Там по вечернему времени лишь немного унялась дневная суета: сновали с грузами матросы, какой-то чиновник, не тот, что регистрировал прибытие "Голландца", расспрашивал группу моряков со шлюпок, принадлежавших какой-то шхуне, в гавань заходил маленький флот из трех бригов под флагом английского флота, в стороне группа матросов над чем-то смеялась, стаскивая на землю пустые бочки, одна бочка оторвалась от связки и покатилась по причала, чтобы со звонким плюхом упасть в воду. Тому, кто их упустил, отвесили дружескую затрещину, и компания рассмеялась.
"Летучий Голландец" держался дальше в бухте у правого берега, величественно возвышаясь над мелкими лодочками и кораблями, проплывавшими мимо или встающими на якорь там, где свободно. Смеркалось, и по этой причине на мачтах зажгли фонари, что рассеивали мрачноватый облик галеона, делая почти по-домашнему уютным - да для его команды это и был как раз дом.
Кто-то свистнул, и когда Элизабет обернулась, ей замахал руками мистер Тейлор - тот самый, который считал, что замужним дамам не дело ходить по тавернам.
- Миссис Тернер! - крикнул он, приближаясь. - Вот вы где, миссис Тернер. Вас уже хотели искать по всему городу. Что-то вы припозднились. А я вас тут жду возле шлюпки на случай, если надумаете вернуться на корабль.
Так и не найдя недалеко от таверны кого-либо из команды мужа, Элизабет уверенно двигалась на портовые огоньки - их было больше, чем во всё Порт-Ройале. Яркие, оранжевые точки украшали кормы кораблей, освещали пристань и дорогу к ней. Благо улицы города она знала слишком хорошо и даже несмотря на своё состояние добралась достаточно быстро, слегка разгоряченная алкоголем. Уже на пристани обводя взглядом всех присутствующих, которые составляли обыденную жизнь в порту, она не нашла взглядом мужа, слегка испытав лёгкое волнение - неужели уже на корабле?
Чей-то голос вынудил её обернуться, чуть замереть на мгновение, нахмуриться и попытаться переварить то, что сказал моряк.
- Спасибо, - наконец выдохнула она. - Где мистер Тернер? Уже на корабле?
- Да, мэм, капитан поднялся на борт, - кивнул Тейлор, подтаскивая шлюпку поближе, чтобы женщине было легче забраться. Потом запрыгнул туда сам и отвязал веревку, взялся за весла и повез жену капитана обратно на "Летучий Голландец".
Там, разумеется, никто спать и не думал, но огни приглушили, чтобы привлекать к себе поменьше внимания. Люди отдыхали после долгого дня, наперестаскав из трюма на арендованный склад все содержимое трюмов, не считая разве что пушек. Ночные вахтенные занимались своими делами, кто-то драл палубу, кто-то подвязывал снасти, без дела в море никто никогда не сидел.
На вопрос, где искать капитана, кто-то из моряков сказал, что Тернер и Шаркман ушли в кают-компанию и до сих пор оттуда не появлялись.
Добраться до корабля не составило проблем. Под мерные взмахи вёсел моряка Тейлора Элизабет пыталась отойти от тех разговоров, что шли в таверне, и дурманящего состояния, которое постепенно отпускало её, благо выпито было всё-таки не так уж много. При этом она пыталась понять, куда муж так быстро пропал, но, видимо, на то имелась весомая причина. Уже на борту её встретила атмосфера расслабления, где мужчины отдыхали, общались и доделывали вечерние дела на корабле, наслаждаясь спавшей жарой и свежим, морском воздухом на палубе. Однако Тернера она сразу не нашла и обратилась к одному из моряков, с вопросом где он. Ответ её поразил, вынудил вскинуть бровь и прикусить губу, решая, что делать: пройти к мужу или же удалиться в каюту. Вряд ли у них был вопрос на троих, раз Уилл не посвятил её. Но её любопытство, данное от природы как женщине и чисто её характеру, вынудило Элизабет оглянуться, дабы убедиться, что на неё никто не обращает внимания, а затем пройти к двери кают-компании, положив руку на ручку, чтобы открыть дверь, но замерла, так и не надавив на рычаг, услышав обрывки фраз:
- ...так все и было? Даже не знаю, что думать. Вы присутствовали при этом, вам и видней. Но я не представляю, как можно и дальше выполнять работу, сам догадаешься почему?
Один голос принадлежал Уильяму, его сразу можно было узнать. Второй, очевидно, Шаркмана, ему отвечал:
- Ты забываешь, что корабль дала она, Уилл. Непростой корабль. А потом Джонс привязал себя к нему еще крепче. Теперь ты - связан с "Голландцем", хочешь того или нет.
- И чтобы разорвать эту связь, новому капитану придется убить меня? Но если у меня два сердца, - послышался смешок. - Прости. Даже для меня все это странно. Два сердца. Кто бы мог подумать.
- Наверняка не известно, но, может, и так. Одно так точно Джонс упоминал, когда свое проклинал.
- Но что конкретно означает моя связь с кораблем? В чем именно проявляется?
- Сердце капитана лежит в сундуке, а сердце "Голландца" - его капитан. Каково сердце, таков и человек. Каков капитан, таков и корабль. Улавливаешь?
- Весьма смутно. А если "Голландец" не позволит мне подняться на другой корабль, или плыть на нем, или вести? Такое может быть?
- Как ревнивая жена, да? Была у меня такая...
- Да что б ты... Жена, Маккус?
- Да... Красивая девка, но такая строптивая... Как...
- Маккус...
- Что? Ладно, я не собирался обижать миссис Тернер. Так о чем мы...
- О женах... - снова смешок.
- Да ну тебя, капитан!
Об услышанных вещах Суонн весьма помрачнела, покуда фраза про выполнение работы и далее вынудила её сердце поледенеть от одной лишь возможности подобного, пуская в душу когтистые лапы ужаса. Она перевела дух, прислушиваясь дальше, мельком глянув за спину - не видит ли её никто. Разговор Маккуса и мужа был продуктивным лишь какое-то время, далее сбился на разговор о женщинах, на что Элизабет даже вскинула бровь, ели удержавшись от усмешки - как-никак, а мужчины неисправимы. Но эта секундная усмешка прошла также быстро, как и появилась. И Элизабет, собравшись с духом, резко надавила на ручку двери, открывая её, и прошла в помещение, ловя на себе взгляды мужчин.
- Простите, что вмешиваюсь, джентльмены, - весьма спокойным, но не без строгости в тоне голосом проговорила она, легко закрывая дверь и замерев у неё на пару мгновений. - Но команда сказала, что вы заперлись здесь уже давно, - она прошла мимо Маккуса и Уилла, не взглянув ни на одного, сохраняя на лице воистину неприступный вид, пока наконец не повернулась к ним, плавным движением ноги разворачивая тело и улыбнувшись уголками губ так, как если бы успокаивала внутри себя какую-то бурю. - Есть ли какие-либо новости, что я также должна знать?
- Элизабет, ты вернулась. Заходи, садись, - приветливо махнул Тернер, чуть приподняв брови при ее появлении. - Я уж думал, что ты с нами вернешься на корабль. Все хорошо?
- "Также должна знать", миссис Тернер? - нахмурился, пытаясь сообразить, Шаркман и вопросительно уставился на нее.

Отредактировано Will Turner (2017-08-03 22:25:15)

- Меня беспокоит лишь опасение, станут ли нас слушать на Краю Света, особенно если мне полагается быть мертвецом, а я уже дважды от смерти сбегал, - невесело усмехнулся Уилл, снизу вверх поглядывая на Элизабет, касаясь затылком ее бедра, сидя возле нее на полу. - Но, возможно, у нас все получится. Кстати, пока мы на корабле, лучше поменьше болтать о наших планах сами знаете почему. Если этот план не сработает... - он вздохнул, пытаясь оценить перспективы в таком случае. - Надо мной у нее власти нет. Она может и дальше попытаться убрать меня или вынудить согласиться на ее условия, и в таком случае мне придется обмануть людей и не снимать проклятия ацтекского золота, если только кто-то другой не найдет способ отменить вообще все наземные проклятия, что, возможно, меня убьет, - он задумчиво уставился вникуда, вертя в пальцах золотую бляшку.
- Там мы будем вместе, - уверенно произнесла она, чуть ободряя мужа. - Вместе у нас больше шансов на то, чтобы нас послушали, - а затем замолкла, потому что понимала, как мрачна ситуация, как омрачает её сердце всё сказанное сейчас и как это также ложится на плечи Тернера. - Мы не будем снимать проклятье, пока не убедимся, что с нашим врагом покончено, - добавила она, мельком взглянув на Маккуса, что в это время молчал и вдоволь позволял рассуждать супругам, однако по взгляду было понятно - он тоже всё обдумывает. - Но действовать нужно быстро, - почти прошептала Элизабет в задумчивости прикусывая губу. - Обсуждать планы и правда не стоит, будучи на корабле, но хотя бы сейчас мы имеем представление, что будем делать. К тому же, на повестке дня ещё неизвестно, что принесёт деловой визит...
- Этот визит меня тревожит меньше всего, - заметил Уилл, снова усмехнувшись. - Если "влиятельные люди" Грейтцера действительно обладают какой-либо властью и могут помочь нам, я найду способ их убедить в том, что у нас имеются общие интересы.
На несколько минут вновь установилась тишина, пока капитан не спросил:
- А что наша команда, Маккус? Парни, с которыми мы плавали двадцать лет?
- Они остались с тобой добровольно так же, как и я, - отозвался старпом. - Не вижу причины, почему бы они могли передумать. Нас устраивает такая жизнь, она не хуже другой, так что нет особенной разницы, где мы плаваем: охотимся ли на кого бы то ни было - хотя Англия уже три года войн не ведет, но затишье всегда кратковременное, да и французов еще потрепать можно - или перевозим души умерших. Тем более, что теперь мы можем свободно сходить на берег и в целом жить как нормальные люди.
- Нет особой разницы? - Элизабет недоумевающе вскинула бровь, зацепившись за фразу Маккуса. - То есть, перевозить души умерших - это нет разницы? - взгляд впился мужчину отчего-то энергетическим острием. - Или вы хотите сказать, что вы можете сейчас взяться за работу в потустороннем мире? И даже мне, не привязанной к кораблю, ничего не будет?
- Сейчас вас оберегает проклятие, так что не захлебнетесь, а без него достаточно дать присягу капитану и войти в команду "Голландца", - объяснил тот. - Тогда корабль распространит свою защиту на вас, а вы будете привязанной к капитану данным вами словом.
- А ты еще хотела плавать со мной по морям, - к чему-то вспомнил Уилл с горькой иронией. И вопросительно уставился на старпома: - Элизабет не изменилась ни на день за все двадцать лет. Чем это не связь?
- Эта связь крепче всех, - кивнул Шаркман и перевел взгляд с Тернера на его супругу. - Вы объединены браком, и покуда прежде по слову Калипсо возлюбленная должна была ждать капитана "Голландца" на берегу и быть ему верной, она ждала бы его столько, сколько он плавает - целую вечность.
- Я привязана к капитану словом, данным при заключении брака, - весьма остро реагировала Элизабет, с каменным лицом взглянув на старпома, а затем переводя взгляд на Уилла. - И, видимо, буду ждать целую вечность, покуда пока нет того способа, который бы разорвал эту связь, - она отвернулась, прикрывая глаза и собираясь с мыслями, ощущая, как это ситуация пытается её сокрушить. - Уилл, ты действительно готов вновь перевозить души умерших? - спросила она вдруг ослабшим голосом. - Ведь именно этого и добивается Калипсо - вернуть тебя на должность перевозчика.
- Она добивается разлучить нас, - возразил тот. - На души ей наплевать - но не мне: я помню каждого, помню тех, кто скитался слишком долго. Она для того и поставила Джонса на переправу, чтобы кто-то этим занимался вместо нее, лишила выбора и свободы. Свобода у меня есть благодаря сыну. Выбор - мое собственное право. А ты, Элизабет, - он вдруг поднялся, развернулся к ней и снова присел, чтоб оказаться на равном зрительном уровне. Лицо его стало резче, глаза в черноте радужкой слились со зрачками - в то же время в напряженных чертах читалось нечто болезненное, отчаянное. - Я не мыслю новой разлуки с тобой так же, как ты. Но тебе не придется ждать в одиночестве, ведь ты же сама просила меня дать дозволение плавать вместе. И не далее, как сегодня же, то намерение подтвердила.
Отчего-то она была отчасти готовой к услышанному, хотя всё равно приняла слова мужа остро, но быстро сгладила эти углы шумным вздохом. Взгляд опустился на мужа, внезапно утонув в чёрных глазах, чувствуя, как по телу прошлась странная волна ощущения, что ей его не переубедить.
Однако сказала она довольно твёрдо, несмотря на подавленный внешний вид:
- Разлучить нас - входит в её планы, знаешь почему? Конечно, знаешь. Чтобы ты принадлежал ей как перевозчик. И если ты сделаешь этот шаг - станешь перевозчиком вновь, ты словно примешь её условия. Какое же будет последнее желание Калипсо, когда первое оно получила? - губы дернулись в ироничной усмешке. - Избавиться от меня. И нет никаких проблем. Думаю, в потустороннем мире это будет сделать достаточно легко, учитывая, что она часто приходит галлюцинациями ко мне, и я не знаю, Уилл... смогу ли контролировать свой разум там.
- У нее больше нет власти над о мной, а значит, и над "Голландцем". Потому что сердце корабля - его капитан, - чем дальше он говорил, тем явственнее в голосе слышалась твердость. - Там, в мертвых морях, "Голландец" оберегает команду. Вот если она убьет тебя здесь, тогда мне не останется ничего другого, кроме как перевезти тебя на другой берег, потому что даже Джонс мог остановить смерть, пока человек еще жил, но если тот умирал, то даже не в его власти было вернуть к жизни, - эти слова он произнес нарочито спокойно, хотя о болезненности самой мысли выдало шумное дыхание. - Подумай еще вот о чем, просто подумай: даже избавившись от угрозы Калипсо, мы столкнемся с той же данностью, что имеем сейчас: о мертвых все еще кому-то придется заботиться. И кто же это сделает, кроме нас?
- Сейчас ты хочешь сказать мне, что в этом мире - я не в безопасности, а в том - в безопасности? - от подобной мысли она явно удивилась, вскинув брови, а Маккус, до этого сидевший так тихо, что о нём супруги забыли, вдруг как-то неоднозначно взглянул на Тернеров и отвел взгляд, явно мешкая, но не вмешиваясь в разговор. - Подумай и ты Уилл: наш сын рисковал своей жизнью ради того, чтобы оба его родителя перевозили души умерших? Для этого он всю жизнь сказки и мифы читал и мечтал вырвать тебя из этого капкана? - говорила она на удивление спокойно, скорее больше пораженная словами мужа, чем в действительности способная так говорить. - Когда мы избавимся от угрозы Калипсо, мы, как я уже и говорила, будем искать способ избавиться от связи с кораблем, и на твоё место сможет встать кто угодно.
- Именно так, Элизабет, и не нужно считать, что я обесцениваю все, что сделал наш сын! - в отличие от нее, никакого спокойствия в Тернере не осталось. Он понимал, что следовало бы сдержаться, иначе известно, чем дело кончится. Он вскочил на ноги, прошелся по кают-компании и, ударив кулаком по стене, постарался не срываться: - Генри хотел, чтобы его отец вернулся домой. Он этого добился. Я волен не возвращаться в те моря, и мне за это ничего не будет, в отличие от Джонса - ракушками не зарасту, потому что это было наказанием Калипсо, а она потеряла власть надо мной. Но пока я здесь, сотни душ скитаются без надежды добраться до лучшего мира. Двести наших моряков там скитаются, ты понимаешь? Объясни мне, в чем принципиальная разница, Элизабет: уходить на охоту на недружественные корабли, перевозить товары или переправлять души? Не нужно уходить на целых десять лет разом! И да, я считаю, что ты здесь в опасности, только не знаю, как именно раньше тебя потеряю: убьет ли тебя морская богиня чьими-либо руками или мы вконец рассоримся с тобой.
На вспышку мужа она отреагировала поджатыми губами, глубокими, успокаивающим вдохом и прикрытыми глазами, прекрасно понимая, что последует, если она подчинится эмоциям, которые будоражили её кровь похлеще самой лавы. Она старалась собраться, с невероятным усилием не отвечая Уиллу на его выпады, незаметно для себя сжав зубы так, что вскоре могло начать сводить челюсти. Маккус и вовсе поник, ожидая бури между супругами и вдруг, ничего не говоря, взглянул на Суонн, слабо кивнул, следом перевёл взгляд на Уилла и поспешил удалиться. Как только дверь закрылась, Элизабет взглянула на Тернера потемневшими глазами.
- Тогда зачем патент? Обеспечивать семью? А зачем? Ведь, перевозя душ, а их там бесконечное число, мы навеки будем там, не так ли? - она вдруг поднялась на ноги. - Судя по твоим словам, Уилл, тебе души перевозить важнее всего остального. Как и говорила Калипсо - ты идеальный перевозчик, с этим не поспоришь. Но, я повторю ещё раз, - твёрдый голос не повышался в своей тональности, но глаза смотрели на него прямо и напряженно, - как только мы избавимся от угрозы, мы найдём способ снять привязанность к судну, и твоей работой займётся кто-то ещё.
- Замышляя каперство, я не знал то, что знаю сейчас, - судя по злости в голосе мужчины, обвинение жены его задело. И ведь она была отчасти права - права в том, что забота о душах важна для него. Но не в том, что он ставит ее выше всего иного.
Даже учитывая то, что со своим кораблем он не был намерен расставаться ни сейчас, ни в будущем, ни когда-либо еще.
Ему ужасно хотелось сбежать из кают-компании вслед за старпомом, но, подойдя к двери, он только сильнее ударил по ней, метнулся от порога до стола, после разгрузки абсолютно пустого (что было хорошо, иначе бы все лежавшее там полетело бы на пол), уперся руками в столешницу, опустил низко голову и, закрыв глаза, замер так, ничего более не говоря, только вздохнул особенно тяжело.

