crossroyale |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » crossroyale » внутрифандомные эпизоды » then everything is
- then everything is -
- ♫ Saltillo – A Necessary End -
участники:
Twelfth Doctor & Ada Byronвремя и место:
безвременье Исповедального Дискасюжет:
Доктор заперт в коридорах кошмаров, боли и скорби, в плену Исповедального Диска, и всё, что у него есть, чтобы продолжать бороться, — это слепая надежда. Ада, бунтующая дочь тьмы, прилежная Кузина Фракции, может придать его надежде видимость и даже осязаемость... но позволит ли Доктор.
Отредактировано Ada Byron (2017-08-28 22:29:40)
As you come into this world, something else is also born. You begin your life and it begins a journey. Towards you.
И если вы виноваты в её смерти и не боитесь - честное слово, вы ничего не понимаете во Вселенной. Вы ничего не знаете о Докторе, вы ничего не знаете о самых важных людях во Вселенной, вы ничего не знаете о самых страшных созданиях во Вселенной. Может, вы потому и вызвали Доктора? Вот только он не лечит от глупости, недальновидности или жестокости. Максимум, на что вы можете рассчитывать - он вылечит от суицидальных попыток встать у него на пути или причинить вред тем, кто ему дорог.
Какой же это доктор, спросите вы, если он вам не поможет?
Первый. Тот самый.
Ниспосланный с небес.
It moves slowly, but it never stops. Wherever you go, whatever path you take, it will follow. Never faster, never slower, always coming.
Этот Доктор полон решимости довести дело до конца. Он знает лишь то, что должен как можно быстрее разобраться со всеми этими дверьми, экранами, тенями, чудовищами, черепами и загадочными птицами на песке, и ему абсолютно не важно, кто вы и чего хотите. Он должен успеть вернуться, чтобы спасти Клару Освальд. И да, он видел её смерть, и конечно, он помнит о Законах Времени, и разумеется, ему плевать. Он сможет, иначе какой вообще смысл быть Доктором.
Вам нравится наблюдать за его бегом? Смотрите же, держитесь подальше, потому что он ищет выход, и если найдёт виновных... Рядом ведь не будет никого, кто напомнит, что Доктор никогда не должен быть жестоким. И это ведь вы виноваты, что Доктор одинок, так что, знаете, просто будьте готовы отвечать за последствия.
Следы крови на полу. Птица. Первобытный страх, пробирающийся в оба сердца сквозь решимость и долг оберегать. Двери. Комнаты. Вращения. Вода. Доктора почти не раздражает, что он бежит по кругу, ведь у него есть направление. Впервые бежит не прочь - бежит отсюда. Бежит туда, где не будет одиноким, ведь Клара права - в этом он чертовски плох.
You will run. It will walk. You will rest. It will not. One day, you will linger in the same place too long.
Страх возникает снова и снова. Двери сменяют одна другую. Странные надписи-подсказки заставляют задаваться вопросами ко Вселенной. Кто-то написал сценарий игры, в которую вынужден играть Доктор. Он не собирается выигрывать, он ищет выход, и всё же вынужден действовать так, как велят надписи. Доктор может позволять себе вольности: бежать или останавливаться, просчитывать, сколько времени у него есть до следующего появления твари.
Твари, что неизменна, как само время. Она идёт, и она всегда находит, ей невозможно преградить путь, ведь ей плевать, как идти, рано или поздно она доберётся.
Время - плохое сравнение. От времени можно убежать, можно двигаться против течения или танцевать на его глади, как на причудливом паркете. Страх - плохое сравнение. Страх можно победить, со страхом можно научиться жить, страх, в конце концов, очень даже помогает жить. Смерть - плохое сравнение, Доктор проверял, от смерти можно уйти. Он виртуоз в этом, но сейчас безысходность, неизбежность встречи против воли накрывает его с головой.
Потому что это не твоя смерть, Доктор. Это смерть Клары Освальд, и ты знаешь, что она мертва. Ты можешь прятаться за иллюзиями, ты можешь путаться в нелепых вариантах и планах, ты можешь использовать её веру в тебя как щит, но она всё равно мертва.
You will sit too still or sleep too deep and when, too late, you rise to go, you will notice a second shadow next to yours.
