Каас-сити был восстановлен не полностью. Уединиться было практически невозможно, так как шум стройки не стихал ни днём, ни ночью. Рабочие смены шли друг за другом; работали усердно, потому что строителям были предложены комфортные условия. Над ними вели надзор, дебоши прекращались ещё до своего начинания. Конечно, опытный и умный глаз мог понять, что большинство этих людей – сброд. Но ситам нужна была рабочая сила, нужны были руки, способные трудиться за награду. Они не станут будущими Имперцами, а будут изгнаны или, что надёжнее, убиты. И до сих пор никто из них об этом не подозревал, полагая, что они отстраивают себе укромный уголок, отдалённый от законов и властей цивилизации Внутреннего Ядра.
Поэтому Малгус постарался найти старые руины, где строительство ещё не началось. Это место хранило в себе крупицы Силы, оставленные ещё со времён Старой Империи. Тёмная сторона чувствовалась там, словно свежий запах утренней росы. В небе как всегда стояли чёрные тучи, что понять, день сейчас или ночь, было практически невозможно. Эту правду можно узнать лишь обратившись к планетарному времени. Хронометр показывал без десяти минут восемнадцать часов вечера, но это не играло никакой роли. Разве что через десять минут должна состояться встреча с учеником, и Малгус надеялся, что она не опоздает – это в её же интересах. Ждать её долго он не собирается.
Малгус назначил эти координаты своей ученице, чтобы провести здесь свой урок. На Малгусе не было его прежней брони, лишь лёгкие тёмные одеяния ситов, да чёрный, словно ночь, плащ, помогающий не промокнуть насквозь под проливными дождями планеты. В небе играла молния, гремел гром. Дождь моросил несильно, словно бы давая планете небольшой шанс на передышку. Природный хаос будоражил Малгуса, а холод пробегал по его спине, проникая под чёрную робу, что бледная кожа, обтягивающая объёмные мускулы, покрывалась мурашками. Но лицо его наполовину так и оставалось закрытым респиратором. Без этого устройства он мог дышать, но недолго – покуда позволяла Сила. Малгус владел техникой контроля дыхания, но до великих адептов, которые могли обходиться без дыхания целые часы, ещё не дотягивал.
Владыка смотрел в небо, ожидая своего ученика. Он пришёл первым, чтобы встретить её на первом уроке, на пути к могуществу. Малгус не волновался, он был уверен в себе. Он видел множество аколитов, некоторым приходилось преподать урок, который изменял их жизнь. А то и вовсе обрывал. Конечно, Вентресс была не простым аколитом. Она была личным учеником Малгуса, поэтому ответ за её поступки частично лежал на наставнике. Конечно, за любой проступок он мог просто бросить её и выставить перед «судом», призвав к ответу и наказанию. Но Малгус не был трусом, поэтому возможные прорехи в обучении – его вина, и за проступки ученика отвечать придётся ему. Бежать от ответа – не в его стиле.
Он стоял под почти разрушенной крышей, держащейся на ветхих колоннах. Высота потолка была метров семь, но не больше. Помещение являло собой просторное место, но побитое временем. Там и там лежала отколовшая крошка поверхности стен, потолка, да и пола. Помещение было слабо освещено – только большой неоновой лампой, которую Малгус притащил с собой, чтобы уж в полной темноте не сидеть. Посреди потолка помещения зияла широкая дыра, точно пробитая артиллерийским ударом. Сквозь неё моросили капли дождя, и появлялся свет от вспыхивающих молний. Малгус стоял рядом с этой дырой, глядя через неё в чёрное грозное небо. Неприветливость и жестокость планеты говорила о нраве её истинных обитателей – ситах.
На его поясе покоился меч. Нормальный сит никогда не расстаётся со своим оружием, особенно если он уроженец Старой Империи. Оставшись безоружным, там можно было погибнуть. Это было очень важным испытанием. Жизнь в Империи – одно сплошное испытание, и об этом уже успел поведать Малгус своей ученице, когда они отбывали с Датомира на Дромунд-Каас. Ей стоило ещё многое сказать, но Малгус не хотел спешить. Дав ей слишком многое в руки, она может всё это выронить и разбить. Оружие в руках неопытного и неумелого – это ещё страшнее, чем в руках мастера. Первый может убить этим даже себя. Малгус на опыте знал, что пытаться откусить больше, чем ты можешь проглотить, это глупая затея, которая может стоить дорого.
