Быть вампиром не самая удачная участь. Тебе не прогуляться по солнечной улице, не взглянуть на себя в зеркало, ведь ты в нём не будешь отражаться, да и, к тому же, хотя бы раз в месяц тебя будет мучить жажда крови. Днём за днём Арараги чувствовал, как его человеческая сущность угасает. Это были вроде бы незначительные, но с другой стороны такие чувствительные изменения, что не заметить их было сложно. Всё началось примерно неделю назад, когда, только проснувшись, парень подошёл к зеркалу и не увидел в нём своего отражения. Ночью же под светом лампы на стену не отбрасывалась его тень. Вероятно, это было связано с пропавшей Шинобу и это вызывало у Коёми-куна дополнительное беспокойство. Если он вновь стал полностью вампиром, то это могло значить лишь одно: где-то там в этом мире «воскресла» Киссшот, легендарная Королева Нечисти. Данной вселенной это не сулило ничего хорошего.
Впрочем, и его появление в этой реальности нельзя назвать хорошим для неё. Арараги не знал, насколько плохо обстояло дело с нежитью до его появления. Однако он подозревал, что такого количества упырей явно не было. Сильные кайи всегда привлекали к себе внимание. Низшие духи и сущности липли к ним, как комары, тянущиеся к свету. Как некогда и в своём мире, встретившись с вампиром и пережив с ним приключение, Арараги-кун стал притягивать к себе девушек со странностями и сверхъестественными проблемами, так и сейчас он был источником проблем и, самое главное, не знал, как с ними сладить.
Однако даже если брать в расчёт этот факт, в этот день нечисть в округе вела себя по-особому активно. Обычно прятавшаяся в подворотнях и редко собиравшаяся в группы, она появлялась то в одном конце города, то в другом, рискуя и, вероятно, желая нарваться на парочку неудачливых людей, оказавшихся не в то время не в том месте. Походило, будто, почуяв кого-то, все отбросы из сверхъественного мира собрались на огромную пирушку. И на этой пирушке простые смертные люди были в качестве закуски.
«Киссшот? Это её появление взбудоражило местную округу?» - недоумевал Арараги. Нет, это не могла быть вампирша. Она бы не стала прятаться от своего слуги. Проблема была в ком-то другой, как минимум, столь же сильном как Коёми. И более того. Если вспомнить, хотя количество упырей на улицах города и возросло, большинство их вело себя более апатично и редко решались на кого-то нападать. Наверное, дело было всё же в том, что Арараги считал себя больше человеком чем сущностью из паранормального мира. Теперь же они, чем-то взбудоражившись, шатались по безлюдным проулкам с явно агрессивными намерениями в поисках пищи. И это... не могло не пугать. Проводя параллели, можно было предположить, что этот некто не был столь же нейтрально настроен как Арараги-кун. Этот незнакомый кайи, очутившись в городе, явно пожаловал не с самыми дружелюбными намерениями, как бы в последнее ни хотелось верить. Даже подсознательно Арараги чувствовал опасность, а ведь они даже не столкнулись лицом к лицу! Кто бы он ни был, его следовало найти, прежде чем произошло что-то ужасное.
Словно намекая на особенный день, сумерки наступили куда раньше, чем в обычное время. Буквально за час стемнело так, словно стояла глухая непроглядная ночь. Фонарные столбы отгоняли от себя мрак, но именно во мраке Арараги сейчас чувствовал себя увереннее всего. Любой солнечный свет теперь нагонял воспоминание о тех весенних каникулах и боли, распространявшейся по всему телу, стоило только сунуть нос на улицу в дневное время. Отвратные ощущения бесконечно сгорающей кожи. Сейчас же было намного спокойнее и тише, а его вампирское зрение, к тому же, позволяло ему видеть всё так же хорошо, как днём, только дальше и лучше, что было, безусловно, одним из немногих достоинств ночной жизни.