Чему ты научил эту девочку, Доктор? Никогда не быть трусливой или жестокой, никогда не отступать, никогда не сдаваться. Она и без тебя была смелой, и преисполненной добродетели, и сильной, и всё же путешествия с тобой изменили её, ты это видел, ты это знаешь. Ты знаешь, что Клара Освальд, учительница, мечтающая увидеть самые красивые места Земли, не забрала бы чужое проклятье, да чёрт возьми, она никогда бы не попала под проклятье.
Ты знаешь, Доктор, что научил эту девочку умирать. И не пытайся обмануть себя её словами о том, чтобы, как Дэнни Пинк, умереть достойно. Невозможная девчонка прыгнула в твою временную линию, когда никакого Дэнни на горизонте не было. Умерла за тебя столько раз, что умереть ещё один ей было совсем не сложно.
Она как будто забыла, что смерть - это навсегда, что жить - важно, что она - это важно. Важнее всего.
Your life will then be over.
Так беги же, Доктор. Беги, чтобы снова вытащить её из этого сна, чтобы она снова открыла глаза и просто была_дальше. Если твой бесконечный долг перед ней - это долг оберегать, то твой дозор не окончен.
Стены, земля, двенадцатая комната. Портрет-напоминание. Падение, побег, передышка. Чертовски старый портрет, если честно. Чертовски много черепов. Чертовски странные звёзды.
Чертовски упёртая птица.
Мозаика, что складывается в голове лишь с падением занавеса.
Следы крови на полу. Оставить себе напоминание о птице. Первобытный страх при мысли о том, кто же написал все подсказки.
Успеть - добраться, подключиться, написать.
И если вы виноваты в её смерти и не боитесь - честное слово, вы ничего не понимаете во Вселенной.
Отредактировано Twelfth Doctor (2017-08-31 11:06:00)
В Империи нет времени, но есть часы - они отсчитывают секунды, минуты, дни, так деловито и уверенно, как будто внутри маленькой карманной Вселенной существует понятие будущего; как будто не заперты все её обитатели внутри одиннадцати дней - украденных дней, отвергнутых дней. Зато, какими бы бесполезными ни мнятся часы в общей перспективе, в частной они изрядно облегчают жизнь во вневременье: помогают строить планы, разделять по справедливости дела, учёбу и досуг, не теряться среди дней и ночей, не отличимых друг от друга за туманом.
Теперь Ада уже не боится тумана - для неё в нём опасности нет. Её био-данные, кровь, были отданы Империи, и теперь и она тоже находится под защитой дома, под защитой Семьи. И пусть не понимает пока что всего - но уже гораздо, гораздо больше, чем полгода (спасибо часам) назад.
Ещё она больше не боится быть ненужной.
Её ценят здесь, она видит это. Её ценят за хваткость ума, за то, что любые полученные знания она в первую очередь переводит в опыт: обходит весь Лондон по территории запутанных улиц, чтобы больше не цепляться ни за чью руку и не плутать беспомощно во мгле; просит объяснить досконально механизм ритуалов с био-данными до точки, когда те лишаются волшебства и становятся наукой - и пробует наипростейшие сама, вроде как найти человека хотя бы внутри Империи. Это всё - кровь, маски, атрибутика - слишком странно для неё, но нет, не страшно, а, скорее, пугающе захватывает: в её невыносимо скучной жизни не было прежде ничего даже близко настолько же интересного.
И, конечно, она вскоре оставляет своё чопорное викторианское платье со всеми его крючками и юбками пылиться в шкафу, потому что здесь всем восхитительно всё равно, насколько оголены твои лодыжки, и совсем не до морали, и можно сидеть на полу библиотеки, скрестив ноги, уткнувшись носом в очередной пыльный том, и не думать о том, что леди себя так не ведут. Здесь совсем другие леди, маман.
(Она смутно скучает по дому, в редкие свободные минуты.) (Она вместе с тем привыкает называть Империю домом, особенно падая без сил в конце дня на уже привычно жёсткую кровать.)
Единственное, чего Ада по-прежнему боится во всей Империи, тайно, но оттого не менее ощутимо, - это Джастин. Они встречаются не особенно часто, слава Богу: у Матери для этого слишком много дел. Но всякий раз у Ады бегут мурашки от обманчиво спокойной улыбки, от вкрадчивого голоса, от горящих огнём глаз. Внутри у Джастин - что-то дикое и непредсказуемое, и Ада не уверена, что хочет знакомиться с ним ближе.
Но нынче встреча, конечно, неминуема. Первое задание - первое, что ей действительно доверяют во Фракции.