Отредактировано Will Turner (2017-08-14 22:25:34)

Он уже собрался ответить, как вдруг коварство Элизабет чуть не сбило со всякой мысли. Откинувшись затылком на чертову стену, он смотрел на нее, продолжая держать за руки, еще где-то помня, что они не могут причинить друг другу телесную боль.
- Я это говорил и скажу, что одно дело другому не мешает. Неделю в рейде, месяц дома, два месяца в... дальних морях. Или как-то иначе, - добавил он, когда жена озвучила иное условие, на что не без удивления поднял бровь, но не из-за провокационного жеста, а в сомнении, неужто она действительно чуть менее против вообще обсуждать весь этот сложный, больной даже, вопрос? - И насколько же больше? - чуть склонив голову набок, спросил он, безусловно, чувствуя давление внизу живота - а как такое не чувствовать. Но когда Элизабет задала последний вопрос, Уилл ощутил, как в груди разливается обессиливающий холод. - Получается, так. А если... - продолжать фразу не хотелось, почти ненавидя себя за нее, но отступать было некуда. - А если он, наши внуки либо кто-то из дальних потомков окончит свой путь в море, то доставить их к твоему отцу придется именно нам, - он с силой ударился головой о стену, чувствуя обман в отсутствии боли, зажмурился, чтобы не видеть лица жены, и прошептал: - Нет, как я могу просить тебя о таком?..
- Меня? - не повышая голоса, вопрошает она, и несмотря на то, что муж зажмурился и откинулся затылком к стене, прижималась к нему ещё плотнее. - Ты вновь решил, что это должно касаться только тебя? Или это будет касаться только тебя? - раз у них имелась разница в росте, Уилл создал все условия для того, чтобы требовательные, но аккуратные губы коснулись его шеи, отвлекая мягкими поцелуями прикосновением к кадыку, задевая его кончиком языка и очерчивая бугорок прямо на горле, дабы завершить поцелуй где-то в районе артерии. Элизабет тихо выдохнула, обжигая кожу супруга своим дыханием, коленом начиная плавно шевелить, словно успокаивая и одновременно нет, чуть отводя ногу обратно к бедру и возвращая на пах. Сама мысль об старости Генри и о том, что, возможно, придётся им сделать, была невыносимой, тем не менее, она понимала, что сейчас важнее Уилл и его беспощадные мысли. - Когда-нибудь, возможно, к моменту появлению внуков нашего сына, что-нибудь решится с этой... "работой", - сохраняя тот самый тихий тон, она тянется к его губам, вдруг захватывая его дыхание своими. - Но я буду рядом, Уильям Тернер.
- Нет для родителя участи горше, нежели пережить свое же дитя. Прости меня, я не имею права обрекать тебя на подобные страдания, - он не стал озвучивать еще более страшную мысль: раз слово Калипсо не властно, значит, к Элизабет вернется время - значит, однажды ему доведется ее самому доставить к отцу, губернатору Суонн, на берег, где живые не ходят.
И спрашивая ее, пойдет ли она за ним, встанет ли рядом в вечных странствиях, Уилл вдруг понял, какой безжалостный выбор сейчас дает ей: выбор между вечностью рядом с ним и неизбежными похоронами всех их потомков и жизнью на берегу, в любящей семье, что будет шириться, и с ним, когда "Голландец" будет возвращаться на отдых - но жизнь безумно краткая в сравнении с вечностью и в самом своем конце подобная бесконечной агонии от бесконечной потери.
Осознав это, мужчина нахмурился, не размыкая век, и ударился снова с тихим болезненным стоном, отпуская руки Элизабет.
- Уилл... - позвала она, ощущая, что муж сдался в своём упрямстве. Она аккуратно убрала ногу, но не отстранилась от него - ни на миллиметр, словно боялась, что что-то может случиться. Злость вместе с разгоряченными эмоциями куда-то исчезла, оставляя лишь место желанию успокоить мужа, быть ближе к нему и вселить в него более лучшие мысли. - Ты сам отец своего ребёнка, - напомнила она мягко, осторожно, будто бережно и успокаивающе целуя его в скулу. Она вдруг плавно подняла уже свободные руки к его лицу, беря его в ладони, губами коснувшись его губ в коротком, почти лёгком поцелуе. - Ты же... останешься с нами, не так ли? Ты не уйдёшь на ту сторону? - и в голосе её слышен едва ли различимый страх иного ответа.
Приоткрывшись, глаза встретились с ее взглядом. Они были карими, того цвета, что Элизабет помнила с самого их общего детства.
- Ты хочешь, чтобы я остался с вами, и мы жили как обычные люди лет пятьдесят, может, дольше... до тех пор, пока не придет пора вас хоронить? - сорвавшийся голос упал до едва различимого шепота, в котором слышалась нечеловеческая мука. - Это будет вечная разлука, Элизабет. Я могу сделать так, как ты хочешь: забыть о тех морях на длину человеческой жизни, но потом... Ты просишь потерять тебя навсегда...
Она тут же отрицательно покачала головой, даже не желая думать об этом, даже позволить малейшей мысли закрасться в её голову.
- Нет, Уилл, - выдохнула она. - Послушай, найдётся способ сделать тебя живым, таким же, как и твоя семья, или... - она вдруг опустила взгляд, явно нервничая. Руки опустились на его грудную клетку, в мягком жесте прижимая разведенные края рубахи в его телу. - Генри... он же может, как и Карина... они же могут... - она пыталась дать себе волю представить её семью на "Голландце", и вроде бы это и получилось, но вдруг будто напоролась в своих мыслях на что-то ужасное, отпрянула от супруга так резко и стремительно, что с шумом втянула воздух. - Чертов Дэйви Джонс! - первое, что попалось под руку - деревянный стул, что был опрокинут на спинку куда-то в сторону под ударом руки Элизабет. - Если бы не он!.. - печаль и агония сменились очередной злостью, но злость эта была обессиленная, безысходная. Она с несколько мгновений замерла, глубоко вдыхая, а затем поднимая взгляд на супруга. - Если Джонс проклял своё сердце на суше, не будучи человеком, можешь ли ты сделать что-то, что повернет этот мир в твою пользу?
Слушая жену, он ловил каждый взгляд и недоуменно нахмурился перед тем, как спросить:
- Что могут Генри и Карина, Элизабет? Найти этот способ? - и вздрогнул, когда прочь полетел ближайший стул. Как только жена замерла, он шагнул к ней и сжал в охапку так крепко, что у обычного смертного затрещали бы кости. Сквозь одежду чувствовалась колотившая дрожь, и если бы кто-то попробовал освободить Элизабет из этой хватки, у него ничего не получилось бы. Правда, хватка чуть разжалась из-за удивления, настигшего Уилла, когда он озадачено уставился на супругу. - Есть ли у меня какие-либо сверхъестественные силы вроде тех, что давали ему власть над морями и судьбами?.. Ты об этом?
- Генри и Карина могли бы также быть на корабле, как ты и говорил, - не ожидавшая объятий резко оказавшегося рядом мужа, Суонн сначала дернулась из его хватки на инстинктах, но следом тут же замерла. - Сверхъестественные силы, я об этом, - она кивнула, находясь в его стальных объятиях, не понимая, то ли желает вырваться, то ли наоборот прижаться сильнее. В любом случае, выбора у неё не было, и Элизабет перевела дух, будучи сдержанной, всё ещё чувствуя внутри себя злость на то, на что их обрек Джонс. - Если ты бессмертен и так сильно привязан к кораблю, неужели у тебя нет никаких способностей, кроме бесконечной жизни? - она подняла на него взгляд. - Что, если тебе попробовать найти свою внутреннюю силу? Ту, что была получена при должности капитана "Голландца" и ту, что осталась до сих пор, раз этот корабль, - она вздохнула, тяжело и громко, - не отпускает.
- Могли бы, если бы... - оборвав сам себя, Уилл тихо выругался за продолжение опасной темы, на мгновение представив отчетливо, как "Голландец" с течением веков превращается в плавучее родовое гнездо семьи Тернер. Посмеялся бы, не будь тема такой невеселой, и поскорее переключился на новую тему. - Я и не задумывался об этом, если честно сказать. Что он там мог? Опускать и поднимать корабли на дно океана, знать обо всем, что творится в морях, давать жизнь и место в команде, освобождать от службы, подчинять гадов морских вроде того же Кракена, а еще проклинать - на это у него точно силы хватало.

Он чуть усмехнулся на словах о послушании, зная, что это в целом выше Элизабет и ее сил.
- Вступить в команду "Голландца"? Дать присягу его капитану и забыть, что есть время, покуда он не отпустит на берег? Это я и имел в виду, Элизабет. Я не вижу другого пути, чтобы мы с тобой никогда не расставались и тебе не пришлось бы считать пусть не годы, а месяцы, но все равно считать их на берегу. Но какова цена этому, я тебе тоже сказал, - чувствовалось, что говорить ему трудно, потому что, с одной стороны, его разрывали на части тоска по жене и огромная к ней любовь - а с другой довлело чувство вины при мысли, что она может и согласиться принять столь высокую цену - пережить Генри и всех, кто будет после него.
- Я чувствую, что ты делаешь мне предложение вновь, - снова улыбка легла на её губы, такая же короткая, как и предыдущая. Она невольно вспомнила, какие эмоции испытала от его предложения там, под лязг сабель, проливным дождем, слепящим глаза и угрозы жизни. Как Уилл отвлёк её своим возгласом, пустив в яростное пламя какой-то невероятно теплый, сильный луч всепоглощающей любви, что разрушила все их споры, сомнения, недомолвки, скрыла за собой прошлое и являло в тот момент только настоящее. - Но мы же сможем сходить на берег, не так ли? - интересуется она, переводя на него взгляд в лёгкой надежде. - Быть обычными людьми, - добавила она. - И возможно... Возможно, Генри также станет частью корабля, но я не могу решать за сына... - шумный вздох. - Уилл, я готова принять твоё предложение, и ты знаешь, что готова и деваться мне некуда - если я откажусь, я буду одна, разве не так? У Генри своя любовь. А я буду снова одна. Двадцать лет я мечтала о тебе. Ждала тебя. И когда дождалась... слышать о новой разлуке для меня слишком невозможно, - рука на его грудной клетке вдруг сильно надавила пальцами на кожу, чувствуя удары сердца глубоко внутри. - Но всё-таки, я прошу тебя, - голос перешёл почти на шепот. Губы коснулись его виска и спустились к уху. - У нас ещё есть время всё решить, Уилл. Прошу тебя. Дай ещё всему решиться. Пока я в безопасности - в ацтекским проклятье, время есть. Может, судьба улыбнется нам.
- Конечно, сможем. Как другие - Маккус и остальные, - успел ответить Тернер перед тем, как Элизабет продолжила говорить. Он бы солгал, если б сказал, что не думал о Генри среди членов команда "Голландца" - но даже он со всей своей порой чрезмерной заботой понимал, что это уж точно решать не ему, что выбор свн должен сделать свой сам.
Сердце сжалось при мысли о том, что им еще предстоит потерять ради возможности оставаться друг с другом.
- Хорошо, Элизабет, - он зарылся носом в ее макушку, прижимая к себе. - Давай подождем. Сначала избавимся от сама-знаешь-кого, заодно выясним, что я могу и чего не могу, - он тихо фыркнул, вспомнив первый, самый важный, урок, когда-то давно преподанный ему Джеком. - А потом, когда снимем проклятье... если его вообще безопасно снимать, - невесело хмыкнул. - В общем, когда все станет понятно, тогда и вернемся к этому разговору.
Кошек на душе скрести на душе меньше не стало, и тяжесть никуда не ушла - Уильям крепче обнял жену и вздохнул.
- Безопасно, - упрямо возразила она, но довольно тихо. - Мы раньше жили как обычные люди. Я жила двадцать лет как.. - тут она осеклась, не совсем уверенная в том, были ли она обычной - старость не взяла её, сохраняя её облик для мужа таким же, какой она и была в прошлом. Элизабет, подумав об этом, даже опустила взгляд на себя, поджав губы и более ничего не говоря на эту тему. Телом она тоже подалась ещё ближе к мужу, прижимаясь к нему. - А пока на повестке дня превращение нас в деловых людей высшего общества, - с лёгким оттенком иронии сказала она, сама утыкаясь носом Уиллу куда-то в шею. - Пойдём в каюту. Завтра сложный день, - она обняла его второй рукой, став ещё ближе к нему, чувствуя все его тепло тела. - Правда... Что там насчёт Уэллоу?
- На повестке следующего дня, а еще этот не закончился, - чувствуя, как едва-едва разжимается когтистая лапа на сердце, пробурчал Тернер, взглянул остро на жену и вдруг подхватил ее на руки без всякого предупреждения. Открыв дверь, поддев локтем, вышел в коридор, откуда всего несколько шагов осталось до их каюты, но Уилл пошел не туда, а вышел на палубу, начисто не замечая присутствовавших там вахтенных, и спустился по лестнице в трюм, который прошел до самого носа, где, как помнила Элизабет, находилась тайная дверь.
Умудрившись каким-то образом поддеть и ее, Уилл распахнул дверь и пробрался в узнаваемую пасть на носу проклятого корабля, куда опустил осторожно Элизабет и закрыл за собой оную дверь.
- Из нашей каюты уже все вынесли, здесь будет удобней, - объяснил он, притягивая супругу к себе.
Она так и не получила ответа, вместо этого весьма внезапно оказываясь у Уилла на руках и изумленно на него глядя. Но ничего говорить не стала, ибо муж слишком стремительно вышел из каюты, проходя мимо своей, и направился на палубу. На палубе они собрали как минимум несколько десятков удивленных взглядов в их сторону, где кто-то от увиденной картины зашептался, кто-то посмеивался, кто-то просто усмехнулся. Но Элизабет не сводила глаз с лица Тернера, чуть улыбаясь счастливой улыбкой от того, что они будто вынырнули хотя бы на время из омута мрачных мыслей. Когда Тернер стал открывать дверь к носу корабля, именуемой "пастью", Суонн заметно изменилась в лице, кажется, полностью расслабившись. Здесь было тихо, хоть и не так тихо, как в каюте, но тишина здесь была отчего-то успокаивающей, и небольшие волны бились о стоячий корабль.
- Удобней? - вскинула она бровь, когда Уилл её обнял. Усмехнувшись, она потянулась было его поцеловать, но вместо этого тут же перехватила руку мужчины, опускаясь в то место, где они сидели ранее, полулежа, и потянув Тернера на себя. - Удобней, - подтвердила она, не сводя глаз с мужа, уступая ему место рядом с собой, а не над ней.
Он и не собирался менять положение, наоборот ему больше по душе было нежить любимую в объятиях, зная, что можно хотя бы на время ни о чем не беспокоиться. По позднему вечернему времени море скорее удавалось услышать, а увидеть разве что блики на глади да отсветы дальних фонарей на других кораблях и с берега порта.
- Завтра корабль отгонят в бухту поблизости и хорошенько почистят ему дно, - негромко произнес Уилл, бесцельно поглядывая вдаль. - Попрошу Маккуса приглядеть за Уэллоу, пока нас не будет, и пошлю кого-нибудь найти приятеля Ричи - того самого, кто решил не возвращаться. Нужно убедиться, что он не станет болтать.
Упоминание о приятеле Ричи, что единственный решил не вернуться, вызвало в ней противоречивые чувства. Она взглянула на Уилла на секунду обеспокоенно, вспоминая, что сказал ей тот несогласный моряк про глаза капитана "Голландца", а затем, словно пытаясь избавиться от странного ощущения, прижалась к супругу, опуская голову на его плечо. Но не только это обеспокоило её.
- Что ты вкладываешь в смысл "убедиться"? - весьма заинтересованным тоном поинтересовалась Элизабет. - И что будет, если он не будет молчать?
- Не знаю, Элизабет, пока что не знаю, - со вздохом ответил тот, тихонько играя с кончиком волос ее локона. - Теоретически помешать ему в этом мы ничем не сможем, когда уплывем. Я надеюсь, что сумел достаточно ему втолковать, почему важно молчать, и что он понял... Мне бы хотелось еще раз его об этом спросить, - он мрачно усмехнулся. - Не кромсать же его на куски, как сделали с беднягой Молли на острове.
- Иногда другого способа нет, - голос её прозвучало весьма холодно и, может быть, жестко. Элизабет всегда была холодна на принятие каких-либо жизненно необходимых решений, и, если те требовали жертв, заслуженных жертв, она могла на них идти. Но не на невинные. - Убедиться бы, что он был хорошим моряком. Поспрашивать бы о нём у других... - она поежилась в объятиях супруга, всё ещё не способная избавиться от той фразы, что вдруг вернулась в её мысли. Но говорить об этом Уиллу она не хотела, мельком снова взглянув в его глаза - теплые, шоколадные, глубокие и любимые глаза сейчас и правда выглядели живее всех живых. А ведь буквально недавно были чёрные и холодные - пугающие и упрямые. Смотря в эти глаза, обычный человек явно бы испытал смесь каких-либо чувств, где замешан явный страх перед тёмным омутом, но Элизабет наоборот - тонула в них. Тонула и не просила помощи, покуда тьма его манила её слишком сильно.
Уилл же, напротив, удивленно поднял бровь, действительно не ожидая от супруги столь жесткого мнения
- Ой ли, миссис Тернер, решили заделаться судьей жизней человеческих? - слегка улыбнулся, но посерьезнел. - Я тоже думал об этом. Не знаю, что в итоге решится, но подвергать опасности ни нас, ни команду не стану. Даже если мне это будет не по душе - иногда долг оказывается выше всего остального, потому что выживание зависит порой от его выполнения.
- За двадцать лет я, может быть, и стала примерной женой, ждущей своего мужа, но не забыла, кем была, - она слегка толкнула мужа в бок локтем, причем это получилось больше как легкое, секундное давление и только. - Мне приходилось принимать решение начать войны, если ты помнишь. Тогда я решила бросить на кон всех пиратов против Ост-Индской компании. А не они, то кто? - она устремила взгляд куда-то в сторону, больше вдаль, задумываясь. - Порой оставив в живых одного, можно лишиться всех. Тем более, мне показалось, что он действительно тебя.. Боялся? - задумчиво, но без напряжения тихо добавила она, всё так и продолжая смотреть в сторону, чуть хмурясь. - В этом мире каждый действует для своей выгоды. Думаю, Джек нас этому прекрасно научил.
"Ты-то уж точно научилась", - хотелось хмыкнуть Уиллу, к счастью, он быстро загасил подобный порыв. Все-таки воспоминания о том, как Элизабет сама обманула Джека и обрекла на смерть ради жизни других, для обоих были достаточно болезненными.
Вместо этого он предпочел прижать любимую к сердцу, беря ее ладонь и кладя себе на грудь, из полулежа поглядывая на нее. Дотянувшись, поцеловал в висок и, что-то вспомнив, не преминул с иронией произнести:
- По-моему, платья тебе уже не слишком идут. Длинные, неудобные... как вы их носите? Сказать по правде, в платье ты выглядишь... да, очень красиво, но ты словно до конца сама не своя. Пиратка в тебе явно больше любит штаны и треуголки.
Элизабет вскинула бровь, взглянув на мужа после его слов.
- Ты с самого детства видел меня только в платьях. Наверное, по моему лицу было понятно, что я не их любитель? - усмешка легла на пухлых губы. - Платья имеют свою красоту, но и минусы. Обычные платья куда легче носить - тогда, когда я встречала тебя впервые после десяти лет на берегу, я пришла именно в платье, в котором легко дышалось. Не так, как в том, когда я была губернаторской дочкой - корсет слишком давит на кости. Но именно в нём я тебя и встретила, - проговорила она с каким-то воодушевлением. - Ты прав. Я сама не своя в платьях. Они будто лишают меня свободы. И все свои годы, в том числе в отсутствии тебя, я была в них и была на себя не похожа, - потому что приходилось, иначе кто воспримет её как за благопорядочную леди, если на ней штаны да треуголка? А если просто костюм пирата? Королевы пиратов? - Завтра мне придётся снова быть в силках, - она опустила взгляд, помрачнев на какое-то время, а затем какая-то странная хитрая улыбка легла на её губы, и она взглянула на мужа снизу вверх. - Ты уверен, что они мне не идут и что они неудобные? Как ты сам это понял?
- Твой страдальческий вид об этом сказал, а еще мне есть с чем сравнить, - он тихонько почесал Элизабет за ушком. - Ничего, это всего на один вечер. Что-то мне говорит о том, что надо будет взять в новое путешествие побольше вещей для тебя, чем в прошлый раз.
Глубоко вздохнув, и даже не слишком страдальчески, Уилл сполз чуть пониже, устраиваясь поудобнее с явным намерением немного подремать - возможно, до утра, а может, всего час-другой. Рука мерно поглаживала жену по волосам, пока движения не замедлились и на смену бодрствованию пришло ровное дыхание. Неудивительно, что после бурных событий текущего дня уставшему мозгу потребовался какой-никакой отдых.