Правда, говоря о спокойствии и тишине, следует помнить, что это относилось только к внутреннему состоянию Арараги. Разгуливающие по улочкам упыри никуда не делись. Они шныряли повсюду в таком количестве, в каком их юноша раньше не видел. На мгновение даже показались, что Арараги их чем-то заинтересовал, но это ощущение развеялось даже быстрее, чем он успел отрефлексировать по этому поводу. «Они не считают меня человеком» Да. Никто из этой безмозглой зомбиподобной нечисти не обращал на Коёми внимания, потому что они принимали его за своего. И как его не принимать за своего, когда сейчас и Арараги не чувствовал себя человеком? Это пугало даже больше чем незнакомец, всколыхнувший паранормальную округу.
В конце концов, в поведении нежити вампирёныш смог найти какую-то закономерность. Нет, безусловно, эти упыри не были такими уж безмозглыми. Во всяком случае, они не являлись зомби, просто им очень не повезло, не повезло больше, чем Арараги, с теми, кто их обратил. Арараги осознанно сделали слугой, и он был единственным подчинённым Киссшот на тот момент. Кроме того, она, насколько могла, сохранила за ним почти целиком волю. Он был волен делать что хочет, его разум ни разу не пострадал от происшедшего, а к нему самому относились с уважением, как к полноценной личности, а не просто очередному отбросу, родившемуся во мраке ночи. Эти же лишённые воли и практически полностью растерявшие разум, вне всякого сомнения, несчастные создания просто жаждали крови и тянулись к неизвестному источнику. Оставалось только следовать за ними, чтобы нарваться на встречу с объявившимся в городе незнакомцем. И эта встреча не заставила себя ждать...
Уже издали Арараги заметил кого-то новенького, отличающегося от бесконечной череды однообразных и похожих друг на друга упырей. Девушка? Нет, не просто девушка... Облачённая в странную форму, она явно обладала способностями, выходящими за грань человеческих. Поначалу Арараги подумал, что это была обычная смертная, угодившая в лапы двух не особо сообразительных, но очень голодных и опасных кровопиец... Но уже через секунду он передумал бросаться ей на помощь, когда под угрозой оказалась не-жизнь самих нападавших. Один из них уже лежал, «отбросив коньки», другому оторвали руки и теперь угрожали, требуя от него каких-то сведений.
И тут стоит сделать небольшое отступление и вспомнить все глупые поступки, которые совершал Арараги в течение своей недолгой восемнадцатилетней жизни (а их было очень много). Вспомнить, составить список, прочитать и разорвать его в клочья. Потому что то, что сделал следующим Арараги, было самым непродуманным и тупым действием в его жизни, которое просто перечёркивало все прошлые. Не разобравшись в ситуации и не оценив силы, он открылся таинственной незнакомке со сверхсилами, подобравшись к ней ближе метров на десять, и окликнув:
- Эй, что ты делаешь? Отойди от него.
Последнее, впрочем, Арараги и сам не знал, зачем произнёс. Бедолагу и так следовало уничтожить, потому что за ним в таком состоянии было просто жалко наблюдать, да и немного опасно для могущих случайно затесаться обываталей. Это было произнесено на автомате. Это было произнесено только потому, что незнакомец (хотя теперь вернее говорить незнакомка) выглядела чересчур агрессивно. К тому же, именно она, в этом не приходилось теперь сомневаться, собрала вокруг себя всю эту гоп-компанию из нечисти. Добрые ли намерения имея, злые – это было уже второстепенно. Впрочем, ведь никто не отменял мирного диалога, верно? Спонтанный конфликт можно было решить без размахивания кулаками, да?..

Попытка урезонить незнакомку не удалась. Реагируя на слова парня, она повернула голову, и, видимо, на автомате спустила курок, поскольку до этого явно не собиралась так просто кончать подвернувшегося ей под руку бедолагу-упырёныша. Арараги вздрогнул. Может быть, для неё это был просто очередной отброс, но не для юноши. В погибшем упыре Коёми-кун видел себя. Ведь когда-то и у этого несчастного, наверняка, была семья, до того, как его кто-то обратил и, явно не заботясь, отпустил на волю в состоянии зомби. Человек, которому просто никто не дал шанса.