Её посвящают в план едва ли за пару недель до того, и, честно говоря, Ада удивлена, что её уже пускают в ход, едва дав переварить ту толику информации, к которой она теперь имеет доступ. Как будто бы спешат - но точно она не знает.
Знает только, что ей нужно сделать для одного запутавшегося, отчаявшегося человека (?) то же, что однажды сделал для неё Люсьен - дать надежду. Показать путь в бесконечность. Человек этот сейчас вполне буквально заперт в клетке, и не только из собственных ошибочных убеждений, и Ада - та, кому выпало открыть дверцу. Вылетит ли птичка наружу? Она не знает. Волнуется, конечно. Отчасти всё ещё сомневается, то ли делает, те ли интересы отстаивает - не может же быть, что она просто произносит своим голосом чужие истины? Но Джастин, видя сомнение в ней, берёт её за руку и улыбается - снова, до мурашек по спине.
- Ты же нашла здесь свой дом, верно? Ты нашла здесь все знания, о которых могла мечтать, - и это правда. Этим Ада Байрон была с порога куплена с потрохами. Джастин продолжает: - В какой-то степени, будучи здесь, ты уже понимаешь о Вселенной кое-что лучше, чем Доктор. Он уверен, что свобода невозможна, и за каждое своеволие придётся платить. Ты можешь показать ему, что это не так.
Ада вспоминает душные комнаты родного дома и истерики матери. Ада вспоминает книжки, читаемые украдкой, которые захлопывались больно прямо ей по пальцам, стоило лишь ненароком попасться на глаза. Ада вспоминает свои дерзкие мечты, которые к девятнадцати годам она уже почти научилась считать несбыточными... и кивает.
Она хочет сделать это.
И к чертям все эти ваши клетки.
Перемещения в пространстве и времени - этого она пока ещё не понимает. Но однажды обязательно разберётся. Пока лишь открывает дверь из комнаты, что раньше вела в привычную залу, и оказывается в коридоре тёмного камня, чужом, пустом, незнакомом. "Исповедальный диск" - так это должно называться, но выглядит как часть замка, крепостной стены. Своя карманная Вселенная, бесконечность на кончике иглы.
Ада оглаживает руками юбку и, сделав вдох, шагает за порог; стук от подошв её ботинок о камни так отчётливо слышен в тишине.
Ада поворачивает голову и видит человека - высокого, седого, со взглядом безумным почти настолько же, как и его волосы.
- Здравствуй, Доктор, - говорит ему она.
Он замирает, она также не делает шагов навстречу - пока что.
- Меня зовут Ада. Меня прислали тебе помочь.
Она надеется, что он не откажет ей сразу. Она надеется, что он не настолько безумен, как его глаза и волосы.
Её сердце бьётся так громко, что он, наверное, может слышать его даже с дюжины шагов.
Ей не было страшно в Империи, но ей внезапно очень страшно сейчас.
Тварь где-то рядом, и Доктор бежит. Страх движет им, и он ничего не может с собой поделать. Ничего не может поделать - вообще, если быть откровенным. Пустые метания, коридоры, которым конца и края нет, и всё время оглядывается, озирается - не села ли где-нибудь муха, вестник твари? Не видна ли на полу или стене тень его детского кошмара?
Нет, пока нет. Легче? Ни капли.
Песок. Странные скульптуры, нелепые экраны, шум - воды, помех, ветра, мыслей, паники. Воспоминания.
Так много воспоминаний, так... мало. Думать бы о светлых днях, о находчивости, о тёмных часах, за которыми неизменно следовала счастливая развязка новой истории, думать бы о том, сколько раз побеждали, но нет, стоит закрыть глаза, стоит замедлить бег - перед глазами чёрный дым, в ушах крик ворона. Если Клара и кричала, Доктор тогда не слышал, осознание происходящего оглушило его. Поэтому - ворон, и нет больше сил переносить этот треск в ушах, нужно бежать.
- Клара просила, чтобы я оставил месть, но вам стоит знать: я не всегда её слушаюсь, - Доктор не знает, с кем говорит, но ему плевать. Проговаривает вслух шаги, которые предпримет, чтобы выбраться и найти виновных. Обращается в том числе к самому себе, ему это важно, ему нужно напоминать себе: я Доктор, я могу всё, я справлюсь. Он озвучивает эти свои мысли впервые, но наблюдатели по ту сторону исповедального диска наверняка устали от бесконечных повторений одних и тех же фраз, им уже даже не жутко от того, насколько однообразны круги, по которым ходит Доктор.
