Что-то не так. Но Йелла поняла это позже. А сначала все выглядело, как обычно. Отошедшие воды, звонок Мири с просьбой забрать Сиал, звонок Веджу и предложение встретиться в медицинском центре. Казалось бы, отработанные еще в первые действия, лишь немного подташнивает от волнения, почему-то ломит поясницу и кружится голова. Впрочем, сумку Йелла нашла быстро, а такси тоже не заставило себя долго ждать.
- Давай я тебя отвезу, - голос у Мири беспокойный, но без ноток паники, она крепко держала Сиал на руках. Девочке всего лишь год, и ей немного непонятно, что происходит.
- Сама доберусь, - Йелла прижалась губами ко лбу девочки, проведя рукой по светлым волосам, - все будет хорошо, проведешь несколько дней с тетей Мири, а потом познакомишься с сестричкой. - Она снова улыбнулась Йелле. - Ты не против, если я и Веджа к тебе потом пришлю? Ты же знаешь, наш бравый генерал не сможет приготовить поесть, и они с Сиал умрут с голода.
Мири рассмеялась и кивнул:
- Это точно. Конечно, отправляй его к нам.
Еще в такси боль в низу живота стала тянущей, а в пояснице - острой. Йелла беспокойно заерзала на месте, надеясь, что это всего лишь признаки родов. Хотя в прошлый раз все прошло легче, гораздо проще, и главное, это все началось ночью, Ведж спал рядом, а не был на Лусанкии. Чтобы оттуда вернуться, нужно время, как минимум, часа два. Если повезет, то к этому моменту Йелла уже родит. Но что-то подсказывало, что в этот раз может и не повезти.
Ей хотелось бы ошибиться. Но уже в палате, когда ее врач осмотрел, Йелла признала, что все эти предчувствия возникли не на ровном месте. Врачу достает мудрости улыбнуться, потрепать пациентку по руке, пообещать, что все будет хорошо.
- Пока схватки идут своим чередом, но я рассматриваю вариант операции, Йелла. Если девочка не развернется, как положено.
Йелла погладила живот, поморщилась. Затем кивнула:
- Да, я понимаю.
- А ваш муж, генерал Антиллес?
Йелла снова кивнула:
- Направляется сюда.
...странное ощущение пустоты охватило Йеллу изнутри. Заставило беспокойно пошевелиться. Это был не сон, а наркотический дурман от обезболивающего. И выныривать из него было откровенно паршиво. Благо, приглушенный в палате свет не резал глаза, по крайней мере, уже немного легче. Кореллианка, еще не до конца осознавая все, провела ладонью поверх одеяла - живота уже не было.
Не было.
Девочка… родилась?
Страх накатил волной, заставляя сесть, чтобы осмотреться. Чудеса лазерной медицины упрощали послеоперационный период, но не облегчали моральное состояние. Йелла поддавалась панике, оглядывая палату в приглушенном свете, но кроватки с новорожденной девочкой рядом не было, и это пугало еще больше. А потом открылась дверь, свет из коридора высветил знакомый силуэт.
Вессири выдохнула:
- Ведж, - и почти сразу завалила мужа вопросами: - Наша девочка, ты ее видел, с ней все в порядке?
На вопрос вдруг появившегося перед носом врача «кого спасать - мать или ребенка» Веджу очень хотелось ответить «себя». Точнее, он так примерно и ответил, нависая над человеком в белом - из-за своего роста в большинстве случаев сделать это было трудно, но в этот раз внушительности ему придавала форма и холодная ярость в карих глазах. Начни медик отнекиваться, оправдываться, засыпать его терминами и подробностями, принуждая выбрать что-то одно, он не постеснялся бы взять того за шкирку и встряхнуть как нашкодившего кутенка.
Он не готов был жертвовать. Никем. Он вообще не любил такой выбор - кому жить, кому умереть.
Его, конечно, никто не спрашивал, да и собственное бессилие не то злило, не то прижимало к земле двойной силой тяжести. Антиллес был обречен сидеть под операционной и с каждой минутой неизвестности бледнел сильнее, взывая ко всему на свете - к своей удаче, к Силе, да хоть к ситховой матери…
Потом, правда, от сердца отлегло. Когда ему сказали, что Йеллу скоро отправят в палату. Когда ему совсем недолго удалось подержать новорожденную дочь на руках. Наверное, он даже забыл поблагодарить врачей, прятавшихся за такими же белыми масками, но он был слишком рад снова дышать. Ведж скоро перебрался в палату, небрежно накинув китель на спинку стула у кровати, однако, убедившись что супруга еще не пришла в себя, он решил отправиться хоть за стаканом воды - желудок предательски урчал и требовал наполнения. А по возвращении все же приятное зрелище не заставило его ждать - даже такая, немного растрепанная, уставшая и слегка дрожащая мистресс Антиллес выглядела превосходно. Он сжал ее руку и протянул стакан. Сам потом еще как-нибудь успеет попить.
- Она просто красавица, Йелла, - он ободряюще улыбнулся. То, как он изнывал под дверьми, ей не следовало знать - пока, во всяком случае. Ведж коснулся ее лба поцелуем. - Будь осторожнее, - своей ладонью он накрыл ее живот, а второй рукой поддержал спину, чтобы женщина могла снова аккуратно лечь.

Она бы продолжила разговор, но в эту самую минуту дверь в палату открылась, пропуская доктора. Он выглядел немного смущенным, двигался как-то неловко. Молодой, наверное, не так давно со школьной скамьи. Не постоянный врач Йеллы, тот бы просто не успел добраться из отпуска. Но справился явно неплохо, раз и мать и дочь живы.
