Не смотря на все заверения экспертов, Лектер и Ласс поняли сразу: они не будут "дрифт-совместимы" ни при каких условиях, что лишний раз подтвердили на первой и последней тренировке.
Первый напарник Лектера, Беделия, хоть и оказалась совместима с ним, не выдержала прорывающейся жестокости и ярости партнёра и сбежала, оставляя программу «Егерь». Эта история показалась Джеку Кроуфорду весьма подозрительной и тёмной, но не смотря на все его допросы, Ганнибал лишь пожимал плечами.
И какого же было его удивление, когда в напарники на место первого пилота, ответственного за левое полушарие, ему предложили… Уилла Грэма, любимца Кроуфорда, местную легенду с якобы уникальной возможностью "дрифт-совместимости". Сам Ганнибал усомнился в этой уникальности, так как при таких данных мальчика-звезду могли отдать в напарники кому угодно, а не ему. Значит у Грэма тоже были свои проблемы.
Симпатичный молодой мужчина с пронзительным взглядом вызвал у Ганнибала непривычные эмоции, слишком незнакомые доселе и странные. Однако первый тест показал, что они идеально "дрифт-совместимы". С тех пор и началось их странное сотрудничество.
Странное потому, что остальные "дрифт-совместимые" напарники практически были неразлучны: семейные пары, любовники или родственники. А Ганнибал и Уилл, покидая тренировку или своего «Егеря», становились абсолютно чужими людьми, которым даже не о чем поговорить друг с другом. С одной стороны Лектер ощущал симпатию к этому честному молодому мужчине, отличающимся от других особым чувством достоинства и необычным воображением. Но с другой Грэм начинал переходить границы в время боя: Лектер ощущал, что всё труднее контролирует поток своих воспоминаний и образов. Невольно он закрывался, Грэм злился, конфликт, пока молчаливый, рос.
И Кроуфорд это уловил. Теперь, когда по иронии судьбы появился именно тут именно такой Кайдзю, он решил выдвинуть в бой «Вендиго» Грэма и Лектера, чтобы проверить их в бою. Джек любил поиграть.
- Сан-Франциско… и снова треспассер, - усмехнулся Ганнибал, будучи не против уничтожить эту тварь. – Ирония?
- Жесткая ирония, - кивнула Алана, смотря на монитор, на котором обозначился значок Кайдзю.

[AVA]http://sa.uploads.ru/t/NxAnU.jpg[/AVA]
[STA]Правое полушарие Вендиго[/STA]

Отредактировано Hannibal Lecter (2016-05-11 19:55:51)

Суматоха, которая царила вокруг, была обманчива: каждый, находящийся тут, знал своё место и своё дело. Ганнибал был сосредоточен и готов к бою, остальные эмоции и желания отошли на второй план. Не было среди них лишь страха или любого производного от него чувства: сейчас он был хищником, который готов был выйти на охоту на свою жертву, не смотря на то, что та тоже была хищником и довольно опасным. Лектер был охотником по жизни. И эта охота отличалась от остальных лишь тем, что сегодня он был не один.
Не один.
Рядом был Уилл Грэм. Навязанный ему насильно? Или принятый им добровольно?.. Подумать об этом никогда не хватало времени, особенно когда примешивалось лёгкое раздражение из-за ожидания.
Наконец-то на площадке появился Грэм. Он немного запыхался, видимо от долгого бега, щеки от такой разминки горели лёгким румянцем, а кудри на голове выглядели несколько растрёпано. Для замкнутого и закрытого человека он слишком уж приветливо улыбнулся Джеку и помахал Алане, и лишь на нём, своём партнёре по дрифту немного замялся, словно наткнулся на невидимое препятствие. На самом деле, так оно, по сути, и было. Ганнибал не хотел показаться столь недоброжелательным, наоборот, он хотел поздороваться, но в итоге вышло сухое приветствие и символический кивок. Если бы не угроза в виде кайдзю и острое желание уничтожить эту тварь, возможно у Лектера вышло бы лучше.
На мгновение ему показалось, что Грэм огорчился этой холодности. Его можно было понять: сам Ганнибал ощущал это горькое разочарование каждый день, когда думал о том, что возможно, судьба сама подарила ему того единственного человека, который способен его понять. И вместо того, чтобы принять этот дар, Лектер продолжал вести себя как гордый упрямец. И не сказать, что этот парнишка был ему неприятен. Напротив, Ганнибал «принял» его и даже ощутил за напарника какую-то особую ответственность. Он поглядывал за ним, присматривая, чтобы никто не цеплял Уилла и не втягивал в драки. Некоторые пилоты «Егерей» иной раз любили развлечь себя подобными разборками. Но на большее Лектера не хватало по одной простой причине: решись он пустить Грэма ближе, и тому откроется то, что должно быть скрыто.
Пока они облачались в костюмы, и им помогали техники, Лектер предвкушал приятное времяпрепровождение: он мог не только выпустить на кайдзю всё свою агрессию и злобу, но и вновь раствориться в воспоминаниях Уилла Грэма. Не сказать, что все они были счастливыми или тёплыми, но некоторые моменты, как например те, когда отец учил юного Уилла чинить моторы, или когда повзрослевший юноша делал это самостоятельно и жил в своём в своём маленьком мирке. Там было так тепло и уютно, что Лектер каждый раз испытывал удовольствие, когда оказывался в «голове» своего напарника.
- Кроуфорд знает, что нам обоим это не нравится. И я знаю, что ты это знаешь.
Лектер удивлённо вскинул бровь. Не нравится? Обоим? Правда? Ему вот всё нравилось, так что эта новость стала прямо откровением, но вовсе не претензией, так как тон Уилла включал в себя скорее надежду, чем желание оскорбить.
– Но я надеюсь…
Ганнибал заинтересованно прислушался.
- Впрочем, неважно, забудь.
- Хорошо, забыл, - тут же отзывается Лектер.
Он не хотел думать о том, о чём не решился сказать Уилл. Он не хотел гадать, не хотел играть в эти детские игры. Грэм не был трусом, это очевидно. И не решиться просто договорить фразу?.. Ганнибал из принципа не собирался думать за него, вполне возможно, что он вскоре и так «увидит» и узнает, о чём не сказал Уилл. Однако лёгкое чувство вины всё же поскребло где-то в груди за собственный эгоизм.
- Грэм, - позвал он, пока ещё их не слушали в рубке. – Расслабься. Всё будет нормально. Мы же покажем своего «Вендиго» во всей красе, правда?
- Конечно, покажите! – раздался голос Джека. – Ничего другого я от вас и не жду, учтите!
Лектер усмехнулся, качнув головой. Вездесущий Кроуфорд уже был готов фиксировать любой их жест, контролировать каждое слово, и наслаждаться тем, на что способны они оба.
- Тогда с вас выходной, маршал! – со смехом ответил он. – После такого надо будет выпить!
- Сначала не дайте этой твари выйти на берег! Причём сделаете это красиво!
- Оно даже из воды не успеет подняться! – отшутился Лектер.
Когда пилотная капсула была закреплена и сброшена, Ганнибал лишь сильнее стиснул зубы от неприятной встряски. Стыковка произошла успешно, активировался протокол, и кабина ожила светящимися огнями и сенсорными панелями. Едва заметное чувство движения и их «Вендиго» оказался за воротами один на один с океаном и чудовищем, которое стремительно двигалось к ним.
- Готовьтесь к нейросинхронизации, - раздался голос Зеллера. – Через десять секунд.
Пошёл отсчёт, и Ганнибал привычно нажал нужные переключатели на панели, краем глаза видя, что Грэм делает то же самое. В случае с Беделией, в этот самый момент, он уже испытывал странную жажду садиста причинить женщине как можно больше боли, открыть ей потаённые воспоминания, чтобы вновь ощущать её испуг и видеть после затравленный взгляд. И ему не было совестно: Беделия и сама была не святой, и то, что она так пугалась чужого тёмного мира – было забавно.
В этих мыслях Ганниабл забыл о счёте. Яркая вспышка и чужие образы накрыли его, заставляя ощущать радость, боль, страх и разочарование. Мелькали привычные картинки: лодки, улыбка отца, скромное Рождество, снег, река, рыбалка. В какой-то момент он едва не упустил свои воспоминания, но вовремя собрался, открывая лишь ту часть, что и без того была известна Грэму: работу в PPDC. Он напряжённо выдохнул: в следующий раз был риск потерять контроль.

[AVA]http://sa.uploads.ru/t/NxAnU.jpg[/AVA]
[STA]Правое полушарие Вендиго[/STA]

Отредактировано Hannibal Lecter (2016-05-11 19:55:44)

Добродетель.
Это понятие всегда ассоциировалось у Лектера с Грэмом. Сам Ганнибал никогда не знал и не ведал, что такое есть эта загадочная «добродетель». Его сильными сторонами были качества, далёкие от этого понятия, и по идее, с такими взглядами на мир и с его тёмным прошлым, ему не то, что в программу «Егерь» рейнджером, ему просто в обычный дежурный полицейский патруль нельзя было вступать. За попадание в программу Лектер мог сказать спасибо корысти маршала Кроуфорда, ведь Джеку было абсолютно всё равно, чем закончится попытка «приручить» Ганнибала к работе. Ему было неважно даже то, сколько его людей пострадает при этом. У маршала был свой взгляд на эту войну. И Лектеру когда-то понравилась перспектива поиграть с Джеком Кроуфордом.
После того, как он первым же делом после тестов и тренировок сломал руку Мириам Ласс, только потому, что та была любимицей маршала, Ганнибал ожидал, что его с позором выгонят из программы, а то и вовсе призовут к ответственности, но вместо этого Джек просто нашёл ему другого напарника. Беделия… ещё одна тёмная история, случившаяся уже тут, после того, как он начал новую жизнь. И после того, что случилось с ней, Лектер уже не ждал милости от самонадеянного маршала. И каково было его удивление, когда вместо наказания, он получил… нового напарника. Или Уилл Грэм и был своего рода наказанием? Для Кроуфорда стало делом чести сломать Ганнибала и подчинить его своей воле или же он на самом деле верил, что тёмная разрушительная сила и такой своеобразный склад характера и ума помогут в этой войне против кайдзю? И Грэм выступал только в роли лассо, сдерживающего чудовище? В любом случае, Джек не ценил свои игрушки. Уилла он не ценил так же, раз выставил свою маленькую звёздочку в клетку против зверя один на один. А возможно Уилл тоже был не по зубам Кроуфорду и его людям, и только чудовище могло сломать этого мальчишку и привязать его к ноге хозяина?  И эта мысль показалась Лектеру слишком уж вкусной, чтобы быстро её отпускать…
Предвкушение этого «дрифта» напомнило Ганнибалу о том, почему Грэм всё ещё не пострадал от него ни морально, ни физически. На первой же тренировке этот дерзкий мальчишка не только показал свои зубки и не ангельский характер, но и выстоял до самого конца, не смотря на то, что Лектер тренировался на износ. Грэм не ныл, не просил остановиться, не давил на жалость и не показывал слабость. И в его сознании Ганнибал находил нечто на самом деле прекрасное и очаровательное, а именно – фантазию, которая по силе воображения не могла сравниться ни с чьей другой. В некотором роде… Уилл в такие минуты пробуждал в звере… нежность. И вместо нападения Ганнибал хотел защищать. Вдохновляемый присутствием напарника, Лектер наносил удар за ударом, круша кайдзю со всей возможной яростью, так как отвечал не только за себя, но и за него. Это «единение» приносило Лектеру какой-то особый приятный покой. Он почти что физически ощущал тепло и наслаждение от мысли, что он не один, что с напарником они ближе друг другу чем кто-либо во всём мире. И они, теперь единое целое существо из стали, истинный монстр, угроза для нападающих. И Грэм делил с ним это.  Лектер получал возможность быть не просто несокрушимым гигантом, он получал в дар нечто новое – тепло и сдержанность Уилла, спокойствие, голос разума и контроль.
У Грэма не было его аппетитов.
И это было хорошо.