- Внешность обманчива, милорд, а моя жена благовоспитана и скромна, - отозвался за спиной Элизабет родной голос, и в поле зрения появился, обойдя ее, Уильям Тернер.
Элизабет ничего не успела ответить лорду, покуда послышался голос мужа, на которого она тут же кинула взгляд, благодарно улыбнувшись, хоть и не особо согласная с его словами. По крайне мере, насчёт благовоспитанности. Уж тут у неё точно были проблемы, как бы она ни старалась.
- Не вижу смысла представать до бала в подходящем наряде. Потерпите, лорд Грейтцер. Я оправдаю ваши ожидания, - не без иронии сообщила она мужчине, снова переводя взгляд на Уилла.
В контрасте с солнечным поздним утром муж смотрелся почти обыденно в строгом темно-сером камзоле поверх простой черной рубашки и черных же штанов-кюлотов, заправленных в сапоги - в целом этот облик напоминал Элизабет славные времена погони за сундуком мертвеца, разве что черный цвет почти во всем преобладал. Она знала, что Уилл не носит шляпы, да и ни к чему они в море, поэтому вряд ли удивилась, заметив, что он просто перевязал чистые волосы черной лентой - не в пример расфуфыренному английскому лорду, который даже на жарких Карибах не мог позволить себе расстаться с напудренным париком и вычурной вышивкой на камзоле. Издержки статуса, надо полагать.
- Я уверен, вы всех там затмите, - с дежурной вежливостью ответствовал Грейтцер, хотя душой не сильно кривил перед лицом действительно красивой женщины. - Если вы готовы, господа, прошу на борт, - и радушным жестом указал на корабль.
- Пойдем, - Уилл предложил Элизабет руку (и где только успел нахвататься), не менее вежливо кивнул лорду и повел жену к трапу.
Им сразу же выделили каюту, где находилось мало вещей, но было уютно. Первым делом Уилл снял камзол и вздохнул явно свободней. Прислонившись по неизменной привычке к столу, скрестив руки, он не без любопытства поинтересовался:
- А мне можно посмотреть на платье? Или тоже следует ждать до бала?
Ей было непривычно видеть его таким, хотя такой он - как тот самый прежний Уилл, которого она знала. Тем не менее, его образ соответствовал тем нормам, который требовал бал, не лишая мужа присущей только ему бунтарской красоты. Этим мыслям Элизабет улыбнулась уголками губ, не ответив ничего на слова Грейтцера, что тут же пригласил их подняться на борт. Лишь приняла руку супруга, и они весьма неплохо изобразили чету из высшего общества.
"Роза" стала готовиться к отплытию. Жизнь на палубе заметно показала себя во всей красе, в английской дисциплине и чистоте, что была вокруг. Суонн прекрасно помнила, какие порядки были на таких судах, а потому удалиться в каюту, которую им выделили, было и правда наилучшим решением.
Шумно выдыхая, явно чувствуя себя как в клетке, Элизабет окинула каюту взглядом, мельком изучив её, пока внимание не привлёк Уилл, вынуждая взглянуть на него и усмехнуться.
- Если только тебе и только в этой каюте, - предупредила она его, потому что понимала, что на деле вообще от платья избавилась бы, дай ей возможность. Но возможности не было. Придётся ждать весьма долго. - Я не была совсем уверена, что дойду в нём до порта, - призналась она, поднимая руки к застежке накидки. - Оно слишком... яркое, - разведя края накидки в стороны, Суонн плавно стянула с себя ту деталь одежды, что скрывала от всех платье.
По изумленному взгляду Уилла было ясно, что он и впрямь не ожидал, что цвет окажется настолько ярким. Кровь и мрак - вот что увидел он в нем, и столь суровое сочетание сперва показалось ему слишком кричащим для Элизабет, но потом, присмотревшись...
Он медленно обошел жену по периметру, не спеша разглядывая каждую деталь, каждую складку, каждый изгиб черного кружева. Платье и впрямь навевало воспоминания, но то платье Барбоссы отличалось во всем, да и сидело на Элизабет так, что чересчур явно выдавало принадлежность с чужого плеча, к тому же смотрелось тяжелым и неудобным.
Подойдя к ней, он оценил, как они вдвоем неожиданно хорошо смотрятся вместе, а их одежда вполне удачно сочетается благодаря цветовой перекличке.
- По-моему, смотрится достойно, хотя и весьма неожиданно. Хотя знаешь... - он примолк, оглядывая еще. - Что-то в нем похожее на тебя есть. Что-то мне подсказывает, что все на балу его точно оценят. Однако если не хотим испортить все впечатление, нам с тобой нужно как можно скорее решить одну весьма неудобную проблему.
Она напряглась, когда Уилл начал обходить её, изучая взглядом. И не потому, что ей было приятно, а потому что чувствовала действительно напряжение - этот цвет был для неё слишком сильным. Она скорее бы взяла бежевые или золотые тона, быть может, даже уж лучше чёрные, чем красные. Но муж, словно читая её мысли, сказал то, что вынудило Элизабет взглянуть на него, слегка нахмурившись.
- Не было ничего другого... - со вздохом ответила она, хотя тоже не могла отметить того, что они дополняли друг друга, будто отражая в своей одежде переливы всех их чувств. Но слова Тернера вновь напрягают её, и Суонн с явной опаской и беспокойством смотрит на лицо мужчины, чувствуя себя неуютно в платье хотя бы потому, что оно не давало свободу действий, и если ранее она держалась подобно леди, то сейчас она заставляла себя быть таковой. - Что за проблема?
- Да не бойся ты так, - приблизившись к ней, Уилл взял ее за руки и спокойной улыбкой улыбнулся. - Совсем небольшая проблема, но на балу может оказаться существенной. Я могу хоть тысячу раз быть морским дьяволом, но это не значит, что я позволю себе испортить впечатление о моей жене, тем более если она королева пиратов. В общем... - заметив, каким стало ее лицо, он усмехнулся. - Я, кажется, слишком уж нагнетаю. Элизабет, дело в том, что кузнецов совершенно не учат великосветским манерам. Научишь меня танцевать, как это делают аристократы Лондона?
- Что? - её голос даже, кажется, осип. Она не ожидала подобного от мужа, а потому удивленно смотрела на него с несколько мгновений, пока с лица не упало оцепенение. Осознав то, о чем именно просил Тернер, Элизабет подавила смешок, теперь не скрывая лёгкой улыбки на губах. Ничего не ответив супругу сразу, она сжала его руки в ответ, чуть приблизилась к его лицу, чтобы шепнуть: - Я понятия не имею, как танцуют аристократы Лондона, - призналась она искреннее, отстраняясь и даря ему ещё одну улыбку. Отпустив руки Уилла, Суонн распрямила плечи, откинув накидку куда-то в сторону. - В детстве ко мне приходил учитель танцев, пытаясь научить меня двигаться. Но, по правде говоря, танцевала я лишь раз, и это было так давно... - тяжелый вздох. - За один день я не смогу тебя обучить чему-то стоящему, Уилл. Лишь элементам. И надеюсь, нас не позовут танцевать, - покуда ей приглядывалась больше перспектива танцевать с оружием, плечом к плечу с мужем, а не выражать манеры высшего общества. - Сначала, ты должен поприветствовать меня, - она демонстративно чуть поклонилась, не сдержав усмешки. - А после, как мы возьмёмся за руки и пройдём пару тактов на месте, тебе придётся потанцевать с другой дамой, - было видно, она веселилась. Теперь веселилась. - А мне - с другим кавалером. Но потом мы вернёмся друг к другу. Правда, я не уверена, что этот танец объявят именно на этом балу. Их будет там... несколько. И по правде говоря, я сама могу не знать некоторых элементов, - она посмотрела Тернеру прямо в глаза, будто что-то осознавая. - Пройдёмся по самому лёгкому, хорошо? И мне всё равно, что там подумают эти аристократы. Ты мой муж, капер на службе Англии и морской дьявол. Это они не должны испортить впечатление о себе перед нами.
Слушая жену, Уильям улыбался, хотя сердце неприятно сжало при виде ее опасения - сколько же ей пришлось пережить и переживать до сих пор, раз она так встревожена? Поэтому он был рад видеть, как постепенно в голосе Элизабет начинают звучать знакомые "великосветские" нотки, как меняется ее интонация, стоило сосредоточиться на предмете их разговора.
- Надо было воспользоваться шансом и попросить пассажиров "Голландца" преподать несколько уроков, - он спохватился слишком поздно, не сразу поняв, что именно говорит и в чьем присутствии. Взяв за руку, поцеловал ладонь возлюбленной. - Прости. Так что там насчет приветствий?
Уилл в жизни не видел бал богачей, но Элизабет в этом разбиралась намного лучше него. Она могла научить, хотя он был согласен с ней в стремлении избегать танцев. Откровенно говоря, он не видел ничего красивого в неуклюжих, на его взгляд, движениях, в которых не было ни грации, ни гармонии - веселые пляски, которым научили души умерших, казались ему куда более искренними и честными.
Они провели за танцами время до самого вечера, пока в дверь каюты не раздался вежливый стук. Приподняв бровь, Уилл открыл ее и увидел королевского лейтенанта, по-видимому, человека хозяина этого корабля.
- Прошу прощения, мистер Тернер. Лорд Грейтцер просит передать приглашение к ужину для вас и вашей супруги.
- Передайте милорду, что я и супруга благодарим за приглашение и скоро присоединимся к нему, - отозвался Тернер и закрыл дверь, когда посыльный с поклоном удалился. Развернувшись к жене, он повторил ей доставленное сообщение. - Грейтцер хочет нас видеть за ужином. Составим ему компанию и послушаем последние сплетни? Вдруг удастся узнать что-нибудь еще об этом бале и его гостях.

