От такого заявления Тернер замер как вкопанный, затем повернулся к ней, уже переступая порог общего коридора за дверью, и ответил категорически:
- Нет, Элизабет. Останься на "Голландце": я с ума схожу, когда не вижу, что с тобой все в порядке. Люди вернутся, расскажут, что видели, а дальше посмотрим. Рисковать тобой я не стану.
Где-то в глубине души она была готова к такому ответу Уилла, слыша в его голосе твёрдые нотки, которые явно обозначали отказ её идее. Идее, которая родилась внезапно, резко, быстро и, чтобы не натворить глупостей и неудобных ситуаций, она решила сказать, как есть, а не утаивать. Поэтому, глубоко вдохнув и подняв взгляд на Тернера, она молча вынудила его пройти дальше - к его каюте, дабы он смог отдохнуть. Зная его, начинать спор сейчас было бы бессмысленно, тем более, когда он только что пережил такое.
- Тебе правда надо отдохнуть. Видимо, это явление сильно вымотало тебя, - тихо проговорила она, когда они зашли в каюту и Элизабет дошла с мужем до кровати, аккуратно сажая его на неё. Она с чувством тревоги взглянула на его грудь, понимая, что сердце там - живое, а в сундуке - уже нет (или?), и опустила взгляд, не зная, стоит ли продолжать тему с островом или нет, ответив на его слова: - Уилл, мы всегда действовали раздельно, когда случалась беда и того оно требовалось. Со мной всё будет в порядке. Тем более, может, удастся найти то, чего не найдут твои люди, и ускорить время, - наконец как можно мягче на выдохе произнесла она, поднимая взгляд на лицо Уилла.
Еще прежде, чем Элизабет закончила, он вознамерился повторить свое "нет", но все же сначала позволил договорить:
- Нам нельзя разделяться, потому что кое-кто и так хочет нас разлучить. Дождемся новостей и сами посмотрим. Элизабет, пожалуйста, хоть раз не спорь, - черные глаза Тернера смотрели пристально, а потом их обладатель откинулся на постели, касаясь головой прохладных подушек, и мягко потянул упрямицу на себя. Вполголоса добавил: - Не хочу оставаться без присмотра.
Готовая вновь предпринять попытку поспорить с мужем, покуда она действительно считала, что так может быть лучше, Элизабет всё-таки умолкает, видя то, как кардинально настроен Уилл. Спорить сейчас с ним был действительно бесполезно, да и у неё не было желания. Тем не менее, оставить идею обыскать остров она не упрятала далеко, держа её в мыслях и наваливаясь на супруга, улыбнувшись уголками губ от последних его слов.
- Да, за вами нужен присмотр, мистер Тернер. В последнее время вы слишком соблазнительны для потусторонних сил, - усмехнулась она грустно, но мягко, удобно устраиваясь на супруге так, чтобы ему не мешать и не давить весом, давая спокойно дышать. Она с несколько секунд смотрела ему в глаза, словно пытаясь не воспрепятствовать его "нет", а после плавно выпрямилась, сидя на бедрах супруга, и скользнула рукой по его груди, замерев ладонью возле сердца. - Дышать легче? Оно... не болит?
- Немного легче. Самую малость... - поморщившись, Уилл хочет устроиться поудобнее, но вид Элизабет сбивает его с мысли. Под ее пальцами биение так оглушительно, что сам мужчина не просто чувствует - слышит. Он продолжает болезненно хмуриться, безуспешно делая вид, что все лучше, чем кажется, и не сводит глаз с жены, чье присутствие, мнится ему, делает неприятные ощущения гораздо терпимее. - Зверски хочется спать. Как это вообще?..
Потянув жену за руку, он побудил ее устроиться рядом, чтобы тут же обнять. Помнил, что спать они больше не могут, а потому шепнул ей: "Пригляди за мной" - и закрыл глаза, уткнувшись ей носом в макушку. Все еще натужное дыхание не спеша приподнимало и опускало грудную клетку, в которой пойманной птицей стремительно колотилось нечто живое, словно отдельно и независимо от всего организма.
От её взгляда, пристально прикованного к его лицу, не ускользнул тот факт, что Тернеру ещё плохо, посеяв в её душе ещё больше волнений и тревоги, а тем самым ещё больше желания как-то помочь всё исправить. В первую очередь узнать, что за туман и что за огоньки вились недалеко от корабля, и почему мужу стало так трудно дышать и последствия этого - непредсказуемы.
Она удобно устроилась рядом с супругом, обнимая его, снова положив руку ему на грудь. В его объятиях она успокаивалась, чувствовала наконец расслабление и сужение мира до него одного. Удары сердца капитана "Голландца" сообщали ей о том, что он живой. Вновь живой и сердце его - живое.
- Из тебя выкачали силы, - шепотом начала она, чтобы не беспокоить супруга, но зная, что он слышит - спать он не мог теперь, увы. - Это так странно, Уилл. С морем что-то происходит, и кажется, у него нарушен свой собственный магический баланс из-за Трезубца, - предположила она, мягко выводя кончиками пальцев узоры на грудой клетке супруга, некими успокаивающими движениями. - Я не уйду. Попробуй, может... может ты хотя бы погрузишься в дремоту.
- Я бы сказал, что судя по впечатлениям, меня, пожалуй... еще разок убили. Ты не замечала случайно поблизости тень Дэйви Джонса? - шутка получилась так себе, и чтобы показать, что это все-таки шутка, Уилл делано усмехнулся. Лежать оказалось и впрямь легче, хотя лишний раз он старался не двигаться. - Может быть, море попросту подчиняется прихотям Калипсо. Она ведь не хочет отступиться, верно? - спросил он, взглянув на Элизабет, повернул голову набок и сомкнул веки.
Дыхания стало почти неслышно, толчки крови под рукой тоже поутихли заметно.

Со стороны по-прежнему создавалось полное и безоговорочное впечатление обычного сна. Капитан даже не переменил позы во сне. Дыхание оставалось спокойным, неспешным и глубоким - так обычно спят очень уставшие люди, особенно если до того пару дней им пришлось бодрствовать без малейшего отдыха.
Лицо мужчины выглядело расслабленным, его выражение соответствовало фазе глубокого медленного сна. Про таких говорят: из пушки не разбудишь. Словом, человек всего лишь устал и спокойно себе отдыхает.
Вот только не просыпается.
Он не реагировал, словно и прикосновения её рук не чувствовал и голос не слышал. Элизабет на долю секунды испытала жуткое ощущение какой-то потери, где одна рука в спешке соскользнула с лица супруга к его груди, проверяя на наличие ударов - они были. Склонившись к губам Тернера, она коснулась их своими в коротком прикосновении и отстранилась. Её муж всё также спал, если это можно назвать сном. Не зная, что делать, Суонн поджала губы, вглядываясь в лицо супруга и принимая решение, которое в этот момент посчитала правильным, а главное - безопасным для Уилла.
Добравшись до палубы, она поймала на себе вопросительные взгляды всей команды.
- Он ещё не в состоянии командовать, - отчасти соврала она и нет, обводя мужчин взглядом. - Поэтому даёт право командовать мне, - она взглянула в сторону поднятой окровавленной шлюпки и, подобравшись, решительно произнесла: - Кто самый смелый - вперёд, со мной на остров. Нужно узнать, что там произошло. Остальные - проследите, чтобы никакого тумана не было на корабле, и, пожалуйста, джентльмены, сделайте всё, чтобы "Голландец" ушёл с мели, пока мы на острове.
Команда толпилась на палубе, высыпала из трюма, люди прекратили работу, те, кто отдыхал, тяготились бездельем. Дождавшись Элизабет, они все уставились на нее,
Первый в ее сторону шагнул Маккус Шаркман - именно он командовал на "Голландце", когда этим не занимался сам капитан.
- Миссис Тернер, при всем уважении, у вас еще нет необходимого опыта, чтобы полноценно заменить капитана. Но если он поручил вам со всем управиться, то я вам помогу. Мы последуем первоначальным приказам: заделаем течь и исследуем остров, тем более, что группа, посланная на разведку, пропала. Если вы хотите выяснить, что с ней случилось, то в ваше отсутствие командование переходит ко мне. Выберите девятерых себе в помощь - больше шлюпка не вместит.
- Никто и не заменяет его полноценно, мистер Шаркман, - отрезала она весьма строго, взглянув на мужчину. - Но чем дольше вы утверждаете свои права и мои права, пытаясь мне что-то доказать, тем дольше что-то происходит с разведчиками и тем больше становится хуже капитану: это место пагубно влияет на него, и я говорю это уже не первый раз, - отчеканила каждое слово Суонн, быстро переводя взгляд на оставшихся, зацепившись взглядом в толпе за хорошо знакомый силуэт. - Билл Тернер, я бы взяла вас, но мне нужно, чтобы вы остались здесь: никто, кроме вас, не сможет присмотреть лучше за Уиллом, - на губах мелькнула улыбка, а следом она кивнула нескольким матросам, стоявшим ближе к ней. - Вас выбирать я не буду - кто хочет спасти часть команды, выходите вперёд и за дело, - она вдруг обернулась к Шаркману и недобро улыбнулась. - Следуйте первоначальным приказам, но как бы они не понесли последствия хуже.
- Миссис Тернер, когда капитан Тернер только заступил на свой пост, он знал не больше, чем вы сейчас - а то и меньше, если брать во внимание ваши долгие беседы, во время которых он посвящал вас в азы капитанского дела, - без всякой агрессии или высокомерия парировал Шаркман. Вокруг него команда из бывших невольников Джонса молчала, но кое-кто из новичков начал перешептываться. - Моей задачей, как и задачей всего офицерского состава данного корабля, является указать вам на объективные факты и вытекающие из них последствия, чтобы вы имели возможность составить как можно более точную картину происходящего, коли сам капитан вам это доверил. В конце концов, мы выучили его - выучим и вас, если таковы будут распоряжения. Теперь о насущном. Мы все услышали вас и поняли важность скорейшей подготовки корабля к отплытию. Капитан сказал то же самое, поэтому противоречий между его приказом и вашим распоряжением нет. Если считаете себя готовой к высадке на берег - ваше право, но позвольте дать вам совет: когда нужно выбрать для какого-либо дела людей, капитан - любой капитан - назначает для этого сам, руководствуясь знанием, каким делом занят каждый из членов команды и скажется ли его, этого члена, отсутствие на жизнеобеспечении корабля в целом. Если же дать людям выбор, то мы так и к следующей ночи вряд ли управимся, поскольку согласия не достигнем, зато упустим время. Чтобы сузить возможности выбора, я рекомендую обратить внимание на абордажную команду и выбрать себе спутников среди них, - Шаркман не стал указывать на то, что даже сама перспектива рассмотреть вопрос о выборе в команду высадке корабельного штурмана, по совместительству, лоцмана, являлась ошибкой, демонстрирующей непонимание цели высадки и выбора средств для ее достижения, то есть, в данном случае речь попросту шла о том, что с самого начала не стоило и вовсе озвучивать идею взять Билла Тернера на берег таинственного острова.
Команда хранила серьезное молчание и выжидала. Никто и не думал даже тайком усмехнуться, хотя шушукающие новички едва не сдержались, но посмотрели на ветеранов и вовремя успели заткнуться.
- Прекрасно, мистер Шаркман, - с лёгкой улыбкой ответила она на большую поучительную речь, не скрывая лёгкого блеска некого лукавства в глазах, словно нравоучения мужчины прошли поверх её и вовсе не задели. Наоборот, она приняла к сведению, едва ли правда сдерживаясь от того, чтобы сорваться и сделать всё самой. - Я ценю ваш опыт и все сказанные вами словами. Весьма сложно учиться быть капитаном, - одобрительный кивок. - Весьма сложно правильно выбирать людей, и, признаться, у меня опыта в этом нет, - она оглянулась на команду, что до этого перешептывалась, но вовремя умолкла, стоило увидеть её взгляд.
Элизабет усмехнулась.
- Что ж. Как вы видите, мои навыки по соблюдению всех правил явно страдают, мистер Шаркман. У вас есть все возможности, чтобы самому собрать чертову команду на высадку острова, покуда в данный момент я думаю лишь о том, чтобы побыстрее избавиться от всего того, что здесь сейчас происходит. Тянем время речами - и вы углубляете время нахождения здесь. Какими бы полезными они не были, мне не важно. Действия. Вот что важнее. Я всегда готова учиться, но не тогда, когда на кону стоит жизнь моего мужа, несмотря на то, что мы здесь все прокляты, - теперь глаза её почернели. - Времени на уроки нет. Как вы заметили - у нас тут кровавая лодка, а корабль на мели. Либо вы сами собираете тех людей, который могут быть полезны и проходят по всем вашим правилам, либо я делаю всё сама, - и будет не впервой, когда команда Джека Воробья отказалась слушаться её и идти спасать своего капитана, руководствуясь кодексом.
В ответ старпом просто кивнул, никак не показывая, что принял к сведению что-либо большее, чем сухую суть речи Элизабет. Напротив, проходя мимо нее, Шаркман тихо, чтобы слышала только она, ввернул:
- Сразу бы так, миссис Тернер.
Выйдя на середину, он оглядел собравшихся и, тыча в определенных, назвал девятерых для нее в сопровождение - все из старой команды, ветеранов. Другим принялся раздавать указания, зеваки засуетились, на корабле вновь закипела жизнь. С левого борта готовили шлюпку, воле которой у фальшборта собирались отобранные люди, успевавшие вооружиться.
К Элизабет неслышно подошел Билл Тернер, который успокаивающе сказал своей невестке:
- Я присмотрю за ним, - и растворился в толпе.
- Шлюпка готова! - наконец отчитались Шаркману и Элизабет, и девять новых разведчиков принялись садиться в нее.

- О вашем муже, разумеется. "Голландец" всегда должен иметь капитана", помните поговорку? Морская богиня захотела, чтобы им стал Джонс - и дала ему корабль, к которому привязала похлеще пьянчуги к бутылке рома. И многие за ним пошли - его команда, по собственной воле, кто хотел, тот ушел, никого не неволили поначалу, - первый бунтарь коротко хохотнул и продолжил рассказ. Все так и не сводили пронзительных взглядом с Элизабет. - Когда морская богиня обманула нашего капитана, Джонс на том же самом месте, где ждал ее, вырвал свое сердце, проклял его на веки вечные и сказал тогда, что всякий, кто пронзит его, станет вместо него капитаном "Голландца". Мы все это слышали. То есть, какая штука получается: Калипсо поручила ему переправлять души, а наградой за верную службу обещала дождаться его и по истечению десяти лет дать право сойти на сушу. Но она не пришла - и Джонс проклял сердце и себя самого, став таким, каким его помнили последние годы.
- А теперь, когда Трезубец разбит, слово Калипсо, привязывающее капитана к "Голландцу", утратило силу. Но Джонс, будь он жив, должен был остаться таким, каков есть, и не найти бы ему смерти, если бы сердце свое уберег, - подхватил рассказ и второй.
- Ваш муж, миссис Тернер, убив Джонса, встал на его место, - внезапно выпрямился Палифико, спокойно повествуя дальше. - "Голландец" принял его, как и Джонса, потому что должен всегда иметь капитана - но слово морской дьяволицы иссякло, и поэтому капитан может ходить по земле не только раз в десять лет.
- Если бы Калипсо сдержала слово, то Джонс был бы свободен после первых десяти лет службы. А так он проклял свою горькую долю, обрекая убийцу на вечное капитанство и работу, которую исправно выполнял сам поначалу. Время над ним не будет властно, правда, сделает ли неуязвимым - ну, никто ведь не проверял, - пожал плечами второй.
- Вы хотите сказать, что Уилл до сих пор привязан к кораблю? Не так, как обычный человек, а как... - слов не хватало, чтобы до конца донести свою мысль. Всё это время, пока мужчины рассказывали ей факты, которых она не знала, она пыталась принять то, что они говорили, как должное, как норму. Но у этой нормы весьма много подводных камней, к которым она не была готова.
Элизабет обескуражено обвела команду взглядом, ища в их лицах подтверждение их словам, да вот только что скажут лица мертвецов? И это вызывало в неё желание проглотить полученную информацию как должное и быстро произнести, что она и сделала.
- Всё это не меняет сути, - звонким голосом от резала она. - Вы, - она кивнула в сторону плененных. - Хотите снова что-то сказать против капитана Тернера? Поэтому напали на нас? - взгляд её заметно холодел, превращаясь в мёртвый. Она взглянула на Палифико. - А вы. Вы согласны с ними?
- Согласен в чем, миссис Тернер? - переспросил упомянутый офицер. - Пока слово богини оставалось в силе, все, кто видел тогда Джонса на берегу, и думать забыли о том, что душа капитана тоже зависит от корабля и без слова. Если вас интересует верность команды, то я могу говорить за себя и тех, с кем ходил под началом прежнего капитана.
- Говори за себя! - выкрикнул один из пленников. - Лучше бы мальчишка сдох! Мы выучили его лишь потому, что его рука сжимала тот обломок сломанной сабли, да и то ему помогли! Джек Воробей, помните? Мальчишке попросту повезло!
- Заткни пасть, Уэллоу, пока я тебе не сломал шею и не выбросил твою дурную башку подальше в море! - подскочивший к сидящим Палифико размахнулся и со всей что ни на есть силы врезал. - Тернер - наш капитан, ты это сам подтвердил!
- Сейчас - да не раньше, - поддержал Уэллоу второй. - Мы пошли за Джонсом. Что, если он вернется?
Она раскрыла рот, чтобы ответить, но мысли, роем напавшие на неё, не позволили этого сделать. Куча догадок, судорожных соображений и витки выводов заполонили её голову, вынуждая прийти к определенной цели, к которой толкали её и которой Суонн так сторонилась. Она даже отвлеклась от команды, пока не послышался удар, пришедшийся по одному из пленников и также выбивший её из оцепенения. Сконцентрировав взгляд на говорившем бунтаре, Элизабет быстро собралась с мыслями, сделав шаг вперёд.
- Двадцать лет не возвращался и тут вернётся? - буквально прорычала она, сверкнув лунным светом в глазах. Под лучами ночного светила она выглядела действительно жутко, как, впрочем, все и остальные. - Сейчас вы идёте за Тернером. Что плохого он сделал вам, чтобы вы позволили себе подобные речи?! - под холодным взором глаз и строгого выражение лица скрывалась тревога за слова моряков, что предположили то, что Джонс может вернуться, ведь он действительно мог. Он приходи во сне к ним. В их доме. И явно за чем-то, что ему нужно.
У Элизабет перехватило дух.
- Мистер Палифико, можно ли считать этих людей вспышкой бунта на корабле? - слова её звучали тяжело, наполненные особенным смыслом, а ощущение раздражения смешанного с тревогой всё больше накатывало на неё, как и туман вокруг, что наверняка уже давно скрыл людей в своих объятиях от лишних глаз.
- Именно бунтом это и является, миссис Тернер, - прорычал тот, резко шагнув к связанным, испытующе сверля каждого мертвыми глазницами. - Сколько вас таких, собачьи дети, что скулят по углам, потеряв мамку? Мы шли за Джонсом, но его больше нет! Капитаны меняются, знаете ли, для этого необязательно кого-нибудь убивать. Вы забыли, во что он нас превратил? Забыли беднягу Виверна, который слился с "Голландцем", не помня даже собственного имени, а когда капитаном стал Тернер, он почти стал прежним человеком, а благодаря кому? Кто его довел до забвения и кто освободил? Каждого из нас? Джонс сделал из нас рабов собственной боли и гордости, а что сделал Тернер? Отпустил каждого. Остались лишь те, кто захотел остаться - это все мы. Или скажете, что я не прав? А, Уэллоу, скажешь?! - нависнув над Уэллоу, чья голова и впрямь после оплеухи осела набекрень, потребовал ответа офицер. Тот с ненавистью уставился на "тюремщиков" и выплюнул, отчего-то таращась прямо на Элизабет:
- "Голландец" так просто никого не отпускает. И крепче любого держит своего капитана, кто бы им бы ни стал. Посмотрим, что на это скажет Дэйви Джонс, когда вернется. И вашему мужу, миссис Тернер, тогда не удастся отлежаться в уютной каюте, пока остальные вкладывают все усилия, которых требует их сложная работа по обеспечению жизнеспособности нашего корабля.

