Меня зовут Джилл Валентайн. И я только что отнесла свое заявление на поступления в академию для будущих полицейских. Зачем? Не знаю. Видимо, потому что, однажды проснувшись утром, я решила, что хочу сделать мир чуть-чуть лучше. Хотя бы попробовать.
Почему не врач, к примеру? Потому что для меня слишком большая ответственность - так буквально держать в своих руках чужую жизнь. Потому что это мне не под силам. А здесь будет проще...
Нет, я не строю своих иллюзий по поводу того, что учеба будет легкой. Напротив. Теперь меня будут ждать режим, большие физические нагрузки. А еще мне придется научиться обращаться с оружием. Потому что без него будет не обойтись.
Даже самый мелкий преступник способен уничтожить чужую жизнь одним незначительным поступком. Даже если вырвет из рук женщины сумочку. Кто знает, что может оказаться в ней, ценного, нужного и важного... И я даже не про деньги. Потому что мне хочется быть той, кто не допустит такого.
Может быть, это не женская работа. Но сколько уже лет это может доказать любая женщина? И я собираюсь стать одной из них.
И теперь отступать уже поздно.
Я иду по улице, прокручивая в голове сегодняшний день. Нервничала ли я, когда подавала заявление? Еще и как. Но я научилась контролировать свои эмоции, не выпускать их наружу. Потому что я никому не покажу своей слабости. Даже если это и будет тяжело. Все. С сегодняшнего дня у меня нет право на слабость. Нет право на то, чтобы доказывать что-то словесно, пытаться решить проблему с помощью нужного взгляда или же декольте. Мне придется доказывать все делом. Таким, как тот самоуверенный парень, что сверлил меня взглядом при подаче заявлений. В его взгляде читалось все, что он думает о женщинах.
Нет, я вовсе не собираюсь никому ничего доказывать. Я собираюсь пройти обучение и получить вердикт, что я пригодна для полицейской работы. У меня нет ни времени, ни желания на подростковые ребячества. Но, как известно, мужчины взрослеют позже жизней, и интуиция неприятно скребла внутри, что с ним мне будет несладко...

Первое занятие. Я захожу в зал в майке и обычных тренировочных штанах среди формы курсантов, выданной всем еще в начале дня. Длинные волосы собраны в хвост, и прочно стянуты резинкой, но я запоздало думаю о том, что нужно было их убрать в пучок. Но сейчас уже нет на это времени. На мне отсутствует косметика, и я радуюсь, что успела выспаться. Все мое внимание сосредоточено на текущих занятиях и на том, что нужно сделать. Спокойно, Джилл. Ничего пока особо сложного. Ты справишься. Всегда справлялась...
Курс самообороны, самые простые приемы. Мне приходилось бывать в самых разных ситуациях, поэтому я не могла бы сказать, что никогда в жизни не дралась. С этим я справлюсь, я уверена в этом.
Моим напарником оказался тот самый парень, которого я видела на подаче заявления. Я слегка, почти незаметно, хмурюсь. У него все тот же взгляд, но немного более самоуверенный. Он думает, что сможет легко со мной справиться? Ладно, мне есть, чем его удивить.
Как и следовало ожидать, он совсем не ограничился обычным приемом разоружения. Он пошел в серьезную атаку, а я... Я была к этому готова. Мне удается неплохо парировать и блокировать его удары, и я даже не сдерживаю легкой улыбки. Но в его глазах так и остается странная, твердолобая уверенность в том, что мне здесь не место. Казалось бы, он все еще надо мной насмехается. Но я не позволю. Не дам ему даже маленькой возможности выбить меня из колеи...
Даже если он сбивает меня с ног. В первый раз у меня это не вышло, он довольно умело увильнул от моей атаки, но стоило мне отвлечься...
Ощутимый удар спиной о тренировочные маты скорее обидный, чем болезненный. Конечно, этот парень не хотел сделать мне больно, но попытался унизить. На крик тренера я уже не обращаю внимания, молниеносно поднимаясь на ноги, и нанося этому нахалу вполне ощутимый удар кулаком в скулу. Мне не нужно, чтобы он относился ко мне снисходительно, потому что я не собираюсь.
А затем, я все же успешно выполняю подсечку, и укладываю его на спину точно также, как и он уложил меня парой минут назад. После чего, держу его руки и довольно ощутимо придавливаю его грудь коленями. Я слышу его судорожный вздох, но даже не думаю ослаблять хватку. Не ближайшие секунд тридцать.
- Может быть, это тебя научит делать то, что тебе говорят, - без тени улыбки, с легким презрением говорю я ему, и кивком головы указываю в сторону тренера. После чего, отпускаю своего оппонента. И снова обращаюсь к инструктору. - Извините меня.
И шлю ему легкую, но смущенную улыбку, но в ответ, как ни странно, получаю одобрительный кивок.
- Неплохо, Валентайн. Но постарайтесь сдержаться в следующий раз, иначе бы мы сейчас сбрасывались на гроб Рэдфилду, который бы умер от удушья, - его слова вызывают смех в тренажерном зале, после чего он добавляет, снова глядя в мою сторону. - Вы свободны, кадет. На сегодня я увидел достаточно от вас. Продолжайте в том же духе.
Я снова киваю и, не глядя на растянувшегося на полу парня по фамилии Рэдфилд, которую я только что случайно выяснила (вот уж ненужная информация!) и иду в сторону женской раздевалки. Несмотря на то, что произошло, я не чувствую себя удовлетворенной. Я вовсе не хотела наживать себе здесь неприятелей, но, видимо, без проблем закончить учебу у меня не получится.