Тёмная фигура сита, повёрнутая спиной к выходу (он же и вход), стояла неподвижно, освещённая лишь голубоватым светом неоновой лампы, работавшей на полностью заряженных батареях, способная продержаться четыре дня подряд. Руки скрещены за поясницей, осанка ровная, гордая, широкая грудь выпячена вперёд. Глаза не мигали, рассматривая детали буйного небосвода. Казалось, он даже и не дышал, - но нет, механический звук респиратора разносился эхом по полуразрушенному помещению. А так – он был неподвижен, точно статуя. Возможно, ему и стоило ей оставаться, забытым в веках. Мир меняется, и Малгусу приходится подстраиваться под него, потому что таков самый первый закон природы: выживает приспособившийся. Малгус знал это с очень юных лет. Возможно, ученица тоже сможет помочь ему – рассказать больше о мире, который ныне стал совсем другим, непривычным.

Отредактировано Darth Malgus (2017-05-05 16:57:57)

Ощущение в Силе ученицы всё возрастало, по мере её приближения к месту встречи. Малгус запомнил то чувство, когда в широком полотне Силы показывается точка – его ученица. Чтобы их связь была крепче, стоило это запомнить. Малгус верил в связь между учителем и учеником. Старые учителя Империи относились к аколитам и своим ученикам слишком небрежно. Их можно было понять – прибытие новых учеников было постоянным, поэтому держаться за каждого не имело смысла. Если кто-то не справился и погиб – на его место встанет другой, кто сможет справиться с испытаниями. Но сейчас Малгус не хотел бы убивать Вентресс, поскольку на её место в скором времени вряд ли кто-то сможет встать. Он себя считал слегка неправым в этом плане, ведь связь, привязанность – это слабость. Малгус запомнил это однажды, раз и навсегда. Но чтобы лучше натренировать сита, надо дать ему то лучшее, что дал бы самому себе. Малгус мыслил так, потому что не признавал «Правила Двух» и новомодных традиций современных ситов, когда ученику в итоге, по «традиции», приходилось убивать учителя, а наставнику требовалось отсрочить это максимально, не давая в руки своего протеже всех карт против мастера. Ситы сами подписывают себя на смерть - Малгус не мог понять этого.
За стенами послышался гул двигателя спидера, который вскоре затих. Должно быть, гостья прибыла. Малгус посмотрел на хронометр на своём маленьком наруче, спрятанном под просторные рукава тёмной робы. Восемнадцать часов ровно. Для неё это маленький успех, но говорить об этом ей сит не будет – пусть она не расслабляется. Когда Асажж появилась уже в разрушенном здании, Малгус повернулся к ней, направив на неё прямой грозный взгляд. У Малгуса он всегда был грозным. Это натренированная привычка, поскольку этот сит предпочитал внушать страх не только Силой, но и своим внешним видом.
- Под этим небом три с половиной тысячи лет назад Империя процветала, - без приветствий, начал он обращение к ученице, - Гром и молния символизировали волю Императора. Дикая фауна планеты олицетворяла ситов – жестоких, властных, борющихся за свою жизнь. Подойди, ученик, - Малгус ни разу не показывал ей, что от него стоит ждать мирных намерений, но пока никакой агрессии он тоже не выдавал. По крайней мере, внешне, - Империя была могущественна, Империя была велика. Под нашими руками работали тысячи рабов, привезённых из разных миров. Сотни тысяч солдат отдавали жизни во имя своего Императора. Война была нашей жизнью. Борьба – это то, что есть основной процесс жизнедеятельности каждого. Джедаи не понимают этого. Они отвергают борьбу, предпочитая жалкое существование в низу пищевой цепи.
