– Дьявол!

Узор в очередной раз ломается во внутреннем круге янтры, за несколько шагов до постижения устройства космоса. Раздражение от ошибки просачивается внутрь, стекает по ровным, тонко выписанным светящимся линиям, нарушая равновесие. Стефан комкает перекосившийся образ сердитым взмахом руки, отбрасывает в сторону. Провал серьезно портит настроение, заметнее становится ноющая боль в перенапряженных пальцах. Хотя Стрэндж регулярно напоминает себе, что магия не в них, не в безвозвратно изуродованных руках, он все еще не в состоянии перестать воспринимать их как инструмент и поэтому не может отложить его в сторону.

Опять начинать узор с нуля у Стрэнджа нет никакого желания. Собственные неудачи он по-прежнему воспринимает с болезненностью получившего заниженную оценку отличника. Иногда это подстегивает его упрямство, заставляет биться о стену раз за разом, пока она не падет под напором. Иногда –  становится камнем, брошенным в колодец пессимизма, и волны отчаяния, безразличия и разочарования ластятся к его рукам. В такие моменты даже стены Санктум Санкторума, словно в насмешку изящно выписанные тантрическими узорами, раздражают Стефана без меры. И самое простое решение – это бегство в мирскую жизнь.

– Флэт Уайт на арабике вашей специальной обжарки и обезжиренном молоке, пожалуйста, – Стефан стягивает перчатки с озябших рук и не глядя протягивает кассиру кредитку, пресекая все попытки впарить ему "уникальное хэллоуинское предложение". Запах кофе согревает, ровный гул любимой кофейни успокаивающе действует на нервы, пустующий столик в углу зала магнитом приковывает взгляд. На ближайшие пару часов можно забыть про недоступные большинству мистические тайны и вспомнить, что он, Стрэндж, все еще обычный человек. И, черт возьми, похоже, он пропустил новый сингл Адель!

Чужая воля падает Стефану на плечи неподъемным грузом, сдавливает голову орудием средневековых пыток. Скрюченные пальцы держат кружку в нескольких сантиметрах над столом, и Стрэндж вдруг понимает, что не может поставить ее на поверхность – рука его не слушается, почти как тогда, после аварии, и тела его тоже как будто нет... Он скован чужой силой и болью, пристегнут к месту страхом и беззвучным криком, от которых хочется свернуться в углу и зажать уши ладонями. В сознании мечется навязанный посторонним образ, оглушающий вопль о помощи, и Стефану стоит огромных усилий и концентрации разглядеть его отправителя – одинокую рыжую девушку посреди парка. Стрэндж узнает ее моментально, выуживая из памяти единожды виденный выпуск новостей.

Магия отказывает ему, как будто он снова – новичок в Камар-Тадже. От рваных движений еще не слушающихся его рук летят искры и тут же гаснут, не находя поддержки. Стефан борется с чужой вышедшей из-под контроля мощью и параллельно сражается с собственной болью в сведенных усилием руках. Магия не в них, магия в нем самом, но могущественный Агамотто, как же чудовищно больно... Отчаяние в очередной раз становится необходимым толчком – портал распахивается вдруг в единый миг, и Стрэндж падает, ударяясь коленями о заснеженную брусчатку, оказываясь рядом с

– Джин Грей! – рявкает Стефан, с силой ударяя тонкий снег. Мир вокруг идет едва заметной рябью, запирая Верховного Мага Земли и теряющего контроль над своими силами мутанта в безопасной изоляции зеркального измерения. Стрэндж опасался, что весь телепатический удар, разделенный тысячами людей в окрестностях Централ Парка, теперь обрушится на одного него, но тяжесть с плеч исчезает так же внезапно, как и появилась. От резко воцарившейся тишины начинает звенеть в ушах. – Так. И какого хрена это сейчас было, дорогуша?

