Придумать план побега из собственного дома от мужа и ребёнка - верх её способностей, но Элизабет это удалось. Она никогда бы не подумала, что когда-нибудь сможет решиться на такое и вместо того, чтобы жить спокойно и счастливо, она готова отдать жизнь за то, чтобы с Уиллом всё было в порядке, ведь именно ему угрожает опасность, о которой он предпочитает не подозревать... Рассказы мужа о сне с Морским Дьяволом, от которого мурашки по коже и который напоминает о долге Тёрнера, могли бы быть просто кошмаром, но Суонн подобное видение не показалось фантазией после эмоционального дня. Ракушки, брошенные на пол возле её стороны кровати, говорили совершенно о другом. Она помнила, как проснулась поутру раньше Уилла и спустила ноги на острые осколки морского дна. Помнила, как в сердце похолодело, а в горле застыл ком. И помнила, как взяла ракушки и ничего не сказала мужу, после того, как он рассказал о своём сне, покуда всё казалось слишком очевидным и нет одновременно. Дэйви Джонс приходил той ночью в их дом. Призрак прошлого или настоящего оставил небольшие следы после себя, и, если он желает забрать её мужа обратно, она не позволит. Ни за что.
Проверяя свой внешний вид в виде юнца, на которого она на удивление с лёгкостью тянула, оставив позади платье с корсетом и высокую прическу, Элизабет двигалась в направлении торгового судна. Сердце предательски слишком быстро билось, готовое вот-вот вырваться из груди. Прошло всего лишь две недели, когда Уилл вернулся и этот срок казался таким малым, по сравнению с годами тоски о нём. За эти дни она, кажется, успела насладиться его присутствием и ощутить крепкие объятия и тепло его тела. Успела вкусить его запах, вкус губ и просто родное размеренное дыхание рядом, успокаивающее и уносящее её от всех тревог. Тело до сих пор помнило все его прикосновения, оставляя на себе следы его рук как некие узоры на её коже, принадлежавшие лишь ему. Она успела вкусить всё это и также быстро отказаться от этого, ради него. Чтобы он был всегда рядом. В голове были мысли о том, делает ли она всё правильно, что вновь пускается в авантюру спустя столько лет, но одна лишь мысль о том, что кошмар может стать явью и проклятие Летучего Голландца не оставило Уилла, вынуждала её двигаться более уверенно к трапу, возле которого стояло несколько человек, проверяя груз, когда другие заносили его на корабль. Сложности пробраться на торговец не было. Проблема была в том, как бы вынудить капитана плыть в нужном направлении, а единственное нужное направление - это Бухта Погибших Кораблей. Место её прошлого и возрождения, превращения в ту, кем она сейчас являлась на деле, спрятав всё это за ширмой примерной жены и обычной женщины. Кто она теперь, когда сейчас тайком пытается сбежать от семьи? Ради их блага. Ради Его блага. Ради Уилла.
Её приняли на борт корабля как юношу, что желает отправиться в морское путешествие за небольшой мешочек стерлингов. Это было лучшим вариантом, покуда будь она в своём реальном образе никто бы не принял её на борт. За годы жизни в Порт-Ройале её слишком все хорошо знали, также, как и её сына и мужа. Вот только не каждый капитан торгового судна согласиться взять на борт подобную женщину. Из-за суеверий, конечно же..
Английское торговое судно наконец отшвартовалось, а паруса раскрылись в своей красе навстречу попутному ветру и вечернему солнцу, что лениво склонялось к линии горизонта и било оранжевыми лучами по глазам. Стоя на борту корабля, Элизабет прищурилась, оборачиваясь в сторону города. Такой знакомый порт постепенно уменьшался в размерах, по мере удаления судна от него, окрашиваясь в вечерние лучи солнца и погружаясь в постепенную тишину. Где-то уже успели зажечься пару факелов, а на самом высоком пригорке виднелась крыша её дома, где остался Генри и Уилл. И одна лишь мысль о том, что она поступает, возможно, нечестно по отношению к ним, вынуждает девушку отвести взгляд и устремить его на воду, вглядываясь в синевато-темные волны, бившиеся о борта корабля и покрывавшиеся пушистой пеной. Картина воды будто успокаивала и внушала веру в то, что всё будет в порядке, даже несмотря на то, что она оставила письмо мужу прямо на прикроватной тумбочке, наивно веря в то, что он послушается.

"Уилл... Ты слишком много отдал жизни на службу морю ради нас. Теперь моя очередь.
Я не хочу, чтобы что-то вновь угрожало нам. Не иди за мной. Это мой выбор ради нас.
Такой же, какой сделал ты. Я вернусь, обещаю. И нам ничего не будет угрожать.
Останься с Генри, послушай меня, пожалуйста.
Элизабет."

- Не послушается.. - обреченно шепчет себе под нос девушка, шумно выдыхая. Даже если бы она не оставила записку, она слишком хорошо знала Уилла - упрямец, он не будет намерен слушать, прямо также, как и она. Правда, у неё всё же было больше шансов не пересечься с ним, ведь куда она плывет и на каком корабле - никому неизвестно, кроме самой команды, капитана которой она знала давно. Только вот в образе Элизабет Тёрнер, а не юнца по имени Джон.
На следующий день, после весьма благополучной дороги в ночи, судно отдалилось от Порт-Ройала достаточно далеко, легко идя по волнам и встречая новый день очередной работой на борту. Проведя ночь в трюме, Элизабет выбралась на палубу, замечая то, что тут всё ещё была возня с товаром и затягиванию тросов. Стараясь не привлекать внимания, она прошла к двери от каюты капитана, тактично постучав, прежде чем войти. Нужно было быстро менять курс, покуда времени было мало, а ракушки, оставленные Дейви Джонсом и сейчас находящиеся в кармане жилета невысокого юноши, будто обжигали и отравляли невидимой опасностью.
- Да-да, входите. - отозвался хрипловатый голос капитана корабля, когда Суонн появилась в проходе. Она пыталась изобразить на лице совершенно наивный вид юноши, однако мотивы её были весьма серьёзные и твердые. Закрыв дверь и сделав несколько шагов по направлению к столу, за которым сидел мужчина, она замерла, неуверенно замявшись на месте, идеально играя свою роль.
- А, наш юный пассажир. - улыбнулся уголками губ темноволосый мужчина в коричневом жилете, с несколькими морщинками на приятном лице и табачной трубке в губах, выдыхая небольшое полупрозрачное серое облачко дыма в сторону. - Какие-то вопросы?
- Всего лишь о курсе, сэр. - старательно имитируя мужской голос, отвечает Элизабет. - Не хотели бы вы поплыть в Южную Америку?
Капитан, чьё имя было Роберт Уэлч, плавно опустил руку с трубкой на стол, пристально всматриваясь в лицо молодого человека, стоявшего напротив него, словно пытаясь найти какой-то изъян, а потом, качнув головой, усмехнулся.
- Мы плывём в Европу, сынок.
- У меня есть донесения о том, что на вас могут напасть на этом маршруте. - тут же импровизирует девушка, нагло соврав мужчине. Он на секунду посерьёзнел, а следом прищурился, всем своим видом показывая, что он напрягается.
- Ты что, чей-то шпион? Засланный пиратами?! - напряженно и чуть эмоционально проговорил он, сверля глазами собеседника, однако Суонн сохраняла на лице спокойствие и на удивление полную невозмутимость. Оказывается, навыки, приобретенные за её годы пиратства, до сих пор были при ней, и она легко смогла превратиться из леди в нахального юношу. Или девицу.
- Нет, сэр. Просто я вас знаю и хочу, чтобы вы остались живы, также, как и ваша команда.
Роберт резко встал из-за стола, быстро обходя его и приближаясь к пассажиру на своём корабле на несколько шагов, не сводя с него сверкающих напряжением тёмных глаз.
- Кто ты? Отвечай! Немедленно. Иначе вышвырну за борт сию же секунду на корм акулам!
Элизабет, выдержав подобную словесную атаку, глубоко вдохнула, а следом плавно сняла треуголку с головы, что до этого более-менее скрывала её истинные черты лица. Она заметила некое непонимание на лице капитана, а после произнесла своим голосом.
- Элизабет Тёрнер, сэр. Если вы помните, мы с вами в хороших отношениях.
Роберт невольно сделал шаг назад. Его глаза округлились, а рот приоткрылся в немом вопросе. Он несколько раз поймал губами воздух, прежде чем наконец произнести.
- Но миссис Тёрнер.. как.. зачем...
- Мистер Уэлч, просто сделайте, как я прошу. - с лёгким нажимом попросила девушка, поджимая губы. - Доставьте меня хотя бы до Тортуги, я смогу..
- Пиратское пристанище! - перебил её капитан, качая головой. - Нет, миссис Тёрнер. Это слишком опасно. Я верну вас домой. Мистер Тёрнер.. если он узнает.. Я не хочу.. нет, я должен..   
- Он знает, что я плыву здесь. - соврала Суонн, почувствовав укол в области сердца за её ложь. - До Тортуги, мистер Уэлч. Всего лишь до Тортуги, а там я разберусь, хорошо?
В глазах Роберта промелькнула целая волна сомнений, и он ещё несколько мгновений всматривался в лицо девушки, пытаясь поверить в происходящее и взвесить все за и против. Однако, в конечном итоге, он всё же слабо кивнул, выдыхая и словно приходя в чувства.
- Хорошо. Ради вас, миледи, я готов пойти на это.
- Не миледи, - поправила его тут же Суонн, возвращая треуголку на голову и улыбнувшись короткой улыбкой. - Джон.
Повисла небольшая пауза, прежде чем капитан смог полностью понять мотивы Элизабет, но когда некий условный договор о не выдаче её личности был установлен, где-то в области палубы послышалась суматоха, а следом, дверь в каюту распахнулась и обеспокоенный, с широко расширенными от ужаса глазами смотровой, сообщил капитану.
- Неизвестный корабль по правому борту, сэр!
- Пираты? – тут же встрепенулся капитан.
- Не знаю, сэр. Но парусов у него нет…
Уэлч тут же переглянулся с Суонн. Он и девушка вместе слишком стремительно выбрались на палубу, кидая взгляд за правый борт – там, недалеко от торговца, плыло странное судно. Две его мачты были разрушены. Фок-мачта была в ободранных парусах, в то время как грот-мачта сломалась пополам и задевала воду.
- Я не вижу никого! – сообщил капитан, стоя рядом с Элизабет и вглядываясь в подзорную трубу. – На борту никого нет.
- Но там есть. – и поверить в это было легко, после всего того, что она видела за свою жизнь. - Это корабль-призрак. Нужно уходить от него. – напряженно проговорила она, взглянув на Роберта.
- Мы не настолько быстрые, чтобы от кого-то бегать, м.. мистер Джон. – успел исправиться капитан в присутствии своей команды, окинув моряков взглядом. – Заряжайте пушки!

Отредактировано Elizabeth Swann (2017-06-18 22:42:19)

- Это безумие, капитан! Бороться с призраками. Мы обречены на поражение! - уж она знала, что такое призраки. Хватило Барбоссы и его команды на Чёрной Жемчужине, когда самые страшные сказки детства превратились в самую настоящую реальность. Сейчас же ей было неизвестно, кто управляет тем таинственным кораблем, с которым намерен вступить в бой торговец, но то, что подобное решение Роберта обречено на провал, она знала ещё до того, как моряки начали выкатывать орудия к борту и заряжать дула пушек. Их было немного. Не то нужное количество, которое могло бы, возможно, как-то повлиять на исход боя даже с теми пиратами, что уж говорить о мертвецах.
- Безумие бежать от них! Трюм набит грузом, наша скорость слишком мала! - противостоит ей в ответ Уэлч, отдавая команды. Он стремительно взобрался на капитанский мостик по небольшой лестнице, снова вглядываясь в подзорную трубу, словно пытаясь убедиться в том, что глаза его не подвели и на странном корабле не было никого. Элизабет же, бросив короткий взгляд на приближающуюся опасность, чертыхнулась себе под нос и быстро рванула в трюм, где кипела жизнь. Команда всячески старалась выглядеть сплоченной и готовой дать бой, но все они обычные люди. Торговцы, которые шарахались пиратов, что уж говорить о призраках. Суонн видела, как дрожат отчасти их руки, когда они держали снаряды и передавали друг другу, дабы зарядить пушки. Ими овладевали страх, но и желание жить и безысходность, в которую они попали. Обороняться было, возможно, единственным выходом, вот только держать оборону придётся долго, а толку? Призраки обычно никого не оставляют в живых.
Девушка быстро нашла среди снаряжения команды пару сабель, прихватив ремень с ножнами и закрепив оружие на поясе. Если будет бой, стоять в стороне она не намерена, несмотря на то, что оружие в руках она не держала достаточно долго, искреннее превращаясь в обычную беззащитную женщину. На первый взгляд, естественно.
Подготовившись к бою, Элизабет быстро пробралась на палубу, видя, как корабль-призрак приблизился на достаточно близкое расстояние. Она быстро взглянула на Роберта, что поворачивал своё судно правым бортом для атаки и приказывал ждать команды. Адреналин разгонял биение сердца почти до предела. Суонн успела испытать и страх, и восторг, и смесь непонятных чувств в этом странном, будоражащем душу, предвкушении предстоящего боя, который вполне мог быть для неё последним, что она успела увидеть. И судьба явно знает, как иронично ухмыляться, даруя ей такое испытание, стоило ей покинуть родные края и пуститься вновь в море, казалось бы, эгоистично и не раздумывая, но на деле делая всё ради семьи.
- Огонь! - прозвучала команда капитана и пушки тут же выстрелили по носу корабля-призрака. Снаряды попали чётко в цель, однако некоторые молчаливо утонули в воде. Попавшие же разбили нос неизвестного судна в щепки. На палубе торговца тут же образовалась завеса дыма, а в нос ударил запах пороха. Взбудораженная команда тотчас готовилась атаковать вновь, когда сквозь пелену и завесу дыма корабль-призрак неожиданно буквально вырос перед глазами и резко повернулся к торговцу своим левым бортом. Хватило секунды, чтобы понять, что прозвучит ответный залп, а потому Элизабет тут же бросилась в сторону капитана, срываясь на крик.
- Открывайте огонь!
- Огонь! - среагировал капитан торгового корабля и снова послышался залп. А следом следующий от неприятеля, давшего ответ. Его снаряды тут же лишили нескольких членов команды жизни, разнося борта торговца в щепки. Элизабет чудом успела увернуться от очередного снаряда, упав на палубу и прижавшись к ней, почувствовав, как щепки разрушенного борта, возле которого она была, разлетаются по всей палубе и задевают её, ощутимо ударив по телу. Противник оказался бывшим линейным кораблем, а потому орудий у него было куда больше. Помимо них на его палубе начали появляться тёмные фигуры команды, что обнажали ножи и сабли для абордажа. Кто-то из них закричал в каком-то боевом кличе и в секунду они оказались на палубе своей жертвы. Команда торговца достала оружие, вступая в бой с призраками, пока сам капитан в неком ужасе оглядывал происходящее с капитанского мостика, сжав рукой свою шпагу.
Быстро поднявшись на ноги, девушка тут же обнажила саблю, встречаясь со своим первым противником после стольких лет - это был бледный мужчина, похожий на мертвеца, но являвшийся, казалось, совершенно обычным человеком, если не замечать тона его кожи. Он оскалился и взмахнул шпагой в воздухе, нанося выпад первым. Ловко увернувшись от него, Элизабет тут же отразила следующий удар, ставя блок саблей и вступая в некое фехтование со своим смертоносным спарринг-партнером. Признаться, за все свои годы в колкости языка быть может она не потеряла сноровку, но вот фехтование... Даже такое прижившиеся к ней умение, как владение саблей и шпагой, сейчас было не таким весомым в этой схватке. Противник был больше и крупнее и наступал агрессивно, желая лишить жизни. Его команда это и делала. Они были бессмертны и имели бесконечные силы, в то время как обычные люди имели свойство выдыхаться, а также умирать от колющих и не только ран.
В какой-то момент другой призрак загнал девушку к борту корабля, что отчасти был разрушен от предыдущих залпов. Оступись она на шаг и упадёт в толщу воды. Мужчина довольно ухмыльнулся, однако нанести удар не успел. Позади него возникла фигура Уэлча, что вонзил шпагу со спины и которая демонстративно войдя в тело вышла через грудину нападавшего. Тот лишь удивленно кинул взгляд на подобную помеху, где шпага вышла из его тела, тем самым отвлекаясь от Элизабет, и это было лучшим шансом, чтобы рвануть в сторону подальше борта, а в следующий момент столкнуть призрака в воду. Вряд ли это его как-то лишило жизни, зато спасло её - это точно.
- Спасибо, - шумно выдохнула девушка, переводя взгляд на Роберта, однако времени на любезности на осталось. Среди дыма и лязга мечей наконец начала образовываться постепенная тишина, что словно волнами накатывала на торговое судно, медленно приближаясь к Суонн и Уэлчу. Капитан корабля непонимающе уставился в некую завесу дыма, что сгустилась по всей палубе, скрывая каждого в своих объятиях, загородив собой Элизабет и держа шпагу по направлению к опасности. Девушка почувствовала некий холод, исходящий от завесы, а сердце кольнул страх о скорой кончине. Но смерть нужно встречать достойно, разве не так?
- Насколько мне известно, это торговое судно, - раздался тяжелый, грузный голос из некого тумана, а следом высокий силуэт фигуры образовался перед мужчиной и якобы юнцом. Навстречу им вышел капитан корабля-призрака с  тёмными, как смоль, волосами. Он был одет в чёрный мундир, сообщающий о том, что ранее он не был пиратом, а наоборот - занимал весьма высокую должность в военном флоте.
- Это так, - слегка замешкав, ответил Роберт, не убирая оружия. Дым от пороха позади призрака постепенно рассеялся, показывая то, как вся команда мертвецов держала команду торгового корабля в неких пленниках, опустив всех дружно на колени. Тех, кто выжил, а осталось их немного.
- И почему же вы нас атаковали? - в голосе капитана послышалась ирония. Он поднял взгляд тёмных глаз на Уэлча, - Поверьте, не сделайте вы этого, и моим людям не пришлось бы убивать ваших матросов. Мы ищем только одного человека.
Он сделал ещё один шаг в их направлении, вынуждая Элизабет напрячься. Она кажется начала понимать, кто перед ними. Из рассказов Генри именно этот человек походил на описание одного из врагов её сына, из-за которого погиб Гектор Барбосса.
- Не каждый день видишь призраков. - неуверенно ответил Роберт, не собираясь опускать шпагу. Взгляд капитана призрачного судна внезапно устремился на Суонн. Чёрные глаза сузились, когда он пересёкся с ней взглядом, а следом, он одним движением схватил девушку, а вернее юнца, за запястье и рванул к себе, вынуждая выйти из-за спины Уэлча, что тут же дёрнулся, но был остановлен рапирой, легко появившейся в руках мертвеца.
- Ты.. - прорычал он, и во взгляде его чёрных глаз промелькнула пламя ненависти. Элизабет ощущала пальцы мужчины на своей руке. Пару раз дёрнувшись, она буквально грубо вырвала руку из хватки, шумно выдохнув. – Мы знаем, что на борту пират. И готов поспорить, это ты.
Суонн, выдержав напряженный зрительный контакт и ощущая, как оглушающе бьется сердце, старалась успокоиться и понять, что происходит. Но лучше бы понятие происходящего до неё не доходило.
- Вероятно, вы капитан Армандо Салазар. - процедила сквозь зубы девушка, всё ещё имитируя мужской голос, надеясь, что не выдаст в себе девицу перед ними. - Охотник на пиратов, как я слышал.
По губам мертвеца промелькнула тень улыбки, но взгляд отражал ненависть. Ненависть к слову "пират".
- Все верно. Поскольку ты здесь единственный подходишь под это описание, мы тебя убьем, - равнодушно ответил Салазар, кивком головы отдавая приказ, и в следующее мгновение из его команды к Элизабет направился её убийца. Девушка тут же повысила голос, привлекая к себе внимание в целях выжить:
- Убьёшь меня - и не узнаешь о логове пиратов, - палач замер недалеко от неё, а Армандо медленно обернулся, словно выказывая свою заинтересованность.
- Откуда тебе, юнцу, знать об этом?
Суонн не смогла сдержать отчасти горделивую улыбку, что коснулась уголков её губ. Она, всё ещё смотря в глаза мужчине, твёрдо произнесла.
- Не юнцу, - поправила она его насмешливым юношеским тоном. - Королю.
Она, кажется, увидела целую массу перелива эмоций в глазах Салазара. Он смотрел на неё и с удивлением, и со злостью одновременно, не зная, что делать от полученной информации и пытаясь убедиться в правоте. Словно сопротивляясь услышанному, он сжал зубы в некой холодной ярости и приблизился к юнцу, сверля его взглядом.
- С каких пор у пиратов короли? Чушь!
- Вас долго не было, капитан. Правила изменились, - смело смотря в глаза очевидной смерти, проговорила она, словно ощущая некое превосходство в этой ситуации. Армандо же разозлился. Ему хватило всего одного жеста, чтобы стоявший рядом мертвец отвесил оплеуху юноше, вынуждая Суонн рухнуть на палубу. Стоявший рядом Роберт в ужасе дёрнулся, чтобы помочь, но его остановило холодное острие рапиры Салазара, устремленное кончиком в его грудную клетку.
- Капитан, - послышался голос позади широкой спины мертвеца его старпома, что сделал пару шагов к своему капитану. - На горизонте появился корабль.
Эта информация отвлекла Армандо от Роберта и Элизабет, вынуждая отойти к корме корабля и потребовать подзорную трубу у своего помощника. Элизабет же, стискивая зубы от обожженной словно огнём щеки, плавно поднялась на ноги не без помощи своего старого друга, благодарно ему улыбнувшись. Вот только когда взгляд устремился туда, куда и внимание призрака, сердце пропустило удар. Суонн в неком ужасе вглядывалась в виднеющийся корабль на горизонте, что стремительно приближался и имел, вероятно, неплохую скорость. Она ощутила, как по телу прошлись отчасти мурашки вперемешку с долей радости, которая была погашена где-то далеко-далеко внутри.
- Миссис Тёрнер? - шепотом поинтересовался стоявший рядом Уэлч, непонимающе вглядывающийся в лицо девушки. - Вам плохо? Вы так побледнели.. Удар был слишком сильный?
- Нет. - быстро ответила девушка, переводя дыхание и пытаясь придумать лучший план для того, чтобы не попасться на глаза капитана приближающегося судна. Удивительно, но сейчас не призраки на корабле торговца беспокоили её, а корабль человека, которого она знала слишком хорошо и не желала подвергать никакой опасности. Но он, как она и думала, не послушался. Ведь сейчас волны синего моря стремительно разрезает Летучий Голландец, на удивление двигавшийся по тому же курсу, что и торговец.
- Нам нужно воспользоваться шансом атаковать их, - быстро сообразила Элизабет, надеясь отвлечь Салазара на себя и команду. Роберт замешкался.
- Не думаю, что это лучшая идея.. половина моей команды мертвы, если..
- Корабль, что позади нас. Он не пройдёт мимо, понимаете? Нужно только выиграть время, - девушка окинула команду взглядом, от которой также пока что отвлеклись мертвецы и, умоляюще взглянув на Уэлча, облегченно выдохнула, когда тот отдал сигнал к атаке бесшумным движением руки. Стоявшие на коленях моряки тут же подхватили свои сабли, быстро поднимаясь на ноги и снова вступая в бесконечно-смертельный бой. На торговце вновь завязалась заварушка, грозящая теперь окончиться самой настоящей смертью.