Отредактировано Will Turner (2017-07-23 23:55:32)

- Убрать оружие, все! - хлесткий приказ капитана разлетелся по пляжу. - Кто ослушается - останется здесь, остальные - вернутся на лодках на борт "Голландца", - коротко кивнув Палифико, Тернер продолжил: - У кого есть какие-либо вопросы, каждый сможет задать их на корабле - и получит ответ. Решайте быстро, каждый - сам за себя. Отплываем!
Первым вернул саблю на пояс глава абордажников, за ним - его люди, державшие на прицеле и под замахом сабель бунтовщиков. Последние замешкались, но большая часть послушалась, а меньшая, в количестве трех человек, той самой троицы, было рыпнулась, но с ругательствами подчинилась, оценив превосходство сил. Люди спешно грузились в шлюпки, покуда Уилл наблюдал за процессом, полурасслабленно все еще держа вторую, заряженную, пистоль.
Приказ Уилла оглушил, но вернул Элизабет к большей собранности. Она наконец взглянула на мужа отчасти радостно, благодарно и счастливо, но он этого не видел - наблюдал за процессом перемещения в шлюпки, который нужно было ускорить. Тем же временем Суонн не спешила сама уходить с острова, стоя недалеко от мужа и кидая взгляд на движущуюся полосу, конца которой уже не было видно, а тишина снова заполоняла местность вокруг, за исключением звуков от сапог по воде и переговоров матросов, что спешили занять свои места и покинуть страшное место.
Когда очередь дошла до неё, Элизабет помедлила с несколько мгновений, не зная, взглянуть ли ещё раз на Уилла или нет, сказать ему что-то или нет, а следом села в шлюпку, устремляя взгляд вперёд - на сумрачный призрак "Голландца" в тумане. Вероятно, он теперь стоял на воде, раз Тернер сказал об отплытии. Стоило первой шлюпке направится к кораблю, как те, кто работал веслами, начали чертыхаться, не способные сдвинуть лодку с места. Им тут же помогли оттолкнуть шлюпку двое спрыгнувших на песок, благополучно выпуская ту в море, когда остальные лодки, которые хоть как-то ещё касались дном песка, внезапно начали втягиваться в остров, медленно углубляясь и моментально сводя на нет действия моряков.
- Быстрее! Быстрее! - подгонял людей Палифико, вместе с ними толкая одну из шлюпок. Моряки уже заметили, что остров стремительно становится все опаснее и опаснее, и всячески поддерживали идею убраться с него поскорее.
Убедившись, что Элизабет находится в лодке, вместе с десятком людей Уилл дотолкал последнюю в море и забрался в нее, перебрался на нос, освобождая место для прочих. Наконец все четыре лодки направились к кораблю, только вот дело продвигалось чертовски медленно.
- Поднажми! Работай веслами! - работа веслом собственными руками не мешала главному абордажнику руководить поспешным бегством. Буквально минуты через три последняя лодка догнала остальные и вырвалась вперед, потому что в ночном мраке плыть было непросто, и именно Уилл безошибочно направлял к цели.
Легкая паника плавно забиралась в сердце, подобно змее в логово своей жертвы. Элизабет слышала, как кричат люди, чтобы ускорить отплытие с острова, как активно работают веслами. Она обернулась через плечо - таинственный туман над кусочком суши всё ещё висел, позволяя видеть, как остров удаляется в сторону, противоположную от них и вроде бы далеко. Дальше, чем должен быть. Неужели он двигался?
Отвернувшись и поежившись, Суонн перевела дух, кидая взгляд на тех, кто был в лодке - благо это была команда абордажников, а не бунтовщиков, но ждало всех впереди лишь самое, видимо, худшее. Бунт.
Первые лодки добрались до корабля, люди забирались на борт, и сама жена капитана также добралась до твёрдой поверхности "Голландца", подходя к борту и напряженно вглядываясь в странную, медленно движущуюся сушу, что сейчас полностью сомкнула на себе полотно из тумана, оставляя полное впечатление, будто здесь никогда и не было суши. Лишь огоньки, бледно-желтые, угасали в тумане, ныряя в его белый цвет и сливаясь с ним.
Наконец последнюю шлюпку подняли на борт. Люди столпились на палубе - и те, что вернулись, и те, что ждали на корабле. Как сильно не походила эта обстановку на ту, что еще накануне царила атмосферой всеобщего веселья, когда каждый кто пел, кто плясал, кто подыгрывал на инструментах - и веселая музыка никак не могла предсказать такой поворот. Сейчас все смотрели на капитана: кто уставился выжидательно, кто растерянно недоумевал, кто при том что-то обдумывал про себя.
Спустившись по лестнице с мостика на площадку перед каютами, где еще вчера бушевали веселые танцы и ногами отстукивали ритмы рилов, Уилл прошелся туда и обратно, оглядывая толпу моряков. Его вид мог внушить обманчивое ощущение безопасности и спокойствия, только потемневшие до черноты глаза выдавали, как сильно он на самом деле взбешен.
- Я обещал дать любому возможность высказаться и дать ответы на все вопросы, но прежде спрошу сам. Что за бесстыдную свалку вы устроили на берегу? - он обращался к кучке бунтовщиков, которых окружали люди Палифико. - Из-за вас Молли и Салман остались там гнить, из-за вас мы могли потерять больше народу! Какого черта, Уэллоу, ты творишь за моей спиной?
- А, вас уже ввели в курс дела, капитан? Рады, что вы к нам присоединились. Как, кстати, выспались? - с паскудной улыбочкой поинтересовался упомянутый Уэллоу, даже не думая хоть сколько-нибудь соблюдать субординацию.
Зато о ней не забыл Джимми Легз, который подошел к заговорщику и от души врезал кулаком прямо по скуле, отчего голова Уэллоу едва не завалилась.
- Веди себя прилично, Томми, не то сам знаешь, что будет! - прорычал боцман, вставая рядом - для пущего пригляда. - Отвечай на вопрос капитана!
- А ты, Джимми, что же, безоговорочно готов выполнить все, что скажет капитан Тернер, и даже ни разу не задашься вопросом: для чего это все, чего ради? - вкрадчиво спросил Уэллоу. Легз было замахнулся на него снова, но был остановлен ладонью Уилла:
- Пусть говорит. Нам всем интересно послушать.

Следом за тем грянул еще один выстрел. Все обернулись и увидели Тернера, который стоял поверх ограждения мостика, прямо перед штурвалом, балансируя на узкой опоре. В его руке дымился только перезаряженный пистолет, выпустивший еще одну пулю в воздух.
- Кажется, я только ясно обозначил разницу между пиратством и каперством, мистер Уэллоу, - для лучшего баланса пришлось расставить ноги по ширине плеч, но протягивать руку и опираться на штурвал, за которым снова стоял его отец, Уилл не стал, хотя выглядел он уже утомленным творившимся бардаком. - Остальным же скажу то, что дополнит мои слова и покажет вам мою честность: да, вы мне нужны, чтобы решить собственные проблемы с парой старых врагов, поэтому мы посетили Бухту - но не спешите думать, что мои проблемы не касаются всех вас, - нахмуренные брови делали лицо капитана еще суровее и непреклонней. - Мы потеряли треть членов нашей команды во время стычки с Салазаром - это двести славных парней, которые никогда уже не вернутся домой. И почему же это случилось? Да потому, что каким-то образом чертов испанец поднял со дна свой разбитый корабль, а вместе с кораблем - команду мертвецов. Вот почему мы отплыли на Исла дэ Муэрта к проклятому золоту - чтобы больше такого не повторилось! - повысил голос капитан, чей голос удачно разносил над палубой ветер. - Салазару от меня что-то нужно, я не знаю, что, но знаю точно, что при новой встрече с ним я не хочу новых смертей. Знаю, что и вы не хотите. Именно поэтому я попросил каждого из вас взять по проклятой монете и сразу вернуть, искупив ее кровью! Мы под защитой проклятия, как бы странно это ни звучало, но зато мы обеспечили себе равные шансы в бою с мертвецами - и что более ценно: мы теперь непобедимы для любого сражения. Любой абордаж обречен на победу, потому что нас не смогут убить, - Уилл неспешно начал прохаживаться по узкой доске ограждения, точно по ровной земле, - Любой корабль покорится нам, потому что смерть над нами не властна. А чтобы корабль наш стал таким же неуязвимым, как мы - мы должны найти остров. Тот самый, о котором я говорил. Впрочем, если кто-то из вас считает, что жизнь приватира ему не по душе, не по моральным устоям, - черные глаза цепко выхватывали и изучали каждого в толпе взглядом. Уильям выпрямился и, поведя плечами, слегка развел руками. - Вы вольны уйти. Живите, как вам нравится, проклятие защитит вас от преждевременной смерти, а когда я сниму его, когда в нем нужда пропадет - у вас к тому моменту уже может быть спокойная, продуманная жизнь. Не связанная с "пиратством" и разбоем, если вам так хочется. Я не Джонс и не держу команду в рабстве, как делал он - те, кто плавали с ним, знают, о чем я говорю, - взгляд Тернера переместился на группу офицеров, прошелся по другим морякам из бывшей команды Джонса и остановился на Уэллоу: - Какой жизни хочешь ты, Томас? - и поднял голову выше, взирая на толпу в целом: - Какой жизни хотите вы все?
Речь Тернера вынудила всех угомониться под неким оттенком власти. Повисла пауза. Все молчали, долго вглядываясь в капитана, раздумывая и принимая решение. Никто более не говорил, лишь переглядывался между собой, ища поддержки, понимания и согласия в глазах. Словно по цепочке, вся команда на "Голландце" начала слабо кивать друг другу, распространяя маленькую искорку какой-то веры каждому, что грозила перерасти в пламя ровное, мощное и единое. Замешкались только новички, что неопределенно посмотрели друг на друга, сжимая кулаки в некой нерешительности, ещё не готовые полностью смириться со словами Уилла, но уже принявшие решение, которое было очевидным. Они слабо кивнули остальной части команды, взглянув на капитана.
- Раз мы бессмертны и вправе будоражить кровь и получать наживу, чего ещё хотеть? - вдруг подал спокойный голос один член абордажной команды. - Мы с тобой, капитан! - остальные тут же подтянулись согласными кивками и словами, разрастаясь подобно волне, что мчалась на берег. И лишь тогда, когда все внимание дошло до Уэллоу, все замерли, ожидая от него ответа как от главного зачинщика.
Элизабет же не сводила глаз с мужа, поражаясь тому, насколько он поменялся и как превратился из юноши в мужчину, способного командовать таким огромным количеством людей. Какое огромное пламя силы горит в нём, как волен и упрям его дух, и как сильна его власть, которую он именно сейчас и доказал, представая в её глазах совершенно иным человеком. Не тем Уиллом Тернером, за которого она выходила замуж - морским дьяволом, как она и говорила ему. Не меньше.
Томас Уэллоу тоже не сводил глаз с капитана и медленно кивнул. Лицо его, впрочем, осталось жестким и хитрым, но он промолчал, давая выкрикам и возгласам прочувствовавшей всеобщее единение команды набрать силу.
Капитан, стоя на узкой опоре, встретился взглядом с зачинщиком беспорядка и тоже кивнул. Полуобернувшись через плечо, он поинтересовался у вахтенного офицера:
- Каков курс, мистер Коленико?
- Норд-вест-тень-вест, капитан! - отрапортовал навигатор, сверяясь с компасом.
В этот момент из-за кормы показался край солнца и первые лучи совершенно случайно и своевременно озарили фигуру Уилла, чья длинная тень упала на палубу и протянулась, накрывая толпу, до самого носа.

