- Именно в этом и дело, Элизабет, именно в этом, - прищурился он, в последний момент увернувшись от перспективы встретить спиной оконную раму, но прежде, чем пройти мимо жены, направляясь к выходу из комнаты, поравнялся с ней и сказал: - Однажды ты сама попросишь об этом, - после чего как ни в чем не бывало открыл дверь и сделал приглашающий жест: - Так и будем сидеть тут до самого бала или выясним, нет ли тут твоей ведьмы?
- Моей ведьмы, - повторила она, скрыв полное обескураженное состояние от слов мужа, поворачиваясь к нему. - Сначала ты говоришь, что мы дождёмся Грейтцера, сейчас - мы идём её искать? - она непонимающе взглянула на него, полностью выбившись из колеи путаницей мнений мужа. Раздраженно вдохнув, она сделала пару шагов вперёд, начиная злиться от странности поведения Тернера, но подавляя это - больше играло любопытство и отсутствие его удовлетворения. - Больше не хочу слушать от тебя возражений, - внезапно выпалила она, не оборачиваясь к Уиллу и стремительно шагая по коридору, взглядом ища кого-нибудь, у кого можно было бы получить ориентировку. - Всё равно окажусь права.
Он ничего не ответил на ее возмущение, выйдя следом за ней, а потом попросту пропав из поля зрения. Каких-то пару минут - и вот Элизабет идет по коридору одна. Попадавшиеся навстречу слуги хозяина имения приседали в полупоклонах перед ней, но спешили заниматься своими делами: кто спешил с корзиной белья на стирку, кто нес стулья, кто протирал окна в просторном коридоре - словом, работы у здешней прислуги хватало.
Она шла слишком стремительно, чтобы обернуться и проверить, идёт ли за ней муж. Раздражение взыграло в ней, а потому она попросту никого не замечала вокруг - не всех слуг, что, вероятно, принимали её за взбалмошную девицу аристократичных кровей, которой не до какого-либо внимания к ним. И, тем не менее, завернув за угол, Элизабет буквально влетела в пухленькую даму, что несла в руках красную ткань, больше напоминающее платье. От столкновения платье чуть ли не выпало из рук женщины, но Суонн легко его перехватила, вложив обратно в руки даме.
- Ох, простите, мэм, совсем не вижу, куда иду, - начала оправдаться горничная, опуская взгляд в волнении. Элизабет вдруг резко вышла из состояние раздражения, поменявшись в лице и постаравшись тут же успокоить женщину.
- Нет, это моя вина, простите, - отозвалась она, улыбнувшись. - Первый раз в поместье, не знаю, куда идти. Я и мой муж... - она обернулась, чтобы взглянуть на Тернера, но не нашла его, испытав лёгкое удивление, а потом возвращая внимания на женщину, явно опешив.
- Ваш муж? - повторила горничная, не смея поднять взгляд на женщину.
- Мы недавно приехали. Поэтому я ещё не знаю, где здесь что, - быстро нашлась Элизабет, мило улыбнувшись. - Я хотела найти одну гостью... Шансу, знаете?
Служанка чуть улыбнулась, кивнув.
- Знаю, мэм. Я могу проводить, куда скажете. Только платье ваше донесу до комнаты. Позволите?
- Да. Спасибо, - коротко поблагодарила Суонн, наблюдая за тем, как женщина стремительно удаляется в сторону их комнаты, пока сама жена капитана "Голландца" менялась в лице, став вдруг холодной и расчетливой. Она огляделась вокруг на наличие мужа, но не приметив его рядом, раздражённо выдохнула, усмиряя в очередной раз гнев.
И тут же оказалась схвачена упомянутым мужем, который вырос за ее спиной, мгновенно зажал ей рот и прижал руки к телу, после чего втащил через порог ближайшего помещения, которое оказалось еще одной сквозной гостевой комнатой, к счастью, необитаемой.Там, прижав к стене возле очередного окна, он наконец соизволил обозначить себя:
- Элизабет, это я. Прошу, без звука, пожалуйста. Сделаешь? Я отпущу.
Не единого звука она не произнесла, слишком ошеломленная произошедшем, успевшая испытать холодное прикосновение страха к сердцу - неизвестность всегда пугает людей. Но, как только знакомый голос обозначил себя, сердце Элизабет рухнуло куда-то к ногам, взметнулось вверх и забилось вновь с волной облегчения. Она, осторожно вдохнув, согласно кивнула, явно не понимая того, что происходит и к чему подобные действия.
Уилл тотчас же ее отпустил и указал на окно, сам держась у той же стены сбоку, давая понять, что высовываться не стоит.
- Вон, посмотри, - вполголоса произнес он, осторожно отодвинув угол занавеси, чтобы открыть получше обзор. - Целый десяток испанских солдат. Занимают посты у всех наружных дверей, чтобы никто не прошел мимо них. Интересно, они прибыли с одним из упомянутых "влиятельных людей"?
Осторожно заглянув за стекло окна, Элизабет и правда заметила кучу солдат, что распределялись по своим местам с оружием в руках.
- Или тут готовится что-то своё? - также тихо отвечает ему Суонн, не взглянув на Тернера, а лишь внимательно наблюдая за тем, как мужчины отдают друг другу какие-то команды и распределяются, будто готовятся к чему-то. - Испанцы... разве это возможно? - она взглянула на мужа, хмуря брови. - Не думала, что мир так быстро их пригрел, - и более тихо прошептала. - Как бы нам выбраться отсюда...
- Погоди, они не одни. Видишь? За углом, справа. Там определенно англичане, - мужчина указал в том направлении. - Люди лорда, скорее всего. И они с испанцами не враждуют. То есть, я понимаю, что с Испанией уж три года как заключен худой мир, но ты видишь, что они рассредотачиваются по двору в явном намерении перекрыть все пути отступления, собираясь в патрульные тройки? Они дополняют друг друга.
Тем временем происходило еще более невероятное: на крыше постройки напротив (кажется, это была кухня) разгуливало двое солдат, одетых явно во французскую форму.
- Будто все преследуют одну цель, будто все объединены, - прошептала она, следя за происходящим - военных было и правда много, как и образовавшихся патрулей. Ко входу в имение подъехал очередной экипаж, и все тут же сгруппировались - те, кто стоял у входа, ожидая приказания, покуда навстречу гостям в карете вышли пару других военных, облаченных во французские, английские и испанские тона одежды, сопровождая вышедших фигур. У одной из фигур была треуголка, другой следовал без какого-либо головного убора, а третий предпочёл отдать дань кожаной шляпе, явно отличаясь от двух своих предшественников: вместо официальном костюма он был облачён в тёмный плащ скорее путешественника или охотника, нежели знатного человека.
- Как думаешь, кто это? - кивнула Элизабет в сторону удаляющейся фигуры, заключающей тройку прибывших.
- Понятия не имею. Мне не знаком никто из тех, кто прибывает сюда. А обилие охраны указывает, что гостями сегодняшнего бала станут люди и впрямь очень влиятельные, - добавил Уилл, резко выпрямившись, чтобы его не заметил как раз разворачивавшийся в их сторону стражник. Тернер тут же притянул супругу к себе, уводя в тень. - И что-то мне подсказывает, что все эти силы предназначены не только для того, чтобы никто посторонний не проник на мероприятие, но и никто из присутствующих вдруг неожиданно его не покинул.
- Как я и ожидала, - прошипела она, выпрямившись вслед за мужем. - Ловушка, не иначе, - хмыкнув, Элизабет прошла в комнату, но оставалась осторожной. - В любом случае, мы отсюда уплываем завтра. Сколько бы здесь ни было охраны. А сейчас - Шанса. Горничная сказала, что знает, где она, но боюсь, - она взглянула в сторону коридора, - я её уже не найду.
- Грейтцеру придется выпустить нас утром, он это знает, иначе ничего не добьется. Если, конечно, вся эта охрана не направлена против него, а он об этом не знает, - Уилл напоследок глянул в окно, убедился, что там ничего не изменилось, после чего нагнал Элизабет. - Ты представить себе не можешь, как я рад, что мы с тобой находимся под защитой, - конечно, он имел в виду проклятое золото. - Он об этом знает из услышанного разговора с Джонсом, но это ровным счетом ничего не меняет. Давай вернемся в нашу гостевую комнату и дождемся: я слышал, что служанка понесла твое платье, а значит, ее еще можно найти именно там.
- Да, но как бы она не ушла оттуда, - мрачно заметила Суонн, стремительно направляясь обратно в коридор. - Если нас увидят сейчас снующими в поисках ведьмы, это будет слишком подозрительно, но ты прав, Уилл. Как хорошо, что мы под защитой, - они дошли до своей комнаты, как дверь той открылась, и та самая пухленькая горничная удивленно охнула, завидев супругов прямо перед носом.
- Ох, мистер Тернер, миссис Тернер, - пролепетала она. - Не думала, что вы так быстро вернётесь - я принесла также и ваши вещи, сэр, - обратилась она к Уиллу, почтено опустив взгляд.
- Спасибо, - отвлекла внимание женщины Элизабет, весьма напряженно и достаточно быстро спрашивая. - Вы проведёте нас к ведьме?
- Конечно, мэм. Но бал скоро начнётся, вам бы...
- Прошу, ведьма сейчас важней.
- Чем скорее мы повидаем ее - тем больше времени успеть подготовиться к балу и не опоздать, - добавил Тернер, кивком поблагодарив за доставленную одежду.
С этим горничная не стала спорить и повела чету длинными коридорами. Намереваясь срезать дорогу, она вознамерилась было пройти через внутренний двор, но осеклась при виде охраны и повела в обход внутри дома. В конце концов, она проводила супругов в правое крыло дома, поднялась на последний этаж, довела до угловой комнаты, возле которой стояли навытяжку двое солдат из охраны хозяина дома, и объявила:
- Ее устроили здесь.
Для Элизабет видеть то, как Шансу охраняют, не было непривычным зрелищем. Скорее она была к этому готова, а потому, поблагодарив служанку, которая поспешила вернуться к своим делам, Суонн внимательно посмотрела на двух солдат, взвешивая решение.
- Нас не послушают. Я... - она осеклась, чуть ли не взболтнув лишнего, вовремя поджав губы, но быстро добавляя. - Я могу отвлечь женскими штучками, но будешь ли ты согласен? - покосившись на Уилла, она чуть даже улыбнулась. - Думаю, самое время проверить твои способности, Уилл, как капитана "Голландца". Или репутацию.
- Что ты имеешь в виду? - он недоуменно воззрился на нее, слегка хмурясь. - Почему бы нам просто не подойти и не поговорить с ведьмой? Охрана в любом случае доложит об этом Грейтцеру. Ему нет смысла запрещать нам увидеться с ней особенно после того, как он сам это пообещал.
- Уилл, если её держат взаперти от всех под охраной, ты думаешь, что всё так просто? - Элизабет вскинула бровь, не доверяя охране, покуда уже имела с подобной дело. Но, чтобы создать иллюзию простой предосторожности, взглянула на мужчин в форме, вскинула брови и кивнула. - Хорошо. Сделаем, как хочешь ты, - согласилась она, шагнув в сторону комнаты Шансы.
- Возможно, ее охраняют как раз для того, чтобы она не сбежала, - многозначительно подняв бровь, добавил Тернер и спокойным шагом вышел из-за угла, откуда они наблюдали.
Между ним и "мундирами" состоялась короткая перепалка, суть которой свелась к нежеланию впускать к ведьме посетителей со стороны последних. В итоге сошлись на том, что один из охранников доложит лично лорду и заодно пришлет замену себе, а до того момента гостям запрещается переступать порог временного обиталища опасной гостьи. Переглянувшись с женой, Уильям кивнул, и чету впустили внутрь не раньше внеплановой смены караула.