Отредактировано Doctor Strange (2017-07-31 00:50:19)

Телепатия – один из тех даров, что пока недоступны Стрэнджу. В первую очередь – из-за отсутствия хороших учителей. Во вторую – из-за собственной неспособности признать это возможным. Высококлассным нейрохирургом Стефан стал не за красивые глаза: огромный багаж знаний о человеке и устройстве его внутренних систем был для Стрэнджа такой же неотъемлемой и непоколебимой частью мировой картины, как встающее на востоке солнце, закипающая при сотне градусов вода или мультики в восемь утра для других. Представляя количество операций, осуществляемых мозгом каждую секунду, Стефан просто не мог вообразить, чтобы кто-то посторонний мог проникнуть в этот могучий поток и выудить из него что-то содержательное. Все равно, что стоять на краю Ниагарского водопада и пытаться выловить из могучего потока одну тонкую ветвь.

И тем не менее, Джин Грей каким-то невероятным образом удается не просто держаться посреди мощного течения, но еще и разгребать его руками в поисках нужного ей камня-образа. Стрэндж ощущает тихие оклики в своем сознании, вплетающиеся в его мысли едва заметные вопросы и сравнения. Все происходит так быстро, что он даже не успевает поднять руку, чтобы поставить щит – без всякой надежды, правда, что он сработает.

Запоздало у Стефана появляется гипотеза, как он мог бы защититься от ментального вторжения, но пробовать на практике уже поздно – юная мутантка, по-видимому, не обнаружив в его сознании ничего знакомого, переходит на обычную английскую речь.

– Доктор Стефан Стрэндж, Верховный Маг Земли, – новый титул ложится на язык с небольшой заминкой, Стефан еще не привык к нему и не всегда уверен, перед кем стоит себя раскрывать. Он не стал высказываться по поводу Соковийского акта и сохранил нейтралитет в развязавшемся конфликте Мстителей, не ощутив внутреннего согласия ни с одной из сторон. Помощь Ванде Максимофф не имела к этому никакого отношения – в конце концов, Ванда была лишь ведьмой в бегах, чьи силы следовало обуздать контролем, пока не стало слишком поздно.

– Мы сейчас в зеркальном измерении, любое разрушение здесь не отразится на нашем мире, – Стрэндж отряхнул длинные полы своего пальто от октябрьского снега и убрал в карман перчатки. – Я клянусь не причинять тебе вред, если ты пообещаешь не нападать на меня. А теперь ты готова объяснить, что за ментальный теракт ты только что устроила?

За годы безоблачного существования в качестве светила нейрохирургии и баснословно дорогого чуда во плоти Стрэндж несколько отвык от неблагодарных пациентов. Он постоянно сталкивался с подобным в самом начале пути, когда неровный шов после жизненно-необходимой операции был достаточной причиной устроить хирургу скандал. Но чем дороже становился ценник и сложнее случаи, тем реже появлялись недовольные. И Стефан никак не ожидал столкнуться с этим в качестве Верховного Мага.

– Для мощного мутанта-телепата ты не очень-то умна, – раздражение на лице Стрэнджа прорывается лишь в резком движении бровей. Он поджимает губы, усмиряя эмоции, и пару раз мысленно напоминает себе, что перед ним ребенок, девчонка. Но какой же нужно быть идиоткой, чтобы осознанно плевать в протянутую руку помощи?

Память услужливо воскрешает в его голове все те злые слова, которыми он прогнал пытавшуюся помочь ему Кристину. "Я был в отчаянии, а от Кристины уже ничего не зависело! – А девчонка не в отчаянии? И кто потом спасал твою жизнь, а?"

Стефан выдыхает. Снисхождение, ему надо быть чуточку снисходительнее. Взаимная агрессия не приведет ни к чему хорошему, даже если ему удастся удержать Грей в зеркальном измерении. Правда, желание проучить нахалку от этого меньше не становится.

– Про тебя знает любой, кто достаточно внимательно смотрит новости и листает газеты. А ты так спокойно разгуливаешь по огромному городу, прекрасно зная, что в любой момент можешь вскипятить мозг себе и тысяче человек в округе, и огрызаешься на того, кто не дает тебе это сделать. Не очень разумно, тебе не кажется? – Стрэндж хмыкает, задумчиво рассматривая двойное кольцо на руке. В этот раз он совсем не запомнил, в какой момент артефакт оказался у него на пальцах. Жаль, эксперимент придется начинать сначала.