Малгус хотел продолжить, но прикусил язык. Он мог бы сейчас распинаться перед ней, как ситы должны раздавить джедаев, на правах сильнейших в Галактике, но опыт недавних лет показал, что ситы дали слабину. Ему объяснили, что «Правило Двух», выдвинутое неким Дартом Бейном, в корне изменило бытие ситов. Они пытались не задавить джедаев могуществом и силой, а дипломатией и экономикой. Малгус ненавидел политиков, а холодную войну он и вовсе за «войну» не принимал. Он понимал лишь кровь врагов, сожженные храмы, убитые вражеские лидеры, раздавленные нации. Игры в политику Малгус ненавидел. Поэтому сейчас ему нужны воины. И Вентресс станет одной из них, а если преуспеет, то она будет их лидером. После Малгуса, конечно же.
- Ты умеешь владеть своим мечом, я это увидел, - продолжил владыка, не отводя взгляда от ученика, - Расскажи мне, кто учил тебя. Кто был твоим наставником, что привёл тебя в тёмную сторону? Он не раскрыл твоего потенциала. Он сдерживал тебя, как пса на цепи. Он боялся, что однажды ты сможешь встать против него, полная сил и уверенности. Я чувствую в тебе Силу, чувствую ярость, которой нужен выход. Запомни, ученик, твой гнев – это твой разящий клинок. Но им надо уметь пользоваться. Без него ты безоружна, а значит, слаба. Мастерство владения мечом – это ещё не всё. Тактика – мало. Когда ты пробудишь в себе ярость, зарядишь тёмной энергией своё тело, тогда ты сможешь свернуть горы одной рукой.
Он снял с пояса меч, но пока его не активировал. Он ждал, пока ученица уяснит каждое его слово. Малгусу было необходимо, чтобы она как можно скорее научилась применять это знание. Если она будет слишком сильно медлить, то сит будет зол, и если не прикончит её от безысходности положения сразу, то будет действовать намного жёстче. Поэтому ей придётся работать упорно и в темпе, пока Малгус настроен учить по-хорошему.
- У нас нет дроидов для тренировок. Но они нам и не нужны. Они всего лишь бездушные машины, не способные проявлять эмоций. Во время боя тебе необходимо чувствовать разум своего соперника, ощущать его эмоции и питаться ими. Его страх, ненависть, гнев, ярость – это твоя пища, которая придаст тебе ещё больше сил. Но не переусердствуй, иначе опустошишь саму себя раньше времени и станешь уязвимой. Тёмная сторона – это эмоции. Чужие или свои – они делают нас сильнее, - Малгус активировал меч и отвёл в сторону, сделав несколько шагов назад – ближе к освещённому месту, - Примени это знание в действии и нападай на меня, не сдерживай себя. Пока твоих сил не хватит, чтобы я даже чихнул, - последнее было простой провокацией, чтобы немножко подлить масла в огонь сердца ученицы.

Тиранус, Палпатин, - эти имена ничего не говорили Малгусу. Кем бы не были эти ситы, но они оказались слабыми и проиграли. Не смогли держать своё могущество и власть под контролем, забылись в собственном самомнении, из-за чего стали допускать много ошибок. Именно этот сценарий Малгус представлял себе, потому что иного ничего у ситов произойти не могло. То же самое погубило Старую Империю, которой Малгус когда-то добывал славу и ресурсы.
Сит не ощущал в ученице бурлящего гнева. Это насторожило его. Может, какой-то трюк, чтобы ослабить его бдение? Малгус решил не поддаваться, а потому сражаться так, как планировал. Воззвать к ярости для него ничего не стоило. Одна лишь мысль о существовании джедаев вводила его в исступление. Заставляла дыхание и сердцебиение учащаться, ауру темнеть и сгущатьс, становиться ядовитой. Это слово приносило ему столько боли и ненависти. Он был Имперцем до мозга костей, и сражался за то, что считал правильным. Пускай он отринул Императора, но на то были причины. Тогда той Империи, в которую он верил, уже не стало. Старая Империя Ситов погибла еще до того, как на неё напала Республика. В глазах Малгуса - точно. Поэтому он хотел создать свою Империю, где старым ошибкам уже не было бы места. Идеальную машину для господства в Галактике.
- Ученик, я не ощущаю в тебе прилива ярости, - сказал вслух Малгус, когда Вентресс стала пропускать удары, а её собственные всё слабели, - Сражайся за свою жизнь. Сражайся так, точно меч уже у твоего горла!