Однако этот "дрифт" преподнёс неприятный сюрприз. Горький осадок эмоций Грэма Ганнибал всё же уловил, хотя Уилл попытался спрятать свои чувства от него. Но после синхронизации такое было практически невозможно.
"Ты готов?"
"Я всегда готов. Мы готовы".
Океан бушевал, а в небе сверкали молнии. Могло показаться, что сама природа восстала  против них и технического прогресса в виде огромных роботов, но Лектер никогда не был лириком настолько, чтобы обращать внимание на погоду. Он знал лишь одно: их Вендиго по-настоящему могущественный. Однако лёгкая досада продолжала терзать уязвлённое самолюбие. И пока кайдзю ещё не показал себя, Ганнибал решил ответить своему партнёру.
"Хотя, возможно не так уж мы и совместимы".
Ганнибал не старается спрятать эту мысль. Более того, он желает, чтобы Грэм знал и слышал. И не только это, раз уж на то пошло. Уилл не ценит их союз? Ничего, он ещё оценит, после небольшой «взбучки». Лектер чувствовал, что мальчишка пытается иной раз увидеть больше положенного. Ну что ж… пусть увидит.
…раздаётся хруст кости, а следом женский пронзительный крик. Рука Мириам неестественно обвисает, но девушка всё ещё предпринимает попытку кинуться на обидчика. Ганнибал же при этом не ощущает ничего. Кроме интереса, что же преподнесёт ему маршал в ответ. Джек всё видит, Джек хмурится и Джек молчит. А внутри Ганнибала равнодушная пустота. И лишь толика сожаления, что он мог сломать руку в двух местах, но упустил этот шанс.
...Егерь, синхронизация, и женские крики. Беделия разрывает синхронизацию, погружаясь в волну боли, но даже эта боль лучше чем то, что она увидела в воспоминаниях своего напарника. Лектер спокоен и сдержан. Единственное, что его волнует, так это то, как скоро женщина сойдёт с ума. Картинка сменяется. Беделия вжимается спиной в стену, решительно смотря на него. Хватает свой чемодан и убегает прочь. База теряет второго рейнджера, Джек Кроуфорд лишь хмурит брови, не предпринимая ничего.
И последний образ, щедро выданный Уиллу, демонстрирует ему его самого. Их первую встречу.
"Джек не ценит свои игрушки. Думаешь, ты чем-то лучше других, Грэм? Звезда Джека Кроуфорда. Лишь новый эксперимент."
В этот момент Ганнибал вновь закрывает своё сознание. Он чувствует, что немного отомстил дерзкому наглому мальчишке за нанесённое недавно оскорбление. Что же теперь почувствует Уилл, когда увидит, что испытывали те, кто был до него?
- Вендиго, он приближается, - раздался голос Зеллера, заканчивая ментальную потасовку.
- Поняли, - отозвался Ганнибал, сосредотачивая мысленно лишь на своём враге.
Со стороны, наверное, безумно красиво и пугающе смотрелось то, как их Вендиго зашагал вперёд, не взирая на сдерживающий и буйный океан. Волны поднялись, распадаясь на тысячи брызг и открывая их взору чудовище, вторгшееся в мир ради уничтожения всего живого. Их размер давно не пугал и не восхищал, агрессия не волновала. Можно было привыкнуть ко всему при желании. Светящаяся пасть вызывала лишь омерзение и желание проверить, есть ли у твари язык и можно ли его вырвать.
"До чего же он уродливый!"
Кайдзю моментально двинулся в сторону Вендиго, и Ганнибал (или они вместе?) сделал движение рукой, нанося твари удар мощью их Вендиго. Они синхронно наносят удар за ударом, с левой, с правой, снизу, сверху, вкладывая всю свою ярость (или того его ярость), наслаждаясь представлением о том, как ей больно, как оно предвкушает свою гибель.  Ганнибал сильнее сжимает  диск управления, намереваясь нанести последний решающий удар, как внезапно тварь резко выкручивается, впиваясь своей уродливой челюстью в лапу Вендиго. Резкая встряска, боль в шее от броска и небольшое головокружение сбивают с толку, как и встревоженные слова Джека, призывающего их ответить. Лектер не слышит Кроуфорда, в ушах звенит, и мужчина старается сделать только одно: сосредоточиться на бое. Но что-то явно идёт не так, собраться не получается и Вендиго абсолютно не слушается.
"Грэм!"
Кайдзю чувствует, что самое время добивать. Тварь сжимает лапой грудную клетку Вендиго, и боль, реальная боль, обозначается громким вскриком. И секундной потерей контроля. Всего секундной, чтобы образы разлетелись, как монеты из кошелька, только последствия у такой ошибки могли оказаться куда более роковыми.
…Дождь заливал улицы спящего города. Крик был заглушён ударом камня, точно выбивающим ещё пару зубов. Вой и скулёж неимоверно раздражают, как и слёзы портящие впечатления от процесса. Ещё не так давно этот юнец был несколько более смелым. Из-за побоев он не может встать и побежать. Дождь заглушает его стоны, непрозрачной стеной загораживая вечернее рандеву от случайных прохожих, которых в такое время вряд ли будет много.
Уверенно сжать садовые ножницы. Всю руку или пальцы. Выбирай сам. Всю руку или пальцы. Парень, продолжая всхлипывать, не сразу разжимает дрожащие пальцы, и мизинец тут же оказывается зажат между лезвий. Небольшое усилие, льёт кровь, крик из беззубого рта, и палец падает на землю.
Ганнибал возвышается на скулящей жертвой. Мальчишка прижимает руку к груди, а в лужах растекаются красивые кровавые разводы.
- Вы должны мне три пальца, - говорит он равнодушно, размышляя, сможет ли тот кричать или просто потеряет сознание. – Хотя… вы можете их себе отгрызть.

[AVA]http://sa.uploads.ru/t/NxAnU.jpg[/AVA]
[STA]Правое полушарие Вендиго[/STA]

Отредактировано Hannibal Lecter (2016-05-11 19:55:37)

Надо уметь нести ответственность за свои поступки. И чтобы познать науку раскаяния и искупления, сначала нужно осознать свою вину и целиком принять её, чтобы была возможность исправить содеянное. Головой Ганнибал понимал – он виноват. Он сам обрушил на Уилла воспоминания в самый опасный момент, когда на них мог наброситься Кайдзю и превратить их Вендиго в металлическое ничто. Он сам выбил напарника из колеи, желая проучить, а теперь сам же и винил его в том, что он пропустил атаку. Лектер знал, что это целиком и полностью его вина, но только большая часть сознания отрицала и отталкивала от себя эту мысль, желая перебросить ответственность на мальчишку, который допустил их позорное ранение. Он допустил. Он виноват. Он просмотрел.
Презрение к Грэму едва ли не сводило с ума в этот момент, и единственное о чём приходилось жалеть, так это о невозможности ударить его прямо сейчас. Лектера и раньше нельзя было назвать сдержанным человеком, а уж после вступление в рейнджеры, он и вовсе распустился в плане своих неконтролируемых эмоций.
И по его мнению, лучше бы Грэм тратил силы на защиту и лучше бы смотрел внимательнее, много всяких «лучше бы», только не признание за собой вины. И когда в непроизвольно отпущенные воспоминания Ганнибала нагло вторгаются, заставляя почувствовать себя уязвлённым, оскорблённым и униженным, гнев приобретает иною форму и направлен он уже вовсе не Кайдзю. Вся бурлящая внутри ненависть отныне была посвящена лишь Уиллу Грэму.
«Думаю, я явно тебя недооценивал»
Ганнибал уже готов был обрушить на проклятого мальчишку поток из отборной брани и грязных мерзких угроз, которые он не преминул бы воплотить в реальность, он уже почти решился окунуть напарника в пучину уничтожающей боли. Тело сотрясало ненависти и унижения из-за раны, вопль застрял в горле от осознания, что он не может сейчас разбить лицо «виновника» и превратить в кровавое месиво. Однако Ганнибал мог достать его морально. И в тот самый момент, когда он уже готов был атаковать, раздалось:
«Так нам надо быть благодарными за то, что на базе страдает только боксёрская груша?»
И всё прекратилось. Гнев отступил, словно волна после прилива. В это фразе не было гнева, не было презрения, не было злобы. Уилл просто… принял то, что увидел. Пусть даже временно, пусть лишь на данный момент, но всё же принял. Лектер услышал смех, немного нервный, а следом ощутил собственную слабость: ненавидеть Грэма уже не получалось, он словно растворился в чужом спокойствии и столь болезненном, но приятном осознании, что он действительно не один. Стоя напротив самой страшной опасности, существуя в мрачном и суровом мире, Лектер впервые был не один.
«Ты в порядке? Давай уже добьём эту тварь, пока она не атаковала вновь»
Между фразой Уилла и этой прошла всего секунда. Эмоции и мысли сменяли друг друга моментально, а треспассер вновь попытался обрушить на них свою мощь, однако на этот раз Вендиго блокировал атаку.
Как бы это ни было странно, а контроль вернулся к ним обоим. Мысли одни на двоих - и решение нашлось моментально. Рассудительность Уилла и гнев Ганнибала – всё это переплелось в единое целое и за пару манёвров нож Вендиго достиг цели. Лектер готов был поклясться, что чувствует, как нож погружается в мягкое брюхо по самую рукоять и как руку окропляет горячей кровью. И на этот раз на его руке лежала чужая ладонь, помогающая сжимать рукоять орудия.
«Всё кончено, Грэм. Мы справились»
Рёв твари, как и её падение в пучину океана, уже не волновало их. Впрочем, как и недовольный голос Кроуфорда. Видимо маршал уже не в первый раз обращался к ним, но ни разу за всё это время не получил ответа.
- Всё хорошо! – Ганнибал нажал кнопку на панели связи. – Простите, Маршал, у нас были… технические проблемы.
Вендиго возвратился на базу победителем. Нейросвязь была разорвана, и пилотам помогли выбраться из кабины, попутно спрашивая о самочувствии и возможных травмах. Всё это происходило фоном, где-то далеко, и Лектер не сразу заставил себя вернуться в реальность. Джек продолжал задавать вопросы и ждал ответы. Впервые маршал выглядел одновременно и довольным, и сбитым с толку: с одной стороны он гордился каждой победой своих рейнджеров, а с другой понимал, что что-то пошло не так.
- Изворотливая тварь попалась, - тут же соврал Ганнибал, особо не вникая в суть вопросов. – Выкрутилась и цапнула руку нашему красавцу. Надо дать задание инженерам посмотреть серьёзность повреждений.
- Всё сделаем! – весело откликнулся Зеллер, и откатился на стуле в сторону, что-то быстро набирая на клавиатуре.
- И это всё? – Джек подозрительно прищурился, смотря на пилотов. – Это единственное, что пошло не так?
- Спросите у Грэма, - раздражённо бросил Ганнибал и приблизился к напарнику, дёрнув того за здоровую руку. – Завтра в пять утра жду тебя в зале на тренировку. И не вздумай опоздать.
Не дожидаясь на то разрешения, Лектер покинул рубку, направляясь в сторону туалетов, где холодная вода немного привела его в чувства. Умывшись, мужчина с трудом собрался с мыслями, что бывало с ним не часто. Обычно он всегда был собран и сосредоточен, даже в гневе. А Уилл Грэм привносил в его жизнь какой-то непонятный хаос. Чувства в нём балансировали на грани от симпатии до ненависти: то он хотел порвать мальчишку, а то готов был загрызть за него любого. И всё же сегодняшнее поведение Уилла было верным настолько, что захотелось поверить - у них есть будущее.
- Джек в целом доволен вашей победой, но его грызут сомнения, - раздался знакомый мягкий голос. – У вас что-то произошло, была заминка.
- Это просто заминка, Алана, - ответил Лектер, вновь сполоснув лицо и отвернувшись от умывальника. – Не самое лучшее место для разговора, не находишь?
Женщина, сложив руки на груди, вздохнула и облокотилась плечом о стену. Ганнибал и сам знал всё то, что она хотела ему сказать. И не смотря на то, что когда-то между ними была связь, Алана в большей степени переживала за Уилла.
- Ты боишься за его психику, - кивнул Лектер, понимая всё и без слов. – Ты боишься, что он сломается. Но он сильнее, чем ты думаешь…
- Отпусти его, - перебила Алана. – Ты и Джек, вы держите его. И ломаете. Он же хотел уйти в тот самый день, когда Кроуфорд свёл вас.
Ганнибал промолчал. Он начал ощущать неприятное нежелательное раздражение. Как могла столь умная женщина не понимать, что он и Уилл – не то же самое, что Алана и Марго.
- Ты просто боишься остаться без него, но и признать этого не можешь, - произнесла женщина и, развернувшись, вышла.
Ганнибал замер, переваривая эти слова.