- Я рад, что вы в добром здравии, мистрисс Антиллес. Генерал, - Йелле хватило одного взгляда на выражение лиц, и врача, и мужа, чтобы понять: что-то было. Когда, где, не важно, но явно что-то было. У Веджа на лице застыла маска, а врач как-то затоптался на месте, будто готовя побег. Но нет, остался на месте: - Самое время, чтобы обсудить последствия операции.
Йелла сдержала нервный вздох. Какие такие последствия? Руки задрожали, стало не по себе. Но какие-то переключатели работали даже в таком состоянии. Например, Йелла помнила, что Ведж может немного выйти из себя. Да, генералу и герою Новой Республики многое сойдет с рук, но позволить произойти какому-то безобразию Вессири не могла.
- Ведж, возьми, пожалуйста, Мири. Я немного устала.
Маленькая хитрость, давно выведенная Йеллой. Вернее, подсказанная Миракс и проверенная на опыте: когда у тебя на руках ребенок, ты не позволяешь себе орать, психовать, топать ногами, биться в истерике. Вот пусть Ведж и подержит дочку, заодно не будет соблазнов схватить врача за грудки.
Ведж, поиграв скулами, все же оторвал пристальный тяжелый взгляд от медика - мало ему за сегодня радости было, так еще и последствия… Он обернулся к супруге, сменив ледяную маску на теплую улыбку.
- Конечно, дорогая, - вдвойне аккуратно он взял девочку на руки, с трудом разрываясь между желанием просверлить молодого врача насквозь и засматриваться на внимательные глаза Мири. Причем последнее побеждало куда увереннее.
Йелла перевела взгляд на врача. И спросила:
- Какие последствия, доктор?
Тот все еще нервничал, а затем вообще занял стратегически безопасное место подальше от Веджа, видимо, боясь, что его придушат, от чего кореллианке стало совсем тошно. Ничего хорошего она не услышит.
- Во время операции возник ряд осложнений. О том, что ребенок шел ножками вперед и обмотался пуповиной, вы знаете. Когда мы все-таки справились с этой проблемой, началось кровотечение, очень неудачное, и нам пришлось прибегнуть к мерам его остановки. Весьма решительным мерам. Боюсь, что больше вы не сможете забеременеть. Конечно, при нашем уровне медицины и определенном уровне достатка, вы можете прибегнуть к…
Йелле показалось, что она оглохла. Или перестала понимать родной язык. Врач говорил, рядом был Ведж с дочерью на руках, а Йелла смотрела в одну точку, чувствуя, как что-то ноет в груди. Она теребила край одеяла, но это было механическим движением, а не обдуманным. Ступор сковал женщину, глаза обжигали слезы. Йелла опустила голову, чтобы не видеть сейчас сочувственного взгляда врача.
- Мне очень жаль, мистрисс Антиллес. Мы сделали все, что смогли. И достигли успеха, мы спасли вас. Было бы хуже, если бы мы не смогли вернуть вас мужу и детям.
Йелла даже не кивнула. В эту минуту она при всем старании не могла разделить оптимизма медика.
Ведж поймал себя на том, что до крови закусил губу, удерживая себя во власти здравого смысла. Да, они сделали все, что им полагалось - он и сам ценил, когда люди делали свою работу хорошо. Но какой ценой? Он отыскал взглядом маленькую кроватку, предназначавшуюся Мири и уложил туда сверток со своих рук, прошептав ей “папа скоро вернется”. Потому что папе очень нужно быть с мамой, на щеках которой было бы трудно уже найти сухое место… А видеть это было очень больно.
Молодой врач, бормоча все возможные варианты слова “извините”, как-то скомкано (и предусмотрительно) скрылся за дверьми вместе с медсестрой - ему стоило бы сказать хоть что-то отдаленно похожее на благодарность, но Антиллеса пока занимал иной человек и его моральное состояние. Он постарался стереть тыльной стороной ладони влагу слез и поймать нервные пальцы, стремящиеся растрепать одеяло.
- Йелла, - он окликнул жену, правда, сомневаясь в ответе - если судить по отсутствующему взгляду.
Кажется, Ведж что-то делал.
И медики, кажется, ушли.
Йелла слышала, что Ведж ее позвал, но все, что смогла, это свернуться на боку калачиком, спиной к мужу. Ей было сложно подобрать слова, чтобы описать то, что у нее на душе. Они с Веджем никогда не обсуждали, скольких детей хотят, кого, но это не мешало Вессири думать о том, что у них еще будет возможность, будет мальчик. Что ощущение материнства, ощущение новорожденного ребенка и счастливый блеск глаз Веджа не закончаться рождением Мири. А вот как вышло.
Мифическая боль в низу живота проступила напоминанием о словах врача, но следом пришла необъяснимая - или все же объяснимая - пустота. Посмотреть сейчас в глаза Веджу было почти невозможно, чувство вины дожирало изнутри, выжигая все, что только можно, и даже слезы на глазах пересыхали, она просто лежала, смотрела в противоположную стену, все выше подтягивая одеяло. Сейчас ее даже не мог бы поднять плач новорожденной дочери. А самое страшное, ей почти хотелось попросить Веджа уйти, чтобы не быть вынужденной слушать его слова утешения.
Как же ему, наверное, обидно.
И больно.
Кто знает, кому больнее.
Но, определенно, Веджу не легче, просто у них совсем иные чувства, по разному ощущается утрата того, чего и не было.