- Вы уже не в первый раз намекаете, что я должен обладать этой самой "сверхсилой", милорд, но я ведь объяснял, что проклятие с корабля снято, - заметил тем временем Уилл. Правда, это говорилось еще до того, как стало известно о проклятии Джонса, но лорду об этом знать не за чем. - На что же в таком случае надеются ваши друзья? Двадцать лет я был занят добросовестным исполнением своих обязанностей и, в отличие от предшественника, не тратил время на охоту за кораблями и повсеместный террор. Возможно, они рассчитывают получить какую-то информацию?
- Или всего лишь узнать, что стало с теми, кто встретился вам в тех морях, капитан Тернер, - лорд ловко расправлялся с ужином,демонстрируя подлинное изящество аристократа. - Мне досконально неизвестны вопросы, которые вам пожелают задать, но уверяю в том, что беспокоиться не о чем. Возможно, напротив, вы откроете для себя что-то новое.
Дальнейший разговор снова перешел к обсуждению ни к чему не обязывающих предметов, а по окончанию лорд поблагодарил гостей за составленную компанию и лично проводил.
Глянув на Элизабет, Уильям предложил ей подышать свежим воздухом на палубе, подальше от посторонних ушей, и кивнул в сторону носа.
- Он прощупывает почву. Мне кажется, он не слишком-то верит в то, что во мне не осталось ничего необычного. Черт, как он чует?.. - пробормотал мужчина, облокотившись на фальшборт, найдя подходящее место. Он рассеянно поглядывал на жену и пытался разобраться в происходящем, хотя знатоком интриг никогда не являлся и себя таковым не считал.
- Ты капитан "Летучего голландца", Уилл. Он никогда не поверит в то, что от тебя ушли все твои сверхспособности, - Элизабет ответила чуть мрачным голосом, смотря на воду, которую разрезал нос корабля стремительно и в то же время мягко, создавая небольшие волны, что пенились и исчезали в море лёгкой вуалью. И хоть вечер вступил в свою полную силу, воду освещали корабельные фонари, создавая загадочный черно-оранжевый цвет моря вокруг судна. После ужина с лордом звуки воды и её красота были для Суонн сейчас самым лучшим. Платье всё-таки влияло на неё, вынуждая быть другой - и она понятия не имела, что будет там, на самом балу. Удастся ли ей поддержать образ губернаторской дочки? - Сомневаюсь, что, узнав, что ты обладаешь чем-то не таким, как все люди, они захотят пойти на наших условиях. Они поставят свои, наверняка, - она тоже облокотилась о фальшборт и взглянула на Тернера. - Никто не должен знать, Уилл, что ты что-то можешь. Ты либо станешь для них опасностью, либо они захотят тебя контролировать. Поэтому нужно максимально сделать вид, что ты, - она положила ладонь на его руку, улыбнувшись уголками губ, приблизившись к его уху, - самый желанный мужчина пиратской королевы. И твоя сверхсила, - рука плавно поднялась по груди супруга, остановившись на сердце. - В твоей любви.
- Если бы я сам знал, могу что-то этакое или нет, - вздохнул Уильям, разворачиваясь к ней, чтобы опереться спиной и локтями о фальшборт. Теплая рука любимой грела, вызывая улыбку, и он не стал двигаться, чтобы подольше испытать более чем приятное внимание. И все же нашлись обстоятельства, отравляющий приятный вечер. - Элизабет, - он качнулся вперед, отделяясь от борта, и кивнул вверх. - Смотри, по-моему, там за облаками восходит луна. Нам лучше уйти.
Она обернулась в сторону, куда указал муж - за слабым слоем облаком действительно норовила выйти луна, проливая своя серебряный свет на палубу и угрожая превратить их двоих в самый настоящий кошмар. Переглянувшись с мужем, моментально изменившись в лице, Элизабет согласно кивнула и стремительно направилась в сторону кают вместе с Уиллом, по пути умудрившись наткнуться на лорда Грейтцера, что вышел на палубу по пути на капитанский мостик. А заметив супругов, он деланно дружелюбно улыбнулся. Лорд собирался что-то сказать, но Суонн, недолго думая, обернулась к Тернеру, накрывая его губы своими и цепляясь пальцами за края рубахи, буквально утягивая за собою, в пару шагов проходя мимо Грейтцера, что, опешив от такой картины, поджал губы, проводил их взглядом и продолжил свой путь. Элизабет же, стоило им уйти в тень коридора, ведущего к каютам, шумно выдохнула, чувствуя, как обманула свет луны и лорда одновременно, взглянув в глаза мужу.
- Что будет, если они?..
- А? Что? Полагаю, ничего хорошего, - отвлекающий маневр оказался неожиданным, так что Уилл не успел подыграть, но природа все сделала за него, моментально обхватывая Элизабет, которая утащила его в коридор. - Даже думать не хочу, что бы подумали другие люди на этом корабле, увидев нас, - усмехнулся он, кивнув на дверь, за которой скрылся аристократ.
Они стояли в тусклом освещении коридора, инстинктивно держа друг друга в объятиях, пока ни один не придумал, что делать дальше. Решение напрашивалось очевидное: им лучше отсидеться в каюте, пока не настанет утро.
Впрочем, стоило Тернеру сделать шаг, как он замер, к чему-то прислушиваясь. Сперва было тихо, но потом и Элизабет услышала тихий, будто далекий звук. Другой, третий... Едва слышная мелодия лилась непонятно откуда, вселяя тревогу, и когда Уилл понял, где ее слышал, прижал Элизабет к себе ближе, застыл на месте и прошептал:
- Это орган... Ты слышишь?

Чутье вело ее дальше, оно подсказало подняться на мостик, где еще один вахтенный проводил ее удивленными взглядами, стоя перед штурвалом. Но ничего не сказал. Высокий борт "Розы" вздымался над средней палубой на добрый метр, и закрепленный фонарь рассеивал свет через тусклое закопченное стекло, все же давая достаточно освещения, чтобы что-либо рассмотреть. Женщину саму по себе потянуло перегнуться через край, и она действительно увидела там затихшего Уилла, который умудрился устроиться на надстройке, служащей оконной нишей в каюте английского лорда, прислонившись к корпусу корабля.
- Элизабет? - открыв глаза, он нахмурился и уставился на нее. - Что ты там делаешь?
- Все в порядке, миссис Тернер? - спросили за спиной женщины. Это оказался все тот же самый лейтенант, которому доложили, что пассажирка торчит возле борта - мало ли, еще свалится в воду.
- Более чем, - тут же отзывается она, не сразу отведя взгляд от Уилла, но всё же повернувшись к лейтенанту. - Всё в порядке.
- На вашем бы месте я прошёл в каюту, - предупредил её мужчина вежливым тоном, жестом приглашая пройти, но Элизабет отрицательно качнула головой.
- На свежем воздухе легче дышится.
- Опасно стоять у борта так, как вы, миссис Тернер. Будьте осторожны, - предупредил он её, развернулся и кивком головы дал указания проследить, чтобы всё было нормально. Суонн же, убедившись, что мужчина ушел, а вахтенный принял его приказ, мельком кидая на неё взгляд и следя за курсом, развернулась обратно к Тернеру.
- Уилл, что ты там делаешь? - осторожно и достаточно тихо, так, чтобы слышал лишь он, спрашивает она, вернув внимание к мужу. - Тебе лучше?
- Это единственное место, где меня не заметят, - задрав голову к ней, ответил тот. - Луна вот-вот выйдет - и станет. Но тебе лучше уйти. За меня не волнуйся.
Внезапно уровнем выше открылось окно, в которое высунулся не кто иной, как лорд Грейтцер, который очень удивился, обнаружив над своей головой сидящего гостя, а чуть выше - перегнувшуюся за борт гостью.
- Мистер Тернер? Бога ради, зачем вы туда забрались? - отчего-то громким шепотом вопросил он.
- Если тебе стало лучше, уходи оттуда, - просит она, но не успевает услышать ответ - Грейтцер появился весьма неожиданно, нарушая спокойную и опасную картину одновременно. Элизабет, заметив лорда, шумно и нервно вздохнула. Всё это злило её и выводило из себя: платье, сдерживающее её движения, Калипсо, что вероятно опять что-то делала с сердцем её мужа, и сам Уилл, который творит неизвестно что, вынуждая её волноваться ещё больше.
- Дайте ему отдохнуть, лорд Грейтцер, - процедила она сквозь зубы, полностью раздраженная: лезть за Уиллом было бессмысленно, но волнение на что только не может толкнуть? Тем не менее, это было бы безрассудно - в платье далеко не залезешь.
Отойдя от борта корабля, Суонн слишком быстро прошла вниз на палубу, а оттуда к каютам - в их каюту, стараясь сохранять спокойствие и не разорвать платье к черту - ситуация вывела её из себя.
Ходя из стороны в сторону по помещению быстрыми шагами, она невольно заметила у кровати, где недавно сидел Уилл, небольшой багровый комочек, медленно подошла к нему, пытаясь понять, что это. А когда поняла - холод заполз ей в душу, вынудив отпрянуть на пару шагов назад. Холодная ярость проникла в сердце подобно лавине, сметая всё на своём пути и превращая в лёд. Тем не менее, в глазах блестел огонь - самой настоящий ненавистный огонь, предназначенный тому, кто их преследовал - Калипсо.
Окно ее с мужем каюты тоже было открыто, и ветер, натянувший паруса, доносил обрывки разговора - если прислушаться, по разговору становилось ясно, что Уилл в самое ближайшее время возвращаться не настроен то ли потому, что ему не полегчало, то ли потому, что между мужчинами завязался самый что ни на есть обыкновенный разговор, хотя надо признать, что Уильям постарался устроиться так, чтобы из окна лорда его было видно как можно меньше. Крепко усевшись на своеобразной площадке, он смотрел на разрезаемую внизу воду, а потом поднял взгляд на облака, которые как раз явили луну.
- Так все-таки, мистер Тернер, - спрашивал тем временем английский вельможа, поудобнее разместившись на подоконнике распахнутого окна, чтоб было удобней вести разговор. - Чем вас все-таки привлекло столь необычное место для отдыха?
- Моя супруга права: место выбрано необычно, но мне не хотелось мешать вашей команде и при этом лишать себя свежего воздуха. У нас на "Голландце" в таких случаях можно уединиться в двух-трех подходящих местах, которые там есть благодаря конструктивным особенностям, - слышался в ответ голос Уилла. Ни супруге, ни любопытному лорду не было видно, как он рассматривает собственную ладонь, озаренную прорвавшимся сквозь облака лунным лучом, хотя само ночное светило, конечно же, наблюдали. Если бы кто вздумал перегнуться через планширь на мостике, то, скорее всего, застал бы довольно пугающую картину.
- Должно быть, вам известен каждый закоулок вашего корабля, мистер Тернер. Раз "Голландец" теперь, как вы сказали... очищен, это каким-либо образом сказалось на его внутренней планировке?
- Нет, совсем нет.
- Я слышал, что прежний капитан в своей каюте имел огромный орган, на котором любил играть в минуты покоя.
- О, будьте уверены, - раздался тихий смешок, - это было первое, что мы убрали оттуда, когда эту каюту занял я.
Подобрав кусочек плоти и положив его в небольшую тряпку, которую ей удалось найти в одной из тумб в их каюте, Элизабет перевела дух, пока в окно не донеслись обрывки фраз. Прислушавшись, она поняла, кому они принадлежат, вот только суть разговора не радовала. Грейтцер завёл разговор об органе, словно он тоже слышал эту мелодию и решил ненароком вспомнить о нём между делом. Соунн подошла ближе к окну, кладя руки на подоконник и выглядывая чуть за него - лунный свет моментально пролился на неё, и взгляду её предстали иссохшие кости вместо аккуратных женских ладоней. Отпрянув от окна, Элизабет перевела дух, прислонившись к стене рядом с проемом и молча вслушиваясь в то, о чём говорили мужчины, но вот взгляд был прикован к кошмарной находке.
Очевидно, что Грейтцер считал удачной возможностью что-нибудь выведать во время столь неформального разговора. Ему повезло, что он понятия не имел, как выглядит сейчас его собеседник, а этому самому собеседнику везло в том, что никому не пришло в голову осмотреть, что за кормой, и обнаружить мертвеца из кошмаров. Мужчины говорили о кораблях, о путешествии, сравнивали скорость ходя в различных условиях, обсуждали неспокойную погоду в ближайших водах - в общем, кто не знай правды, решил бы, что просто два приятеля развлекают себя беседой.
Вот уж никогда бы никто не поверил, что такое возможно для полномочного представителя короля и супруга королевы пиратов.
Между тем ткань, в которую Элизабет спрятала страшный предмет, пропиталась кровью насквозь и начала пачкать все, к чему прикасалась. Где-то на границе слуха снова послышались органные переливы, а за спиной женщины вдруг отчетливо возникла уверенность, что там кто-то стоит.
Вслушиваться в разговоры мужчин, пытаясь подловить в словах какую-то важную информацию, стало бессмысленно, когда дело зашло о кораблях и скорости хода в различных условиях, что вынудило Элизабет отвлечься от диалога и устремить взгляд на кусочек плоти. Тот и правда сочился, грозясь разлиться кровавой лужицей прямо на тумбе, а за спиной почувствовалось чьё-то присутствие.

Отредактировано Will Turner (2017-08-12 21:45:28)