Лектер был в зале уже с четырёх утра. Он, как обычно, практически не спал. Тренажёры помогали ему абстрагироваться от всего вокруг, и во время занятий Ганнибал «уходил» в свой Дворец памяти, отдыхая от обыденности и реальности, и желания то и дело поглядывать на часы. А возможно он просто не хотел думать о расспросах, которые может устроить ему Грэм. Или, что ещё хуже, если он просто промолчит.

[AVA]http://sa.uploads.ru/t/NxAnU.jpg[/AVA]
[STA]Правое полушарие Вендиго[/STA]

Отредактировано Hannibal Lecter (2016-05-11 19:55:32)

Собственные мысли могут увести далеко и глубоко в старые заброшенные и забытые воспоминания. Эта дверь Дворца памяти Ганнибала Лектера была пыльной и перекосившейся от старости. Краска давно облупилась с неё, сбоку была видна трещина, в которой уютно расположилась паутина. Ганнибал не любил эту дверь, он всегда обходил её стороной, как можно дальше и как можно быстрее. И в итоге она оказалось в самом неприметном конце длинного коридора, куда Лектер сам доходил столь редко. Но сегодня дошёл. Мужчина бросил грустный и рассеянный взгляд на резное дерево и отвернулся, собираясь быстрее покинуть это забытое место, как внезапно ручка повернулась, и дверь дёрнулась. В царящей тут тишине от этого звука могло бы стать не по себе.
Но дверь всё же не открылась: Лектер установил хорошую защиту и крепкие замки, почти что блоки. Немного постояв напротив пыльного столпа, который поднялся в воздух из-за этого толчка, Ганнибал продолжил свой путь. Внезапно дверь дёрнулась снова и снова, оглушая скрежетом и треском. Лектер не хотел думать о том, кто находится за этой дверью, пока из-за неё не раздалось тихое:
-… Аниба.
Вздрогнуть от собственных воспоминаний и распахнуть глаза – единственное, что он смог сделать, продолжая сжимать в руках штангу. Поднять-опустить, поднять-опустить и так снова и снова, пока наконец сознание не замолчало и не наступил покой, а за ним небольшое затишье, пауза.
Но покой нам только снится, не так ли.
– Кажется, ты хотел меня видеть.
Голос его напарника, молодого Уилла Грэма. Где-то в груди разлилось приятное тепло от этого голоса и ощущения присутствия молодого мужчины. Однако вся эта блажь должна была оставаться блажью, а потому Лектер лениво повернул голову на голос, водрузил штангу на место и приподнялся со скамьи. Уилл неспешно прошёл в тёмный зал, осматриваясь по сторонам, но не включая освещение в остальной части помещения. Лектер любил полумрак, а Грэм… возможно просто смирился. Уилл выглядел крайне уставшим: особенно об этом свидетельствовали синяки под глазами и сухие губы. Волосы были взъерошенными, а в глазах читалось что-то доселе незнакомое.
- Словно ты не считаешь, что нам нужны тренировки, - бросил Лектер без приветствий, подобно самому Грэму.
– Моё молчание в обмен на твою информацию – как тебе такой расклад?
Никак.
Ответом Уиллу были удивлённо вскинутые брови. Его напарник посмел… угрожать? Ставить ультиматумы? Пугать? Как дерзко, вы только посмотрите. Ганнибал даже подумать не мог, что их отношения приведут их… к подобному, практически к стукачеству. Мистеру Грэму стоило отдать должное – он не боялся сходу получить кулаком в свой не самый идеальный нос.
– Или тренировка в молчании, как мы любим?
Наглость во всей её красе и блеске. Ганнибал сложил руки в замок на коленях и, чуть поджав губы, поднял на Грэма скептический взгляд. Дерзкий ответный взгляд собеседника значился вызовов, но сам Лектер не воспринимал этот так, ибо, по его скромному мнению, силы были неравны, и Уилл заранее оказывался в проигравших и потерявших.
- А ты баба что ли, болтать на тренировке? И твоё… прости, что? – с усмешкой переспросил Ганнибал. – Молчание? Уилли…
Лектер поднялся со скамьи и неспешно прошёлся по залу, разминая руки и шею. Начать он решил издалека, чтобы плавно подойти к основной и главной теме. Идти на крайние меры очень уж не хотелось, но выбора больше не оставалось. В их отношениях и неясностях между ними следовало поставить точку.
- Думаешь, Джека испугает твоя информация? Думаешь, он передаст меня на сушу в бережные руки полиции? Рассказать тебе секрет, Грэм? – Ганнибал перевёл взгляд на Уилла, и его глаза угрожающе отсвечивали тёмно-вишнёвым цветом в скудном свете ламп. – Джеку нужны настоящие мужики в этой войне, пока такие бабы как ты могут только стонать и хныкать, когда им ручку повредили! – голос Лектера звучал всё громче и резче, угрожающе набирая обороты. - Я рос на улицах города, а ты отъедал свою жирную задницу в тепле и уюте под папочкиным присмотром. Да у тебя даже воспоминания бабские! Ты здесь всего лишь игрушка, вещь, как шлюха, которая подходит всем и каждому, эдакая флешка с идеальным разъемом, что пользовать её может любой!
Гнев закипал где-то внутри моментально, а вот уходить на этот раз не спешил. Сколько разных желаний одновременно одолевали Ганнибала сейчас, но обида за угрозу всё же брала верх над здравым смыслом. Хотелось ударить напарника, хотелось доломать его руку, хотелось уткнуть его лицом в свои ботинки и заставить их вылизывать. Он бы так и сделал, не будь во всей этой ситуации понимания, что это был просто дерзкий вызов. Вызов, который Ганнибал принял. Мужчина усмехнулся и неспешно приблизился к парню.
- Ты – просто шлюха Грэм. Да ещё и крыса, - мягко, почти нежно продолжил он. – А потому, я предлагаю тебе…
Внезапно Ганнибал нанёс партнёру довольно сильный удар в челюсть, пользуясь эффектом неожиданности. От такого удара даже у него самого заболел кулак, а значит, случившееся можно было считать хорошим уроком.  Сплюнув прямо на пол, Ганнибал усмехнулся и добавил:
- У тебя нет яиц, Грэм. Ты не мужик. И удивляюсь, как тебя тут ещё никто не нагнул и не поставил на колени. Армия раньше была в разы строже и лучше, особенно по отношению к крысам. Если я решусь тебя прямо тут и сейчас трахнуть, ты ничего не сможешь сделать.
Отойдя на пару шагов, Лектер взял две палки для тренировки и одну из них бросил на пол, намекая, чтобы Уилл её подобрал. Чем бы это ни закончилось, к чему бы ни привело, а мальчишка либо разозлится и выпустит притаившегося внутри зверя, либо намотает сопли на кулак и сбежит. Последнее крайне разочаровало бы, но в таком случае Грэм хотя бы будет жив. А вот если он разозлится… возможно тогда им будет о чём поговорить.