Не говоря ни слова, Тернер вернулся обратно в капитанскую каюту, куда первой пропустил Элизабет, после чего запер дверь и прошел к столу, где нашел судовой журнал, принесенный ранее из-за тумана, и пролистал последние записи.
- Я не стал говорить никому, что никаких указаний тебе не давал и что ты сказала команде неправду. Они будут так думать и дальше, - сделав какую-то пометку в журнале, он положил тот обратно на стол и принялся наблюдать за женой, присев на край стола, скрестив руки. На лице читалась спокойная заинтересованность. - Ты ведь дала обещание, Элизабет. И сразу нарушила слово.
Отворачиваясь от Тернера, она предпочитала быть к нему спиной, отчего-то находя интересным всё вокруг, но не лицо мужа. Слыша его и застывая в выражении лица на мгновение, она обдумывала его слова. Наконец, после несколько мгновений молчания и прокусанной нижней губы Элизабет плавно повернулась к Уиллу, встречаясь с его глазами.
- Уилл, деваться было некуда. Приплыла лодка - вся в крови. Разведчиков не было в ней. Никто не вернулся. Команда была взбудоражена, они хотели доложить тебе, и я пошла проверить тебя, но ты... - нервный вздох. - Ты не слышал меня. Никак. А позволить тебе чувствовать себя плохо и дальше возле этого острова я не могла. Мне нужно было разобраться с тем, что там, чтобы быть уверенной, что с тобой всё в порядке.
- Как там отец мне говорил? Мы соревнуемся, кто о ком сильней позаботится? - отделившись от стола, мужчина подошел к ней, поглядел и мягко толкнул к себе, обнимая. - Я не рассказывал тебе, что время от времени прошу его совета, как найти с тобой общий язык. Не то что бы Билл являлся знатоком чужого характера, но ему есть что сказать. Рассказы о матери в его исполнении нарисовали мне совсем другой образ женщины, которая вырастила меня. По его словам, вы с ней нравом похожи. Слышала любопытную гипотезу, согласно которой все мужчины подсознательно ищут в своей избраннице черты собственной матери? Так это или нет - совпадение вышло занятным.
К её же удивлению Уилл разрушил её напряжение всего лишь одним прикосновением, вынуждая расслабиться в его объятиях и почувствовать долгожданный покой, что всё позади. Как-никак, а мужа она отчасти знала и понимала, что если буря не случилась сейчас, то вряд ли случится потом, и то - больше с её подачи.
- А все женщины ищут мужчин с чертами своего отца? - мягко отозвалась она, мимолётно улыбнувшись призрачной улыбкой, вспоминая своего отца и сопоставляя его с Уиллом - схожести мало, разве что забота та же. - Я не соревнуюсь с тобой, Уилл, - добавила она более чётким голосом. - Но когда дело касается твоей безопасности, я стараюсь сделать всё, чтобы уберечь тебя, как и ты, верно. Поэтому поступила так, как, быть может, тебе не понравилось. Но не сделай я того, что б было?
- Мы бы потеряли больше людей? - предположил он. - Или не узнали бы о недовольстве в команде. Или, что более всего вероятнее, Маккус отправил бы вторую шлюпку с разведчиками и все повторилось бы почти точно так же, только ты сидела бы рядом со мной. Заранее узнать невозможно. Отец прав: мы все же с тобой соревнуемся, по твоему меткому выражению.
- Сидела бы и ждала неизвестности, пока вся команда потихоньку исчезает с корабля, а тебе не становится лучше? - немного озадаченно переспросила она, отстранившись так, дабы видеть лицо супруга. - Не соревнуемся, - упрямо вновь возразила она. - Лично я не соревнуюсь. Ради какого же приза можно так соревноваться? - тонкие брови изобразили хмурое выражение лица, сменившееся на обеспокоенное, стоило ей вернуться в памяти на часы позже. - Что с тобой было, Уилл? Ты будто действительно спал, но не слышал меня, совсем.
- Я не знаю, Элизабет. Ничего не припомню, - ответил тот, обнимая любимую крепче. - И что происходит со мной, я объяснить не могу. Нет ответов. Но меня беспокоит сундук. Я бы подумал на что-то еще, но проклятие ведь нас защищает. Сердце продолжает болеть, Элизабет. Я ничего не могу здесь добавить.
- Не припомнишь? - в глазах без всяких сомнений полыхнул страх. Элизабет даже постаралась чуть отстраниться от Тернера, но только от осознания того, что, возможно, произошло. - Нам срочно надо в Порт-Ройал... - прошептала она вдруг осипшим голосом, связки слишком сковали эмоции. - Если сердце болит, то состояние, что у тебя... - кажется, она сама не поняла, как выскользнула из рук любимого на пару мгновений, в ужасе глядя на него. - Если сундук украли... Но они не могли, я слишком хорошо... - характер потребовал собранности даже в этой ситуации, а потому уже через пару мгновений она более-менее пришла в себя, приблизившись к супругу и кладя руку на область его сердца, прислушиваясь к глухим ударам. - Сундук должен быть на месте. А если кто-то и взял, то у него мало что получится. Настоящее сердце здесь. Под моей рукой.
Накрыв своей ладонью ее и обняв свободной рукой крепче, как можно спокойнее Уилл спросил:
- Думаешь, Джонс приходил еще раз? Дождался, когда нас не будет, нашел сундук... Нам с ним выпало ведь одну делать работу, вдруг и его тоже смерть привлекает? Тем более, он сам об этом и позаботился, когда тогда, во время боя... - он не договорил, оборвав сам себя. - С Генри все в порядке, Элизабет. Вот из-за такой неопределенности и переживаний я и хочу уберечь нашего сына.
- Если Джонс вернулся за сундуком, у него ничего не получится сделать, что бы он там ни хотел. Как и не получится и у Калипсо, - при произношении имени богини она заметно помрачнела, почувствовав внутри себя гнев. - Когда они оставят нашу семью в покое? Помимо помыслов богини у Джонса должны быть, видимо, свои мотивы, если они вообще заодно. Я не знаю... - она шумно вздохнула, обняв мужчину как можно крепче также свободной рукой, другую оставляя на сердце. - Мы не знаем, что с Генри, Уилл. Но ты прав: тревоги за него я не чувствую. Моё сердце на удивление спокойно, - она взглянула ему в глаза. - Только вот за тебя неспокойно. За твоё состояние. Пока не доплывём до Порт-Ройала, быть может, тебе лучше больше отдыхать?
- А ты снова пойдешь капитанствовать якобы по моему слову, ввязываясь в смертельные неприятности? - без тени недовольства, даже с иронией заметил Тернер, но оставался задумчив. - Джонс не тронул нас, когда приходил, я видел, как он замахнулся клешней, но вместо того, чтобы причинить вред, он просто ушел, стоило мне проснуться. Питай он к нам жажду убийства, то не стал бы упускать шанс в последующие две недели. Нет, он приходил за чем-то еще... - вернув внимание жене, поцеловал в лоб. - Давай не будем об этом, что строить домыслы, пока мы не приплыли.
- Мы же бессмертны, помнишь? - попыталась улыбнуться она, но волнения в глазах не скрыла, выслушав Тернера. - Я хочу верить, что он действительно не интересуется нашей смертью. Тем не менее, боль в твоём сердце и твоё состояние меня не оставят в покое. Я не думаю, что мы сможем ещё с чем-то столкнуться до прибытия домой, так что... - она слабо пожала плечами. - У вас есть выбор, мистер Тёрнер: вы можете добровольно разрешить мне что-то делать на корабле, пока вы отдыхаете - либо вы можете ничего не говорить команде и снова всё решу я, пока вы отдыхаете, - на губах уже не скрывалась усмешка. Однако сама Элизабет подозревала в своих словах некий смысл. - Но отдыхать вы будете, ради вашей же безопасности.
- То есть, теперь ты хочешь принимать решения за всех, как это делает капитан. Об этом тебе Шаркман уже успел рассказать? - Уилл плавным движением сделал шаг к жене, вынуждая ее сделать свой шаг назад. Черные глаза пронизывали ее насквозь. - Снова будете лгать, миссис Тернер, - еще шаг, - изворачиваться, - и еще один, - а команда будет вам верить, пока не раскроется правда, - теперь до стены осталась всего пара шагов. - Как же это называется, миссис Тернер? - эту пару шагов он преодолел в одно мгновение, и Элизабет почувствовала спиной обшивку. Руки Уильяма сжали ей плечи, не давая сбежать, но боли она не почувствовала из-за проклятия. Черные глаза заняли все ее поле зрения, когда муж прижал ее к стене своим телом и чему-то усмехнулся: - Пиратка, - шепнул он, вжал сильнее и накрыл губы требовательным поцелуем.
Она шагнула назад, стоило Уиллу сделать шаг вперёд к ней - взгляд был устремлен чётко в его глаза, явно с толикой некой интриги, любопытства и опасения. Муж говорил и надвигался на неё, вынуждая её постепенно отступать. Однако в какой-то момент Элизабет всё же с нотками упрямства ответила:
- Ты будешь знать правду - это главное, - ещё один шаг вынудил её встретить спиной стену, лишая пути отступления. Суонн замерла, широко раскрытыми глазами смотря в чёрные глаза Тернера, так, будто ждала какого-то подвоха. Дыхание даже перехватило, будто лёгкие сдавило. Она напряглась от того, что мужчина возвышался над ней, схватив руками за плечи - крепко, цепко, так, что не вырываться.
Элизабет глубоко вдохнула воздух, всё так и смотря в его глаза как завороженная и напуганная одновременно - неизвестно, что у Уилла в голове. В последнее время она лишь заново узнает его, а потому, стоило ему шепнуть такое знакомое под её описание слово, как губы почувствовали его требовательные уста. Она помедлила лишь мгновение, явно сбитая с толку, но следом тут же ответила, более властно, но вместе с тем нежно рукой скользнув к затылку супруга, углубляя поцелуй.
- Мистер Тернер, - успевает она выдохнуть, вскоре оторвавшись от его поцелуя и обжигая его губы своим дыханием, - Вы держите меня так крепко, потому что я пиратка и боитесь, что сбегу? - черти заплясали в её глазах. - Или потому, что вы сам пират и то, что я сделала - вам близко? - с явным намёком о том, что их поступки идентичны, прошептала она, приблизившись так, что почти касалась губами губ Тернера, но при этом ловя лишь его дыхание.
- Миссис Тернер, я держу вас так крепко, чтобы вы выслушали своего капитана и мужа, - шепот звучал ей в самое ухо, став еще ниже. - Боюсь, что ваши поступки подрывают его авторитет, из-за чего среди членов команды зародились опасные мысли, которые едва не вылились в бунт, - пальцы мужчины ласково прошлись по ее щеке, шее и спустились на грудь, где и замерли. - По правде говоря, недовольство началось той же ночью, в которую мы ушли от Салазара, когда мы потеряли в бою треть команды, погнавшись выручать вас, потому что вы изволили уплыть без объяснений и не дали возможности сразу обеспечить вашу безопасность и доставить в Бухту, куда вы так стремились, - она почувствовала новый поцелуй на своей шее, очень нежный и чувственный. Вновь встретившись с ее глазами своими, Уилл приподнял бровь с полуулыбкой: - Вы же сами настаивали и не раз, что все дела мы должны решать вместе, помните, миссис Тернер? Что пока не слишком выходит.
Внимательно слушая Тернера, на её лице промелькнуло недоумение, отобразившись в чётко нахмуренном лице, но лишь на какую-то долю секунды, покуда муж успел отвлечь её своим прикосновением к телу. Вынужденно втянув тяжело воздух от охватывавших приятный ощущений, что щекотали душу, разливая приятное тепло по телу, но при этом слова, что говорил Уилл, не позволяли ей полностью расслабиться, отчасти испытав на него толку недоумения.
- Хотите сказать, мистер Тернер, главный зачинщик бунта на вашем корабле - это я? - приглушенным удивленным голосом вопросила она, наслаждаясь близостью мужа, но держа себя ещё в рассудке, встречаясь глазами с его взглядом. - Значит, я подала повод в вас усомниться, вот как, - мелькнула слабая ухмылка, оставляя в глазах чертей. - И тем не менее, мистер Тернер, без меня что бы вы делали сегодня? Потеряли ещё большее количество бравых моряков? - теперь она подалась к нему настолько, насколько было возможно, прижимаясь к нему всем телом, а губами скользнув по щеке, обжигая кожу горячим дыханием. - Я до сих пор настаиваю, чтобы мы решали всё вместе, и мы будем решать всё вместе, - губы мягко скользнули дальше - к скуле, оставляя короткий поцелуй. - Но в некоторые моменты моё желание защитить собственного мужа выше любых целей. Я уверена, вы бы поступили так же, будь я не в состоянии пойти с вами куда-либо, разве нет? - ласковая дорожка из прикосновения нежных губ добралась до уха мужчины. Тонкие пальчики опустились на его плечи, сжав их в некой просьбе. - Или вам предпочтительнее то, чтобы я сидела на месте, - губы захватили мочку уха, опустились к шее и коснулись кожи влажным, горячим поцелуем, - слушалась вас беспрекословно, - шепот опять возле уха, - и ждала, пока опасность приближается к нам?
- Вы правильно все сказали, миссис Тернер, хотя лишать вас права голоса мне бы все-таки не хотелось, - отозвался Уилл, продолжив путешествие по плечам своей женщины, забираясь под край ее одежды, поглаживая кожу, и не спеша, будто совсем невзначай, спуская вниз край рубашки с плеча. - Но вот в чем проблема: что толку в договоренности о совместных решениях, если слово одной из сторон легко может быть взято обратно? У нас ведь был такой разговор - на пути в Бухту и даже много лет назад. Возможно, - шнуровка на ее рубашке к тому моменту уже оказалась умело расплетена, - это ваша месть за историю с золотом?