Но это не помогало её боевому ражу. Она отвлекалась, её разум туманился посторонними мыслями. Малгус пытался прощупать это, понять, о чём она думает. Какие-то обрывки воспоминаний о прошлом? Она хотела мстить за смерть первого учителя, почему она не зажжёт в себе пламя, вспомнив о мести!?
Малгус наступал, атаковал яростно, желая больше раззадорить ученицу, нежели победить. Сномы искр и вспышки озаряли помещение, когда клинки сталкивались друг с другом. Он даже на момент ослабил хватку, поддался, решил проверить, воспользуется ли она моментом для решающего удара. Но нет, она была занята другими  мыслями. Малгус даже не стал сбивать её в прыжке, потому что она сама сделала себе больно. Один, второй мощный удар, и мечи женщины разъехались в стороны. В ту же секунду красное дрожащее лезвие Малгуса остановилось возле тонкой шеи ученицы, которую владыка мог бы тремя пальцами переломить. Они оба хранили молчание, лишь меч владыки продолжал рычать, желая вцепиться в слабую плоть Вентресс, но Малгус удержал это желание. Она была сейчас беспомощна, беззащитна, бессильна. В сердце нет огня, разум затуманен мыслями, никакой концентрации. У неё нет желания сражаться?
Малгус сделал шаг назад, убрав от ученицы свой меч. Деактивировав его, повесив на пояс, Малгус задумчиво посмотрел на пол под ногами.
- Плохо, ученик, - постановил Малгус очевидное, - Ты отвлекаешься. Твои мысли заняты другим. Ты не сможешь так сражаться.
Он опечаленно вздохнул, и вновь повисла немая пауза. Неясно было, то ли он сейчас будет убивать её, то ли размышляет о чём-то другом. Но рука его была уложена на висящую рукоять деактивированного меча. Малгус думал, что делать с Вентресс. Любой другой бы уже убил её, назвав слабой и бесполезной. Но Малгус это принял как вызов. Раз Сила сказала учить её, то он будет это делать.
- Зайдём с другой стороны, - заговорил сит, - Тебе надо вновь ощутить веяние тёмной стороны. Ощутить её манение, притяжение. Ты долго была порознь с тьмой, но я дам тебе шанс воссоединиться с ней. Твой учитель говорил тебе код ситов? Раз ты мой ученик, то я скажу тебе его. Запоминай и впитывай каждую строку, каждое слово. Научись понимать его так, как понимают его ситы, - он прочистил горло и сделал шаг навстречу ученицы, вставая почти что впритык к ней, глядя сверху вниз:

Покой - это ложь, есть только страсть.
Через страсть я познаю силу.
Через силу я познаю могущество.
Через могущество я познаю победу.
С победой мои оковы рвутся.
И Великая Сила освободит меня.

После каждой строчки он выдерживал паузы, предоставляя ученице немного времени, чтобы та смогла обдумать это. Малгус давно познал истину каждого слова и напоминать ему заново вовсе нетребовалось. Но неокрепший ум Вентресс необходимо было готовить к грядущему. К возможной войне. Она должна быть едина с тёмной стороной, иначе она умрёт. Если джедаи пощадят её, то ей повезёт, но это окажется неисгладимым позором. Малгус совсем не хочет гоняться за безнадёжным учеником.
- Начнём по порядку, Асажж. В чём заключается твоя страсть? Если ты не хочешь, то можешь мне не говорить об этом вслух. Распознай это для себя. Найди свою страсть, за которую ты готова бороться, - сейчас Малгус выглядел более спокойным и уравновешанным, даже его глаза, в которых горело пламя, словно бы потухли, и он превратился в обычного человека, которого слегка потрепала война и оставила свои шрамы, - Пройдём за мной. Дух Дромунд Кааса поможет тебе определиться.