[AVA]http://sa.uploads.ru/t/NxAnU.jpg[/AVA]
[STA]Правое полушарие Вендиго[/STA]

Отредактировано Hannibal Lecter (2016-05-11 19:55:23)

– На твоём месте я бы не был в этом так уверен.
Мальчик подал голос, да ещё как подал. Ганнибал поднял взгляд и с трудом скрыл торжествующую улыбку. Уилл не захныкал, Уилл не сбежал, а разозлился, рассвирепел и был готов выпустить своего внутреннего зверя.  Даже в глазах его мелькнул недобрый огонёк, а губы украсила странная, прежде незнакомая Лектеру  улыбка. Он поднял палку, и Ганнибал принялся неторопливо кружить вокруг молодого мужчины, как дикий кот, подбирающийся всё ближе и ближе к жертве.
– Женщины (или предпочитаешь лаконичное «бабы»?) от тебя явно не в восторге, и уже это о многом говорит.
Лектер всё же не сдержался и тихо рассмеялся. Это был забавный выпад. Будь у него и правда проблемы с внешностью или потенцией, он бы, наверное, оскорбился, а так это прозвучало столь же мило, как и «мяу-мяу-мяу!», благо Ганнибал понимал, почему Уильям выбрал такую тактику в своём поведении. Однако оскорбления на этом закончились, и Грэм явно продемонстрировал, что готов перейти непосредственно к бою.
- Да нет, не жалуюсь, знаешь ли, - уже мягче ответил Ганнибал, становясь в боевую стойку. – Решим всё старым добрым мордобоем, котёнок?
Ганнибал усмехнулся, когда они с Уиллом заняли идентичные позы, словно являлись отражением друг друга. Последствие их работы – не столь уж и неприятное, если подумать.  Они могли бы стать друзьями, могли бы быть товарищами, но вместо этого они готовы были оторвать друг другу головы. Ганнибал ненавидел вмешательство в его личное пространство. Вмешательство Уилла он ненавидел ещё больше. Только вот искать причины этой неприязни к товарищу он не собирался.
Внезапно Грэм подорвался и обрушил на него ряд сильных и остервенелых ударов. Лектер успевал блокировать каждый, отходя и атакуя в ответ, но состояние Уилла было таким, что он не замечал атак оппонента, он мог только нападать сам, не думая о прикрытии своей головы. Пострадавшая рука была сейчас слабым местом Грэма, и Лектер попытался нанести удар по ней, но вместо блоков на него вновь пошли ожесточённой атакой, и в какой-то момент Ганнибал ощутил сильнейшую злобу за то, что этот щенок себе позволяет.
Это остервенение оказалось столь внезапным, что Лектер потерял всякий контроль. Он стремительно и злобно шёл в атаку, бо с оглушительным треском бились друг о друга, и ярость, исходившая от мужчин могла бы запугать любых случайных свидетелей. Ожесточённый бой грозил завершиться травмами, но ситуация была накалена до предела, и только боль и кровь могли бы сейчас прекратить всё это.
Лектеру показалось, что пару раз его удары достигли цели, даже оставили на теле напарника видные ссадины, как внезапно сам он пропустил удары в грудь, а затем по лицу. Боль  и оглушительный звон в голове, последовавшая за этим вспышка, и он отшатнулся, споткнулся обо что-то (как позже оказалось о скамью) и  перелетел через неё прямо на пол. Палка отлетела в сторону, и мужчина оскалился, зверем смотря на своего напарника, готовый отбиваться хоть голыми руками и зубами, но тот не продолжил нападать. Тяжело дыша, оба они смотрели друг на друга, и Лектер осознал: Уилл не пропадёт, он сильнее, чем это могло показаться. И он заслужил своё право задавать вопросы и получать ответы.
Опустив взгляд и продолжая тяжело дышать, Ганнибал внезапно спокойно заговорил:
- Я был практически ребёнком, когда тот, кого ты видел в моих воспоминаниях, убил мою младшую сестру Мику. Эта скотина её… - Лектер прикрыл глаза и шумно выдохнул, чтобы сохранить спокойствие. – Я видел всё. Помню, как он навис  над ней и совершал характерные движения бёдрами. Он стонал и дрожал над ней, весь покрылся мерзким липким потом. А я ничего не мог сделать.
Ганнибал перекинул ноги со скамьи и встал, отряхнувшись от пыли.  Проведя пальцами по кровоточащей губе, он усмехнулся и бросил на Уилла весёлый взгляд. Взяв с одного из тренажёров своё полотенце, Лектер вытер лицо, а затем перекинул его через плечо.
- Вся разница между нами, Уилл, в том, что для тебя ад начался с приходом кайдзю, - пояснил он, неспешно приближаясь к товарищу. – Для меня же он начался многим ранее, и я не вижу разницы между «до» и «после». Точнее… - он бросил на Грэма многозначительный взгляд. – Почти не вижу. Прости, если оскорбил или сделал больно, я хотел убедиться, что ты справишься и не пропадёшь. Я оставлю тебя, и ты найдёшь достойного напарника, а не такую падаль, как я. Я только пытать и умею. Не говори Джеку, прошу.
Кроуфорд скорее сдал бы его властям, чем отпустил на свободу – в этом Лектер никогда не сомневался. А потому покинуть базу надо было тихо, чтобы толстяк ничего не пронюхал.
- Удачи тебе, - Ганнибал махнул рукой, покидая зал. Ему здесь больше делать было нечего. – Выживи, ладно?
С этими словами он направился к дверям.
[AVA]http://sa.uploads.ru/t/NxAnU.jpg[/AVA]
[STA]Правое полушарие Вендиго[/STA]

Отредактировано Hannibal Lecter (2016-05-11 20:00:29)

Ганнибал долго и неотрывно смотрел на плачущую посреди улицы девочку. Он не испытывал по отношению к ней и толики сочувствия или жалости, а потому вместо предложения помощи ему так и хотелось подойти и сказать: «А мамы нигде нет. Возможно она и вовсе умерла». Он не любил людей, более того, презирал их. Не понимал саму их сущность, хотя понимание, особенно врагов, было его сильной стороной. Отчасти мужчина даже мысленно аплодировал кайдзю: те решили отчистить Землю от людей, спасти её от катастрофы и неминуемой гибели.
Он и сам убивал. Разве что города не рушил, в отличие от пришельцев, пришедших со дна океана. Кем они были: небесной карой, демонами из ада или тем неизведанным, что должно оставаться тайным – Лектер не знал, даже после близкого столкновения с монстрами он не мог дать ответ.
Одно он знал точно. На него порой смотрели так же, как и на кайдзю.
А девочка всё продолжала плакать. Смотря на неё, Лектер вспоминал след детской ручки на обратной стороне холста дорогой картины. Как ругалась мама, как сердит был отец в тот день... До того случая Ганнибал практически никогда не видел его таким суровым, поджавшим тонкие губы и нахмурившим брови. Граф Лектер был джентльменом и редко проявлял эмоции, но в тот момент он не смог сдержаться. А она даже не понимала, что натворила. Да и попало старшему братцу, который не уследил. 
Мика.
Лектер часто вспоминал о ней, о своей сестрёнке Микаэлле. Ему было пятнадцать, а ей двенадцать, когда родители поехали к родственникам и взяли детей с собой. Словно в замедленном кино, Лектер помнит, как их машину подрезали, отчего она медленно перевернулась, раздался громкий звук удара, последовал ещё переворот, боль и наступила тишина. Юный Ганнибал даже не успел толком испугаться, а последнее, что ощутил,  - руку сестры, отчаянно сжимающую его руку.
Они выжили. Двое детей посреди леса рядом с разбитой машиной. Она вспыхнула довольно скоро. Родители всё равно были уже мертвы, от красивого лица мамы осталось лишь кровавое месиво, и когда два тела охватило пламя, казалось, что оно просто не хотело, чтобы чету Лектер видели такими. Микаэлла так плакала, что Ганнибал не мог позволить слёзы и себе. Он просто успокаивал сестру и уговаривал её двигаться к городу, чтобы позвонить дяде или найти полицейский участок.
Ганнибал плотно сжимал руку Микки, когда вёл её по лесу.
Ты же не бросишь меня?
Никогда.
Обещай.
Обещаю.
И защитишь!
Ну конечно.
Ей было двенадцать, и её тонкие ноги мёрзли, так как юбка не могла их согреть. Уже стемнело, когда подростки вышли на свет чьего-то костра.  И это была их самая большая ошибка.
Беглые преступники, прятавшиеся тут от полиции, моментально накинулись на подростков, Оттаскивая их друг от друга, они омерзительно смеялись и отпускали пошлые шуточки. Микаэлла отчаянно кричала и держала Ганнибала за руку, а тот старался не выпустить её руки, попутно отбрыкиваясь от мужчин. Только вот их было шестеро, а детей лишь двое.
Нет, нет! Пожалуйста!
Отчаянные крики преследовали Ганнибала в кошмарах до сих пор. Мика кричала и плакала, срывала голос, умоляя брата помочь ей и заклиная ублюдков отпустить её.
Прошу, прошу… Не надо!
Но те дикари были глухи к её мольбам. Трое из них оттащили вырывающегося Ганнибала к сарайчику и заперли в нём, предварительно довольно сильно ударив по голове. Травмы после аварии, голод и усталость дали о себе знать. Юноша отключился.
Умоляю!.. Ганнибал!

Лектер моргнул, прогоняя болезненные и обжигающие воспоминания. Ему было не свойственно предаваться меланхолии и прокручивать прошлые эпизоды в голове раз за разом. Но сейчас, видимо, такому повороту способствовал Уилл Грэм. Вот уже третий день Лектер обитал на суше, думая, куда лучше себя устроить. Все эти дни он не брился, сменил одежду на тряпьё не первой свежести, чтобы выглядеть более дико и грязно, если вдруг Джек решит разобраться с дезертиром. Кто мог бы его искать? Солдаты? Береговая полиция? В грязь не лезут даже они, и каждого бродягу проверять не станут точно.
Приют Лектер нашёл у старого знакомого. Тот был не особо рад гостю, но по себе знал, что с мужчиной лучше не спорить и не ссориться. К тому же, раз литовец пообещал, что съедет за три дня, значит ,так оно и будет.