Зверское выражение лица сошло на нет, и, шумно выдохнув, Тернер уставился на дело рук своих, не понимая, что видит. Как во сне он слышал голос Элизабет, доносившийся как будто из-под воды. Осознав, в каком положении находится ведьма, он вдруг дернулся, точно его толкнул в грудь кто-то незримый, медленно обвел взглядом комнату, отошел подальше и съехал спиной по стене, фактически повторив движение ведьмы.
- Она солгала, Элизабет. Генри не в Порт-Ройале. Я почувствовал его в море, но не смог найти, в какой стороне, - Уилл закрыл глаза, откинувшись затылком на стену, не зная, куда деваться и чувствуя какой-то сюрреализм всего происходящего.
- Быть может, в стороне Порт-Ройала? - осторожно поинтересовалась Элизабет, взглянув на мужа и почувствовав беспокойство. Она быстро шагнула к нему и опустилась уже рядом с ним. - Уилл, она не солгала мне насчёт твоего спасения. В чём смысл ей лгать сейчас? - обеспокоенно спросила она, беря мужа за руку и взглянув в сторону двери. - Нам лучше сделать так, чтобы никто не понял, что здесь произошло, но я понятия не имею, что будет, когда они обнаружат ведьму мёртвой...
- Она сказала, что он в самом городе, - качнул тот головой. - С русалкой и мертвецом? Видимо, с каким-то необычным мертвецом, раз он остался в живом мире. Но хоть и так, в сам город ни одна русалка не сунется, если, конечно, ее не поймали - а об этом судачили бы повсюду. Говоришь, она не солгала тебе обо мне? - он поднял на нее обескураженный взгляд черных глаз. - Как ты вообще с ней связалась? Зачем пошла и что она тебе сказала? Чем ты ей заплатила?
- Она сказала, на берегу... - мягко заметила она, глядя внимательно в глаза супруга и тут же отводя взгляд, покуда вопросы Уилла смутили её, вынуждая раскрыть ее тайну. - То, что она сказала тогда, когда мы впервые увиделись, сбылось. Она сказала, что в Бухте я получу ответы на свои вопросы. Найду ответ на самый главный - как тебя спасти. И мы нашли, - шумно вздохнув, она заправила прядку волос за ухо. - Карина проводила меня к ней, когда я сбежала из дома, чтобы... попытаться спасти тебя. Она сказала, что оплатой станет моя кровь, но Карина... она... дочь Гектора, и у него был уговор с ведьмой.. Шанса дала ответ без уплаты, потому что знала, что я отдам свою жизнь проклятью. Брать с меня... нечего?
- Потому что могла знать, что ты будешь под моей защитой. Элизабет, как ты могла согласиться на сделку с ведьмой? - он нахмурился, забыв о том, что она только что указала на ошибку, не заметив которую, он только что совершил свою сам, хотя весь его вид говорил, что мужчина, хоть и растерян и раздосадован, сожалеть о содеянном не намерен. - Сперва ты убежала к ведьме, еще и Карину в это втянула, потом и вовсе уплыла на корабле, ничего никому не сказав... - он поднялся с пола, взял жену за руки и посмотрел на нее не отрываясь, стараясь держать себя в руках, но на деле чувствуя, что злость возвращается. - Видишь, к чему это привело? Может быть, она имела в виду не тебя? Генри - тоже твоя кровь, Элизабет, и если бы ему пришлось расплачиваться вместо тебя за столь ничтожный совет?.. Я не мог подобного допустить, и не важно, солгала она или нет. Еще неизвестно, чем самой Карине в итоге пришлось бы расплачиваться - не сейчас, так тогда.
Она поднялась вслед за ним и на лице, котором пребывала растерянность и сожаление, вдруг отразилось явное недоумение.
- К чему это привело? - удивленно повторила она. - Уилл, я пыталась найти способ спасти тебя - мне было не важно, какую цену я бы заплатила. Карина пошла со мной сама. Я не обязывала её, - добавила она чуть резче. - Но Гектор уже уплатил свой долг и за себя и, кажется, за Карину ценою своей жизни. Но она бы не тронула Генри. Я бы не позволила, - покачав головой, воспротивилась Суонн. - И теперь не тронет, - взгляд скользнул по телу Шансы. - Всё это сейчас уже позади, разве нет? - внимание вернулось на мужа. - Но что если ты сейчас совершил ошибку, о которой сказала Шанса? Что, если нам теперь не выбраться отсюда?
- Выберемся, - его лицо вновь стало жестче, а взгляд - острее. - Элизабет, мы это уже обсуждали: не стоило бросаться с головой в омут, не сказав мне, не только потому, что тебе пришлось платить ведьме... - его вдруг осенило. - А что, если бы и ты заплатила своей жизнью, когда Салазар поймал ваш корабль? Ты сама говорила, что мы сильны, покуда действуем вместе. А теперь я буду ломать голову еще больше, раздумывая, как еще лучше вас уберечь. Как ты видишь, цена меня не беспокоит, - он кивнул на неподвижное тело и посмотрел на дверь. - Усадим ее в кресло, откроем окно и подстроим так, будто некто проник снаружи - а сами спокойно выйдем, так что стража, если захочет проверить, все ли в порядке, увидит ее отдыхающей, - подойдя к упомянутому окну, Уилл оценил передвижения стражи снаружи, выждал момент и приоткрыл створку, сквозь которую мог бы вылезти только очень худой и юркий человек. Подумав еще, он подцепил подолом юбки ведьмы кочергу и положил рядом, как будто ту положила именно ведьма. Пару упавших ранее склянок так же тогой подтолкнул к креслу, в которую усадил мертвеца.
- И меня цена не беспокоит. Я беспокоюсь за твою жизнь и за жизнь Генри так же, как и ты, - отрезала Элизабет, наблюдая за действиями мужа, напряженно кинув взгляд в сторону окна. - В любом случае, что сделано, то сделано, - добавила она более тихо, оценивая получившуюся ситуацию, что вызывала мурашки по коже. Как они дошли до такого?.. - Не верится, что это сделали мы, - с шумным выдохом произнесла она. - Нам пора уходить, - заключила она, поправляя одежду на Шансе, когда та была усажена в кресло, и, переглянувшись с супругом, поправила своё платье.
- Не мы, а я, - отрезал Уилл, затем посмотрел на нее и смягчился. - Грейтцер может тебе рассказать, как двадцать два года тому назад английский флот пришел к Бухте по следу из мертвецов, привязанных к бочкам и сброшенных в море. Догадаешься, кто оказался затейником? Ты права: сейчас уже не изменить ничего. Нам пора готовиться к балу. Идем.
Подойдя к двери, он постучал, и, когда охрана выпустила их, спокойно повел жену по коридорам обратно в направлении гостевого крыла, где их уже ждала выстиранная одежда.
Она не произнесла не слова, слишком пораженная тем, что сказал муж, и выходя вместе с ним из комнаты. Охрана, к счастью, ничего не заподозрила, разе что один заглянул посмотреть, где ведьма, и, увидев её одну в кресле, молча закрыл дверь. К тому времени Тернеры уже стремительно добирались до своей комнаты, ловя на себе заинтересованные взгляды служащих при имении. Когда же они добрались до комнату и дверь за ними закрылась, Элизабет выпалила:
- Мертвецы на бочках? - взгляд разве что не полыхал, но лишь на мгновение. - Теперь понятно, почему убить ведьму было так просто, - процедила она, взглядом отыскав платье, что ждало её на кровати, аккуратно сложенное и сухое.
- Ты ведь знаешь, что ради своих близких я пойду на что угодно. Беккет поставил условием указать ему дорогу до Бухты, а мне в той же Бухте был нужен "Голландец", где находился отец, - пожал плечами Уилл, начиная переодеваться в привычное черное. Его серый камзол оставался в каюте во время ливня и потому вообще не намок, так что сушить его не понадобилось. - Джек увидел, как я привязываю очередного мертвяка к бочке, дал свой компас и столкнул вместе с ней за борт - ему тоже был нужен "Голландец", потому что там хранился сундук с сердцем Джонса. Джек тогда и предложил такой ход: он протыкает сердце и становится бессмертным капитаном "Голландца", так что мне не придется этого делать ради отца, а значит, смогу освободить Билла и остаться с тобой. На что я заметил, что ему придется работать, а он скривился и признал, что щупальца ему не пойдут. Но, как ты помнишь, все в итоге получилось не совсем так.
- А тебе, значит, пойдут, - бросила она, расправляя красное платье и расшнуровывая синее. - И всё же, можно было оставлять просто бочки, разве нет? - заметила она ненароком, освобождая плечи и грудь от платья, отчего то соскользнуло до её бедер, задержавшись чуть на них, а следом упало на пол, и Элизабет осталось лишь перешагнуть через ненужную вещь. Красное платье она надевала так же - без какого-либо белья, кроме корсета, с которым теперь и мучилась.
- И кто бы обратил внимания на простые бочки да понял, что они попадаются не просто так? К тому же капитан "Голландца" чувствует смерть, значит, мои бочки найти было легко, - ответил Уилл, прекрасно видя, что жена сердится, подавлена и боится одновременно. Дождавшись, когда она закончит с платьем, к тому моменту переодевшись и сам, он взял ее за плечи и развернул к себе, вынуждая поднять взгляд. - Ни ты, ни Генри не будете расплачиваться ни за что. Больше ни одна тварь не посмеет ставить свои условия, касающиеся вас. Ни Калипсо, ни кто-то еще вас не получат. Что тебя беспокоит?
Вынужденно она подняла на него взгляд, внимательно смотря в его глаза, пытаясь отыскать в них что-то, что могло её успокоить, хотя слова Уилла внушили ей какую-то надежду и защищенность.
- Я не ожидала, что ты способен на такое. В конечном итоге, можно было привязать к бочкам что угодно, Уилл, - и в глазах мелькнул лёгкий упрёк. И именно в этот момент Суонн вдруг потянулась резко к губам мужчине, накрывая его губы своими, тепло целуя его и, тем не менее, чуть жестко, выражая свои эмоции. Руки в этот момент вцепились в ткань его рубахи, сжав её в кулаках, и лишь когда Элизабет отстранилась, она шепнула ему в губы: - Никто не посмеет ставить нам условия. Ты прав, - она снова коснулась его губ своими, но не поцеловала, заглядывая в глаза. - Но и ты. Ты не будешь расплачиваться за нас, - голос её звучал отчего-то жестко и твёрдо, что и подчеркнули тёмные глаза.
Прижав к себе жену, крепко и сильно, Уильям целовал ее, позволяя ее переживаниям найти выход. Если бы кто увидел их сейчас, то поразился бы, какой гармоничной и чувственной парой они смотрелись со стороны, на деле ни в чем не уступая в соответствии внешнего и внутреннего.
Смотря ей прямо в глаза, он коснулся ее лба своим и едва заметно кивнул.
- Для того мы и стараемся, чтобы нас и нашу семью наконец оставили в покое. Жестокость меня не пугает, если она становится необходимым злом, - и чуть криво усмехнулся: - Если начну обрастать ракушками - скажи мне. Хотя и не должен: ты помнишь, что так за нарушение правил наказывала Калипсо. Джонс сохранил их, потому имел их, когда себя проклял, а на мне их больше нет - потому и не будет.

