Привычный гул исполинской старшей школы глушится толстыми стенами, доносится до моих ушей невнятным жужжанием. Библиотекарь настолько привык к моему присутствию, что перестал вносить в читательский билет книги, которыми я обкладываюсь в читальном зале. Временами моё внимание ускользает, и я обнаруживаю себя просидевшим полчаса над одной страницей, не имея понятия, о чём думал всё это время. Скоро подойдёт к концу мой второй подряд недельный отпуск, а я так и не решил, возвращаться ли на работу. Экзорцизм... Больно осознавать, что ты утратил навыки, на приобретение которых была положена большая часть твоей жизни, что ты лишился того, во что с огромным трудом вкладывал всего себя. И что, в конце концов, это единственное, что у тебя было - лично у тебя, неотъемлемая часть, которую никто не может отобрать. Или так ты думал.
Кто я без значка работника Тру-Кросс? Просто парень, лишённый детства. Ни друзей, ни увлечений; ни прошлого, ни будущего.
Вот, почему уже который день я покидаю библиотеку только для того, чтобы сходить на занятия, покушать и поспать. Вроде бы, когда-то я хотел стать врачом... Правда? Теперь кажется, будто эти мысли принадлежали другому человеку. Почему я хотел им стать? Я не знаю ответа на этот вопрос. Может, мне удастся сдуть пыль со старой мечты? Вот, по какой причине я снова штудирую книги по медицине - ещё столького я не узнал, концентрируясь в первую очередь на травмах, оставляемых демонами. А любое упоминание об экзорцизме вызывает у меня острое отторжение; прилив раздражения, досады и какой-то скребущей душевной пустоты.
К слову о раздражении. Рин повадился захаживать, тормошит, зовёт гулять или пожрать. Достал. Еда у него - как способ решения всех проблем. Как будто полный желудок что-то исправит. Будто издёвка.

Шестым чувством я ощутил чужое присутствие прямо за спиной. Неужто я опять завис?
Горячая волна раздражения прошлась иголочками с макушки до пяток.
- Лучше пойди и хоть раз в жизни сделай домашку! - я резко развернулся и осёкся. Лицо и голос смягчились, складка между бровей разгладилась.
Озорно склонившись, на меня смотрела смеющимися глазами напарница.
- Ой, извини. Привет, Ханэкава.