На третий день Лектер всё же решился набрать знакомый телефонный номер через будку-автомат. Он не мог рисковать и покидать страну поспешно и неосторожно, и как ни крути, а внешняя помощь очень бы пригодилась. В телефонной трубке слышались лишь монотонные длинные гудки. Лёгкое волнение охватило Ганнибала, который, по сути, не знал, что сейчас следует сказать. Если бы он мог – то и вовсе не стал бы нарушать покой родственника, надеясь, что тот сочтёт его погибшим или пропавшим без вести в далёком мире сражений с кайдзю. Пальцы Лектера довольно быстро замёрзли на уличном холоде, кости даже ломило от холода, а ртом мужчина выдыхал клубы  пара. Видимо настал тот самый «минус», которого он опасался, будучи абсолютно неготовым к такой погоде во время своего бегства. Сомневаться не стоило – Лектер выживет. Однако выживать можно было в комфорте, а можно было «без». Пока что получалось «без». Наконец-то в трубке раздался щелчок, а следом послышался знакомый (и даже родной) голос:
- Алло?
Лёгкое удивление, но весьма вежливый тон – что-то оставалось неизменным даже спустя годы. Ганнибал напряжённо выдохнул и прикрыл глаза, окунаясь с головой в своё же прошлое, которое безжалостно накрыло его с головой, желая разрушить все возведённые барьеры.
- Аллё? Слушаю вас?
В голосе на том конце послышалось нетерпение. Возможно, его часто беспокоили напрасными звонками или шутками? Или же каждый звонивший оказывался не тем, кого он так ждал. В любом случае Ганнибал не знал, что сказать. Он не был мастером ораторского мастерства, молчуном – да, этим грешил.
- Аллё.
Повила напряжённая тишина. Можно было не сомневаться, - его узнали. Ганнибал слышал дыхание, участившееся после того, как он подал голос, слышал и ждал, пока ему дадут хоть как-то ответ, если не решат наказать тишиной за молчание, затянувшееся на долгие годы.
- Ты жив, - просто констатировал он.
- Я жив, - подтвердил Лектер. – Здравствуй, Роберт.
Слишком сухо, но слышащий услышит. Услышал и Роберт. Их последняя ссора наложила отпечаток на обоих, но неизменным оставалось их родство, кровное родство. Сколько бы лет не было Ганнибалу, Роберт помнил  его тем хрупким подростком, которого он забрал из грязного приюта. А Ганнибал, в свою очередь, помнил дядю молодым и бодрым, хотя его волосы, скорее всего уже тронула седина.
- Ты нашёл то, что искал? – спросил мужчина даже без упрёка.
- Не сказал бы. Послушай… могу я попросить… - начал было Ганнибал, но его быстро перебили:
- Возвращайся домой.
Это было слишком внезапно. Сердце на мгновение болезненно сжало. Со словом «дм» у Ганнибала была лишь одна ассоциация, и дом тот когда-то находился в Литве, но не в париже, где жил дядя, тем более не тут, в грязном и разрушенном Сан-Франциско. Он помнил о доме, помнил слишком многое, чтобы спутать это понятие с чем-то иным.
- У меня нет дома.
- Есть. Чтобы ты ни говорил – есть.

Было холодно. Лектер закурил и прикрыл глаза, растворяя в приятном аромате дыма. Возможно, Роберт был прав, и стоило уехать, чтобы попробовать вновь начать сначала. Или же продолжить. Долго ли он сможет жить без возможности калечить людей?.. Долго ли он сможет лицезреть Мурасаки и думать о бывшем товарище? В обилие этих мрачных мыслей его вновь накрыли воспоминания…

…Юноша пришёл в себя довольно быстро. Потерев ударенный затылок, Ганнибал осмотрелся, изучая незнакомый склад и думая, как спасти Микаэллу. Он сумел подкопать грязь под одной из досок, срывая ногти и царапая пальцы, но спустя полчаса он уже был на свободе и бежал в сторону лагеря ублюдков. У костра сидел один из них, а двое других что-то делали в стороне. Ганнибал присмотрелся и увидел, что один из них держит Мику, а второй, со спущенными штанами, пыхтит и тужится, характерно двигая бёдрами.
Он насиловал его беззащитную сестру, которая даже не вырывалась. Как оказалось позже – она была уже мертва. Придушили ли они её, или случилось что-то другое, но когда Ганнибал раскроил череп сидящему у костра и атаковал двоих оставшихся, Мика уже не дышала. Лектер тогда впервые ощутил тягу к пыткам. Пролилось много крови, и двое убийц умоляли отпустить их, так же, как умоляла их не столь давно Мика. Позже Ганнибал сжёгих  вместе с телом сестры.
Подоспевшая полиция доставила подростка в приют, не сразу сумев установить его личность, ведь Ганнибал не проронил ни слова.
Роберт довольно скоро забрал племянника, но промолчал о том, что у полиции были странные предположения касательно тела Микки.
Дядя нравился Ганнибалу, и какое-то время они жили в мире и согласии, до тех пор, пока юноша не влюбился в молодую жену Роберта и из-за неё убил оскорбившего её мясника. Убийство не было доказано, однако, после этого всплеска садизма, отношения накалились. Мика, предположительно была изнасилована и убита, трое на поле с ней - сожжены, родители в машине также были обнаружены сгоревшими в машине. Инспектор Попиль выдвигал всевозможные теории, а юный Лектер, закончив обучение, уехал, чтобы начать самостоятельную жизнь и чтобы найти остальных обидчиков Микки.
Его планы не нарушили даже пролетевшие годы,  кайдзю и Джек Кроуфорд. Лектер сумел оставить за собой кровавый след и за садизм мог попасть в тюрьму, если бы его не перехватил Джек.
Ганнибалу нравилось играть с маршалом. Он издевался над его же, Джека, рейнджерами, и ему за это ничего не было. Сделка с дьяволом, только с чьей стороны?
До того момента, как появился Уилл Грэм.
Мужчина докурил и заставил себя успокоиться. Сейчас ему надо было думать лишь о том, как покинуть Сан-Франциско. Для начала, что было логично, он заглянул на рынок, затоварился одеждой и лёгким провиантом. За билетом следовало идти позже, и Леткер двинулся с рынка прочь, отгоняя от себя все мысли об Уилле Грэме. О его единственном настоящем напарнике. О партнёре. О том, кого Ганнибал спас своим уходом не только от своей кровожадной жестокости, но и от своей неправильной запретной жажды.
Прощай, Уилл Грэм.
Стоило подумать об этом, как в толпе промелькнул знакомый силуэт. На мгновение Ганнибал ошарашено замер, не понимая, с каких пор он страдает галлюцинациями. Однако здесь, в бедной части города, в грязных кварталах, он увидел его – рейнджера Грэма. Живого, состоящего из плоти и крови, но никак не иллюзию.
Ганнибал быстро осмотрелся: Уилл был один. Ни людей Кроуфорда, ни полиции. На мгновение мужчина разозлился, забывая о не столь давних тёплых мыслях в адрес молодого человека.
Довольно быстро Ганнибал приблизился к Уиллу, обошёл его, вставая лицом к лицу, и приложил палец к губам, а затем поманил следом. Незачем было столь холённому мальчишке торчать тут, где каждый человек был страшнее и агрессивнее волка. Заведя Грэма за угол ближайшего дома, Лектер скинул капюшон, откидывая  с глаз чёлку, и строго осведомился:
- Ты что здесь забыл? Тут опасно, уходи! Уилл… - Лектер выдохнул, злясь, что Кроуфорд вновь играет нечестно. Не сам же Грэм пришёл сюда.  – Джек тебя послал? Скажи ему, что я умер, пропал, пол сменил, - да что угодно, только пусть меня не ищет. Я уезжаю. Вы больше не услышите обо мне.  Уилл… помоги мне уехать тихо.
Ключевым было слово «тихо», -  ненавязчивый намёк, что за свою свободу Лектер будет резать, рвать и ломать кого угодно. Кого угодно, кроме своего напарника с упрямым и дерзким взглядом.

[AVA]http://sa.uploads.ru/t/NxAnU.jpg[/AVA]
[STA]Правое полушарие Вендиго[/STA]

Отредактировано Hannibal Lecter (2016-05-11 19:57:49)

Как необычно было снова стоять перед Уиллом Грэмом, говорить с ним и смотреть в его ясные светлые глаза, полные, если не надежды или злости, то привычного и раздражающего бараньего упрямства. Разговор уже не обещал быть простым, - Ганнибал знал это, как и то, что никто из них не собирается проигрывать в этот раз; но и говорить, опускаясь до банальных формулировок «зачем» и «почему», тоже не входило в их правила, как сводить всё к «просто» и «понятно». Их противостояние началось не здесь и сейчас, оно вошло в традицию и стало неотъемлемой основой общения, и возможно именно благодаря нему, Лектер смотрел на Уилла с недопустимой лёгкой толикой уважения и даже предательской жаждой.
– А я ещё думал, что искать тебя по запаху – идея, обречённая на провал, – фыркнул Уилл.
Ганнибал лишь красноречиво вскинул бровь, с трудом удерживаясь ответить в стиле: «Простите великодушно, что мы не встретили вас вымытые в чистом и новом царском доме, что сохранён на остатках проклятого города». От глупой остроты уберегла привычка молчать в любой ситуации. Предпочтительнее было бы двинуть наглецу в нос, расставляя всё по местам, но бить Уилла в ближайшее время в планы Ганнибала не входило. Слишком сильно ещё было чувство партнёрства.
– Я здесь один, и ты это знаешь, иначе бы ни за что не выдал своё присутствие столь радикальным способом. Кроуфорд не знает, зачем я здесь, хотя, нет смысла врать, наверняка догадывается. Это всецело моя инициатива, хотя чёрт его знает, зачем я… То есть я хочу сказать… Поверь, мне это нравится едва ли больше, чем тебе, так что давай я просто скажу то, что должен, а там уж поступай как знаешь.
Конечно же, Джек знал. Старый вояка был уверен, что дуэт со столь сильным дрифтом не сможет так легко распасться. И единственной причиной, по которой Лектера ещё не искали как дезертира, был Уилл, маленький мангуст, решительно и дерзко охраняющий своё от чужого вмешательства. Дьявол Кроуфорд ждал, что Грэм бросится в погоню, и теперь надеялся, что вскоре все вернётся на круги своя, и в первую очередь вернутся его любимые игрушки.
Уилл переступал с ноги на ногу (это было даже мило), когда как сам Ганнибал был сосредоточен и ни единой эмоцией не выдавал своего настроения. Он сделал это единожды, тогда в зале, и чем ему ответили? Непониманием, когда он так верил в обратное. И этот урок был усвоен. Грэм облизнул губы, и Ганнибал задержал взгляд на его пересохших губах, лелея желание прокусить их и любоваться проступившими капельками крови.
– Я думаю, что тебе стоит вернуться. Ты… поторопился. Твоё место там, на базе. Если тебя не устраивает моя кандидатура на роль со-пилота, то я с горя не повешусь. Ты можешь убедить Джека дать тебе в напарники кого-то ещё, а можешь смириться с моими «бабскими» воспоминаниями, жирной задницей и всем, что ещё ко мне прилагается. Помогать с бегством я тебе не стану, а вот помешать ему – это с удовольствием.
Когда Грэм принял боевую стойку, брови Ганнибала медленно поползли наверх. Это было… серьёзно? Без шуток? В эту секунду Лектер выглядел растерянным, смущённым, абсолютно запутавшимся и не знающим, что сказать. Молниеносно быстрое движение – кулак Ганнибала прилетел ровно в нос Уилла, разбивая его в кровь и отталкивая молодого рейнджера в стену так, что тот приложился головой. Никогда не стоило очень сильно пугать или удивлять Ганнибала Лектера. По привычке для начала он бил, а потом говорил.
Грэм упал без сознания на землю, и Лектер задумчиво осмотрел результат своих трудов. Ему было почти стыдно, что инстинкт сработал так, но мальчишка давно напрашивался на персональный урок по укрощению смелости от напарника. Внезапно за угол повернул старик; бросив изумлённый взгляд на тело на земле, затем на Ганнибала, он поднял руки, мол, сдаюсь, и быстро попятился назад, ретируясь с поля чужих разборок. Лектер лишь вздохнул: Уилл причинял слишком много проблем.
Подняв тело напарника и перекинув его через плечо, Лектер двинулся домой, неся бесчувственную тушку и ругая Грэма за лишний вес. Пита, хозяина квартиры, не оказалось дома, что было весьма на руку мужчине и его "гостю"; бросив Уилла на диван на кухне, Лектер отряхнул руки и облизнул губы, думая, не стоит ли связать буйного мальчишку. Квартира, как и большинство других в этом районе, была бедной и небогатой на интерьер: кровать в зале, рваный диван на кухне, однако тумбочка, холодильник и битый телевизор. Это уже можно было считать роскошью, как и работающий душ.
Пока Уилл был без сознания, Ганнибал решил, что ему и правда следует немного привести себя в порядок, в первую очередь для того, чтобы не пасть в собственных глазах. Прохладная вода в душе несколько привела его в чувства и успокоила, настраивая в дальнейшем миролюбиво; а собственное выбритое лицо и вовсе прибавило мужчине настроения. Переодевшись в чистые свитер и джинсы и покинув ванную комнату, Ганнибал отправился на маленькую грязную кухню и заварил ароматный кофе, который был очень редким товаром сейчас, на двоих.
- Я думаю, это будет слабое оправдание мне, - начал он, увидев, что Грэм приходит в себя. – Но твой "очаровательный" носик всегда не мешало несколько вправить. Будешь кофе? И прошу, давай оставим драку на потом.
Лектер сел за стол с самым невинным видом, словно не он не столь давно разбил юноше нос. Придвинув к краю стола аптечку и одну чашку с ароматным кофе, молча предлагая всё это Уиллу, сам он, как ни в чём не было, отпил обжигающий рот напиток и чуть поморщился.
- Скажи мне… - мужчина устремил взгляд тёмных глаз на лицо напарника. – Ты же знаешь, что появись у меня другой напарник, я сломаю ему руку. Или ногу. Или изведу во время тренировки. Лояльность распространялась только на тебя, но я не понимаю, ты мазохист или дурак? Ты видел меня. Так зачем просишь о возвращении?