- ...Элизабет! - будто из-под воды раздался окрик Уилла, и знакомые руки сжали ее в охапку. Корабль снова стал таким же, как был - быстроходным бригом под английским флагом, а не призрачным монстром с глубин. Луна все еще пряталась за тучами, пряча глубоко измененную сущность супругов, а Дэйви Джонс...
Он рассматривал их, склонив огромную голову набок, стоя ровно на том же самом месте. Разве что в почти человеческого вида руке ничего не держал.
- Тебе следует лучше приглядывать за женой, Тернер, - пробулькал монстр со дна, впрочем, не слишком враждебно. - На ней метка, ты знаешь об этом.
- Да, знаю, - кивнул тот, как можно крепче прижимая к себе любимую, настороженно и холодно взирая на пришельца. - Это действительно ты? Для чего ты пришел? Оба раза?
- Посмотреть на тебя, убедиться, что проклятие с тебя снято... и убедиться, что снято не все. Предупредить о том, что за тобой придет море, Тернер, посоветовать держаться подальше. Почему ты не поступил так, как должен был, ведь ты получил мою метку!
- Эту? - Уилл бросил взгляд на обожженную ракушками Джонса ладонь и показал ему. - Если хотел предупредить, мог бы прямо сказать.
- А ты не такой уж сообразительный, Тернер, - хмыкнул чудовищный капитан без корабля. - Мое появление должно было отвадить вас обоих от моря. Но вместо этого что одна, что другой как нарочно срываетесь с места и рветесь куда вам вздумается.
- Почему ты теперь здесь? - хмурясь, спросил Уилл, тихо удерживая Элизабет на месте, не давая ни вырваться, ни отойти.
Джонс помрачнел и, кажется, был готов затрястись в гневе так, что щупальца на его лице пошли бы все ходуном - но вместо этого едва слышно и очень, очень зло произнес:
- Она опять мне солгала. Сказала, что отдаст свое сердце и мы всегда будем вместе. На деле же словно с цепи сорвалась, желая заполучить тебя обратно. Под благовидным предлогом, что ей нужен перевозчик, - щупальца приподнялись так, что на лице Джонса возникла довольно саркастичная усмешка. - Мне стало любопытно, знает ли она о том, что мое проклятие не должно было быть снято, и, явившись сюда, я получил подтверждение в том, что так и есть. Ты, Тернер, занял мое место - "Голландец" принял тебя. И твою женщину почти принял, если только она не передумает. Но Калипсо либо об этом не знает, либо ей наплевать, иначе бы она сейчас не пугала твою женщину глупыми мороками, - он перевел внимание на Элизабет. - И что же ты видела, девочка?
Объятия Уилла сначала напугали её, и она попыталась вырваться. Но после, чувствуя, будто с глаз сходит какая-то пелена, Элизабет наоборот прижалась к мужу, зарываясь носом куда-то в его шею, жмуря глаза, не желая открывать веки и отстраняться от мужчины - такой ужас накатил на неё, что тело всё похолодело. И лишь голос, всё тот же голос Дэйви Джонса, и отклик Тернера ему, вынудил её осторожно взглянуть в ту сторону, где стоял бывший капитан "Голландца".
- Себя на "Голландце", - отвечает она, глубоко вдыхая и пытаясь прийти в себя. - Что ты капитан этого судна, а я - часть команды, - она перевела взгляд на мужа, смотря на него снизу вверх. - Я думаю, что капитаном в мороке был ты. А я - последствие моего выбора, - она хотела бы отвести взгляд, но не смогла. Карие глаза вдруг стали какими-то пустыми и отстранёнными. Пухлые губы поджались, и Суонн, тихо выдохнув, с трудом произнесла. - Неужели ты станешь таким, как... он? - и только тогда смогла взглянуть на Джонса, что наблюдал за ними с подобием улыбки. - Я никогда не поверю, что ты пытался оградить нас от моря. Ведь если бы не ты, - с каждом словом в голосе нарастала уверенность и твёрдость, как и решимость, - ничего бы этого не было!
- Если бы не я, - передразнил ее Джонс, - ты бы уже не досчиталась своего капитана. Калипсо знала, что он не согласится вернуться к ней, и потому приняла меры. По-твоему, кто дал твоему муженьку способность всегда находить мертвых? Я и мое проклятие. Черта с два нашел бы он Салазара, который попросту потопил бы корабль, на котором ты плыла, вместе с тобой, а Калипсо, избавившись от соперницы, дождалась, пока капитан мертвецов привезет Тернера к ней - да и дело с концом. Привязала бы к себе так, что он бы не вырвался. Но пока она, как всегда, ждала результатов, переложив свою работу на других, вы успели найти остров и использовать против нее неплохое оружие.
- Значит, ты сейчас не на ее стороне? - уточнил Уилл, неподвижно смотря на старого врага. - Она знает, что ты на свободе, - и перевел взгляд на Элизабет: - Ракушки появлялись в качестве наказания за то, что я не дал Генри утонуть, а Джонс их получил, потому что отказался перевозить души. Наказание исходило от Калипсо и теперь утратило силу после того, как Трезубец был уничтожен. Ты не станешь иной, чем сейчас.
- Не обольщайся, - сказал как отрезал жуткий гость, тут же меняя тему. - Я ей не нужен, - резко развернувшись, Джонс прошелся туда-обратно. - Она забрала меня в водоворот, вернула... а потом меня настигло мое же проклятье, ведь с ним она ничего поделать не может. Так что нынче я ей не подвластен и волен идти, куда захочу. В том числе, и на сушу, - скосив на них взгляд, добавил монстр, когда-то давно бывший человеком.
- По-твоему, мы теперь должны сказать тебе спасибо?! - от внутреннего возмущения у неё сорвался голос. Она вся встрепенулась и напряглась по струне моментально, будто и не было морока. История Джонса не тронула её, как и то, что он якобы сделал, хотя защита была и, возможно, всё было бы куда печальнее, тем не менее смириться с прошлым она не была готова. - Я повторюсь, Дэйви Джонс: если бы не ты, тебе бы не пришлось давать никаких меток моему мужу и следить за нами! - она достаточно быстро вырвалась из объятий Тернера, в которых вдруг стало тяжело дышать - руки мужа были сильны и успокаивали, но сейчас из-за эмоций ей нужна была свобода. - Если ты волен делать, что тебе хочется, и "помог" нам, почему бы тебе не сказать ещё какой-нибудь действенный способ посадить твою сумасшедшую женщину на цепь?
- Не смей меня обвинять, девчонка! - монстр мгновенно вырос над ней, нависая, но прежде, чем Уильям вмешался, сам отстранился, гневно подергивая щупальцами. - Ты прекрасно знаешь, кому он обязан тем, что занял мой пост. Твой ненаглядный для меня не значил ничего. Всего лишь помеха. Настырный мальчишка, который возомнил о себе невесть что. Он и сейчас для меня пустое место, не сомневайся.
- Что никоим образом не мешает тебе сейчас стоять перед нами и рассуждать о ценности твоей помощи, - заметил как будто бы между прочим Уилл и притянул Элизабет к себе обратно, взяв за руку - не прижимая, но и не давая отойти больше. - Если ты здесь из-за Калипсо - помоги нам справиться с ней.
- Хотите, чтобы ее опять спеленал Совет Братства? На эту уловку второй раз она не попадется, - тряхнув уродливой головой, махнул клешней гость. - Умная стерва. Она теперь осторожная. С проклятым золотом, правда, оплошала, но у нее твое сердце, - Джонс ткнул почти человеческой рукой в грудь Уилла. - Вы ведь уже это заметили, да? Прочувствовал, так сказать, на себе? Она через него до тебя доберется. Разрежет на мелкие кусочки, уничтожая в тебе все человеческое, чтобы ничто тебя не связывало с миром живых. А от жены твоей избавится - только к тому времени тебе будет уже все равно.
На повышенный голос и приближение Джонса она отреагировала смело, не дернувшись ни в сторону, ни даже не моргнув. В ней полыхали самая настоящая злость и ярость на это чудовище, что стояло перед ней, а потому имей она возможность убить его, избавиться от него, сделала бы она это? Наверняка. Хотя и понимала, что это Джек решил дать Уиллу жизнь. Джек, потому что видел, как она рыдает над Тернером, как гаснет жизнь в глазах человека, которого он считал назойливым, упрямым мальчишкой, в итоге попавшегося под руку морскому монстру Дэйви Джонсу. Поэтому Элизабет сейчас не сводила с него глаз, буквально сверля взглядом, надеясь, что испепелит это рыбоподобное существо. Но бывший капитан самого опасного корабля говорил те вещи, что вынуждали её отвлечься, и лицо Суонн изменилось, когда она вспомнила об одной детали.
- Что она отнимает во второй раз? - бросает Элизабет резко, а следом тут же смотрит на мужа, добавляя. - Я нашла ещё один кусок, - холодно замечает она, снова возвращая внимание Джонсу. - Получается, нам нужно найти её, чтобы она не смогла лишить Уилла человечности? Или найти то, что его защитит? - она хотела было как-то пошевелиться, но почувствовала, что Тернер держит её за руку, и мгновенно замерла, не вырываясь.
- Еще один? - переспрашивает муж, смотря на нее удивленно. Потом вспомнил, как всего час назад его жестоко скрутило, и подавил тяжкий вздох, полный затаенной злости. - Верно, их должно быть уже два. Где второй, Элизабет?
- Сами заметите, что она забрала, я не знаю наверняка, - отмахнулся гость нежеланный. - Я не пришел вам помогать сверх того, что уже сделано.
- Возможно, ты хочешь узнать, как снять свое же проклятье, чтобы вернуться в человеческий облик? - предположил Уилл, который оба визита начал видеть в ином свете.
- Чтобы я сказал тебе и ты отвязался наконец от моего корабля? - фыркнул Джонс. - Я не знаю. А знал бы - еще бы подумал, сказать ли кому-то еще или нет. У меня свои цели. А у вас мало времени. Не забывай, что сердце "Голландца" - его капитан, а каков капитан - таков и "Голландец". От тебя все зависит, Тернер. Хотя на твоем бы месте я бы выкинул из головы всю эту чушь про любовь и верность. Тебе повезло - но попомни мое слово: ты еще не раз пожалеешь, что связал свою судьбу с женщиной. Сам видишь, что им верить нельзя. Ни одной.
Развернувшись, Дэйви Джонс шагнул прямо с корабля в море. Дернувшись к фальшборту, Уилл глянул вниз, но никого не увидел. Обернувшись к Элизабет, он мягко привлек супругу к себе, пребывая в полной растерянности.
А в довершении всей картины, как будто прочего было мало, из-за облаков вышла луна и осветила семейную пару, превращая их в живых мертвецов на глазах дежурной корабельной команды "Розы" с лордом Грейтцером во главе, который с немалым интересом, стоя в стороне, не отсвечивая, слушал и слышал весь тот презанятнейший разговор.

- Элизабет, - выждав паузу в речи жены, вставил Уилл. - Мы не можем взять их на борт "Голландца". Остальная команда... - он прервал сам себя, зная, что она поймет, о чем он хочет сказать - о том, что вся команда подверглась проклятью. - Мы не собирались брать на борт кого-то еще по понятной причине. И в таком случае они будут должны дать мне присягу. К тому же от болтовни даже служба на "Голландце" не избавит, если захотят - проболтаются, - невесело усмехнулся. - Будет больше поводов для новых баек. Я как-то говорил губернатору Смиту о том, что у этого корабля репутация очень зловещая.
- Тогда мой второй вариант тебя устроит? - она взглянула на мужа весьма заинтересованно и строго. Грейтцер, слушавший всё это время разговор супругов, позволил себе сказать:
- Вы уверены, миссис Тернер, что оставить всё, как есть - лучший выход?
- Нет, - тут же ответила Элизабет, переводя взгляд на лорда. - Не уверена. Но что вы можете предложить вместо этого? Убить всю команду? Неплохой вариант, но жестокий.
- И мне он не нравится, - подтвердил Грейтцер.
- Мне тоже, но кто мешал вам разогнать их? - теперь она смотрела на него с вызовом, прямо и чуть упрекая во взгляде карих глаз.
- И что бы я им сказал? Разогнал бы, как голубей, убеждая, что им все привиделось? Мне сообщили о происходящем, что подтверждает: люди увидели то, что увидели, раньше меня. Я предлагаю в данной ситуации не говорить ничего, чтобы они во всем сомневались. Мало ли, тепловой удар получили, - аристократ пожал плечами. - Маловероятно, конечно, что в подобное объяснение поверят все, но если мы с вами сделаем вид, что ничего не было, они сочтут, что их кто-то разыграл, и будут искать шутника. А пока они будут заняты этим делом, мы прибудем на место.
- Команда не успокоится и на обратном пути, - возразил Уилл. - Они будут искать и никого не найдут.
- Рано или поздно эта байка им надоест. Я же намерен выследить, кто поднимет самый большой шум, и примерно наказать зачинщиков беспорядка, если тот последует. Все просто, - Грейтцер пожал плечами и воззрился на Тернеров. - Такой компромисс вас устроит?
- Так просто, как устроило бы вас? - весьма резко проговорила Элизабет, сверля Грейтцера напряженным взглядом. Ей пришлось глубоко выдохнуть и вдохнуть, чтобы привести мысли в порядок. Подняв взгляд на Уилла, Суонн попыталась отыскать в его глазах какое-то решение, но к единой мысли прийти не смогла. - Это кажется самым удобным и безобидным вариантом, не поспоришь, - согласилась она весьма неохотно, сохраняя напряжение на лице. - Но в любой момент вы же можете обернуть это против нас, не так ли? Доверие ещё не установлено, лорд Грейтцер. Сомневаться в вас - наше право, - мельком они кинула взгляд на мужа. - Или моё.
- Миссис Тернер, я предпочитаю себя относить к тем людям, кто искренне уверен: доверие или его отсутствие должно доказываться исключительно делом. Не словами. Сомневайтесь, если вам так спокойнее, точно так же, как я позволяю себе сомневаться и в вас, - лорд сдержано улыбнулся и легонько хлопнул ладонью по столу. - Рад, что мы пришли к соглашению. В конце концов, мы все трое заинтересованы в том, чтобы люди не стали распускать слухи - при этом не прибегая к радикальным мерам. Мне сообщили, что мы прибудем в порт Джорджтауна завтра вечером, около семи часов. Предположу, что это время вы захотите провести в вашей каюте, но если вам что-либо понадобится, обращайтесь напрямую ко мне. Господа, - аристократ поднялся из-за стола, давая понять, что разговор исчерпал все вопросы, и вежливо кивнул своим пассажирам.
Элизабет более не сказала ничего, предпочитая сохранить молчание, явно не согласная с тем, к чему они пришли. Смиряясь со сложившейся ситуацией и поднимаясь на ноги, она распрямила плечи и глубоко вдохнула.
- Будьте уверены в своих словах, мистер Грейтцер. Для вашего же блага, - мягко, но весьма с очевидным шлейфом угрозы проговорила Элизабет, дожидаясь мужа, и удалилась вместе с ним из каюты. Идти на палубу или куда-либо ещё было бессмысленно, по крайней мере, до утра, иначе история Грейтцера и его выдумка насчёт некой иллюзии у моряков будет действительно испорчена.
Зайдя в каюту вместе с мужем, Суонн, не оборачиваясь на него, быстро проговорила:
- Веришь ему? - подходя к тумбочке, где она оставила кусочек сердца Тернера, Элизабет замирает, прежде чем открыть один шкафчик. - Мне кажется, всё это заведёт нас в тупик, - шкафчик отодвинулся, и тряпка, пропитанная кровью, всё ещё лежала там, но развернуть её она не решилась.
- Я верю своей семье и своим людям, но всегда готов к неожиданности даже с их стороны, - отозвался Уилл, приблизившись к ней, и задумчиво уставился на содержимое шкафчика. Сел на постель и устало положил руки на колени. - Все слишком сильно запуталось, Элизабет. Много сторон, каждая из которых преследует собственную цель, недомолвки не проясняют общей картины, а время стремительно утекает - в этом я с Джонсом согласен. Но если мотивы Калипсо известны, Грейтцера - вполне очевидны и предсказуемы, то чего хочет Дэйви Джонс - мне абсолютно непонятно, а он предпочитает скрывать. Не многовато ли тайн для последней недели? А что дальше? Так и будем находить новые окровавленные куски того, что должно было рассыпаться в прах, и опасаться, чем это закончится? Что толку вопрошать втуне - как только вернемся в Порт-Ройал, берем Генри и Карину и идем на поиски первого корабля. А дальше маршрут известен. Хотя я догадываюсь, что на этом наши приключения не закончатся.
- Я тоже хочу придерживаться того маршрута, что был проложен, Уилл. Но всё получается так, будто всё против нас. Окончательно, - она не притронулась к кусочку, хотя в голове сидели слова Джонса о том, что кусочки исчезнут - они исчезают в прах, что говорит о том, что всё, этой части сердца точно более нет; лишая всякой надежды на лучшее. - Мне кажется, запугать нас, лишить веры и сбивать с курса - лучшее, что может делать наш враг сейчас, - она также устало выдохнула, садясь рядом с мужем и кладя руку ему на плечо, возвращаясь к тому, с чего всё началось. - Проблема только в том, что пока мы будем плыть туда, тебя могут лишить всей человечности. Этого я боюсь, - призналась она, проведя рукой по плечу супруга. - И не уверена, как всё обернётся с Грейтцером. Так всё сложно... - и в её голосе отчетлива была слышна усталость.
- Хочешь сказать, что на балу нас могут подбить на какое другое путешествие в чужих интересах, из-за которого мы не сможем заняться своими делами? - невесело усмехнулся Тернер. - Все может быть. Мы скажем как есть: нас ждет дело, которое не терпит отлагательств, а потому мы отбываем. Если Грейтцер и его "влиятельные люди" действительно люди дела, они нас не задержат. Разберемся сначала с Калипсо, а там будет видно, - он помолчал, затем взглянул на Элизабет и со вздохом откинулся на постель, потягиваясь от души. - Знаешь, где-то глубоко внутри я, наверное, рад, что ты не стала женой заурядного торговца. Может, во мне еще жив мальчишка-пират, которого безумные приключения приводили в восторг, хотя некоторые и пугали - чем дальше, тем было страшнее. Как ты жила двадцать лет столь безумно обыденной жизнью? - он смотрел на нее, а потом аккуратно потянул за платье, призывая устроиться рядом.

- Послушай женщину и сделай наоборот, да? Никогда специально к тому не стремился, - ухмылка Тернера стала шире, но затем потемневший взгляд чуть посветлел, возвращая радужке немного карего вместо густой черноты. - Я привык принимать решение самостоятельно, я учитываю мнение со стороны, но не могу принять его, отметая свое. Помнишь Гектора и Джека, как они ожесточенно спорили и соревновались в том, кто достойный капитан "Черной жемчужины"? Со стороны это смотрелось забавно, но они не дурачились. Они делали это всерьез. И наши постоянные стычки напоминают мне о простой истине: на одном корабле не может быть двух капитанов. Отец называл это менее поэтично: перетягиванием каната, когда каждый сам на себя.
- Компромисс, - шепнула она. - В семье должен быть компромисс. Я не собираюсь быть вторым капитаном на твоём корабле, - и последнюю фразу она выделила достаточно, чтобы сделать акцент именно на ней. - Но и не собираюсь потакать своему капитану тогда, когда не согласна с его мнением, - ладонь вдруг скользнула мужу за разрез рубахи, огладив теплую кожу. - И конечно, я понимаю, что лучше всего своё мнение высказать где-то не на виду у команды, но Уилл, - она глубоко вдохнула. - Я не предлагаю тебе отметать своё мнение и принимать моё. Я просто хочу донести до тебя свои мысли. Как сделала в прошлый раз. Если бы я оставалась тогда спокойной и пыталась успокоить тебя, разве что-то бы дошло осознания? Ты был так взбешен, но я не хотела ссориться с тобой, потому что знаю этому цену. Надо просто найти ко всему свой подход. Ты ведь понимаешь, я за тебя, но я не всегда согласна с тем, что ты делаешь, и хочу помочь найти тот способ, который устроил бы нас двоих, - при всех своих словах руки её ласково касались его кожи, словно успокаивая в своих движениях. Вспоминать о том, почему они ссорились раньше, также не хотелось - тогда дело коснулось обмана Уилла ради отца, где он счёл нужным скрыть свой план от неё и где Суонн восприняла это весьма остро, моментально соглашаясь на такую авантюру, которая позже привела её к правлению над пиратами.
И к вдовьей доле, если уж говорить прямо. Те поступки Уилл за собой не оправдывал, он знал, что делал и почему именно так - и догадывался, что случись все сделать сначала, скорее всего, повторил тот же путь. Каждый тогда внес свою лепту в общий раздор, и о своем Элизабет знала не хуже него.
Верно, в те времена было сложнее и проще одновременно.
- А почему ты вообще споришь со мной? - вдруг задался очевидным вопросом Тернер и, нахмурившись, пояснил: - Вернее, чем тебе кажется мое мнение настолько неправильным, что ты хочешь настоять на своем? Разве дело только в "бремени", чьим называнием мы стремимся прикрыть стремление доказать свою правоту? - разговор принимал психокопательное направление, что все ж много лучше очередных бесполезных баталий.
- А почему ты со мной? - задала она встречный вопрос, вскинув брови. - Я спорю с тобой не всегда, Уилл. Лишь тогда, когда считаю, что можно поступить иначе. В проклятье Кортеса я сильно сомневалась, потому что не хотела ничего сверхъестественного после того, что было. Но как оказалось, оно нам помогает. Что касается Грейтцера... - она поджала губы. - Я не доверяю людям. Вообще. Ты это прекрасно знаешь, Уилл. И я не люблю подчиняться кому-либо. Тут взыграли и мой характер, и моё мнение, что же касается последнего раза... Он слишком печален, чтобы о нём вспоминать, и тогда я не спорила с тобой, а разговаривала. Это разные вещи, Уилл. Попробуй увидеть в моём сопротивлении тебе попытку что-то донести, потому что вовсе не каждый раз я сопротивляюсь, - она чуть потянулась губами к его губам, чтобы ощущать на коже его дыхание. - Да и жену ты.. сам выбирал.
- И никогда о том не жалел, - говорил он тихо, почти полушепотом. Темные глаза обжигали бы кожу, если б умели ее обжигать. Уильям с пару десятков секунд рассматривал молча лицо ненаглядной супруги, до манящих губ которой оставалось едва ли более дюйма. Но в этот раз удержался от искушения. - Занятно, что мнение о преемнике Беккета мы разделяем, но, тем не менее, умудрились чрезмерно поспорить. И все же я бываю прав, как вышло с проклятьем ацтеков. С самого начала был прав. И как же нам с тобой понимать, чье и какое решение будет оправданным, чтобы избежать ссор?
- Никак, - выдохнула она, так и не отстраняясь от его губ. - Уилл, ссор можно избежать, но споров - нет. Я же тоже в итоге оказалась права в последнее наше столкновение, - заметила она, смотря на мужа будто под гипнозом большими, карими глазами утопая в его тёмных. И между ними отчего-то почувствовалось лёгкое напряжение, будто в Тернере что-то изменилось, что начало давить на Элизабет. - Ты хочешь, чтобы я беспрекословно соглашалась с твоим мнением или ты хочешь, чтобы я держала своё мнение при себе, потому что так или иначе, ты поступишь так, как считаешь нужным?
Постановка ее вопроса заставила его приподнять бровь и задуматься чуть крепче с учетом подобного скрытого смысла.
Взгляд совсем самую малость вновь посветлел.
- Ни то и не это, Элизабет. Принимая решение в одиночку, я... чувствую себя на своем месте. Собой - это... сложно объяснить, - он неопределенно махнул рукой прежде, чем вернуть обратно к черным кружевам. - Я слушаю других так же, как и тебя, но только ты настаиваешь на своем. Я не желаю, чтобы ты молчала и была несчастной под гнетом самоуверенного тирана, - качнув головой, Уилл вздохнул тяжко и обескураженно. - Я не знаю, как добиться того, чтобы столь взаимоисключающие стремления сошлись в одно целое. Мне словно что-то претит, как ты говоришь, тебя слушаться. Словно идя на уступки, я отказываюсь от какой-то части себя безвозвратно.