Поток слов и суждений, спонтанных и время от времени остроумных, в этой крепости уже не имеет привычной Доктору силы. Он храбрится, привычно нарывается на демонстрацию силы, но крепость в который раз демонстрирует своё равнодушие к подобному поведению. Механизм запускается, муха садится на экран, тварь из детских кошмаров начинает свой путь, и Доктор забывает напоминать себе, кто он и на что способен.
Клара появляется в чертогах разума, Доктор не может смотреть ей в глаза, но она велит побеждать, велит думать. Он делает всё, что может, он разгадывает механизмы, кричит на стены и выходит в окно, признаётся в страхах и проигрывает, но продолжает идти.
Потому что если вы думаете, что со смертью Клары Доктор стал слабее, вы понимаете очень немногое. Пока он верит в себя, пока помнит, кто он и куда бежит, пока убеждает себя, что сможет всё исправить, он чертовски хороший Доктор.
Повелители времени испытывают очень смешанные чувства, когда в стене начинает обозначаться выбоина от кулаков Доктора.
Доктор кашляет в будке телепорта и чувствует, что перемещение с улицы Ашильды далось ему тяжелее, чем можно было бы ожидать.
Повелители времени внезапно оказываются не единственными, кто наблюдает за бегом Доктора. Временная петля ложится на новую траекторию, ведь начальные условия на этом круге иные.
- Я Доктор. Я найду вас, и меня ничто не остановит.
Вселенная на этой петле принимает вызов.
Песок - осыпается сквозь пальцы, и это точно не кремнистые породы Земли, но ведь его почти не перемещали в пространстве. Загадка. Страх. Тварь в дальней бойнице, экраны, коридор, что кажется бесконечным.
Странные скульптуры, которые Доктор осматривает, не пытаясь изобразить адекватного спокойного человека. Позвольте, вовсе не скульптуры. Девочка.
Девочка, в глазах которой не отражается безумие Доктора - отражается он сам, безумный чуть более чем полностью.
Доктор смутно помнил свои первые пост-регенерационные часы, но Клара, кажется, смотрела на него почти так же: к такому Доктору её жизнь не готовила, она не уходила, но была как будто обижена на Вселенную за то, что ей обещали Доктора, а дали вот это.
Что же, там, в Лондоне, Доктору этот взгляд причинял боль.
Сейчас он сам готов причинить боль всякому, кто связан с её смертью.
Доктор замирает: он, конечно, собирался найти виновных и уничтожить их, но не ожидал, что его на самом деле кто-то встретит, тем более - встретит так.
- Помощь понадобится не мне, а тем, кто создал это место, - нападать на девочку даже словами Доктор не спешит, хотя гнев и боль внутри него требуют выхода. - Кто и зачем прислал тебя? - и лучше бы ей ответить, пока Доктор ещё в состоянии перенаправить свою месть на тех, кто её заслуживает. - Впрочем, кому интересно, что им нужно. Кто они?
Шум - вода, ветер, помехи, мухи. Мухи. Доктор оборачивается, и страх холодом бежит по позвоночнику. Вот она, тварь, и он её уже видел, он её очень хорошо помнит. Умершая старуха, которую накрыли тканью и оставили на жаре. Тянет клешни и медленно приближается.
- Обсудим позже, за мной, - говорит он девочке и бросается бежать, что вообще-то чертовски не похоже на Доктора, но страх меняет людей. Даже если девочка управляет тварью, если они связаны, Доктору ничего хорошего от них ждать не следует, он очень хорошо понимает - от твари нужно держаться подальше. Коридор, поворот, дверь. Запертая дверь. Доктор не был бы Доктором, если бы не проявил доброту и не смог открыть её. - Вот видишь, Клара... - фраза обрывается на середине, ведь за дверью стена. - Есть идеи? - это уже к Аде, хотя, конечно, не ждёт он неё ответа и тем более решения. Первобытный страх не находит выхода и сковывает Доктора, он прекрасно видит - коридор, узкие бойницы, стена за спиной и тварь впереди. - Потому что я не знаю, как отсюда выбраться, - чтобы Доктор да сказал такое в присутствии человека, и не важно, врага или того-кого-предстоит-защитить? Никогда. Аде всё равно никто не поверит, если она и решится кому-то рассказать. Интересно, как быстро сам Доктор заметит, что Доктора здесь больше нет?
Отредактировано Twelfth Doctor (2017-10-25 16:31:24)
Вы здесь » crossroyale » внутрифандомные эпизоды » then everything is