Отредактировано Elizabeth Swann (2017-06-19 01:35:19)

Приближение неминуемого исхода событий боя весьма воодушевляло сражаться не на жизнь, а на смерть. Элизабет вместе с командой торговца атаковала мертвецов, что тут же вцепились оружием в жёсткой схватке. Теперь не было никаких сомнений, что Салазар пожелает убить всю команду, дав им шанс на выживание всего лишь один раз. Он, как и все члены его корабля, с хищным оскалом наносил удары легко, словно его жертвы вообще не сопротивлялись, отправляя на тот свет невинных людей. Команда на торговом корабле заметно редела, когда рядом возник силуэт Летучего Голланда, зажимая торговец с противоположной стороны от корабля-призрака. Суонн, кажется, на секунду отвлеклась на корабль своего мужа, за что чуть не пропустила удар одного из мертвецов. Она стиснула зубы и, вложив всю свою силу в удар, отразила нападение, ловко крутанув саблей и выбивая оружие из рук мужчины. Он на мгновение растерялся, но следом, выхватив у сражавшегося рядом приятеля топор с пояса, крутанул им в руке и с ухмылкой пошёл в очередное наступление. Элизабет ответила ему злостным прищуром, ловко увернувшись от выпада, а следом быстро взбираясь по лестнице на капитанский мостик. Её преследователь не отставал. Они продолжили сражение возле штурвала, где управление кораблем заметно мешалось, и мертвец, словно разозлившись, с размаху занёс топором по делениям штурвала. Руль тут же заворочался вправо и нос корабля вместе с правым бортом, стремительно начал прижиматься к кораблю-призраку, вызывая не хилый толчок по всей палубе от некого небольшого столкновения. Некоторые моряки и мертвецы не удержали равновесие, одновременно повалившись на пол. Элизабет же успела вцепиться в борт корабля, переводя дух. Теперь торговец явно обречен, а у корабля неприятеля больше поводов задержаться на месте сражения.
Кинув взгляд на нападавшего, что теперь раздосадовано рычал и чертыхался себе нос, вырывая топор из штурвала, Суонн воспользовалась моментом и мигом спустилась с капитанского мостика, взглядом натыкаясь на новых бойцов в этом сражении. Команда Уилла. Все они были обычными людьми, теперь также отчаянно, как и моряки с торговца, вступая в бой. Было слишком непривычно видеть и корабль, и его команду в естественном обличьи, однако по телу прокатилась волна напряжения, когда она поняла, что встречи с Уиллом не миновать, ведь взгляд зацепился за знакомую фигуру, что воинственно вступила в бой с мертвецами. Ранее бы она тут же бы встала спиной к нему, вступая в бой и прикрывая его тыл, но сейчас ситуация немного поменялась. Его, по сути, не должно было здесь быть. Тем не менее, он в очередной раз её спасает, несмотря на ироничность ситуации в том, что спасать его отправилась она, а не он её..
Решившись, Суонн уже сделала резвый шаг к мужу, но заметила краем глаза одного из офицеров Салазара, что бился с Робертом и, понимая, что перед капитаном торговца она в долгу, она двигается в сторону на схватку с мертвецом, в пару шагов оказавшись возле него и вонзая саблю прямо в область его сердца со спины, давая Уэлчу шанс отойти на пару шагов назад от смерти. Офицер, будто, не обратив внимания на такую помеху, резко обернулся на девушку, растянув бледные губы в ухмылке.
- Прямо-таки убил, - усмехнулся он, вытаскивая саблю Элизабет из своего тела и отбрасывая прочь.
- Спас жизнь, - огрызнулась Суонн как юный дерзкий юноша, кинув мельком взгляд на Роберта. Он слабо кивнул ей, и в этот момент девушка тут же достала вторую саблю из ножен, нанося удар по мертвецу, который он отразил рапирой, дав мощный толчок назад одним лишь движением руки. В этот момент на мертвеца собирался напасть Роберт, но хватило лишь секунды, чтобы рука, сжимавшая рапиру, дёрнулась в сторону, а острие клинка вошло в живот мужчине, пуская на свет кровь на светлой рубашке, что красной розой начала расцветать на месте удара. Элизабет тут же растерялась, в ужасе глядя на то, как Уэлч оседает на пол, а мертвец брезгливо достает своё оружие из ослабевающего тела.
- Мистер Уэлч.. - шепчет девушка, ловя газами взгляд давнего друга, когда ледяная хватка мужских рук вынуждает её вздрогнуть и инстинктивно дёрнуться в попытке вырваться. Невесть как оказавшийся рядом Салазар схватил её, в одно движение стянув треуголку с головы и ухмыльнувшись, казалось бы, явной находке.
- Так значит, теперь пираты и женщин в свои ряды принимают, - протянул он, кидая взгляд куда-то позади неё. Оказалось, пока она была отвлечена схваткой, на палубе мертвецы снова одерживали верх. Из торговцев почти никого не осталось в живых, то время как команда Летучего Голландца ещё могла дать отпор, будучи полные сил.
Армандо грубо развернул девушку к себе спиной, а следом резко толкнул в руки своего подчиненного, что тут же приставил кинжал к шее Суонн, хватая её за руки. Элизабет раздраженно сжала зубы, стараясь не выдавать эмоций на лице, когда взгляд устремился вслед за Салазаром - он неспешно шёл к эпицентру сражения, где и сражался Уилл. Увлеченный, тот кажется и не чувствовал приближения мертвеца. С каждым шагом _ капитана по телу девушки прокатывалась волна адреналина и страха за жизнь мужа. В конце концов, из-за неё он здесь и сейчас подвергается подобной опасности.
- Уилл... - охрипшим голосом позвала Суонн, ощущая, как голосовые связки словно сдавило от страха. - Уилл... - более громче позвала она, не понимая, от чего голос так сел. Но охотник на пиратов словно не собирался атаковать, молча, с некой заинтересованностью наблюдая за боем, а затем, резко взмахнул одной рукой и вся его команда прекратила атаковать, бросая команду Тёрнера в недоумение.
- Итак, у нашей королевы пиратов подкрепление, - проговорил Салазар. – По видимому, ее свита.
В этот момент рядом с Суонн возник ещё один член команды призрачного корабля, державшего на кончике сабли Билла Тёрнера, что замер возле девушки. Элизабет удивленно взглянула на отца своего мужа, пересекаясь со взглядом светлых, старческих, казалось бы, усталых глаз, в которых до сих пор горела отвага. Помимо него рядом с девушкой возникло ещё пару плененных силуэтов команды Голландца, в то время как все, кто был на торговце, купались в собственной крови мёртвыми телами вокруг, превратив некогда палубу в кладбище прямо в море.

Диалог, который начался между двумя капитанами, шёл напряженно. С каждым предложением Элизабет напрягалась всё больше и больше, готовая вот-вот рвануть в бой да вот только крепкая хватка мертвого моряка сдерживала её от каких-либо действий. Острое холодное лезвие оружия одновременно ласково и в смертельном касании прижималось к тонкой кожи шеи, вызывая мурашки по телу от нависшей угрозы. Хватит одной команды Салазара - и все его подчинённые тут же перережут каждому пленному глотку. Увы, сейчас выигрыш не был на стороне смертных, а диалог между капитаном мертвецов и живым (теперь живым) Уиллом переходил в странную плоскость. Уилл задал вопрос Армандо совершенно спокойным тоном, таким, каким умеет лишь он, сохраняя ровный голос и серьёзность в словах. Без всякой иронии и дерзости, последняя которая точно была бы у Суонн. От заданного вопроса девушка напряженно перевела взгляд на мертвеца, словно ожидая реакции: он замер, с несколько мгновений всматриваясь в лицо Тёрнера, словно проверяя того на честность его вопроса, а затем его губы исказила, проскользнувшая тень улыбки.
- Гордыни.. – повторил Салазар, словно пытаясь распробовать слово. Он сделал несколько коротких шагов в сторону, а следом кинул на Уилла быстрый взгляд. - Оставить войну нельзя, ее можно только проиграть или выиграть - резко бросил он, едва сдерживая ярость. - Ты умен. Задаешь точные вопросы. - он отчего-то склонил голову на бок и приблизился к мужчине. - Вот только ответы вам не понравятся, мистер Тёрнер. - добавил он, отходя от Уилла. - Море всегда даёт второй шанс на исполнение заветных желаний, а потому я снова жив. И косвенно снова служу своей стране, пусть она этого уже не ценит. Нашлись те, кому истребление морских крыс так же важно, и те, кто помогает мне. Вот все, что тебе нужно знать обо мне и о моей команде. Единственное, что осталось среди личных несведенных счетов, - добавил Салазар лишних деталей к своим словам, - это Джек Воробей. Он по-прежнему жив, но однажды я до него доберусь.
По на миг сменившемуся выражению лица Уилла, да и большей части пленников, Салазар понял, что не ошибся.
- Сдается мне, ты слишком хорошо знаешь эту пташку. И не ты один, - он еле уловимо кивнул в сторону Элизабет, возвращая внимание на Тёрнера. - Но Джека здесь нет, зато есть королева пиратов, вполне достойный улов, - губы Армандо растянулись в улыбке. – Да еще вы. Простые моряки, которые пришли на помощь королеве, и их бравый капитан, - добавил он, и по команде мертвецов прошёлся смешок, словно некой мелкой волной. Салазар немного помедлил и уже без тени веселья продолжил: - Предлагаю сделку. Ты поплывешь на моём корабле, а они, - он перевёл взгляд на Суонн и Билла Тёрнера, - могут быть свободны.
- Что? - тут же отозвалась Элизабет, растерянно кинув взгляд на Уилла, а следом обратно на Салазара. - Нет! - крикнула он протестующее, чувствуя, как внутри образовываются буря и тревога. Она не знала, зачем этому охотнику нужен её муж, тем не менее ни в коем случае не собиралась допустить того, чтобы он оказался в его руках.
- Возможно, и нет, - не дожидаясь ответа Тёрнера, среагировал Армандо, наигранно прищурившись. - Ведь в его глазах столько чести. Быть может, капитан Тёрнер, вы поймете меня и мои принципы? - Салазар сделал несколько шагов по направлению к Элизабет и отцу Уилла, а следом ловко устремил рапиру в сторону девушки, коснувшись едва ли ощутимо кончиком холодного оружия острого подбородка. Суонн приподняла голову, не желая касаться холодной стали и со злом глядя на Салазара. - Одобряешь ты мои действия или нет, но я пришел за пиратом, а значит, за твоей королевой, - заключил Салазар и перевел кончик рапиры от Элизабет в сторону Билла. - а твои люди,  - острие направлялось дальше, касаясь каждого из пойманной команды. – все до одного сойдут за пиратов. Так что, думаю будет весьма справедливо с моей стороны отпустить тебя живым, а их отправить на смерть? - беззаботно завершил он свою мысль, повернувшись к Уиллу. Элизабет же снова упрямо дёрнулась в руках своего захватчика.
- Ты хуже любого пирата, мерзавец, - процедила она сквозь зубы, и в карих глазах заплясали искры злости. - Кровь этих людей на твоих руках, – она кивнула на мёртвые тела торговцев. - Ты поклялся истребить пиратов, но убиваешь всех подряд. Ради забавы! Просто так! - она раздраженно повела плечом, словно пытаясь снова вырваться из хватки, но тут же ощутила ледяное дыхание где-то в области шеи, а клинок ещё крепче вжался в горло. Ей пришлось замереть, пока Армандо не сводил с неё глаз в тихой ненависти.
-  Что тебе на самом деле нужно? - замирая и шумно вдыхая, почти прорычала она, с вызовом глядя на мужчину. Салазар опустил взгляд, будто раздумывая над чем-то, а следом перевёл взгляд на Уилла и взмахнул рукой, отдавая команду.
- За борт всю команду. Мистер Тёрнер плывёт с нами.
Вопросов не возникло и подчинённые тут же поволокли плененных к бортам корабля, когда остальные направили оружие на оставшуюся часть команды и Тёрнера. Клинок наконец перестал угрожающее прижиматься к шее, а потому у Суонн открылся шанс напасть, что она и сделала, резко и неожиданно ударив локтем поддых бывшему моряку, словно давая сигнал для всей команды, которые также воспользовались моментом. Элизабет вовремя перехватила занесенную для удара руку, успев развернуться, сжимая зубы и отталкивая соперника от себя ударом ноги в живот, выхватывая из его рук шпагу и тут же рванув в сторону Уилла. Разъяренный выходом ситуации из-под контроля, Салазар тут же кинулся атаковать всех, кто был на его пути, стремительно двигаясь к младшему Тёрнеру, словно иной цели не было. Элизабет успела оказаться рядом с мужем быстрее, чем мертвец, хватая его за рукав и утаскивая за собой за тела дерущихся, отражая внезапные удары, что были со стороны. Она старалась держаться рядом с мужчиной, пока Салазар пытался до них добраться. Суонн на секунду кинула взгляд в сторону вант, на которые можно залезть и рядом с которыми были тросы для абордажа.
- Туда, - сообщила она, кинув взгляд на мужа, а следом рванув к вантам, словно это было единственным выходом - иного она не видела. Если удастся забраться на них и схватиться за трос, есть возможность быстро перелететь до Голландца, а там будет шанс на выживание, нежели здесь, на палубе мертвецов.