Сочтя, что необходимость следовать желанию Элизабет ограничить его в действиях исчерпала себя, Уилл с шумным выдохом поднял и обнял руками любимую, устраивая одну в удобной выемке ее поясницы, другой же начиная бережно поглаживать по щеке и слегка за ушком, не сводя с нее глаз. Голова по-прежнему лежала на подушке, сбитая под шеей, из-за чего казалось, что мужчине приходится смотреть снизу вверх в еще большей степени, чем буквально. Но сейчас это устраивало, тем более что голова продолжала кружиться от утопившей в удовольствии эйфории.
- Все, что я хочу, находится здесь, рядом со мной, - вполголоса, почти шепотом, отозвался Уилл, любуясь женой. Двигаться, говорить или что-то делать еще не хотелось, достаточно было просто смотреть и чувствовать тепло и вес расслабленного тела Элизабет, достаточно было нежить, потихоньку в себя приходя. Один взгляд на нее будоражил, хотя и слабее из-за прокатившегося чувственного шторма, и, тем не менее, не мог не волновать.
Некая вуаль молчания, блаженной тишина опустилась на них обоих. Элизабет не сводила взгляда с его лица, как и он с неё. Любуясь супругом, она пыталась уложить в голове то, что произошло, и то, что происходит, а самое главное убеждала себя в том, что это реальность - уж слишком много удовольствия впитала сегодня она, распыляя затяжную эйфорию по всему телу. Тернер был действительно сейчас с ней, спокойный, счастливый, а самое главное - без мрачных мыслей в голове, что одолевали его до того. Суонн отчего-то взяла себе на зацепку то, что капитана "Голландца" можно отвлечь от волнения, и цена этого ей нравилась, хотя бы потому, что слишком много она упустила за двадцать лет разлуки, а прикосновений мужа ей, кажется, всегда будет не хватать.
- И вы узнали что-то новое, открыли иные грани того, что всегда было вашим? - глаза в глаза. Она нарушила тишину лёгким шелестом губ, почти неслышно, шепотом, так, будто это была их маленькая тайна, и лишь лучи солнца, уже полностью заливавшие каюту своим светом, купая оголенные тела в своих теплых объятиях, были их свидетелем.
Уилл улыбнулся, не став спорить, хотя, если уж зачем-то понадобилось бы уточнять сказанное, мог бы сказать, что полюбил ее первым, задолго до того, как в их жизнь ворвался некий пират и все завертелось - но было бы неуместно. Поэтому он просто продолжил ее обнимать и тихонько нежить, пользуясь передышкой, когда не нужно куда-то бежать, что-то решать и ломать голову над тысячей и одной проблемой. Говорить тоже совсем не хотелось, а потому мужчина чуть съехал вниз по подушке, устраиваясь головой поудобней, видимо, намереваясь чуток подремать. Сон всему экипажу "Голландца", как известно, не требовался, но потребность разгрузить мозг скопившимися за день мыслями оставалась, а с этим дрема могла бы помочь. Во всяком случае, пока они все окончательно не получили все до последнего последствия проклятия, а это, хотелось надеяться, состоится не скоро.
Хотя учитывая, как часто супруги все-таки ссорятся...
Но что с этим делать, можно позже решить.
Она так же, как и он, отдалась этим мгновениям спокойствия и удовлетворения между ними. Сползла плавно с него, устраиваясь на груди Тернера, обнимая его одной рукой и улыбаясь полностью расслаблено, покуда нового спора не возникло также, как и старый был исчерпан.  Прошли несколько долгих минут, прежде чем она поняла, что Уилл отдался во власть дреме - единственное, что у них осталось вместо сна. Состояние, где можно было бы держаться и балансировать на грани реальности и нет, но к которому сама Элизабет уже не прибегала как минимум несколько ночей. А потому, решившись также отдохнуть от всех проблем и забот, она прикрыла глаза, позволяя себе уплыть в полусонное состояние и почувствовать, как организм теряет контакт с реальностью. Лишь сердце Уилла под ребрами бьётся и эхом отдаётся в её сознании. Слушая эту мелодию, она блаженно улыбается, слабо, больше для себя, от эмоций внутри и плавно переворачивается, покуда почувствовала, что мужа под рукой не оказалось - видимо, с момента закрытия её глаз прошло уже достаточно времени. Но разве?
Ей пришлось повернуться в другую сторону и положить руку на грудь мужчины. Убедиться, что он снова рядом и прижаться к нему, дабы ощутить его тепло. И он был теплым. Почти даже горячий, обжигающий, а ещё от него веял странный аромат шлейфа сладковато-крепкого напитка, морской соли и мускуса. Аромат этот был приятный, разогревающий её кровь необычайно быстро, будто именно его ей не хватало. Элизабет сквозь дрему улыбнулась, приоткрывая глаза и касаясь губами оголенной мужской груди, на которой уже была рубашка, что тут же сбила её с толку - Уилл уже оделся?
Непонимающе уставившись в мужскую грудную клетку, Суонн почувствовала, что происходит что-то, что не вписывается в её окружение вокруг. Что-то такое, что она давно не чувствовала, не видела и не ощущала. Будто какая-то недостающая деталь. И она наконец поднимает взгляд на лицо мужчины, а сердце, как билось до этого, вдруг замерло, пропустило удар, лишая её дара речи и дыхания на пару секунд, и снова пошло. Перед её глазами, обнимая её одной рукой, был никто иной как Джек. Джек Воробей, смотревший на неё своими чёрными глазами даже при свете солнца, рвущегося в каюту, улыбавшийся ей так, как мог только он - хитро, обаятельно и соблазнительно. При этом, заметив её взгляд, он тут же изменился в лице, поджав губы, потупив взгляд, сродни тому, как Воробей натворил очередную пакость и так сообщал о ней.
- Джек? - опешила Элизабет, не сразу поняв, что происходит. Она вдруг резко потянулась к покрывалу, прикрывая свой нагой вид от мужчины, не понимая, что чувствует - холодную ярость за его наглость или полное ошеломление, не призывающие никак проучить мерзавца. Однако, Воробей молчал, лишь смотрел теперь испытывающе-гипнотически, и Суонн вдруг резко взглянула в другую в сторону кровати, видя возле себя спящего Уилла, а рядом с ним, с другого бока, Калипсо, что с мечтательно-нежным видом поглаживала волосы её мужа в некой заботе, касалась тыльной стороной ладони его скулы в ласковом жесте и наконец подняла на неё взгляд.
- Ты всё ещё помнишь его, - сообщает она, и Элизабет чувствует, как от шока не может даже пошевелить рукой или сказать и слова, лишь следя взглядом за руками богини так, будто они были ядом, который сейчас касался Тернера.
- Не тронь моего мужа, - голос прозвучал властно, твердо и злостно. Она сама не ожидала, что сможет наконец сказать хоть слово, тем не менее, слова вырвались быстрее, чем она того хотела, подцепленные увиденным явлением.
- Он давно уже не твой. Больше не твой, - темнокожая богиня так похожа сейчас на свою смертную клетку - Тиа Дальму Элизабет помнит отлично. Гневный протест вызывает не более, чем усмешку, с которой соперница опускает ладонь ниже, чтобы поддеть край черной рубашки, которую жена тоже помнит отлично - кажется, муж так и лег отдохнуть, не раздеваясь. В отличие от нее. Богиня же с интересом и любопытством смотрит на проклятую, чья нагота будто добавляет ощущение превосходства Калипсо, лишает защиты и делает Элизабет уязвимой.
Тем более в присутствии Джека.
- Что подумает Уильям, когда проснется? - мягко промурлыкала богиня, обводя кончиком пальца линию шрама на груди Уилла. Тот никак не реагирует на происходящее и просто спит - но грудная клетка не движется.
- А я говорил тебе, что у нас с тобой ничего не получится, Лиззи, - озадачено протянул Джек, при том играючи притягивая пиратку к себе и кладя на ее плечо пальцы ровно тем жестом, каким приобнял на далеком контрабандистком острове, где так весело горел ром. И с самым загадочным выражением лица подобрался к ее уху: - Я ошибался.
Взгляд был прикован к рукам женщины, что трогали её мужа так, будто он действительно принадлежал ей. Внутри Элизабет рождалось ощущение, сравнимое с молчаливым гневом и беспомощностью одновременно. Её потянуло что-нибудь сделать с Калипсо, напасть, вступить в схватку, потому что сил терпеть наглость морской дьяволицы уже не было, но она не может. Будто что-то сдерживает её и вынуждает лишь наблюдать и чувствовать, как сердце впитывает этот яд, так умело выливаемый Тиа Дальмой прямо ей на сердце.
Прикосновение Джека вырывает её из оцепенения, рука его согревает подозрительно тепло, голос соблазнительно-притягательный, пробуждающий в ней всё то самое прошлое, которое она давно похоронила. Она чувствует его дыхание где-то на ухом, невольно осознает, что впадает в состояние лёгкой эйфории и видит взгляд богини - тёмный, таинственный и лукавый, смешанный с лёгким блеском триумфа. И где-то внутри ощущает лёгкий оттенок испуга, почти поверив в то, что всё это реально. Но резко отбрасывает это чувство.
- Он всегда был и будет моим, - упрямо и твёрдо произносит она, дёрнув плечом, сбрасывая руку Джека, взглянув на него холодной яростью. Тот тут же поднял руку вверх в примирительном жесте, хотя огоньки его обаятельности вместе с бесами всё ещё плясали в его глазах. - Сколько бы ты не пыталась сбить меня с пути, у тебя не получится, - вернув взгляд на Калипсо, бросает Суонн. - Найди себе другого капитана.
Та музыкально смеется:
- Зачем же мне искать другого, если у меня уже есть капитан? Ты женщина и должна понимать, что наши желания меняются очень стремительно, - она кивнула на Джека, который незаметно обнял Элизабет за талию, соединяя руки в замок - в железную хватку, откуда не вырваться.
Воробей положил подбородок на плечо миссис Тернер, сидя теперь с ней, удерживая ее, и вздохнул:
- Видишь ли, Лиззи. Проткнув сердце Дэйви Джонса я, конечно, спас твоего мужа от смерти. Но видишь, в чем дело: капитан "Летучего голландца" принадлежит, как и сам "Голландец", нашей общей знакомой, увы. К тому же, если ты успела заметить, сердце твоего ненаглядного по-прежнему томится в сундуке, а значит - правильно, что? Что по всем законам здравого смысла, когда Трезубец разбил ваш сынок, Уильям должен был умереть. Смекаешь?
- Лишь та женщина может владеть мужчиной - та, что владеет его сердцем, - нежно пропела Калипсо и погладила появившееся в ее ладонях живое сердце - бьющееся и мерно стучащее на всю каюту.
Она сощурила глаза в диком-презрительном взгляде, наполненным злостью, отвержением сказанных слов и бесконечным упрямством. И лишь руки Джека, что были слишком ощутимы на её талии, захватившие её в свой плен, вынудили резко дёрнуться в объятиях Воробья, норовя вырываться, но хватка была крепкая.
- Ты снова пытаешься пропеть свою песню, Калипсо? - злостно шипит она. Объятия пирата удерживают её, но взгляд готов метать молнии.
Молнии, которые погасли на долю секунды, стоило увидеть в руках богини сердце капитана "Летучего Голландца". Элизабет ошарашенно уставилась на жизненно необходимый орган, оцепенев, а Воробей, воспользовавшись моментом, обжег её скулу своим дыханием и вдруг его объятия стали уютными, необходимыми и приятными.
Суонн моргнула, одёрнув себя, зашипев.
- Сердце Уилла находится в его грудной клетке, - чеканятся её слова. Объятия Джека вновь стали не более, чем путы. Ей хватает несколько мгновений, чтобы понять слишком очевидное - её взгляд мечется от сердца в руках женщины к её лицу и обратно. - Сундук... - вдруг шепчет она осипшим голосом. - Ты нашла сундук? - теперь на её лице читалось удивление, но лишь на пару секунд - и лицо преобразила ледяная непроницаемость, отображающая лишь в глазах чуть ли не завитки ненависти.
- Спокойнее, цыпа, спокойнее, - Воробью удалось обхватить ее так крепко и так сильно прижать к себе, что вырваться никакой возможности не было - но в то же время он явно не собирался причинить ей боль. Он держал ее так, как обычно удерживал Уилл, когда Элизабет надо было остановить, по его разумению, погасить ее ярость и дать ей ощущение безопасности. - Я тоже не в восторге наблюдать всю эту вашу семейную драму, но деваться-то некуда - как это ни прискорбно признавать, но Тиа в своем праве. Тем более сердце-то ведь у нее.
- Ты не должна убиваться, - темнокожая обольстительница походила на кошку, игравшую с добычей. - У тебя есть прекрасный сын - самый лучший подарок, который тебе мог оставить его отец. Я навещала его - прекрасный мальчик. Был очень любезен и показал мне сундук - ты хорошо его воспитала. К чему вообще изматывать себя столькими страданиями? Ты жила вдовой почти двадцать лет, тебе не привыкать. Привыкнешь опять. Тебя должна радовать мысль о том, что он будет жить, хотя не с тобой. Или ты предпочла бы видеть его мертвым, но рядом с собой?
- Только не натвори глупостей, Лиззи, пожалуйста, - торопливо зашептал бедной женщине на ухо Джек, по-прежнему не давая вырваться.
- Джек, отпусти меня, - голос холодный, скрывающий хорошо контролируемую ярость. Она постаралась ударить пирата в бок локтем, но хватка так была сильна, что руками не пошевелить и единственное, что ей оставалось - вдыхать сквозь сжатые от гнева зубы воздух и кидать на богиню ненавистный взгляд. - Ты так усердно держишь меня на месте, потому что хочешь, чтобы я поверила тебе? - слова её звучат идентично речи Калипсо - играючи, опасно и интригующе. - Потому что Джека здесь нет, - она даже не стала оборачиваться на Воробья, почувствовав его привычное изменение лица на пародию обиды. - Это лишь твоя уловка, как и все слова, что ты говоришь. Отказаться от Уилла? - она вскинула бровь, с вызовом глядя на богиню. - Почему я должна отказываться от того, кто принадлежал мне до того, как потерял своё сердце и вынужденно запер его в сундук? - даже в путах Воробья она пыталась выпрямить плечи, тем самым сильнее вжимаясь в широкую грудь мужчины острыми чертами её тела. - У тебя ничего не получится, - смело и уверенно говорит она, не показывая, что слова о Генри задели и поселили беспокойство в ней. Неизвестность о сыне пугала её, но сейчас она намерена противостоять тому, что вовсе не реально, и она была в этом убеждена. - Я не буду убиваться, поверь, - в тоне её слышался металлические нотки самой настоящей угрозы. - Я буду бороться.
Улыбка темнокожей женщины от ее гневных слов буквально расцвела, словно солнце поднялось над безмятежной гладью воды, озаряя все вокруг золотыми лучами.
- Ты готова бросить вызов самому морю? Ты, так рьяно стремящаяся отстоять свое - как ты не видишь, что мы в этом схожи? "Принадлежит мне" - это слова отнюдь не любящей женщины. Это слова той, кто привыкла брать и хочет вернуть то, что принадлежит ей.
Наклонившись через спящего Уилла к Элизабет, чье покрывало от усердных вертляний сползло с плечей и груди почти полностью, Калипсо дотронулась до ее подбородка и пальцем вздернула вверх, принуждая смотреть себе прямо в глаза.
- Ты не сделаешь ни одного шага против меня, иначе я заберу твоего сына. Такой славный мальчик станет украшением моря, если ты не будешь держать язык за зубами. Сердце твоего мужа, как видишь, находится у меня, и благодаря ему Уильям оставит тебя и вернется ко мне на пост перевозчика душ. Забудь его и живи счастливо с сыном. Или воспротивься мне - и потеряешь обоих.
Перед глазами Элизабет начало темнеть, но она чувствовала и еще видела, как покрывало окончательно сползает с нее, и ее тело обхватывают руки мужчины, который бормочет ей что-то успокаивающее на ухо, выпутывая, и успокаивающе тянет на себя, подальше от так и не шевельнувшегося капитана "Голландца", притягивая к себе, делая что-то, с ее точки зрения, невозвратно ужасное, порочное, обесчещивающее. Как бы ни рвалась женщина, Джек не отпускал ее и тянул на себя, вдруг оказываясь, как и она, без одежды, имея кристально-очевидное намерение взять строптивицу, прежде чем забрать с корабля. Калипсо же сидела рядом, с загадочной улыбкой поглаживая бьющееся сердце, наслаждаясь страданиями соперницы, ее протестами и ее страхом, а когда жене капитана совсем некуда было деться от Джека, богиня погрузила в грудную клетку Уилла ладонь, сквозь нее извлекла еще один мерно пульсирующий комок плоти и сжала его в кулаке, окатывая себя, постель, стены и обнаженное тело Элизабет горячими струями крови.
Угроза богини прозвучала так жёстко и хлестко, что на момент Суонн даже восприняла её всерьёз, испытывая внутри себя страх за сына и опасаясь того, что может случиться. И именно в этот момент она осталась полностью нагой, а Джек потянул её на себя, где его объятия стали помимо крепкой хватки сродни омуту чертей, пытавшихся утащить её в порочные волны удовольствия. Элизабет начала вырываться, пытаясь оттолкнуть от себя мужчину, кое-как мешая ему сделать то, что он пытался провернуть так настойчиво - то хватая за руки, то успокаивающе шепча, сочетая в себе нежность и ужас одновременно. Однако, даже отбиваясь от Воробья, взгляд Суонн был направлен на богиню, наполняясь ненавистью, злостью, непроницаемым холодом из-за того, что её попытку сопротивляться подавили на корню. Из последних сил делая рывок от Джека, она оказывается прижата лопатками к кровати сильными руками, полностью обезоруженная, с широко раскрытыми глазами от удивления того, что происходит, за вуалью которой скрывался самый настоящий леденящий душу ужас. И лишь брызнувшее со стороны что-то горячее, обжигающее её кожу, вынудило её взглянуть на Калипсо вместо чёрных глаз Джека и увидеть в её руке сердца её мужа, что лежал подле неё подобно бледному трупу.
- Нет! - её крик вырывается быстро, одновременно с тем как тело пирата подается вперёд, к ней, и это будто вырывает её из тёмного омута, в который она упала. Распахивая глаза, Элизабет судорожно вдыхает воздух полной грудью, и чувствует, как по телу пробежалась леденящая волна страха, но над ней никого уже не было. Взгляд метнулся в сторону, зацепился за мужа, чья грудная клетка была цела, а после она с облегчением выдохнула.
- Уилл... - прошептала она, хотя чувства переполняли её самые разные, последствия прикосновений Джека к её телу до сих пор жгли те места, где были его руки. Она подалась к Тернеру, положив голову на его плечо и обнимая так крепко, насколько могла, в лёгком оцепенении смотря на область его сердца, целую и невредимую, под которой бился орган, качающий кровь.
От ее крика его вырвало из дремы и глубокого погружения в омуты мыслей, что и впрямь походило на сон, но сном не являлось. Шевельнувшись, чтобы обхватить жену под спину, он привлек ее к себе ближе, совсем как тогда, кода приснился тот самый кошмар о визите в их дом Дэйви Джонса - который не был только кошмаром. Вспомнив об этом, Уилл приподнялся на локте и тихонько позвал:
- Элизабет... Что случилось?

