Предыдущие недели были неприятными. Куда там, предыдущие месяцы были неприятными. Во снах мозг Хакса регулярно перерабатывал повседневные сложности в метафору: он видел себя срывающимся со скалы, но будто в крайне замедленной сьемке. Вот он держится изо всех сил, вот он вроде бы находит опору но она проваливается под ногами, вот он сжимает зубы, игнорируя тот факт, что ногти давно сломались и под них забилась земля. Он знает, что никто не придет на помощь а его собственных сил недостаточно для того, чтобы выбраться из этой передряги. Он знает, что он только оттягивает неминуемую кончину, и что жизнь жестока — иногда сколько бы ты не старался, даже твоей лучшей попытки окажется недостаточно. Но он не из тех, кто способен просто сдаться поэтому он будет и дальше упорно оттягивать используя каждый ресурс в его распоряжении, каждый вдох, до последней капли крови. Кто знает? Может за эту лишнюю секунду ситуация как-нибудь изменится.

Он и раньше не был любителем тратить время на глупости вроде полноценных ночей сна или праздного веселья, поэтому особых изменений в цвете его лица или настроении никто пока не замечал, по крайней мере насколько он мог определить. И он был за это благодарен. Но вот внезапно появившаяся Фазма так необычно не скрывавшая лицо за шлемом теперь могла переплюнуть его в конкурсе синяков под глазами. Для мертвой, впрочем, она все еще выглядела хорошо, и за это он тоже был благодарен. В их ситуации каждая потеря чувствовалась остро, но потеря Фазмы пока что была самой острой из них всех. Все таки она была хорошим, преданным солдатом, на нее можно было положиться. И напоминание о том, что и ее лучшей попытки в какой-то момент оказалось недостаточно не добавляло Хаксу оптимизма. Все разваливалось в его руках, а ночью, когда ему наконец удавалось уснуть, он неумолимо срывался с проклятого обрыва.

Адмирал, да, сейчас он именно им и был, учитывая род войск под его началом и отсутствие кого-либо другого на эту должность. В каком состоянии бы Фазма не была, она ничего не перепутала, и не забыла извиниться. Извинениями от трибунала за дезертирство не отделаешься, но учитывая личность и ситуацию, он сомневался что до таких мер дойдет.
— Капитан. — Кивнул он, и даже решил добавить: — Рад видеть вас снова. Пройдемте со мной. — Затем развернулся, и повел ее в свой кабинет.
Поговорить им действительно надо, и пожалуй он удовлетворит ее просьбу сделать это наедине. Не будет же она на него покушаться? Это было бы глупо, они ведь в одной лодке — то бишь, на одном разрушителе. Но не то, чтобы его рука всегда не находилась рядом с кобурой в любом случае.

Хакс предоставил Фазме все пространство кабинета, ходи — не хочу. Сам он, не видя нужды да и не испытывая желания поддерживать официальную атмосферу, присел на край стола. Его взгляд следил за Фазмой из угла в угол, пока он внимательно выслушивал ее. Форсы, думал он. Куда не ткнись там обязательно форс, который заведет все в тупик. А потом развернешься и пойдешь в другую сторону, и в какой-то момент — на тебе, откуда ни возьмись: форс. И снова, и так далее, а потом они начинают сжимать кольцо. Проклятие и чума всей галактики.
Пока капитан говорила, Хакс отмечал про себя вопросы, чтобы не сбивать ход ее мысли — логично, что описывать провал неприятно, и дается нелегко. Особенно после того, как с твоими мозгами сотворили непотребства. Хотя он руководствовался меньше сочувствием, а больше эффективностью — от нее будет сложнее добиться чего-нибудь как честного так и вразумительного, если давить.

Когда она бросала на него взгляд, она могла увидеть, что привычный тусклый взгляд Хакса зажегся интересом. Обычно это предвещало существенные грядущие потери среди какого-нибудь населения.
— Вас понял. — Сказал он наконец, — Отчитывать не буду, вы сами все понимаете, и я уверен, что вы поступали наилучшим образом в этой ситуации. И вы правильно сделали, конечно, что вернулись. — И он начал ментально вычеркивать пункты из списка: — А теперь скажите пожалуйста: что за медицинское оборудование есть на станции? Есть ли там еще что-нибудь полезное для нас? — Он встал, и подошел к ней, складывая руки на груди. — Чем эта Вентресс занимается там, как живет? — Возможно род занятий, подумал он, укажет на то, для чего ей может понадобится штурмовик. — На какой отрезок времени ей нужны ваши услуги? Она отпустила вас под обещание вернуться? Откуда она все таки прибыла, и каким образом? К какой стороне она склоняется, с точки зрения правительства, и преданна ли она кому-то, кроме себя?

Пришел его черед расхаживать по комнате. — Форс описанного вами уровня вряд ли нуждается в дополнительной огневой мощи, разве что ради пушечного мяса. — Сказал он. — У меня нет ни малейшего желания видеть вас в таком качестве ради неизвестных целей неизвестного существа, но сейчас мы, скажем прямо, завязли не в лучшей ситуации, и вероятно пришло время для... творческих мер. — Рен это уже понял, и изобрел себе новый путь к цели. Они несколько менее мобильны чем бессовестный форс, но никто не будет искать новые лазейки за них. — Нам нужно больше информации, капитан. Рассчитывать на полноценный альянс с форсом нельзя, они слишком переменчивы, но то, что она вас отпустила, намекает на хоть какую-то открытость к... диалогу между вами. Если она знает пути между временем, то возможно, знает и пути между пространством. Тогда у нас будет еще один выход, кроме Дромунд-Кааса. Если же сотрудничества не получится, то возможно, не пойти против нее напрямик но столкнуть несколько форсов вместе в нужное время сыграет нам на руку и освободит нас от хоть кого-то из них, или по крайней мере, отвлечет хоть кого-то из них. — Он задумчиво потер чисто выбритый подбородок, и добавил: — Вы действительно способны жить с таким провалом памяти? — Забота у него получалась плохо, но он старался, хотя было очевидно, что его больше интересует именно информация. — Вам следует отдохнуть, возможно, это поможет. В противном случае мы можем попробовать медикаментозное вмешательство, или в крайнем случае, помощь Рена.

Отредактировано Armitage Hux (2017-07-01 17:15:10)