Добраться до спасительной возможности выжить не составило труда, даже когда по пути всё ещё пришлось отбиваться от нападавших мертвецов. Ситуация вышла из-под контроля и грозила смертью каждому, а потому действовать приходилось слишком быстро. Элизабет буквально с разбегу залезла на ванты, стремительно взбираясь вверх. Она успела лишь оглянуться на мужа, когда оглушающая пуля пролетела рядом, но благодаря Уиллу поразила натянутый канат, создав его явно непрочным. Тёрнер тут же скомандовал взобраться выше, и девушка стремительно и быстро забралась наверх, пытаясь отыскать глазами трос. Сердце слишком быстро билось, отдаваясь бешеным пульсом в ушах. Суонн уже давно не участвовала в подобных передрягах, будучи живя восемнадцать лет исключительно на суше и с тоской глядя на синюю непокорную стихию, скучая по мужу и морю одновременно. Она полностью отдала себя воспитанию Генри, вырастив из него такого же упрямца, как Уилл, а потому ситуация сейчас слишком сильно откидывала её назад, в то время, когда её кровь в венах бурлила подобно неукротимой, обжигающей лаве. Бурлила также, как сейчас. И это ощущение придавало ей словно огня в душе и теле. Она отметила, что скучала поэтому, несмотря на то, как опасна вся ситуация, и в первую очередь для Уилла. Ведь не к ней приходил сам Морской Дьявол, являясь ночным кошмаром, не ей оставил он послание.. Или всё же ей? Будто всё это было действительно спланировано кем-то, кто слишком хорошо продумал план.
Она схватила кинутый мужем трос, с тревогой взглянув на него. Так она смотрела на него когда-то давно, когда вместе они сражались против дюжины мертвецов в прошлом, и теперь история повторяется. Он снова спасает её, рискуя собой и командой, ослушивавшийся её просьбы. И быть может, радость от встречи была в ней, но и доля негодования не покидало её сердца за его упрямство, которое было равносильно её.
Элизабет ловко перепрыгнула на борт Голландца, тут же встав на ноги, перекидывая трос обратно Уиллу, с волнением наблюдая за ним. Позади него бушевала битва из оставшихся членов команды и мертвецов, где первые постепенно редели в рядах, также хватаясь за тросы и возвращаясь на корабль. Но некоторые, всё же, пали смертью храбрых.
Тёрнер отдал команду рубить абордажные крюки и девушка тут же также помогла в этом деле, разрубая некий контакт двух кораблей. На бортах Голланда тотчас остались глубокие зацепки, вытянувшись некой дорожкой, но не это было сейчас важно. Важнее то, чтобы всем спастись. Однако, Элизабет будто что-то вынудило повернуться в сторону мужа, с ужасом замечая, как сабля отлетает от него, словно что-то задев, а любимый не долетает пары метров и падает в воду.
- Уилл! - тут же спохватилась Суонн, кинувшись к борту корабля, где должен быть мужчина. Она в спешке старалась отыскать его взглядом, отмечая, какое чувствует облегчение, когда голова Уилла показалась из воды и он поплыл к носу своего корабля, совершенно не обратив внимания на то, что произошло. План побега удался. Элизабет успела кинуть взгляд на Салазара, что остался на торговце и мрачно наблюдал за тем, как паруса Летучего Голланда подхватывают ветер и уносят корабль прочь, стремительно разрезая воду носом судна. Смерть была позади, и пока у Армандо не было шансов угнаться за одним из самых быстрых судов на Карибском море. У четы Тёрнеров были все шансы сбежать. Сбежать и решить то, что сейчас так важно. И Элизабет понимала, что разговора с мужем не избежать. Теперь не избежать. Она находилась на его корабле, в окружении его команды и какую бы она радость не испытывала за то, что все спасены, она понимала, что команда торговца погибла, как и Роберт. Его тело так и осталось на несчастном судне, что подвергся нападению. Из-за неё? Возможно. Но она и не предполагала, что охотник на пиратов жив. Генри упрямо твердил, что тот умер, забрав с собой Барбоссу.. Быть может, и Гектор жив?
Постепенно улыбка на лице девушки мрачнела с каждым новым порывом ветра в паруса. Растрепавшиеся прядки тёмных волос вперемешку с выгоревшими, падали на глаза, полностью меняя её облик, и если вчера она была аристократкой, а потом юнцом, то теперь пираткой. Удаляющийся силуэт двух кораблей позади почему-то теперь казался не таким важным. Салазар был одной проблемой, но не той, которую она хотела решить. Дэйви Джонс - вот, кто мучает её, а также, вероятно, серьёзный разговор с Уиллом, что явно был против каких-либо её действий за его спиной.
Суонн поджала губы на пару секунд, а затем развернулась в сторону штурвала, за которым стоял старший Тёрнер. Стремительно добравшись до капитанского мостика, Элизабет твёрдо произнесла.
- Нам нужно плыть к Южной Америке. - она тут же поймала короткий взгляд Билла, что посмотрел на неё с опаской, а следом устремился вперёд.
- Как скажет капитан, миссис Тёрнер. - спокойно ответил он.
- Прошу вас, это ради его же блага. - с нажимом, но с мольбой в голосе просит она, но получает лишь молчаливый ответ. Шумно выдохнув, Суонн намеревается снова что-то сказать, как краем глаза замечает, как Уилл забирается на палубу с носа корабля, и команда встречает его торжественными выкриками удачной битвы: потерь, как видимо, минимум.
Элизабет замерла лишь на секунду, пересекаясь глазами с Тёрнером и уже не сдерживая себя, быстро преодолевая ступеньки с капитанского мостика и добегая до мужа. Она слишком резко оказалась возле него, крепко вцепившись объятиями в такое родное тело и прижимаясь к нему изо всех сил, прикрывая глаза, словно нуждалась в этом больше всего на свете. Так и было. Он был здесь - рядом. Живой. Пахнувший морской водой и отвагой, что мысль об этом вызвала незаметную никому короткую улыбку, скрытую в области шеи Уилла, куда она уткнулась кончиком носа, вдыхая его запах. Словно они вместе вернулись в прошлое и стали тем, кем и были. Словно она выражала свою благодарность за очередное спасение. Но одна лишь мысль о том, что их встреча в море произошла по её вине, вынудила Суонн медленно отстраниться, руками невольно скользнув по крепким рукам мужа, чувствуя, как на пальцах осталось что-то ещё помимо воды. Она нахмурилась, полностью отстранившись от мужчины, но не поднимая на него лица и не смотря в глаза - будто боялась осуждения за поступок и в то же время словно держала себя от праведного гнева за его непослушание.
- У тебя кровь.. - озадаченно произнесла она, когда взглянула на руку, что коснулась его плеча: на пальцах были мазки алого цвета. - Уилл, ты ранен. - продолжила она, уже стремительно беря его руку и пробегаясь по ней взглядом, отмечая то, что в районе плеча была небольшая царапина, полоснувшая его тело и из которой медленно, размываясь вместе с солёной водой, сочилась кровь. Эта несерьезная рана напрягла девушку так, словно и этот порез произошел из-за неё. Даже такой маленький. Она вдруг подняла взгляд карих глаз в глаза мужа - тёмные, глубокие, наполненные храбростью и самоотверженностью, напряженно глядя на него, но постепенно чувствуя, как сама расслабляется в лице и дух бунтарства плавно смиряется, вынуждая её говорить спокойно.
- Ты не должен был идти за мной. В море тебе опасно, разве ты ещё этого не понял? - с мольбой в голосе произнесла она, словно ища ответа в глазах мужчины, а не в его последовавших словах. - Почему ты не мог послушаться меня?
Команда, до этого отчасти наблюдавшая за двумя Тёрнерами, постепенно вернулась к своей работе. Кто-то даже опасливо посматривал назад, словно боялся, что Салазар нагонит их, но нет. Мертвец отпускал Летучего Голландца. И это тоже было серьёзным вопросом: почему.

Отредактировано Elizabeth Swann (2017-06-21 22:29:13)

От резкой хватки мужа и его напора энтузиазма Суонн дёрнулась, но вырываться не стала, несмотря на то, что хватка у Уилла была сильная и пальцы буквально вжались в кожу. Она слушала его внимательно, хмуря брови и пытаясь понять, к чему клонит Тёрнер, но стоило хотя бы немного осознать, что он задумал, как Элизабет заметно изменилась в лице.
- Если Салазар знал, когда я выйду в море, значит, он знал, что меня на это толкнет. - произнеся это, на её лице промелькнула тень недоумения. - Всё как-то взаимосвязано, ты не думаешь? Я выхожу в море, Салазар настигает меня, и тут появляешься ты. Будто чей-то план выманить нас в море. Но из нас двоих опасность всё ещё грозит больше тебе, чем мне, - повисла пауза, где оба обдумывали слова, пока Уилл полностью не выбил Суонн из колеи своим предложением. Она округлила глаза, пытаясь поверить в то, что это говорит он. - Проверить проклятие? - повторила она, слишком ошарашенная. - Ты собрался накладывать на себя ещё одно проклятие ради того, чтобы проверить, сильно оно или нет? - с каждым словом голос её нарастал, а состояние менялось из растерянного в собранное и напряженное. - Мы должны спасти тебя, а не проверять силу проклятий! - резко проговорила она, с силой вырвав руки из хватки мужа и отчего-то сверкнул злостью в карих глазах, поднявшейся в ней моментально, как вспышка. - Курс должен быть к Бухте Погибших Кораблей. Только там мы найдём ответы на наши вопросы. Всё началось с Дэйви и, видимо, его тоже кто-то воскресил. Это он пришёл к нам в дом. Это его ракушки обожгли твою руку. Что, если он и натравил Салазара на тебя? Кому ты так нужен...
- Зачем ему натравливать Салазара на меня, если он легко входит в наш дом? - их эмоции сталкивались друг с другом, отражались, усиливаясь, и на одной волне с Элизабет Уилл тоже заметно повысил свой голос. - Если он был там, как ты говоришь, то для чего постоял и вышел, помахав клешней над моей головой и разбросав пару морских сувениров? Почему прямо не сказал, что ему нужно? У меня с ним договора нет и никогда не было, он первым убил меня, а моя рука пронзила его сердце только потому, что Джек вложил в нее обломок сабли и направил ее.
Воспоминания о столь болезненных событиях немного охладили пыл Тернера, и он потянулся к жене, на этот раз не для того, чтобы схватить. Он обнял ее и прижал к себе со всей искренностью.
- Если подумать... Если б не Джек, нас бы вовсе не втянуло во все эти дела с пиратами и проклятиями... хотя мы бы тоже не встретились. Я бы остался кузнецом в подчинении пьяницы, а ты... вышла бы замуж за Норрингтона и со временем наверняка уехала бы в Англию. Поступки Джека двойственны... как и наши. Мы тоже натворили немало.
Уилл давно старался не напоминать себе лишний раз, на сколько предательств пошел ради свободы отца, в которых себя не оправдывал, считая необходимым в тех обстоятельствах злом. И к чему это привело. Не приведи он Беккета, не начнись сражение... Не было бы у "Голландца" нового капитана, для которого разлука с родными стала достаточным наказанием за совершенное зло.
- Джонс тут замешан или же нет - мы пока что не знаем. Но перед ним и Салазаром мы уязвимы. Я не смогу простить себе, если с тобой, отцом или Генри что-то случится, Элизабет, - чуть отстранившись, он посмотрел ей в глаза. - Мы в безопасности только на суше, но только, если мы знаем, что противник на землю не сможет сойти. А если сможет? Джонс ведь как-то смог, чтобы оставить послание, только что он этим хотел нам сказать? Хотел бы убить меня снова - не стал бы останавливаться, прикидываясь дурным сном. Послушай, Элизабет, - теперь Уилл говорил тихо и очень спокойно, терпеливо втолковывая: - Это на время. Золото Кортеса послужит нам защитой, если чары на нем все еще работают. Нужно проверить. Оно уравняет наши шансы выжить и даст время и возможность во всем разобраться как можно скорее. Как сбросить чары - мы знаем: достаточно хранить монеты пуще зеницы ока, чтобы в любой момент вернуть их в сундук. Ты знаешь, что я вынесу тысячи проклятий, если понадобится для вашей защиты. Подумай о том, что беда касается не только меня: мы не знаем, кто и что задумал в итоге, а значит, под угрозой находятся все. Мы должны что-то с этим сделать. Таково бремя.
Элизабет хотела снова запротестовать Уиллу, но сдержалась, открыв лишь рот в немых словах и тут же опуская взгляд, вспоминая тот день, когда Тёрнер превратился в капитана "Летучего Голландца" и как вместе с его сердцем её сердце было также вырвано. Словно в спасение ей, она почувствовала объятия мужа, внушающие будто поддержку и успокоение, на которые девушки отозвалась, прижимаясь к телу мужчины и упираясь щекой в его плечо, слушая его. Вместе с его словами перед глазами всплывали образы прошлого и то, как бы действительно могла повернуться их судьба, если бы не капитан Джек Воробей. Он втянул во всё это их, но что если это просто судьба? Она так увлеклась словами Тёрнера, что не сразу осознала всю его мысль, чуть отстраняясь от него и заглядывая в глаза, пытаясь поймать ту идею мужа, которую он хотел донести, словно пытаясь убедить себя в том, что в прошлый раз ей послышалось. Но нет.
- Уилл.. - умоляюще позвала она, положив ладонь на его грудь в области сердца и заглядывая в глаза. - Мы всегда справлялись с мертвецами, будучи живыми смертными. Почему сейчас ты так хочешь обречь себя на эту ношу? Золото Кортеса даёт не просто бессмертие. Оно лишает всего, разве нет? Пираты под этим проклятием страдали, но были отличными воинами, но Уилл... - она невольно напряглась, одновременно с этим понимая, что муж уже достаточно твёрдо решил гнуть палку в ту сторону, которую хочет он. - Я также не допущу того, чтобы с тобой что-то случилось. Ты не можешь всё время нас спасать и нести один всю эту ношу, - она покачала головой, а на лице промелькнула тень серьёзности. - Не можешь, - более твёрдо проговорила она, плавно убирая руку с его груди. - Что, если проклятье потом не снять? Если мартышка своровала монету, нам нужно собрать все, чтобы избавиться от него. И я не могу поверить, что ты сам хочешь наложить проклятие... Такие вещи никогда не действуют во благо.
- Тут ты права: одна из монет у мартышки, мартышка у Джека, Джек на "Жемчужине". Та монета нам однажды понадобится. Риск всегда есть - но если кого-то из нас убьют, искать другой выход уже станет поздно, - Тернер говорил все еще мягко и терпеливо, однако в отзвуках его голоса начинала слышаться сталь - он не злился на любимую, но на судьбу, которая казалась какой-то особенно глумливой насмешкой. - Это временное решение до тех пор, пока все не выясним и не разберемся с теми, кто нам противостоит. Наш единственный способ уравнять шансы с настоящими мертвецами. По-настоящему мы не умрем - а потерю радостей жизни я сочту за временные неудобства. Пользы больше, чем вреда, Элизабет.
- Исла дэ Муэрта ушел ко дну лет двадцать назад. Если и было спрятано на нем какое золото, то ушло вместе с ним в пучину, - вдруг вклинился в беседу четы один из матросов "Голландца".
- Как может уйти под воду целый остров? - вопросил Тернер-младший, отвлекаясь на подчиненного. - Я помню, что он вроде бы вулканический, однако в то время об извержениях в Архипелаге никто не судачил, да и ветер донес бы пепел, взорвись тот вулкан. Может, все дело в том, что его просто не смогли найти? В прошлый-то раз нас вел компас Джека, а сам остров не найдет тот, кто дороги не знает. Но что-то мне подсказывает, что я этот остров учую... - на последних словах Уилл чуть нахмурился и задумался.
- Это решение не сулит ничего хорошего, - внезапно резко произнесла девушка, чуть сводя брови и напрягаясь всем телом, кидая взгляд на вмешавшегося матроса, тут же будто сбрасывая с себя секундное раздражение. Она замешкалась на несколько мгновений, а затем поджала губы, не желая мириться с планом мужа, каким бы он, возможно, и не был отчасти толковым. - Уилл, ты не понимаешь, на что хочешь пойти. Поверни корабль в Бухту Погибших Кораблей. Если даже не получится созвать совет, они знают о Джонсе, нам незачем накладывать на себя проклятье... - с нотками просьбы проговорила девушка, заглядывая в глаза мужа, ища какого-то согласия, однако понимая, что он уже решения не поменяет - слишком хорошо она его знала. И это осознание вызвало волну негодования, вынуждая Элизабет раздраженно отвернуться от мужчины и гневно окинуть рядом стоявших моряков, что поспешили заняться быстрее своим делом под взором Суонн. - Мы можем никогда не встретить Джека и мартышку. Не факт, что у зверька будет эта монета и тогда, Уилл, - она обернулась к нему с полной серьёзностью на лице. - Тогда всё это будет навеки. Ты и я сильны и без проклятий, как ты это не поймёшь? Всегда были сильны!
Он не был согласен с ней, она - с ним, в прошлом их недомолвки вызвали кучу проблем. Уилл стремился слушать Элизабет, принимая решения, тем не менее, самостоятельно в силу собственного разумения. Но он слышал ее доводы и относился к ним не менее серьезно, чем она - и старался учитывать в своих планах.
Не желая, чтобы жена развернулась и ушла, завершая разговор, Тернер сграбастал Суонн в охапку порывисто и как-то отчаянно - у них не было много времени, чтобы сполна узнать друг друга все эти годы, однако Элизабет и впрямь знала мужа. В его дерганном жесте ощущался страх - не за себя. Страх потерять тех, кого любишь.
- Недостаточно сильны, иначе бы не было долгой разлуки, - хрипловато прошептал он ей почти в ухо, перевел дыхание тяжким вздохом и вновь заговорил: - Давай сделаем так: сплаваем к Исла Дэ Муэрто и найдем клад Кортеса. Пересчитаем золото, и если монет не хватает - забирать их не станем. Найдем другой путь. Но я должен проверить, работает ли проклятие в принципе - чтобы оценить размах нашей проблемы. А потом созовем совет Братства в Бухте Погибших Кораблей и спросим баронов о Дейви Джонсе. Что скажешь, любимая?
На резкую реакцию мужа Элизабет отреагировала удивленно, но успела отметить, что этот рывок был напряженным, словно Уилл боялся того, что она куда-то уйдёт. И она хотела тут же бы обнять его в ответ, показать, что он не потеряет её, но не угасшая злость на его упрямство вынудила её лишь сжать пальцами ткань его рубашки на груди, скулой всё же прижимаясь к мужчине, совершенно не способная полностью противостоять силе любви к нему. Его слова отчасти больно резанули по прошлому, где он указал на их слабость - и был прав, отчего руки девушки крепче сжали края рубашки и она вдруг осознанно будто вжалась в тело мужа, словно так отвечая на его слова. Однако Уилл предложил альтернативу. Вариант, от которого она не в силах отказаться хотя бы потому, что он, по сути, безобидный, а потому, замолчав на несколько мгновений, Суонн медленно чуть отстранилась и приподняла голову, чтобы взглянуть в глаза Уилла.
- Ты же понимаешь, что монет не хватает, - будто принимая и нет одновременно его предложение, прошептала она, и в карих глазах промелькнул блик некой забавы и едва ли уловимого лукавства. - Я скажу, что ты занимаешься со мной переговорами, мистер Тёрнер. Хватит и двух баронов, но каких... - уголки её губ изобразили мягкую, но короткую улыбку. Она погасла так же быстро, как и появилась, и Элизабет вновь помрачнела. - Уилл, одно проклятие тебя преследует. Не позволяй другому касаться твоей души. Я не позволю этому случиться. Все эти годы я то и дело, что мучилась прошлым и тем, как мы могли бы всего этого избежать. Поэтому если мы и поплывём на Исла Дэ Муэрто, то ради того, чтобы проверить, но не брать. Потому что наша сила в том, что мы живы.
- Насколько помню, в самые первые переговоры предложила вступить ты, когда впервые попала к Барбоссе, - настроение жены передавалось и мужу, но в улыбка погасла, стоило вспомнить окончание рассказа сына. - Да, Гектор был бы сейчас очень кстати. Кто, как не он, знал о Калисто и Джонсе больше всех, - помолчал с пару секунд и качнул головой. - Не верится, что его нет. Так хочется думать, что он сумел выбраться из той передряги, не впервой ведь...
Уилл смолк и поднял на Элизабет взгляд, в котором сильней разгоралось удивление. Было видно, что его посетила какая-то догадка, кажущаяся невероятной даже для него самого.
- Барбоссу уже возвращали к живым. Тиа Далма, она же... Калисто. Богиня, которую полюбил Дейви Джонс, чьей благосклонности ради он согласился служить ей капитаном "Голландца" до тех пор, пока она не разбила ему сердце. Калисто освобождена, Джонс приходил в наш дом... Что это значит, Элизабет? Чего она хочет?
Отпустив жену, Тернер прошелся туда-обратно перед ней, развернулся и поднял лицо к ясному небу, тронутому золотом раннего заката.
- Поплывем к Исла дэ Муэрто и проверим, действует ли проклятие. К тому же на суше Салазар нас не достанет. Передать бы весточку Генри, чтобы он и Карина держались подальше от моря и в оба глядели, - положив руки на пояс, мужчина выдохнул, чуть ли физически ощущая, как становится тяжело держать плечи расправленными, и передернул ими. Обернулся к жене и снова обнял ее, на этот раз очень бережно. - Все будет хорошо, любимая. С нами и Генри ничего не случится, этого не позволим ни ты, ни я. Пожалуйста, будь на моей стороне.
- Тиа Дальма? - она, кажется, и поймала во взгляде мужа его удивление от вдруг очевидного осознания происходящего, нахмурившись и полностью напрягаясь. - Но какой ей смысл посылать Дэйви Джонса к нам в дом? И Салазар... - она вдруг опустила взгляд куда-то вниз, обдумывая сказанное и почти нервно, в некой спешке, пытаясь сложить картину воедино. Пока это происходило, Уилл уже снова сковал её в бережных объятиях, до конца давя на своё. Элизабет подняла на него взгляд всё ещё в напряжении и смятении. - Но кто воскресил Салазара? Она? - она так потерялась в своих мыслях, что телом напряглась ещё больше, понимая, что отчасти уже нашла ответ на вопрос, который её так волновал. - Неужели она хочет вернуть тебя на место капитана? - будто осознав очевидное, Суонн в ужасе взглянула на Уилла, всё ещё взвешивая его предложение. Она вдруг резко обняла мужа, в растерянности прижимаясь к нему, будто боясь подтверждения своей мысли, и качая головой, не желая, чтобы он ответил хоть каким-то намеком на подтверждение её догадки, быстро, словно это было важнее всего, отстранилась так, чтобы поймать его взгляд. Она аккуратно приложила ладонь руки к скуле мужчины, неотрывно смотря в глаза, а потом слабо кивая. - Я на твоей стороне, Уилл, - тихо ответила она, нежно проводя пальцем по щетинистой скуле. - Но я не позволю ни одному проклятию забрать тебя от меня.