Сит повёл её на улицу, под дождь, который решил вновь начать лить. В природе дождь - это что-то вроде обновления, очищения. Может, эта мелочь поможет Вентресс очиститься и вспомнить свой истинный путь. Малгус будет стоять рядом с ней и наблюдать. Пусть она вдохнёт свежий запах дождя, пусть ощутит его холодные струи, от которых вздрагивает тело. Дромунд Каас таким образом общается с ней. Гром и молния, точно порождённые тёмной стороной, помогут ей окунуться во тьму. Поднявшийся ветер приносит с собой отголоски Силы.

Отредактировано Darth Malgus (2017-05-06 01:36:07)

Малгуса немного поразило то, что она слушает код ситов с непонимающим взглядом. Ему сразу стало понятно, что Асажж его слышит впервые. Во времена Малгуса каждый приходящий в академию аколит заучивал наизусть эти строки, чтобы от самого начала своего пути начать размышлять о них. Это только даёт веса мнению, что её действительно не хотели посвящать в ряды настоящих ситов - она была лишь пешкой в их руках.
В строках кода таилась истина, применяемая к определению смысла ситов. Эти строки раскрывают их образ жизни. Страсть Малгуса - это война. Война делает его сильным, делает могущественным. Борьба - это отличный способ получить силу. В бою ты учишься выживать, ты учишься быть сильным, смелым, выносливым. Малгус был военным, как и многие другие ситы того времени, а самая лучшая тренировка для бойца - это практика. Практика настоящим боем. Оттуда у него все те навыки, которыми он пользуется. Вентресс, возможно, слишком поздно услышала код. Но её наставник поможет ей его понять.
Оковы - это то, что сдерживает нас. Для джедая оковы это догматы, мораль, законы, правила, ответственность, привязанность. У ситов есть правила, но они мало в чём ограничивают. Среди ситов нет анархии, но есть система, строгая, которая должна наводить порядок, чтобы не было беззакония и разрухи. Не все, даже верховные умы ситов, понимают это. От них и идут проблемы, которые делают ситов слабыми, разрозненными, которых легко поймать и уничтожить. Но ситы всегда были очень гибкими. Даже такую вещь, как эмоциональную привязанность к кому-либо, они умели превращать с оружие, которое помогало им. Были те ситы, которые сражались за свою семью. Они в безумном раже сражались за тех, кого любят, и это делало их отличными бойцами, они старались выжить ради других. Там был важен результат, а не средство. На войне все средства хороши. Но эту привязанность могли использовать против них самих. Угроза жизни семьи - и такого сита можно поставить на колени.
Владыка вышел с ученицей наружу, где вовсю лил холодный дождь. Он стоял позади неё, так же промокая под дождём, скрестив руки на широкой груди. Сит лишь через Силу наблюдал за процессами, которые происходят в голове Вентресс. Но сам в них не вмешивался. Владыка молчал, пока ученица не окончила погружение в Силу. Малгус определил, что Дромунд Каас смог её подтолкнуть на что-то. И сейчас сит узнает, на что именно.
Она соединила свои мечи, превратив их в световой посох причудливой изогнутой формы, на что Малгус только слабо улыбнулся под респиратором. Хитрая технология, но лучше её применять в разгаре боя, чтобы застать противника врасплох сменой стиля фехтования. Возможно, если бы она так и сделала, то Малгус бы не успел подстроиться, и пропустил один-два других удара. Но сражаться с рыцарями-джедаями, владеющими световыми посохами, он умел. С одной из них - уж точно.
Асажж выразила свою готовность вновь войти в бой. Малгус кивнул, не став отвечать словами. Он вновь снял грозного вида рукоять с пояса, сжал её крепко в ладонях. Эта рукоять подходила для него идеально - форма её была устрашающей, а вес достаточным, чтобы мускулистые сильные руки Малгуса чувствовали в определённой мере движения клинка. Алое лезвие вновь вспыхнуло с привычным диким рычанием. Капли дождя падали на него, тут же испаряясь с характерным шипящим звуком. Сейчас владыка решил напасть первым, чтобы узнать, сможет ли ученица отбиться от его серий ударов и перейти в контр-наступление.