Разумеется, в этом здании есть женские душевые. А почему бы им не быть? В конце концов, никто не запрещает женщинам поступать сюда, и они это делают. Нас достаточно.
Но даже в общей душевой я не слишком люблю столпотворение. Поэтому, я предпочитаю принимать душ, когда все уже разошлись. Меня никто не выгоняет отсюда, а я никуда и не спешу... Какой в этом смысл?
Я захожу за перегородку, и включаю воду, регулируя температуру до состояния комфортной. После чего, с наслаждением встаю под струи воды, прикрывая глаза. Тело приятно ноет после тренировок, и сейчас мне больше всего хочется смыть с него усталость.
Каким можно назвать мой первый день? Я бы не сказала, что он слишком удачный. Точнее... Пока об этом сказать трудно.
Меня вовсе не смущает тот факт, что я одна из немногих девушек среди кадетов. В конце концов, я почти не обращаю никакого внимания на окружающих. Мне совсем не тяжело выдерживать данную нагрузку.
После приемов самообороны, девушек отвели на спортивную площадку, чтобы поставить рекорды по кроссам. Я пробежала первая, показав лучшее возможное время, но вовсе не считаю это своей маленькой победой. Все же, это первый шаг. Один из многих. Один из тех, что мне еще предстоит сделать.
У меня из головы не выходит совсем другое... Конечно, есть мужчины, которые считают, что это - не женская работа. Разумеется, они будут недовольны тем, что мы учимся такому наравне с ними, почти. Пока наша нагрузка меньше, но к выпуску она будет уравнена.
Но я даже не ожидала встретить настолько откровенное презрение, которое получила сегодня от Рэдфилда. Кажется, его задевает одно мое присутствие здесь. Он настолько недоволен этим фактом, что попытался меня проучить прямо в тренировочном зале. Кажется, он сам совершенно забыл, зачем сюда пришел. И меня это пугает...
Пугает, что среди полиции могут быть такие люди, как он. Те, у кого на первом месте все, что угодно, кроме защиты людей и поиска справедливости. Те, кто обращает внимание на совершенно ненужные мелочи. Те, кто хотят сделать так, как удобно им. Разве это правильно - быть таким и стремиться к такой профессии? На самом деле, это достаточно грустно. Потому что так быть не должно. Потому что так обычные люди будут бояться полиции, а не хотеть доверить нам свою жизнь. Они не будут спать по ночам, зная, что в безопасности.
Я надеюсь, что сегодняшней демонстрации ему хватило, чтобы понять - неважно, какого пола человек, даже если и не подходит для этой работы на первый взгляд. Ведь оценивать нужно по навыкам, а совсем не по наличию груди или длинным волосам. Может быть, он исправится и мы оба сможем закончить свое обучение. Ведь...
Я не успеваю закончить эту мысль в своей голове. Потому что неожиданно меня хватают сзади. Чья-то рука хватает меня за шею, а вторая ложится на живот. И лишь струи воды и ощущение отсутствия одежды напоминают мне о том, что я все еще стою под душем. А сзади меня - мужчина... И я слышу уже знакомый голос прямо у своего уха. И я настолько растеряна, что даже не могу пошевелиться или вымолвить хоть слово. Черт возьми, я даже не могу вырваться и как следует отвесить Рэдфилду по голове за такую вопиющую наглость! Но уже краем сознания радуюсь, что могу сохранить спокойствие, а не позорно визжать. Все же... Это не слишком обычная ситуация.
Он озвучивает свои требования, а затем я чувствую легкий поцелуй в плечо, столь же нахальный, как и его предыдущие действия. Он меня отпускает и покидает душевую. А я прислоняюсь к стенке перегородки, уже забыв про то, что на меня все еще льется теплая вода, и меня трясет. Начинает трясти в тот момент, когда я медленно отхожу от шока...
- Твою мать... - я осознаю, что только что произошло, и это никак не желает укладываться в моей голове. Рэдфилд. В женской душевой. Прижимался ко мне сзади, так, что я чувствовала спиной его обнаженную грудь, хотя штаны все-таки оставались на нем. И он мне... Угрожал? Потребовал покинуть академию?.. Кажется, я слишком сильно уронила его на пол на тренировке.
Я наконец-то прихожу в движение и выключаю душ, выходя к раздевалке и берусь за полотенце. Теперь меня просто переполняет негодование. Какого черта?! Кто дал ему право вот так врываться в мое личное пространство и требовать подобное? Кто дал ему право врываться в, мать его, душ и касаться меня без разрешения? Я в жизни не видела настолько наглых типов, а повидала я их немало. Нет уж, я не буду играть по его правилам. Не дождется!
Одевшись, я замечаю, что он забыл футболку. Зачем-то положив ее к своим вещам, я покидаю раздевалку, чтобы отправиться домой. И выспаться. И надеяться, что завтрашний день будет лучше.