Пробуждение после событий, наполненных слишком яркими красками и ощущениями, оказалось сложным, словно сон не хотел отпускать Суонн из своих объятий. Она запротестовала подъему слегка нахмуренными тонкими бровями, а затем скользнула рукой рядом с собой, словно надеялась там почувствовать чьё-то тело, но никого не было. Резко распахнув глаза, Элизабет моментально скинула с себя чары сна, в лёгком ужасе глядя на подушку рядом с собой - она была пустая. Внутри неё что-то невольно заворочалось и зашевелилось, напоминая о том, что у них был один день - и только, и сейчас Уилл вновь вернулся на службу морю, оставив её на очередные бесконечно долгие годы.
Она в спешке села на кровати, оглянувшись по сторонам: в каюте она была одна. Там же, где вчера она позволила себе уединиться с мужем. Однако утро оказалось не таким приятным по пробуждению, как ночь, а потому девушка тут же отыскала взглядом свою скинутую куда-то на тумбы одежду. Рывком потянувшись за ней, Суонн быстро переоделась, заправляя лезущие в глаза прядки длинных волос за уши. Понимание того, что всё нормально и она просто на корабле "Голландца" приходило постепенно в связи с последними годами томительного ожидания. Тем не менее, более-менее собравшись с духом, Элизабет встала с кровати и осторожно прошла к дверям каюты, вот-вот готовая обороняться от каких-либо призраков или опасности. Рука даже невольно легла на пояс, но сабли там не было. Потеряна в бою. Поэтому придётся искать себе новое оружие, иначе она беззащитна.
Уверяя себя в том, что всё нормально, она осторожно открыла дверь, ведущую на палубу и с легким облечением поняла, что на корабле кипит жизнь и даже слишком. Ночь уже сгустилась над судном, украшенная миллиардами звёзд в неком путеводе вместе с Луной, что постепенно исчезала под первым далёкими лучами солнца где-то далеко-далеко за горизонтом. Везде слышались голоса моряков, что перекрикивались друг с другом о том, какой трос затянуть, какой парус опустить, чтоб увеличить манёвренность "Голландца". Только для чего?
- Миссис Тёрнер, - многозначительно поздоровался один из членов команды, проходя мимо неё и быстро пряча взгляд. Суонн проводила его непонимающим взглядом, не понимая, почему тот так быстро спрятал своё лицо. Она вдруг резко обернулась в сторону капитанского мостика и, заметив там Уилла, быстро взобралась по ступенькам к мужу, привлекая его внимание слегка напряженным взглядом, хоть и чувствуя радость за то, что он рядом и вчерашнее не было иллюзией. 
- Что за суматоха?
Тот, отвлекшись от созерцания горизонта, где черное звездное море широко раскинулось над головой, сливаясь с морем земным, тронутым серебром лунного света, перевел взгляд на жену, отвечая тихой улыбкой. Шагнув к ней, одной рукой он притянул ту к себе, а другой продолжил неторопливо выправлять курс корабля по пути, который мало кто знал.
- Отец следовал за своей тенью ровно час, как я и указывал, а потом пришло мое время встать за штурвал. Ты крепко спала, будить тебя было бы варварством, - постарался успокоить жену Уилл, на что, впрочем, не слишком рассчитывал. - Скоро рассвет, и мы уже у цели. Остров рядом, осталось недолго. Я чувствую его там, - он кивнул прямо по курсу, где над волнами сгущался предутренний промозглый туман. Густые облака над ними собрались в остров небесный, в полумраке мнившийся сборищем туч. Или в самом деле погода норовила испортиться?
- Так быстро? - она опешила, словно потеряла счёт времени, судорожно пытаясь вспомнить и понять, когда "Голландец" смог бы так скоро дойти до нужной цели. Элизабет перевела взгляд на горизонт вслед за взором мужа, видя, как по волнам, окрашенных тёмным цветом благодаря небу, начинал постепенно скользить туман, одеялом укрывая воду. Суонн замерла буквально на несколько мгновений, вспоминая то, как приплыла сюда вместе с Барбоссой в первый раз. Как многое здесь произошло. Именно здесь она поняла, что такое быть пиратом. Кто такой Уилл и кто такая она, но даже несмотря на это, она пыталась продолжить жить той жизнью, которую ей изначально дали, но судьба решила иначе. - Чувствуешь? - внезапно спросила она, переводя взгляд на мужа и, будто что-то осознав, серьёзно нахмурилась. - Уилл, как ты меня нашёл? - отчего-то задала она уже не актуальный вопрос, будто он был сейчас уместен. - Почувствовал?
- Ты не успела сбежать далеко от Порт-Рояла, к тому же только "Жемчужина" обгонит "Голландца", - отозвался мужчина, не сводя глаз с горизонта, но чувствуя Элизабет своим телом. - Когда ты ушла, я не знал, где тебя искать, пока случайно не наткнулся взглядом на карту и не почуял, куда надо плыть. Плыть за тем,что желанно больше всего на свете... - вполголоса добавил Тернер, возвращая внимание жене и тепло ей улыбнувшись. - Может быть, вы превратились для меня в живое подобие компаса Джека, миссис Тернер? Другого сравнения я не найду.
- Но ты не знал, в каком направлении двигаться, - чуть воспротивилась она, всё ещё скованная напряжением даже под тёплой улыбкой Уилла. Однако его слова немного расслабили её и она повела губами в подобии улыбки, словно поддержав слова мужа. - Стало быть, мне от тебя не сбежать. - не без лисьей хитрости заметила она, переводя взгляд обратно на горизонт - туда, где сгущался туман, а облака над ним скапливалась всё больше и больше в подобие ледяных верхушек гор. Это чуть вернуло девушку к её напряженному состоянию. Подобное она уже видела при подходе к острову, а потому по телу прокатилось волнение. Волнение за то, что сокровище Кортеса скоро будет найдено и Уилл сделает то, что хочет - под её контролем, естественно, иначе всё может обернуться крахом. Даже несмотря на то, что они договорились, пришли к компромиссу, Суонн всё ещё была уверена в том, что золото не стоит трогать и мужу нужно держаться отсюда подальше. И что живыми - они всё ещё сильнее всех. - Значит, сейчас самый желанный - остров?
- Моя самая желанная цель никогда не изменится, - отозвался капитан, прижав любимую к себе бережно, со всей нежностью. - Думаю, дело в том, что я знаю дорогу, так что ночью мы шли по курсу, которым шел Джек. Я запомнил его. Обычный путь заканчивается где-то здесь, и все, что нам осталось, это найти остров в тумане и не нарваться на скалы, - он замолк, прислушиваясь к морю, точно рассчитывал услышать что-то, чего иные и не заметят. - Мистер Гиббс как-то рассказывал, что Джек однажды пытался вернуться на остров, но не нашел ничего, кроме воды. Видимо, с этого и пошли разговоры, будто Исла дэ Муэрто ушел на дно. Я же считаю, что Джек попросту не нашел его, перебрав с ромом.
Она с лёгкой улыбкой положила руку на грудную клетку мужа, словно так отзываясь на его слова и чуть прижимаясь к нему, всматриваясь в его лицо, которое вдруг стало серьёзным.
- У Джека есть компас, - спокойно ответила она, тут же отводя взгляд от мужчины туда же, где следил он. - Значит, не сильно ему остров был нужен, - сказала она более быстро и отстранёно, не желая вспоминать Воробья, отчасти потому, что слишком много было с ним связано - и их проблемы, с которыми было тяжело мириться, тоже. Она вдруг поймала взглядом в сгустившимся тумане какое-то тёмное очертание, мелькнувшее будто на секунду, а следом тут же быстро проговорила: - Уилл. Сбавь ход, - взгляд зацепился за ещё одну фигуру, и теперь Суонн конкретно напряглась, резко подавшись вперёд, будто это ей даст лучше увидеть. Какая-то странная энергетика была в этом месте, и она её узнавала - та ворошила её память очень глубоко-глубоко в прошлом.
- Будь остров не нужен, зачем бы вообще ему его искать снова? - приподнял бровь, поинтересовался Тернер, кивнул и крикнул вахтенным сбавить скорость, а сам прищурился пристально и весь подобрался. В темном мареве, слишком густом, чтобы быть естественным, и слишком мрачном, чтобы не впитывать краски наступающего рассвета, пока что он не заметил присутствия чего бы то ни было, но ощущал, что нечто там есть и что Элизабет это тоже почувствовала.
Теперь корабль шел совсем тихо, вплывая в бледное призрачное марево, укрывавшее воды, не дававшее разглядеть, куда держать путь. По их прошлому путешествию Уилл помнил, что Исла дэ Муэрто окружен кладбищем кораблей, наткнуться хотя бы на один из которых значило бы обрести кучу проблем.
- Но ведь компас всегда находит то, что хочешь? - как-то отстранено проговорила она, вспоминая то, что чудо-вещь в её руках слишком уж указывала на то, что было запретно. Неправильно и не так, как должно было быть. Она подняла взгляд на Уилла, убеждая себя, что за то прошлое он давно не злится и всё позади и, вернув внимание к тёмным водам, перевела дух. Солнце постепенно приближалось к горизонту, лучами скрывая некоторые звёзды в противоположной стороне от того места, куда они двигались. Там, кажется, наоборот сгущалась тьма. Суонн отошла от мужа, медленно проходя к борту корабля и касаясь его руками, устремляя взгляд на воду: она была тихая. Волны были настолько маленькие, скрытые белым молоком, не тревожа его, что "Голландец" резал их своим присутствием, при этом двигаясь так, будто в парусах была целая масса ветра. Внезапно вся команда стихла, также прислушиваясь к звукам вокруг. Вместо голосов моряков теперь были лишь слышны поскрипывания матч, тросов и шелеста воды, что мягко билась об борта корабля. Эта тишина напрягала. Элизабет хотела было сказать об этом Уиллу, как отвлеклась на очередное какое-то тёмное очертание, вынырнувшее из воды, дразнящее её подобно миражу.
- Уилл... - осторожно позвала она, достаточно тихо, будто боясь нарушить эту мелодию некой смерти. - Ты его чувствуешь?
- Чувствую... - отозвался тот почти шепотом, что, несмотря на пару разделявших их метров, в абсолютной тишине прозвучало достаточно громко.
Уилл понятия не имел, почему и впрямь его волнует и не дает покоя ощущение, сродни тому нетерпению в сочетании со знанием ниоткуда, что в итоге позволило найти Элизабет. Если сравнивать, то и впрямь получалось почти то же самое, и было впору задуматься об источнике знания.
Тернеру уже начинало казаться, что его что-то ведет, прямо-таки тянет к острову, как тянуло к Элизабет, которую он нашел в море.
Нетерпение росло. Если бы не вероятность налететь на обломки и скалы, Уильям бы повел корабль так стремительно в бухту, как мог.
Мертвые остовы кораблей вставали из воды по обоим бортам. В мире готовилось подняться солнце - а в густом мареве по-прежнему царил мертвенный полумрак, поливаемый светом не замеченной зависшей в своем зените полной луны. На "Голландце" зажгли фонари, чтобы видеть, куда плыть.
Наконец Уилл приказал бросить якорь и спустить шлюпки на воду. Глянув на Элизабет, он тронул ее за плечо и на мгновение прижал к себе, сразу же отпуская:
- Ничего не бойся. Пойдем, мы прибыли, - она могла заметить, с каким нетерпением и в то же время настороженностью Уилл стал порывист в движениях, стремясь добраться до цели.
Десять человек из команды занимали места на шлюпке, люди посторонились, пропуская жену капитана, который забрался к ним последним, занятый отдачей распоряжений всем остальным.
Здесь было темно. Не так, как в остальном мире. Сколько Элизабет связывало с этим местом воспоминаний, и все они лежали во мраке. Здесь будто не было солнца, даруя свою власть другому светилу - луне. Законы дня и ночи не действовали на это пристанище, наполненное обломками кораблей и наверняка костями умерших моряков, что усыпали морское дно навеки. Ощущение тяжести тут же начало чувствоваться даже во вдыхаемом воздухе. "Голландец" усыпался бортовыми огоньками, чтобы не слиться со мглой вокруг. Суонн не боялась, но чувствовала, как желает покинуть это место - делать им здесь, по сути, нечего. Однако муж был настроен решительно, пытаясь внушить ей своими объятиями некое спокойствие, ещё больше напрягая девушку. Он знал, где остановить корабль, знал, куда плыть. Откуда? Уилл не заметил, но Элизабет смотрела на него несколько в опаске, словно не понимая, что движет им. Откуда такая тяга к проклятию, что обитает здесь тяжелой ношей? Она вдруг поймала себя на мысли, что боится за Тёрнера и его жажды проверить зловещий рок Кортеса. Что, если той ночью, когда приходил Джонс, с ним что-то произошло? Что, если его специально тянет сюда, но ради чего?
Рой мыслей накинулся на голову тут же, стоило ей сесть в шлюпку. Суонн стала на какое-то время отстраненной, напряженно всё оглядывая вокруг, когда матросы взялись за весла. Она не смотрела на Уилла, будто пыталась решить свою проблему сама, но стоило откуда-то сбоку появиться первым чёрным скалам, которые вынырнули из-под слоя тумана мельком, будто невзначай, она вдруг перевела взгляд на мужа, открыла рот, чтобы сказать, но поймав его взгляд, передумала, отворачиваясь и снова вглядываясь в морок вокруг, что постепенно медленно под единственном светом луны позволял видеть первые очертания острова.
- Ты его правда нашёл.. - наконец прошептала она ошарашенно, понимая, что узнает это место - точно также она плыла сюда вместе с Барбоссой.