- А тебя не учили не говорить под руку? - девушка почесала затылок пистолетом, и теперь Арараги мог в совершенстве рассмотреть её оружие. Он никогда не видел в жизни такой большой пушки, в которой, это уж было явно, находились вовсе не обычные пули. - Этот ублюдок хотел меня сожрать. Проявить к нему жалость? Отнюдь. Этого слова я не знаю.
"Значит, она против нечисти? Ну конечно, охотница", - это был самый напрашивающийся вывод из всех. Арараги уже встречал охотников, которые при этом являлись вампирами или полувампирами, так что ничему не удивился. Эта тоже наёмница? Кто-то нанял её и послал в Токио с какой-то определённой миссией? Вряд ли целью девушки был непосредственно Арараги, но определённо в области её интересов могло быть что-то с ним связанное. Выяснить враг это или друг? Он не хотел сражения, поэтому решил действовать теперь осторожно. Лучше поздно чем никогда, верно? Хотя, наверное, всё же не стоило выходить из тени...
- Не стоило так сразу палить, вдруг была возможность превратить его обратно в человека... - Коёми и сам не верил собственным словам, но и холодная жестокость была для него совершенно неприемлема. В глубине души он понимал, что истребление этих упырей - лучшее, что можно сделать и для обычных людей, и для них самих. Нет никакого смысла в подобной не-жизни, когда тобой управляет только затмевающая всё жажда крови. Но сердцем он никогда не смог бы принять подобное. - Стой, нам надо поговорить... - Последнее Арараги сказал, заметив, что странница вытащила второй пистолет, и оба дула были направлены прямо на парня.
- Поздравляю, тигр, ты выиграл в лотерею. Придётся задать тебе свои вопросы. Но чтобы ты был сговорчивей, сначала я оторву тебе руки. Может, и ноги. Посмотрим, насколько нечисть в этой стране сильнее той, которую я вырезала в Европе, - сказала девушка, обнажив длинные клыки ("Ну конечно - вампирша!").
- Не стоит!.. - Арараги успел это крикнуть в небольшой полусекундный промежуток между тем, как она прекратила говорить и открыла огонь. Разумеется, это было уже бесполезно.
Стать мишенью для серебряных пуль - последнее, чем хотел бы заняться Коёми в эту ночь. Даже будучи вампиром он не смог бы уклониться от всех снарядов, пущенных из ствола охотницы. Это было очевидно не непосредственно разуму вампирёнышу, а его подсознанию, его рефлексам. Так что, оказавшись в воздухе, Арараги осознал это не сразу. Это был единственный выход, чтобы не оказаться продырявленным решетом, и его ноги сами, как пружина, привели тело в движение. "Европа? Ну да, она не похожа на японку", - последняя "рассуждающая" мысль в голове Арараги, которую он успел обдумать, приземляясь прямиком напротив вампирши. Несмотря на явную опасность от этой особы, он не испытывал особого страха, только вполне обыкновенное для боя волнение. Всё потому, что действия опережали мысль, а мысль, в свою очередь, опережали чувства. Поэтому Арараги просто не успел испугаться по-настоящему. Впрочем, уже в первые минуты их сражения Коёми-кун осознал в насколько ужасающей ситуации оказался и его тело покрылось мурашками.
Да, это был совершенно иной уровень. Стиль боя вампирши не походил ни на кого, с кем до этого парню довелось сражаться. Драматург? Тот был просто гигант с огромными кулачищами, честный и прямолинейный, а также очень медлительный. Киссшот? Она просто хотела умереть, поэтому не использовала никаких вампирских способностей, кроме регенерации, и даже не пыталась защититься или провести подлые приёмы. Голый рукопашный бой как он есть, где результат был известен заранее. Пожалуй, как ни странно, стиль сражения девушки напоминал Арараги о его сестре Карен, тоже занимавшейся единоборствами, только, разумеется, в данном случае помноженный на, несомненно, многолетний опыт и практику.