- Не стоит торопить события раньше времени, полковник, - примирительно сказал лорд Грейтцер, явно привыкший руководить настроениями в этой компании и осаживать не в меру прытких. - Прежде всего, мы должны помочь самому мистеру Тернеру решить одну весьма значительную проблему, которая мешает и нашим интересам. Господа, вне всякого сомнения, наше собрание заинтересовано в том, чтобы устранить угрозу в лице языческой богини Калипсо и тем самым обеспечить мир и порядок в Карибском море.
Его заявление встретили сосредоточенным молчанием. По лицу испанца ясно читалось, с каким презрением он относится ко всяким божкам - для истового католика дело обычное. Француз озадачено поерзал на мягком сидении, за что был удостоен недовольным взглядом Грея.
- Думаю, миссис Тернер наиболее полно из нас посвятит в суть этого дела, - Грейтцер сделал радушный жест в сторону женщины.
- Благодарю, лорд Грейтцер, - отозвалась Элизабет, взглянув на господ. - Как вы знаете, Калипсо привлекла на службу Джонса, а после приняла и моего мужа. Правда, не в пример Джонсу, мой супруг честно выполнял обязанности, возложенные на него до момента, пока мой сын не разбил Трезубец Посейдона, - при упоминании о Трезубце у француза свело челюсть - видимо, у них были на него свои планы. - После того, как капитан "Голландца" был освобожден от проклятья, он вернулся на сушу, но Калипсо не оставила это так, - в глазах её мелькнула едва ли уловимая толика злости. - Она начала угрожать, манипулировать и пытаться сделать всё, чтобы добиться своего - вернуть идеального перевозчика душ на свой пост в мёртвые воды. Но в мёртвые ли? - усмехнулась она. - В любом случае, пока она угрожает моей семье, покоя нам не будет, как и всему морю - она богиня, вы это знаете, а значит, способна устраивать всё, что ей вздумается и мешать каким-либо экспедициям, стоит ей просто захотеть, - она обвела мужчин взглядом. - У нас нет времени, чтобы откладывать избавление от Калипсо - чем больше мы тянем, и также разговариваем с вами здесь и сейчас, тем больше у неё возможностей сделать моего мужа своим рабом, - она взглянула на Уилла весьма остро. - В ваших же интересах помочь нам - кто будет с вами сотрудничать? Уильям Тернер или... пустота? Когда мёртвые воды заберут его, а живым там не место, - и говорить эти слова было для неё слишком тяжело и больно, но голос её звучал уверенно и твёрдо, создавая иллюзию, что она ведёт всего лишь переговоры, и чувства пока заперты слишком глубоко внутри.
- Калипсо забрала нашего сына и сундук с сердцем. Мы предполагаем это, потому что находили кусочки этого сердца уже дважды, - продолжил Уилл. - А сына я ощущаю в море, а вовсе не дома.
- И как же влияют на вас эти кусочки, капитан Тернер? - вкрадчиво поинтересовался Дюмонд, понятно на что намекая.
Уилл об этом сразу догадался и внес ясность:
- Раз она чинит вред сердцу из сундука, а я до сих пор жив, значит, оно имеет на меня влияния гораздо меньшее, чем сердце Джонса имело на него самого. Кстати, Джонс говорил, что из-за этих кусочков, которых будет становиться все больше, я потеряю интерес и связь с миром живых - меня больше тут не будет держать ничего. Думаю, таким образом Калипсо надеется разлучить меня с семьей, впрочем, на сегодняшний день я никаких изменений в себе не ощущаю.
- Интересно немного иное, мистер Тернер, - нахмурился в раздумьях Грин. - Если проклятие было снято, то почему сердце из сундука на вас по-прежнему имеет влияние? Разве вы не должны были превратиться в обычного человека?
Почему-то при этих словах Грейтцер вновь посмотрел на Элизабет, и все остальные вновь повернулись к ней, ожидая новых объяснений.
- Калипсо обязала переправлять души, но это проклятье было разрушено Трезубцем, который был морским жезлом власти. Но богиня не имеет власти на суше, - вкрадчиво разъясняла Элизабет. - Дейви Джонс проклял своё сердце на суше, оттого мой муж до сих пор не может стать обычным человеком. Отрезая от него куски, Калипсо хочет достичь полной власти над Уиллом, где даже мои чувства потеряют значение, - казалось, её лицо дрогнуло на этих словах, но она сдержалась. А сердце невыносимо заныло. - Как видите, ситуация упирается в морскую богиню. Она - помеха у всех нас на пути. Тронув моего сына она доказала, что ничего не боится. И угроза потерять ребенка для меня и супруга сейчас слишком велика, - она не упомянула того, что видел Грейтцер. Их особенную способность к бессмертию, полученную от проклятья Кортеса. Не упомянула, что ссорясь с мужем каждый день, она бы перестала быть человеком, превращаясь, видимо, в равнодушного мертвеца.
- Как вы хотите, чтобы мы вам помогли? - обратился к Суонн Марлоу, переводя взгляд на Уилла.
- Как нам известно, с мистикой вы весьма знакомы, - бросила Элизабет, поймав на себе наряженные взгляды.
- Калипсо можно лишить на время божественных сил - Совет Братства в прошлом это проделывал, - заметив на себе взгляд, добавил Тернер. - Сложность в том, что она теперь осторожна. Мы не знаем способа, как ее обезвредить.
- Однако возможно узнать, к каким силам прибегал этот Совет, чтобы ее спеленать, - заметил Грейтцер. - Расскажите, как именно вы освободили Калипсо перед тем, как она образовала свой гигантский водоворот? Я имею в виду то самое приснопамятное сражение.
- Бароны собрали вместе и подожгли Девять Песо - те девять предметов по одному на каждого барона, которые использовались ранее для того, чтобы ее "спеленать", как вы выразились, - объяснил Уилл. - Затем ее заставили вдохнуть этот дым, и один из пиратов нежно шепнул ей на ухо, что они все освобождают ее.
- Уничтожили "якоря", удерживавшие ее в теле смертной, - догадался Ортега. - Значит, обратный ритуал подразумевал какую-то привязку к ним. Кто сообщил Братству, какой ритуал нужен?
- Скорее всего, Дэйви Джонс, - предположил Тернер. - Он хотел отомстить ей.
- А вот откуда узнал сам... - многозначительно произнес Дюмонд. - Очень хороший вопрос.
- Не думаю, что он явится ниоткуда и поделится этим знанием, - покачал головой Уилл.
- Тем не менее, он явился к нам предупредить, - вставила своё слово Элизабет. - Быть может, удастся убедить Джонса помочь нам, Уилл. Если ты помнишь, она снова обманула его, - взгляд женщины устремился на мужчин. - Господа, и тем не менее. Все наши разговоры не имею никакого смысла, пока вы не скажете, чем можете помочь вам, а мы - вам.
- Ну ваша работа очевидна, миссис Тернер, - спокойно ответил Ортега. - Имею в виду, вашей семьи. Вы - далеко не обычные люди. Вы можете нам помочь со.. сверхъестественными силами.
- А вы - обычные люди, - с каменным выражением лица ответила Суонн, наблюдая за Васко. - И что же вы можете предложить?
- Прошу заметить, обычные, но с определенными интересами, достижение которых может быть оправдано любым способом. Мы даже также прибегали... к... кхм... магии же слишком много в этом мире, верно? - с полуулыбкой отозвался Марлоу.
- Господа, для нашей благородной цели нам нужна информация, предоставить которую способен только один человек, - наконец прямо заговорил Грейтцер. - К сожалению, его давно нет среди живых. Как известно, великий астроном и математик Галилео Галилей окончил свои дни под домашним арестом, и двое инквизиторов тому были свидетелями, однако... - он перевел взгляд на Тернеров и слегка поднял брови. - Есть способы связаться с душой умершего и попросить ее явиться в назначенный час на тот самый берег. Все, что нам теперь нужно - это чтобы душу взяли на борт там и вернули сюда.
При этом лорд смотрел точно на Уилла, который от одной мысли о подобном святотатстве даже поднялся с дивана:
- Вы хотите, чтобы я привез мертвого сюда, из мертвых морей в мир живых?!
- Именно так, капитан Тернер, - спокойно кивнул Грейтцер. - Душа Галилео Галилея дала на то свое согласие, в противном случае она просто не появится на том берегу. По счастливой случайности именно вы можете нам помочь.
- Если вам нужна информация, почему вы не спросили о ней тем же способом, каким договорились о переправе?
- Потому, что он сам об этом нас попросил. Предложение поступило от него самого, - невозмутимо отозвался аристократ.
Окинув взглядом прочих сидящих, Уильям вновь опустился на диван.
- Я даже не знаю, что на это ответить. Никто никогда не думал о том, что может случиться, если попытаться забрать кого-либо оттуда.
- Но игра стоит свеч, капитан. Взамен мы с радостью окажем вам всевозможную поддержку в решении вашей... проблемы, - продолжил Грейтцер.
- Каким же образом?
- Например, мы бы предоставили в ваше распоряжение небезызвестный Клинок Тритона, который способен управлять кораблями, а так же уменьшать их и заключать в бутылки. Например, в качественной временного решения вы могли бы заманить Калипсо на какой-нибудь корабль, а затем попросту уменьшить его и заткнуть пробкой горлышко, - усмехнулся Кристофер. - Как вариант.
- Как вариант? - остро среагировала Элизабет, несмотря на то, что ещё пару мгновений назад была в шоке от услышанных предложений так же, как и муж. - Думаете, от этого она потеряет свою силу, будучи меньше? - в теле отчего-то полыхнуло пламя.
- Но это же... - попытался внести ясность Кристофер.
- У вас слишком высокие риски, господа, - отрезала Суонн. - Мой муж должен будет взять мёртвую душу с того света и вернуть сюда, но какой ценой? Потому что если кто-то потребует очередную плату, - она вдруг вспомнила слова Тернера в комнате у Шансы. - Всё может обернуться очень плохо. Потому что платить мы не собираемся, - взгляд устремился на мужа сначала в холодном гневе, что был предназначен не для него, а потом в неком осознании ситуации. - Галилео... Не о нём ли говорил Генри? - тонкие брови изобразили явную задумчивость.
Уильям кивнул.
- Верно, дневник Галилео Галилея привел к Трезубцу, который ныне сломан. И не хотите ли вы сказать, что побывали в Гробнице Посейдона, потому, что именно там в последний раз исчез Клинок Тритона? - вместе с его владельцем, хотелось добавить, ведь Гектор Барбосса, оный владелец клинка, обрел себе могилу на дне именно там.
- Побывали, - подтвердил месье Дюмонд. - Клинок мы нашли, но - вот странность - совершенно не обнаружили ни одного тела. Как будто его просто бросили в морскую пучину.
- Могла ли она... - начал Тернер, но передумал. Элизабет могла сообразить, что он имеет в виду: если Калипсо подняла со дна Салазара, его мертвецов и разбитый корабль, то она могла снова забрать и Барбоссу. - Почему вы уверены в том, что Клинок подействует на богиню? Может, он потерял свою силу так же, как морские проклятия, когда с разрушением Трезубца была высвобождена "сила моря". И моя супруга права: что помешает Калипсо выбраться из бутылки разъяренной более прежнего?
Мысль, даже самая малая, о том, что Гектор жив - отчего-то грела душу, но поверить в это было сложно, ведь будучи так, то где он? Покуда с Салазаром они уже успели встретиться.
- Морские проклятья - это проклятья, а не впитанная сила, данная свыше, - заметил Марлоу, склоняя голову на бок. - На то и создан Трезубец, чтобы удерживать их. Это то, что накладывает с определенным намерением. В Мече Тритона нет никакого проклятья - он просто обладает силой. Силой, что может связать Калипсо на корабле, котором она будет и сдержана на какое-то время.
- Разъяренной прежнего, - добавила Элизабет, напряженно глядя на мужчину.
- А разве она сейчас добра? - усмехнулся Джордж, продолжая. - Любопытный факт - на рукояти этого клинка изображен сам Трезубец. Как думаете, что это может значить? Мы предполагаем, что клинок обладает силой, которая была запечатана также в Трезубце, но сила эта направлена на корабли, а самое главное, она ни к чему не обязывает, в отличии от проклятий, она направляет.
- Вы предлагаете заманить ее на какой-нибудь корабль, а затем использовать клинок, чтобы запихнуть его вместе с ней в бутылку, верно? - еще раз уточнил Тернер. - При этом у нас нет никаких гарантий, что она не разобьет эту бутылку попросту вместе с кораблем изнутри и не вырвется на свободу, что в таком случае будет означать, скорее всего, катастрофу для многих.
- Насколько нам известно, Калипсо - дочь титана, которых победили древнегреческие боги. Тритон - сын Посейдона, чья мощь - и это доказано Трезубцем - сильнее могущества этой богини. Значит, если использовать Меч, то она не сможет вырваться из бутылки. Простая логика, мистер Тернер, - пожал плечами Дюмонд.
- Как я упоминал, заточение в бутылке - лишь временная мера, капитан, - качнул головой Грейтцер. - Никто еще не побеждал божество. Понадобится придумать что-то еще, чтобы обезвредить ее в полной мере.
- Такая идея у нас есть, - пробормотал Уильям, глубоко задумавшись над сказками Эдварда Тига.
- Да? Просветите нас? - оживился тут же Ортега.
- Обязательно ли? - вмешалась Элизабет, привлекая внимание. - На первом этапе совместной работы той информации, что вы знаете, достаточно, господа, - голос её отчего-то звучал властно и строго. Она обвела мужчин непреклонным взглядом, явно впитав в себя на данный момент особенности королевы пиратов, чей самый первый закон был в виде "не доверять никому". - Не поймите меня неправильно, - тут же мягко добавила она, явно играя на женском очаровании приятного голоса и вдруг ставших темных глаз, полных интриги. - Не в доверии дело, - легко соврала она. - И тем не менее, вы будете посвящены в эти идеи тогда, когда будет сделан первый шаг, а первый шаг - это ловушка для Калипсо на корабле, который нужно заточить в бутылку. И, джентльмены, эта ловушка стоит на первом месте хотя бы потому, что богиня, как вы знаете, лишает моего мужа человечности, и кто знает, сколько кусков сердца она сможет отрезать, пока мы плаваем по мёртвым морям во славу вашей просьбы и рискуем жизнями, не имея понятия, какое наказание нас, возможно, ждёт из-за того, что мы можем нарушить какой-то баланс.
- Баланс в мире - относительное понятие... - протянул Кристофер в некой задумчивости.
- Я предлагаю то, что будет выгодно нам всем, - отрезала Элизабет.
- И хотите, чтобы мы сначала помогли вам заточить Калипсо в бутылку - и только тогда вы спуститесь в мертвые моря, не так ли? Потому что не доверяете нам. В свою очередь, как нам убедиться в том, что ваше условие будет соблюдено? - задумчиво проговорил лорд Грейтцер. - не поймите превратно, миссис Тернер, но присутствующим здесь известен ваш высокий титул королевы пиратов, а пиратам свойственно увиливать и лгать. Итак, в целом мы достигли соглашения, но ни одна сторона не хочет действовать, не зная, сдержит ли слово другая. Какой выход из этой ситуации предложете вы, миссис Тернер?
- То есть, не доверяете пирату, - поправила их Элизабет весьма холодно. - Вы можете поплыть с нами, лорд Герйтцер, и проконтролировать всё своим присутствием, - хмыкнула она. - Или же отправить кого-либо из своих людей. Хотя, я напомню вам, что вы можете в любой момент разорвать каперский патент моего мужа, все документы, освобождающие меня и сына от обвинений. Разве нет? - Суонн заметно иронично улыбнулась. - Мне кажется, условий для того, чтобы мы выполняли ваши требования, более, чем достаточно, покуда мы заинтересованы также и в бумагах, что в вашей власти. К тому же, - она взглянула на Уилла. - Раз я королева пиратов и ко мне доверия никакого, слово моего супруга будет более весомым, чем моё? - она вернула взгляд на мужчин, вскинув бровь.
- Я ведь обещал вам, миссис Тернер, как и вашему супругу, что наши дела ни в коей мере не связаны ни с выдачей каперского патента, ни сдокументами о вас и вашем сыне. Тем более они на пути в Лондон, как вы и хотели, - мягко напомнил Грейтцер. - Я держу свое слово и не собираюсь оказывать на вас давление шантажом - знаете ведь, что это не мой метод. Впрочем, озвученное условие меня полностью устраивает. Живая душа ведь может подняться на борт "Летучего голландца" и отправиться в путешествие по мертвым морям, а затем вернуться к живым? - обратился он к Уиллу.
Тот кивнул, подтверждая.
- Может. Для этого даже "Голландец" не нужен: мы проделывали подобное путешествие на обычном корабле и возвращались обратно. Достаточно знать дорогу. "Голландец" лишь сократит время пути, для этого ему нужно только одно: уйти на дно. Но если мы пойдем этим путем, вы можете утонуть под водой.
- На этот счет у меня. кажется, найдется решение, - сказал лорд и пытливо взглянул на него. - Членам вашей команды бояться нечего. Возьмите меня в команду на время путешествия, а по возвращению в компании Гагилео Галилея освободите от службы - и тогда получите Клинок Тритона. Достаточные ли это для вас гарантии нашего уговора?

- Хочешь выбраться на берег подальше отсюда? А почему бы и нет, - Уилл бросил камзол на ближайшее кресло, скинув с себя. Оставшись в рубашке и штанах, он сразу почувствовал себя лучше. Подошел к окну, высунулся наружу и с досадой заметил: - Черт. Там на крыше ходит патруль. Еще два во дворе. Зачем столько охраны, я не пойму? - вернувшись к жене, он нахмурился, раздумывая. - Заросли достаточно густые, чтобы пробраться мимо них незамеченными до самых ворот. Если пройдем тихо, то все может получиться.
- Тогда мне нужно другое платье, - слегка озадаченно проговорила Элизабет, оглядев себя. - Вряд ли я дойду в красном незаметной. С другой же стороны, лучше оставаться в нём, чтобы, если заметят, сочли нас просто за любовников, - улыбка мелькнула на губах, и она протянула руку к Уиллу. - Вперёд?
- Ну, раз за любовников... - Тернер прищурился, поманил Элизабет и усадил ее на подоконник, благо их комната располагалась на первом этаже, выходя окнами в сад. Супруги выбрались наружу, пользуясь тенью дома, и направились к кованым воротам.
- Простите, сэр! Мэм! - к ним тут же подскочил капитанчик в форме, совсем еще молодой. - Вам туда нельзя! Приказ лорда!
- Что страшного в том, что я и моя жена захотели прогуляться по берегу? - поинтересовался Уилл. - Насколько вижу, вон та дорога спускается прямо к самому берегу, а его пляж прилегает к самым владениям лорда Грейтцера. К тому же мы прибыли с ним и завтра отбудем на его корабле.
- Право, сэр, неужели мы похожи на тех, кто намерен сбежать или натворить что-то противозаконное? - играючи поинтересовалась Элизабет, вдруг коснувшись рубахи мужа кончиками пальцев, что пробежались по вырезу и вдруг нырнули под ткань. Сама Суонн вся прильнула к Уиллу, изображая явное нетерпение. - По-моему, нам вполне можно прогуляться по пляжу вдвоем, под вашим бдительным присмотром, - усмехнулась она, вырисовывая узоры на груди мужа подушечками пальцев прямо под рубашкой, губами потянувшись к уху Тернера, якобы шепча что-то неприемлемое, подавляя смешок. А в шепоте и правда слышалась фраза "Я хочу тебя", что, если бы, стражник и услышал, то тут же залился краской. А он и залился, потупляя взгляд.
- Хорошо... думаю... Думаю во владениях лорда Грейтцера вы можете находиться... - как-то смущенно, не глядя на них, отозвался молодой человек. - Под нашим присмотром.
С этими словами Суонн провокационно отстранила руку от груди Уилла и, пробежавшись пальцами по торсу, замерла где-то у начала штанов, ничуть при этом не смущаясь и играя на эмоциях капитана.
- Или нет, - опешил стражник, явно выбитый из колеи.
- Под присмотром? - Тернер и сам был сбит с толку. Он понимал, чего добивается супруга, но вот методы, что она избрала... Неудивительно, что стражник не знал, под какую землю сейчас провалиться. - Любимая, прошу тебя, будь терпеливее, - он мягко взял ее руку в ладонь - ту, что игриво гуляла по его телу. - Мы будем вон там, у воды, - мужчина указал в сторону пляжа, где на самом берегу высилась небольшая, но высокая горка из трех валунов. - Можете узнать у лорда, он подвердит, что мы прибыли вместе.
- Ох... Ладно, будьте осторожны, господа. За вами присмотрят. Захотите вернуться - постучите, и вас впустят обратно, - было видно, как паренек последовательно то зеленел, то краснел, то багровел от разыгравшегося бурного воображения, но в итоге чету тернеров выпустил.
Выйдя на пустынный ночной пляж, Уилл посмотрел на небо и порадовался густому слою облаков, укрывших луну. Он повел Элизабет аккурат к упомянутым валунам, что, словно стеной, укрыли их от посторонних взоров, и с довольным выдохом опустился на нагретый за день песок, чтобы скинуть самоги и, окунув ноги в лижущую самую кромку берега воду, откинуться спиной о валун.
- По-моему, неплохое место, - он похлопал по колену, приглашая Элизабет устроиться рядом.
Место и правда оказалось удачным - валуны хорошо защищали их от ненужных глаз и скрывали собой от света луны, что мог пролиться в любой момент. Теплая вода, нагретая за день, ласково ласкала белый песок прямо недалеко от места, куда они пришли. Всё было так уютно и то, что нужно, что напоминало о том дне, когда она впервые отдалась Уиллу. И мысли эти отразились печальной и счастливой одновременно улыбкой, что мелькнула на губах и тут же исчезла.
- То, чего так не хватало, - воодушевленно проговорила Элизабет, подбирая подол платья и опускаясь рядом с мужем, стягивая с ног короткие сапоги. Спиной она также откинулась на валун, взглянув на небо. - Самый лучший момент с того времени, как мы здесь, - заметила она, удобней устраиваясь и положив голову Уиллу на плечо. - Так и тянет забыть обо всех проблемах и условиях, - мечтательно улыбнулась она, вслушиваясь в шум небольших волн и отголоски музыки, доносящихся с имения от бурных танцев пар.
Признаться, воспоминания о другом пляже - золотом пляже на берегу Ямайки - тоже всколыхнули душу Уилла, но для него они не были так уж желанными. Боль от разлуги пересиливала радость от встречи, поэтому о том дне, из первом из нескольких дней, положенных раз в десять лет, он вспоминать не любил, потому что душа от этого всегда разрывалась надвое.
Даже сейчас стало невыносимо тоскливо. Но рядом с ним находилось лекарство, и поэтому не хотелось показывать грусть.
- Ночью на берегу в самом деле прекрасно, - согласился он, прижимая к себе любимую женщину. Как будто закат прошел - а они все еще сидят после окончания того дня, и не надо ему спешить до зеленой вспышки. Порывисто вздохнув, Тернер зарылся носом волосы Элизабет, точно ища в ней утешение, и даже сам не заметил, как, удобно устроив жену. принялся неторопливо расшнуровывать сзади надоевший им обоим корсет, а после, закончив, вспомнил о шнуровке спереди и занялся ею.
Лежать с Уиллом сейчас было сродни успокоению. И даже порывистый жест мужа, будто он пытается отвлечься от ненужных мыслей, не заставил Элизабет встревожиться, лишь понять, крепче прижимаясь к нему. Ей так же, как и ему, было печально вспоминать о том дне, что разлучил их, и, тем не менее, он был по-своему особенным для них. Сейчас же всё было на удивление куда прекрасней и лучше.
Стоило мужу приняться за расшнуровку корсета, Суонн заметно удивилась, вскидывая брови.
- Уилл, ты же помнишь, что под корсетом у меня ничего нет? - напоминая ему, она плавно перехватила его руку, что принялась расшнуровывать шнуровку спереди. - Хотя дышать так, конечно, легче, - с улыбкой добавила она. - Но за нами могут наблюдать. Только расшнуруй и всё, хорошо?
- Нас оттуда не видно, - заверил ее муж, перехватив ее ладонь, ту, что поймала его, поднес к губам и оставил поцелуй. - У нас сегодня выдался трудный день, и каким будет новый - сейчас неизвестно. Но какие бы трудности перед нами ни стояли, они не помешают нам от всего отдохнуть и побыть немного наедине, так ведь?
К тому моменту шнуровка оказалась расплетелена, и крепкие пальцы нырнули за корсет с недвусмысленным намерением.