- Капитан! Кэп, Ямайка прямо по курсу! - не унимался кто-то за дверью, судя по голосу, Коленико.
Плавным движением Уилл взял жену за запястья и отстранил от себя с явной неохотой, освобождаясь. Сделал нарочитый вздох, приподнялся, побуждая супругу отстраниться, и крикнул:
- Сейчас буду! - коротко найдя ее губы, чтобы сгладить досаду, оставил на них поцелуй и затем встал.
На этот раз собирались куда быстрее, чем в первый раз. Через три минуты Тернер вновь облачился как ни в чем не бывало, снова приблизился к Элизабет и еще раз поцеловал, черным взглядом ловя ее взгляд: - Пойдем, посмотришь, как мы зайдем в порт, - он замер у порога, дожидаясь любимой, затем отпер дверь и пропустил наружу, вышел сам и снова закрыл.
Толика разочарования коснулась её, но смириться пришлось, и Элизабет оделась так же быстро, как и муж. Рубашка теперь была зашнурована быстрее, чем в прошлый раз, укутывая её в свои объятия. Элизабет, перед тем как выйти из каюты, многозначительно взглянула на Тернера, явно ещё питая досаду на то, что её план сорвался. Тем не менее, она вышла на палубу в достаточно бодром состоянии, окидывая встретившихся моряков взглядом лишь пару мгновений - там, впереди у носа, прямо по курсу был виден знакомый ей остров, что вливал в её сердце особенное чувство ощущения дома, несмотря на то, что родилась она далеко не на Ямайке, но полюбила этот остров сильнее, чем Лондон.
Стремительно она прошла к ближе к носу корабля, с радостной улыбкой встречая знакомые очертания Порт-Рояла - города, что собирал подле себя всевозможные корабли. И хоть лучи солнца приветливо грели, сообщали о том, что день обещает быть приятным, одна лишь мысль о том, что Генри там и с ним могло что-то случиться, вынуждает её помрачнеть вмиг, поджав губы.
То, с какой скоростью побережье Ямайки приближалось к "Голландцу" - а точнее, "Голландец" приближался к ним - лишний раз доказывало, что быстрее этого корабля во всем Архипелаге не сыщешь. Кроме одного, о котором не говорили, да и где теперь носит "Жемчужину", вряд ли кто знал. Зоркий глаз без труда уже различал сам порт - его постройки, здания, дома и форт в отдалении. Ближе к мелководью на якорях стояли торговые суда да тройка военных кораблей Королевского флота берегла покой от пиратов, и последние при виде приближающегося галеона явно зашевелились.
- Поднять английский флаг, - кивнул капитан Шаркману, и тот понес команду дальше. Красно-синее полотнище поползло вверх, треплемое попутным ветром, говоря всем, что пожаловали свои. Впрочем, узнаваемые очертания "Голландца" наверняка сообщили об этом еще раньше,
За штурвалом стоял Билл Тернер, знавший побережья практически каждого острова Архипелага. Команда потихоньку снижала скорость, убирая паруса один за одним. Стоя у левого фальшборта и вглядываясь сквозь подзорную трубу, Уилл хорошо рассмотрел порт и нашел, что там все в порядке. Почти - смотря для кого.
- На причале нас уже встречают, - пробормотал он, кивая на берег. Передал трубу Элизабет, чтобы она посмотрела сама. - Видишь франта в синем мундире? Что-то мне подсказывает, что он от Грейтцера. Торопится так, что дождаться не может, когда подойдем. Интересно, к чему спешка?
Для неё жизнь на корабле кипела будто отдельно, совершенно на заднем плане. Взгляд был чётко устремлен лишь на город впереди, пробуждая в ней самые глубокие воспоминания, покуда Порт-Роял оставил слишком много следов в её прошлом, не позволяя забыть. И оставляет ещё, норовя сделать их, возможно, и страшными, благодаря морской дьяволице. Поэтому, как только Уилл передал трубку, Суонн вышла из состояния оцепенения, вглядываясь в приспособление и отмечая невысокого мужчину на берегу, что внимательно следил за кораблем и, конечно же, ожидал "Голландца" заметнее всех.
- Видимо, с тобой хотят увидеться раньше приема губернатора, - Элизабет резковато отстранила подзорную трубу от лица, поджав губы. - У Грейтцера явно на тебя планы. Или на твой корабль, - она мельком кинула взгляд на мужа, но тут же вернула внимание на берег. - Как-никак ты теперь связан с судном, хочешь ты этого или нет. Но каковы его планы - мне страшно представить.
- Ты сама говорила, что Грейтцера можно и обмануть. Я собирался поступить именно так. Как пират, - Уилл усмехнулся, маскируя волнение, убедился, что все идет своим чередом, и подозвал Шаркмана. Когда старпом подошел, Тернер распорядился: - Встанем на якорь на несколько дней. Заделайте течь первым делом, список материалов - в моей каюте на столе. Там же списки припасов, но их оставим на потом, когда станет ясно, куда именно мы пойдем. Все, что пришло в негодность и испортилось - замените, скоропортящегося так же пока не берите. Сметы я рассчитал, деньги распредели так, чтобы хватило на них с учетом будущего пополнения трюмов, так же выдай жалование команде и проследи за их переправкой на берег согласно графику вахт. Наверняка многие захотят погулять, особенно молодежь - обеспечь их, - кивнул он старпому, который, в свою очередь, тоже кивал, запоминая. - Сильно не транжирьте, но пока о деньгах не беспокойтесь. Отчет предоставишь по нашему возвращению. Мы с Элизабет намерены посетить губернатора Смита, кроме этого, есть пара дел в городе и еще нам нужно встретиться с Генри. Дней пять, думаю, мы точно пробудем на якоре. И, Маккус, - Тернер чуть понизил голос и многозначительно указал взглядом куда-то в направлении носа. - Присмотри за Уэллоу. Постарайся узнать, кто еще разделяет его интересы. Напомни мне с тобой позже об этом поговорить.
- Все понял, кэп, - Шаркман еще раз перечислил по пунктам список дел, запомненный с первого раза. - Все сделаем. Тут мистер Ричи хотел с тобой поговорить перед высадкой, сказал, что у него какое-то дело, которое только капитан может решить.
- Хорошо, я поговорю. Пусть его найдут прямо сейчас. Я буду у шлюпок по правому борту, но мы подождем немного, пока он дойдет, - с этими словами Уилл легонько качнул головой жене в направлении шлюпок и двинулся в указанном направлении первым.
Она ничего не ответила на его слова о пирате, лишь взглянула с отблеском довольства, отчасти гордости и любви, смешанной в её взгляде такой смесью, будто она чем-то его вознаградила, прямо сродни королеве. И взглядом отпустила его решить насущные вопросы, сама пока отходя от борта и отдавая подзорную трубу одному из моряков, кивнув в сторону штурвала, указав направление. За её спиной слышалась целая сводка указаний Тернера, к которым она прислушалась на мгновение, взглядом же следя за тем, как все готовятся к высадке, а на палубе кипела самая настоящая жизнь. И только тогда, когда она услышала о бунтовщике, Элизабет вдруг резко обернулась к мужу, понимая, что в порыве их страсти она совершенно забыла о мерзавце, и они так ничего не решили с ним до прибытия.
Слишком стремительно пройдя следом за мужем до шлюпок, она встревоженно проговорила:
- Уилл, мы же не можем пустить его на берег? Он в любом случае что-то натворит, - быстро проговорила она, не поддаваясь тревоге, но чувствуя неприятное чувство того, что что-то могло выйти из-под контроля. - Мы не продумали. - обреченно выдохнула она, пытаясь собраться с мыслями. - И теперь в городе будет ещё на одну опасность больше, - несмотря на её нервное состояние, взгляд был твёрдым, не поддающийся каким-либо эмоциями, как и выражение лица, что имело лишь тень какого-то беспокойства, но не чёткое выражение.
- Если не пустим на берег - поводов для недовольства у него будет больше. Не волнуйся, Уэллоу нельзя просто прибить, но ведь и нас тоже, - Тернер остановился возле грот-мачты и замолк, пропуская группу матросов с какими-то канатами. Когда те прошли, он мягко увлек жену в сторону, чтобы не мешать другим готовить шлюпку. - Маккусу я доверяю. Если кто и знает больше других о проклятии Джонса, то это он, а значит, ему лучше других известно о привязке к "Голландцу". Что означает: без сердца из сундука меня не сместить, а оно сейчас находится у нашей общей знакомой, откуда Уэллоу точно его не достанет, даже если бы ему пришла в голову такая идея.
Она шагнула следом за ним, также мельком проводив матросов взглядом.
- Да, но что если ему придёт идея, - она вдруг понизила голос, встав ещё ближе к мужу. - встать на сторону нашей неприятельницы? У него ведь все шансы и поводы, тем более она уж умеет убедить вольных мужчин в чём угодно, - теперь в её голос слышалась хорошо скрытая злость, но она подавила её, мимолётно якобы обернувшись, дабы взглянуть на шлюпки. - Я просто волнуюсь, Уилл. Он будет в городе, где наш сын. В городе, где была уже она.
- Мы уже решили с тобой, что спросим Генри, что он скажет насчет моей затеи с медальоном, - напомнил тот, продолжая наблюдать за корабельной суетой, держась так, чтобы ветер относил голос от борта, слышный только Элизабет. - Если он согласится, то ни Уэллоу, ни сама-знаешь-кто до него не доберутся. Но я помню, что мы договорились оба изложить свои доводы, так что не сочти превратно: я не настаиваю сейчас. Сделаем как договорились.

Долго супругам ностальгировать не пришлось, потому что к ним уже сам навстречу шел тот самый "синий мундир", который, остановившись перед ними, представился:
- Капитан Тернер, полагаю? Миссис Тернер. Лейтенант Уоррен Дженкинс к вашим услугам, - по всей форме раскланялся "мундир" и немедленно перешел к делу, подтвердив подозрения Тернеров: - Лорд Грейтцер поручил мне встретить вас, капитан, в порту и сообщить, что он ожидает вас в доме губернатора Смита незамедлительно. Его светлость скоро должен отбыть, поэтому он просит вас не откладывать встречу. Он уточнил, что вам известно, о какой встрече речь.
- Видимо, его светлость имеет в виду аудиенцию. Благодарю вас, лейтенант, мы с супругой прибудем в дом губернатора Смита немедленно, - скрывать, что удивлен, Уильям не стал, так что ему сильно захотелось побыстрее все выяснить.
Посыльный откланялся, и супруги двинулись дальше, в глубь шумного портового города.
- Как думаешь, к чему спешка? - Уилл крепко задумался, не замедляя шаг.
Мирный разговор по душам прерывают, как она и предполагала. Мужчина в синем мундире вежливо представился, сообщая о важности посещения дома губернатора прямо сейчас, чем вынудил вмиг какое-то романтичное настроение и толику ностальгии пропасть, возвращая Элизабет серьёзность и собранность. Стоило посыльному уйти, как Суонн напряженно взглянула на Уилла.
- Может, что-то случилось? - предположила она, идя теперь достаточно быстро, дабы поспевать за мужем. Её взгляд устремился вперёд, где над городом, на небольшой холме, стоял дом, что некогда был её домом, возвышаясь над всеми своими беловатыми стенами и узорностью роскоши, отчего у Элизабет вдруг защемило сердце - обычно в доме почти всегда находился отец, но его не было. Снова. И хоть она не забывала об этом, видя всегда этот дом за двадцать лет, она старалась всё же держаться от него подальше. Просто потому, что вспоминать порой тяжело. По крайней мере, одной.
- И под "случилось" я предполагаю то, что ты им нужен незамедлительно, - более мрачно добавила она, вдруг сжав руку мужа. - Мы до сих пор не знаем, что с Генри, Уилл. А Грейтцер требует к себе слишком много внимания, - с явным раздражением произносит она. - И я надеюсь, он получит наше внимание. В самом чистом виде пиратства, - на последних словах она вдруг покосилась на мужа с полуулыбкой, стараясь сохранять невозмутимый вид до самого дома губернатора, где их тут же встретили как долгожданных гостей.
Встречающий придворный вежливо поклонился, раскрывая перед ними двери, и Элизабет приложила немало усилий, чтобы удержать эмоции внутри себя - теперь она чужая в этом доме. Уже давно. Но как сильны воспоминания детства.
- Мистер Тернер, миссис Тернер. Губернатор Смит ожидает вас в кабинете, - вежливый жест вправо, приглашающий пройти, и она отмечает то, что со времен отца место приёма никуда не перенесли.
- Держись, - шепнул муж ей на ухо одобряюще и невзначай поправил завернувшийся ворот ее рубашки, из-под которого выглядывал небольшой след укуса, вызвавший невольную улыбку, впрочем, довольную. Сам Тернер убедился, что медальон в глаза не бросается, скрываясь под тканью, и на всякий случай тоже поправил уже свой ворот, чтобы и цепочка заодно не привлекала внимания. Затем обоих супругов впустили в кабинет губернатора.
Это был тот же самый кабинет, где примерно неделю назад Уилл впервые заговорил о патенте. Хотя прошло двадцать лет с того дня, как место отца Элизабет занял его преемник, здесь ничего не стали менять. Разве что беспорядка на столе стало чут больше, потому что новому губернатору пришлось решать больше проблем, чем тот рассчитывал.
- Входите, мистер Тернер. О, миссис Тернер, - сэр Джереми Смит сидел за широким дубовым столом, по правую руку от него с вежливой улыбкой приветствовал посетителей лорд Грейтцер.
- Благодарю вас за то, что отнеслись со всей серьезностью к моей просьбе, мистер Тернер, - добавил представитель Его Величества короля Англии, Шотландии и Ирландии. - Миссис Тернер, должен признать, вы преподнесли нам сюрприз своим появлением.
Глубоко вдыхая, она слабо кивнула на слова мужа, собираясь с мыслями. Сердце, кажется, чуть быстрее забилось от лёгкой волны волнения, но она угомонила себя, призывая собраться, стоило шагнуть за двери кабинета. Родные стены помещения отца не изменились, впитав дух бывшего губернатора. И хоть за столом сидел совершенно другой человек, для Элизабет он был не более, чем пешка в очередной игре. Игре, в которую играют представители власти в Англии и которые воспользовались её отцом для достижения собственных целей.
Она вежливо кивнула губернатору, тем не менее, не воспользовавшись иными жестами приветствия, переводя взгляд на Грейтцера, что хорошо скрывал на своём лице явные признаки удивления, смешанного с недовольством.
- Надеюсь, для вас этот сюрприз окажется приятным, - мягко и весьма держа тон этикета парировала она, легко улыбнувшись уголками губ, вложив в фразу и ответ, и капельку нажима, где-то отдаленно смешанного с угрозой. Внимание вдруг переключилось на губернатора. - Мистер Смит, надеюсь вы не против того, что я буду присутствовать рядом с мужем как его законная жена? Всё-таки, это касается и меня тоже. Вы помогли мне когда-то, знали моего отца. Я думаю, лорд Грейтцер поймёт всю суть данного положения, - взгляд вернулся на лорда, и она деланно, любезно улыбнулась.
- Зная вас, я ничуть не удивлен вашему желанию, миссис Тернер, - вместо губернатора ответил Грейтцер, что ясно показало всем присутствующим, кто обладает большей полнотой власти. - Что ж, пусть будет так. Полагаю, мы бы допустили большую ошибку, недооценив вас.
- Тогда перейдем к делу? - предусмотрительно сжав руку Элизабет, вставил Уилл. Намек он понял: Грейтцер когда-то плавал с Беккетом и, несомненно, немало запомнил из тех приключений. Например, что женщина может осмелиться угрожать представителю короля, заставляя подписать некий жизненно важный для ее значимого человека документ.

По удивленному взгляду Уилла можно было сказать, что он не ожидал появления второго документа. Обдумывая это, он наблюдал за женой и хозяином положения, тоже не переставая задаваться вопросом, в чем для того выгода.
- Признаюсь честно, изначально я рассчитывал использовать ваше помилование в качестве дополнительного аргумента для вашего супруга, миссис Тернер, как способ показать свое расположение и заинтересованность в его участии, но, как я уже упоминал, союз с вами лично мне видится причиной более достойной, - Грейтцер слегка откинулся в кресле, никак не показывая, что каким-либо образом заметил растерянность Тернеров. - Вы правы: ссориться с Братством в мои планы не входит. Разумеется, я отдаю себе полный отчет в том, что пиратство как явление - язва на теле Архипелага, но прямо сейчас искоренять ее я смысла не вижу. Золотой век пиратства уже подходит к своему концу, миссис Тернер. Так зачем мешать естественному процессу?
- Лорд Грейтцер, вы не ответили на вопрос, - с нажимом, чуть более высокой нотой голоса, ответила она, поднимая взгляд в глаза мужчине. - Вы не уничтожаете пиратов ради своей цели, не более. И пускаете на самотёк, потому что вам так выгодно - иначе бы не может, я понимаю, - на лице вдруг появилась серьёзность, стирая улыбку прочь. - Поэтому, чтобы принять подобное предложение, я хочу знать: ради чего? Если вы вдруг передумали использовать это ради моего мужа, то смысла ради? Как и ради чего вы собираете вписать моего супруга в круг интересов Компании? - она вдруг взглянула на Уилла, чтобы оценить его состояние и попытаться понять его настроение, а затем вернула внимание на лорда, глубоко внутри в действительно растерявшись от того, насколько было всё запутано.
- Я не ответил лишь потому, что в данный момент каким-либо образом использовать ваше положение в Братстве не намерен, - с той же легкой улыбкой Грейтцер развел руками. - Все, что на данный момент я предлагаю вашему супругу - это знакомство с людьми, от которых в будущем будет зависеть судьба Англии, да и не только ее, в обмен на содействие и поддержку их начинаний в качестве стороны, непосредственно связанной с материями, являющимися зоной одного из их многочисленных интересов.
- Вы говорите о проклятиях, божествах и потустороннем мире? - уточнил Уилл, переглянувшись с женой. Внешне он допускал лишь проявление небольшой озадаченности, но в глубине души слабо понимал, что за намеками говорит Грейтцер.
Тот кивнул:
- Верно, мистер Тернер. А так же о предметах, способных проклятия снимать и даровать власть над морями. Вроде Трезубца Посейдона. Слышали о таком?
- Трезубец был сломан, и именно это избавило меня от должности перевозчика душ, - теперь Уилл знал, что от должности Трезубец его как раз не избавил, потому что этот долг перешел к нему по слову Джонса, но вдаваться в подробности двух различных проклятий, лежащих на "Летучем Голландце" и его капитане, не стал.
- Вот как, - качнул головой лорд. - Ну, так я привел его в качестве примера. Сломан так сломан. И кто же сломал его, позвольте полюбопытствовать?
- Джек Воробей, - без толики сомнений соврала Элизабет, глядя прямо в глаза лорду. Говорить о том, что это был её сын, она не собиралась, уберегая младшего Тернера от каких-либо вопросов и возможного интереса Компании.
Грейтцер же неподдельно удивился, внешне сохраняя в своём поведении невозмутимость.
- Джек Воробей? Этот пират помог освободить мистера Тернера? - переспросил он, засомневавшись в реальности произошедшего.
- У Джека были свои мотивы. Этими мотивами он освободил всех, кто был во власти проклятий. У него много врагов, как всем известно, - и сама она понимала, что если их интересует что-то мистическое, а тем более, что держало власть над морями, значит, в их интересах иметь то, что может подчинить. Впрочем, это не было новостью, но вот каковы будут последствия, если сам Грейтцер решил прибегнуть к помощи её супруга, как к тому, что некогда сам был мистическим сущуством. Впрочем, как и сейчас. Как и она.
Лорд согласно молча кивнул, отводя взгляд и обдумывая слова жены капитана "Голландца", пока сама она также опустила взгляд куда-то вниз, не зная, что делать. С другой же стороны, одна лишь мысль о том, что её будут использовать для достижения каких-либо целей, воротило её пламенный характер, который отразился вспышкой в карих глазах, но Элизабет ничего не сказала, лишь взглянула на Уилла вновь, словно ища решения в его в глазах. Муж был также озадачен, как и она, а потому Грейтцер так умело загнал их в тупик.
- Нам ведь можно подумать? - осторожно спросила она, медленно переведя взгляд на лорда и отчего-то вдруг сжав то, что было в её руках. - Я также не дала ещё своё согласие на то, что вы мне дали, - она демонстративно подняла руку со свертком.
- Миссис Тернер, помилование и патент не являются в данном вопросе предметом торговли: они ваши без всяких, повторюсь, условий, - со всем терпением повторил Грейтцер, наклоняясь к супругам в доверительном жесте. - Они вас обоих совершенно ни к чему не обязывают, я хочу, чтобы мы с вами это хорошо понимали. Поэтому нет никакой нужды думать, что в случае вашего несогласия я потребую их назад. Нет, вовсе нет. Как сторонник конструктивного подхода, направленный на взаимовыгодное и, заметьте, добровольное партнерство, я совершенно не настаиваю на немедленном согласии. Напротив, я хочу просветить вас в дела, которые в любом случае коснутся со временем каждого. Я же считаю, что участвовать в них, тем самым оказывая непосредственное влияние, гораздо предпочтительнее, нежели пребывать в неведении и позволить другим принимать решения о том, как именно должен измениться мир. Понимаю ваши сомнения, господа, но пока же речь идет лишь о том, чтобы вы познакомились с этими людьми. Соглашаться на какое-либо предложение с их стороны заранее вовсе не требуется.
Недоверчиво глядя на Грейтцера, Элизабет пыталась принять ту информацию, что подвергалась сомнениям, и, даже несмотря на то, что мужчина говорил довольно убедительно и добродушно, это не вселило в её сердце и капли доверия.
- Это прекрасно, что условия таковы и не к чему обязывают, - начала она, не выдавая тревоги, которая была очевидна - Грейтцер был сродни хищнику, что пытался заманить в своё логово своих жертв. После встречи с Беккетом Суонн слишком хватило игр, которыми умело распоряжалась Ост-Индская компания, обманув её отца, а потому, держа это в голове, она изобразила на лице слабую улыбку, якобы выказывающую благодарность на подобный жест. - Но знакомство с этими людьми подразумевает дальнейшее сотрудничество. Не думаю, что вы после отпустите моего мужа прочь, - Элизабет вдруг осеклась, явно наигранно. - Хотя, конечно отпустите, показывая свою благодарность, но мы все здесь понимаем, что у каждого из нас свои интересы. Ваши интересы мне понятны. Деловой подход. - она перевела взгляд на Уилла.
- Мы всё обговорим, верно?
- Не деловой подход, а конструктивный. Методы моего предшественника себя не оправдали, - мягко поправил Грейтцер, заметив, что Тернер хранит молчание, только слушая. - Совершенно так: никто вас ни к чему не обязывает. Решение о партнерстве с упомянутыми людьми вы примете сами, зная, что ничем мне не обязаны. Я хочу, чтобы вы знали, что ничем мне не обязаны ни за патент, ни за помилование. Я специально представил их вручение именно в таком свете и ни в каком более. И если кто и склонит вас к партнерству, если такое вдруг случится, то это буду не я и не здесь. Повторюсь еще раз: ваши документы вы получили бы в любом случае, и если к чему они и должны послужить, то к тому, чтобы вы выслушали мое предложение и согласились посетить бал на Каймановых островах - это в полутора суток пути при скорости в шесть узлов. Познакомиться с теми людьми и не принимать никаких решений, если таковые возникнут, в случае вашего несогласия с условиями.