Меч держала только одна его правая рука, поскольку одной рукой можно двигать орудие быстрее, чем двумя. Две - для сильных, но не столь быстрых атак. В случае противостояния световому посоху лучше было пожертвовать силой ударов в угоду скорости, чтобы противоположный клинок посоха не успел оказаться у тебя в брюхе. По крайней мере, о такой тактике мыслил Малгус. Для Вентресс посох тоже означал некоторые проблемы. Хотя бы то, что им себя проще убить. Одно неверное движение - и твоё же лезвие располовинит тебя.
Сит сделал первые несколько широких шагов навстречу ученице, отведя свой клинок в сторону. Вновь он призвал себе на помощь ярость, в глазах вспыхнул былой огонь ненависти, аура сгустилась и потемнела, готовая захватить при этом кого-нибудь другого в свою клетке. У простых людей в присутствии Малгуса спирает дыхание, холодеют руки, трясутся ноги, пересыхает во рту. Тёмная аура влияет на слабые умы таким образом, внушая страх и панику. Джедаи обучены сопротивляться этому, сохраняя гармонию. Тьма давит на ум, словно тиски, из-за чего жертва этого воздействия может переживать серьёзные стрессы. У могущественных ситов получалось сводить жертв с ума одним только присутствием рядом с ними.
Малгус наносил удары, один за другим, быстрые и жестокие, но в то же время точные. Он надеялся увидеть, что ученица исправится и начнёт пользоваться тёмной стороной, чтобы одолеть наставника в бою. Иначе у неё это не получится. Никакое мастерство не сломит Малгуса, потому что на его стороне сама Сила, с тёмной её стороной. А Сила разит намного лучше любых мечей и бластеров. Она придаёт уверенности, даёт скорости твоим рукам и ногам, улучшает восприятие, заглушает боль. В бою тёмная сторона - лучший союзник. А жизнь сита - это один большой бой. Поэтому среди них принято считать, что тёмная сторона сильнее. Потому что именно она помогает им выживать в их суровой среде.
Чтобы другая рука не бездействовала, Малгус пытался ей работать с уклоном на отвлечение. Пока их мечи заняты борьбой, он мог вдарить могучим кулаком по корпусу ученицы, чтобы сбить ей дыхание, вызвать головокружение, оглушить. Было множество вариантов, которыми Малгус не скупился пользоваться. В бою любая хитрость помогает. Чтобы не загнуться, ей придётся взывать к Силе, тёмной стороне, дабы боль отступила.

Отредактировано Darth Malgus (2017-05-06 20:42:00)

Несколько ударов она пропустила. Ей требовалось время, пока тёмная сторона не начнёт играть в ней со всей силой. Малгус не одобрил этого – тёмную сторону надо вызывать сразу, как только есть возможность! А сейчас у Асажж была одна сплошная возможность, непрерываемая. Тёмная сторона была открыта для неё, достаточно было лишь отринуть сомнения, страхи, и протянуть руку. Хватай – сила рядом.
Как Малгус и рассчитывал, удары его мощной рукой помогли женщине испытать боль и обрести ярость. Малгус не поддавался ученице, не бил вполсилы. Он был серьёзен, жесток и груб. Потому что считал это правильным подходом к обучению, в отличие от сюсюканий джедаев со своим учениками. Ситов с детства приучали к боли и страданиям, чтобы они умели побороть это. Ситов учат выживать в самых суровых условиях, учат терпеть любые мучения, обращаясь к тёмной стороне для этого. Поэтому среди ситов было так много бесчувственных машин, чьи эмоции канули в пустоту, но зато разум прояснился. Их просто опустошили жестокими учениями.
Малгус не собирался повторять этого с Асажж, потому что её эмоции нужны владыке. Нужны и ей самой. Чтобы выжить на Дромунд Каасе, чтобы впечатлить Малгуса, ей придётся часто вспыхивать, отдаваясь тёмной стороне. Так она научится доверять ей, пользоваться ей. Малгус поможет в этом, ведь он взялся за её обучение и отступать не намерен. Если потребуется – он будет впихивать в Вентресс тёмную сторону Силой, даже через её несогласие и крики о пощаде.