- Ты бы вообще его не надевала, если б не необходимость все же дойти, - усмехнулся тот, сдержанно выдыхая при виде провокационной картины, после чего, не удержавшись, легонько хлопнул жену ниже спины. Затем как ни в чем не бывало зашнуровал ей корсет сначала сзади, затем, развернув к себе, и спереди. - Вот так. Ну что, готова вернуться? Поскорее бы высохнуть.
Мокрый корсет сжимал похлеще сухого, а потому Элизабет с трудом могла дышать, понимая, что долго и правда не протянет в таком платье.
- Поскорее бы убраться с этого острова, - она взглянула в сторону имения, чуть помрачнев. - Надеюсь, они нас отпустят. Для обычного бала слишком много охраны, - взяв за руку Уилла, она потянула его за собой, в сторону ворот, где их через несколько минут встретила стража, ошарашено глядевшая на супругов.
- Вы..
- Какая гроза была ночью, да, господа? - улыбчиво отозвалась Суонн, потянув Тернера и проходя мимо стражников. - Мы должны поскорей привести себя в порядок. Утром, как вы помните, мы отплываем.
- Мы не хотим заставлять лорда Грейтцера ждать, - добавил Уилл прежде, чем они, едва не срываясь в бегство, добрались до дверей дома.
Они успели обсушиться и переодеться как раз к завтраку, на который их пригласил хозяин дома. Леди Элеанор тоже присутствовала за столом, а потому разговор чего-либо серьезного не касался - Грейтцер явно не держал жену в курсе дела. Не спросил он и о том, как так вышло, что гости ушли гулять перед грозой, а вернулись в таком виде, будто потерпели кораблекрушение. В итоге он просто разрешил Тернерам ехать в том, во что они переоделись, потому что их одежду хоть и починили, но высушить и разгладить, увы, не успели.
Ближе к полудню "Роза" покинула порт Джорджтауна, и все это время ни разу не зашел разговор о целях ближайшей поездки. Грейтцер только подтверди намерение соблюсти оговоренные условия по прибытию на "Голландец", а после извинился за необходимость поработать в одиночестве в своей каюте и пожелал Тернерам приятного вечера.
Новая одежда была легче бальной, но вот не отличалась ничем от повседневного женского платья, в котором Элизабет снова чувствовала себя неуютно. Желание переодеться в более удобные штаны и рубаху было сильнее, чем когда-либо, а потому, стоило им остаться с Уиллом наедине, как Суонн начала открывать все шкафы и ящики тумбочек в их каюте.
- Должно же быть что-то... - шепчет она себе под нос. - Я не хочу быть в платье опять, Уилл. Неужели на этом корабле нет вещей впору мне? - она оборачивается к мужу с явной досадой в глазах. Когда-то Джек сказал, что мужской наряд ей не идёт: уж либо платья, либо ничего - но она всегда шла против того мнения, которое ей навязывали.
- Потерпи, завтра к вечеру мы вернемся домой, - Уилл мягко накрыл своей ладонью руку Элизабет, выдвинувшей очередной, как и все прочие в каюте, пустой ящик. При этом он подумал скорее о "Голландце", нежели о доме на берегу моря, в котором Элизабет и Генри жили последние двадцать с лишним лет. - Если хочешь, заглянем в лавку, посмотрим тебе что-нибудь новое, - он чуть улыбнулся, зная, как сильно она не любит платья, и нарочито демонстративно оглядел с ног до головы. - Во всяком случае, тебе должно в нем легче дышаться. Кстати, не хочешь прогуляться по палубе?
- Не стоит. Дома есть куча платьев, - отозвалась она с усмешкой. - А помимо платьев и кое-что как раз из одежды королевы пиратов. Тот костюм... помнишь? - она интригующе улыбнулась и наконец кивнула. - Пошли. В четырех стенах сидеть - не мой удел? - она потянула мужа на палубу, туда, где было поменьше народу.
На корабле кипела жизнь. Ветер и волны способствовали плавному движению "Розы", что развила хорошую скорость, смело разрешая воду носом и двигаясь в нужном направлении. Морской ветер, разносивший крики моряков, передававших команды друг другу, приятно ударил в лицо, скорое прибытие в Порт-Ройал. Пока кто-то, откуда-то с марса, не закричал:
- Вижу корабль! - все моментально встрепенулись. - По правому борту!

Отредактировано Will Turner (2017-09-08 02:24:33)

- Если дела пойдут совсем плохо, у меня есть хороший план, - кивнув жене, Уилл поцеловал ее в лоб и добавил: - Оружия тебе не дадут, так что постарайся разжиться сама. И прошу тебя, держись подальше от всего, что может взрываться, - напутствовал он, испытывая хоть и меньшее, но все же волнение за нее, зная, что она вообще-то неуязвима, как и он, благодаря проклятию.
Покинув Элизабет, он сбежал по ступенькам вниз, надеясь во всем разобраться как можно скорее.
Через четверть часа ветер действительно переменился - став попутным аккурат для пиратов, что неслись теперь на всех парусах. Это значило, что "Роза" угодила в обещанный "штиль", попав в ход против ветра, из-за чего потеряла возможность сменить быстро курс. Пушки к залпу были готовы, бриг развернули к врагу правым бортом, и, как только расстояние достаточно сократилось, пиратов накрыл пушечный залп.
Затем "Роза" начала разворачиваться, подставляя корму, чтобы канонирам хватило времени перезарядить пушки. Ответный залп ударил несильно: фрегат откровенно мазал, будто командовал им необученный юнец, но все-таки с рулевым пиратам вполне повезло. Не теряя преимущества в ветре, они быстро обошли "Розу" с кормы и пальнули еще, на этот раз угодив прямо в ют, где располагались каюты. Борт разнесло в щепки. А после, завершая маневр, фрегат начал жаться к левому борту, откуда орудия так и не выстрелили, более того - даже порты оказались закрыты. Увидев такую удачу, пираты подняли победный клич, призывая начать абордаж.
А на "Розе" в связи со сложившейся ситуацией началась паника - все хватались за оружие, кричали друг другу что-то и готовились защищаться. Элизабет же, успевшая найти к этому моменту саблю, разрезала подол платья почти до бедра, чтобы было лучше двигаться, иначе она запутается в собственных ногах.
Фрегат противника уже поравнялся с бригом. С него доносился воинственный клич, а следом послышались выстрелы из пистолей - они открыли огонь уже по команде "Розы", где каждый теперь старался дать отпор, из мушкетов открывая мощный огонь настолько, насколько им хватало времени и возможности. На корабль, ещё до абордажа, легла дымка от пороха. Она-то и предстала предвестником морских волков, которые, сцепившись абордажными крюками со своей добычей, пошли на абордаж. Застигнутая врасплох команда "Розы" вступила в бой. Палубу моментально оглушил лязг оружия. Где-то слышались выстрелы. У кого-то из пиратов в руках были топоры, с которыми они походили на самых настоящих монстров. Элизабет видела уже такое оружие - рубящее насмерть свою жертву, как животное, но это её не страшило.
Сжав крепче саблю в руке, она отбила нападение одного из пиратов на члена команды брига, получив его яростный рык и вдруг вспыхнувший интерес в глазах, покуда его внимание отвлекла женщина. Он довольно улыбнулся, облизывая губы, но стоило ему сделать выпад, как Суонн ловко увернулась и пронзила мужчину оружием, равнодушно отталкивая от себя и вступая и дальше в бой, хоть, конечно, в платье она двигалась не так легко, как в мужском одеянии или другом костюме пиратки.
Тем временем в трюме Уильям в буквальном смысле хватался за голову, выяснив, что пушки по левому борту даже не подготовили к бою. Как оказалось, в нижнем трюме, где хранили порох, не выкачали воду, и в результате влага проникла в бочки и испортила половину запасов. Оставшуюся спешно подняли к пушкам, но поскольку пороха было мало, толком зарядить было можно только половину из них.
О чем капитан Торн, разумеется, знал, ведь он отдал именно такой приказ.
Про себя костеря нерадивых англичан на чем свет стоит, Уилл услышал шум над головой и поспешил вернуться на верхнюю палубу. Там как раз с вражеского корабля перебросили кошки и трапы, головорезы в количестве не менее полусотни человек бросились в бой, размахивая оружием и улюлюкая. Очень быстро какой-то бедолага-матрос рухнул замертво, заметив это, Уилл подскочил к нему и схватил саблю, успевая сразу же развернуться и отразить чей-то удар. Не было времени разбираться в происходящем, но все же он не мог не искать взглядом Элизабет, за которую волновался с замиранием сердца, несмотря на то, что ей смерть угрожала меньше, чем кому бы то ни было, кроме него.
Лорд Грейтцер тоже не стал прятаться - английский аристократ оказался довольно умелым фехтовальщиком, успешно защищая свою жизнь. Он отступил к "предбаннику" перед каютами - точнее, перед дверью, ведущей к каютам, одну из которых разворотило попаданием вражеского ядра. Пираты сразу смекнули, что за лорда они могут получить щедрый выкуп, а потому Грейтцер мог не бояться за свою жизнь, зная, что ценность его как заложника намного превышает ценности как мертвеца.
Это было очевидно и безнадежно. "Роза" терпела неудачу. Что одному английскому кораблю стоит стоять против пиратов? Жизни, конечно же. Англичане отчаянно сражались, но на палубе всё больше и больше оказывалось трупов. Битва приобретала свой красочный цвет - красный, заливая кровью палубу, мачты, снасти. Везде, где были люди, чьё тело коснулось бы оружие. Некогда прекрасное судно с весьма прекрасным названием вдруг превратилось в кровавое побоище, где до сих пор слышался лязг мечей, выстрелы, а где-то взмахи топоров.
Элизабет приходилось отбиваться также, как и всем, мельком пытаясь отыскать в этом сумасшествии мужа, чтобы убедиться, что он здесь, а когда это случилось, сражаться стало куда более проще - она будто чувствовала опору супруга недалеко от тебя. Но в какой-то момент толпа разделила их достаточно далеко, чтобы она потеряла его из виду. Перед глазами оказалось лишь двое пиратов, что дико улыбались, жадно окидывая Суонн взглядом. Что было у них на уме - понятно каждому. Никто не будет убивать женщину, единственную, кого они встретили в море. И тем не менее, эта женщина не собиралась сдаваться, не дав загнать себя в тупик. Сделав выпад, она оттолкнула ногой другого пирата, благо позволяло платье, а затем рванула в сторону капитанского мостика и вдруг была неожиданно остановлена чьей-то фигурой, что выросла у неё перед глазами.
- Ну надо же, кто здесь, - хриплый голос звучал знакомо. Элизабет взглянула в лицо напротив и отшатнулась. - Что, не ожидала увидеть? - почти промурлыкал мужчина, начиная надвигаться на неё, вынуждая отступать назад. Перед её глазами был никто иначе, как Дэвид. Только внешний вид его после их встречи изменился - он чуть хромал на одну ногу из-за её удара ножом совершенно недавно, а волосы были обстрижены покороче. - Мне кажется, это судьба, Элизабет, - выдохнул он, вдруг резко отбив нападение одного из англичан, что поспешил Суонн на помощь. Только помощь ей не была нужна. Она тут же постаралась ретироваться от мужчины подальше, по пути вступая в бой с некоторыми из его членов команды, и этим случайно позволила себя схватить крепкой мужской хваткой, что рванула губернаторскую дочь ближе к Дэвиду, буквально вжав её в его грудь. - Знаю, тебя убить нельзя, как и твоего муженька, но силы от этого у вас не прибавилось, а значит... - он толкнул её в руки своего помощника, что оказался рядом и, как видимо, сражался лучше остальных: его руки были омыты кровью. - На корабль её!
Этот крик заставил обернуться Уилла, который только что отбился от очередного врага. Поискав глазами жену, он беззвучно ахнул, увидев, как пираты тащат ее на фрегат. Вскочив на планширь на кватердеке, он поймал рукой ближайший трос и, оттолкнувшись ногами, перелетел на соседний корабль.
Здесь пришлось еще больше несладко, но проклятым незнакома усталость. Не чувствуя ее, Тернер размахивал оружием, отталкивая ногами особо ретивых пиратов, выхватил у кого-то пистоль и застрелил выскочившего прямо перед ним бандита, замахнувшегося топором. Тело еще не успело упасть - а Уилл уже подобрал топор, перескочил через пирата и взобрался на мостик, где без церемоний всадил что было силы этот самый топор прямо в штурвал, целя прямиком в ось.
Оглядев поля боя, он оценил всю бедственность положения "Розы". Люди гибли, что пираты, что моряки, без разбору. В какой-то момент, обернувшись, он заметил, как трое головорезов окружили капитана Торна, вырваться из окружения которому не было никакой возможности, но прежде, чем кто-то из англичан вмешался, чей-то выстрел со стороны достал Торна, и тот бездыханным упал наземь. Его тело пираты сбросили за борт.