- Потому что привык быстро составлять план в то время, как долгие бесплодные поиски решения выводят меня из себя. Вам достался нетерпеливый муж, миссис Тернер, - черные глаза остановились на лице Элизабет, и Уилл, весь досадуя, подавил очередной вздох. - Значит, либо мы находим компромисс, либо ты сдаешься, именно так ты сказала? А что сейчас - похоже, в данном вопросе это мне следует сейчас уступить?
- А вы уступите, мистер Тернер? - в её взгляде хорошо читался вызов. - Ведь вы не привыкли уступать. Или, быть может, к вам просто нужен определённый подход, который способен решать наши проблемы? - руки по-хозяйски огладили мужскую грудь, выбрались из-под рубашки на торс, а сама Суонн склонилась к губам мужа. - Ты так сказал "сдаешься", что сдаваться я не хочу, - прошептала она ему в губы. - Только если найдешь правильный подход, - слабая улыбка. - Без тирании, возможно... - она игриво захватила губами в плен его нижнюю губу и тут же отпустила. - Долгие бесплодные поиски решения выводят и меня из себя, ведь тебе досталась нетерпеливая жена. И Уилл, - рука властно захватила его подбородок в мягком касании, но в крепкой хватке из пальцев, - лучше искать компромисс. Я не всегда могу согласиться, ты меня... - выдох прямо ему в губы, - знаешь, - не давая что-то сказать хотя бы несколько мгновений, она поцеловала его, весьма жадно завладевая его ртом. И лишь через несколько мгновений позволила ему снова говорить.
Чем он тут же воспользовался, изучая ее черты лица взглядом, в котором уже виднелись знакомая твердость:
- Ты так сказала "сложно смириться с тем, что мой муж, который наконец вернулся, имеет право что-то решать", что мне показалось, будто в твоем идеальном мире у мужа вообще не должно быть права решать, - она услышала тихий смешок, но в то же время глаза остались слишком холодны. Моргнув, Уилл потерся кончиком своего носа о ее нос и заметил: - Мы с тобой слишком рьяно отстаиваем собственную свободу, не позволяя никому ее ограничить. Нам слишком тяжело договариваться и проще сделать все сразу по-своему, потому что мы оба уверены в том, что так будет лучше. Ты говоришь: "я уступлю, если не придумаем компромисс" - но истина в том, что тебя и этот вариант не устроит. Как и меня: я знаю, что тебе претит уступать без всяких условий, как и мне. Оба понимаем, что так будет правильно, - он легонько коснулся кончиком пальца ее губ, побуждая не перебивать, и качнул головой, не сводя с нее глаз. - И оба не можем. Это противно нашей природе.
Она не возразила ему, с лёгкой грустью смотря в его глаза и отводя взгляд куда-то в сторону, шумно выдыхая.
- Тогда что ты предлагаешь делать? - взгляд вернулся на лицо Уилла. - Потому что ты так говоришь, будто нам никогда не найти точек соприкосновения. Как же раньше находили? - вскинув брови, Элизабет вдруг выпрямилась, всё ещё сидя на нём. - Или ты хочешь не ссориться никогда? Уилл, мы уже пожертвовали теми качествами, что есть у людей, во имя наших попыток понять друг друга, когда злимся. Легко и быстро соглашаться друг с другом у нас получается пока последнее время, как видишь, неплохо. И нет, я не считаю, что у мужа нет права решать в моём идеальном мире, - пародируя его тон, чуть напряженно добавила она. - Мне слишком долго приходилось быть самостоятельной.
- Ты не представляешь, как жаль мне, что тебе пришлось взять эту ношу, потому что меня не было рядом, - в его упавшем голосе явственно слышала затаенная боль. - И я не знаю, как нам договориться. Ты знаешь, чего хочу я: защитить Генри проклятым золотом, подыграть Грейтцеру и взять тебя в команду "Голландца", чтобы мы никогда не расстались - и в то же время знаю, что ты хочешь уберечь сына от чертовщины настолько, насколько возможно, тебя злит Ост-Индская компания и интриги ее лордов, а "Голландец"... - он тряхнул головой, обрывая сам себя. - И ты тоже права думать так, как считаешь. Давить на тебя я не вправе и, видит океанская бездна, я пытаюсь, Элизабет. Ради тебя и Генри пытаюсь. Хотя все во мне твердит поступить по-своему, потому что привык так поступать, просчитывая последствия быстро, потому что... - ему в голову пришла новая мысль. - Потому что мое стремление защитить вас хоть сколько-нибудь искупает мое отсутствие все эти годы, Элизабет. Ты одна несла все тяготы о нашей семье на своих плечах - моего вклада нет. Может быть, так я стараюсь заполнить эту пустоту, чтобы исполнить свой долг как мужа и как отца.
- Уилл, заполняя пустоту, не затопи её, - попросила она мягким голосом. - Прислушиваться к мнению жены - это нормально. Да, тебе могут сказать многое твои советчики, но ты вправе сам решить. По-своему, - подчеркнула она последнее слово высокой нотой тона. - Я настаиваю, потому что меня это тоже касается - мы семья. Я знаю тебя, Генри и себя, и пытаюсь донести так, как могло бы быть также лучше. В какие-то моменты я же в итоге тоже оказываюсь права, и ты соглашаешься. Но главный в ней ты. Поэтому решение идёт за тобой, - продолжила она спокойным тоном, не сводя взгляда с его глаз. - Мы уже договорились с тобой. За исключением, быть может, последнего разговора, но ты знаешь, что я с тобой согласна. Потому что не хочу разлучаться с тобой. Но я не хочу сейчас поднимать эту тему... - тише закончила она, поморщившись, пальцами невольно замечая, что сжимает края рубахи мужчины в нервных движениях.
- Мы семья всего три недели, Элизабет, - теперь голос мужчины звучал почти шепотом. - Не двадцать лет. Мы привыкли друг друга спасать - но просто жить вместе пока не умеем: у нас не было шанса.
Он удержался от дальнейших споров, хотя хотелось его много чего сказать, а особенно возразить насчет главенства в семье - устои их времени предполагали, что жена слушает мужа без возражений, но в их так не получалось в силу огненного темперамента у обоих.
Она взглянула на него чуть стеклянными глазами, за которыми застыл шоколад её глаз в какой-то внезапно появившейся холодности и отстраненности. Ничего не говоря в ответ мужу, Элизабет плавно слезла с него, пытаясь разобраться со своими мыслями и тем, что сказал Уилл.
- Сейчас шанс предоставлен, - бросила она, ложась удобнее на кровати, всё ещё пребывая в своих мыслях, но, тем не менее, продолжая. - У нас есть куча времени провести его вместе и понять друг друга, - и не стала добавлять также, что есть огромное количество времени, чтобы осознать, что она жена, а не вдова.
До ее уха донеслось едва слышное ругательство. Резко поднявшись, мимоходом бережно поправив подол платья жены, чтобы мялся поменьше, Уильям захлопнул тумбу, подошел к окну, распахнул створки и уставился на луну, что ярко светила прямо в каюту, заливая свободное пространство у окна ровным светом. Под ее лучами Тернер мгновенно преобразился и испустил глубокий выдох: нерешенные вопросы продолжали толпиться в голове и сводить с ума своим наличием, потому что ответа к ним не находилось, что бы они ни пытался придумать.
Рассматривая собственную истлевшую кисть, с которой свисали обрывки манжеты, Уилл другой сжал медальон, который носил не снимая. Он смотрел на луну, на ладонь, на посеребренную дорожку поверх мерно плескавшейся воды и молчал, не желая ни о чем говорить.

Оглянувшись на окно, Уилл заметил, как над морем светлеет небо: ночь шла на убыль. Но вид обнаженной супруги оставить равнодушным не может, поэтому Тернер принимается ее целовать с ног до головы, посматривая из-под полуопущенных ресниц, забираясь повыше от самых коленей.
Она тоже не хотела бы расставаться с его телом, а потому теперь жмётся к нему, вроде бы опустошенная, но с другой стороны - с бесконечным пламенем желания в глазах.
- Хочешь доказать мне, - она шепчет, пока Уилл покрывает поцелуями её тело, которое даже будучи уже обожжённым вспышкой, отзывается на прикосновения, пуская электрические заряды по каждой клеточке. - что я твоя? - продолжила она, не сводя глаз с мужа, наблюдая за ним так пристально, будто готовилась к какому-то прыжку, разве что поцелуи её отвлекали. - Уилл, - она улыбается, мягко и чуть с усмешкой, абсолютно счастливая. - Если бы я попросила тебя, - продолжила она вдруг более тихим голосом, таким, будто устраивает некий заговор, подтягивая лицо мужа к себе и касаясь ладонями его скулы. Элизабет на мгновение отвлеклась на его губы, касаясь их своими то губами, то кончиком языка, лишь дразня, но не целуя. - Где бы оставил свои метки? - шепчет она, как человек, который хочет узнать что-то слишком тайное и запретное, что-то, что может быть опасным, и тут же тянет улыбку, толкая Тернера на спину и теперь сама принимаясь целовать его - от шеи до груди рисуя узоры в ласковых движениях, также не сводя с него глаз. Время её не заботило, а ведь ночь пролетела опять на удивление слишком быстро.
В темных глазах что-то мелькнуло - Элизабет это могла видеть очень отчетливо. Глубокие, бездонные - они напоминали водовороты, взгляни в которые - упадешь на самое дно. Уилл не ответил, точнее, предпочел бы ответить словами - если бы не обнаружил себя на спине. Его черный взгляд, впрочем, красноречиво обшаривающий ее тело, отчетливо сообщал, где бы мужчина понаставил меток.
Смена положения все еще удивляет - внутренний хищник призывает вернуть все как было, возвратить контроль над ситуацией. Усталость же постепенно берет свое, а еще запоздало - но лучше поздно, чем никогда - Уилл понимает, что Элизабет тоже хочет вернуть себе душевное равновесие - своеобразным способом.
Он откидывает голову на подушку, слегка запрокидывая, и лениво поглядывает на жену.
- Все еще мало, не так ли?.. - до нее долетает тихий вопрос.
- Все еще мало чего? - в тоне её слышится лёгкая дерзость, вызов и хитрость. Взгляд - лукавый, с огоньком, будто ей действительно мало того, что было. По глазам мужа она видит, какое у него состояние сейчас, и понимает, что он просто даёт ей возможность как-то вольничать. Позволяет. И это осознание того, что она даже сейчас, выцеловывая его торс влажными поцелуями, находится в его власти, чуть подстегивает Элизабет воспротивиться этому, словно внутреннее бунтарство требовало своего. Но бунтарство отчего-то гаснет тут же, когда Суонн понимает, что тонуть в муже не так уж плохо, потому что его власть ей нравится, будто она действительно жена морского дьявола и, кажется, не принадлежит себе. В какие-то моменты.
Она плавно склонилась к мужчине, прижимаясь голой грудью к его, чуть напряженными горошинами заставляя ощутить свою реакцию на него, смотря на Уилла из-под полуопущенных ресниц. Чуть вжавшись в его тело, она коснулась губами его шеи, прикусывая кожу и тут же целуя, переходя к уху и шепча:
- Мне мало твоих меток, - признается она, спускаясь губами к мужскому плечу и кусая кожу. - И мало тебя, - соглашается она отчасти, а затем кидает взгляд в сторону окна, отмечая рассвет. Потянув улыбку, она плавно легла рядом с мужчиной, чуть прижимаясь к нему, закинув ногу на его торс, чуть проводя коленом до паха и обратно. - Но боюсь, с рассветом на корабле будет больше ушей, а я не смогу молчать.
- Все еще мало тебя, - объяснил он ей, закладывая руки под голову, посматривая на нее, не сводя глаз. - На любом корабле во время вахт на местах должно находиться примерно равное количество людей, чтобы одни заменяли других на время отдыха. Я тебе рассказывал, что вахт обычно четыре каждая по четыре часа. Так что и с рассветом, и с закатом, в полдень или в полночь ушей останется всегда примерно одинаково.
Вытащив руку из-под головы, он обнял Элизабет за талию и тихонько шепнул ей на ухо:
- Для меня молчать вовсе не обязательно. Если хочется.
Элизабет улыбнулась, нежась в объятиях мужа, и положила руку ему на торс, поглаживая рельефные мышцы кончиками пальцев.
- Я не хочу для тебя молчать, - протянула она тихим голосом, - Но нам ещё плыть обратно на этом корабле. И если ночную вахту мы вынудили... - она не смогла что-либо добавить, подавив смешок. - ...то сейчас лучше побыть приличной парой, - Суонн взглянула мельком на платье, понимая, что оно будет как минимум помятым, и, шумно вздохнув, перевела взгляд на полосы, что остались после хватки мужа на кистях рук, задумчиво глядя на них. - В тебе явно что-то изменилось, Уилл, - проговаривает она, изучая взглядом его метки. - Кажется, ты стал больше собственником и пытаешься доказать моей натуре, - она подняла на него взгляд, мягко улыбнувшись, - кто здесь главный. Это ли решение наших споров?
- А может быть, все дело в том, что я пират и у меня пиратская кровь? - его слова звучат не слишком серьезно, как будто мужчина просто отшучивается, но на самом деле за вопросом, заданным на вопрос, скрывается самая обыкновенная задумчивость. Внутри неприятно кольнуло, когда Уилл задумался, смог бы сейчас отдать Элизабет кому-то другому, пожелай она вдруг, потому что понял, что смог бы - и это убило бы его самого. Считать ли подобное отношение собственничеством? Да и сводить семейную жизнь к беспрекословным приказам точно уж не хотел.
Ему вдруг становится неловко за то, что руки Элизабет теперь уродуют алые полосы - они заживут, но не прямо сейчас. А еще они означают, что он способен причинить ей настоящую физическую боль, чего бы прежде себе никогда не позволил. И пусть в данном случае все обернулось игрой - а что, если когда-нибудь они столкнутся всерьез?
Желая отбросить подобные мысли, Уильям крепче прижал супругу к себе и вздохнул, намереваясь вздремнуть и надеясь, что глупая чушь выветрится из головы.
- Все хорошо, - заверил ее и, мягко подхватив одну из ее светлых прядей, тихонько принялся ею играть.
- Не хочешь делиться сокровищем? - успела она спросить с лёгкой улыбкой до того момента, как он вдруг задумался. Она чуть приподняла голову, дабы взглянуть на него и понять его эмоции и чувства, замечая, что Уилл погрузился в какую-то задумчивость и мысли его не приносили ему добра. Фраза, что тут же прозвучала и крепкие объятия, лишь добавили подозрений. - О чём ты подумал? - слегка обеспокоенным взглядом взглянув в его глаза, Элизабет приподнялась на локте, внимательно глядя на лицо мужа.
- О том, что делиться сокровищем звучит как-то глупо, - он и сам не знал, как ответить, а потому нашелся с подвернувшейся фразой. - С чего вдруг тебе вообще пришла в голову подобная мысль? - он удивился, поглядывая на нее, потом уставился в потолок каюты и снова вздохнул. - Нужно отдохнуть хотя бы немного, потому что днем начнется ливень, который продлится до самого вечера.
Она выдержала паузу, нахмуренно глядя на Уилла, словно пытаясь понять, что повлияло на его состояние так резко, а затем, отведя взгляд, более удобно легла, также взглянув в потолок и подтянув на себя одеяло, закинув половину на мужчину. Мельком кинув взгляд на следы на своих руках, она шумно выдохнула.
- Раз надо, будем отдыхать. - согласилась она. - Но с чего такая уверенность насчёт ливня?
- Слышал, как о нем говорили на кватердеке, - имея в виду мостик над головой, отозвался Тернер, поворачиваясь на бок и поправляя край одеяла, чтобы получше укутать жену. - Минут двадцать назад. Видели грозовые тучи на западе.
Её лицо заметно изменилось, стоило мужу сказать о том, что он услышал. Весьма удивлённо вскинув брови и взглянув на него многозначительным взглядом, она вдруг поджала губы, будто смиряясь с тем, что уже случилось.
- Получатся, не только наш разговор могут слышать? - намекнула она на то, что произошло некоторое время назад, отводя взгляд и чувствуя толику стыда - даже щеки покрылись лёгким румянцем. - Впрочем, может, это заставит Грейтцера думать прежде, чем приглашать нас на такие мероприятия.
- Думаю, твоя "песнь" убедила команду в том, что мы все-таки люди, а не ужасы дальних морей. Во всяком случае, те, которых я слышал, отзывались весьма положительно, - вырисовывая на груди миссис Тернер какой-то узор, с едва заметной усмешкой проговорил Уилл. - Видимо, Грейтцер прав и команда уже считает, что им все привиделось. Мало ли, солнышком напекло головы.
Элизабет вдруг повернула голову в сторону Уилла, взглянув на него удивленно и обескураженного одновременно, следом легко шлепнула его по руке, что выводила узоры, а в глазах на секунду мелькнул укор.
- Ты так об этом спокойно говоришь, потому что доволен тем, что песня вызвана тобой? - и ей хочется сказать это с лукавством, но у неё не получается, покуда отчасти лёгкая толика смущения из-за того, что корабль далеко не "Голландец", бьёт её. - Не хочу выходить из каюты до прибытия, - глубоко вдохнув, Суонн натянула одеяло до самой груди. - Мне достаточно взглядов твоей команды, - добавила она не без лёгкой усмешки в голосе.
- Моей команды? А что с моей командой не так? - бровь Тернера пошла вверх. Желание жены спрятаться его ничуть не смутило, и мужская рука ничтоже сумняшеся нырнула под одеяло, чтобы пройтись по стройной ноге по внешней стороне бедра. - Чего я не знаю о своей команде, Элизабет? - вроде и голос игривый, а слышится в нем настойчивость.
Настойчивое касание руки мужа и его голос вынудили её улыбнуться отчего-то игриво, отображая вроде бы в глазах блеск лукавства, хотя тело реагировало на прикосновение слишком податливо, впитывая приятное и такое простое касание.
- С твоей командой всё в порядке, - мягко, но с интригой в голосе, проговорила она, покосившись на Уилла. Сама же в это время накрыла руку Тернера, ту, что путешествовала по её бедру, своей ладонью, контролируя. - Просто к моей песне они... более привыкли? По крайней мере, взглядов на себе ловлю всё меньше и меньше. Или больше... - она откровенно нахмурилась, задумываясь. - Кажется, ты неплохо издеваешься над своей командой, - усмехнулась она, взглянув на него исподлобья.
- А что над ними издеваться, в Порт-Ройале они хорошо погуляют, пока "Голландец" приводят в порядок. Уж какие им песни споют, не переживай - еще весь город оглохнет, - Тернер широко улыбался и негромко рассмеялся, вдруг резким движением откидывая одеяло с Элизабет прочь и сваливая на пол, чтобы бесстыдно полюбоваться лежащей женой. Тихонько пройдясь пальцами по ее боку, он буквально заставил любимую женщину извиваться от настырной щекотки.
- И тем не менее, ты нехило издевался над ней во время плавания, - заметила она прежде, чем осталась вновь обнаженной, чувствуя настойчивые руки супруга и начиная извиваться прочь от будоражащего ощущения. С губ сорвался тихий смех, который момент грозил перерасти в конкретную истерику, а потому Элизабет, извернувшись так, чтобы сесть в кровати, выставила руки вперёд, якобы защищаясь. - Что вы себе позволяете, мистер Тернер?! - с шумом выдохнула она, прищурившись. - Думаете, вам всё дозволено? - и коснулась легких касанием пальцев его живота, переходя к ребрам и боку, ответно сделав выпад в сторону Уилла.
- А что же мне может быть не позволено? - мгновенно, словно в бою уходя из-под удара сабли, дернулся тот, сильной рукой поймал Элизабет и, умудрившись сесть сам, перекинул ее через свои колени вниз животом. Еще и за руки поймал, прижимая оба запястья ладонью к ее же спине, таким образом получив себе прекрасное зрелище. Вторая ладонь с нажимом прошлась по спине женщины, остановилась на ягодицах и ощутимо сжала, точно примериваясь и пробуя, каково это. - Погоди, не вертись, - попросил он, пресекая неизбежное возмущение.
Она не ожидала такого поворота событий, словно была девицей, которая не способна никак за себя постоять, слишком доверяя Тернеру, чтобы ожидать от него подобного жеста. Жеста, где она оказалась в неудобном положении, словно жертва в когтях хищника, не иначе. Тело слишком ощутимо чувствовало его прикосновение, сильную руку прямо на ягодицах, когда другая сдерживала её попытку вырваться, а вырваться она пыталась.
- Что ты задумал? - процедив сквозь зубы, будучи полностью лишённая вновь каких-либо движений, чувствуя себя в оковах и отчасти подчинённая ему, Элизабет ощутила, что чуть злится из-за неспособности противостоять собственному мужу.