И вот сит дождался момента, когда Вентресс смогла окутать себе пеленой тьмы. Её движения словно бы стали другими, мысли текли иным течением, будто бы больше не подчинялись телу, а только Силе. Но подчиняться – не путь сита. Чтобы умело обращаться с этим, ей необходимо будет подчинить себе саму Силу и тёмную сторону. Взять её крепко в руки и ассимилировать, заставив работать на себя. Доминирование – это прямой путь к власти. Вскоре Асажж поймёт это, когда ощутит прилив неимоверной силы, с которой она сможет творить невообразимые вещи.
«Всё правильно, хорошо!» - отозвался Малгус в своей голове, наблюдая, как ученица переходит в яростное контр-наступление.
Снопы искр при столкновениях лезвий разбрасывались в стороны; вспыхивали вспышки при соприкосновениях; клинки отскакивали друг от друга со стреляющим звуком. Лезвия Малгуса и Вентресс разрезали воздух с характерным для своих мечей звучанием, разбивая падающие капли холодного дождя. В небе то и дело вспыхивали молнии, освещая головы мастера и ученика. У них обоих была бледная кожа. Только у Вентресс это расовое, а у Малгуса – ни что иное, как влияние тёмной стороны Силы. Было интересно подумать о том, как он выглядел до своего погружения во Тьму?
Вентресс атаковала так, словно Сила выстреливает ей во владыку. Сильный удар – отскок, сильный  удар – отскок. Малгусу приходилось лишь защищаться, но подступать ближе ему не удавалось – Вентресс при ударах отталкивала его на шаг назад, поскольку в этот раз тёмная сторона была с ней. Но владыка останавливаться не собирался, он доведёт этот бой до конца, пока один из них не выдохнется. Это хороший способ выпустить пар и сбросить дневное напряжение – в хорошем бою.
Мускулы Дарта Малгуса напрягались каждый раз, когда ученица наносила свой удар. Он перехватил меч в обе руки, чтобы держать блок лучше. Сейчас в ученице чувствовалась тьма, и сит оказался доволен. Но хвалить её вслух он не намеревался, чтобы не дать ей расслабиться, почувствовав успех и скорую победу.
В один момент Малгус вовремя скользнул в сторону, не позволяя попасть себе. Вентресс как раз намеревалась вновь мощным рывком ударить по мастеру, но он уже оказался в стороне, вне зоны удара. Однако, его руки дотягивались до неё. Её работа клинком «от корпуса» не позволяла вытягивать клинок слишком далеко, поскольку всегда есть риск задеть самого себя, даже неумышленно. Владыка, не упуская ни секунды, опустил вниз левую руку и захватил Силой одну из стройных ног ученицы, резко дёрнув на себя, чтобы повалить оппонента на землю. Когда сражаешься против другого адепта Силы, то никогда не стоит забывать о защите от его воздействия Силой, будь то телекинетические атаки и захваты, или же внушения и прочие ментальные воздействия. В бою адептов Силы происходит бой не только на мечах, но столкновения самой Силы, философии, учений и нравов.

После небольшой подлости, Малгус сделал отскок назад, чтобы не попасть под удар упавшей Вентресс. Захватывать телекинезом определённые части тела или маленькие объекты отдельно – более тонкая техника, требующая опыта и наработки. Но жизнь Малгуса была долгой, и он научился пользоваться многими техниками, позволяющими брать преимущество в бою и выживать.
Асажж упала лицом в мокрую грязь, Малгус выдал смешок сквозь респиратор. Она ведь говорила о мастерстве, а Малгус всего лишь ускользнул в сторону и применил хитрый ход, чтобы бросить её на живот и поставить в унизительное положение. Ему показалось на секунду, что издеваться над ней ему нравится. Иметь над ней власть - тоже. Но она поднялась, очень быстро. Вновь удерживаясь на ногах, она бросилась на Малгуса, разъединив мечи. Владыка чуть скривился лицом, стараясь настроиться на новый стиль боя. Два меча идеально подходили для оборонительных позиций, но атаковать ими было сложнее. Если эти клинки соприкоснуться друг с другом, по случайности, то они отскочат друг друга, нарушив планы своего владельца. И ими, опять же, тоже очень легко повредить самому себе. Но Сила всегда подсказывает рукам, как надо действовать. Это вместе с натренированным мастерством, которым обучают каждого джедая и сита.