С утра, у своего шкафчика я вижу его. Снова. Я закрываю глаза, делаю несколько вдохов и выдохов, чтобы успокоиться. Нет, я не буду поддаваться на его провокации. Я пришла сюда учиться, а не соперничать с каким-то идиотом. У меня нет на это ни времени, ни желания. И пусть он наконец-то включит голову и поймет, что именно главное для него.
Я подхожу к шкафчику и открываю его, не смотря в сторону собеседника, чтобы оставить там личные вещи и взять тренировочную форму. Но, вместе с этим, начинаю говорить.
- Я пришла сюда, чтобы закончить обучение. Надеюсь, что ты тоже. Я не собираюсь уходить отсюда, лишь потому, что какой-то самовлюбленный подросток по умственному развитию этого захотел. У меня нет времени и желания играть в твои игры, Рэдфилд. Поэтому, или найди для своих угроз другую идиотку, или же займись делом, иначе пролетишь. Хотя, может быть, так хотя бы поймешь, что ты - дурак, - я смогла выдержать и сказать все это совершенно спокойно. А затем, взяв одежду, скрываюсь в раздевалке, по прежнему не глядя на него. Надеюсь, он теперь угомонится.

Говорят, что мужчины взрослеют медленнее. И в этом есть доля истины. Девочки всегда становятся серьезнее к окончанию школы. А мужчины... Кто знает, что у них в голове. Они все еще играют в свои детские игры, придумывают себе проблемы из ничего, и почему-то думают, что если они избавятся от источника - им будет легче. Даже не подозревая, что корень их проблемы - в их собственной голове.
Таким и оказался Рэдфилд. Конечно же, многие парни смотрят в этом месте на девушек снисходительно. Слегка дают нам фору, но не желают зла. Но этого почему-то переклинило. Он считает, что я мешаю ему жить. Я не трогала его, как только пришла сюда, я не собиралась связываться с ним и впредь. Мне не хотелось неприятностей, мне хотелось пройти всю необходимую подготовку и получить хорошие оценки. Просто доказать себе, что я могу. Что я смогу работать в этой сфере. Что я помогу этому миру стать лучше. Ведь кто-то же должен...
Мне удалось пробежать первой на кроссе, в связи с чем я получила похвалу. Каждая такая маленькая победа прибавляла мне уверенности, а перекошенное от досады лицо Рэдфилда немного... Огорчало? Я все еще не понимаю, почему. Он пришел вторым. Среди парней, он показал лучший результат. Что же его не устраивает? Неужели настолько сильно задевает тот факт, что его обогнала девушка? Он не хочет, чтобы я была в этой академии - почему? Хочет быть лучшим? Так проблема-то вовсе не во мне. Что ему мешает бросить все силы на тренировку, а не на бессмысленную борьбу, которая все равно не даст ему того результата, который он так хочет, по непонятным мне причинам?
Я все ему сказала. Мне больше добавить нечего. Я предпочла бы контактировать с ним по минимуму. Несмотря на то, что я считала его идиотом, который застрял в своем развитии на уровне подростка, он все же достаточно хорошо подготовлен. Если оценивать трезво. Он может быть лучше меня, ему лишь стоит постараться. Но он меня пугает... Тем, что может выкинуть в следующую секунду, особенно после того случая вчера.
Я разворачиваюсь и ухожу в раздевалку, но у меня так и не получилось до нее дойти. Меня хватают за руку, разворачивают и прижимают к стене. Конечно, Рэдфилд... Что ему еще непонятно?
Прежде чем я успеваю ему что-то ответить, он резко впивается в мои губы поцелуем. Я настолько шокирована этим, что даже не успеваю реагировать, и просто стою столбом, пока его губы терзают мои. Резко, бесцеремонно, и довольно ощутимо. Я лишь потом я начинаю вырываться. Мне неприятно, я хочу отстраниться. И едва он меня отпускает, я поднимаю руку и силой отвешиваю ему пощечину. Насколько сильную и ощутимую, что красный след от моей ладони остается у него на щеке.
- Совсем сдурел?! - я стараюсь говорить спокойно, но все же немного повышаю тон, и мой голос скорее напоминает легкое шипение. - Уясни это уже, Рэдфилд, я не собираюсь играть в твои глупые игры в войнушку, которую ты придумал себе сам. Так что, сделай одолжение, отвали. И займись делом.
Меня трясет от злости, когда я подбираю упавшую на пол форму и иду в раздевалку, на ходу отряхивая ее от пыли. Хоть один день может тут пройти спокойно?..

Но не тут-то было. Я не скажу, что ближайшие несколько месяцев были для меня кошмарными, вовсе нет. Но Рэдфилд не отступал. Он больше не пытался подловить меня в укромном уголке, но... Порой подрезанный канат, по которому я пытаюсь забраться на тренировке. Нечестные подсечки, связанные между собой шнурки на кроссовках...  Один раз он даже подменил провода на взрывном устройстве, и я провалила тест вместе с ним. И в итоге, мне пришлось пересдавать его в другой день. И просто опускался до неприличных комментариев по поводу моей фигуры, когда мы снова оказывались в спарринге. И один раз, он все-таки сделал это снова. Зажал мне у шкафчиков, но на сей раз я не растерялась, и он ощутимо получил ногой в живот. Каждый раз я гадаю, что он придумает еще... И порой поражаюсь, сколько неправильно распределенной энергии можно было направить в мирное русло.
Но настал тот день, когда меня вызвал к себе директор академии. Я переступаю порог, гадая, что же случилось на этот раз, и до чего опустился Рэдфилд в своих фокусах. Я волнуюсь, но он старый полковник смотрит на меня благосклонно.
- Завтра вы можете не приходить, мисс Валентайн, - он смотрит на меня с легкой улыбкой, а я чувствую, как внутри меня все обрывается.
- Почему? - на автомате с моих губ слетает вопрос, прежде чем я осознаю то, что так и не смогла доучиться здесь.
- Пришел приказ. Вас зачислили в специальный отряд подготовки "Дельта". Вам очень повезло. Туда берут только лучших, и они выбрали вас. И... Надо сказать, заслуженно. Поздравляю, - он говорит это, передавая в руки мне документы, где копия подписанного приказа, и указания, куда и во сколько мне явиться завтра. Я понимаю, что выиграла. Я смогла. Я сделала это. Я хотела всего лишь закончить академию, а о таком результате даже не смела и мечтать. Недавно к нам приходили их представители, понаблюдать за нашими тренировками... Вот день, когда я пересдавала обезвреживание бомбы. И они выбрали меня. Несмотря ни на что, они выбрали меня. Выкуси, Рэдфилд!
- Спасибо, сэр, только... Можно мне маленькую просьбу? - я поднимаю взгляд на него, а он кивает. - Не говорите об этом никому. Не хочу, чтобы это вызвало лишний шум и зависть. Пусть никто не знает, почему меня больше нет на тренировках.
- Обещаю, - он кивнул снова и коротко улыбнулся. Видимо, не совсем понимая, почему из этого надо делать тайну. Но мне не хотелось лишних разговоров. Видимо, я боюсь сглазить. "Дельта" - гораздо серьезнее, чем это обучение.