Вслушиваясь внимательно в слова мужа, Элизабет опустила взгляд на протянутую ладонь, на которой лежала одна из монет, ставшая в последствии медальоном. Именно её она хранила десять лет в тайне от всех в желании спасти Уилла, ещё будучи совсем ребёнком. Именно она была пропитана когда-то её кровью, когда кровью самого Тёрнера была задета другая монета. И именно эта монета сейчас готова вновь вернуться к тому, кому она принадлежала когда-то. Элизабет замерла, не смея произнести и слова. Взгляд карих глаз метнулся вверх - в глаза мужа, смотря на него долго и умоляюще не делать того, что он задумал. Одно проклятие было снято не так давно, и принимать ещё одно на душе своего мужа она была не в состоянии, а тем более, принимать подобное и самой, на что явственно намекнул Уилл. Она как-то отстранено качнула головой в отрицательном знаке, как в последней надежде отговорить его, но по слишком любимому лицу было видно, что он уже всё решил, вопреки всему.
Она замерла, кажется, не дыша. Сердце также быстро забилось, как и у всех вокруг - слишком волнующий и напряженный момент. Внутри Элизабет внезапно поднялись горечь и отчаяние после слов мужа о сокровище, и она, уже более явно покачав головой, слабо протянула:
- Уилл... - с мольбой, просьбой послушаться её, прислушаться, но унося эти слова в гробовую тишину, что настала моментально, стоило Тёрнеру замолчать. Девушка также не сводила глаз с мужчины, надеясь, что проклятие не подействует, но постепенно, словно под серебристыми лучами, он начал преображаться, и вместе с этим сердце Элизабет пропустило удар. Теперь перед ней стоял не тот Уилл, которым она всегда его знала, а тот, которого она боялась бы узнать. Её муж сейчас воплощал самого настоящего живого мертвеца. Оборванная одежда его покрывала скелет, видневшийся под лунным светом, а лицо вдруг стало подобно кошмару, который будь реальным, она бы не пережила. Суонн шумно вздохнула, когда по команде прокатилась волна некого шепота; не отводя глаз от возлюбленного, и неуверенно шагнула к нему, понимая, что такой облик явен лишь при ночном светиле, протягивая к нему руку, когда когда-то бы она бежала бы прочь от подобного явления. Пальцы коснулись щеки мужчины, что сейчас была лишь впадинкой на черепе и, осторожно одёрнув пальцы, она всё-таки прижала ладонь к нему.
- Кровь Генри не понадобится, - спокойно и тихо проговорила она, смотря в глаза мужа. - Моя кровь окропит. Уилл, это проклятие не нужно нам. Ни тебе, ни мне. Я всегда буду рядом с тобой, - всё ещё пытаясь сопротивляться его выбору, более настойчиво проговаривает она, пытаясь принять его облик даже под оглушающие удары сердца: эмоций внутри было слишком много. - Я не хочу, чтобы что-то пачкало наши души. Не хочу, чтобы твою душу касалось это, - она вдруг подхватила одну из монет из сундука. - Это не спасёт нас, а лишь обречёт на страдания.
- Это временная мера, Элизабет, - несмотря на преображение, голос живого мертвеца не изменился ни капли, но полон был ужаснейшей мукой, которую она редко слышала в нем: муж обыкновенно скрывал переживания, хотя оставался человеком эмоциональным. Долгие годы вынужденного самоизгнания изменили и закалили его, не оставив почти не следа от наивного паренька, что считал пиратов дурной, но романтичной сказкой, в которой видел себя одним из героев. - Твоя кровь не сработает, потому что узы связывают нас, но они не кровные, - Уилл шагнул к Элизабет, выходя в тень, где луна не достигала его, и снова обрел привычный облик. Он стремился к ней всей душой, крепко взял за плечи, впрочем, не сдавливая, и мертвенный холод расходился по телу, но то не было холодом рока.
Отчаяние и страх потерять самое дорогое овладели Уильямом, который все еще старался сдержаться и почти что не был в силах. Обняв жену так крепко, как мог, он горячо и торопливо лихорадочно зашептал ей на ухо, точно боясь не успеть:
- Пожалуйста, будь на мое стороне, любимая, - повторил он сказанное ранее на "Голландце". - Я должен защитить нашу семью, но против Салазара и тем более ревнивой богини обычному смертному не выстоять. В прошлый раз мы тоже так думали, идя против Дэйви Джонса - и что же? Нас спасала только удача - и ты сама видела, насколько она переменчива: тогда, когда я уже проиграл. Джонс играючи убивает, Салазар тоже. На нас открыта охота. Я бы и Генри сюда притащил, если бы знал заранее. Один раз нас уже разделяла разлука. Еще одну вечность без вас я не смогу вынести.
Среди безмолвно застывших матросов в поле зрения попало какое-то движение, и к сундуку вышел Уильям Тернер-старший. Уставившись на супругов, он долго глядел, о чем-то думая, а потом решительно взял монету, сказав:
- Ни одна вечность не стоит разлуки с семьей. Большего сокровища на свете найти невозможно, - Билл Тернер поднял глаза к отверстию в потолке, откуда лился холодный свет, и глубоко, тяжко вздохнул, когда лунный свет преобразил и его.
- Временная? - переспросила она так, будто слышит подобное впервые. - Что, если кто-то сворует одну из монет? Что, если это случится, Уилл? - упрямство не позволяло ей так просто сдаться перед мужем, тем не менее, его объятия, его вернувшийся облик отчасти подействовали на неё - нет ничего лучше, чем ощущать его тепло и хватку. Она на мгновение прикрыла глаза, пытаясь принять предложение мужа, мирясь с ним, как с каким-то неизбежным обстоятельством, на которое он их обрекает. В ней поднималась буря, которую она пыталась укротить и не дать выйти наружу - весомых доводов у неё оставалось всё меньше и меньше, а кровь, способная снять проклятие, была действительно далеко, если не брать во внимание отца Тёрнера. Но какое-то шевеление со стороны отвлекло её, и Суонн открыла глаза, устремляя взгляд на Билла Тёрнера, что так же, как и сын, словно отрезал путь к отступлению. Теперь, даже попросив старшего Тёрнера вернуть облик его сыну, это было бы невозможно и единственным, кто может вернуть им жизнь, был Генри.
Элизабет вдруг отшатнулась от мужа резко и порывисто, словно птица вырвалась из рук. Взглянула на него сначала растерянно, будто в ужасе, но тёмные глаза постепенно поменялась на твёрдость и упрёк. Губы сжалась в тонкую полоску, и, как бы ей не хотелось злиться на мужа, негодование переполняло её.
- Нас отличало от всех то, что мы живые. Мы смертные. И своей жизнью, своей кровью добились всего того, что сейчас у нас есть. Своим биением сердца мы пугали всех морских дьяволов, сердец отвагой, - громко, дабы слышали все, и твёрдо произнесла она, принимая одну из своих сторон - пиратку, а вернее ту, которая их ведёт. Она отчасти сверкнула бунтарским пламенем в глазах, стараясь сдержать себя и не ворошить прошлое и то, на что она способна, не в силах долго злиться на Уилла. Переведя дух, она разжала ладонь, в которой до сих пор находилась одна из монет Кортеса, и опустила на неё взгляд. - Я не позволю сыну приблизиться сюда хотя бы на милю, - более спокойно и тихо заключила она, понимая, что оставлять Тёрнера в таком облике одного она не посмеет - слишком любит. Она сделала несколько шагов к сундуку, проходя мимо мужа и, замедлив движение перед лунным светом, нерешительно вытянула из пояса небольшой нож, единственное, что у неё осталось от оружия. Преодолевая сомнения, она сжала лезвие ножа в руке вместе с монетой, что была в руке, и резко полоснула ладонь. Почувствовался словно небольшой ожог, когда из раны проступила теплая кровь, сливаясь с золотом. Элизабет разжала руку и окропленная монета  упала с характерным звоном к остальным, мелькнув ярким бликом при лунном свете, а замершая рука над сундуком наконец преобразилась.

Уже на корабле Суонн предпочла тут же скрыться в трюме, дабы не попадаться мужу на глаза и не вынуждать себя периодически бросать на него взгляд. Подобное у них уже было. Она не разговаривала с ним из-за того, что натворила, из-за непонимания и обмана перед Уиллом; сейчас же из-за того, что всё получилось далеко не радужно, с хитростью мужа и проклятием на их душах. Ей до сих пор не верилось, что они действительно сделали это. Её любимый сделал это, пошёл на такой поступок и вынудил её последовать за собой, а как иначе? Иначе она не могла, ведь позволить ему одному нести это бремя было бы для неё слишком - он отслужил "Голландцу" достаточно. Быть может, это и есть её плата за то, что она осталась на берегу в ожидании, пока муж работал перевозчиком душ в ином мире. Быть может, проклятие Кортеса - её новая участь? Но верить в это ей не хотелось. Она не хотела видеть себя в образе скелета - такого же уродливого, как все мертвецы когда-то на "Чёрной жемчужине". Внезапно кошмар её детства стал слишком реальным. А вернее, она сама им стала.
Из трюма девушка старалась не выходить большее количество времени, которое они плыли. Как только Тёрнер спускался к команде, Суонн тут же удалялась обратно на палубу. Всё это походило на неправильную игру, правила в которой - молчать и не попадаться друг другу на глаза - но Элизабет просто не знала, что способна сказать мужу, всё ещё злясь на него. Так, почти что два дня они не разговаривали. По возможности Суонн старалась даже не смотреть на мужа, а была бы другая возможность сесть на другой корабль - воспользовалась ею, быть может. Но в который раз поймала себя на мысли, что не смогла бы.
В очередной раз ловя на себя на мысли о том, как действует проклятие - чего лишает и как быстро, она услышала, что на палубе началась возня. Это вынудило девушку выбраться из трюма, встречая тёплые лучи вечернего солнца лицом, чуть прищурив глаза и пытаясь понять, что происходит. Многие из команды носились по палубе, пытаясь подтянуть тросы, в то время как несколько бурно обсуждали, как лучше плыть в Бухту Погибших Кораблей.
- Есть короткий путь, и он лежит там, - указывает один рукой в сторону запада, будто верует, что там действительно есть нужный путь. Его приятель смотрит на него как на умалишенного. 
- Это легенды! Никакого пути там нет, - противостоит он.
- Капитан же задал курс, что вам непонятно? - вмешивается третий, но те двое всё же упорно спорят между собой, будто это был вопрос принципа. Элизабет отвела от них взгляд, мельком устремляя его на Уилла, что, как и всегда, стоял за штурвалом, а потом произнесла так, чтобы услышала команда:
- Нужно плыть к островам Арубе и Кюрасао, - спокойно пояснила она. - В направлении Маракайбо.
Моряки переглянулись меж собой, а затем осторожно поинтересовались:
- Да, вот только можно натолкнуться на континент и..
- За той звездой, - указала она подбородком в сторону юго-востока. Там, в темнеющем небе где уже не доставали лучи солнца, чуть ярче остальных светилась звезда. Она помнила её хорошо - Гектор, плывя с ней к Бухте, указывал на неё, сообщая о том, что только она приведёт правильной дорогой к цели.
Команда внимательно вгляделась в нужную звезду, а следом перевела взгляд на капитана, словно остерегаясь его комментария.
- Но капитан сказал... - запротестовал один из мужчин, и Элизабет холодно взглянула на того, твёрдо произнеся:
- Передайте капитану следовать за той звездой.
- Капитан...
Капитан смотрел на горизонт, избегая смотреть на жену, с которой не разговаривал уже четвертый день плавания. Вернее, они оба друг с другом не разговаривали с подачи Элизабет и его чувства вины, которое не давало ему заговорить первым. Необходимое взаимодействие свелось к таким вот коротким обсуждениям, как сейчас. Совместно время они тоже не проводили и даже отдыхали в разных местах - пока проклятие только набирало силу, лишая всех радостей жизни, проклятые люди все еще испытывали потребность во сне и еде.
Уилл полностью оставил капитанскую каюту Элизабет, предпочитая пропадать целыми днями где-то на палубах. Когда заниматься становилось особо нечем, он торчал за штурвалом, сменяя отца, и часами вглядывался в морскую гладь, избегая любых праздных разговоров.
Спор вокруг маршрута, казалось, привлек его внимание только тогда, когда кто-то из членов команды обратился к нему.
- Принесите карты, мистер Коленико, - от долгого молчания голос Уилла звучал хрипло. - Нам нужен точный курс. Передайте Ее Величеству, что капитан "Летучего Голландца" просит указать ее звезду на небесной карте, чтобы навигатор смог ориентироваться при составлении курса.
- Есть, капитан, - через пару минут легкая суета возвестила, что требуемое доставлено. Карты расстелили поверх вытащенного на палубу грубо сколоченного стола, и мистер Коленико, навигатор "Голландца" со времен капитанства Дэйви Джонса, предложил Элизабет воспользоваться ими, относясь к делу со всей серьезностью: - Прошу, Ваше Величество.
Уилл, также, как и она, ловил это состояние общения через посредников. Другого пути у них пока не было: Суонн сама не желала разговаривать с мужем и, если бы была бы возможность, не передавала ему сообщения подобно ребёнку, предпочитая только молчать, тем не менее, иного пути не было. Курс должен быть проложен - Карибское море уже спокойно выпускало их из своих вод и вскоре их встретит океан, куда опаснее и зловещее моря. Зная, сколько плыть, она не знала, как сможет всё это вытерпеть, стараясь не думать о том, что душа её проклята, как и вся команда на этом корабле вместе с капитаном. Она даже мельком скользнула взглядом по тонкой ткани на её руке, что обматывала рану от пореза, который уже давно не кровоточил, но эта тряпка, пропитанная её кровью, словно напоминала ей, что они сделали. Что вынудил сделал Тёрнер. Собственный муж обхитрил её, легко и так просто, словно она была наивной девицей, а он - самым настоящим пиратом.
От этих мыслей Элизабет не сразу отвлеклась на подошедшего Коленико, что оповестил её о том, что всё готово. Под "готово" подразумевался небольшой стол, на котором лежали карты моря и звёздного неба. Всё к её услугам.
- Капитан просил передать, что он просит указать вашу звезду на небесной карте, чтобы навигатор смог ориентироваться при составлении курса, - от официоза, скользнувшим в словах моряка, девушка сдвинула брови в нахмуренном выражении лица и, подойдя к картам, указала на нужную звезду, чётко приложив палец к самой большой звезде, что была обозначена на карте как самая яркая.
- Передайте капитану, что вот эта. Сейчас её плохо видно, но как только мы приблизимся ближе к югу, она сама нас встретит и проведёт нужной дорогой. В конечном итоге, если этого не случится, - Элизабет отстранила руку от карты, пока навигатор отмечал нужную звезду, - наш капитан может привести нас куда захочет, ведь то, что ему желанно, он всегда найдёт, - с лёгкой сталью в голосе проговорила она чуть громче на последних словах, одарив мистера Коленико блеском огня, промелькнувшим в глазах.
Если бы она посмотрела на Уилла, как и его команда, то заметила бы вместе с ними, как его лицо становится напряженнее, а челюсть - упрямо стиснутой. Темно-карие глаза вопреки своему цвету даже в закатных лучах показались бы холодными, если бы они шли сейчас на запад, а не на восток. Он не смотрел на нее, но отозвался:
- Напомните Ее Пиратскому Величеству миссис Тернер, что ей прекрасно известно о том, что самое желанное капитану "Голландца" в данный момент находится на его корабле. Как и то, что именно является самым желанным, - он едва заметно кивнул навигатору, и Коленико продолжил:
- До какого времени нам следовать за вашей звездой, миссис Тернер? Какими ориентирами нам руководствоваться, если предполагается смена направления?
Команде, как и любому другому человеку, не участвовавшему в подобной семейной баталии, было не по себе находиться в амплуа посредников. Большую и самую ответственную ношу взял на себя мистер Коленико, что был словно меж двух огней и, несмотря на то, что он с радостью бы оставил всю эту идею с указаниями, куда плыть, деваться было уже некуда и он покорно ждал ответа на вопросы от Элизабет, когда та, стиснув зубы от легко прокатившейся злости по телу, резковато отвела взгляд куда-то в сторону, шумно выдыхая. Как бы она не боролась с собой, настоящая натура горделивой губернаторской дочки лезла наружу вперемешку с бунтарским духом пиратки. При всём этом она уверенно старалась не впадать в крайности, держась больше равнодушно со стороны и даже не кидая взгляд на Уилла, не зная, что захочет больше сделать - поменять правила игры или скрыться с его глаз.
- Донесите до нашего капитана тот факт, что, даже имея желанное на корабле, он смог найти то, что было желанней ещё больше, легко и быстро приведя нас к цели в виде несметных богатств и бесконечного бессмертия, поэтому, - она наконец вернула взгляд на моряка, стоявшего рядом и вытянувшегося будто по струне под огнём её тёмных глаз, напрягаясь, - Лучшего навигатора, чем он и его желания, у нас нет, - резковато заметила она, взглянув на карту и стараясь убавить пыл. - Звезда появляется на закате и восходе. Когда придёт время менять курс, эту звезду сменит другая, что появляется ближе к вечеру ещё до заката. Южная звезда. В любом случае, главное, чтобы это захотел наш капитан, - Коленико слабо кивнул, переводя взгляд на Уилла и теряясь в сомнениях, стоит ли ему снова что-то говорить или нет. - Передайте ему, мистер Коленико. От него зависит весь путь, - добавила Суонн с лёгким нажимом в голосе.
Ладони на штурвале "Голландца" сжались так, что побелели, в то время как голос прекрасно слышавшего все капитана превратился в подобие хлыста, сочетая растущее раздражение на удивление с еще не забытой способностью оставаться в рамках приличия:
- Сообщите Ее Величеству очевидный факт о том, что средство пробудить проклятие золота Кортеса есть неутолимая жажда к сокровищу, что дороже самой жизни алчущего, и что полагать еще более желанным некий остров - абсолютно ошибочно. Так же передайте ей, что капитан выражает сомнение в уместности сравнивать его с известным компасом еще более известного пирата, отсутствующего на борту нашего корабля, и что капитан по-прежнему задается вопросом в полезности путешествия по причине, на которую наш король дать ответа не соизволила. А именно: каким образом она собирается призвать разбросанных по миру пиратских баронов, если песня еще не пропета и некому, даже если и спеть, передать ее дальше?
Команда то и дело крутила головами, слушая перепалку между супругами, опасаясь вмешиваться. Затих и навигатор, который тихонько делал отметки на карте и что-то прикидывал, крутя циркулем.
При всём этом мистер Коленико стоял ещё рядом с Элизабет и боялся шевельнуться, покуда чувствовал растущее напряжение от неё и опасался того, что ему тоже достанется. Но ему не досталось. Суонн сжала губы плотно так, что стало больно. Она глубоко вдохнула, пытаясь угомонить себя, однако злость циркулировала в её крови подобно горячей лаве.
- Можете передать нашему капитану, мистеру Тёрнеру, что он не вправе всегда решать за всех в полезности чьих-то решений, покуда его решения также необязательно могут быть полезны, - подобно острому лезвию в словах среагировала она. - Заметьте также, что я не считаю его подобным известному компасу, а также говорила ему о том, что будет достаточно и одного другого барона, который может ответить на все интересующие вопросы. В этом случае, было бы уместней сказать, что всеми известный пират под именем капитан Джек Воробей, - на этих словах она словно сделала акцент, привлекая внимание, - мог бы подойти на подобную роль, - говоря это, Элизабет не рассчитывала на Джека, понятия не имея, где он, но рассчитывала на другого пирата, что всегда был в неприступной крепости пиратов. - Также добавьте к моим словам и то, что данное путешествие будет полезно для нашего капитана более, чем наше дорога к Исла дэ Муэрто.
Громкий хлопок по деревянному колесу вблизи оси раздался подобно грому среди ясного неба. Рука у Тернера всегда была тяжелой, силой физической природа одарила его щедро, а изнурительная работа в кузнице лишь закалила.
- Мистер Тернер! Примите штурвал, - зная, что отец тоже здесь, крикнул Уилл, спускаясь по ступенькам на палубу, чтобы схватить Элизабет за плечи и прижать к стене рядом с дверью к офицерским каютам. Выражение его лица каким-то лишь ему свойственным образом оставалось внешне спокойным, тогда как темно-карие глаза только что молнии не метали.
Прижав жену хорошенько к стене, каким-то краем сознания, тем не менее, контролируя силу, чтобы не сделать ей больно, но и не дать вырваться, Уилл заговорил очень четко и быстро, чеканя слова, хлестко и жестко, чтобы она точно услышала так, как он имел в виду:
- Я уже сказал тебе, что не должен был решать за тебя, Элизабет, - в обычном спокойном голосе звучала явная злость, и если бы она знала своего мужа чуть дольше, то могла бы сказать, что он пребывал в бешенстве. - Но безопасность нашей семьи и ваши жизни мне дороже того, что ты думаешь. Ответственность за проклятие лежит только на мне, и ты вправе корить меня за него. Но послушай внимательно: чем дальше становимся мы друг от друга, тем крепче становится жажда, Элизабет. Ты - дороже мне больше всего, и за тебя я еще раз отдам жизнь, не задумываясь - если ты сможешь с этим жить. Наша ссора усиливает проклятие, так что нам лучше найти способ начать говорить без посредников, - карие глаза стали почти черными, когда Уилл отпустил супругу, отошел на пару шагов и, остановившись, бросил ей через плечо, повернув голову и повысив голос: - И прошу тебя, не упоминай Джека! Лучше придумай, кого из пиратских баронов реально найти сейчас в Бухте. Напоминаю, что наш сын находится один в Порт-Рояле, пока его сумасбродные родители гоняются по морю за призраками и выясняют между собой отношения. Генри все еще остается в опасности, а мы ему даже предупреждение отправить не можем.
Хлопок, резко резанувший воздух, показался ей знакомым. Когда-то давно она слышала его, и воспоминания толкнули её на мысль о том, что какая-то история отчасти повторяется. Однако мысли не успели заполонить её голову, покуда крепкие руки схватили её, а спина почувствовала позади себя твёрдую поверхность. Элизабет была вжата в стену, но взгляд не отводила от лица мужа, смотря чётко в глазах, видя в них ту же злость, что была и в ней. Она старалась держаться гордо и уверено, но не сделала никакой попытки вырваться, принимая полностью некий удар на себя от мужа, чувствуя где-то глубоко внутри смирение, которое она не желала бы испытывать. Она разжала губы, и до этого непроницаемое лицо стало более эмоциональным, принимающим весь гнев Тёрнера без остатка. Она почти не моргала и не протестовала ему, позволяя высказать всё, что он думает, при этом достойно сохраняя горделивый вид настолько, насколько это было возможно. Она не была согласна с ним, но понимала, что имела не лучшее положение для того, чтобы воспротивиться ему вновь, покуда руки его были сильны, а эмоциональность мужа она познавала крайне редко, привыкшая видеть лишь его спокойствие и любовь. Но стоило Уиллу отпустить её, повысить голос, как Суонн будто подстегнули хлыстом и глаза полыхнули пламенем.
- Гоняются за призраками? - повторила она откровенно раздраженно, позволяя гневу захватить себя. - Они сами стали уже призраками, и теперь, если об этом кто-то узнает и захочет нас убить, им понадобятся Генри и его кровь, - резко произнесла она, испепеляя затылок мужа взглядом. - Ты решил всё один, Уилл, - добавила она не без твёрдой холодной стали в голосе. Она более-менее перевела дыхание, отчасти прикусив язык, чтобы не сказать лишнего насчёт Джека, и думая, как лучше поступить. Взгляд, помимо пламени в глазах, легко отобразил в себе лукавство, скрытое глубоко в ней, и девушка продолжила. - Джек - один из баронов, - не смогла не заметить она. - Но в Бухте найдём мы не его. Если ты считаешь мою затею плыть в Бухту Погибших Кораблей не полезной, оставь меня в порту, и я сама разберусь с этой проблемой, - более спокойным голосом, но с напряжением добавила она. - Я бессмертна, отныне. И за себя постоять могу.