- Миссис Тернер, я в достаточной мере представляю, с кем, как вы выразились, связался, - не повышая голоса и не выражая никакого неудовольствия, возразил тот. - Будьте уверены, я не недооцениваю вас - не в последнюю очередь потому, что слышал, как именно ваши голоса, господа, отдали приказ открыть огонь по "Индевору", откуда немногие, включая меня, сумели спастись. Но я не держу за это никакой обиды - в противном случае, возможно, мне бы стало сложнее добиться своего нынешнего положения, если бы у власти остался Беккет, так что никаких негативных последствий с этой стороны для вас не последует. Мистер Тернер, - он вернул внимание Уиллу, - вы совершенно правы: все перечисленное вми мое положение позволет мне сделать, но я не стану, потому что Беккета такой подход уже сгубил - именно потому, что я представляю, с кем имею дело, а он нет. Для него вы были всего лишь кучкой пиратов, пытающихся бороться с неизбежным, он считал, что имеет подный контроль над всем, и, откровенно говоря, он слишком многое возложил на шантаж Джонса, который и без вашей помощи при первой же возможности обратился против него, не успей вы раньше с ним покончить. Я же не хочу ни с кем враждовать и оставляю за вами право оценивать и решать самостоятельно - потому что не имею ни малейшего желания проснуться однажды и обнаружить вокруг своего корабля пиратский флот или армаду каких мертвецов, - от этой мысли лорд неприязнено передернул плечами. - Такой подход не будет взаимовыгоден.
- Кстати, о взаимной выгоде, - снова подал голос Уилл. - Вы, кажется, говорили о том, что эти важные люди заинтересованы во власти, в том числе, на море, так ведь?
- Я это говорил, - подтвердил Грейтцер.
- Тогда у меня есть встречное предложение - как приблизиться к этой цели, - возвестил Тернер и посмотрел на реакцию своей супруги.
- Хорошо, что вы помните падение Беккета. Быть может без него вы ничего не приняли бы всерьёз, но теперь понимаете, как лучше сохранить свою жизнь в целости и сохранности, - голос звучал ровно, без какой-либо насмешки или иронии - всё чётко и по факту. Элизабет сохраняла выдержку, даже забывая тот факт, с кем она говорит и как ей неприятен этот человек просто потому, что он был рядом с Беккетом. Но Уилл смог сбить её некий контроль в сторону, вынуждая лицо, нетронутое годами, взглянуть на мужа слегка опешив, удивленно и непонимающе, явно пытаясь понять его мотивы в одном лишь выражении лица и глазах, отыскав в тёмных глазах смысл. - Как приблизиться к цели? - переспросила Суонн, полностью обескураженная: чего угодно она ждала от него, но не того, что выдвинул он. Но мысль о том, что это его пиратский ход - допустила, вдруг более спокойно, но ещё растерянно, осторожно взглянув на Грейтцера.
- Именно об этом я и хочу сказать, - спокойный и твердый голос Уилла отдавал сдержанным холодом. Черные, как бездна, глаза переместились с жены на лорда. - Для того, чтобы получить господство на море - и господство над морем - для начала, прежде всего, нужно избавиться от прежнего повелителя. Повелительницы.
- От Калипсо? - Грейтцер не стал скрывать, что предложение его удивило. Он обвел взглядом обоих супругов. - Однако, разве не совет Братства освободил ее двадцать лет тому назад? Вы присутствовали при этом, господа.
- Совет Братства надеялся, что богиня поможет сокрушить армаду Беккета, чего не произошло. Она всего лишь закрутила гигантский водоворот, на краю которого "Жемчужина" сошлась в бою с "Голландцем" под командованием Джонса, - продолжал Тернер так же размеренно. - Наши ожидания не оправдались, и теперь что пираты, что прочие жители Архипелага, что путешественники из Старого Света - все они зависят вновь от ее милости. Однажды Братство это допекло - и он заключили ее в тело смертной. Во второй раз Калипсо на ту же уловку не попадется, но всегда можно придумать другую. Укротите ее - у упомянутых вами влиятельных людей не будет соперника на пути осуществления этой задачи.
- Неожиданное предложение, мистер Тернер, - задумался лорд. - Весьма неожиданное. Чем же лично вам насолила морская богиня, что вы так горячо жаждете ее устранить?
- Она пытается навредить моей семье и разлучить меня с ней, - теперь лед в голосе Уилла звучал отчетливо. - Я не собираюсь позволить этому случиться.
- И вы считаете, что, как вы сказали, мои влиятельные люди могут в этом помочь? - спросил тот.
- Если они желают добиться господства и власти над морем - это в их интересах, - кивнул Уилл. - Взаимовыгодное партнерство, не так ли, лорд Грейтцер?
Неосознанно, инстинктивно, она взглянула на Уилла, слыша его твердость в голосе и видя полную уверенность в глазах. И если мгновение раньше она не понимала, что он имеет в виду, как слова о Калипсо вынудили её невольно испытать облегчение, толику радости и гордости за то, что он выдвинул. Всё это она успела пропустить через себя, пока вдруг поняла то, что таким образом Тернер предлагает власть над морем Ост-Индской компании, а это наверняка повлечёт за собой истребление пиратства под корень или поспособствует его логическому закату, когда в Карибский бассейн войдет слишком много кораблей Англии. И кто знает, смогут ли она и Генри остаться чисты перед законом, ведь в любой момент Грейтцер может передумать, использовав их в своих целях.
Она как-то заметно шумно выдохнула, многозначительно взглянув на мужа.
- А вы не согласны с предложением вашего супруга, миссис Тернер? - вдруг вмешался посредник Короны, уйдя на долю мгновения от вопроса Уилла, заметив выражение лица его жены. Элизабет взглянула на мужчину резко и твёрдо.
- Согласна, - сухо ответила она, хотя на деле предложение супруга имело свои подводные камни, которые она тут же увидела, но не посмела дать зерно сомнения тому, что у них бывают разногласия - пусть уж лучше Грейтцер думает, что они стоят оба на своём, вынашивая одну и ту же идею, сломить их так будет куда сложнее, как и манипулировать. - Калипсо опасна так же и для вас. Она не любит, когда тем, чем владеет она, владеет кто-то ещё, - двусмысленно добавила Суонн, сжав следом скулы от подступившей злости, но не подав виду. Если Ост-Индская компания действительно пойдёт навстречу, избавиться от богини морей будет куда легче, но неизвестно, получится ли и не обернет ли Компания это против них самих.
- И должен напомнить, что устранение Калипсо не принесет господства над морями само по себе, иначе бы Братство властвовало там еще с тех пор, как они заперли ее в смертном теле. В действительности же никто не получил явного преимущества, потому что устранить соперника - вовсе не всегда значит тут же занять его место и получить все ему причитающееся, Уилл досадливо вздохнул. - Если, конечно, этого соперника не зовут Дэйви Джонс.
- Я это услышал, мистер Тернер, - кивнул Гейтцер, продолжая пребывать в размышлениях. - Стало быть, вы хотите прибегнуть к помощи людей, о которых мы говорим все это время, чтобы они помогли вам, а вы, в свою очередь, помогли им в достижении цели?
- Да, - подтвердил Уильям. - В таком случае приглашение на бал выглядит подходящей возможностью, и мы оба получаем то, что хотим от другого: вы желаете, чтобы мы отправились туда, а мы - содействия в нашем деле.
- Что ж, звучит разумно и убедительно, мистер Тернер, - подняв бровь, рассудил Грейтцер, подумав с пару минут над идеей. - Каждый из нас в таком случае получает желаемое. А вы что скажете, миссис Тернер?
- Что это такое же предложение, а не утвержденный факт, лорд Грейтцер. Мой муж знает, о чём говорит, - она снова взглянула на Уилла отчасти деловым взглядом. - Однако ни он, ни я понятия не имеем, что это за люди, с которыми вы хотите нас познакомить. Я понимаю, что эти незнакомцы явно обладают большими перспективами и планами, тем не менее, пока не увидишь капитана в лицо, как поймёшь, что это за корабль и команда? - она говорила уже смотря на англичанина, невозмутимо вскинув бровь. - Думаю, самым разумным вариантом остаётся для начало знакомство, которое вы собираетесь организовать. И да, лорд Грейтцер, не сочтите меня недоверчивой королевой пиратов, - она чуть наклонилась вперёд, к столу, но осанку сохранила прямую. - Я хочу, чтобы вы дали гарантии нашей семье о том, что патент не будет уничтожен, как и наше помилование. Гарантии - не на словах. Это будет нашим первым... конструктивным шагом.
- Рад, что мы пришли к общему знаменателю, миссис Тернер. Какие же гарантии вас устроят, если слова полномочного представителя короля вам недостаточно? - судя по виду упомянутого представителя, он почувствовал удовлетворение от наметившего сдвига в позитивное русло.
Она откинулась на спинку кресла с весьма довольным видом, глубоко вдыхая и расслабляясь, покуда ситуация может быть, в конце концов, действительно выгодна и её семье.
- Слова представителя - такие же слова, как и обычного человека, лорд Грейтцер. Как и эти документы с вашей печатью, - она сжала сверток в руке, что до сих пор находился у неё. - Я предпочитаю сделать так, чтобы моя семья была спокойна, что в какой-то момент вам не вздумается отменить все свои указы, разрывая наши договоренности и обращая против нас всю Англию, - она серьёзно взглянула на него. - Печать короля. Не без участия парламента. Думаю, такую ценность вряд ли смогут разорвать враз, потому что так захотелось?
- Моя печать эквивалентна большой королевской печати, покуда за мной сохраняются полномочия, возложенные Его Величеством, - на случай, если она не вполне понимает, уточнил Грейтцер. - Несколько месяцев займет доставка прошения в Лондон, еще несколько - прибытие заверенных печатью короля документов. Я могу изготовить дополнительные экземпляры и патента, и приказа о помиловании, однако вас устроит ждать столько времени? И покуда они будут в пути, вам не останется другого выхода, кроме как положиться на документы, заверенные мной и губернатором Смитом.

Отредактировано Will Turner (2017-07-29 18:25:13)

- Теперь я намерен с ними не расставаться. Благодарю за заботу о моей семье, мистер Уотерс, - если Уилла и удивили недомолвки, то он лишь слегка вздернул бровь, в остальном оставаясь спокойным. Недобрый оскал незнакомца он тоже заприметил, что вызвало только больше вопросов. - Узнаем? Как скоро, любопытно спросить? Как бы не пропустить, когда все начнется, - он скрестил руки на груди, пристально наблюдая.
Дэвид усмехнулся, опуская взгляд себе куда-то под ноги и, сохраняя улыбку на улице, проговорил:
- Не волнуйтесь, мистер Тернер. Вы скоро всё узнаете. - он поднял взгляд на Уилла, а следом перевёл на Элизабет, отчего та поджала губы. - В последнее время кому что ни скажи, всё становится явью. - добродушно добавил он. - Я просто хочу, чтобы моя цель осуществилась и только, - он пожал плечами. - По пути в Порт-Ройал я встретился с пиратами. Удар отбил, но воспоминания они, конечно же, оставили. Хотел бы попробовать себя теперь в ином деле.
Суонн изумленно вскинула бровь.
- Бороться против пиратов? - спросила она весьма легким тоном. Уотерс подавил смешок, но так по-доброму, будто она сказала очевидную глупость, которую ей можно простить. Он чуть снова не обратился к ней по имени, вовремя произнося:
- Миссис Тернер, вы же знаете, я не из таких людей, - глубоко вдохнув, он вдруг выпрямился и словно оживился. - Впрочем, я видел, как вы спешите куда-то, но пропустить из виду вас и... вашего мужа не смог. Я вас задерживаю?
- Немного, - призналась Суонн, сохраняя теперь равнодушие на лице. - Мы только недавно вернулись из плаванья и теперь пытаемся наладить дела тут.
- Могу ли я вам чем-нибудь?.. - добавил Уотерс, став более серьёзным.
- Мы собрались вернуться на "Голландец" и заняться насущными делами, - качнул головой Уильям. - Времени до заката меньше, чем хотелось бы думать, поэтому, к сожалению, должны вас покинуть. Что ж, удачи, мистер Уотерс.
Он легко потянул Элизабет в сторону, в направлении порта, то и дело поглядывая туда, куда направился ее знакомец, и шагнул на боковую улочку в обход.
- Я хочу за ним проследить. Недомолвки для нас сейчас невыгодны, Элизабет. Что за дела с этим типом?
Сама она не успела ответить что-либо Дэвиду, хотя ответ был бы отрицательный. Уилл сам всё решил, внезапно уводя её прочь от мужчины, и она успела лишь прощально кивнуть ему, следуя за мужем и чувствуя его состояние как своё.
- Он не сделает ничего плохого, Уилл. Я думаю, он просто пытается пробиться к лучшей жизни, но вот какая лучшая жизнь для него - я не знаю, - они шли по узкой улочке, где тень от домов полностью скрывала собой весь проход. - Как я и сказала, он помогал нам, - начала она, не желая останавливаться и погружаясь отчасти в свои мысли - встреча с Дэвидом её также встряхнула. - Потому что в один день мы с Генри отправились в порт, где он тайком проник на корабль в силу своего интереса, - от поступка сына она усмехнулась - любопытство явно досталась от неё. - И корабль этот оказался принадлежащим Дэвиду, который привел его обратно ко мне. Уотерс предложил обучать Генри всяким азам мореплаванья, раз его так заинтересовал его корабль, а разве я могла запретить сыну узнать это, когда его отец - капитан "Голландца"? - она перевела взгляд на Тернера, коротко улыбнувшись. - Все остальные годы он был относительно рядом. За ним нет никаких грубых поступков, никакой опасности и прочего, но я не доверяю ему, - призналась она. - Потому что доверять мужчине, который пытается помочь замужней женщине - неразумно. К тому же, это даже не друг моего отца, - она намекнула на губернатора Смита, вдруг замерев, поняв, что порт оказался близко. - Уилл, я же хотела к Генри, помнишь?
- Если за ним нет никаких дурных дел, к нему претензий нет, а тебе я доверяю, - нахмурившись, отозвался Уильям, пытаясь понять, чем конкретно ему не нравится этот Уотерс, что не было связано с напрашивающимися в подобных ситуациях подозрениях, потому что в жене своей был уверен и знал, что она сама не допустила бы неподобающего к ней отношения.
Пока наконец не понял, в чем дело. Приобняв Элизабет за плечи, он сказал, подозревая, что это ей не понравится:
- Времени мало, до дома тебе придется взять лошадь, чтобы успеть повидать сына и все ему объяснить. Я убежусь, что твой знакомый не затевает ничего, что испортило бы о нем доброе впечатление, затем навещу тайник и поговорю с командой. Генри должен кто-то все объяснить, поэтому если ты предпочтешь остаться и приглядывать за мной, то скажи сразу - и я отправлю Палифико к нашему дому. Тот объяснит. Но решай быстро, пока Уотерс не ушел слишком далеко.
И ей это не понравилось.
- За ним не надо следить, - возразила Элизабет, строго глядя на супруга. - Если ты попадёшься, это создаст своё впечатление, ты не думаешь? Он вряд ли планирует что-то плохое, Уилл. Зачем тебе это всё? - более напряженно добавила она, при этом пытаясь сообразить, что делать, покуда пускать мужа на его авантюру она явно не собиралась. - Лучше просто иди на корабль. Без слежки. Времени будет больше и возможностей, - тон её сменился на более мягкие, а глаза вдруг потеплели. - Потому что если я не пригляжу за тобой, ты натворишь глупостей.
- И когда, скажи на милость, я вел себя неразумно? - поднял бровь Тернер, начиная ускоренным шагом продолжать слежку, утягивая жену за собой, пока шел разговор. - Элизабет, я чую, что все неспроста. Другого человека я бы, может, оставил в покое, но не в этот раз, - он остановился и вполголоса произнес, тихо вздохнув: - Я чувствую смерть. Там, впереди. Она связана с Уотерсом.
- Ты сам знаешь, - ответила она, снова вынужденно поспевая за мужем. Она хотела бы вновь возразить, но слова Тернера вынудили свести брови в недоумении. - Его смерть? - первое, что пришло ей в голову, было именно это. Но затем сознание продолжило развивать картинку. - Или от его руки? - а вот после подобных мыслей по телу вдруг невольно пробежался холодок. Она глубоко вдохнула, кидая осторожный взгляд вперёд и надеясь, что Дэвид не додумается обернуться, дабы утолить свою возможную интуицию.
- Нет, не знаю, о чем ты, - он и впрямь не припомнил, когда вел себя так, как назвала это она, да и не спешил рыться в памяти, поглощенный новой задачей. Ускорив шаг, он держался подальше от цели, теряясь в толпе и держась тени зданий, где легче было укрыться. - Пока еще не понял. Но чувство сильное. Может, зря наговариваю и твой приятель просто хочет податься в пираты в поисках лучшей жизни? - отшутился он, ввернув шутку подальше от посторонних ушей.
Напоминать о том, что она предпочла бы забыть, Элизабет не стала, хотя в голове хорошо въелась картина того, как Тернер скрыл от неё свой план, в следствии чего она предпочла поплыть с Сяо Фэнем, дабы сгладить некий конфликт сторон и прийти к общей договоренности.
- Может, - бросила она весьма сухо, специально чуть притормозив супруга, покуда в какой-то момент Дэвид замер, решив обернуться. Суонн среагировала быстро - благо также рядом были люди. Она резко развернула мужа к себе и прикоснулась губами к его губам, целуя его коротким, отвлекающим поцелуем, создав иллюзию влюбленной парочки на несколько секунд. Когда угроза миновала, Элизабет шумно выдохнула, замечая, что Уотерс вдруг свернул в очередную улочку. - Как бы там не было, нам он вреда не причинит, - заверила она, кивнув в сторону цели. - Мне кажется, туда лучше не идти, Уилл.
- Именно потому, что так кажется, я туда пойду, Элизабет, возразил он, все еще улыбаясь от поцелуя, но не собираясь уступать. - Не бойся за меня, нам в любом случае причинить вред он не сможет - мы ведь защищены теперь, помнишь?
Оглядевшись по сторонам, Уилл заметил прислоненную к стене ближайшего дома лестницу и забрался по ней на крышу, двигаясь совершенно бесшумно. Обернувшись, он посмотрел, следует ли супруга за ним.
Порой спорить с мужем было бесполезно и не потому, что она не имела аргументов для отстаивания своего мнения, а потому, что деваться уже было некуда, покуда в действительности оставить Уилла одного не могла. Также, как и не могла допустить того, чтобы его заметили, ведь это сразу подорвёт и без того шаткое отношение только двух познакомившихся мужчин. Она обреченно на него взглянула, поджимая губы, также, как и всегда, когда хотела сказать многое, но сдерживает себя.
- Уилл, - выдохнула она весьма тихо и твердо, с намёком на то, что он слишком упрям. И муж, словно в доказательство этого, направился в сторону лестницы, стремительно по ней забираясь на крышу дома. Опешившая Суонн лишь с несколько мгновений не поняла, что произошло, следом быстро огляделась по сторонам на наличие лишних глаз и забралась вслед за мужем. Уже на крыше она весьма недовольно негромко запричитала:
- Что ты вытворяешь? - тонкие брови тут же изобразили явную хмурость на лице, а взгляд был направлен на Тернера, будто насквозь. - Откуда столько внимания к нему? - добавила она быстро второй вопрос, мельком оглядывая крышу - высота была небольшая, но к подобному методу слежки она ещё не прибегала.
- Я хочу выяснить, что он задумал и почему от него несет смертью. Элизабет, это серьезно, - терпеливо объяснил муж, безошибочно благодаря чутью выбирая направление. Порой им приходилось переходить с крыши на крышу тесно стоявших домов, порой - перелезать с балкона на балкон, а однажды пришлось пройтись по натянутой между зданиями бельевой веревке, к счастью, выдержавшей вес и пустой.
Пока наконец не вышли к городским воротам, ведущим в джунгли, для прохода через которые им пришлось спуститься на землю и пройти как ни в чем не бывало.