Что меня ждет завтра? Не знаю... Сейчас я иду домой, даже не заметив, что на улицах уже не горят фонари, но я не боюсь темных переулков. Я думаю о том, что меня ждет завтра. И не сразу заметила, что за мной кто-то идет... Я напряглась, готовая дать отпор. В серьезных стычках мне участвовать не приходилось, и, видимо, сейчас стоит проверить себя.

Нет, мне совсем не страшно. Глупо бояться темных переулков, когда ты собираешься быть той, кто может сохранить любому в них жизнь, если удачно окажешься в этом же месте, в это  же время.
Но мне все-таки не по себе. Несмотря ни на что, у меня так и не вышло спокойно обучаться. Фокусы Рэдфилда постоянно выбивали из колеи. Каждый раз, когда я переступала порог тренировочного зала, я гадала, что же он выкинет в этот раз.
Глупо. Я шла в академию с конкретной целью и не собиралась от нее отвлекаться. Но чертов Рэдфилд, невзлюбивший меня с первого же дня, умудрился потеснить мои мысли об учебе. Он был грубым абсолютно со всеми девушками, но ни одной не доставалось так, как мне. Почему? Потому что я оказалась лучше него? Почти во всем, кроме стрельбы? Именно в ней он показывал лучшие результаты на курсе, и каждый раз, когда это подтверждалось, он поворачивался ко мне и смотрел на меня так, будто бы я в сравнении с ним - полное ничтожество, которое даже оружие в руках держать не умеет. Конечно, я отыгрывалась на всем остальном, но сути это не меняло.
Подрезанный канат был первым, и лишь оставалось радоваться, что я упала не очень высоко. Спина болела еще сутки, а ведь я рисковала сломать позвоночник.
Его фокус с бомбой был достаточно дерзким, чтобы всерьез обеспокоиться за его рассудок. Конечно, она была учебная и сильно никто не пострадал, но когда я ее осматривала, я поняла, что не те провода перерезаны. И нетрудно догадаться, чьих рук это дело. Фактически, он подвергал мою жизнь опасности своими глупыми фокусами. И я надеюсь, что он этого не осознает. Надеюсь, что он не настолько стукнутый на голову, чтобы зайти так далеко. Может, все же не стоило ронять его так сильно на тренировке? Он считал, что мне не место в полиции. Но на самом деле... Это не так. Не место там таким, как он. Почему же творит подобное Рэдфилд, а стыдно - мне?..
Но мой преследователь показался под светом фонаря и я тяжело вздыхаю. Отлично, теперь он меня еще и преследует...
Я скрещиваю руки на груди, слушая его слова. Он все еще пытается чего-то добиться, даже не подозревая, что уже все кончено. Я вижу его в последний раз, а завтра я буду в другом месте. И, надеюсь, что больше не увижу его никогда в жизни. Человек, которого хотелось бы забыть, как неприятный сон.
И я понимаю, что держалась слишком долго. Сейчас мне плевать на все. На свою гордость, на свое желание держаться и не сдаваться ему. Завтра я уже буду в "Дельте", далеко отсюда. А он... Посмотрим, куда его заведет жизнь с таким отношением. Но я понимаю главное. Он меня достал. Довел до ручки.
Я сама еще не осознаю, что именно делаю, но уже делаю шаг вперед, и вновь отвешиваю ему пощечину. Последнюю, он может радоваться. И тут меня прорывает...
-  Скажи мне только одно. Почему, почему ты такой? Почему ты так себя ведешь? Тебе доставляет удовольствие издеваться над женщинами, так? Ты настолько шовинист, что даже мириться с их присутствием в той же профессии не желаешь? Надеюсь, что у тебя нет сестры, и она не терпит подобного издевательства. Ты мне отвратителен, Рэдфилд, - я выдыхаю, понимая, что уже буквально кричу на него. А он настолько оторопел, что потерял дар речи. Но мне плевать. Я чувствую, как по моим щекам текут слезы - от обиды и злости, которые я сдерживала несколько месяцев каждый раз после общения с ним. Но я даже не обращаю на них внимания, погрузившись в свои эмоции.
- Ты вообще осознаешь, что ты сделал? Твои манипуляции с канатом, со шнурками, с бомбой, могли кого-нибудь покалечить! Даже если бы это была не я. Надеюсь, когда-нибудь у тебя появятся мозги. Вот только я предпочту этого уже никогда не увидеть. Как и твою физиономию! - выкрикнув ему все это в лицо, я резко разворачиваюсь и бегу в сторону своего дома. Он всегда бегал медленнее меня, а значит, не сможет догнать.
Все, Джилл. Успокойся. Больше ты его не увидишь. Теперь ты сможешь осуществить свои мечты. Если, конечно, не попадется еще один идиот...