Отредактировано Will Turner (2017-09-08 02:31:04)

Грянул выстрел. Уилл покачнулся, инстинктивно хватаясь за левое плечо, куда угодила пуля, поморщился, но лицо сразу разглядилось, когда стало ясно, что боли так и не последовало. Спрыгнув с высоты в десяток метров на палубу (и прежде наверняка переломав бы себе ноги и шею), он выпрямился и пошел прямо на Уотерса, держа в опущенной руке саблю, которой отмахивался по пути от попадавшихся под руку пиратов. В какой-то момент сразу двое противников весьма умело и настырно связали его боем, дав время Уотерсу на перезарядку пистоли, а когда в ходе дуэли Тернер, все время двигавшийся к тому, расправился с оппонентами и возник прямо перед капитаном пиратов, последний оскалился и выстрелил прямо в сердце, в упор.
В один бесконечно длинный миг оба замерли, глядя друг на друга, но затем Уилл опустил взгляд себе на грудь, увидел, что крови нет, и резко засадил рукоятью сабли Дэвиду прямо в висок, заставляя осесть на колени и повалиться на палубу.
Когда каждая пуля вошла в тело мужа, сердце Элизабет замерло, хотя разумом она понимала, что ему ничего не грозит. И, тем не менее, видеть эту картину было для неё кошмарно. Поэтому она поспешила быстрее добраться до мужчин, но достигла цели только тогда, когда Уилл ударил Дэвида в висок, отчего тот повалился на палубу. Замерев на мгновение, Суонн перевела дух, а затем взглянула на Тернера.
- Уилл, корабль тонет. Он утонет вместе с ним. Мы должны уходить, - и не было смысла разбираться с Дэвидом дальше - он обречен. Его корабль обречен, как и команда, что вдруг поредела в своих рядах, а некоторые, кто увидели, что капитан лежит на палубе рядом с врагом, тут же потеряли воинственный дух. Элизабет шагнула к мужу, положив руку на его пальцы, что сжимали рукоять сабли. - Уходим, Уилл.
Фрегат и вправду тонул: он осел метра на два, пока еще не успев набрать слишком много воды, но как только это произойдет - он уйдет под воду в считанные минуты. Глянув по сторонам, Уильям наклонился, схватил Уотерса за шиворот и поволок по трапу на квартердек, где бросил перед штурвалом, а затем обрубил ближайший нешироки трос и, вернувшись, умудрился поднять обмякшего пирата и привязать к рулевому колесу так, что тот обвис, кое-как держась на ногах.
Элизабет в непонимании следила за действиями мужа, постепенно отчасти испытывая лёгкий ужас от того, что собрался делать Уилл. Привязать живого человека на тонущий корабль ради медленной смерти? Это было жестоко.
- Уилл, - позвала она его, но муж будто не слышал, закрепляя тело капитана фрегата возле штурвала. Внутри после такой картины вдруг как-то похолодело и стало не по себе.
Похлопав по щекам горе-пирата, кончиком сабли Тернер пустил ему кровь на запястьях и многозначительно хмыкнул в растерянные от удара глаза:
- Я слышал, что в этим водах полно акул. Посмотрим, станет ли твоя лодка еще одним кораблем-призраком в мертвых морях, - после чего развернулся к жене: - Элизабет! Возвращаемся на "Розу".
Лицо Суонн стало каменным. Она видела достаточно ужасных картин, могла бы равнодушно отнестись к подобному, но не тогда, когда это делает собственный муж, от которого такого поступка она явно не ожидала. Он оставлял Дэвида на корм акулам - не более, уверенно сообщая о том, что они возвращаются на "Розу". И ей ничего не оставалось сделать, как вернуться, в последний раз обернувшись на Уотерса, понимая, что Тёрнер только что обрёк его на ужасную смерть.
На бриге к тому времени сражение утихло: пираты предпочли сдаться, поняв, что победы не светит. Защитники "Розы" старались перебросить пиратов обратно на фрегат, сцепление с которым к тому времени почти разорвали. Некоторые бандиты сами падали за борт, но в целом неразбериха подходила к концу.
Как только тросы перенесли Тернеров обратно на бриг, Уилл одолжил у кого-то топор и сам обрубил последние канаты. Затем бросился на мостик и встал за штурвал, беря крен сильно вправо, чтобы вывести корабль, который мог угодить на дно из-за тонущего пиратского. Сделать это было непросто, но паруса поймали вновь переменившийся ветер - и мало-помалу"Роза" начала уходить.
Бросив взгляд на квартердек фрегата, он увидел, что Уотерс очнулся и пытается вырваться из пут, что-то крича, но мокрые от его же собственной крови веревки ему не даются.

Отредактировано Will Turner (2017-09-08 02:36:18)

- Вопрос о капитане решим по возвращению в Порт-Ройал, господа, - подытожил аристократ и кивком поблагодарил врача за помощь. - Позаботьтесь об остальных, мистер Симонс. Мистер Медоу, посмотрите, как справляются ваши люди в трюме: закончили проверку на течь и вычерпали ли воду? Мистер Тернер, - обратился он к мужчине, который вопросительно взглянул на него. - Боюсь, нам нужна ваша помощь. Сможете увести нас от шторма и доставить в Порт-Ройал так быстро, как только получится?
- Да, сэр, - кивнул тот, и это было правдой. - Я смогу заменить капитана и навигатора, пока не прибудем на Ямайку.
- Тогда действуйте, - сказал Грейтцер. - Мистер Медоу и остальные, кто на ногах, окажут вам всестороннюю помощь. Если нас потреплет еще и шторм, боюсь, мы вообще не доберемся до берега.
- Я объявлю решение команде, соберу все неоходимые отчеты и предоставлю их вам, сэр, - боцмана не нужно было убеждать, и он сразу направился в трюм выяснять состояние дел и собирать иную сводку по кораблю.
- Заодно скажите им проверить крепления пушек и грузов, а так же пусть проверят, надежно ли устроены раненые, - добавил Уилл. - Я постараюсь качать "Розу" как можно слабее, но все будет зависеть от ветра. Мистер Талли, принесите карты - посмотрим, каким путем мы можем уйти.
- Есть, капитан, - на автомате ответил канонир и поспешил в кают-компанию, где остались карты. Там, как известно, в стене зияла дыра, а половина мебели оказалась смолота в труху. Проходя мимо каюты Тернеров, Талли увидел миссис Тернер и горестно взмахнул руками: ему было очень сильно жалко корабль. Заглянув внутрь, он на всякий случай поделился последними новостями, хотя весь разговор она и так могла слышать: - Ваш муж предложил помочь нам добраться до порта, миссис Тернер. Надвигается шторм, но мы надеемся от него уйти. Может быть, вам что-нибудь нужно? Мистер Тернер попросил принести карты, но стена, где стоял шкаф, в котором они хранились, уничтожена ядром, и половина мусора - в вашей каюте. Не будете против, если я зайду и поищу, может, хоть часть уцелела?
Слышимость и правда была прекрасна, если учесть тот факт так же, что в некоторых стенах были проделаны дыры, позволяющие слышать всё так легко и просто, что не нужно напрягаться. Только вот сама Элизабет не придавала этому значения, молча сидя на широком подоконнике разбитого окна, с которого она убрала осколки. Взгляд был устремлен в сторону собирающихся впереди туч, предвестников бури, вот только неизвестно где - в природе или в её душе. Слишком много мыслей было насчёт того, что произошло, и слишком много подтверждения тому, что её муж теряет человечность - после убийства он вёл и ведёт себя как ни в чём не бывало, будто затянул очередной трос на корабле и пошёл по своим делам. Быть может, она приняла убийство Дэвида близко к сердцу, и, тем не менее, холодная ярость на богиню за то, что она сделала с Уиллом, питала в ней чувство отчужденности. Поэтому, когда мистер Талли нарушил её покой, Суонн не сразу на него отвлеклась, помолчав с несколько мгновений, а затем взглянула на мужчину и согласно кивнула.
- Каюта в вашем распоряжении, - сухо ответила она. - Мне ничего не нужно, спасибо, - также добавила Элизабет, возвращая взгляд на тяжелые тучи.
- Я много времени не займу, мэм, - Талли принялся рыться в куче обломков, пытаясь их разгрести в поисках карт. Практически вся общая стена между каютами оказалась уничтожена вместе со шкафом, и надежды найти хоть что-то стремительно таяла.
Тем временем сверху, сквозь потолок, слышалось, как Уилл отдает команды, а Медоу, наполовину высунувшись из трюма (чего Элизабет, разумеется, видеть не могла) передает их дальше. Корабль вело вправо, подальше от бури, он покачивался на волнах, слегка кренясь. Время от времени кто-то что-то кричал, и Уилл отвечал, не только приказывал, но советовал морякам, как лучше поступать в той или иной ситуации, и люди его слушались.
Наконец Талли перестал рыться в завалах и горестно всплеснул руками.
- Увы, картам конец. Придется плыть по памяти. Чертовы пираты, откуда только взялись. Это же и впрямь спокойный маршрут, а они вылезли, как черти из преисподней. Ну вот откуда они узнали, когда мы пройдем тут? Или просто ждали в засаде?
- Ждали в засаде, - без эмоций ответила Элизабет, не взглянув на мужчину. - Они планировали это нападение и прекрасно, думаю, понимали, кто здесь плывет, - шумно вдохнув, Суонн взглянула на Талли. - Пираты на то и пираты, чтобы появиться из ниоткуда. Я бы могла на них повлиять, если бы не их... - прикусив губу, она всё же продолжила: - капитан и не мой внешний вид, - она окинула себя каким-то раздражённым взглядом, снова устремляя всё внимание морю и небу. - Думаю, с маршрутом не возникнет проблем. Мой муж прекрасно знает моря. Он выведет нас туда, куда нужно, и без намеченного маршрута, - более уверенно проговорила она, отозвавшись твёрдостью в голосе.
- Так вы их знали? Откуда вы знали, что пираты планировалии напасть на нас? - ахнул Талли, даже прекратив собирать обломки обратно в кучу. - Миссис Тернер, мне не послышалось? Почему же вы сразу не рассказали обо всем лорду Грейтцеру? А ваш муж тоже знал о засаде?
- Мы не знали, - отрезала Элизабет, взглянув на Талли слишком холодными карими глазами, как если бы ставила того на место. - Но мы узнали в бою, кто капитан судна. А там сложить очевидное не так уж сложно, - более спокойно и куда мягче продолжила она, отводя взгляд. - Капитан пиратов был когда-то знаком нам. Я и мой муж стали... скажем, случайными свидетелями их плана. В нём не говорилось, что за корабль они выбрали целью, только то, что есть чем поживиться. Это мог быть любой корабль, мистер Талли. Рассказывать об этом лорду Грейтцеру не было смысла - и уже всё позади. А если бы это зависело от нас... будьте уверены, "Роза" была бы предупреждена, - она замолчала на некоторое время, шумно вдыхая. - Мой муж тоже знает. У него, как вы видите, были все шансы что-то сказать лорду Грейтцеру. Но надеюсь, вы поняли меня.
Переварив услышанное, Талли неуклюже поклонился и вспомнил, что его ждет временный капитан.
- Простите, миссис Тернер. Я не думал о вас ничего плохого, наоборот, "Роза" многим обязана вашему мужу. Вернусь к работе, меня давно ждут. Спасибо, что уделили внимание.
Он поспешил ретироваться, и вскоре над головой Элизабет вновь услышала разговоры. В отсутствие карт было решено идти по памяти - ничего другого все равно не оставалось. "Роза" взяла еще круче вправо, в какой-то момент накренившись настолько сильно, что пол существенно упал набок - видимо, обходила препятствие. В какой-то момент марсовой закричал о том, что видит парус, но встречный корабль оказался небольшим английским торговцем и спокойно прошел мимо, обменявшись сигналами. Несколько раз попадались другие, но они исчезали вдали. Никто больше потрепанный бриг не тревожил.
Из-за стычки с пиратами пришлось перекраивать весь график вахт, а лорд и его гости пропустили завтрак. К обеду на квартердек поднялся кок и объявил, что раненые накормлены - те, кто мог есть, - а значит, все остальные тоже могут получить свой обед. Было слышно, как Уилл сказал ему найти миссис Тернер и добавил, что сам пообедает последним: впереди лежал узкий пролив, который им предстояло пройти, не было времени отвлекаться на отдых.

Отредактировано Will Turner (2017-09-08 02:42:17)

- На ближайшие четыре часа меня сменит мистер Медоу, а потом вновь поведу я, - отделившись от косяка, Уильям прошел в каюту, поднял стул с пола, поставил почти посредине каюты и сел на него, снова закрывшись - скрестил руки и положил ногу на ногу. Оценив погром и весь вид Элизабет, который только что не кричал о том, как ей плохо, качнул головой и негромко заметил: - Ты бы съела что-нибудь, в самом деле. На тебе лица нет.
Она следила за ним внимательно, пытаясь понять, что у него на уме, потому что, по крайней мере, он вел себя странно. Странно и отстранённо одновременно. Как и она.
- Не хочу, - покачала она головой. - Нет аппетита после сегодняшней битвы, - заметила она, внимательно глядя на него, чуть отразив лёгкое напряжение в глазах.
- Тебе нужно восстановить силы, Элизабет, - он качнул головой, чуть прищурившись. - Мы не чувствуем усталости, но организм по-прежнему требует пищу, даже если голода нет по какой-то причине. Так же, как отсутствие сна не избавляет от отдыха, нужного для твоего мозга. Завтра к полудню мы вернемся в Порт-Ройал и сразу же поедем домой, чтобы выяснить, что случилось с нашим сыном и где его теперь надо искать.
- Я сама могу решать за себя, Уилл, - тихо напомнила она. - Вероятно, не только усталости мы не чувствуем, - заметила Элизабет, поджав губы, не отводя от него глаз. За это путешествие он убил равнодушно двоих - и всё ни по чём, и этого она не могла забыть, теперь переходя в наступление. - У нас, кажется, атрофировались чувства в виде сострадания и жалости к другим. А может просто доброты? Человечности?
- На что это ты намекаешь? - нахмурился он сильнее. - Я предупреждал Уотерса, когда мы столкнулись с ним в Порт-Ройале. Дал ему шанс одуматься ради светлой памяти его сына, отпустил, хотя он уже тогда убил нескольких человек. Видимо, мне не стоило, потому что сегодня погибло гораздо больше людей. Так, может, наоборот, жалость и сострадание виноваты в гибели трех десятков славных моряков, включая капитана Торна, из-за чьей глупости все вышло намного хуже, чем могло быть? С такой точки зрения ты не подумала рассмотреть ситуацию?
- Намекаешь, что теперь можно быть бесчувственным? - едко отрезала она. - На тебя это не похоже, Уилл, - ровным тоном продолжила. - Ты всегда был человеком, который имел сострадание в сердце ко всем. Ты переживаешь за душу умерших, но... - она попыталась правильно подобрать слова, отводя взгляд на секунду и прикусывая губу изнутри. - То, как ты убил Дэвида... Ты оставил его мучиться, Уилл. Умирать в агонии. Разве это человечно?
- Не более бесчеловечно, чем пытки, которыми он замучил попавших к нему англичан, - резко парировал тот, вспоминая, какой тогда его охватил гнев. - Ты забыла, что он чуть не убил тебя там, в пещере, Элизабет? Не поняла, что он хотел тебя обесчестить сегодня, когда увидел, кто попал к нему в руки? Ради его сына и твоего доброго отношения к нему я поверил, что в душе, возможно, он хороший человек, просто выбравший неправильный путь. Я его тогда пощадил, отпустил убийцу - тем самым, сам совершив преступление, Элизабет. Так почему ты теперь всеми силами оправдываешь его и обвиняешь меня в жестокости? Уотерс получил ровно то, что заслуживал, даже меньше - его никто не пытал и никто над ним не глумился, в отличие от него!
К концу речи Тернер вскочил на ноги и принялся прохаживаться по разгромленной каюте, словно зверь, которого больно задели. Подойдя к косяку, он со злости несильно ударил по нему и замер, не оборачиваясь.
Уилл вспыхнул достаточно быстро, однако Элизабет не переходила на повышенный тон, лишь напряженно продолжила, стараясь не обращать внимание на то, насколько злился муж:
- Я не оправдываю его, - терпеливо объяснила она. - Но я знаю, что, поступая так же, как наши враги, мы не лучше их. Я всё прекрасно помню, что он сделал, и, тем не менее, ты мог просто убить его. Одним ударом, Уилл! А не оставлять на растерзание акулам и воде - это мучения, и ты это знал. Прекрасно знал. И я боюсь, что ты хотел этого - хотел, чтобы он мучился. И мне не жаль его, если ты решил подумать так - мне страшно за то, что делаешь ты.
- Да, хотел, - не стал отрицать Тернер, рассматривая дверной косяк. - Если ему невдомек, каково тем, кого он замучил, пусть прочувствует на своей шкуре. Может быть, в иной жизни это его чему-нибудь хорошему да научит.
От таких слов Суонн почувствовала внутри себя толику злости, сжав пальцы в кулаки и отводя взгляд куда-то в сторону от Тернера, пытаясь переварить то, с каким спокойствием он относится к своим действиям, считая их абсолютной нормой.
- Тебе, видимо, всё кажется, что ты делаешь правильно, Уилл, но взгляни, пожалуйста, со стороны моими глазами. Хотя бы попробуй. Калипсо заполучает тебя, неужели ты этого не понимаешь?
- Я вижу, что реальность доказала обратное! - еще один удар по косяку, и мужчина вернулся, чтобы снова присесть. - Я пощадил Уотерса - и погибло много людей. А не стал бы жалеть - и мы вообще бы никаких пиратов не встретили! Почему ты этого не хочешь признать? Он понес заслуженное наказание - а гибель людей теперь лежит на мне, не на нем! Ты понимаешь, что мы их всех встретим, когда выйдем в моря на другой стороне?! Включая твоего Дэвида, которого я вообще не хочу переправлять на ту сторону, да деваться мне некуда!
С последней фразой в глазах женщины сверкнуло что-то опасное, прокатив по телу волну напряжения так, что дай ей возможность, она сорвётся и что-то сделает. Но она принуждала себя держаться, несмотря на то, что Уилл своими эмоциями неплохо задевал её.
- Я признаю это, - как можно тише сказала она, но весьма твёрдым голосом. Держать себя в руках становилось так тяжело, что сводило скулы. - Но ещё я признаю тот факт, что такого больше не должно повториться. Подобного убийства, которое не содержит в себе какой-либо человечности.
Он ничего на это ей не сказал, уронив голову на руки, но не чувствуя раскаяния, нет. Его раздирала досада за то, что не предотвратил гибель людей, когда мог - кто, как не Элизабет, знала, как сильно он винил себя в гибели двухсот моряков с "Голландца", хотя объективно ничем помешать тому бы не смог. Сейчас же ему казалось, что ошибку допустил даже не столько капитан Торн, а он сам, когда поддался жалости.
Словно издалека, до него доходили предостережения Элизабет, которая на все смотрела иначе, и стоило ей огласить свой приказ, как внутри Уилла вздыбилась огненная волна в безапелляционном протесте. Он ведь ей говорил, что ничьего контроля более над собой не потерпит - и ему стоило титанических трудов сдержаться и вообще ни слова ей не сказать.