Отредактировано Elizabeth Swann (2017-06-29 00:10:54)

Они так отвлеклись от остального мира, что и не заметили, как тот начал сокрушаться. Элизабет тут же метнула взгляд к небу вслед за мужем, наблюдая за тем, как тяжелые грозовые облака скапливаются впереди на их пути и нависают мрачным грузом над синем морем, превращая его в тёмную воду. Ощущение какой-то опасности тут же накатило на Суонн и полностью лишило всех тех ощущений, что она чувствовала. Даже румянец пропал, остужая в её жилах кровь. Вся команда вокруг уже тут же занялась кораблем, приготавливаться к делу, однако слова Уилла, что привлекли её внимание, вынудили девушку отчасти возмущенно ответить:
- Стало быть, всем опасно, - заметила она, перекрикивая ветер, а в глазах блеснул огонёк азарта: кажется, ей было интересно встретить шторм после стольких лет пребывания на суше. - Обращаетесь со мной как с губернаторской дочкой, мистер Тёрнер, - лукаво пролепетала она, в секунду приблизившись к мужу и улыбнувшись ему хитрой улыбкой, - Не я ли вашу спину прикрывала когда-то? - с этими словами, Элизабет прошла несколько шагов вперёд, на палубу, где её тут же встретил холодный порыв ветра и, будто довольствуясь этим порывом, она легко забралась на борт корабля, ухватившись за ванту, крепко сжав руку. Взгляд устремился вперёд, где тучи особо сгущались и глубоко в тёмно-сером свете мелькнула молния, сообщая о том, что шторм будет не хилый - поднимающиеся волны также сообщали об этом, начиная грузно ударяться об нос корабля и раскачивать его на волнах под порывами ветра.
- Нет, я пытаюсь обращаться с тобой как с любимой женой, - Уилл качнул головой, не разделяя веселья, вместо того осматривая корабль и слушая отчеты старпома, которому матросы докладывали о ходе выполнения подготовки.
За долгие годы прежде бессмертный корабль странствовал по совсем иным морям, в которых не бывает шторма, а когда выходил в мир живых, то мог пройти даже самую лютую бурю насквозь, точно по гладкому шелку. Когда у "Голландца" появился новый капитан, этот самый капитан знал не слишком-то много о морском деле, и можно сказать, что обучили тому члены команды. Им не хватало вспоминать что-то знакомое по оставленной жизни, которой предпочли скитания по океанам. В спокойное время даже ходили, выискивая шторма, чтобы было чем развлечься, покуда к бортам не начнут приставать наполненные пассажирами лодки, на каждой из коих на носу закреплен яркий фонарь.
Но "Голландец" отныне смертен, хоть не команда. Для корабля такая непогода после исчезновения уз с морем была первой.
Первые растущие волны поднимали "Голландец" выше и выше. За штурвалом так и остался отец - у Билла опыта много больше. Уильям же младший никогда не считал зазорным помогать морякам, вот и сейчас вместе с несколькими, благо руки кузнеца крепкие, он тянул паруса, убирая от ветра, что запросто мог их изорвать.
- Шли бы вы в каюту, капитан дело говорит, - рядом с Элизабет остановился старший помощник. - Упадете за борт - достать вас не сможем. Плохая идея - дразнить смерть, - после чего ушел в трюм проверять крепления пушек.
Порыв ветра ударил в лицо так, словно желал скинуть, но Элизабет держалась крепко, уверенно встречая этот шторм. Она словно ощущала что-то в этой разыгравшейся стихии. Что-то иное было в нём, и это она желала понять. Поэтому, когда голос моряка отвлек её, она лишь промолчала: с виду, быть может, она создавала иллюзию взбалмошной девицы, но внутри она была холодна и строга, словно чуяла опасность и стояла теперь к ней лицом.
Первые капли дождя ударили больно по лицу, обжигая прохладой. Дождь начинался холодный, пронизывающий постепенно до самых костей. Он напоминал тот дождь, что был в её последней битве: будоражащий кровь и отнимающий сердце. Тогда из неё вырвали будто кусок души. Растоптали. Убили. Перед лицом промелькнули далёкое прошлое и бледное, как смерть, лицо Уилла, которого она пыталась тогда согреть собой, дать жизнь и не верить в то, что он ушёл. Навсегда.
Удар волны о борт вернул её мысли на место. "Голландец" покачнулся на очередном пенистом гребне, и Суонн вынужденно спрыгнула на палубу, иначе бы точно сорвалась - дождь способствовал этому, начиная лить самой настоящей стеной угрозы. Сквозь неё Элизабет отыскала взглядом Уилла, что помогал команде. Он был живой, и с ним ничего не могло случиться. Теперь, когда на нём так же, как и на ней, проклятие. И это отчасти могло бы внушить спокойствие, но Суонн не покидало чувство, будто она что-то отдала взамен на бессмертие, а вот что - ещё не поняла, но боялась, что скоро всё поймет. Скоро вспомнит Гектора и его тоску по чувствам, без которых сама она не могла жить.
Стремительно двинувшись к остальной команде, она также начала участвовать в процессе удержания корабля на плаву, покуда шторм, где в небе сверкнула очередная молния, грозился стать самым настоящим кошмаром.
- Миссис Тёрнер, вам не обязательно! - кричит один из моряков, когда она вместе с ним тянет трос, чтобы закрепить парус от ветра.
- Скажешь это тогда, когда выберемся отсюда! - перекрикнула его Суонн.
- Это шторм, миледи, он либо проходит, либо нет! - тут же отозвался мужчина.
- А что компас? - спросила она, срывая голос из-за поднявшегося шума моря. В глазах моряка мелькнуло непонимание. - В каждый шторм он никуда не указывает? - и она, кажется, понимала, почему. Взгляд метнулся обратно к Уиллу, и девушка, закрепив трос вместе с бравым морским волком, быстро добралась до Тернера, хватая того за рукав. - Уилл, нам так просто не справиться с ним, - поспешно сообщает она, борясь с каплями ледяного дождя, что норовили застелить её глаза. - Это не просто шторм. Это ловушка.
На пару мгновений его лицо, мокрое от дождя, как волосы и одежда - да как все они здесь - хмурится в недоумении, а потом Тернер, не сказав ни слова, взлетает к штурвалу, где с усилием помогает отцу удержать колесо, после чего ищет лихорадочным взглядом своего навигатора.
- Мистер Коленико! - кричит он, перекрывая рев ветра. - Что с компасом? Нам нужен курс, чтобы убраться из бури!
- Севера нет! Вышел из строя! - вопит в ответ навигатор. - Что будем делать, капитан?!
- Трави якоря по фордевинду! Надо удержаться на месте! Гасить волны маслом! - вместе с Биллом Уильям развернул корабль по ветру, подставляя волнам высокую корму "Голландца". Внизу, на палубе, матросы катили приготовленные бочки с маслом, которые выливали прямо за борт, чтобы не давать бурлящей воде подниматься.
Кто-то закричал "Течь в трюме!", и сразу в брюхо корабля побежали два десятка человек, чтобы спешно схватить мешки с песком, ветошь и веревки и заткнуть пробоину, пока та не выросла.
Впереди слева, сквозь толщу воды и мельтешение моряков у самого борта Элизабет поместился темный силуэт, разглядеть который оказалось непросто. Женщину, стоявшую спиной к палубе, вглядывающуюся во мрак за бортом, никто не замечал, люди точно ослепли. Ее не трогала стена ливня, один только ветер трепал непокорные кудри. Матросы то и дело норовили сбить друг друга с ног, но между женщиной и Элизабет протянулась дорога спокойствия - словно некое приглашение.
Стоило Уиллу отойти от неё, как она отвлеклась на обстановку вокруг, приобретающую всё больше и больше мрачный исход событий. Все моряки пытались спасти корабль от бури, пока разыгравшиеся волны злостно бились в борта "Голландца", норовя перевернуть его. Но корабль упорно сопротивлялся, вставая точно по курсу волн и ветра, не давая навредить себе в полной мере. Словно это кого-то разгневало, ветер тут же поменялся, меняя направление волн. Команда снова что-то кричала друг другу, но Элизабет вдруг поняла, что слышит их голоса отдаленно. Палуба отчего-то стала такой большой, а сама девушка маленькой, будто весь мир скопился лишь в одной точке перед ней. Холодный дождь всё ещё бил её, но подозрительно стихающие звуки вынудили Суонн в напряжении оглянуться и встретить взглядом чей-то силуэт возле борта корабля. Там стояла женщина. Элизабет опешила. Ей не могло мерещиться или всё же это мираж? Она на секунду подумала, что упала за борт и потеряла сознание, но пробежавший рядом моряк чуть не сбил её, давая ей понять, что она жива.
Суонн в волнении оглянулась в сторону капитанского мостика, но стена дождя тут же застелила собой всё, не дав разглядеть силуэт мужа как некое спасение.
Вернув взгляд на женскую фигуру, Элизабет начала постепенно двигаться к женщине, напряженно ступая по палубе, погружаясь словно в другую реальность, где, куда она шла, было спокойствие. Стоило ей подойти достаточно близко, как вспышка молнии, зловеще сверкнувшая в тёмном небе, осветила фигуру, и Суонн в ужасе замерла.
- Калипсо? - позвала она, вглядываясь в узнаваемые черты богини, освобождённой когда-то пиратами.
Стоило Элизабет подойти, как та обернулась, рассматривая проклятую с безмятежной улыбкой.
- Море всегда забирает то, что принадлежит ему, - голос Тиа Далмы, которая на деле являлась неистовой богиней моря Калипсо, звучал нежно, так говорит с напуганным дитя его мать. - Море всегда зовет обратно. Ты слышишь зов моря, Элизабет Тернер?
Это не было миражом. Калипсо была реальна, представшая перед ней в том облике, в котором Элизабет её запомнила, и нагоняющая отчего-то мрачное чувство опасности.
- Разве я принадлежу морю? - хотя душой понимает, что море всегда её тянуло, обозначая свободу. Она вдруг осознала, что может получить ответы на все вопросы, тут же быстро добавляя напряжённым голосом: - Ты вернула Салазара к жизни?
- Я не спросила, принадлежишь ли ты ему. Вопрос был только о том, слышишь ли ты его зов, - еще шире улыбнулась богиня, ничуть не рассердившись на дерзость, ибо на вопросы богов надлежит отвечать прежде, чем спрашивать о милости задать свои. Видимо, Калипсо пребывала в благостном расположении духа, потому что согласилась ответить Элизабет: - Нельзя вернуть к жизни того, кто не умер. Ты сама это знаешь.
- Я знаю лишь то, что море вновь хочет прибрать к себе то, что ему не принадлежит, - довольно холодно ответила она, и в карих глазах отразилось предупреждение. - Уже не принадлежит, - добавила она, понимая, что всё постепенно сводится к тому, чего она опасалась. - Салазар был мертв, насколько мне известно. Заключен в своём проклятии. И вскоре оно было разрушено, - она чуть постаралась успокоиться, более спокойно ведя разговор. - А после он ищет моего мужа как особую жертву.
- Жертву? Салазар вовсе не мертв и он не охотник на Уильяма, - Калипсо пристально смотрела на смертную, чуть наклонив голову в сторону, выражая свое любопытство. Слово на вкус ей понравилось, и она улыбнулась шире. - Мне ведомо, что сломанный Трезубец освободил все морские проклятия, - в черных глазах что-то мелькнуло, черты лица приобрели очертания хищные - но затем вернулась улыбка. - Долг капитана "Голландца" - не проклятие вовсе. Дэйви Джонс сам себя проклял, когда пренебрег этим долгом. Себя - и обрек на бесконечные страдания души, которых должен был проводить и которые были вынуждены искать путь к берегам вечности на свой страх и риск. Так же, как и сейчас, когда их вновь некому перевезти.
Голос Тиа Далмы звучал печально, а взгляды, которые она бросала на Элизабет, были наполнены таким пониманием, что любой, кто не знал всей истории, не смог бы им не поверить.
- А кто он тогда? - тонкая бровь на бледном от холода дождя лице вдруг скользнула вверх в неком ироничном вопросе. Она всматривалась в лицо Калипсо с вызовом, без страха, но не скрываемым любопытством, за которым скрывалась хорошо приглушенная тревога. - Дэйви Джонс поэтому приходил к нам в дом? - вдруг резко произнесла она, а глаза сузились в опаске. - Эта работа может быть для кого угодно, но не для Уилла отныне. Он вернулся домой, - она знала богиню достаточно, чтобы понять, что её убедительные речи сродни сладкому яду, которым она окутывает всё вокруг. В голосе королевы пиратов звучали угроза и твердость. Она не собиралась отдавать Уилла обратно на службу и пыталась это показать так, словно её предупреждение Тиа Далме не на жизнь, а на смерть. Элизабет сделала шаг в сторону женщины и замерла, внимательно вглядываясь в лицо морской богини. - Что тебе нужно, Калипсо?
- Армандо Салазар - всего лишь посыльный, - лицо той оставалось мягким и нежным, но глаза потемнели, став непроглядными.
Ветер, взъярившись, вгрызся в коконы спущенных парусов, вскипела волна и хлынула с противоположного борта - но двух беседовавших женщин ничуть не задела. Люди метались, не видя, не зная, не замечая присутствия гостьи, на время чьего визита позабыв и о жене капитана, и он сам - о ней позабыл.
- У Дэйви Джонса есть свои причины узнать, где ваш дом, - добавила ветреная богиня, улыбаясь лукаво. - Может быть, ему интересно увидеть, останется ли Уильям молодым и красивым, нарушив свой долг? Он лишь сошел на берег в увольнительную. Души нуждаются в нем, он в тебе - больше нет. Признайся, ты противишься потому, что не хочешь отдавать то, что считаешь своим? Так же, как море. Оно зовет его. А Уильям - стремится к нему. Спроси себя, как он нашел тебя посреди открытого моря?
- Ответ не прозвучал, Калипсо, - сухо заметила девушка, не подавая никаких эмоций на лице, хотя слова богини задели, вынудив Элизабет почувствовать странное ощущение того, что она права. Но лукавство этой женщины всегда было её оружием, а потому, словно скинув с себя чары этой чертовки, Суонн сверкнула недобрым огнем в глазах. - Любовь, Калипсо. Любовь - это то, чего тебе не понять. Это то, на что ты не способна, - проговорила она резко, смотря чётко в глаза незваной гостьи. - Тебе не понять, что это значит - любить. И моя любовь, будь уверена, сильна зова моря. Уильям не принадлежит тебе, - заметила девушка, чётко выделив последнее слово. - Он не принадлежит мне, - также добавила она. - И души не нуждаются в нём. Найди себе другого переправщика душ, покуда мой муж, - голос её стал холодным, как сталь, а глаза потемнели. - Он не вернётся на этот пост. И знаешь почему? - на тонких губах мелькнула ухмылка. - Любовь. В нём есть любовь так же, как и во мне. В то время как ты и Дэйви Джонс потеряли её, - она не ответила на вопрос женщины о том, как Уилл нашёл её, словно не желала знать ответа. Будто вера в то, что Тёрнер нашёл её из-за любви, была сильней, хотя Суонн понимала, что что-то было не так.
Любая вздорная богиня, будучи недостаточно мудрой, давно бы уж взъярилась и наказала бы дерзкую, смеющую сыпать, не зная страха, самыми черными оскорблениями. Любая - но не та, что во всем следует своей цели. Калипсо спокойно выслушала все, что бросила в лицо ей Элизабет, позволила чужому гневу обогнуть ее, словно волнам - выступающую из моря скалу, о которую биться бессмысленно.
- Ты говоришь - любовь... - улыбка богини стала еще более очаровательной, будто сочувствующей. - Ты думаешь, что я положила глаз на твоего капитана из прихоти жестокосердной женщины и не имею за душой ничего, кроме наслаждения чужим разрушенным счастьем? Не каждый сможет стать достойным капитаном "Голландца". Любящее сердце к той, что ждет на берегу, гонит его сквозь годы службы, что проносятся ради дня, что превыше всех прочих, - Тиа Далма отстранилась от борта и сделала несколько шагов перед Элизабет так, будто вокруг не сходила погода с ума. - Любящее сердце не даст утешение душам, потому что для них будет значить надежду вернуться домой, что им недоступна. Я увидела в Уильяме достойного преемника Дэйви Джонса не тогда, когда узнала, как он красив и благороден, - легкая усмешка тронула губы богини, взгляд же ее смотрел с укоризной, пока не наполнился тяжестью. - Нет лучшего капитана "Голландцу", чем юноша с разбитым сердцем, который ради любимой по-прежнему пожелает и будет готов умереть.
Между ними будто зарождалось противостояние, такое же, как "Голландец" противостоял бушующим волнам. Обстановка вокруг будто потеряла свой смысл, оставляя на корабле, кажется, только двух женщин, где одна прожигала другую взглядом, а вторая, в глазах которой играли сами черти, задевала самые болезненные струны души. Элизабет слегка опешила от слов богини. На её лице мелькнула растерянность всего на секунду, в то время как прошлое упрямо влезло в голову. Однако она не позволила эмоциям взять верх, принудительно скрывая все свои чувства слишком глубоко внутри.
- Уилл всегда хотел вернуться ко мне. Всегда, - повторила она, не желая верить в то, что говорила женщина, будь то даже правдой. - И сейчас ты не можешь ждать его возвращения. Если, как ты сказала, для того, чтобы переправлять души нужен тот, у кого сердце разбито, ты не того нашла, - она напрочь вычеркнула свою ошибку в прошлом, - Я всегда ждала Уилла. И все эти годы тянулись слишком долго ради одного дня, но этот день того стоил. Ты не заберёшь его, Калипсо, - она покачала головой, чувствуя внутри себя бурю. - Оставь его в покое. Он заслужил право быть счастливым, там, где он хочет быть, а не там, где его принудили.
- Но оно разбито, - Тиа Далма очень избирательно слушала аргументы и говорила сама голосом, точно втолковывая простейшие истины. - С самого начала он подарил тебе свое сердце, а ты, зная об этом, зная о чувствах, предпочла с другим поцелуй. Я знаю все, что происходит в морях, не утруждай себя оправданиями.
Остановившись перед Элизабет, богиня подняла ладонь, с которой точно вихрь сорвался. Мачты "Голландца" натужно заскрипели сильней, ветер теперь норовил рассечь щеки, а за бортом, возле которого шел разговор, начала подниматься волна высотой с дом.
- Ты думаешь, что Уильям нашел тебя по зову любви, но это не так, - улыбка богини отчего-то казалась злорадной. - Не любовь к тебе ему указывает путь, а зов потусторонних морей, тоскующих без своего проводника бессчетного сонма потерянных душ. Потому и нашел капитан так легко исчезнувший остров, - протянув руку, богиня коснулась легко головы миссис Тернер и торжествующе закончила: - Смерть он чувствует, и смерть в нем намного сильнее любой лжи, особенно той, что ты называешь любовью.
Выросшая волна нависла над бортом и рухнула вниз, заливая палубу и стремясь просочиться сквозь доски. После удара не осталось ни следа от Калипсо. Элизабет задело не сильно - всего-то сбило что с ног да водой окатило, отчего одежда и волосы потемнели.
Но пуще всего темнело на светлых волосах пятно, словно локоны вымазали в саже.
- Если ты знаешь, то должна знать, почему я это сделала, - процедила Суонн сквозь зубы. Поцелуй с Джеком слишком хорошо воспламенился в памяти, полоснув по душе то, что было так давно похоронено где-то в прошлом, и растворяясь вместе со следующими словами богини, что норовили больно порезать сердце, исполосовав душу на куски. - Моя любовь - не ложь, - всё, что она смогла сказать в ответ Калипсо, прежде чем вода забрала морскую дьяволицу за собой, унося в море.
Волна сбила девушку с ног, вынудив вернуться в реальность. Все остальные звуки бившихся волн, криков людей вернулись на свои места, и борьба со штормом продолжилась, пока Элизабет пыталась прийти в себя. Её нехило окатило морской водой - вода стекала ручьями с волос и одежды, но не это волновало её. В некой спешке Суонн коснулась своей головы и тут же одёрнула руку, боясь увидеть там что-то, но ничего не было. Рука была чиста, и она не смогла понять, зачем богиня коснулась.
- Уилл... - прошептала она, словно он был её спасением сейчас от всего того, что случилось. Она постаралась отыскать его взглядом, поднимаясь на ноги, но палуба "Летучего Голландца" опустела. Дождь так и шёл, ледяной стеной барабаня большими каплями по палубе. Корабль всё также сопротивлялся волнам, что бились вокруг него, но, кроме бури морской стихии, не было слышно ничего. Элизабет почувствовала страх. Ледяное ощущение закралось в её сердце, ядовитой змеей шепчущее о том, что она осталась одна и что Уилла рядом - нет. Взгляд карих глаз тут же метнулся к капитанскому мостику: штурвал крутился сам по себе, медленно прокручиваясь сначала в одну сторону, а следом в другую. "Голландец" качался на волнах, поскрипывая от очередного удара волн и обрекая девушку чувствовать полное отчаяние и непонимание того, что происходит, пока где-то за бортом не послышался знакомый голос.
- Мама! - сердце пропустило удар. Кожа побледнела почти до белого цвета. Суонн рванула к борту корабля, в спешке пытаясь понять, где слышала знакомый, слишком знакомый голос, и он снова позвал.
- Генри! - отозвалась Элизабет, ища в буйстве волн своего сына, будто он действительно был там - в пенистых гребнях волн, в их темноте и неком водовороте. И Генри действительно был. Юноша хватался руками за какую-то деревяшку, отчаянно пытаясь удержаться на ней как в последнем спасении. Он взглянул на мать полными отчаяньем глазами, которые отчего-то почернели, и в их темноте промелькнул опасный блеск, прежде чем он снова позвал её:
- Помоги мне! - два раза просить не пришлось. Элизабет моментально схватила первую попавшуюся верёвку, чтобы обмотать ту вокруг себя и вернуться живой, однако Генри сорвался с плавающей доски, и волна стремительно поглотила его, вынуждая Суонн в ужасе взглянуть на это, а следом вскочить на борт, чтобы сделать прыжок следом за сыном...