Несколько лет в "Дельте" сделали свое дело. Я отточила свое мастерство подготовки, я смогла получить наивысшие оценки по взломам и подрыву, и со временем, образ наглого парня из академии окончательно забылся. Я смогла расслабиться и делать свое дело, принося отличные результаты. И теперь, наконец-то, я получила приказ о зачислении в штат полицейского участка в Раккун-сити. Даже в спецотряд, где оставалось свободное место.
Теперь я могу приступить к работе.

[Раккун-сити, полицейский участок, 1998 год]

Меня зовут Джилл Валентайн, и сегодня меня зачислили в спецотряд S.T.A.R.S.. Все мои усилия и подготовка не прошли даром, и я стала той, кем и мечтала - женщиной, которая ловит преступников и спасает чужие жизни.
Я переступаю порог департамента, где меня представили моему начальнику - капитану Вескеру. Он создает приятное впечатление, и явно знает свою работу. Он объясняет мне специфику работы здесь, и я понимаю, что тут есть, на кого ровняться. Он отводит меня в кабинет, показывая мне на свободный стол, и говорит, что я могу его занять. И уходит за остальными членами команды, которые только что вернулись с тренировочной миссии.
Я обустраиваюсь, оставляя на столе личные вещи и свою кружку, понимая, что неплохо бы выпить кофе. Я мало спала, потому что не могла уснуть от волнения. Дверь открывается и входят мои новые коллеги. Почти все, молодые парни, явно дружелюбные, но мой взгляд прикован к тому, кто зашел последним.
И я будто снова вернулась на несколько лет назад. В академию, где было не так легко, как хотелось. И чувствую, как меня вновь охватывает раздражение. Господи, почему из всех возможных мест я оказываюсь именно там, где Редфилд!
- Крис, это Джилл Валентайн, наш новый специалист по подрывам и взломам. Джилл, это Крис Рэдфилд, наш лучший стрелок и твой сосед по столу... Оу, да вы, кажется, знакомы? - капитан Вескер отмечает, что мы узнали друг друга, переводя взгляд с меня на него.
- Нет, я впервые его вижу, - мне удается сохранить хладнокровие, и я поворачиваюсь к Рэдфилду спиной, взяв чашку и отходя к кофейнику.
- Надеюсь, сработаетесь... - кажется, капитан слегка растерян, но вижу не подает.
"Вряд ли..." - думаю я, пока наливаю кофе. Надеясь, что Рэдфилд не толкнет меня в спину по старой памяти, заставив залить черной жидкостью новенькую форму. Он ведь может...

Я стараюсь сдерживаться, чтобы не удариться в панику. Прямо сейчас, прямо здесь, в этом кабинете. Ведь это не самый лучший способ показать себя в первый же день работы.
Но в "Дельте" я научилась многому. В том числе, и не терять хладнокровия в критических ситуациях. А разве ту, в которую я попала, я могу назвать иначе?
Я ведь уже забыла про него, правда забыла. Парень, который пытался сделать мое обучение невыносимым, и который все-таки вывел меня из себя в тот момент, когда я думала, что не увижу его снова, давно канул в прошлое. И у меня получилось отлично пройти подготовку, не отвлекаясь на всякие факторы. Те, с кем я тренировалась в "Дельте" не были на него похожи, ничем. Они оберегали меня, поддерживали, и ни разу - ни словом, ни делом не позволили мне почувствовать себя балластом или недостойной этой работы. Но я и сама старалась не быть таковой. Я никогда не жаловалась, как бы не было тяжело, я не позволяла себе отвлекаться. И это привело меня сюда...
Но почему он здесь? Почему мы снова оказались в одном месте? На секунду мне даже показалось, что Рэдфилд тут специально, чтобы снова все испортить. Но он оказался тут раньше меня, хотя я до сих и не понимаю, как именно. Неужели ему удалось закончить академию и не вылететь со скандалом? Ведь другие девушки не такие сильные, как я. Это я старалась никого не вмешивать в наш конфликт, а разобраться с этим самой. Потому что если я не смогу справиться с одним зарвавшимся придурком, кто сказал, что я так справлюсь со своей работой?
Я лишь сжимаю губы в тонкую нить, с усилием воли отворачиваясь от него, пока делаю себе кофе. Не то, чтобы мне хотелось, но мне было необходимо отвлечься от него, и от его взгляда. Впрочем, мне это не удалось...
- Мне плевать, - коротко, почти без эмоций отвечаю я парню, и уже хочу отойти, как нас прерывает капитан, сообщив мне самую отвратительную новость за день, которую я только могла услышать. Ну почему этот день автоматически стал кошмарным? Не так я себе его представляла...
- Капитан Вескер, если Рэдфилд такой несдержанный, как вы говорите, может, мне лучше взять более спокойного напарника? - я смотрю на Вескера, даже не оборачиваясь на Рэдфилда, о котором тут идет речь. Я стараюсь, чтобы мой тон звучал нейтрально, и ему было нечего ответить. Надеюсь, у него хотя бы хватит мозгов, чтобы не устраивать скандалы в обществе начальства?..
- Увы, Джилл, все заняты. Но я думаю, что вы сработаетесь. Отправляйтесь немедленно, - Вескер подходит ближе, старается ободряюще хлопнуть меня по плечу, а в мою ладонь ложатся ключи полицейской машины. Значит, все уже решено. И он так и думал, отправить новенькую вместе  с ним. И за что мне это?..
Я выхожу из полицейского управления, и направляюсь к машине, даже не обращая внимания на своего спутника. Я чувствую, как напряглась, ожидая от него очередного фокуса, но, на удивление, Рэдфилд ведет себя достаточно сносно. Он пытается что-то сказать, но я останавливаю его одним движением руки. Сейчас не время для этого. Игры кончились. Мы не имеем право подвести капитана и этот город. Нам нужно работать.