- Это какой другой повод ты придумала? - он поднял брови многозначительно вверх. И продолжил начатую тему: - Три с половиной часа у нас есть, а там Медоу бросит якорь у острова, и все будут заняты ремонтом. Я спущусь в трюм, чтобы луна на меня не светила, и помогу заделать течь. Правда, тебе, наверное, лучше всего будет не выходить никуда из каюты.
- Спустишься в трюм значит... - протянула она наигранно задумчиво, а затем согласно кивнула. - Хорошо. Идея неплоха, и тебя видно не будет. А я и правда проведу время здесь, - и не важно, что ей осточертела эта каюта, но деваться было некуда. - Что касается моего повода... - она опустила взгляд, скрывая усмешку в глазах и некую лукавость. - Разве это уже важно? Ты предложил прекрасный вариант, - закончила она весьма серьёзно, подняв взгляд в глаза Уиллу.
Он невесело усмехнулся.
- Значит, теперь ты будешь томить тайнами, видимо, в отместку за тот раз, когда я не ответил тебе? - он слез с насиженного места и подошел к ней, чтобы поцеловать в лоб. Затем направился к двери: - Скорее настало бы утро. Я спущусь в кубрик, скажу, что хочу проведать раненых и отдохну там, пока луна не вышла.
- Тогда? - вскинув брови, поинтересовалась Суонн. - Ты и сейчас не особо отреагировал на то, что я говорила, но мы не будем об этом, - кивнула она, прикрыв на секунду глаза и провожая мужа взглядом. - Раз тебе там будет спокойней, иди. Только последняя наша остановка на острове не принесла ничего хорошего. Надеюсь, эта ничем дурным не обернется, - голос прозвучал отчего-то сухо, будто она вспомнила то, с чего начался их разговор, а затем, отвернувшись от Тернера, ей не оставалось ровным счётом ничего, как снова занять своё место на кровати, вслушиваясь в шум моря через разбитое окно.
Признаться, он сперва и не понял, что она имеет в виду, но потом вспомнил приключения на "живом" острове, где всем порядком досталось, и хмыкнул. Затем наконец вышел.
Четыре часа пролетели незаметно. Никто Элизабет не тревожил, а из разговоров, подслушанных с палубы, стало ясно, что все идет своим чередом. Ближе к десяти часам вечера, то есть, почти перед склянками, "Роза" бросила якорь у маленького острова, густо поросшего пальмами. Луна светила вовсю, помогая на мелководье, а потом выслали пару шлюпок, чтобы разведать местность, разбить лагерь на берегу и нарубить дерева.
Пока всем этим занимались, Тернер отсиживался в трюме, где вместе с плотником и его парой помощников решали, как лучше поступить. Пробоина возникла едва ли выше ватерлинии, что, несомненно, было к удаче, но заделать подручными средствами получилось очень грубо и ненадежно. И хотя до Ямайки оставалось еще полдня пути, поговаривали о тучах на горизонте, что грозили неприятностями в виде еще одного ливня, а то и бури, чего "Роза", скорее всего, перенесла бы крайне тяжело.
Попутно выкачивали воду. Здесь пригодились сильные руки кузнеца, а матросы, с которыми он этим занялся, зауважали пуще прежнего: в королевском флоте не встретишь капитана, который пожелал бы выполнять самую черную работу наравне со всеми. Им, разумеется, было невдомек, что Уилл этим занялся по непонятной для них причине, хотя и на "Голландце" он не считал зазорным помочь даже самым опытным морякам.
Но вот с водой было покончено, и приняли решение перенести уцелевший груз, а так же раненых из влажного нутра на берег, чтобы вытащить корабль на мелководье, до конца осушить и заняться наконец ремонтом. Дело шло к утру, на востоке небо уже начинало светлеть, но луна низко висела на западе и, похоже, не торопилась уходить.
- Талли, у вас там всё в порядке? - слышится откуда-то из трюма голос одного из моряков, и тут же в ответ:
- Да! Сейчас будем переносить груз и раненых на берег!
- Рук хватает?
- Ещё бы! Мистер Тернер с нами! - после этой фразы, которую Элизабет услышала благодаря весьма хорошей слышимости на "Розе", женщина напряглась, кидая взгляд за окно - уже светало, но не было достаточно светло, чтобы предотвратить действие проклятья. А это значило то, что Уилл сейчас в невыгодном положении, из которого он, конечно, может, и сможет выпутаться, но Суонн решила не предоставлять ему такой возможности: сидеть в каюте чертовски надоело.
Она прошла в трюм, пользуясь отсутствием внимания к ней, покуда все были увлечены работой на берегу, Элизабет стремительно спустилась по лестнице в трюм, почти налетая на нескольких моряков, что уже тащили пару ящиков наверх. Ничего им не сказав, она прошла к мужчинам, среди которых был и её муж, которые разбирались меж собой насчёт раненных. Увидев жену Тернера позади его спины, моряки тут же потупили взгляды, приветственно кивая.
- Уилл, мне нужно, чтобы ты пошёл со мной, - требовательным и звонким голосом сказала она, краем глаза замечая, как моряки непонимающе взглянули на парочку. Элизабет же взяла супруга за руку, чуть сжав её и ловя глазами его взгляд.
- Что? Куда? Что случилось? - ей удалось его убедить, тем более что он, указав взглядом на трюмовый люк, благо стоял спиной к морякам, едва заметно качнул в отрицании: мол, ты же видишь, что нельзя нам наверх, все же будут смотреть. Но, заметив свободный угол, Уилл отвел ее именно туда и спросил:
- Элизабет, что ты задумала?
- Вот именно, что нельзя, Уилл, - как можно тише сказала она, не отпуская его из своей хватки и кидая взгляд на моряков, что сейчас были достаточно далеко, чтобы не слышать их. - Поэтому я отвлекаю тебя, - добавила она, вернув взгляд на мужа и, заметив, что один из моряков решил обернуться на них, тут же схватилась одной рукой за ворот рубахи Тернера, дёрнув её на себя, вынуждая его оказаться ближе. Он такого действия моряк тут же отвел взгляд, предпочитая заняться своим делом. - Они захотят твоей помощи на берегу. А ты должен быть здесь. Нам же нужно потянуть время? - прошептала она, лицом находясь так близко к его лицу, что могла бы ощутить его дыхание. - Главное, создать иллюзию.
- Тоже верно, - хмыкнул он, кивая, и тут его окликнули:
- Мистер Тернер, мы готовы!
- Сейчас буду! - крикнул он и, отойдя от Элизабет, спросил: - Мистер Симонс уже на берегу?
- Да, сэр. Позвать его?
- Не необходимости. Моей жене немного не здоровится, я сам проверю ее. Немного задержусь, - махнул рукой Уилл. - Пусть команда продолжает обустраивать лагерь и размещать раненых, мы скоро присоединимся, - вернувшись к Элизабет, он с досадой выдохнул: - Люди могут подумать, что я отлыниваю от работы. Так что ты там за причину придумала, которая не требует присутствия врача? Ты говорила о ней наверху.
- Но ты же не отлыниваешь. Ты с женой. Я имею право отвлечь тебя от дел, - серьёзно проговорила Элизабет, глубоко вдыхая. - К тому же, всего лишь на пару часов - первые лучи солнца не сразу, но постепенно угасят свет Луны и ты сможешь выйти. Как и я. А до этого... - она окинула себя взглядом, подавляя смешок. - Ты, как порядочный муж, будешь помогать мне с платьем. Или ты меня выпустишь в этом с корабля? - она демонстративно взяла юбку платья, чуть потянув её, и та тут же разошлась разрезом до середины бедра, оголяя кожу. - Не спорю, подобное платье мне шло когда-то... - в голову снова ворвались воспоминания о их дне перед разлукой в десять лет. - Но не при других мужчинах, а их здесь немало.
- И как ты хочешь, чтобы я помог тебе с платьем? - оглянувшись, Уилл убедился, что их не слышат, но на всякий случай стоял, закрывая супругу собой, и говорил, сильно понизив голос. - Тебя и без того видели все во время сражения. Относятся с пониманием, да и не до того всем сейчас. Погоди, но ведь у тебя есть накидка, помнишь? Только она осталась в каюте, - с досадой поморщился он, запоздало спохватываясь.

- Маленький островок в половине дня пути от Каймановых островов до Ямайки, - ответил лорд Грейтцер, вышедший к сидящим из ближайших зарослей. Он опирался на трость из грубо обтесанной ветви и слегка прихрамывал, но в целом выглядел, как всегда, бодрым. - На другой стороне попадаются рифы, а так же видны обломки нескольких затонувших кораблей. Скорее всего, животные, что здесь обитают, были завезены сюда этими кораблями, потому что они не смогли бы вырасти здесь самостоятельно. Возможно, через пару столетий этот островок уйдет под воду, как его часть, которую обнаружили севернее, и здесь будет плескаться Карибское море, впрочем, оставаясь для проходящих кораблей местом по-прежнему опасным.
- Тем лучше для нас, что он попался на нашем пути сейчас и стал для нас местом отличной стоянки для отдыха и ремонта, - заметил Уилл, который как раз закончил с едой и потянулся за длинным и широким листом ближайшего растения, чтобы сорвать и сложить туда кости.
- Люди благодарны вам за спасение их жизней и корабля, мистер Тернер. Я слышал, что многие поговаривают о том, чтобы попроситься на службу к вам, как прибудем в Порт-Ройал, - заметил аристократ, как всегда, проницательно поглядывая на обоих супругов.
- К сожалению, придется их разочаровать, - качнул головой тот с невеселой улыбкой. - Я не набираю людей. Но "Роза" - хороший корабль. Ей бы толкового капитана - а толковая команда уже есть.
- Толкового капитана - и толкового старшего помощника, мистер Тернер, - Грейтцер тихо вздохнул. - Впрочем, я полагаю, что мистер Медоу справится с этой должностью.
- Согласен, - поддержал Уилл. - Он справится.
- Значит, есть повод походатайствовать за него перед адмиралитетом, - Грейтцер кивнул, как будто бы дело уже было решенным.
Элизабет молча выслушала слова Грейтцера, мельком взглянув на Уилла, а затем вновь обводя побережье острова взглядом, пытаясь думать о хорошем. Или хотя бы отчасти хорошем. Например, воспоминаниями о проведенном времени вместе с Джеком, когда на необитаемом острове, очень похожем на этот, она чувствовала себя настолько свободной и счастливой на какой-то момент, что могло бы показаться, что она желала бы такой жизни. И, тем не менее, за ту ночь поняла, что не смогла бы оставаться с Воробьём на острове достаточно долго в трезвом рассудке. Как и тогда, важнее всего было вернуться в Порт-Ройал, из-за чего вынужденная остановка ее угнетала.
Эти мысли вынуждают Суонн тяжело выдохнуть. Мужская компания была ей привычна, но не тогда, когда она потрёпана и ровным счётом не имеет на корабле ничего, кроме статуса женщины и жены морского дьявола.
- Вы хорошо изучили остров? - снова привлекала она к себе внимание мужчин настойчивым тоном. - Нет ли здесь источников пресной воды, лорд Грейтцер?
- Да, миссис Тернер, люди нашли источник неподалеку и уже набрали воду, кивнул тот. - Очень кстати, что он тут есть: можно пополнить запасы в бочках и промыть раны пострадавшим.
- Нам повезло, - согласился Уилл, затем, что-то вспомнив, взглянул на жену и поднялся с песка. Ему пришлось отряхнуться, потому что одежда, намокшая после вычерпывания воды в трюме, еще не просохла и охотно цепляла песок. По той же причине он скинул сапоги, которые также оставил сушиться, и ходил по нагретому пляжу босиком. - Мы отлучимся ненадолго, милорд.
- Конечно, - кивнул тот и отвернулся к костру.
Отведя Элизабет в сторону, Уильям запустил руку и взлохматил волосы, хмурясь.
- Я тут вспомнил кое-что странное. Со всеми этими приключениями совсем вылетело из головы.
- Прекрасно, - успела отозваться Элизабет, но продолжить не успела - Уилл внезапно встал со своего места, вынуждая её взглянуть на него чуть внимательно. Непонимающе хмуря брови, когда муж отвел её подальше от лагеря, Суонн заметно напряглась, опасаясь, что он хотел сообщить о чём-то плохом. - Что ты имеешь в виду, говоря "странное"? - спросила она негромко, кинув взгляд в сторону моряков, что сидели на берегу.
- За двадцать с лишним лет я отвык, что после боя всегда остается полно раненых, - сказал тот, прислонившись к стволу ближайшей пальмы, скрещивая руки на груди. - Если помнишь, в недавней стычке с Салазаром мы потеряли уйму народу - почти треть команды. Все были новичками, из ветеранов никого даже не задело. Меня, если помнишь, только царапнуло. Но не странно ли, что у нас вообще не было раненых? Ни одного? - Уилл кивнул на импровизированный полевой госпиталь, устроенный на берегу.
Задумчиво переводя взгляд обратно на лагерь, где было куча раненых, Элизабет замолчала на какое-то время, вспоминая, что было в тот день, когда Салазар напал на них. Тогда погиб человек, который решил ей помочь. И не один. Множество погибло, потому что ей не было известно, что весь её порыв спасать мужа будет так чётко прослеживаться морской богиней.
От одной лишь мысли о ней Суонн шумно вдохнула и быстро ответила, не поддаваясь на угнетающие мысли.
- Возможно, хорошие воины, не иначе, - прислонившись спиной к дереву, предположила она. - Не в каждом бою же есть столько раненых. У тебя сильная команда. У Салазара тоже. А здесь шансы не были особо равны - Дэвид был хорошим мореходом, но и прекрасным мясником, как и, видимо, его команда.
- Или же Салазар следил особо тщательно, чтобы его команда не оставляла в живых никого. Убивая как можно больше людей, зная, что я не смогу не думать об их судьбе в мертвых морях, - мрачно предположил Тернер, не зная, насколько далеко или как близко находится к истине. - Если так, что выводы напрашиваются неутешительные, учитывая, что мы знаем, кто отправил его на охоту.
Встрепенувшись, она повернула к мужу голову, сводя брови.
- Какие выводы, Уилл? - по ней прокатило едва ли заметное напряжение. - Калипсо хочет заполучить тебя - это факт. Салазар - её охотник. И думаю, он тоже в курсе, зачем ты нужен морской богине. А то, что не было раненых, вполне может быть объяснено тем, что сильные выжили, слабые пали, - она отвернулась. - Не хочу думать о какой-либо другой версии. Всё это вызывает у меня злость и желание покончить с этим, а мы застряли здесь - на острове, с кораблем, который повреждён после боя с пиратами. Кажется, мы никогда не доберёмся до дома. Море против нас, - взгляд со злом устремился в море. - А вернее, его богиня.
- Ну, Уотерса вряд ли прислала она, - негромко заметил тот и, притянув жену ближе, сплел руки на ее талии. - Возможно Калипсо хочет заставить считать, что в гибели наших людей виноват я. Мол, если бы сразу вернулся на службу, то они были бы живы. Как видишь, настойчивость ее безгранична. Но ничего, надеюсь, к вечеру мы вернемся в Порт-Ройал.
- Она может заставить считать лишь то, что она бездушная и бессердечная, - отрезала Элизабет, находясь даже теперь в объятиях мужа в напряжении. - А ты здесь не при чём. Не пошли она Салазара, не выйди я в море... - с шумом втянув воздух в лёгкие, Суонн мягко, но настойчиво отстранилась от Тернера. На губах появилась короткая улыбка. - Я пойду к источнику. Смою с себя сажу и кровь.
- Хорошо. Будь осторожна, держись подальше от хищников, хотя они вряд ли подойдут к лагерю, - напутствовал муж, огляделся и указал рукой направление. - Вон там. Оттуда катили бочки, значит, источник там. Я пройдусь по берегу - попробую еще раз что-нибудь почувствовать. И скажу другим, чтобы за тобой не ходили и не мешали.