[AVA]http://sa.uploads.ru/t/NxAnU.jpg[/AVA]
[STA]Правое полушарие Вендиго[/STA]

Отредактировано Hannibal Lecter (2016-05-11 19:57:57)

– Гори в аду, Ганннибал Лектер, – эти полные «нежности» и «любви» слова были первыми, что услышал в своё адрес Ганнибал от очнувшегося Уилла.
Если честно, столь «доброе» пожелание Лектер слышал не впервые, но зато впервые видел столь неуклюжее создание, как Уилл Грэм. Вскочив на ноги, он умудрился не только упасть обратно, но и пролить на себя кофе, бережно сваренный Ганнибалом. Только добро переводить на этого мальчишку, честное слово. От одного вида тёмных разводов на столе и полу эстетический вкус зверя нещадно страдал, как и при осознании в какой дыре он жил эти три дня.
Благо Уилл был достаточно «в себе», чтобы изобразить что-то похожее на улыбку (не самую дружелюбную) и взяться за аптечку. Он слушал и слышал каждое слово, только вот настроение его едва ли стало более миролюбивым после истории в переулке, напротив, Лектер опасался, что они смогут договориться только посредством рукоприкладства и катания по полу. И в случае с дерзким бесстрашным мальчишкой эта перспектива не казалась такой уж плохой.
– Выходит, я особенный? Поэтому я мог спать спокойно по ночам без риска ждать тебя с неожиданным визитом? Наверное, это должно было произвести на меня впечатление.
Ганнибал едва поймал слетающую с языка фразу про то, что Уилл мог ждать его с ночным визитом, но явно не по той причине, о которой говорил Грэм, а совсем по другой и более интимной. Пока не было сказано ничего лишнего, Лектер отвернулся к столу, мелко нарезая мясной рулет и думая, что армейские будни привили ему несколько специфический и низкий юмор.
Хотя, в каждой шутке, как говорится.
Слова про ограниченное представление о людях прозвучали несколько обидно, но Лектер не спешил переубеждать собеседника: если он не любил людей, но любил делать из них отбивную, - это не значило, что он плохо их знает. Напротив, Ганнибал отлично разбирался в этом "виде живности", видел их насквозь, и именно по этой причине, Уилл Грэм был ещё жив. С юности литовец любил и выбирал только самое уникальное, восхищался подобным и бережно охранял от всего мира, а Уилл обладал настолько ярким воображением, которое можно было назвать чистым сопереживанием, и благодаря ему парень был совместим практически с любым рейнджером.
Ганнибал поставил на стол перед другом мясной рулет и подлил в его чашку горячего кофе, пока звучало слова про «выпускание пара», «служение человечеству» - детский лепет среди, казалось бы, взрослого разговора, что звучал очень странно. А вот на словах про няньку Лектер и вовсе вскинул голову, а его брови от удивления поползли вверх. Это Грэм–то его нянька? В идеальном видении мира Лектера всё было с точностью да наоборот: не устал ли Уилл во время тренировки, не больно ли Уиллу после боя, не обидел ли кто Уилла по глупости или пьяни, - Ганнибалу не обязательно всегда было быть рядом или указывать на себя и своё волнение, но он всегда, день за днём, присматривал за своим напарником и, более того, даже не пытался драться в зале в полную силу. Обидеть словами – да, но кулаками и пытками – нет.
- Если ты хочешь попробовать ещё раз и начать всё сначала, то не в твоих интересах будет так подставляться. Второй шанс, шанс на искупление – называй это как тебе больше нравится – я верю, что тебе это подходит. Это работает для нас обоих.
- Искупление?.. – несколько рассеянно повторил Ганнибал.
– Так что скажешь, мы сможем договориться? Ты возвращаешься, а я продолжаю отравлять твою жизнь своим существованием? При всём уважении к твоей лояльности, не похоже, чтобы ты получал от этого особое удовольствие.
Уилл протянул ему руку.
Шутливое настроение беспомощно отступило, и тон Ганнибала, если бы мужчина заговорил, уже был бы менее ироничным, чем не столь давно. Сумел ли Уилл Грэм удивить его снова? Сумел. Стоя напротив агрессивного хищника, он вновь заглянул опасности в глаза и даже протянул руку, желая работать вместе. Было ли это испытание на прочность для самого себя или нечто иное – Ганнибал не знал и не хотел знать.
Было столь забавно, - недавно Уилл озвучил, что его приятель плохо разбирается в людях, а вот Лектер мог бы устроить о них маленькую лекцию прямо сейчас, стоя напротив Грэма. Человеческий разум не искал лёгких путей, предпочитая разгадывать сложные задачи, и вот сейчас было дано: Ганнибал не мог уступить своим чувствам и поверить Уиллу, а Грэм не мог отвергнуть и забыть о напарнике.
Зверь сопротивлялся: его только что ловко одурачили, заглушили бдительность и обманули, загоняя в угол и играя на противных чувствах. Его обманывали день за днём, позволяя видеть и прикасаться к светлым занятным воспоминаниям и сливаться с единственным человеком, которого Лектер понять и прочесть не мог.
Занятие любовью не было столь интимным для Ганнибал, как слияние с напарником, от того он отвергал, ломал всех и каждого, причинял боль и рвал их души и тела на куски. И лишь мальчишка с блестящими печальными глазами и необычайно глубоким взглядом его усмирил. Бесконечное воображение, мир детских фантазий и юношеского понимая, всё это осталось у Грэма до сих пор, и он сам иной раз не знал, кто он есть.
- Я же говорил, что у тебя бабские воспоминания? Извини за это, - прошептал Ганнибал, «снимая маску» грубого армейца. – На самом деле мне очень нравится одно из рождественских, когда отец дарит тебе игрушечную моторную лодку и обещает летом научить тебя чинить моторы и сделать из тебя рыбака. Тебе лет пять, и он смеётся, но ты полон решимости и ждёшь этого лета… Мне нравится переживать раз за разом те дни, когда твоё всепонимание и воображение так или иначе портят тебе жизнь, но ты не ломаешься.  Ты так и не понял…
Мне нравилось защищать твоё воображение.
Ганнибал прекрасно понимал, что против своей воли он рано или поздно сломает Уилла или вовсе убьёт его. Грэм был уникальным, но при этом он не видел дальше своего забавного курносого носа и не понимал, как зверь относился к нему. И что тогда, в спортзале, Лектер хотел защитить Грэма от самого себя. Принять "искупление" и ступить на этот хлипкий путь, означало, разрушить. Или же признание вины привело бы к прощению и искуплению, но повлекло бы за собой лишь новые обвинения.
- Ты думаешь мои откровения - это признак слабости или попытка объяснить, Уилл? – уточнил он. – Я дал слабину, пожалейте меня, рейнджер Грэм, так вышло? Нет, Уилл, нет. Я ни о чём не жалею, и мои скромные деяния явно меркнут на фоне того, что творит господь бог посылая на нас кайдзю.  Когда я говорил о Мике, я прощался Уилл. Я вырвал себя из твоей жизни, но ты. как слепой котёнок, снова наткнулся на ту же преграду.
Я вырвал себя из твоей жизни и надеялся, что никто никогда не вспомнит, что ты вообще имел со мной дело.
Искупление всегда было разным:  извинения, старания, благородный поступок, попытка что-либо изменить или слепое отчаяние.  Только вот всё это не могло изменить прошлого, не могло поворачивать время вспять и давая познакомиться заново, и если бы можно было зализать раны прошлых обид, восстановить отношения и начать сначала, что было невозможно, Лектер непременно бы принял путь искупления. А пока что этот путь был слишком иллюзорным и несущим за собой практически нечего.
- Но если ты так настаиваешь… - Ганнибал резко перехватил руку Уилла, сжав её сильнее положенного, и шагнул навстречу, смотря в глаза гостю и шепча в самые его губы. – Если ты хочешь быть моим напарникам, то мы должны понимать друг друга. Покажи, что ты созрел для такого, как я, покажи, что готов к суровой реальности, - раздался щелчок открывающейся двери и это было как нельзя вовремя. – Покалечь его. А лучше убей. Это Филч, вор, педофил и мошенник, хозяин этой картирки. Подрабатывает у одного сутенёра, торгует детьми. Лишь воздух коптит, а детишки страдают. Сломай его Уилл. Или же забирай подгузник, горшочек и уходи.