На удивление, мы достаточно хорошо справляемся. Он стреляет лучше меня, но я способна стрелять не намного хуже. Я вскрываю замки и умею незаметно подкрадываться, пока Рэдфилд отвлекает внимание на себя. Нам удается арестовать банду и дождаться подкрепления, чтобы они их забрали. Миссия выполнена. И выполнена на отлично.
Капитан нас хвалит, отмечая, что мы в паре прекрасно работаем, а я бледнею на месте. Я понимаю, что это значит. Что теперь Рэдфилд - мой напарник. Насовсем. Постоянно. И теперь нам придется работать вместе. Нравится мне это или нет.

Две недели беспрерывной работы, а мы выступаем ничуть не хуже, чем в первых раз. Я с неудовольствием подмечаю, что мы отлично дополняем друг друга, и работаем слаженно. Но это ничего не меняет. Я все еще помню, каким он может быть, и ожидаю от него подвоха. Все попытки поговорить со мной, я обрываю на корню. Барри говорит, что мне повезло. А я лишь хмыкаю, и не хочу ему верить. Не хочу верить в то, что Рэдфилд может стать хорошим парнем. Потому что от этой мысли мне становится еще более мерзко, когда возвращаются старые воспоминания. Никто из нас не вспоминал то, что было в академии, потому что я не даю никакой возможности для этого. И не только я. Порой его попытки поговорить прерывают Брэд или Джозеф, по очереди. Кто-то из них приносит мне кофе, кто-то отодвигает стул, и оба усиленно стараются мне понравиться. Их знаки внимания я принимаю с легкой благосклонностью, но никому из них ничего не обещаю. Они хорошие парни, но... Не мои. Нет, не мои. К тому же, я для себя решила, что не буду заводить отношений на работе. Ни за что.

Очередная миссия, разумеется, с Рэдфилдом. Я замечаю, с какой завистью смотрят на него Брэд и Джозеф, как одобрительно кивает вслед Вескер и умиляется Барри... Его взгляд меня пугает. Что он про нас думает? Но мы с Рэдфилдом даже не друзья. Мы - никто друг другу, лишь старые знакомые, и не очень хорошие. Люди, которые предпочли бы не работать вместе, но почему-то работают. Потому что это у нас отлично получается. Может, стоит уже смириться с этим?.. Напарник из него и правда неплохой.

Взять торговцев оружием в их убежище - не так-то просто, и достаточно опасно. Они достаточно хорошо умеют прятаться.
- Заходи с парадного, я пойду с черного, - привычно говорю я напарнику, и направляюсь в нужную сторону. Но я даже не ожидала, что там засада. Шальная пуля попадает мне в бок, но я, несмотря на легкую боль, продолжаю стрелять, после первого предупреждения. Все прошло достаточно быстро. Мне удалось не обращать внимание на рану, прикрыв ее жилетом, и даже почти обошлось без трупов. Мы стоим на ступеньках парадного входа, пока наши коллеги увозят преступников и конфискуют товар.
- Неплохо... - я избегаю смотреть на Рэдфилда, уже достаточно привычно. Я хочу развернуться и пойти к машине, но... Острая боль отзывается в боку, и я чувствую, как уже не стою нормально на ногах, судорожно хватаясь за перилла. Я отвожу в сторону полы жилета свободной рукой, обнаружив, что пуля не прошла мимо, лишь царапнув, а осела в боку. А среди нас сейчас, как назло, нет ни одного медика. Придется самой...
Но я чувствую, как меня подхватывают на руки и несут к машине. Совсем забыла, что на этих ступеньках я стою не одна...
- Не нужно, я в порядке, - я хочу крикнуть, и вырваться из рук Рэдфилда, но у меня выходит только слабый шепот, не говоря уж о том, что мне даже не пошевелиться. Но напарник усаживает меня на пассажирское сидение и уже тянется за аптечкой. Молодец, Джилл. Показала перед Рэдфилдом свою слабость. Теперь он тебе этого никогда не забудет и еще десять раз напомнит, что тебе не место в полиции.