Владыке пришлось уйти в оборону, пока не придумает план успешной контратаки.
Малгус любил бои на мечах. Многие ситы считали это бессмысленным и глупым насилием, но насилие – это счастье Малгуса. Ему нравилось впадать раж, ощущать кипящую ярость, бурлящую кровь, напряжение мышц и звук столкновения лезвий. Нравилось ему и давить физически плоть врага, слышать его предсмертные хрипы, булькающую кровь в горле. Нравилось смотреть, как жизнь угасает в глазах противника. В такие моменты Малгус чувствовал себя наиболее живым, наиболее сильным.
Вентресс сделала опасный выпад, но поставила клинки слишком близко друг к другу. Таким образом, длина меча Малгуса позволила отбить их обоих одним ударом, поставив клинок перпендикулярно атакующим.
- Если делаешь выпад, то меть в два разных места, друг с другом не связанных, - дал ей совет Малгус, выдохнув, - Если бы ты сейчас сделала так, то своим мечом я бы не смог отбить сразу два, и мне бы пришлось думать об альтернативном варианте ухода от атаки. Меть в голову и пояс, либо в грудь и колено. Путай врага, не позволяй выучить каждое твоё движение и предугадывать его.
Бой продолжался долго, Малгус был сконцентрирован, ярость в нём стабильно находилась на одном уровне. Пока он не считал необходимым выпускать наружу своего тёмного зверя. В ту минуту он мог обходиться своими силами, без применения особо сильных приёмов Силы. Вентресс была не таким опасным соперником, чтобы можно было целесообразно расходовать свои резервы на мощные атаки. Один раз Малгус хотел застать врасплох ученицу, атаковав Силовой Молнией. Но та быстро подставила мечи – а может случайно – и поглотила лезвиями силу удара. Малгус вновь выпустил смешок, но на этот раз удовлетворённый.
- Хорошо, - только и сказал он.
Но вскоре Вентресс начала терять хватку. Возможно, она уже выдыхалась. Признаться, Малгус тоже слегка притомился, на бледном лбу образовались капельки пота, сбиваемые струями дождя. Ноги слабее держали Асажж, иногда она держала стойку неправильно. В ударах не чувствовалось той силы, что прежде. Она уже дралась отчаянно, просто не желая сплоховать перед своим мастером. Похвальное стремление. Этот бой пора заканчивать. Но Малгус хотел сделать это эффектно, ещё раз продемонстрировав, на что он способен. Чтобы внушить уважение и крупицу страха своему ученику.
Он перешёл в агрессивное наступление, ситский шиен в исполнении Малгуса был великолепен. С каждым ударом он выдавал свирепый рык, ярость копилась в нём. Он вспоминал свои бои с джедаями, это подливало масла в огонь его неукротимой ненависти. Он давил на своего ученика, оттесняя назад, атакуя быстро, сильно, вкладывая в каждый удар Силу. И в последний момент, подобрав верную секунду, он испустил громкий гневный гортанный крик, выпуская на волю тёмную энергию Силы. Силовая Волна пустилась во все стороны, приминая траву, ломая кору и стволы деревьев. Птицы, секунды назад наблюдавшие за боем, испуганно вспорхнули и улетели прочь, издавая пищащие звуки. Даже стены руин, которые зацепило лишь частично, прошлись трещинами в конструкции. Опавшие мелкие листья быстро взметнулись кверху, разлетаясь во все стороны. Вода в лужах зарябила, а падающие капли дождя вовсе, словно пули старого вооружения, разлетелись по сторонам, точно отскакивая от прочных поверхностей.
Малгус продолжал оставаться на месте, учащённо дыша через устройство. Глаза были налиты гневом, на виске взбухла пульсирующая вена. Кровь гонялась по жилам и артериям с большей скоростью, а сердце бешено колотилось. Правая рука всё ещё продолжала крепко сжимать вспотевшей ладонью рукоять меча, похожу на большую готичную башню, чьи широкие высокие шпили устремляются прямо в небо. Малгус сбросил таким образом напряжение, выпустив наружу накопившуюся злобу. Его гнев потихоньку стал сходить на нет, он старался привести в порядок мысли и успокоиться.