Возвращаться на Нар-Шаддаа, очевидно, не стоило. Хакс сам поверить не мог, что попался на эту уловку, и действительно прилетел туда в одиночку. Возможно стоило винить в этом накопившийся стресс и длительное нахождение в закрытом пространстве, но этого делать не хотелось — это означало бы слабость. Что он сломался, и просто хотел вырваться куда-нибудь. Но вторым вариантом оставалась глупость, так, что он тоже не радовал.
Так или иначе, вскоре после прибытия и общения с приобретенными в ходе прошлого визита связями, мир для Хакса внезапно померк.
Он был чрезвычайно возмущен этим последним поворотом событий. Если бы он собирался умереть, чтобы избежать позора сначала потерянного супероружия а затем и похоже и потери Финализатора — а он совершенно не собирался, и даже не задумывался об этом ни на секунду, но так, гипотетически — он застрелился бы сам, как подобает офицеру, а не предоставил бы такую радость какому-нибудь грязному бандиту. К сожалению, помешать он им пока никак не мог, да и застрелиться тоже.

Это был, куда ни кинь, крайне неприятный день. То есть Хакс надеялся на то, что это был все еще один день, но уверен не был — какую-то часть транспортировки он пробыл в беспамятстве, и пришел в себя уже здесь. Один, только лишь с головной болью в качестве компании и кажется растущей шишкой на затылке, а так же прикованный кандалами к стулу, который в свою очередь крепился к полу.
Впору было возгордиться - его явно посчитали высоким гостем, и выделили отдельный номер со всеми неудобствами подобающими его рангу. Впрочем это был, кажется, грузовой контейнер. Кислород поступал, свет — не очень, так, что испортить аристократическую бледность генералу не грозило. За прошедшее время — он все еще не мог рассчитать его длительность — Хакс успел попытаться выкрутиться из наручников несколькими способами (ни один не увенчался успехом), и муторно пытаться исследовать окружающую среду, насколько доставали ноги. Удобной опоры для того, чтобы заставить ножки стула распрощаться наконец с полом он не нашел, а в попытках с неудобной опорой — заработал еще несколько синяков в добавок к множеству уже имеющихся, и кажется, потянул мышцу.

Наконец он дал себе отдохнуть. Придется ждать более удобного шанса. Если бы его хотели просто убить то уже сделали бы это. Но зачем-то его удосужились прочно здесь закрепить, а значит, в какой-то момент за ним вернутся, и это предоставит ему как минимум больше информации. И хотелось бы надеяться, воды. Или кто-то из его людей ради разнообразия проявит компетентность и достанет его отсюда, но это уже было за гранью фантастики. В конце концов, он сам старательно лишил их улик о своем местонахождении, рассчитывая вернуться до того, как кто-либо заметит его отсутствие. Таким образом, яму он конечно не вырыл себе сам, но зато старательно углубил и установил над ней решетку. И с каждым проходящим часом, свет за этой решеткой казался все более тусклым и далеким.

Как бы Хакс не хотел хорошо рассмотреть, кто это ворвался в его тюрьму, на секунду ему пришлось зажмуриться. Глаза успели отвыкнуть от света, и только он снова приоткрыл их, до уровня щелочек, как их снова резанул синий свет меча. Он машинально дернулся в сторону насколько позволяли оковы, стремясь отдалиться от оружия.
Само оружие было более чем интересно, и он собирался хорошенько обдумать это, если внезапно окажется, что его сейчас не убьют. У него не было достаточно информации чтобы поставить на тот или иной исход - подобные клинки он видел раньше, но они были другого цвета, и их владельцы были крайне непредсказуемыми личностями. Единственное, в чем он был уверен: вряд ли владелец такого клинка будет банальным разбойником.

На секунду все внутри предательски сжалось, но что уж, любой адекватный организм желает жить. Стыдно не испугаться, а дать страху повлиять на свое поведение.
- В порядке. - Уверенно, хоть и хрипло подтвердил он, как только подтвердилось, что его действительно пришли не убивать, и внутренности снова заняли свои места. Он вытянул затекшие руки, чувствуя как медленно восстанавливается кровообращение, потер покалывающие ладони одна о другую, и попробовал встать, опираясь все еще ватной рукой о спинку стула. С первого раза не получилось, но он выставил перед собой вторую руку, чтобы таинственная спасительница - она все еще была темным силуэтом на фоне яркого, размытого от потекших слез прямоугольника двери, но по голосу можно было предположить, что это молодая девушка - не вздумала бы ему помогать.
Возможно умнее было бы отставить гордость и сделать все, чтобы выбраться из этой коробки как можно быстрее - в конце концов, девушка девушке рознь, та же Фазма вероятно могла бы перекинуть его через плечо и спокойно пробежать полосу препятствий. Но это было таким же рефлексом как и уворот от клинка - глубоко вбитое знание, что не показывать слабости - такой же залог выживания.

- Благодарю. - Тем не менее сказал он. Учтивость, как и на самом деле, благодарность, никто не отменял, пусть он сейчас и изображает олененка на льду. - Пойдемте отсюда.