- Спасение? О каком спасении говоришь ты, портовая... - дальнейшая тирада звучала исключительно на забористом испанском - хозяин пещерами себя манерами утруждать явно не был намерен. - Английские псы! Проклятые еретики! - вдруг замолчав, оглядел ее с ног до головы и недобро прищурился. - Так кто ты такая, черт тебя побери? Зачем псам на борту портовая девка?
На тираду испанца она не отреагировала, равнодушно продолжая смотреть вперёд, сохраняя горделивый вид, а в голове в это время продумывая, как будет лучше спастись - когда она вынудит достать её из клетки и действовать, либо же как-то иначе.
- О, вижу, тебе нравится жить, как ты живешь, от того решил портовую девку притащить к себе, чтоб я поглядела на твои условия? - усмехнулась Элизабет весьма едко. - Я - твоя смерть, - и взглянула на него со всей тьмой, что была в её глазах, на мужчину. - Буду ею, если ты меня не отпустишь, грязный мерзавец, - последние слова она почти прорычала, но всё ещё оставалась хладнокровной. - Какое из моих имен тебе лучше предоставить или сойдемся на "смерти"?
- Муэрта? - по виду отшельника она поняла, что ей удалось его удивить. Откуда ж ему было знать, что "смерть" и впрямь имеет к Элизабет отношение, хотя и в ином качестве, нежели он себе представлял. Впрочем, он пожал плечами, поднялся и, достав из рундука точило и огромный ржавый тесак, принялся не спеша затачивать предмет кухонной утвари, временами поглядывая на пленницу совершенно бесстыдным взглядом, нисколько не вязавшимся с хваленым испанским благочестием, которое впитано каждым идальго с молоком матери.
Закончив точить тесак, он собрал, вытянув через решетку, веревку, бережно разложил на столе и, отмерив нужных отрезов, нарубил их, рассеча веревку мощными ударами, от которых аж стол задрожал. Затем притащил откуда-то мешок, разложил на столе, разглаживая отчего-то тщательно, и повернулся к Элизабет.
- Решай, - он указал на мешок, держась внешне спокойно, но на деле готовый к любой ее выходке. - Чем дольше ты будешь говорить, тем дольше будешь жить. Когда замолчишь - пеняй на себя. Здесь редко бывают женщины, поэтому, когда ты надоешь, ты станешь едой.
Если бы не удары по столу режущем орудием, она явно бы не обратила на его действия какого-либо внимания, но взгляд сам приковался к мужчине, когда он проделывал свои странные манипуляция. Изумленно приподняв бровь, явно не понимая, что он имеет в виду, Элизабет подняла взгляд.
- Как много знаешь ты о морском дьяволе? - спросила она будто невзначай, не показывая страха в глазах - его не было.
- Как смеешь ты исторгать подобное богохульство! - он аж побагровел и метнул тесак так, что острое лезвие вонзилось прямо в столешницу. - Сказки упившихся еретиков, что, как свиньи, валяются в собственных нечистотах! - он вдруг сощурился и посмотрел на женщину особенно зло, не скрывая безумия, царившего в его пропащей душе. Вернувшись к столу, он взял самый длинный моток веревки и решительно двинулся к решетке.
Заметив веревку в руках мужчины, Элизабет напряглась, готовая в любой момент рвануть или что-то сделать. В глазах отразилось явное предупреждение.
- Не смей подходить, - процедила она сквозь зубы. - Иначе поплатишься жизнью, - в тени уголков губ промелькнула странная улыбка. - Умом ты уже поплатился.
Но ее предупреждение не возымело никакого успеха. Отперев клетку, испанец шагнул внутрь и сразу же набросился на Элизабет, намереваясь сбить ее с ног и снова связать, хотя зачем в таком случае освобождал ее ранее - непонятно, но есть ли что-то разумное в поступках безумца? Дернув за платье, он заставил ткань затрещать, расходясь на спине, с явным намерением сорвать его прочь.
Она готова была вскочить к выходу, но не успела: слишком быстро всё произошло. Ужас на мгновение охватил её, сжал горло рукой и не дал дышать. Элизабет пыталась вырваться из хватки, попутно ведя себя вовсе неподобающе губернаторской дочери: ругалась, била мужчину и пыталась его оттолкнуть, в какой-то момент двинув с особой силой коленом в живот, выиграв для себя секунду, чтобы отползти от испанца в другой угол клетки, покосившись на дверь.
- Что, решил обесчестить губернаторскую дочь?! - тяжело прохрипела она, краем глаза замечая тесак, что торчал в столешнице и являлся её спасением.
- Ведьма! - вскочив на ноги, быстро оправившись, испанец снова накинулся на нее. Несмотря на безумие, ему хватало ума заслонять собой выход из клетки, не давая женщине сбежать. Повалив ее снова, он умудрился на сей раз продрать ее платье настолько, что совершенно бесстыдным образом порвал на груди до самого пояса, и дернул в стороны края, стараясь запутать в ней женские руки, чтобы легче было вязать. Возясь на землистом полу, он распалялся от похоти и разошелся настолько, что не замешкал отвесить ей крепкую затрещину, от которой у любой в голове б зазвенело.
От затрещины у неё, быть может, и зазвенело бы, чувствуй она боль, но Элизабет не почувствовала ничего. Как и ровным счётом то, что хватка мужчины была болезненной. Отчаянно вырывая руки, брыкаясь, выкручиваясь из насильственных объятий, что пытались связать её и лишить чести. В какой-то момент Суонн резко подалась вперёд, к мужчине, кусая его за плечо с силой, которая была в ней, тем самым отвлекая таким манёвром, а следом, вырвав руки из хватки, со всей силы оттолкнула его ударом кулаком по челюсти - тот отшатнулся, а ноги женщины уже благополучно столкнули с себя тело испанца. Платье висело на ней разве что на одном плече, открывая пещере и свету её обнаженные формы. Но её это не волновало. Она стремительно рванула к выходу из клетки и как только выбралась из неё, схватила тесак, придерживая платье, а вернее, его остатки, у груди свободной рукой. Тюремщик к этому моменту уже успел подняться на ноги, а Элизабет не стала медлить, замахнувшись кухонным оружием прямо в мужчину, и попала, благодаря его изворотливости, прямо ему в плечо. Впрочем, этого было достаточно, чтобы рвануть к выходу, кажется, тоже погружаясь в безумие и безумное желание спастись.
Если бы она успела запереть в клетке этого дикого зверя, то, вероятно, ее беды на этом бы исчерпались, но того не случилось - и похититель бросился за ней с тесаком, взревев в буквальном смысле раненым зверем. Отсюда наверх вел всего один подземный ход - тот самый, что привел их сюда - он не был длинным, потому что в этом не имелось никакого смысла, и скоро над головой Элизабет увидела люк, тонущий в полумраке. Но ей в любом случае пришлось замедлиться, поднимаясь по веревочной лестнице, и тогда, когда до люка стало подать рукой, ее схватили за ноги и дернули вниз с намерением подмять под себя.

Только чем дальше она шла, тем запутанней мнились ей джунгли, в которых не встречалось ни одного знакомого ориентира. Точнее, множество мелких деталей сбивали с толку, потому что выглядели похоже, создавая впечатление, будто женщина тут уже пробегала, на деле же ей попадались звериные тропы - на ее счастье, ее блуждания распугивали живность вокруг, а хищники держались подальше, видимо, чувствуя, что проклятая добыча для них несъедобна.
Тем временем время перевалило далеко за полдень, солнце медленно катилось к закату. Говорили, что островок небольшой, но на деле он казался огромным, потому что отсутствие ориентиров заставляло ходить по кругу, и даже дневное светило то и дело скрывала густая листва. В воздухе начали появляться первые вечерние запахи, свет уже не выглядел таким ярким. С "Розы" чета Тернер сошла примерно к полудню, но обед у костра, затем купание, похищение и блуждание по лесам заняли далеко не пару часов, а раза в три больше.
Конечно, Элизабет знала, что ее будут искать. Но сколько в действительности протяженность этого острова, раз до сих пор не слышно ничьих голосов?
..И всё это вызывало в ней раздражение. Грейтцер так уверенно сказал, что остров маленький, что не было сомнений, что сходить искупаться ничего не стоит. Только вот кто знал, что купание закончится тем, что её похитят и захотят надругаться? А то и убить, что в данной ситуации далеко не было самым худшим вариантом, как первый.
Она перестала заниматься поисками остатков платья тогда, когда заросли в очередной раз привели не туда, сообщая, что она просто идёт дальше по острову. И не слышно не одного человеческого голоса.
Выбрав наиболее действенный способ выбраться из джунглей, Суонн направилась в сторону берега, а вернее, предположения, что он может быть там. Она несколько раз виляла дорогой, то слыша звук волн, то нет, но после всё же вышла на белый песок, благодарно выдыхая, что джунглей не было. И хоть эта часть острова была необитаемой, Элизабет знала, что обойди его - точно наткнется на лагерь, пусть и голая. Что она и сделала, решив идти вперёд по пляжу по мере периметру острова под яркими оранжевыми лучами солнца, движущегося к закату.
Идея была хороша, только вот спустя несколько километров пляж перегородили поваленные деревья, будто кто-то пытался устроить преграду неведомо отчего либо же по острову когда-то прошел ураган, поваливший стволы - судя по торчавшим засохшим корням, такой вариант тоже имел право на жизнь. Дальнейшее продвижение осложнилось необходимостью перелезать через всю эту груду, хотя при детальном осмотре нашлось место, достаточно удобное, чтобы перелезть через груду.
Взвесив все за и против, Элизабет кинула взгляд в сторону джунглей, убеждаясь, что идти туда не хочет, и, собравшись с мыслями, нашла самое удобное место, где можно было бы перелезть через новое препятствие. У неё получилось спустя несколько долгих минут, потраченных на удобный спуск далее на песок, что был усыпан обломками пальм: щепки и листья валялись везде, а море было также всё в последствиях, видимо, стихии. Но и стихия не остановила её. Лишь солнце напрягало, что провожало её изящный, обнаженный силуэт в своих тёплых лучах весьма тоскливо, ведь если ночь будет ясная, а она не вернётся в лагерь, всё будет весьма плохо.
Показалось - или за поваленными стволами что-то мелькнуло? Отчетливый шорох привлек внимание сначала с одной стороны, затем другой - а затем на вершину преграды выскочил Уилл, а за ним, кто по деревьям, кто по песку, следовал отряд из шести человек. Увидев Элизабет, Тернер шуганул остальных отвернуться и спрыгнул, на ходу стаскивая с себя рубаху, чтобы надеть на жену и что было силы обнять.
- Господи, Элизабет, что случилось? Почему ты... - он отстранился, быстрым взглядом с неудовольствием замечая, что рубаха едва прикрывает ее, и снова к себе притянул. - Мы тебя уже столько времени ищем. Источник ведь совсем рядом с лагерем, куда же ты делась?
Шорох и правда привлёк её внимание, и она напряглась, как по струне, быстро ища взглядом что-то, чем можно было бы защититься. Она даже уже рванула к какой-то ветке, как увидела Уилла, и в сердце моментально разлились тепло и облегчение. Укутываясь в рубаху мужа, она как можно крепче прижалась к нему, утыкаясь носом ему в изгиб шеи, вдыхая его такой родной запах и прикрывая глаза.
- Просто пойдем на корабль, Уилл. Я заблудилась, - рассказывать, что случилось, когда недалеко стоят моряки, которых она увидела не сразу, не самый лучший вариант. - Остров оказался большим, чем мы думали.
- И не поспоришь, - фыркнул он, думая о том, сколько пришлось бегать по местным лесам до тех пор, как они нашли этот берег. - Погоди, - он отстранился и, нахмурившись, окинул ее с головы до ног, убеждаясь, что она цела и невредима, хотя иначе и быть не могло. - Ты ведь расскажешь мне? Я не знал, где тебя искать, до тех пор, пока не... - он не договорил, вдруг вспомнив, что посторонние рядом, и крикнул им: - Возвращайтесь в лагерь! Мы придем следом. Передайте его светлости, что моя супруга нашлась, и найдите других до наступления темноты, сообщите, что поиски завершились успехом.
Отпустив моряков, Уильям еще раз оглядел Элизабет, словно не мог поверить в то, что она рядом с ним, а потом прижал к себе так крепко, что у обычного человека сломались бы ребра, не в силах двинуться с места.
- Господи, это был самый долгий день в моей жизни...
- В моей тоже, - шепнула она, успокаиваясь в объятиях мужах и стараясь забыть о том, что было. Она молчала, с несколько минут просто обнимая Уилла, вслушиваясь в биение его сердца настолько, насколько позволяют море рядом с небольшими волнами. А затем, будто собравшись, прикусила губу в явной нерешительности, но всё же тихо начала говорить, не отстраняясь от Тернера. - Как только я вышла из водоема, меня перехватил какой-то сумасшедший. Я пыталась освободиться, но он не позволил. Он... Вероятно, жил здесь. Притащил в своё убежище... там была... клетка... как на кораблях, знаешь? Думаю, он потерпел кораблекрушение... испанец. Он проклинал англичан и явно сошел с ума.
- Что? Клетка?! - от неожиданности он отшатнулся от нее, и женщина могла наблюдать мгновенную перемену в его лице: из обеспокоенного и счастливого оно превратилось в яростное - только присутствие Элизабет не давало тут же сорваться с места на поиски обидчика да здравый смысл сумел дать объяснение: - Его смерть привела меня к тебе, верно? Ты пострадала от него? Так вот почему твое платье исчезло, - на последнем слове речь превратилась в рычание, и Уильяму от души захотелось по чему-нибудь врезать - помимо ярости его охватил ужас при мысли о том, что чертов испанец мог сделать с любимой. Ведь не сделал же?!
От буйной реакции мужа она отшатнулась точно так же, как и он, в беспокойстве и неком сожалении глядя на него. Но внутри было спокойно - всё плохое позади, а ужасное не случилось.
- У него не получилось, Уилл, - мягко, на весьма настойчиво, чуть твердо произнесла она, шагнув к Тернеру и беря его яростное лицо в руки, чуть сжимая и глядя ему в черные глаза. - Не получилось, слышишь? И ты прав: ты пришёл на его смерть. Я - королева пиратов. И я смогла за себя постоять и не позволила тронуть то, что по принадлежит тебе, - последние слова звучали как никогда уверено, а взгляд отразил сталь вперемешку с нежностью.
Он замер, как зверь, которому что-то спокойно втолковывают, реагируя больше на голос, нежели на слова. Не сразу, но расслышал, что именно она говорит, заставив гул в ушах от бьющей громовыми раскатами крови утихнуть. Гораздо больше времени потребовалось на то, чтобы осознать все, что услышал - но стоило посмотреть на Элизабет, жмущуюся в одной рубахе с его плеча, как бешенство норовило проснуться и разнести хоть весь остров, где свое сокровище он мог так легко потерять.
- Его счастье, что он умер не в море, - выдохнул он, от пережитого потрясения падая перед ней на колени - ноги не хотели держать - и зарываясь носом в мягкий теплый живот, не отпуская ее.