[AVA]http://sa.uploads.ru/t/NxAnU.jpg[/AVA]
[STA]Правое полушарие Вендиго[/STA]

Отредактировано Hannibal Lecter (2016-05-11 19:58:04)

Труднее всего во всей этой ситуации было понять свои истинные желания: Ганнибалу доставлял удовольствие садизм, любой, каким бы он ни был, моральный или физический.  И любые издевательства над Уиллом или его психологией так же являлся тем самым сомнительным извращённым удовольствием. Но при этом во вкусовые параметры Лектера попадало ещё кое-что. Та причина, по которой эмпат был столь симпатичен ему, заключалась не только в умении Грэма видеть и чувствовать больше других благодаря волшебной неограниченной фантазии, но и в звере, что сидел где-то там под его кожей.  Именно этот зверь мешал Ганнибалу уступить и вернуться на базу, чтобы снова любоваться чудесными образами, что рождались в шальной кудрявой голове. Хищнику надо было дать волю, оставить место для размаха крыльев.
И помимо этого Ганнибал хотел хоть как-то сдвинуть их отношения в любую из сторон, но сходиться только в боях или на тренировках больше его не устраивало. Как-то так вышло за время их конфликта они сказали друг другу в разы больше слов, чем до этого, когда были партнёрами и делили на двоих огромный мощный механический организм их красавца вендиго.
Ганнибалу нравилось скидывать маски, обнажая истинного себя. Нравился ему и этот триумф, когда не нужно бежать домой, поджав хвост, а можно остаться и продолжить творить свою историю в сражениях с достойным, на самом деле достойным напарником. Возможно… они даже могут стать друзьями?  Плюс и минус – это одно, а вот минус на минус даёт плюс, и это был как раз их случай. Сколько всего они могли рассказать друг другу, сколькому могли научиться вместе. Уилл – суровости, Ганнибал – человечности.
Только вот по-настоящему блядский (и не в плане сексуальных многообразных пристрастий) характер Лектера дал о себе знать, когда Ганнибал озвучил свои условия и раздался звук открывающейся двери.  А Уилл так сладко растерян и зол, он возмущён и не скрывает этого. Его молодость опасно заразна своим огнём и на праведную ярость жертвы насмотреться едва ли возможно. Идеальность момента рушит настоящее зловоние, исходящее от хозяина жилища. Филч выглядел даже хуже, чем накануне, явно, что пойло в его любимом баре с годами стало лишь хуже, а не наоборот.
– Какого чёрта… – претензии в его голосе откровенно раздражают Ганнибала, но звездой этого вечера должен быть Уилл.
И  Грэм не разочаровал своего напарника: молниеносно он подхватил чашку с кофе и выплеснул её в законного хозяина жилища под одобрительный и откровенно довольный взгляд Ганнибала. Ловкая атака и вот Грэм уже сидит верхом на Филче, а когда в руке мерзавца мелькает нож, Уилл ловко перехватывает её и выверенным движением выворачивает, победным хрустом обозначая свою победу. Тренировки явно не прошли даром, Уилл – солдат, и это подтверждается самой отборной руганью его жертвы.
Пока Грэм вставал и подбирал нож, Лектер, оперевшись бедром о стол, любовался результатами своих трудов. Именно что своих, ведь только он смог разбудить в напарнике зверя. Их взгляды встретились, Лектер улыбнулся. От чего-то ему казалось, что Уилл оценит случившееся по достоинству и позволит после подобного им стать ближе. Теперь они по-настоящему прикоснулись друг к другу.
– Так на чём мы остановились?
- На том, что я, кажется, пакую свои вещи, а ты придумываешь, как спасти мою светлую голову от праведного гнева маршала Кроуфорда, - Ганнибал признавал победу Уилла и его право на получение обещанного. – А то он вздёрнет меня на месте, не дожидаясь объяснений.  Я очень хочу уехать, но разве я могу позволить какому-либо бедолаге мучиться  с тобой вместо меня? Нет, видимо, это моя ноша.
Весёлый тон выдавал то, что мужчина шутит, иначе говоря, он просто заменял слова «я рад вернуться с тобой» вот таким вот своеобразным образом. Почему-то Лектер не ощущал расстройства, хотя ожидал, что будет весьма огорчён перспективой возвращения на базу. Впервые за долгое время он ощутил нечто похожее на облегчение, и после всех недоразумений он решил, что следует закрепить успех. Оттолкнувшись от стола, он сделал несколько неспешных шагов в сторону Уилла, смотря на него довольно и мягко, - во взгляде не осталось и следа былой агрессии, теперь там было лишь лёгкое удивление. Грэм так стремительно боролся за его возвращение. Почему? Была ли конкретная причина или юноша действовал на уровне инстинктов? В любом случае Уилл заслужил поощрения и обещания, что всё в их отношениях сдвинется с мёртвой точки: неоднократно Лектер видел, как его напарник смотрит на другие пары, которых объединяют чувства, будь то родство, любовь или дружба.
- Ты прикоснулся к моей жизни и увидел её, - начал мужчина. – К твоей я прикоснулся давно, посредством твоих воспоминаний. Я больше не буду скрывать основное из себя, но чтобы не причинить тебе боль, могу предложить дополнительные тренинги, - ломать Уилла больше не было в приоритете. – Ты сильный. И, Уилл… прости, что вёл себя как последний засранец всё это время. Возможно, мы можем начать сначала? Как… полноправные партнёры? Знаю, что звучит ужасно и глупо, но прежде я наживал себе лишь врагов, так что даже не смей смеяться надо мной!
Ганнибал не был склонен к сентиментализму, но он так «часто» заводил друзей, что просто не знал, как делать это правильно. Особенно странно подобное звучало от взрослого дяди под яростную ругань хнычущего Филча, и что-то подсказывало Лектеру, что атмосфера не самая подходящая, но они не было бы собой, если бы у них внезапно всё стало "нормально".
Однако дождаться ответа Уилла не представилось возможным: внезапно на кухню ввалилась компания из пяти нетрезвых человек, чей смех прервался, когда они увидели бьющегося в агонии боли Филча. В тот момент Лектер окончательно понял, что любые признания и драматичные моменты явно не него, – решительно схватив с плиты сковороду, он запустил её в самого ближнего мужика из компании и бросил Уиллу краткое:
- Беги.
Он знал, что эти парни будут бить наверняка и в живых их не оставят точно. Когда первая растерянность прошла, двое бросились к Лектеру, но тот мастерски перехватил один из ножей, выворачивая руку напавшего, и пнул ногой в живот второго, впечатывая его спиной в холодильник. Оставшиеся двое уже обступали его, и Ганнибал решительно ударил того, которого удерживал, головой о шкаф и отпустил отключившегося парня на пол и принял боевую стойку. Весьма не вовремя тот, что получил удар сковородой уже пришёл в себя, и крови обещало быть много.

[AVA]http://sa.uploads.ru/t/NxAnU.jpg[/AVA]
[STA]Правое полушарие Вендиго[/STA]

Отредактировано Hannibal Lecter (2016-05-11 19:58:09)