Она перевела на него взгляд в хорошо скрываемой опаске, следя за выражением лица Уилла так, словно пыталась прочесть ответ до его вопросов. И ответ был - её муж преобразился в лице, старательно стараясь это скрыть, но карие глаза выдавали его состояние. Элизабет почувствовала, как её окатило ощущение напряженности, смешанное с ещё большим раздражением, покуда, как бы ей ни хотелось думать, что Калипсо не повлияла на неё, всё было иначе. Она хотела бы уже ответить, но Тёрнер задал вопрос, который вынудил её замереть и взглянуть на него долгим, пронизывающим до самой души взглядом. Лицо её постепенно менялось - скулы чуть выделились, показав её напряжение и состояние почти на грани злости, но не на мужа, а на чертовку, а следом, шумно выдохнув и быстро отводя взгляд, она помедлила немного, не зная, как сказать то, что было самой больно знать и произносить.
- У неё нет власти, но она сделает всё, чтоб вернуть, - сухо и тихо проговорила она, не поднимая взгляда на Уилла. Рука всё ещё покоилась на его груди, и ладонь отчасти с жадностью перенимала его тепло, будто доказывая, что он её. Её и больше никого. - Она пришла ко мне для того, чтобы сбить меня с курса. Чтобы заставить думать об этом. У неё хорошо получилось, - она не скрывала в голосе раздражения. - Генри был нужен для того, чтобы вынудить меня попросить развернуть корабль домой, но я знаю: с сыном всё в порядке, - более спокойно добавила она, так и не отвечая на главный вопрос. Словно собравшись с мыслями, она отстранилась от мужа, полусидя возле него и прижимая простынь к груди, и не смотря в глаза, тихо, неуверенно произнесла: - Возможность сделать из тебя капитана появилась тогда, когда я... решила всё без тебя, - не в силах произнести имя Воробья, наконец сдалась Суонн.
Уилл помолчал. Он понял, что Калипсо наслала на Элизабет морок, и счел, что целью своенравной богини вполне могла оказаться не только смена курса: если Элизабет ей мешает, то потеря супруги в пучине морской ударила бы очень сильно по нему самому. Впрочем, теперь захлебнуться им не грозит, в таком случае, что за выгода Калипсо в том, чтобы Элизабет свалилась за борт? Слишком много вопросов.
А вот признание прозвучало еще более непонятно, и Уильям чуть нахмурился, все еще недоумевая:
- Когда решила, Элизабет? Что именно ты сделала?
Элизабет предпочла бы сейчас сбежать из каюты, быть может, даже с корабля, нежели отвечать на этот вопрос, но характер не позволял. Она чувствовала, что загнана в тупик и Уилл будто не понимает очевидного, желая докопаться до правды. Тогда, когда всё произошло, она смотрела на него смиряющим, сопротивляющимся взглядом в ответ на его пронизывающие тёмные глаза, словно он всё знал. Сейчас же он был растерян и не понимал, о чём она, а ей было крайне трудно собраться и ответить. Она промолчала, будто ей давалось это с трудом, а затем спокойно, без каких-либо эмоций ответила.
- Поцеловала Джека.
На этот раз мужчина молчал куда дольше, не минуту и даже не две. К нему пришло понимание, о чем она говорила - о единственном поцелуе с другим, который он, Уилл, случайно заметил, когда команда "Жемчужины" садилась в шлюпки, чтобы оставить корабль на съедение Кракену. Безумно не хотелось вспоминать, что именно тогда он подумал и что чувствовал, хотя долгое время скрывал это сам и в итоге никому не признался.
Вот и сейчас помимо молчания он постарался не выдать настоящих эмоций, хотя по глазам и так все было написано. Вздохнув раз, другой, Уилл потянулся к Элизабет, чтобы вновь обнять ее, и спросил:
- Перед тем, как его сожрал Кракен. А что ты решила в тот день, Элизабет?
Она ждала его ответа молча, смиренно, не способная поднять глаза на любимое лицо. До неё наконец начали доходить шумы от поскрипывания корабля на волнах, но такие, какие слышны всегда, а значит, шторм их отпустил. Корабельная тишина давила на неё, но нарушать её она отчасти не хотела. Ей было также больно вспоминать о том, что она сделала, и больше боли было от того, что почувствовал тогда Уилл. Калипсо, наверное, была права, говоря, что у него разбито сердце. Именно после этого поцелуя Суонн старалась избегать мужа и не говорить с ним, но разговор всё равно состоялся. Так же, как и сейчас.
Уилл потянул её внезапно в объятия, и Элизабет приняла их, понимая, что они сейчас нужны. Обняла его грудную клетку и прижалась щекой к плечу, вдыхая его запах.
- Решила убить Джека. Я никому не сказала о своём решении, но ты помнишь, что выбора не было... я хотела спасти нас, - словно она возвращается в трюм на "Жемчужине" и тот разговор, где между ними было полное непонимание. - И этим я сделала тебе больно, - язык не повернулся сказать про разбитое сердце. Она инстинктивно прижалась к мужчине. - Калипсо знала об этом. Она видела твоё сердце и уже знала тогда, кто будет следующим капитаном "Голландца".
Рука Уилла тихо гладила ее по плечу и спине, мерно, неторопливо, не отвлекая и не поторапливая. Другой мужчине пришлось опереться о постель, потому что равновесия не хватало, да и жене так удобнее сидеть.
Тот разговор в трюме... Конечно, он помнил. Едва ли не первый их серьезный спор, где каждый настаивал на своей правоте и где у каждого за душой скопилось немало грехов. Утверждать, что другого выхода не было, всегда проще, чем признаться в ошибках. Возможно, Элизабет хотела гарантий в том, что Кракен не проглотит всех остальных, и потому принесла Джека в жертву. Туманные намеки на это давал и сам Воробей, когда они вытащили его из тайника Дэйви Джонса, но их истинный смысл стал ясен, пожалуй, только сейчас.
- Я подумал тогда, что твое сердце сделало другой выбор, что ты... переменила мнение, высказанное твоему отцу до... всего этого, - голос Тернера звучал тихо и очень задумчиво. И печально, потому что вспоминать было тяжко. - Я видел, как ты плачешь в хижине Тиа Далмы, и дал себе слово, что приму любой выбор, какой ты сделаешь, и не встану у этого выбора на пути. Помнишь? Это ведь я подал идею вернуть Джека, которую все подхватили, когда ведьма сказала, что это возможно.
Можно представить, что конкретно увидела тогда вочеловеченная богиня в сердце Уилла, который и впрямь тогда счел, что Элизабет потерял и что она предпочла ему Джека. Но ведь это в прошлом, не так ли?
Стараясь вернуть поскорее к реальности, он коснулся носом ее щеки и заглянул прямо в глаза.
- А потом мы с тобой поженились, и венчал нас Барбосса посреди боя, ты помнишь? Самая романтичная и быстрая свадьба в истории, - легко усмехнулся, намеренно умалчивая, что было дальше. - Ты ответила "да", миссис Тернер. И все время ждала, когда я вернусь. Странные тогда были времена... Все давно в прошлом. Не забывай, что я сам раза три ухитрился предать и Воробья, и Барбоссу, чтобы забрать их корабль у них. Для пиратов подобное в порядке вещей.
Она слушала его внимательно, впитывая каждое слово, боясь услышать какое-то отторжение, ведь это, вероятно, будет на пользу Тиа Дальме, что запустила змею старых секретов в их мысли. Элизабет помнила всё, что говорил Уилл, понимая, что тогда поступила весьма неправильно, но не видя действительно другого выхода. Она хотела попрощаться с Джеком, оставить его на смерть, а потом... это чувство, когда она поняла, что натворила. Злость на себя и обида на то, что она позволила себе пойти на это, разъедали её слишком сильно. Она замкнулась, не желая смотреть на Тёрнера тогда - стыдно. Она, кажется, чувствовала тогда его боль и любовь, что, даже несмотря на её поступок, вела его обратно к ней. К той, которая не заслуживает. Она пиратка, и тут её сущность открылась: избалованная девица, которая всегда получает то, что хочет, и было бы лукавством сказать, что Джека она не хотела. Запутавшись в себе, она уже раз совершила ошибку, которая повлекла за собой такие долгие, глубокие последствия. Ещё раз она этого не допустит.
В глазах мелькнула уверенность, когда она взглянула на Уилла. Она вдруг изменилась в лице на строгое, но тут же прижалась лбом к виску любимого, прикрывая глаза.
- Уилл, я ничего не забывала, - она положила руки на его грудь и медленно, но упрямо надавила, опрокидывая его на лопатки, чуть склонившись к нему, опираясь на локоть. - Но именно мой поступок - это повод вернуть тебя обратно к умершим душам. Калипсо лишь дала намёк, что твоя боль - это связывающая... что я виновата в этом. Всё в прошлом для нас, но не для неё, - она заметно напряглась, но взглянула в глаза мужчины с полной уверенностью. - Море уже однажды разлучило нас. Второй раз я ему не позволю. Какая бы богиня ни встала между нами, Уильям Тёрнер, она узнает, на что я способна.
Опрокинувшись на постель, не сводя взгляда с супруги, он продолжал ее слушать. На ее заверении в том, что сдаваться она не намерена, Уилл подтянул ее выше к себе, чтобы снова обнять, но когда мягко привлек миссис Тернер к себе, озадаченно нахмурился, заметив нечто темное на ее голове. Попытавшись стряхнуть, заметил, что не преуспел, и, взяв локон, решил рассмотреть ближе.
- Это не грязь, - подытожил Уилл, впрочем, не слишком-то удивившись, потому что на корабле, особенно в шторм, обязательно в чем-то изгваздаешься. - Поутру будет тебе вода перед тем, как сойдем на берег, - оставив волосы в покое, он удобно сплел пальцы в замок на ее талии и, поглядывая снизу вверх, кивнул: - Она узнает, на что способны мы оба. Мне как-то не улыбается перспектива покинуть вас с Генри, оставляя тебя фактически вдовой при живом муже, а его сиротой.
- Что? - непонимающе спросила она на слова мужа, будто он произнёс что-то несуразное. Но стоило ему коснуться её головы, как Элизабет будто окатило кипятком и она заметно напряглась в руках мужа, еле сдержавшись от того, чтобы дёрнуться прочь из его рук, будто они были чужие. Немалых сил ей пришлось приложить, чтобы успокоиться и со скрываемым страхом в глазах наблюдать за лицом Тёрнера, будто ожидая, что он вынесет какой-то ужасный вердикт, но он счёл это просто грязной прядкой волос. А Суонн, кажется поняла, что это было. Прикосновение богини к её голове полыхнуло вспышкой в памяти, и теперь она смотрела на него более спокойно, но от того с более мрачными мыслями, в которые верить не хотелось.
- Вряд ли вода это смоет, - мрачно проговорила она, отчасти ложась на мужа, сохраняя половину своего веса на самой кровати. - Я боюсь думать, но.. - она не собиралась что-то скрывать от него. Ей хватило пару раз её недомолвок, и сейчас не договорить что-то могло обернуться слишком плачевно. Она коснулась головы там, где касался Уилл, и, взяв прядку волос, чуть сжала её в пальцах, перед глазам пытаясь рассмотреть её. Темные волосы плавно переходили в её цвет, создавая некий контраст и отличительную метку. Она тут же поджала губы, откинула прядь назад ко всем волосам, а затем заглянула в глаза любимого, чуть приблизившись к его лицу. - Нам нельзя что-то недоговаривать друг другу. Любой наш шаг в сторону - лазейка для неё. Я боюсь, что она постарается сделать всё, чтобы завести нас в ловушку, а особенно - тебя. Уилл, сейчас важно, чтобы ты прислушивался ко мне, - с оттенком мольбы и тихо проговаривает она, сохраняя при этом в голосе ласку и нежность, словно уговаривала мужа не идти на необдуманные поступки и не действовать одному. - Это её метка.