- От тебя ли? Мое любопытство привело меня из Лондона в Карибское море, и ты сама видела, чем это обернулось, - тщательно увиливая от необходимости отвечать на прямо заданный вопрос, отозвался Уилл, про себя с содроганием вспоминая самый большой проступок сына - тот, что едва не стоил тому жизни. - Но потом, как ты помнишь, я вырос исключительно законопослушным юношей, который помыслить не мог в чем-нибудь нарушить правила приличия. Разумеется, до тех пор, пока не вмешались пираты, но то был особый случай, ведь так? Значит, непослушание Генри передалось не от меня, - конечно, это не было правдой, и смех, звучавший в голосе Тернера, то подтверждал, ведь Элизабет, разумеется, помнила, что этот самый "законопослушный юноша" в один день спутался с пиратом, помог тому украсть королевский бриг да еще погнался за сокровищем - и все ради того, чтобы спасти ее, Элизабет Суонн, гордую губернаторскую дочку, которая никогда не ответила бы ему согласием стать женой, как и он никогда бы не осмелился просить ее руки, сложись все иначе.
- Генри явно вобрал многое от нас, но больше от тебя. Законопослушным юношей, Уилл, ты был исключительно давно. Слишком давно, - она покачала головой, склонившись к его лицу совсем близко, и понизила голос. - Сейчас же ты упрямец, который не хочет уступать жене, морской дьявол, что жаждет своего, и капитан, чьи приказы надо выполнять всем, кто находится на его корабле, - она потянула улыбку. - Почти всем. А также теперь ты муж, власть которого всё растет и растет над его женой... - она демонстративно задумалась. - Ну, может быть, растет, - и улыбнулась - лукаво.
- А жена этого морского дьявола, словно нарочно, дразнит и проявляет исключительное непослушание, чем вызывает горячее желание... - он осекся, подбирая слова, и наконец нашел приемлемый вариант: - ...В общем, желание напомнить, что она давно не ребенок, которого в ином случае и впрямь наказали бы за подобные шалости. Скажи честно, Элизабет: ты нарочно дразнишь меня?
- Непослушание? - она искренне удивилась, не видя в своих действиях и жестах даже намёка на то, что могла бы его ослушаться, разве что дразнила тем, что не собиралась слушаться, не более. - Не вижу нигде своего непослушания, - добавила она, вдруг резковато захватывая его губы своими, но целуя весьма мягко и нежно, углубляя поцелуй и наслаждаясь этим сладким мгновением. - Я не дразню тебя, Уилл, - выдохнула она ему в губы горячим потоком воздуха. - Я даже понятия не имею, что у тебя в голове.
Как только она отстранилась от него, он засмеялся чуть громче, вдруг подхватил ее на руки и закружил по каюте, пока не поставил на пол босыми ногами, чтобы поцеловать уже самому, а потом вернулся к прерванному занятию, разыскав под кроватью второй сапог, который и натянул.
- Значит, у тебя это настолько вошло в привычку, что ты уже не чувствуешь разницы, - заметил он ей, после чего поднял с постели платье, встряхнул и критично осмотрел. - Ну, не таким уж мятым выглядит. Успеет разладиться. Давай же, Элизабет, - обернулся к ней, - я хочу вытащить тебя наружу. Перед грозой воздух самый свежий.
- Это твоё упрямство настолько вошло в привычку, что ты не видишь разницы, - усмехнулась она, уже стоя на ногах и принимая платья из рук мужа, осматривая его. - Да, успеет. Если кто-то его снова не стащит, - заметила она с улыбкой, облачаясь в платье и начиная разбираться со шнуровкой корсета, старательно стараясь сделать её плотной, но не удушающей. - Ты хочешь, чтобы я собрала на себе все взгляды, не иначе, - заключила она, моментально собравшись и ища взглядом накидку. Найдя её, она тут же накинула её к себе на плечи, скрывая прочь красное платье.
- Ты и так соберешь все взгляды, потому что команда увидит тебя и сразу вспомнит прошлый вечер, - заметил как будто бы невзначай Уильям, заново завязывая растрепавшиеся волосы в хвост. - Целью этой прогулки я считаю необходимость показать этим людям, что мы внешне ничем не отличаемся от них - и будем вести себя так, как будто ничего вчера не случилось. Грейтцер в одном все же прав: пусть они сами выдумывают все, что хотят - со временем им это наскучит. А мы попросту не дадим им повода додумать что-либо еще.
- Ты умеешь напомнить о вчерашнем вечере, - заметила она чуть мрачнее, потому что в голову тут же ударили воспоминания о вчерашнем мороке и проблемах, что ждали потом. То, что потом так прекрасно забылось в ощущениях, подаренных Уиллом. Элизабет глубоко вдохнула, приводя волосы в порядок, и, расправив плечи, взглянула на мужа взглядом, как если бы дочь губернатора смиряла взглядом того самого Уилла Тернера-кузнеца. - Как и ты решил, видимо, что со временем мне наскучит докапываться до правды. Но, мистер Тернер, вы сами усложняете себе жизнь, - хмыкнув, Суонн направилась к двери, добавляя: - Постарайся вести себя так, будто ночью ты не был мертвецом, который после вынуждал свою жену петь особую песню.
- Как и ты, Элизабет, - он усмехнулся, идя за ней следом, и шепнул перед тем, как распахнуть перед ней дверь: - Постарайся вести себя так, будто ночью ты не была мертвецом, которая после пела ту самую особую песню.
Уже в самом коридоре Элизабет заметно толкнула Уилла локтем в бок, посмотрев на него весьма с укором, строго и серьёзно, словно призывая, чтобы он угомонился. На деле же сама она чуть волновалась, покуда корабль действительно не был "Голландцем", как и команда на ней, а значит, вопросов и взглядов будет куда больше.
Стоило им появиться на палубе, как все, кто был занят своим делом, обернулись на Тернеров, щуря глаза, присматриваясь, перешептываясь. Кто-то был так удивлен, что сплюнул через плечо, посмотрев по сторонам и убедившись, что жест простого моряка не заметили его собратья - бравые моряки английской армии. Но через несколько мгновений, все тут же стали возвращаться к своим делам, лишь моментами поглядывая на пару - то ли вспоминая то, как они выглядели ранее, то ли от того, какая хорошая слышимость на корабле.
Уильям же спокойно шел так, словно в упор не замечал посторонних, прошел через них, будто на палубах никого не было, и спокойно провел жену на кватердек, к фальшборту, чтобы не мешать рулевому, который хоть и косился на них, но промолчал. Оперевшись на планширь, Тернер кивнул на тучи, плывущие к ним, и принялся рассказывать о ветрах и видах штормования - некоторые способы Элизабет уже видела в действии чуть меньше недели назад. Говорить о чем-то посерьезнее при наличии посторонних ушей было бессмысленно, так что Уилл решил воспользоваться предоставленным временем с пользой и помочь жене уложить в голове новую информацию.
Они говорили о корабельном деле до самого полудня, обретя дополнительных слушателей в лице рулевых, что сменялись согласно вахтенному расписанию, и иных моряков, по тому или другому дело поднимавшихся на мостик. Сам хозяин корабля не появлялся и не заявлял о себе до тех пор, пока знакомый Тернерам лейтенант не поднялся к супругам и не сообщил, что его светлость передает им приглашение на обед.