"Попробовать себя в ином деле, да?" - если бы Элизабет могла слышать Уилла, он сказал бы ей именно это.
Сам Тернер заприметил рядом с собой еще одну нишу - или даже боковой коридор - и бесшумно перетек туда, пользуясь возможностью подобраться поближе к говорящим и при этом не привлечь к себе внимания. Ему чертовски не нравился весь этот разговор, как и данность обнаружить дома пиратов, которые явно добыли себе корабль и как раз планировали какой-то набег. Но спешить не стоило: Уилл хотел услышать о том, какой именно набег запланирован и кто жертва, прежде чем вмешиваться.
Слышать подобное Элизабет не ожидала, полностью обескураженная тем, что некогда знакомый способен на подобное. Впрочем, интуиция потому ей, вероятно, и не позволяла доверять всё это время, несмотря на хорошие отношения Дэвида к Генри. И к ней в особенности.
- Не пытай мы его, не узнали бы о ценном грузе, который через пару дней будет в Карибском бассейне. Мы получили информацию, иначе бы здесь не собрались, - Уотерс вдруг достал нож, демонстративно покрутив его в руке, осматривая острое лезвие и, словно примеряясь, как будет лучше им резать, затем в один удар пронзил горло замученного офицера, заливая кровью каменистый пол и пачкая свои руки в красной горячей жидкости. Брезгливо вытерев холодное оружие об тело, он также вытер руки, чем вызвал у Суонн судорожный вздох - она позволяла быть ему рядом с Генри, когда он способен творить такое ради собственной выгоды.
- Пытки кончились, - заключил он, обводя собеседников взглядом. - Осталось подготовиться к нападению, господа, и нажива у нас в руках. Итак. Вы готовы пойти на это?
Тут же повисло долгое молчание, и лишь треск от факелов нарушал подобную тишину. Элизабет эти минуты почти не дышала, так тихо было, в опаске кидая взгляд туда, куда ушел муж.
Наконец голос подал тот самый бас, что звучал уже ранее.
- А к черту. Мы с тобой, - по его словам было понятно, что он совершил какой-то жест - наверняка махнул рукой. Остальные постепенно поддержали его.
- Так каков план? - спросил ещё один мужчина.
- Сегодня уходим в море, проследим за нашим ценным кораблем и выждем лучшего момента.
- Что за корабль?
Дэвид усмехнулся, не без хитрости на лице.
- Английский, господа. Высокие чины Англии весьма часто перевозят много ценностей, и никакой это не табак да ткани. А куда получше. С вас требуется собрать остальных. Встречаемся сегодня ночью в порту, с документами этого, - он кивнул на труп офицера. - Без шума и тихо, господа.
Ещё несколько мгновений они пытались обсудить детали своего некого плана, который был относительно понятен, и Суонн поначалу отчего-то была уверена, что готовится нападение как минимум на город, но всё оказался куда банальней.
Она глубоко вдохнула, переводя дух, и тут же напряглась, заметив, что Уотерс вдруг направился в ту сторону, где стоял муж. Она напряглась, но звука не подала, мысленно чертыхаясь от того, что не может ничего сделать. Но судьба решила иначе, и Элизабет задела под ногой небольшой камень, что тут же привлёк внимание. Напряженные моряки тут же повставали со своих мест, оголяя оружие, но Уотерс среагировал первый, приложив палец к губам и направляясь к укрытию Суонн. Сердце у той забилось как сумасшедшее, а рука вдруг сжала ножик на ножнах, быстро его доставая и пряча себе куда-то в руках, придерживая пальцами. Если попадётся, будет шанс спастись, покуда бежать куда-либо было некуда.
- Элизабет? - голос был сродни грому среди ясного неба. Она на секунду закрыла глаза, пытаясь убедиться, что это реальность, не сон, а затем взглянула на Дэвида, что обнаружил её. Он с несколько мгновений смотрел на неё искренне-удивленно, но затем взгляд поменялся, становясь жестче, и он протянул её руку, на удивление, грубо не выволакивая из укрытия, - не ожидал тебя здесь увидеть.
- Побольше уважения, Уотерс. Перед тобой королева пиратов, - из ниши вышел Уилл, держа Уотерса на прицеле одной рукой. а другой оставляя обнаженную шпагу опущенной. Выражение его лица говорило о крайнем разочаровании человеком, о котором его супруга была хорошего мнения, а сталь, ясно различимая в темных глазах, красноречиво указывала, что шутки кончились.
Послышались щелчки других пистолей, и три из них уставились на Тернера. Четвертая нацелилась на Элизабет, которую держал главарь данной шайки.
- Что он болтает, а? Кто это вообще? - подал голос один из новоиспеченных пиратов, весьма не обрадованный тем, что их кто-то подслушал.
- Мистер Тернер, вы же собирались вернуться в порт на свой корабль. Что же вас задержало? - едко поинтересовался Уотерс, держа Элизабет мертвой хваткой. - Господа, познакомьтесь: капитан "Летучего Голландца" Уильям Тернер и его жена Элизабет Тернер.
- Если бы от тебя не воняло смертью, я бы и внимания не обратил, - отрезал Уилл, повышая голос. - Еще раз повторяю, третий не стану: перед тобой королева пиратов, и если вы вздумали стать ее подданными, то сообразите своими скудными мозгами не делать глупостей. Вы и так уже достаточно нагадили за собой.
Бандиты между собой запереглядывались, не упуская из внимания незваных гостей:
- Воняло смертью? О чем это он? Что, прямо взаправду капитан "Голландца"? Который...
- А что, у пиратов есть королева?
- То есть, они не сдадут нас страже? Они свои?
- Да ну, сказки! Порешаем, как того офицеришку, и концы в воду!
Раздался выстрел. Тот пират, который предлагал "порешать" Тернеров, упал замертво с дыркой во лбу. Опустив дымящуюся пистоль, Уильям с совершенно непередаваемым в злости лицом обвел взглядом опешивших заговорщиков.
- Кто-нибудь еще хочет натворить глупостей?
Если до появления Уилла Дэвид не держал Элизабет какой-либо хваткой, то как только послышался голос Тернера, он тут же развернул её к себе спиной, прижимая дуло пистоля к скуле. Элизабет шумно вздохнула, стиснув зубы от подступающей злости за то, что она способна была попасться, да к тому же не к кому-либо, а к человеку, которого считала относительно хорошим. Относительно. Она демонстративно оскалилась, дёрнувшись в его руках. Пираты переговаривались меж собой, пока не послышался оглушительный выстрел, вызвавший тишину вокруг. Дэвид, что также замер от неожиданности, с несколько секунд молча смотрел на Уилла, а затем сильнее вдавил пистоль в её скулу.
- Весьма впечатляет, мистер Тернер, - почти добродушным тоном проговорил Уотерс, не выпуская из рук жену названного.
- У пиратов и правда есть Король. - процедила Элизабет сквозь зубы строгим и холодным голосом. Даже находясь в хватке мужчины, она оставалась горда и не показывала не малейшего намека на страх - его не было. Бояться нечего. Разве что злостное разочарование читалось на её лице. - Пиратство уже давно стало отдельным источником бунтарства, так что если вы хотите вступить в эти ряды, сперва узнайте Кодекс, - она почти прорычала эти слова, злостно сверкнув глазами, окидывая каждого взглядом. - И свою королеву.
Сильная рука, что держала её, вдруг усилила хватку, а Уотерс чуть наклонился к её уху, хотя говорил так, чтобы было слышно всем. Пистоль он так и не убрал в сторону.
- Элизабет, - нарочно зовя её опять по имени, говорит он. - Я всегда считал тебя необычной женщиной, сильной духом, роскошной телом, но чтобы ты была королевой пиратов... - он как-то тяжело вздохнул и поднял тяжелый взгляд на Уилла, чему-то ухмыльнувшись. - Ты убил моего человека, - заметил он, кивнув в сторону нового трупа. - Глупость творишь ты, а не мои ребята. Я бы вот тоже мог убить её, - он вдавил дуло в скулу, вынуждая Суонн глубоко вдохнуть, сохраняя спокойствие и пытаясь угомонить злость. - Но не могу. Видишь ли, все эти годы я всё думал, может, она одумается? - он недоуменно наигранно вскинул брови. - Но нет. Эта женщина осталась неприступной, так ещё и королевой пиратов. И как же нам с тобой договориться, Уильям Тернер? Ты, как и она, вероятно, знаешь о том, о чём мы здесь говорили, не так ли? Как отпустить вас живыми? Нет, - он подавил смешок. - Тебя?
- Слышал каждое слово, - подтвердил Уилл. - Иные пираты порядочные мерзавцы, но ты не пират, Уотерс. Ты трус, который пыжится стать пиратом, теша свое самолюбие и возжелая чужую жену. За угрозы Королю пиратов полагается смерть, как и за оскорбление пиратского Кодекса - не меньше. Я не договариваться с тобой пришел, а вывести тебя на чистую воду. Скольких еще ты убил до этого бедолаги? Причем совсем недавно, иначе бы вонь от убийств, совершенных тобой, не вывела бы на тебя.
- Откуда он знает? Мы ж правда... того... - оставшиеся пираты опять зашушукались. Те двое, что продолжали целиться в Тернера, старались помалкивать, то и дело косясь на тело на полу. Но третий, что держал Элизабет на прицеле, вдруг догадался сообразить:
- У вас нет доказательств, мистер Тернер, того, что мы пираты. Вам могло послышаться. Вы убили добропорядочного человека и примерного семьянина, оставив его жену вдовой, а маленького сына - без средств к существованию. Вас не замучает совесть по ночам, мистер Тернер?
По взгляду Уилла читалось, что его эти слова задевают, но голос остался твердым:
- Горе сыну, чей отец легко готов пойти на убийство. Он сделал свой выбор.