- С твоей? - недоумевающе спросила она, сбитая с толку. Она с пару секунд обескураженно всматривалась в лицо Уилла, пока снова не почувствовала поцелуй его губ, который на удивление быстро прервался. На лице мельком промелькнула усмешка, и Элизабет сдержанно прикусила губу, позволяя мужчине стянуть простынь с себя прочь. Чувствуя его энергетику, которая, несмотря на проклятье сейчас, буквально вибрировала вокруг него какой-то странной тяжестью, она слишком резко и отчасти грубо стянула с него простыню, одной рукой обнимая его, а второй, коснувшись кончиками пальцев подбородка, медленно повела дорожку из нескольких пальцев вниз, по его шее и к груди, не сводя глаз с его лица. - Уилл, - позвала она весьма нежно и ласково, уже, кажется, забывая о их почти начавшемся споре. Рука скользила уже по грудной клетке, чуть царапая ноготками кожу. Элизабет потянулась к губам мужа и поцеловала их коротким поцелуем, чтобы следом, почти не отрываясь от него, проделать дорожку мягких поцелуев к его уху и горячо шепнуть. - Ты должен ко мне прислушиваться, - кажется, потребовала она, касаясь губами серьги в его мочке уха и, слегка задев её языком, оставила короткий поцелуй.
- С тобой, разумеется, - только и успел, что отозваться Тернер, затем прищурился и резким жестом, более не медля, дернул ткань, собрал в комок и отправил в угол, туда же, где уже валялась одежда. Сердце защемило и заколотилось неистово при виде прекрасного зрелища, открывшегося перед ним, так что он чуть не прослушал, что Элизабет ему говорит. А когда расслышал, перевел взгляд на нее, подернутый поволокой, уже сам наклонился к самому лицу девушки близко-близко и как будто между прочим заметил: - А ты - прислушиваться ко мне, миссис Тернер. Хотя бы попытайся.
И вновь, не давая ей возможности вставить слово, будто бы невзначай заткнул ей рот новым поцелуем, на сей раз самым долгим из всех, нежным, чувственным и бескомпромиссным, покуда горячая ладонь скользнула по атласному шелку еще слегка влажной груди Элизабет, по ее боку и ниже, по гладкому животу, где и замерла ненадолго.
От его взгляда Суонн была вынуждена смириться, угомониться и больше не возражать, буквально утонув в тёмных глазах, что сейчас отражали самые тёплые чувства, смешанные с лёгким уколом жара и так идеально подчёркнутые его словами. Элизабет поймала его некое замечание губами, успела вдохнуть резковато воздуха, словно смиряемая и подчиненная, но поняла, что Уилл бросил пыль в глаза, вовсе не услышав её, а снова надавив на своё. Ответа дать она не успела, встречая его губы очередным поцелуем и постепенно растворяясь в нём как в неком глотке воды. С каждым движением губ она словно смирялась с тем положением, что у них возникло сейчас, где Тёрнер поставил своё мнение вновь выше прочих и свою цель также важнее, чем её. Это осознание чуть охладило пыл девушки и она даже постаралась отстраниться, но муж, словно прочтя это, развел огонь на её теле лишь спокойным, но слишком горячим прикосновением руки к её телу, что проскользила до самого живота, утаскивая очаг огня прямо туда. Элизабет с неким отчаянием тут же впилась в губы мужа, перехватывая инициативу поцелуя на себя. Одна рука вцепилась в волосы на его затылке в неком спасении, но тут же соскользнула к широкой спине, изучая рельеф мышц. Суонн вовсе позабыла о том, что целью её изначально было донести до мужа её мысль, которая утонула в дьявольском огне хитрости морского дьявола.
А он и задумал отвлечь ее от упрямства, иначе б конца их спору так не настало. У них слишком разные взгляды, слишком тяжко обоим уступать, особенно Элизабет, выросшей губернаторской дочкой, не знавшей ни в чем отказа. Уилл же, напротив, привык отмалчиваться, соответствуя своему социальному положению, что даже отец мисс Суонн однажды подметил, призвав любимую дочь последовать примеру и проявлять больше учтивости.
Но после всех приключений многие годы назад исчезла нужда скрывать свои чувства, а вместе с ней - и потребность прибегать к игре по навязанным ролям.
Дай ей время опомниться, прийти в себя - и она тут же бы воспротивилась Уиллу за его такой простой и хитрый способ выиграть спор. Но времени опомниться не было - наоборот, её слишком уносило в водоворот чувств и желаний, в разыгравшееся пламя внизу живота - и в жажду. Самую настоящую жажду заполучить то, что так дорого. Все остальные мысли вдруг ушли на задний план, закрывая, кажется, на засов все возникшие вопросы и унося обоих супругов только в точку Мира, где были они одни.
- Дразните, миссис Тернер. Не боитесь играть с огнем? - хриплый шепот едва позволил протолкнуть сквозь горло слова. Глаза Уилла совсем почернели, а дыхание, выходящие с судорожным свистом, оповестило, что упомянутая миссис Тернер слишком сильно его раздразнила.
- Я люблю играть с огнём, - не собираясь сдаваться, шепчет она, ловя дыхание мужчины и понимая, что тёмная сторона мужа манит её слишком сильно и она желает в ней раствориться, соединив своё пламя с его. Не дав ему что-то ответить, она затыкает его рот поцелуем, предельно нежным, успокаивающем, одновременно с этим словно распаляя, не скрывая резковатых, порывистых жаждущих движений. Сдаваться она была не намерена, а жажда укротить Тёрнера, как он пытался сделать с ней, завладела ей так, будто иной цели и не было.
Ему непривычно вот так уступать, но вовсе не непривычно смирение, отточенное годами безмолвного любования и наложенных на уста печати молчания. Помощник кузнеца не смел и мечтать о губернаторской дочке, которую хоть и знал с детства, но которой была уготована совсем другая жизнь, чем ему. Полная роскошных платьев и восхищенных взглядов жизнь, тогда как его ждала пропитанная жаром и копотью кузница, винные пары вечно пьяного мастера и по-прежнему - только молчание.
...Когда природа взяла свое, как будто подкараулив и, улучив момент, обманув сознание, все размылось, растянувшись в вечность. Пропали каюта, свет от свечей, вставленных в лампы, окружающая обстановка. На миг пропали они сами, потеряв ощущение друг друга или, вернее сказать, растворившись в нем без остатка, что, впрочем, похоже. Всего несколько мгновений абсолютного, всепоглощающего единства, где нет ничего, никого, лишь родная душа...
Некоторое время он лежал попросту оглушенный, слыша только собственное гулкое биение крови да быстрый ритм сердца Элизабет. Уставившись в потолок, не сразу осознал, что корабль почти не качается на волнах, а звуки теперь настолько тихие, что было ясно: буря окончательно ушла.
Стук его сердца, его дыхание, такое же сбитое, как и её, были мелодией для её души, слаще и приятней всех. Уголки губ изобразили слабую, счастливую улыбку. Взгляд наконец сфокусировался на глазах Уилла, отчасти ликуя, что в этом неком сражении победила она. Она снова коснулась его губ, на этот раз слишком нежно, при этом воспоминания недавнего спора упрямо лезли обратно, но начинать очередную баталию Суонн не хотела, понимая, что в таком случае поступит, кажется, опять по-своему.

Элизабет с хорошо скрываемым напряжением пронаблюдала за беззаботным мужем, вдруг осознавая, что, возможно, проклятие отобрало только у неё часть обычных человеческих потребностей. Тело её было бодрым, словно она уже давно на ногах и хоть состояние было отчасти расслабленное из-за того, что она долго лежала, как такового сна она не поняла. Вообще. Или спала слишком крепко.
- Тянется... - согласно кивнула Суонн, чуть растерявшись, и лицо приобрело слегка островатые черты. - Мне кажется, я не спала, - произнесла она, поднимая взгляд на Тёрнера, а следом садясь в кровати, чтобы отыскать сухую одежду - она каким-то образом упала на пол, мирно покоясь возле кровати небольшой кучкой. - Чувствую себя так, будто уже готова вести войну, - добавила она, склоняясь за одеждой и рассматривая её, привыкая к своему будущему новому образу. - Проклятие уже может действовать? - отбрасывая в сторону от себя простыню, интересуется она у мужчины, чуть повернувшись к нему, стараясь сохранять спокойствие, но никак не позволяя негодованию даже пропитать хотя бы одну клетку её тела.
- Ну, чего ж думать, что это оно? - муж и впрямь не разделял ее опасений. Вынырнув из глубокого погружения в мысли, что дрейфовали все это время, он тоже заметил, что не очень-то и устал. - День вчера выдался слишком бурным, ты просто переволновалась и сон к тебе потому не пришел, - дотянувшись до супруги до того, как она встала, попытался успокоить ее. Затем кое-что вспомнил: - Погоди, ты же вся в соли. Я обещал тебе воду, помнишь? Целую лохань горячей воды, - улыбнувшись, Уилл продолжал за ней наблюдать, не вылезая из-под одеяльного края.
Элизабет замерла взглядом на лице Уилла так, будто он подал ей надежду. Слова его были тверды, внушающие веру в то, что он говорит, и то, что это может оказаться правдой. Она вдруг почувствовала, что полностью обескуражена и выбита из колеи: что, если он прав?
- И правда, - согласилась Суонн тихим голосом, почувствовав прикосновения мужа. Она взглянула на него искоса, потянув слабую улыбку, и, словно успокоившись, откинула мрачные мысли назад, согласно снося на эмоциональный вчерашний день. - Тогда приготовьте мне её, мистер Тёрнер, - уже более уверенно произнесла она, а слабая улыбка так и не угасала, - И извольте присутствовать при этом. Не то вы тоже, - играючи ладонь проскользила по его груди вниз, к торсу и замирая где-то ниже пупка, - весь в соли.
Упомянутый мистер Тернер аж подобрался, непроизвольно вздрогнув, от такого жеста жены. Перехватив ее ладонь, развернул вверх, поднес к губам и, взглянув исподлобья, коснулся, целуя.
- Она будет у вас через четверть часа, миссис Тернер. К вашему сведению, возле шкафа у правой стены должна находиться ширма, за которой можете уединиться, когда ее принесут, - и добавил обычным тоном, чуть нахмурившись, припоминая: - Правда, не помню, не убрал ли я ее оттуда. Надо посмотреть.
Одним плавным движением Уилл добрался до брошенных штанов, натянул их и встал, чтобы убедиться в наличии или отсутствии ширмы. Ширма присутствовала. Тогда, взявшись за нее обеими руками, Тернер вытащил ее на свет - ничем не украшенные, но ладно скрепленные и ровно покрашенные в приятный охристый цвет доски - поставил и развернул так, что дверцы платяного шкафа тоже попали за "занавесь".
- Ну, вот. Что скажешь? - поинтересовался у Элизабет и поправил одну створку ширмы. - Теперь стоит ровно.
Она выдержала этот пронзительный взгляд исподлобья, ловя в тёмных глазах словно что-то необычное, притягательное и задорное. И стала наблюдать за Уиллом, словно она - всё та же девушка из высшего общества, а вот он... Суонн назвала бы его воистину капитаном корабля в данный момент, галантным джентльменом, беспокоившимся о личном пространстве при интимном деле, но понимала, что он лучше капитана, покуда он любим. Она склонила голову на бок, окидывая взглядом поставленную ширму: та напомнила ей отчасти об её доме, когда служанки частенько придавали ей вид истинной леди с голубой кровью. Той, которой она была очень давно, и той, которой она, возможно, остаётся где-то глубоко внутри, на деле являясь бунтаркой, жаждущей свободы.
Элизабет поднялась с кровати, так и не взяв чистую одежду, а ухватившись за простыню, чтобы укутаться в неё и придерживать возле груди: были бы они в доме, она бы не тратилась на подобные правила приличия, но на корабле, в каюте капитана, всякая ситуация могла произойти. И от этого её взгляд ловко переместился с ширмы на дверь в каюту, а следом на Уилла.
- Напоминает дом, - честно призналась она, переводя взгляд на ширму и касаясь её одной рукой. Она улыбнулась тёплым воспоминания, а затем чуть повернула голову в сторону мужа через плечо. - Если ты закроешь дверь в каюту так, что сюда никто не войдёт, она не понадобится, - заметила она и в голосе её звучали слабые намёки на властный тон. - Если только ты, конечно, не стесняешься меня, - заметила она с лёгкой беззаботной улыбкой и тут же отвернулась, подавив усмешку.
Уильям усмехнулся, подошел, обнял супругу со спины, заключая в кольцо рук, коснулся губами обнаженного плеча и уютно "покачал" едва заметно в объятиях.
- Я-то нет, но дверь, закрытую сейчас, придется открыть, когда сюда принесут воду. А чтобы ее принесли, им должен кто-то сказать об этом, - нехотя отстранившись, Уилл усадил Элизабет обратно на постель, поднял разбросанные вещи, подмигнул ей и вышел за дверь, отперев. Он вернулся почти сразу, очевидно, отдав распоряжение о воде, и присел рядом с девушкой.
Несмотря на отчасти установку неких границ, которые Уильям сделал в виде того, что усадил её обратно на кровать, Элизабет, пока его не было, отчего-то блаженно улыбнулась, будто наконец-то что-то пошло так спокойно и нормально, что можно расслабиться. И даже странное ощущение после ночи, которую она провела, просто молча лёжа в объятиях Тёрнера, не могло сбить ту эйфорию, в которой она пребывала. Но память беспощадна, а потому она изредка, словно далёкая вспышка, сообщала ей о том, что чем ближе они к Бухте, тем определенно не останется путей назад. И что Уилл будет стоять на своём, покуда вчера у него получилось весьма удачно отвлечь её и заставить забыться... С этими мыслями Суонн подняла взгляд на вошедшего мужа, что сел возле неё, и, заглянув ему в глаза, отчего-то прищурилась.
- Уилл, мне нужно знать, что в Бухте мы будем действовать вместе, а не каждый сам за себя, - спокойно попросила она, не собираясь начинать спор, но также словно прощупывая почву для разговора, дабы избежать того, что может пойти им далеко не на пользу - ссоры.

Помощь мужа оказалась кстати. Получить заботу от его рук всегда было для неё чем-то особенным, таким, что она хранила это глубоко в сердце. Она, возможно, создавала иллюзию той же Элизабет Суонн, что была когда-то: горделивая и непокорная бунтарка, тем не менее с тех пор она научилась ценить любое прикосновение, любой взгляд и поцелуй Уилла так, как самое настоящее сокровище. Даже если с Тёрнером приходилось спорить и столкновения их, увы, могли обрести более частый период из-за сложившихся вокруг обстоятельств, где каждый из супругов намеревался поступить так, как считает нужным. И с каждой мыслью о том, что очередного столкновения мнений не избежать, Суонн старательно пыталась отвлечься, утопая в нежности рук любимого.
Вскоре, когда она примерила на себя новую одежду более тёмных цветов, "Голландец" наконец встретил полдень и кто-то с палубы закричал о том, что видит остров. У Элизабет в этот момент внутри будто прошлась волна волнения, но она постаралась успокоиться: в конце концов именно сюда она и хотела плыть и здесь она уже была, правда, в качестве пиратского барона и короля.
Рука тут же коснулась головы, пальцами попытавшись отделить отмеченную прядку волос: метка не распространилась на всю длину, но заметно засела от корня и чуть дальше, создавая некий переход, и девушке оставалось лишь надеяться на то, что в Бухте никто не придаст этому значению. К тому же, разве метила ли Калипсо кого-нибудь когда-то?.. Суонн хотела это знать. Она решительно вышла из каюты, когда как Уилл уже давно был на капитанском мостике, отдающий команды: добраться до Бухты, а также Города Погибших Кораблей было усложнено Горлом Дьявола - узким проходом, ведущим в эпицентр пиратского логова. Девушка тут же кинула взгляд на мужа, успев пересечься с ним глазами и потянуть улыбку: счастливую, теплую и мягкую, словно всё зло позади, когда как самое настоящее зло впереди. Внимание Элизабет устремилось на узкий проход, куда Тёрнер вёл корабль. В мастерстве своего мужа управиться с судном она не сомневалась, но сомневалась в том, что будет ждать их там. Существует ли вообще ещё эта бухта? Быть может, её давно уже нет и город развален, подобно карточному домику несбыточных надежд пиратов. Но тогда вероятно прошлась молва о подобном, разве нет?..
"Голландец" молчаливо разрезал спокойную воду ущелья, ловко уворачиваясь от торчавших из-под воды обломков не уцелевших кораблей, на разорванных палубах которых, подобно вспоротым животам животных, лежали останки некогда людей, что пытались добраться досюда. Этот проход был воистину опасен и мрачен, нагоняя тёмные мысли. Вся команда замерла, будто они шли через проклятое ущелье, вглядываясь в тёмную воду, что тревожил корабль. Элизабет также, как и некоторые моряки, коснулась руками фальшборта, заглядывая за него, не видя никакого отражения: лишь куски от когда-то кораблей, оставленные на скалах, пока наконец впереди носа судна не появился некий просвет. Кто-то оповестил о том, что видит выход и все мужчины на корабле взбудоражились, облегченно вздыхая, ощущая, что опасность позади. Только вид для многих мог открыться необычный, и Суонн не знала, бывал ли здесь Уилл, когда забирал чьи-то души? Она мельком снова кинула на него взгляд: серьёзный, он смотрел чётко вперёд, как и подобает капитану. Он слишком изменился с того момента, когда не было ещё даже Генри, возмужав и превратившись в куда более взрослого, опытного и серьёзного мужчину, добавив себе титул помимо капитана такой, как Морской Дьявол. В то время как она старалась укротить своё пламя, которое с возвращением в море всколыхнуло вновь, возрождая в ней ту, что давно забылась ей и была героиней её сказок для Генри.
Свет пролился на палубу мягко, тем не менее совмещая в себе некую серость, что нависла над круглой территорией бухты. Плотный слой облаков, укрывавший потухший кратер от чужих глаз, позволил увидеть то, куда они приплыли, дав пробиться лучам солнца на высокое сооружение, подобно неприступной цитадели, что замерло перед кораблем в своём величественном молчании. Вокруг неё не было того огромного количество кораблей, о котором она помнила. Никого. Сооружение стояло одиноко, однако было видно, что их присутствие заметили, покуда зажегся один тусклый огонёк, а следом второй, по цепочке сообщая о прибытии. Вероятно, многие из пиратов здесь узнали знаменитый корабль, что сейчас более походил на существующее судно, нежели дьявольскую машину убийств прямо из-под воды.. Элизабет почувствовала, что сердце будто как-то странно ёкнуло, напоминая ей об этом месте как о нечто большем, чем просто пристанище пиратов и, если до этого взгляд был заинтригованный, то теперь в карих глазах отразилась серьёзность и сталь. Она решительно развернулась к команде, что спускала паруса и быстро произнесла.
- Готовьте шлюпки. Времени нет. - ей не хотелось оставаться здесь надолго. И больше всего она боялась, что приплыла зря, а потому любопытство и жажда узнать подгоняли её. Команда вновь замешкала, кинув вопросительный взгляд на капитана, и девушка тут же взглянула на Уилла, поджимая губы во внутренней баталии того, что полные права он не дал ей на своём корабле, покуда моряки видели и будут видеть главного его, а не её, даже несмотря на то, что она их король. Но приказ был исполнен, и вскоре вся команда добралась до неприступной крепости, состоящей из кучи разбитых кораблей, внушающих собой вид одновременно величественный и ужасающий, как и сами пираты.
Всю дорогу до главного зала, где Суонн надеялась отыскать Тига, они шли в молчании. Лишь глухой стук сапог раздавался по деревянным коридорам из бывших судов, переходящие в некие палубы и каюты и наконец достигающие главного пристанища пиратов. Из небольших окон некогда кораблей за ними наблюдали те, кто скрывался в городе от всех: молча, хищно, но не без любопытства. Никто их не тронул, потому что многие больше побоялись тронуть тех, кто плавает на бывалом призрачном корабле. Элизабет не знала, признают ли её здесь или нет, тем не менее шла она впереди мужа, изредка поглядывая на него через плечо, словно пытаясь отыскать там поддержку на то, что у них всё получится и отец Джека будет здесь. Но когда они зашли в главный зал, где когда-то она стала королевой, там было пусто. Тишина, напоминающая лишь о том, как призраки прошлого заключали меж собой союзы, спорили и делили территории.
- Никого.. - как-то обреченно произнесла девушка, проходя ближе к столу. Команда заинтересованно всё оглядывая, также разбрелась по помещению. Взгляду Суонн попадались все те же вещи, что и двадцать лет назад: огромный желтоватый глобус стоял неподалеку от стола, с характерными шрамами от некогда сабель, воткнутых в него; куча свечей, горящих словно бесконечно, оставляющих после себя длинные ручьи застывшего воска; узорчатые стулья из некогда дорого корабля расставленные вокруг длинного стола - ничего будто и не изменилось. Разве что, стало более пусто.
- Так тихо здесь ещё никогда не было. - осторожно произнесла она, взглянув на мужа в неком беспокойстве.
- Последнее собрание было слишком давно. - послышался тяжелый и мрачный голос откуда-то со стороны соседнего корабля, соединенного досками к залу. Элизабет напряженно взглянула в ту сторону, испытав на деле лёгкое облегчение, когда заметила чью-то фигуру в тени от свечей. - Короля пиратов здесь тоже давно не было. - ещё более мрачно добавил он, делая шаг вперёд, кажется, с небольшим трудом. Фигура медленно, словно с тяжестью, что опустилась на её плечи, вышла из тени, представая перед прибывшими в своё истинном облике, который имел только один человек - Эдвард Тиг. Он заметно постарел, лицо его было исполосовано ещё большими морщинками, некогда чёрные волосы кое-где поседели, а глаза были тёмные, словно ночь и безжизненные, будто жизни в них уже давно не было, при этом сохранив в себе тот самый огонёк загадки и мудрости. Суонн ещё тогда в прошлом не могла поверить в то, что этот человек - отец Джека, так сильно отличавшийся от своего сына не сколько внешне, сколько внутреннее.
- Капитан Тиг, мы пришли за помощью. - осторожно, но уверено произнесла Элизабет и тёмные глаза пирата устремились к ней, как два чёрных вихря с молниями, и также потухли, вынуждая её продолжить. - Кажется Дэйви Джонс жив. Не без помощи Калипсо.

Отредактировано Elizabeth Swann (2017-07-02 01:33:12)