Боль в боку вытягивает из меня все силы. Я чувствую, как пульсирует моя рана, и крепче сжимаю зубы, чтобы не издать ни звука. Рэдфилд поднял меня на руки, и аккуратно несет к машине, а я даже не могу сопротивляться этого.
Мне принципиально хочется вырваться. Не позволить ему касаться меня, нести меня на руках, и вообще, лучше бы пусть держался от меня подальше.
Но я не могу. Я чувствую, как эта рана меня ослабила. И я почти не отвечаю за свои действия, понимая, что хочу лишь одного - спать.
Никогда раньше я не получала пулевое ранение, и это был первый раз. И это было отвратительно, и достаточно больно. Я держалась всю миссию, но едва нарушителей увели в наручниках, я начала терять сознание из-за потери крови. Наверное, оно не слишком сильное, но... Организм решил все за меня. Едва я миновала критическую ситуацию, в которой нужно было держать себя в руках, он расслабился и я вместе с ним. Я читала о подобном. И, возможно, я могла бы рухнуть на асфальт, и никто бы этого не заметил.
Неужели гордость и желание сделать все правильно, не быть хуже других, не быть обузой для мужского коллектива, тебе дороже собственной жизни, Валентайн?
Но... Да. Так и есть. Я понимаю, на что шла, когда еще поступала в академию. Эта чертова работа достаточно опасна. И нужно понимать, что однажды - ты больше не вернешься. Такое может случиться, с каждым человеком.
Но сейчас, почти на пороге смерти, я осознаю, что не готова к ней. Не сегодня, не здесь, не после такой глупой ситуации. Мне всего двадцать три, и я все еще хочу жить. И лишь тот факт, что Рэдфилд оказался рядом, и достаточно быстро среагировал, чтобы спасти мне жизнь, не сделал мою судьбу фатальной. Не сегодня. Не сейчас.
Сейчас, мое сознание будто было отдельно от меня. Я здесь и не здесь одновременно. Видимо, у меня наступил болевой шок, и сейчас я ничего не чувствую. Словно боль перешагнула за свой предел, решив пощадить мою психику, и полностью отключив все физические ощущения от происходящего. Нет, я не лишилась всех пяти чувств. Я слышу слова своего напарника. Наполненные легкой паникой, но при этом - успокоительными нотками, которые заставляют меня расслабиться и полностью отдаться в его руки. Я вижу его, стоит лишь опустить взгляд вниз. Я сижу на пассажирском сидении, а он опустился на колени перед машиной, слегка задрал мою форменную футболку и обрабатывает рану, не упуская ничего в этом процессе. И я чувствую запах крови, который витает в воздухе от моей раны, и мне даже мерещиться, будто бы во рту ее металлический привкус, но это не так. И я чувствую, как он касается моей раны, стараясь по максимуму ее сделать безопасной для жизни, и при этом обезвредить. Наверняка теперь на боку останется шрам от пули, но это меня беспокоит в последнюю очередь. Но я не чувствую боли. Уже - нет.
Я не знаю, чем это вызвано. Тем самым болевым шоком или же... Действиями Рэдфилда, который, как оказалось, умеет даже проявить себя порядочным парнем. Который способен о ком-то искренне позаботиться, даже если ненавидит этого человека. Почему-то сейчас, когда он накладывает на мою рану повязку, какая-то часть моего сознания на секунду завидует его будущей жене. Наверное, если он искренне ее полюбит, ей действительно повезет.
Я хочу вздрогнуть от неожиданного касания к моей щеке. Этот секундный жест в виде ласкового поглаживания, его обеспокоенного голоса будто бы что-то ломает внутри меня. Вот так, в одну секунду, человек, которого я даже видеть не хотела с собой в одном помещении, превратился в того, в котором я нуждаюсь больше всего. Всего один момент, и я уже смотрю на Рэдфилда другими глазами. Можно ли это считать минутной слабостью?.. Потому что я не ожидала от себя подобного. И по-прежнему не хочу заводить отношений на работе.
Просто сейчас критическая ситуация, Джилл. Даже если он тебя ненавидит, он вряд ли желал тебе смерти. А подрезанный канат и провода во взрывчатке... Ну... Он ведь просто дурак, так ведь?
Но внутренний голос все отрицает. После того, что произошло сейчас - он все отрицает. И мне за это даже невероятно неловко.

Кажется, мне стало легче. Порошок обезболивающего, который был внутри повязки, помог мне прийти в себя почти окончательно, и я даже уже не чувствую себя между жизнью и смертью. Сейчас я осознаю, что нахожусь в машине. Крис за рулем, и куда-то меня везет, и, судя по направлению, к больнице. Я лишь хмурюсь, протягиваю руку и кладу ему на плечо. Он чуть дергается от неожиданности, но старается не подавать виду. Но остановил машину, прижавшись к обочине. Я ловлю его взгляд, наполненный тревогой, ужасом и... Облегчением. Он настолько сильно испугался за мою жизнь?..
- Не нужно в больницу. Отвези меня в участок. Мы должны сдать капитану отчетность, а я... Я в порядке, - сейчас это даже почти не ложь. Я правда лучше себя чувствую и готова ограничиться лишь осмотром от нашего медика, а потом едой и сном. И, желательно, парой дней отгулов. Я сейчас не слишком готова приступить к работе.
Мы направляемся в сторону участка. Молчим, избегаем смотреть друг на друга. Я почти пришла в себя, морщусь от легкой боли в боку, и даже не рискую пристегивать ремень, чтобы не повредить рану.
- Давай. Скажи это... Ты ведь хочешь... То, что девушкам не место в полиции. Ты ведь об этом думаешь, да? - я говорю эту фразу, не глядя на Рэдфилда. Устало, но без возмущений. Но ловлю себя на том, что это не больно-то и вежливо. И все же, поворачиваюсь к нему. - Но... Спасибо, Крис.
Мой голос звучит мягче. А я только что осознаю, что впервые назвала его по имени.