Ощущение дежа-вю накатывает тихой волной. Однажды Стефан уже объяснял одной мутантке с гигантским потенциалом, почему так важна ответственность за каждое свое действие и чем может обернуться ее самонадеянность. Но, видимо, урок закрепился недостаточно, раз Максимофф решила, будто сама справится с Джин Грей и вовсе не обязательно сообщать Верховному Магу о ходячей ментальной угрозе целому Нью-Йорку. Стрэндж уверен: в разнообразии миров найдется достаточно вариаций всех последствий такого решения.

Но сегодня у Стефана нет настроения читать длинные лекции со множеством доказательств. Одним движением он намечает в воздухе пылающий контур, другим – связывает порталом два измерения.

– Мне в принципе нужно только одно: чтобы не пострадала Земля. А ты мне не нужна. Можешь идти, но с тем, что ты сотворила в Централ-Парке, и неожиданным появлением посреди площади разбираться будешь сама, – Стрэндж прячет руки в карманы и пожимает плечами. – Или же начни с извинения, а там посмотрим, что можно сделать. Кстати, откуда ты знаешь Ванду Максимофф?

Атмосфера накаляется, и Стефан не может с уверенностью сказать, что не буквально. Ему не нравится, куда съезжает разговор, на каких аккордах начинает играть Джин – в этом поле манипуляции на вине за собственное существование Стрэндж болезненно восприимчив и унизительно безоружен. Виктор, выкрикивающий ему в лицо те обидные, но несправедливо-верные слова, его родной брат бесконечно доживает здесь последние минуты до того, как погибнуть из-за Стефана. Опосредованность собственной вины только усугубляет ситуацию: Стрэндж мог бы спрятаться – и долгое время прятался – за стенами оправданий, но продолжал винить себя. Если бы он не был собой, если бы он сумел преодолеть эгоистичную боль и не взбесил Виктора, тот не попал бы под машину. Такой мир обязательно где-то должен был существовать, но у Стефана никогда не было желания его видеть.

И то, что он должен сейчас сказать Джин, у него тоже нет желания произносить. Девчонка реагирует слишком остро и непредсказуемо, сама явно доведенная до черты собственной бесконтрольной силой, и жесткая отповедь Стрэнджа может оказаться той самой роковой искрой рядом с морем бензина. Смягчать свою речь Стефан если и когда умел, то давно разучился.

– Да, запереться в бункере, пока ты не научишься держать всю эту мощь в своей узде. Попросить о помощи, если не справляешься сама. Считай, что ты ходишь по городу с заряженной ядерной боеголовкой в руках и не знаешь, как ее отключить. Тебе не обязательно желать зла, но твоя глупость и нежелание принять чужую помощь делают тебя злом, – Стрэндж одним взмахом стирает портал, понимая, что сейчас выпускать Джин в город чертовски неразумно и опасно. Ее нужно успокоить, а он сейчас, кажется, доводит ее до края. Невовремя Стефан думает, что его самого даже гибель Виктора не научила держать под контролем собственную смертоносную "силу". – Мне кажется, я говорил уже что-то подобное Ванде. И показывал, к чему может привести бесконтрольный хаос. Но ты, похоже, представляешь себе последствия...

Слишком отчаянно Джин винит себя, слишком много боли в ее словах, хотя, насколько знает Стрэндж, она еще ничего не сделала. Это ее собственная сознательность, или Джин Грей известно что-то такое, что Верховный Маг еще не прочел в книге Вселенной?

– Пока никто не пострадал серьезно, еще можно все исправить. Оставить в стороне весь этот юношеский максимализм с "лучше бы меня не было" и повести себя как взрослый человек. Уверен, есть куча миров, где Джин Грей – могущественный мутант, идеально владеющий своими силами и никому не навредивший, – Стрэндж сейчас абсолютно не кривит душой и не пытается польстить. Его уверенность растет из бесконечного ряда реальностей и граней сущего, виденных собственными глазами. – Почему бы нашему не быть одним из них?