- Это невозможно, миссис Тернер, - очень спокойно и терпеливо принялся объяснять тот. - Всего через три часа мы достигнем Большого Каймана. Даже если я отдам этот приказ, вы не доберетесь раньше, чем через сутки при самом попутном ветре. К тому же ветер сейчас далеко не попутный, если повернуть назад, а совсем даже наоборот. А если вашего сына нет, то как вы собираетесь его искать в открытом море - где еще он мог найти русалок, как не на большой воде? Вы не знаете куда идти - и потеряете куда больше времени. Впрочем, у меня есть идея, кто нам может помочь, - Грейтцер задумался, потом помолчал, еще раз все взвешивая, и сам себе кивнул.
- Кто же? - не сводя с него напряженного взгляда, спросил Уилл.
- На балу среди гостей ожидается одна особа. Ее зовут Шанса, люди считают ее ведьмой, Компания же пользуется ее услугами последние десять лет. Она может помочь найти юного Тернера, - ответил лорд, особенно внимательно смотря на Элизабет.
При упоминании ведьмы Элизабет заметно изменилась в лице, но холод и решительность в глазах не пропали. Она с несколько мгновений смотрела на Грейтцера взглядом, будто проверяла его на ложь, а затем с напором проговорила:
- Она не может помочь, - и голос её чуть ли не веет угрозой. - Она поможет, - потому что с ней она уже встречалась. До того момента, как сбежать от Тернера, чтобы узнать о зацепках, куда плыть, чтобы спасти его. Но вот настоящей помощи от ведьмы она не получила - лишь наводки. Наводки, которые, вероятно, получит снова.
- Полагаю, вам она не откажет, - аристократ долгим взглядом смерил Суонн, затем вернул внимание притихшему капитану "Голландца". Тот, заметив это, хлопнул ладонью по столу и поднялся, принимаясь расхаживать по каюте, будто зверь в клетке.
- Должно же мне было достаться хоть что-то из способностей Джонса. Я - отец Генри, и я чувствую, что он жив. Это самое главное, но этого недостаточно. Я должен попытаться почувствовать, где он находится. Джонс ведь каким-то образом находил тех, кто ему был нужен, и знал обо всем, что творилось в морях.
- На Генри нет метки, Уилл. Чёрной метки, - быстро проговорила Элизабет, глядя на мужа. - Так бы ты точно, видимо, почувствовал его, - она конкретно сдерживалась от напряжения, что было в ней. - Или ты хочешь вызвать Джонса, чтобы спросить у него совета? - хмурясь, лицо вдруг меняется на некое озарение. - Что, если он знает? Нет... Не знает. Ему нет дела до всего этого, - она кинула взгляд на Грейтцера. - Увеличьте скорость корабля, лорд Грейтцер. Я не успокоюсь, пока не знаю, что с моим ребёнком.
- Шторм начинается, миссис Тернер, - мягко напомнил тот. - Мы пройдем его стороной, но под ливень попадем. Постараемся проскочить быстрее, но все же рисковать будет неверным решением.
- Нам и не нужен Джонс, Элизабет, - Уилл встал за спиной жены и положил ей руки на плечи. Ладони его казались совсем ледяными. - Как там он говорил? "Я - это море"? Подожди меня здесь, у меня появилась идея, - отойдя от нее, он направился к двери каюты.
Никогда не готовая мириться с тем, то что-то идёт не так, как она хотела, Элизабет смерила Грейтцера взглядом и, если бы не Уилл и его холодные руки, наверняка бы вспыхнула, норовя сделать что-нибудь по-своему.
- Что ты собрался делать? - бросает она ему вслед и тут же подрывается, дабы проследовать за мужем. Грейтцер тут же поднялся также с места, мягко, но настойчиво окликая её:
- Не думаю, что это хорошее решение, миссис Тернер.
- Вашего мнения я не спрашивала, лорд Грейтцер, - резко ответила она. - При всём моём уважением к вам, - добавила также Суонн, направляясь за мужем. - Уилл!
Она чуть было не столкнулась с парой матросов, которые тащили тряпки, намереваясь заткнуть щели над порогом в предвестии надвигающейся бури. При виде пассажирки, из-за которой по всему кораблю и без того ходили самые дикие слухи, те отскочили, а следом перед Элизабет в дверном проеме "предбанника" вырос знакомый ей лейтенант:
- Вам лучше не выходить из каюты, миссис Тернер. Дождь обещает пролиться настоящим потопом. На всем корабле только каюта лорда Грейтцера достаточно защищена от подтопления.
- Прекрасно, вот и займите её, - отрезала Элизабет, отталкивая со своего пути лейтенанта, что опешил от такой напористости женщины. Взглядом Суонн пробежалась по палубе, пытаясь отыскать мужа, который быстро куда-то исчез, пока вокруг корабля нависали тяжелые, грузные тучи, появившиеся будто из не откуда. - Где мистер Тернер? - бросила она через плечо тому самому лейтенанту.
Тот пожал плечами, но все же поймал пару матросов и велел им искать гостя. Из-за поднявшегося ветра становилось трудно не то что бы говорить - перекричать моряки не могли. Небо стремительно потемнело, когда солнце скрыли иссиня-черные тучи. Люди бегали по палубам и трюмам, тщательно закрепляя все что только можно, затыкая малейшие дыры, приказы то и дело летели по всему кораблю.
Наконец кто-то что-то закричал - что именно, было не разобрать в шуме ветра. Но люди указывали на верхушку гром-мачты, где на брамсель-рее виднелась наполовину скрытая парусом фигура.
И именно в этот момент хлынула с неба вода - холодные, мощные капли дождя больно ударили по лицу, плечам, рукам и всему телу, пронизывая до самых костей. Палубу тут же захлестнула целая стена воды, волны мощно вспенились, мешаясь между собой из-за порывов ветра и ударов о борта корабля. Платье Суонн в считанные мгновения стало мокрым, прядки волос также прилипли к лицу от сильного потока воды, но взгляд был устремлен вверх - в сторону мужа. Дождь её не страшил, как и сам шторм - бывало и похуже. Чего уж там - её свадьба случилась в оке морского дьявола, настоящем водовороте. И она не боялась.
Элизабет слишком стремительно прошла к грот-мачте, кидая взгляд вверх, дабы рассмотреть фигуру. И сомнений не было - это был Уилл. Докричаться до него было невозможно, а безумием лезть - платье не позволит.
Возникший из не откуда лейтенант вдруг буквально оттащил её от мачты.
- Миссис Тернер! - пытается перекричать ветер и море мужчина, - Слишком опасно! - и мужские руки потянули её в сторону кают, вынуждая Элизабет грубо вырваться. Вырваться, и снова быть схваченной, где лейтенант увёл её прочь с палубы. Отпустив Суонн уже в коридоре, на него тут же обрушился холодный и звонкий голос Элизабет:
- Если с ним что-то случится, и я..
- Мы сейчас же снимем его оттуда! - и удалился прочь, скрываясь в обрушившейся стене дождя.
В действительности же ни через две минуты, ни через пять ничего не изменилось. На шум вышел Грейтцер, который при виде Элизабет открыл дверь в свою каюту (дверь в каюту гостей была уже заперта) и проводил внутрь.
- Миссис Тернер, вы совершенно промокли, - констатировал лорд, качнув головой, а потом безапелляционно усадил Элизабет и лично принялся рыться в высоком платяном шкафу. - Моя жена порой путешествует вместе со мной, она отчего-то очень любит этот корабль, так что здесь всегда есть несколько вещей для нее. Вот, вытрите и переоденьтесь, миссис Тернер. И прошу вас, не спорьте: в этом вы прибудете в Джорджтаун, где о вашем платье позаботятся перед балом, - он развернулся к ней с парой свертков в руках и деловито развесил сухую простынь и обычное, впрочем, миловидное платье поверх высокой ширмы, стоявшей рядом со шкафом.
- Лорд Грейтцер, - пытается воспротивиться Элизабет, кидая напряженные взгляды в сторону двери. Неизвестность того, что задумал муж, раздражала её и пугала одновременно. - Сейчас нужно думать о том, что с Уиллом, а не со мной. Платье - это всего лишь тряпка, - тем не менее, новую чистую одежду она приняла, скрываясь за ширмой. Из своего платья при этом она начала освобождаться ещё до того, как скрылась с глаз Грейтцера, расшнуровывая корсет. Влажная ткань неприятно липла к телу, а потому Суонн весьма быстро и с удовольствием избавилась от платья, будучи обнаженной, вытерла тело простыней. - Я не смогу сидеть здесь всё равно - переодевшись, я просто испорчу платье вашей жены, потому что я не намерена пережидать бурю здесь без Уилла, - она переоделась в совершенно обычное платье светлых тонов, что, впрочем, тоже было неплохо и корсет у него был слабый - лишь шнуровка. Выйдя из-за ширмы, Элзабет устремила взгляд в затылок Грейтцера, что стоял всё это время спиной к ширме.
Лорд стоял, скрестив руки, разглядывая потолок каюты и оконную раму, наблюдая, как тщетно пытаются струйки воды попасть внутрь. Эта каюта и впрямь оставалась сухой, несмотря на разыгравшуюся непогоду, можно было даже ходить босиком.
- Миссис Тернер, судя по тому, что видели люди, ваш муж сейчас желает в некотором роде уединения и возможности осмотреть море. К сожалению, дождь свел на нет почти весь обзор. У меня сложилось впечатление, что он хочет найти вашего сына, чтобы понять, хотя бы в какой стороне его искать. Для супруги того, кто обладает подобной властью, не слишком ли сильно вы беспокоитесь? - вопросил он, окидывая взглядом вышедшую из-за ширмы Элизабет. - Вы внешне очень похожи на мою жену, миссис Тернер. Рад, что платье пришлось вам в пору.
- Спасибо, - сдержанно проговорила Элизабет, чувствуя себя отчасти неуютно. - Я понимаю, зачем мой муж отправился туда, учитывая наш последний разговор, но не могу понять, зачем делать так всё безрассудно. К тому же, - она прикусила язык - говорить о том, что Уилл буквально несколько часов назад не ответил на её вопросы, а вёл себя странно, не хотелось. Как и сейчас - он снова поставил её в неизвестное положение. - Я так же, как и он беспокоюсь о сыне. А потому находиться здесь для меня сродни пытке, лорд Грейтцер. А за дверью - шторм. Как жена я беспокоюсь, несмотря на способности супруга и мои способности.
- У вас тоже есть сверхъестественные способности, миссис Тернер? - удивился аристократ, жестом приглашая Элизабет отдохнуть на кушетку подальше от окна. Пытливый ум моментально выхватил главное из сказанного, и женщина знала, что Грейтцер, как и до него Беккет, относится к тому сорту людей, которые своего не упустят и найдут способ все обернуть в свою прибыль. Разве что преемник последнего угрозами смертью и шантажом не увлекался, выбрав действовать по-человечески.

Оказалось, что сильный ветер сорвал крепления одной из снастей бегучего такелажа и тяжелое дерево, чудом не пропоров парус, сорвалось вниз, едва не прибив одного из матросов. Спасло его лишь то, что в последний момент конец незакрепленного шкота успели поймать, и дерево пролетело буквально у счастливца над головой. Поврежденную снасть спустили на палубу и начали осматривать, а рядом, буквально в паре шагов от нее, стоял Уилл, который растирал содранные ладони. Из-за только что прекратившегося ливня он до нитки промок, но казалось, что это его нисколько не беспокоит.
- Что здесь случилось? - потребовал отчета лорд, и капитан судна вкратце принялся пересказывать.
Элизабет только мельком оценила состояние произошедшего, непонимающе подняв взгляд вверх, пытаясь поверить в то, что действительно произошло, а следом возвращая взгляд на команду.
- Уилл... - при виде мужа имя его с губ сорвалось само собой, и она быстро направилась к нему, чтобы коснуться руками его рук. Её переполняло множество эмоций - от радости того, что с ним всё в порядке, до злости, что он так поступил. Тем не менее, первый вопрос, который она задала, был быстрым, волнительным и обозначенный беспокойством в карих глазах: - Ты что-нибудь почувствовал?
- Как только мне начало казаться, что да, пришлось спасать этого бедолагу, а то бы его раздавило, - чуть хмурясь, отозвался Уильям с лицом человека, который чувствует боль, но Элизабет знала, что эту способность они уже потеряли. Она чувствовала, что он злится на свое бессилие, но знала не хуже него, что он попросту не мог не вмешаться и не спасти моряка.
Рядом с ними возник капитан корабля - низкий плотный мужчина - который оглядел присутствующих и обратился к Уиллу:
- От своего лица и лица всей команды позвольте поблагодарить вас, мистер Тернер, за помощь и спасение жизни мистера Талли. Нам чрезвычайно повезло, что в трудный час среди нас нашелся храбрый человек, не побоявшийся рискнуть жизнью ради ближнего.
- Это долг всякого добродетельного человека, капитан Торн, - тот пожал протянутую руку и указал наверх. - Если позволите, дам добрый совет проверить марса-шкоты на фоке, там кое-где перетерлось.
- Приму к сведению, мистер Тернер, - не моргнув глазом, отозвался капитан, но было видно, что он с трудом проглотил замечание от своего пассажира, который внезапно оказался и сам опытным моряком.
Ответ словно что-то опустошил в ней. Вынудил молча смотреть на мужа, следя за его выражением лица, словно что-то проверяя, правда ли это, где больше убеждалась в правоте сама. Пока Уилл говорил, Элизабет не хотела вслушиваться во всё то, что произошло, потому что самое главное она уже услышала - Тернер не почувствовал Генри, и они снова бессильны перед тем, что случилось.
В раздражении, прокатившемся по телу, Суонн перехватила руки супруга, огладила ободранную кожу ладоней предельно осторожно, находя в этом некое успокоение.
- Лорд Грейтцер, - позвала она внезапно резанувшим воздух своим женским голосом в толпе мужчин. Мужчина тут же обратил на неё свой взор. - Сколько осталось до острова?
Тот развернулся и уставился вопросительно на своего штурмана, который только набрал в грудь воздуха, собираясь ответить, как вдруг сверху закричал марсовой:
- Земля!
- Прибыли, ваша светлость! - подтвердил рулевой, и капитан отдал приказ:
- Лоцмана на кватердек! Идем в порт Джорджтауна.
Приказ подхватили матросы, и вскоре в новой суете зашевелилась вся палуба. Грейтцер поспешил увлечь своих пассажиров к каютам.
- Вам нужно сменить одежду и перевязать руки, мистер Тернер. О вашей одежде позаботятся перед балом.
- Благодарю, лорд Грейтцер, - кивнул тот и шагнул за англичанином, кинув ничего не выражающий взгляд на Элизабет перед тем, как уйти: - Я скоро вернусь.
Элизабет же не прошла следом, лишь пересеклась взглядом с мужем, шумно выдыхая и отвлекаясь на виднеющуюся землю впереди. Сердце тут же как-то предательски ёкнуло - скоро ответы будут даны. А её нетерпение и желание узнать росло. Поэтому, пока Уилл переодевался в каюте, она стояла возле левого фальшборта, вглядываясь в то, как стремительно приближается порт, раскрывая свои объятия для "Розы". Суета на корабле только увеличилась, каждый был занят своим делом, и лишь спустя долгих минут ожидания, к ней обратился чей-то мужской голос.
- Миссис Тернер, ваше платье будет готово по прибытию. Пройдите, пожалуйста, в каюту, - Суонн обернулась на лейтенанта, что вежливым жестом указал в сторону кают и, кивнув, молча проследовала до помещения, выделенной для четы Тернеров. Медленно открывая дверь, Элизабет застыла где-то в проходе, устремляя взгляд на спину мужа, что возился с перевязкой рук.
- Совсем никаких зацепок? - тихим голосом поинтересовалась, закрывая дверь и проходя к Тернеру, обходя и вставая перед его лицом. По-хозяйски перехватывая бинты, с которыми он пытался справиться, она принялась сама обматывать его руки от ран в аккуратных изгибах ткани, стелющейся по порезам его ладоней вслед за движением её рук. - Раны пройдут быстро. Думаю, даже до бала, - и мельком кинула взгляд на свои руки - следы ещё остались. - Или к ночи, - добавила она.
- Пара содранных лоскутов меня мало заботит. Мне показалось, что я что-то заметил, но не было времени разобраться, заметил ли что или просто почудилось, - отозвался Уилл, позволив Элизабет сделать все лучше самой. Он уже переоделся в светлую рубашку и темно-синие брюки, будучи одной с лордом комплекции, и сейчас стоял босиком, покуда сапоги сушились набитыми тряпками. - А что это на тебе? - вдруг спросил он, впервые замечая на супруге чужое платье.
- В какой стороне ты хотя бы что-то заметил? - спокойно, но не без лёгкой настойчивости поинтересовалась она, подняв взгляд на его лицо и тут же получая встречный вопрос. Немного опешив, Элизабет окинула себя взглядом, поведя короткой улыбкой на губах. - Лорд Грейтцер любезно предоставил. - заключила она, принимаясь за вторую руку супруга.
- А, наверное, это его жены. Один из пассажиров "Голландца" упоминал несколько лет назад о том, что преемник Беккета в Лондоне сыграл свадьбу, собственно, он был одним из гостей, которому не повезло спьяну свалиться за борт и утонуть во время банкета по случаю этой свадьбы, - припомнил Уилл. Он все еще тщился разобраться в своих впечатлениях и потому не спешил отвечать на вопрос.
Когда с перевязкой было закончено, он устало привалился к столу, опираясь перевязанными ладонями, уставился в потолок и вздохнул.
- Я не уверен, Элизабет. Море всеобъемлюще. Мне показалось, что в какой-то момент мне удалось услышать его - целиком, понимаешь? Со всех сторон света неслись его голоса, птицы кричали, люди на кораблях пели. Я слышал, как в бездонной мгле под ногами плавают тысячи рыб и морских гадов, как в коралловых дворцах поют песни русалки... Но Генри я не нашел. Он где-то в море, я чувствую, что он жив, но... У меня не вышло.
Внимательно слушая его, она не сводила с Уилла глаз, пытаясь понять, насколько далеко и глубоко удалось зайти ему, чтобы услышать собственного сына. Казалось, он хватался за всё, но не за то, что было так необходимо. Выдержав короткую паузу, она шагнула к нему, положив руку на плечо, ободряюще сжав, а вторую руку положила на грудь.
- Ты пытался. И у тебя что-то получилось. Если ты слышал столько, значит, будешь слышать ещё больше. Может, чуть позже попробуешь ещё? - и хоть Элизабет не хотела на него давить, материнское беспокойство сейчас играло огромную роль, вынуждая её идти немного тараном. - В любом случае, мы уже прибыли. А значит, ведьма должна помочь, - она подняла ладонь к его лицу, мягко погладив внешней стороной пальцев по скуле, глядя в глаза. - Мы отыщем его.
- Тебе, должно быть, странно вести подобные речи, верно? Самому странно - я успел отвыкнуть от роли сверхъестественного существа, - теперь черные глаза все время оставались черными, лишь изредка возвращая карий цвет - вот как сейчас. - Давай поскорее разберемся с этим балом и вернемся в Порт-Ройал. Возможно, там я пойму, где искать Генри.
Менее чем через час к ним пожаловал вездесущий лейтенант, который сообщил, что лорд Грейтцер ожидает супругов Тернер в экипаже, который доставит их в имение лорда. Натянув почти высохшие сапоги, Уильям переглянулся с женой, и они вышли на палубу, откуда на берег уже спустили трап. Одним из матросов, кто участвовал в швартовке, был тот самый мистер Талли, которого едва не убило, и благодарный моряк попросил пару слов, чтобы поблагодарить за спасение, после чего Тернеры покинули "Розу".