Я уже чувствую себя лучше. Боль постепенно отпускает, и я даже уже начинаю мыслить ясно. Крис отвозит меня обратно, в участок, где нам приходится сдать отчет о проделанной работе Вескеру. И теперь, когда мы остались одни в кабинете, а в моих руках оказывается чашка с кофе, я уже почти окончательно прихожу в себя.
Первое пулевое ранение  в моей жизни. А сколько их еще будет? Но я знала, на что шла, и была к этому готова. Я даже смогла продержаться и не упасть без сознания в самый ответственный момент. Говорят, что в критических ситуациях организм человека способен творить невероятные вещи. И, видимо, когда опасность миновала, я и расслабилась, падая в обморок. Сейчас же я понимаю, что уже намного легче. И что я была на один шаг от гибели, если бы не...
Рэдфилд. Он сидит напротив меня, явно обеспокоенный моим состоянием. Он говорит, а я его слушаю. Кажется, ему действительно неловко за все, что произошло между нами тогда, в академии. И еще, он делает неожиданное признание, на которое я даже не знаю, как реагировать.
Я все еще не могу понять, как я к нему отношусь. Тогда он изрядно подпортил мне жизнь, но сейчас - он мне ее спас. И с момента, когда я впервые переступила порог этого участка, он не сделал мне ничего плохого.
Но старые обиды все еще живы, и я еле удерживаюсь, чтобы не послать его подальше, не отклонить это своеобразное предложение мира. Потому что это будет глупо.
- Ладно... - это все, на что я сейчас способна, грея руки об чашку с кофе, пока мы сидим здесь. Его скоро не останется, а я понимаю, что ужасно устала. - Отвезешь меня домой?..
Он кивает, и мы покидаем департамент. Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что в те месяцы учебы в академии многое бы отдала, чтобы он мне сказал такое. Признал бы уже тогда, что я достойна этой работы, но... Мужчины. Почему они такие странные?
Но времени подумать о Крисе Рэдфилде у меня будет достаточно. Сколько мне еще понадобится, чтобы не видеть того парня в этом, который стал моим напарником? Барри не раз говорил мне, что Рэдфилд - хороший человек. Он заботится о сестре с тех пор, как они рано потеряли родителей, и всегда может подставить свое плечо. Но поверила я в это только сегодня. И все же, мою голову не покидает дурацкий вопрос - случись это со мной тогда, в Академии, что бы он сделал? То же самое, что и сегодня или...
Видимо, я действительно сильно устала. И мне нужно поспать. Я подумаю об этом завтра.

А ведь спустя столько времени, я уже привыкаю к Крису. Теперь он почти также, как и Джозеф с Брэдом, оказывает мне знаки внимания. Ненавязчивые, но при этом, умудрился сделать так, что эти двое смотрели на меня лишь издалека. Теперь нам легко разговаривать, а не только работать вместе. Возможно, нас стоит даже... Назвать друзьями? Но я начинаю ловить себя на мысли, что смущаюсь от его знаков внимания. Неужели он начинает мне нравиться?..

Горы Арклей, где нам нужно отыскать пропавших товарищей. Я никогда бы не подумала, что эта миссия будет непохожа на другие. Начиная с собак-монстров, которые разорвали Джозефа на куски. Я не могу смотреть на это отвратительное зрелище, но нахожусь будто бы в ступоре, глядя, как эти церберы рвут на куски человеческую плоть. Еще пять минут назад Джозеф шутил в вертолете, а теперь... Теперь его нет. Мы раньше никого не теряли. И теперь предстоит это осознать.
Из ступора меня выводить Крис, хватая за руку и заставляя бежать подальше. Я словно пробуждаюсь и бегу вслед за ним, к огромному особняку, чтобы там укрыться. Там, где нам кажется, что мы будем в безопасности...

Отвратительная ночь. Все это время, весь наш отряд, были всего лишь пешками в чужих руках. Наш капитан оказался не тем, за кого он себя выдает. Барри стал жертвой его шантажа. А Крис все еще пропал... Я сижу на кровати, сложив руки, которые буквально недавно держали оружие, когда я убивала... Людей? Нет, они уже не люди. Они - монстры, живые мертвецы, и меня не покидает чувство, что я оказалась в дешевом ужастике, но это была реальность.
Я слышу знакомый голос и бросаюсь к двери. Тут же, немедленно.
- Крис! - я не скрываю возгласа радости, когда вижу лицо напарника через зарешеченное окно, и еле сдерживаю слезы. Крис здесь, Крис жив, с ним все в порядке. И я понимаю, что остальное неважно.
Спустя какое-то время, он открывает камеру, и я уже не могу сдерживаться. Я бросаюсь в его объятия. Мне это нужно. Почувствовать его, ощутить, что он действительно здесь, и жив. И здоров. Крис обнимает меня, и я успокаиваюсь. Теперь я найду в себе силы вырваться из этого кошмара. Мы сможем... Ведь сможем?..

И мы смогли. Мы потеряли наших товарищей. И наша жизнь круто перевернулась всего лишь за одну жуткую ночь. Теперь все будет иначе, теперь все будет по-другому. И нам как-то придется с этим жить. И с тем, что наш капитан оказался предателем, а группы "Браво" больше нет. С тем, что живые мертвецы способны передвигаться... Но мы справимся с этим. Главное, что мы живы...
Я понимаю, что у меня слипаются глаза и откидываю голову на плечо Крису, проваливаясь в сон. Сквозь него я чувствую, как Рэдфилд аккуратно берет меня за руку, и сжимаю его ладонь. Мы справимся, Крис. Мы ведь отличная команда.