- Нельзя вернуть то, что никогда тебе не принадлежало. Как и отнять то, что с самого начала твое, - взяв жену за руку, Уилл смотрит на нее так, как знает только она, но горечь в этих словах напоминает им о другой, куда более весомой проблеме. Он не смотрит на корчащегося пирата до тех пор, пока, уходя, не обернулся через плечо, чтобы бросить: - Светит или нет - это твой выбор. Я тебя предупредил.
Выйдя с женой из пещеры, зная, что в ближайшие часы за ними никто не последует, Тернер огляделся, приподнял брови и уверенно двинулся по едва заметной тропе куда-то влево, в гущу джунглей. Находя одному ему известные ориентиры, он ускорил шаг, почти меняя на бег, вел и петлял меж буйными зарослями и высокими пальмами.
- Здесь недалеко мой тайник, - объяснил он эти метания. - Как раз собирался забрать оттуда все, что осталось.
Его взгляд вселил ей надежду на то, что они сделали всё правильно. Так, как и должно было быть и иначе - разве может? Она увидел в его глазах то, что ей было нужно и, сжав его руку, вышла вместе с ним из пещеры, предпочитая не оглядываться назад и понимая, что шансов у Дэвида выжить немного, покуда пещера тайная и вряд ли кто сюда наведывается каждый день, но они есть. И если он выживет, Элизабет не знала, какую месть может устроить Уотерс, отчасти разрываясь между желанием убить его или отпустить. Но муж отвлекает её, слишком стремительно уводя её прочь от пещеры, стоило им выйти из неё. Еле поспевая за ним, Суонн по пути вытирает ножик об первые попавшиеся листья различных кустов и наконец говорит:
- Когда ты его устроил здесь? - она узнавала о Тернере всё новое и новое. Вернее, то, чего не ожидала от него, а надо бы. Он слишком изменился. И ей это нравилось, хоть с некоторыми гранями характера ей приходилось сталкиваться не в мягкости, а в жесткости.
- Перед тем, как заняться бюрократической волокитой, - отозвался муж. - Помнишь, после моего возвращения меня не было несколько дней - мы отбыли на маленький остров, Навасса, это на пути к Эспаньоле. Я выменял у одного человека карту, указывающую на то, что там зарыт некий клад. И клад действительно был. Половины его запаса хватило на взятки чиновникам и оформление корабля, на восстановление записей обо мне, ведь меня долго не было. А так же на припасы на случай, если понадобится куда-то отправиться - как видишь, они пригодились, когда мы отбыли за тобой, - остановившись возле какой-то пальмы, Уилл постучал по стволу, отсчитал два десятка шагов и присел возле валуна, утопленного в буйных зарослях у ближайшей скалы. - Сейчас деньги нам понадобятся, чтобы снарядить экспедицию на поиски Атлантиды - я уж не говорю о том, что путь на Край Света окажется как минимум втрое дальше, а нам еще возвращаться. После этого единственным источником нашего дохода останется каперство. То есть, нам придется захватить корабль-другой, чтобы выжить самим, - объяснил он, возясь с камнем, который поддался вовсе не сразу, но физической силы в Уильяме всегда было много, так что в итоге камень поддался.
- Да, не видеть тебя несколько дней после возвращения было сродни тому времени, что оставалось у нас ранее. То есть, целые года, - отозвалась она, внимательно следя за мужем, что в точности, как и Джек Воробей, пират Карибского моря, отсчитывал шаги до своего тайника. Элизабет в который раз убедилась в том, что её муж явно нахватался пиратских штучек, что вызывало лёгкую улыбку на губах, особенно после произошедшего. Она замерла недалеко от супруга на время его возни с камнем, обернувшись назад - так, если бы их кто-то преследовал, - чувствуя странное ощущение горечи и разочарования из-за того, что произошло. Но то прошло. И говорить об этом она не хотела. - Надеюсь, каперство нас обеспечит, - со вздохом проговорила она, пряча нож в ножны. - Запасы моего отца уже давно иссякли, а половину отобрали, - она устремила взор на то, что было под камнем, чуть нахмурившись, но мешать мужу не собираясь. - Калипсо требует больших растрат. Если бы не она и её эгоистичные желания, не пришлось бы делать всего. Ты был бы капером, - она задумалась на мгновение и добавила: - А я на твоем борту. Это бы только не поменялось.
- Я тебе обещал ведь, помнишь? Раз ты так хочешь, - камень приподнялся и тяжело опрокинулся. Отряхнув ладони, Уилл поддел рукоятью сабли еще один камень, закрывающий собой яму, убрал и этот, чтобы затем вытащить средних размеров чуть подгнивший с углов деревянный ящик. Поставив добычу на землю, он сбил замок и заглянул внутрь.
Припрятанная половина клада лежала на месте.
- Ну вот и прекрасно, - закрыв ящик и вернув камни на место, чтоб не бросались в глаза, Уильям взял добычу подмышку, удерживая на правом бедре. Оглядевшись, он заметил, что вокруг ни души, и удовлетворенно кивнул. - Вернемся на корабль... и нам все еще нужно решить, кто отправится к Генри, чтобы предупредить его о нашем скором отсутствии.
- Как и я одобрила это твоё решение, - коротко улыбнувшись, Элизабет заправила прядку волос за ухо, наблюдая за тем, как муж достает ящик. - Хотя что-то мне подсказывает, ты занимался бы этим, не беря во внимание то, что я скажу, - и в её голосе можно было заметить долю твердости, смешанной с иронией. Подойдя к мужу, осматривая его клад, она также обвела местность вокруг. - Ты говорил, это может сделать Палифико? - вскинув бровь, она начала движение в сторону ворот города. - Хотя сына я бы увидела... Успокоиться, - добавила она, шумно вздохнув. - И понимаю, что хочу быть в курсе того, что происходит с командой. Времени и правда слишком мало. Поторопимся, - кивнула она, заметно прибавив шагу.
- Ты же сама попросила, - улыбнулся мужчина, коротко пихнув ее в бок без нажима. - По правде говоря, я думал взять тебя с Генри на "Голландец" в любом случае, хотя сомневался насчет вашей безопасности. Но ведь теперь такая проблема перед нами не стоит, верно?
Мало-помалу сгущались сумерки, вынуждая ускорить шаг. Дорогу обратно Уилл помнил достаточно хорошо, но все же пару раз свернул не туда. К счастью, вскоре впереди показались ворота - к тому моменту уже зажгли факелы.
- Ты права, нужно торопиться, - пройдя через ворота под бдительными взглядами стражников, Уилл направился сразу в порт, где в отдалении виднелся залив, полный величественных кораблей.
- Да, не стоит, но проклятье мы взяли ведь не навечно? - взгляд скользнул по лицу мужа весьма насторожено. - То, что мы бессмертны - это лишь на время, ты сам это говорил. К тому же, я не знаю, насколько это затянется, но если оно постепенно будет нас лишать чего-то... - Элизабет шумно вздохнула, идя рядом с мужем и изредка поглядывая по сторонам. - Так что Генри останется дома. Тем более, у нашего сына есть своя личная жизнь, как ты помнишь, - она усмехнулась. - Пусть пытается ужиться с Кариной. У них для этого будут все условия, - они уже шли по городу, в неких сумерках, где город начал постепенно заливать свет факелов, освещая дорогу до порта, где стояли корабли и весьма узнаваемые черты "Голландца". - Не могу поверить, что мы пробыли в городе весь день и не добрались до дома, - с лёгкой досадой проговорила она, вдруг оглянувшись на дом губернатора, который хорошо виднелся над всем Порт-Ройалом, стоя на возвышении. - Зато побывали в моём прошлом доме, - добавила она, хмыкнув. Уже возле пристани их встречали те, кто остался на корабле, докладывая Уиллу о состоянии дел.
- Пусть сын сам решит, где хочет быть. Захочет на "Голландец" - я буду рад его взять. Тогда соберутся все три поколения Тернеров, - ободряюще приобнял жену на секунду Уилл и продолжил путь.
Возле причала и впрямь собралась колоритная группа: с десяток моряков скатывали на берег пустые бочки, еще человек двадцать столпились вокруг восседавшего на каком-то ящике Шаркмана, перед которым на еще одной бочке, поверх которой положили широкие доски, была раскрыта толстая книга, а рядом стоял мешочек с деньгами. Маккус выдавал жалование, записывал в книгу, но толпа не редела, потому что уходящих заменяли вновь прибывшие, которые тоже хотели получить свою плату.
- А почему не на корабле? Не много ли вокруг посторонних? - поинтересовался Уилл и поставил рядом с книгой свой ящик. Заметив начальство, старпом поднял глаза и заодно вопросительно брови.
- Мы там мешаем ребятам, кэп, - ответил тот. - Они полностью увлечены разгрузкой - раз мы побудем здесь какое-то время, то мы думаем отогнать корабль в бухту и прокилевать его перед новым путешествием. Не говоря уж о том, что пробоину будет проще всего латать в спокойной обстановке на сухом берегу.
- Тогда тебе следует спрятать наши запасы получше. Возьмите в аренду склад, а вот это, - кивнул на ящик, - сдай ростовщику на хранение. Здесь на все хватит. Я потом хочу с тобой обсудить наши финансы, но потом, когда мы с Элизабет вернемся.
- Соскучились по дому, капитан? - усмехнулся старпом.
- Еще как, - вздохнул тот. - Но мы туда никак не попадем. Эй, Палифико! - заметил главу абордажников Уилл и махнул рукой. Высокий широкоплечий моряк пробрался сквозь толпу матросов.
- Чего стряслось, кэп?
- Возьми лошадь и езжай к нашему с Элизабет дому. Предупреди Генри, чтобы не волновался: скажи ему, что "Голландец" в порту, а мы с Элизабет вернемся через три дня - нам нужно сплавать кое-куда по делам.
- Не на "Голландце"? - удивился слушавший Маккус.
- Не на "Голландце", - подтвердил Уилл. - HMS "Роза" отвезет нас на Большой Кайман, оттуда - обратно. Это на случай, чтобы знали, где нас искать.
- Корабль королевского флота, значит, - задумался Палифико. - Это как-то связано с аудиенцией у губернатора?
- Кстати, о ней...
- Ты получил, что хотел?
- Да, господа. Мы теперь королевские каперы, - вытащив из-за пазухи оба документа, Тернер передал их Шаркману. - Храните особенно бережно, эти бумаги уберегут нас от кучи проблем. Смотрите, чтобы с ними ничего не случилось. При случае, конечно, можно запросить еще один экземпляр, но лучше не потерять и не повредить эти.
- Понял, кэп, - ухмыльнулся Шаркман. - Не волнуйся, ты нас знаешь: сделаем все в лучшем виде.
- Ну вот и славно. Кто-нибудь видел Ричи и его парней? Хочу с ними поговорить перед отплытием.
- А, наверняка отдыхают в таверне. Поищи там, если хочешь, - махнул рукой старпом в сторону. Палифико тем временем обратился к Элизабет:
- Мне передать что-либо конкретное от вас вашему сыну, миссис Тернер?

Отредактировано Will Turner (2017-08-03 22:12:07)

Взглянув на супругу с признательностью, Уилл накрыл ее ладонь своей - ту, что не держала ром. Глянув по сторонам, не поворачивая головы, он нагнулся вперед, ставя локти на стол, чтобы со стороны их не слышали, и сказал:
- Что-то случилось, из-за чего люди стали сомневаться в слове капитана?
Другие последовали его примеру и тоже подались вперед. Капитан спокойно смотрел на каждого, кто-то отводил глаза, кто-то хмурился, кто-то качал головой, не имея уверенности, но и поставленные перед необходимостью соблюдать субординацию.
- Капитан, а что же патент? - наконец осмелел кто-то.
- Я получил его из рук губернатора Ямайки и передал на хранение мистеру Шаркману. Это произошло четыре часа назад, - подтвердил кивком для большей уверенности Уильям и немного расслабил плечи. - Как видите, я слово сдержал. Так что успело случиться, пока меня не было, что пошатнуло ваш дух?
Реакция членов команды оказалась разнообразной. Кто-то заулыбался, кто-то хлопнул соседа по плечу, кто-то одобрительно крякнул. Но человек пять сидели тихо и внимательно наблюдали.
- Хотите что-то сказать, мистер Дэвис? - повернулся к нему Тернер.
- Да тут... сэр... Не знаю, мы с парнями не уверены, что готовы, - замялся упомянутый Дэвис. - Так понимаем, что смерть нам теперь не грозит - а если еще что похуже?
- Например? - вопросительно поднял бровь капитан, демонстрируя все свое терпение. Он понимал, что надавливать на людей сейчас нельзя, и предупредительно чуть сжал руку Элизабет.
- Томми болтает, что недолго вам быть капитаном! - наконец не выдержал Ричи. - И нам вместе с вами. Что Джонс вернется - и пустит нас всех на дно, привязав к ядрам, а кого пощадит - те будут служить ему вечно.
Несмотря на сжимающую руку мужа и чарку рома в другой, Элизабет вмиг изменилась в лице, стоило Ричи упомянуть о Джонсе. Она медленно опустила руку с ромом на стол, озадаченно глядя на моряка, и в этом недоумении вскоре начало читаться явное разочарование. Мельком взглянув на мужа, она вдруг опередила его.
- Кажется, подобный вопрос уже обсуждался, - заметила Суонн весьма едко и холодно так, что мигом привлекла к себе внимание за столом сталью своего голоса. Несмотря на алкоголь в крови, рассудок тут же стал холодным, будто вовсе не поддавшийся сладкому дурману. - Похоже, вы плохо слушали, - мрачно усмехнулась она, и в этой улыбке не было ничего хорошего.
Глаза вдруг сузились.
- Мистер Ричи, - словно вызывая его, проговаривает она, не в силах держать себя в руках от подобных слов. - Вы сейчас хотите сказать, что двадцать лет мой муж был капитаном "Голландца" и вся команда служила ему верой и правдой. Потом же взяли вас - новых искателей приключений, и что в итоге? Мистер Тернер вдруг недолго будет капитаном? Дэйви Джонс убьёт всех, - едко добавила она последнюю фразу, вдруг чуть склонившись также к столу, как и остальные, заглядывая в глаза Ричи. - Только помните: вы можете усомниться в вашем капитане, бояться чего-то и уйти, но не смейте говорить при мне, что вернётся Джонс - и заберет корабль. Я двадцать лет была вдовой с ребёнком рядом не для того, чтобы слышать о том, что команда новичков сомневается в моём муже. Бегите! - отрезала она. - И Джонс вас не тронет. А самое главное - я вас не трону.
По лицам моряков было видно, что проняло даже тех, кто воодушевился на известии о получении патента. Веселье за столом резко стихло, люди чувствовали себя неуютно, и никто не хотел подавать голос после жены капитана.
Сделав очередной глоток рома, оный капитан спокойно поинтересовался:
- А известно, откуда у Томми вообще пошли подобные мысли? Он что, видел Джонса? Я его видел, - стоило Уиллу это сказать, как моряки зашушукались, да так, что пришлось призывать к тишине. - Да, видел - в первый же день моего возвращения на берег. Точнее, ночью - он явился ночью в наш дом, когда все спали. Я проснулся - и, как видите, все еще здесь. Если бы Джонс хотел сместить меня и вернуть себе "Голландец", он мог бы сделать это как минимум дюжину раз. Но он приходил за чем-то еще и нас не тронул. Значит, привязывание к ядрам и бросание в океан откладываются как деяния, не соответствующие его цели.
Было видно, что спрашивать или продолжать диалог мужчинам было неудобно, однако Ричи, чуть помешкав и кинув остерегающийся взгляд на Элизабет, осторожно сказал:
- Мы не видели, - признался он. - Но Уэллоу то и дело говорил об этом, навевал ужасы. А теперь и вы, капитан, оказывается, видели его. А что, если он захочет тронуть?
- Ни вас, - снова вставила своим холодным тоном Элизабет, не сводя пронзительного взгляда тёмных глаз с моряка. - Ни моего мужа, - будто чеканя слова, продолжала она, - это чудовище не тронет. Видите ли, мистер Ричи, для этого мы и тратим своё время на это долгое путешествие, чтобы сделать так, чтобы все остались живы, жили в достатке и в безопасности. Только я никак не могу понять, как вас, бравых моряков, мог напугать какой-то призрак?
- Люди морей довольно суеверны, я вспоминаю, как мы набирали с Джеком людей на Тортуге, - обращаясь к жене, произнес Уилл. - Это было в то время, когда ты была гостьей у Гектора, когда он и его люди находились под ацтекским проклятием - это то самое проклятие, которое мы используем ради нашей защиты, - понизив голос, добавил он для моряков. - Тогда Гиббс, старпом Джека, обплевался весь и твердил, что брать Аннамарию на корабль - это к беде. Джек, знаешь, что ответил? - он выдержал паузу, заставляя моряков гадать, а Элизабет - ждать, потому что ее при том случае не было. - Он ответил: "Не возьмем ее - будет хуже". Капитан должен быть сильнее любых страхов, господа. Не ваша задача - думать о проблемах. Ваша задача: добросовестно выполнять свои обязанности на благо нашего общего дела. Джонс - никак не ваша забота. А Уэллоу вместо того, чтоб пугать людей понапрасну, следовало бы придти со своими страхами ко мне, раз уж не доверил их мистеру Шаркману - в конце концов, я и большая часть команды отлично знаем, чего следует опасаться, а чего нет. Особенно в отношении Джонса.
Элизабет помнила, как мистер Гиббс также был слишком суеверный: ещё в её детстве, когда она была ребёнком на корабле. Она не раз замечала его неодобрительные взгляды в сторону юной мисс Суон и его причитания Норрингтону: "Баба на корабле к беде. Даже маленькая". Помнила, но также не забывала того, что несмотря на все страхи, бравый старпом капитана Джека Воробья в итоге всегда был рядом, не поджимал хвост и не предавал своего капитана.
- Вас никто не уговаривает остаться, я повторюсь, - добавила Суонн после мужа. - Но когда Джек показал Гиббсу, как легко можно преодолевать суеверия, старпом более никогда не сомневался в Воробье. И суеверия свои оставлял прочь. Вот, что важно, господа: сможете вы преодолеть свои страхи? Ведь за вашу жизнь отвечает капитан. Конечно, каждый желает спасти свою шкуру, - слабо усмехнувшись, Элизабет взглянула на мужа, а затем вновь на моряков. - Но настоящая сила корабля и капитана - в сильной команде. Неспособные поддерживать эту силу - уходят. Способные - остаются. Что вы выбираете, джентльмены?
По лицам людей было видно, что они все еще сомневаются и не готовы отвечать прямо сейчас. Уилл не настаивал - он понимал, что людям нужно подумать, не собирался давить, но и не забывал о том, что утром ему и Элизабыть нужно отплыть, а потому время все-таки ограничено.
Джентельмены помалкивали, переглядывались и размышляли. Хоть каждый из них и должен был решить за себя, все равно стадный интерес в них преобладал, и каждый ждал, что скажут другие. На какое-то время все разговоры затихли, а вопрос Элизабет остался пока без ответа.
- Кроме Джонса, боитесь ли вы чего-то еще? Или кого-то? - уточнил Тернер, как ни в чем не бывало приобнимая жену и не торопясь продолжая ужинать. Другие тоже ели, хоть и с меньшей охотой, а Ричи активно налегал на ром. Чувствовалось, что морякам все еще не по себе.
Это и подтвердилось, когда один из них, самый тихий, что практически не подавал голоса ранее, произнес:
- Совесть, капитан. Всякая чертовщина... А еще люди боятся вас, сэр. Вы уж простите...
- Меня? - удивление Тернера, который чуть было не подавился, было совершенно искренним.
- Вас и ваших людей, тех, с которыми вы ходили в море до нас, - уточнил тот, ужасно смущаясь, но на самом деле за смущением крылся страх. - Не серчайте на нас, миссис Тернер, мы понимаем, что вы поддерживаете вашего мужа, но ведь...
- Это нелегко объяснить, - поддакнул второй, чем привел Уилла в еще большее замешательство.
- Ну уж попробуйте, - проворчал тот, вообще ничего не понимая.
Моряк вдохнул. выдохнул, еще раз вдохнул, но не решился:
- Простите, сэр. Глупость сморозил.
- Никогда не думал, что кто-то в собственной команде меня станет бояться, - Уильям развернулся к Элизабет. - Я что, снова начал покрываться ракушками и не заметил?

Отредактировано Will Turner (2017-08-03 22:30:41)