Всему бедой неумение признавать собственную зависимость и обозначать волнение заботой. За непокорность Ганнибал скорее бы ударил Уилла по лицу, второй раз разбивая многострадальный нос, чем сказал бы, что боится за него, и этот страх мешает ему самому сосредоточится на собственной бое.
Не столь давно они с Грэмом если не обрели друг друга, то стали на этот путь, готовые пойти дальше. Подсознательно Лектер всегда хотел подобного для них и для себя: просто знать, что они больше чем напарники в кабине их Вендиго. Теперь они были напарниками и вне машины, - они выбрали путь, благодаря которому могли понимать друг друга без слов и отстаивать свои интересы перед Джеком и всем враждебным миром. И даже если весь мир отвернётся от него, особенно рейнджеры, которые вряд ли любят дезертиров, Уилл будет рядом. Впрочем, Лектер вполне готов был ответить той же верностью. И они покажут, на что способны. Но тёплые и нежные слова признаний не были свойственны дикой натуре, а вот на действии он готов был показать, чего стоят итоги недавних событий.
Уилл повзрослел и был готов принять ответственность. Он научился нападать и быть сильным, но только вот доказательства этого были не нужны Ганнибалу сейчас, когда он  не контролировал ситуацию и слышал упрямое:
— Бежать? Легко!
Конечно, ни о каком бегстве речи не было. Грэм ввязался в бой и сделал это столь ловко, что Ганнибал с трудом заставил себя отвлечься и сосредоточится на своём сражении, доверившись напарнику. Его обидчики вновь готовы были к драке: вот упрямые, знали бы, что по будням Лектер любил ломать неугодным пальцы, а по выходным и ноги, - не лезли бы столь упрямо.
Первый вновь бросился на него, и Ганнибал ловко подскочил, усаживаясь на стол и нанося ногами удар смельчаку в живот. Тот отлетел в стену, и Лектер бросился к нему, несколько раз любовно прикладывая головой о кафель. Краем глаза он увидел, что Уилл яростно избивает своих соперников, и усмехнулся, однако провороненный им удар в челюсть очень сильно разозлил Лектера. Уилл выбил обидчику колено, а Ганнибал вовремя увернулся от приклада табуретом: бедный предмет интерьера разлетелся в щепки, а одной из ножек с разворота ударил напавшего по лицу. Его отбросило назад, и Ганнибал подскочил к нему, фактически засовывая тонкую часть ножки в рот подонка. Он бы так и заставил того проглотить её, если бы за плечо не потянули настойчиво.
— Поверь, я бы тоже мог заниматься этим весь день напролёт, но нам пора уходить.
Ганнибал с горечью бросил начатое, но по пути с силой ударил ботинком по лицу того мерзавца, что так же ударил Уилла.
- Где гарантия, что это последняя партия? А нам ещё многое надо обсудить, раз уж мы сами по себе…
Внезапно Лектер замер, перехватывая друга за руку. Он расслышал голоса и звуки приближающихся шагов, почти сразу же услышал их и Уилл.  Впервые за долгое время Ганнибал испугался: не за себя, он-то выживет и на нём всё заживает, как на собаке, а вот за Уилла, которого он обрёл только что, Лектер по-настоящему боялся.
— Здесь есть выход на крышу?
Вместо ответа Ганнибал уверенно потянул Грэма вверх по лестнице. Он даже не дал ни себе, ни напарнику и секунды на раздумья, спасанье надо было искать во всём, даже в самой плохой или отчаянной идее. Они бежали по лестнице, и внезапно в глубине души место страха занял… азарт. Его Уилл был смел и по-юношески отчаян, настоящий боец, которым можно и в огонь и в воду, и это осознание опьянило Лектера хлеще вина.
- Ты уверен, что безрассуден и безумен так же, как и я? – спросил Ганнибал на бегу, с ноги выбивая ведущую наружу дверь.
Как только они оказались на крыше, Лектер подобрал лежащий недалеко кусок металла и забаррикадировал им выход, хотя надолго его, ясное дело, хватить не могло. 
Ветер, который на такой высоте был сильный и холодным, неприятно сушил лицо. Ганнибал прищурился и огляделся, пытаясь придумать наиболее лучший вариант, чем тот единственный, что был у них. Сдавшись и подойдя к краю крыши, чтобы прикинуть расстояние до соседней, Лектер тяжело вздохнул.
- Вот никогда бы не подумал, что моя внезапная страсть к банальностям и откровениям обернётся такой карой этой проклятой грешной земли. Ты хорошо прыгаешь, Уилл?
Он-то сам допрыгнет, в этом можно было не сомневаться, а вот Уилл… Лектер бросил на него хмурый взгляд. Волнение и азарт продолжали биться в неравной схватке.
- Времени мало, ты и сам это понимаешь, - продолжил Ганнибал. – Я прыгаю первым, дождись, пока я буду уже на крыше, готовый подстраховать тебя. Вниз не смотри, сам понимаешь. Вряд ли это страшнее, чем биться с кайдзю. И да… - Ганнибал поднял указательный палец. – Только попробуй разбиться или пострадать – отлуплю так, что живого места не останется.
«Будь осторожен, пожалуйста», - в переводе на доступный нормальный язык.
А в дверь уже с силой ударили. Ганнибал обернулся, понимая, что хлипкая дверь натиска не выдержит, и отскочил подальше, чтобы взять разбег. Следующие пара секунд промелькнули незаметно: он побежал, ускорился, прыжок на бордюр, оттолкнулся, прыжок и болезненный кувырок на соседнюю крышу. Приземлившись, Лектер поморщился и смачно выругался, проклиная те фильмы, что он смотрел в детстве. Как бравые копы или преступники умудрялись вот так вот прыгать и тут же вставать на ноги? У него чуть позвоночник через грудь не вышел, да и встать на ноги вышло далеко не сразу.
- Уилл! – крикнул он, поторапливая своего друга.
Уиллу нужно было только допрыгнуть. Несколько секунд волнения и настоящего испуга сменились радостью, когда Грэм приземлился рядом с ним и, судя по его лицу, падение тоже не было мягким. Внезапно на первой крыше распахнулась дверь, и показалась немалая группировка из семерых человек. Мелькнуло оружие, и Ганнибал схватил Грэма за руку, утягивая к выходу. Раздались звуки выстрелов, а напарники молниеносно бежали вниз, зная, что с бандитами их разделяют несколько решающих секунд, ведь они тоже уже спешат вниз. Выбежав на улицу, Лектер крепче стиснул руку Уилла и бросился в самую толпу, потом в переулок, в дырку в заборе, через мусорные баки, дальше и дальше, быстрее и быстрее, через множество улиц и поворотов. Миновали набережную, и дыхание уже подводило обоих. Ганнибал даже не был уверен, что никто из них не схватил пулю, а потому затолкнул Уилла в небольшое пропахшее дымом кафе и утянул за занавес в самый дальний угол. Сам он подошёл к хозяину данного злачного места и что-то сказал, протягивая несколько купюр.
- В безопасности, даже если догонят, - сообщил он Уиллу, садясь за столик напротив друга и всё ещё тяжело дыша.  – Нам принесут аптечку и еду. Перекусим, и на базу. Нет смысла рисковать, там хоть будем под защитой… Относительной, - добавил он, вспомнив маршала Кроуфорда.
Когда принесли горячий кофе и несколько небольших булочек с салатом, Лектер обхватил ладонями чашку, словно стараясь согреться, и поднял взгляд на напарника. Выглядел Уилл не очень, и Ганнибал был рад, что под рукой есть медикаменты.
- Джек убьёт меня, - осторожно начал он разговор. – Я надеюсь, ты хотя бы отпросился официально… И пока мы не попали в гущу разборок… есть вопросы или желание что-то ещё сказать, Уилл? И ответь, ты не ранен? Я про серьёзные ранения, а не те, что украшают твоё лицо.
Сам он выглядел едва ли лучше: всё же приложили их знатно. Внезапно Лектер рассмеялся: вот уж о чём он и подумать не мог, так это о том, что будет сидеть в пыльном грязном кафе за выцветшей занавеской и смотреть в глаза Своего напарника и… единственного друга.

[AVA]http://sa.uploads.ru/t/NxAnU.jpg[/AVA]
[STA]Правое полушарие Вендиго[/STA]

Отредактировано Hannibal Lecter (2016-05-11 19:57:47)

Будущее всегда было вопросом крайне субъективным, особенно для того, кто привык все решать самостоятельно, не полагаясь на Бога. Хотя в их реалиях, когда из морских глубин восставали настоящие демоны и монстры, мало кто вообще полагался на высшие силы, которые забыли отметить в Библии о тварях, способных разорять города и убивать тысячи людей.
Ганнибал редко думал о завтрашнем дне, так как привык быть кузнецом своей судьбы, даже когда земля рушилась и уходила из-под ног. И лишь единожды в его идеальную схему бесцеремонно (со всей возможной нетактичностью) вмешались. Впрочем, маршалу Кроуфорду бесцеремонность всегда была близка и знакома, как и привычная наглость, самоуверенность и неумение принимать собственные поражения. Итог: абсолютная неуверенность Лектера в завтрашнем дне, перекалеченные напарники и один упрямый, донельзя упёртый и настырный Уилл Грэм, страдающий то ли комплексом мазохизма, то ли полной отбитостью головного мозга. Ведь здоровый человек едва ли захотел бы оставаться рядом с Лектером надолго.  А этот не просто захотел остаться, он ещё и проделал огромный путь, чтобы найти заблудшего напарника. Напарника, который любил дробить людям кости.
- Нет, не боюсь, - согласился Ганнибал, слушая Грэма и делая глоток из чашки. После недавнего приключения живительная жидкость кажется лучшим в мире лекарством. – Так всё-таки ты официально брал отпуск? Значит, попрошу Джека считать, что я тоже брал отпуск.  Думаю, ему будет несложно согласиться с таким, иначе придётся признать, что его рейнджер самовольно покинул базу. А это удар по репутации – раз, трибунал меня – два. Ему нужен трибунал? Едва ли. Если чего и жаждет Джек, так это моей злобы в голове нашего Вендиго, ведь так?
Лектер уже представлял тёмное от гнева полноватое лицо Джека Кроуфорда. Тот  будет зол, будет кричать, но, по сути, сделать ничего не сможет, если захочет вернуть двоих своих лучших рейнджеров в строй. «Представить к награде» в случае Уилла Грэма было бы его освобождением от Ганнибала Лектера, но Грэм сам отказался от подобного приза, когда пришёл на грязный рынок, избирая свой путь.  Это и сыграло во многом на решениях Ганнибала, заставляя его пересмотреть планы побега и отступления к свободе.
Запах в кафе был довольно приятным, если бы не дым, да и Ганнибал сказал бы, что тут слишком душно. Однако не в их положении было бы правильным просить открывать окна или как-то иначе привлекать к себе внимание, хотя Лектер не был уверен, что банда, которая едва их не покалечила, продолжит свои поиски. По мнению рейнджера, эти парни были мелковаты, чтобы считать их мафией. Обычная банда, но на улице с ними в ближайшие годы лучше не пересекаться. По всем пунктам выходило, что вернуться на базу будет правильнее и разумнее, да и Уилл Грэм, сидящий напротив, был той самой наживкой, на которую Лектер охотно готов был купиться вновь.
Пока они пили чай и перекусывали хлебом и салатом, Ганнибал терпеливо ждал, когда Уилл сформулирует и озвучит свои вопросы. А в том, что таковые будут, сомневаться не приходилось.
И они последовали.
Спокойно выслушав Грэма, Ганнибал только поджал губы и опустил взгляд. Любой другой на его месте уже давно мог бы расплатиться своими зубами за подобные формулировки и напрасные фантазии, касаемые их отношений. Любой другой, но не Уилл. Лектер и сам до конца не понимал, почему поощряет эту жажду знаний, почему протягивает руку абсолютно чужому человеку, и почему так сильно интересуется тем, что сокрыто внутри него.
- Настоящий я перед тобой, - невозмутимо отозвался Ганнибал, вытирая губы салфеткой. – Выросший в мире людей, готовых воевать и рвать руг другу глотки. Я понимаю и принимаю лишь силу, жажду убивать. Но кайдзю вполне годятся для объектов моего интереса в вопросах жажды крови. Если говорить о напарниках и дружелюбии…
Лектер замолчал, поднимая внимательный взгляд на Уилла. Красивый, немного нервный, но сильный, он уже переступил черту, и Ганнибал, как ни странно, открыл перед ним все двери. Снять маски – это было сложно. Показать себя – практически невозможно.
- Я могу научить тебя собирать всю свою ярость и выплёскивать её на кайдзю, - продолжил Ганнибал, покрутив в руках чашку и откинувшись на спинку дивана. – Я могу показать тебе, что я есть, но не испугаешься ли ты, того, что увидишь? Не меня, Уилл, а себя. Потому что, клянусь, заглянув в меня, ты увидишь своё отражение.
Никто из прежних его напарников не был способен на это. Они были дружелюбны общительны, и абсолютно пусты. Куда чаще в вопросах морали тут перевешивал Джек Кроуфорд, которого Ганнибалу нравилось ломать раз за разом, когда он калечил его людей. В случае с Уиллом – травма была самая сильная. Лектер решил забрать его с собой.
- Моё эмоциональное состояние было несколько нестабильно в эти дни, - признался он. – Так как если я могу сделать тебя монстром, то ты можешь сделать меня человеком. И дело не в твоём даре, не в твоей потрясающей чистой фантазии и эмпатии, которые меня восхищают, Дело в том, что ты сильнее, чем хочешь казаться. Помнишь, я наговорил тебе гадостей на нашей последней тренировке? И что же? Ты бросил вызов Джеку, обошёл весь город, нашёл меня, дал отпор вооружённой банде, и ты всё ещё жив. Ты зол, Уилл? На меня или на них? Почему ты боишься показать свою злость? Выпусти её, обрушь на этот мир, и тогда… - Ганнибал чуть подался вперёд. – И тогда наш дрифт станет стопроцентным. Ну так что ты решил? На базу?
Задав этот вопрос, Ганнибал встал и протянул напарнику руку.
Сделка с дьяволом, не меньше. Но только и Уилл Грэм не был святым.

[AVA]http://sa.uploads.ru/t/NxAnU.jpg[/AVA]
[STA]Правое полушарие Вендиго[/STA]