Он как раз собирался что-то сказать, но, услышав ее слова, промолчал снова и только кивнул. Продолжало трясти. Не стал рассказывать о том, как его сердце чуть не остановилось, когда он почувствовал смерть - первой мыслью стала страшная догадка, что это связано с ней, но что ему твердило, что не просто связано, а что могла погибнуть она, Уильям не смог бы сказать.
Он помнил, как остановился и выцвел мир, прежде чем он смог выбраться из мимолетного кошмара и пуститься на поиски по невидимому жуткому следу, объявив поисковой команде, что видел Элизабет где-то далеко впереди - плохо скроенная ложь, конечно же, а этих джунглях и на десяток шагов пути не увидишь.
Помнил, как едва не умер от счастья, найдя ее, не сразу даже заметив, что любимая выглядит как-то иначе - мозг запоздало обрабатывал информацию, но и тогда, когда он понял, что она без одежды, дорисовал простую причину: мало ли, купалась в источнике, платье смыло водой, а она не заметила, пошла искать и потерялась.
Только вот очевидная вонь, которой ему всегда чудился след смерти, выдавала, что на деле все было вовсе не так.
Но Элизабет жива - и ничего другого значения сейчас не имело.
- Ты же знаешь, что меня нельзя убить, - мягко напомнила она ему, вдруг моментально вспоминая, как тесак разломал ей ключицу. Взгляд даже на момент опустился туда, но Элизабет быстро его отвела, понимая, что то было и уже прошло, и лучше, если Уилл не узнает об этом - он тоже слишком остро переживает. Крови на её теле, как только он встретил её, не было много, но она была, смешанная с землёй, куда её повалил испанец. Перед глазами ещё был этот ужас, заключённый не в дыхании смерти, а в насилии, но всё это постепенно уходило на задний план. Потому что женщина этого хотела. Она хотела забыть об этом, как о страшном сне. Как о мороке.
Словно в подтверждение своим же мыслям она касается губами щеки супруга, обдавая кожу тёплым дыханием, скользит ниже к щетинистой скуле, оставляя невесомый поцелуй, бредёт ниже к шее, чуть более ощутимо целуя, но с нежностью, присущей любящей женщине. Дыхание тёплое, не горячее и спокойное. Она хотела его тоже успокоить и, на деле, себя тоже, ибо ей было до сих пор не по себе.
Дорожка поцелуев, совсем уж ласковых и бархатных, была до самого изгиба шеи. Целуя кожу мужа, Элизабет как-то успокаивалась, отвлекалась и понимала, что вот он - её мужчина. Рядом. Тот, чьи руки могут согреть и защитить; тот, чьи руки могут сковать и не выпустить.
Потянув улыбку, которую Тернер бы не заметил, потому что она теперь выцеловывала его плечо, Суонн плавно отстраняется, намереваясь лечь.
Он не препятствовал ей в этом, наоборот отодвинулся и затем встал, уступая ей место, хотя руки до последнего не выпускал - только когда совсем уж отошел. Правда, посмотрев на начерно заделанную дыру в обшивке и затем глянув в разбитое, а потому заколоченное окно (через щель), сразу же вернулся и сел рядом, вначале полуразвернувшись к жене, а потом уронив руки на колени и расслабив спину и плечи, сидя этой самой спиной к ней, чего обычно старался не делать, не спрятав застарелые шрамы - но сейчас его рубаха валялась в углу на рундуке после того, как ее сняла Элизабет и вернула ему.
Конечно, ласка любимой помогла немного разжать мертвую хватку на сердце, за что Уильям был ей благодарен. Даже смотреть на нее - уже становится легче. Вспомнив об этом, мужчина скинул сапоги и забрался с ногами на постель, устраиваясь на боку рядом с женой, подпирая голову рукой, которой опирался. Свободная ладонь взяла Элизабет за руку и бездумно поглаживала ее пальцы.
- Наверное, на рассвете прибудем в порт, - это было первым, что, кроме распоряжений, он сказал по возвращении на корабль.
Внимательным взглядом Элизабет наблюдала за мужем, что словно не знал, куда себя деть, видимо, всё ещё порываясь что-то сделать, но в итоге садясь на кровать рядом с ней спиной. Спиной, где на рельефе мышц виднелись шрамы, которые он получил на "Летучем голландце" от собственного отца. Потому что это было самым малым наказанием. Теперь полосы от ударов плети навеки остались на его спине, напоминая, через что он прошёл, чтобы добиться свободы отца и кем в итоге стал.
Тонкие пальцы осторожно коснулись одного из шрамов на спине мужа, когда он вдруг лег рядом и коснулся рукой её руки. Она плавно сжала его пальцы, подняв взгляд в его глаза. Теплый шоколад её очей будто изучал супруга, пытался понять его, в то время как сама Элизабет вдруг начала осознавать, что трагедию из того, что случилось, ей не хочется делать, ведь всё обошлось.
- Да, надеюсь. Но если это сказал лорд Грейтцер, я не особо ему доверяю, - тень улыбки мелькнула на губах. - Ведь остров оказался далеко не маленький, - мрачно заметила она, но не склоняя разговор о том, что было, а скорее больше понимая, что верить члену Ост-Индской компании - меньшее, что она собиралась далее делать. - Но если это говоришь ты, - она удобней устроилась, повернув голову в его сторону и чуть приподнимаясь на локте, приблизившись к его лицу. - То значит так и будет, - с этими словами она накрыла его губы своими, и поцелуй это выглядел так, будто она пробует на вкус воду после изнурительной жары, не веря тому, что живительная жидкость оказалась в её рту. Элизабет целовала снова нежно, легко, не углубляя поцелуй, скорее больше утоляя тень ужаса в своих движений, затмевая её теплотой мужских, родных губ, и пытаясь внушить ему что-то хорошее. Почему-то сейчас хотелось жаться к Тернеру, касаться его, целовать, словно она пыталась найти убежище рядом с ним и взять его тепло, после того холода, что испытала. Тем не менее, поцелуй так и не углубился, и она плавно отстранилась. - Найдём Генри и отправимся наконец-то в путь. Больше ничего не помешает нам. И никто. И прошу тебя, - говорила она чуть с нажимом. - Не думай о том, что было. Оно уже позади. И никогда не вернётся.
- Грейтцер тут никогда не бывал, как и мы, в Карибском море тысячи таких неизведанных островков, - успел пробормотать тот, запоздало спохватываясь, с чего ему вдруг пришло в голову заступаться за не самого желательного союзника.
Затем Элизабет весьма своевременно прервала ход его мыслей, снова отвлекая собой, сладко целуя, отчего сердце то колотилось, то начинало успокаиваться. К сожалению, его самого все еще пробирал холод, который никак не удавалось прогнать, и в немалой степени Уилл льнул к жене в поисках душевного тепла как средство восстановления утраченного равновесия. Ему было жизненно необходимо убедиться, что она рядом с ним и с ней все в порядке.
- Если ты помнишь, он хочет, чтобы мы сперва взяли его с собой кое-куда еще - прежде, чем сможем отправиться туда, куда запланировали, - помятуя о прекрасной слышимости на "Розе", Тернер говорил иносказательно. Было заметно, что он аж весь подобрался, хотя с виду лежал совершенно спокойно. - И мы согласились. Правда, помнится, ты была резко против того, чтобы брать с собой Генри. И как же нам быть? Я больше не хочу оставлять сына, зная, что его уже однажды забрали у нас.

Отредактировано Will Turner (2017-09-08 02:58:12)

- Ты боишься, что однажды, когда мы не сможем договориться и поставим обиды выше нашего брака, у меня лопнет терпение и я попросту прикажу тебе замолчать и поступить так, как пожелаю, а ты, будучи неспособной дать в том отказ, выполнишь это - и возненавидишь меня? - негромко переспросил мужчина, спрашивая себя, способен ли он на подобный поступок, и холодея, потому что ответ ему уже был известен. - Это правда - в том, что меня печалят наши размолвки, когда чудится, будто ты вовсе не хочешь посмотреть моими глазами, не просто признать правоту - увидеть, почему я что-либо таковой считаю. Я не могу дать тебе никаких обещаний, потому что не уверен, смогу ли сдержать их - но хочу, чтобы ты всегда помнила: я люблю тебя, Элизабет, а значит, хоть и споря с тобой, тебя уважаю и желаю тебе только блага - тираны же редко принимают во внимание чье-либо мнение, хотя я слишком мало знаю о них, чтобы судить. Мы с тобой бесконечно упрямы, но последствия наших ссор испытываем сами и видим, что наши люди тоже подвержены им. Ссоры с тобой причиняют мне боль, и если когда-нибудь я обойдусь с тобой так, как ты опасаешься - видимо, в тот час во мне не останется совсем ничего человеческого.
- Я не смогу возненавидеть тебя, - отрезала она, понимая, что на деле не имела ничего такого в своём вопросе, но Уилл будто раскрыл возможные события, и ей стало не по себе. - Уилл, если тебе чудится, что я не могу увидеть твоими глазами, то о моей стороне, моими глазами разве ты пытался раз хотя бы увидеть? - разговор плавно приобретал иной тон, блеснув в воздухе неким напряжением. Элизабет заметно напряглась, но без зла, а из-за всей ситуации, что сковала её в оковы. - Мы не допустим, чтобы ты так поступил. Я не допущу, чтобы человечность покинула тебя, - голос звучал твердо, но она понимала, что процесс уже пошёл, и ей было страшно. Страшно то, что двадцать лет она ждала своего мужа ради того, чтобы помимо сердца отдать и душу ему как морскому дьяволу.
- Хорошо, - вдруг резко сказала Суонн, шумно вдыхая воздух. - Могу ли я, присягнув тебе, являться только твоей женой?
- А чьей же еще? Или ты боишься, что я загоню тебя рифить паруса или драить палубу все четыре часа вахты? Если помнишь, я намеревался обучать тебя морскому делу и не вижу причин, почему бы не продолжить наши занятия, если ты хочешь, - он выразительно поднял бровь и вернулся к предыдущему пункту их разговора, уже тише. - Мне кажется, я смог понять, почему ты покинула дом и ничего не сказала. Если бы не проклятие Джонса, то я вряд ли сумел бы тебя отыскать, - Уилл прикрыл глаза, в который раз за последние полторы недели думая о том, как близко был к тому, чтобы по чудовищному стечению обстоятельств потерять Элизабет. Ведь Салазар забрал бы ее, если знал, сколь много значит она для капитана "Голландца", и мог бы ставить условия. Если б вообще не убил. - Ты хотела защитить нас - меня и Генри. И я, имея те же стремления, разделяю их. Двадцать два года ты справлялась одна, в одиночестве растя сына - и ты справилась так, как не смогли бы многие. И принимая решение покинуть дом, возможно, ты снова говорила себе, что справишься - ради семьи.
- Я боюсь, что в споре со мной, если такой возникнет, ты позабудешь, что я не просто член команды, - бросила Элизабет, переминая простыню в руках в нервном движении. - Я сказала тебе с самого начала, Уилл, что я это делала ради семьи. А ради кого же ещё? Не хотела же я сбежать от тебя навстречу приключениям спустя столько лет ожидания, - хмыкнув, в комнате повисла на несколько мгновений тишина. - Иногда взглянуть на вещи под другим углом заметно дают понять ситуацию в целом.
- Я помню, - слегка кивнул он. - Бывает не просто представить, какие бури тебя терзают, но я действительно стараюсь тебя понять, надеясь, что однажды и ты сумеешь взглянуть моими глазами, раз слова не слишком-то помогают, - он озадаченно нахмурился, про себя повторив ею сказанное. - Как же об этом можно забыть? - обескураженно тряхнул головой и приблизился на пару шагов к ней. - Элизабет, если кто и в силах не дать мне превратиться в чудовище, то это лишь ты.
- Я стараюсь взглянуть твоими глазами на ту или иную ситуацию. Именно поэтому я уступаю тебе в последнее время, если ты заметил, - твердо произнесла она, отодвинувшись к стенке возле кровати так, чтобы коснуться её спиной. Простыня теперь прикрывала исключительно лишь одну ногу, бедра, живот и грудь, оставляя вторую полусогнутую ногу без укрытия. Взгляд женщины с нескрываемым напряжением изучал мужчину, и сейчас, в полумраке, её глаза были такие же тёмные, как его. - Ты прав, Уилл. Это я в силах не дать превратиться тебе в чудовище, - она чуть приподняла острый подбородок, вскинув брови. - А что ты дашь мне взамен на мою присягу тебе? Ведь это равносильно ещё одной свадьбе. Более... крепкой. Властной и сильной. Такой, которая укрепляет связь.
- А что тебе нужно? - спросил он, перемнувшись с ноги на ногу так плавно и тихо, будто зверь затаился в засаде. Маневры жены, естественно, незамеченными не остались, и было не так уж легко сохранять относительную невозмутимость, когда буквально под носом столь дерзко... дразнят.
- Ты, - не медля, отозвалась она, усмехнувшись, и усмешка её была под стать пиратской королеве. - Я хочу знать, что никто не сможет забрать тебя от меня. Никто. Ни Калипсо, ни кто - либо ещё. Хочу, чтобы ты принадлежал мне так же полностью, как и я тебе. Ведь это на тебя покушается морская богиня, в то время как я... - мрачные мысли не сбили её отчасти горделивого вида. - Как муж, ты отдал мне своё сердце. А как капитан что ты сделаешь?
- Корабль отдать не смогу, - тихо смеется упомянутый муж, не спеша приближаясь. Достигнув постели, плавно, будто не хочет спугнуть, сел, подложив под себя ногу, и, поймав конец простыни, взялся поигрывать им. - Но тебе ведь вовсе не "Голландец" интересует. Как капитан, говоришь, или... другую, хех, профессию имеешь в виду? Скажи прямо, Элизабет, что ты хочешь, чтобы я сделал?