Арараги не умел драться хотя бы близко так хорошо как эта особа. Всё, что он знал о стилях боя, было почерпнуто из учебника по карате и опыта баталий с сёстрами. Их вампирские силы были равны, так что никакого толка от ударов не было - вампирша их умело блокировала или уклонялась. Слишком высокая разница в сражении. Пот пробил Арараги, хотя он и не устал, а тело, словно отказываясь сражаться, казалось ватным и будто хотело уже сбежать. Но он понимал, что стоит только прекратить атаку и открыть спину - в неё тут же полетит коварный удар.
- Медленно двигаешься. Сражаешься, словно молодой, не продумывая ходы. А ты точно вампир? - слова вампирши прозвучали весело и беззаботно. В голове сразу возникла ассоциация со смеющейся Киссшот, отчего на сердце стало ещё холоднее.
Арараги не мог ответить девушке. Он только сильнее стиснул зубы, потому что если бы стал отвлекаться на разговор, то даром потерял бы всю концентрацию, которую с таким самозабвением сохранял. Всё, что ему было нужно - лишь один удачный удар, чтобы свалить противницу. Пара секунд для возможности поговорить с ней и убедить, что это сражение попросту бессмысленно. Однако, пожалуй, пытаясь повторить удары из учебника и те, которые, как он видел, использовала сестра, Арараги перестарался. Оплошность - и затем вампирша отрывает ему руки. Нестерпимая боль, от которой он в страданиях заорал. Но это была только разминка. Руки регенерировали буквально через секунду, однако, пока Коёми-кун отвлёкся, вампирша нанесла следующий удар...
Граната. Разумеется, это было кольцо от гранаты. Арараги не успел бы вытащить её - она взорвалась бы прямо в руках. Бесполезно - от невероятной боли ему никак не сбежать. Поэтому он предпринял большой прыжок в длину - прям как порой их в школе на уроке физкультуры заставляли. Только с той разницей, что теперь он был вампир, а не жалкий человек, поэтому скорость и расстояние были в десятки раз больше. Всего пара мгновений, чтобы прыгнуть на девушку и взорваться вместе с ней. Будет больно, будет очень больно. И он надеялся, что от взрыва пострадает не он один...

Отредактировано Koyomi Araragi (2017-03-02 19:19:21)

Фантомная боль. Инвалид, потерявший руку или ногу, евнух, не так давно лишённый своего детородного органа, - так или иначе все они ощущают боль в той конечности, которой не существуют. Регенерировавший своё тело после взрыва гранаты Арараги испытывал сильные мучения и ломку во всём теле, как если бы он весь был покрыт рубцами и ожогами. Но нигде, - ни на животе, ни на голове, ни на руках, ни ногах не найти ни одного следа ранения. Он как будто второй раз переживал судьбу своего прошлого тела, растворившегося на земле в кровавой луже. Отвратительное состояние, когда на секунду тебе кажется, что ты умрёшь, но ты возвращаешься в этот мир на очередной круг ада, как ни в чём ни бывало. Арараги чувствовал себя как Геракл, печень которого за ночь клевал орёл, а на утро она отрастала.
Школьник и не сомневался, что с вампиршей так просто не может быть покончено. Существа подобного уровня не могут умереть от гранаты, пусть и наполненной святой водой. Но он надеялся, что, по крайней мере, регенерация займёт у неё продолжительное время. Так и есть - восстанавливала раны она медленнее чем Арараги, но и что-то в процессе отращивания ей конечностей обратно было пугающее... Огромная кровавая масса и чёрный туман - они сливались воедино, превращаясь в подобие человеческой фигуры. Если конечности Арараги-куна возникали словно из пустоты, то в случае с вампиршей казалось, словно само время идёт вспять. Это было... эффектно и пугающе. На миг Коёми даже потерял дар речь, а затем, испуганно отшатываясь от тёмнокровавой жижы, закричал:
- Прекрати, я не хочу с тобой сражаться! Выслушай меня!..
Широкая ухмылка прочертила лицо девушки, делая её больше похожей на демона нежели человека. До, до этого, несмотря на всё, что показала из своего "арсенала" нападавшая, она выглядела вполне человечно, поэтому, хоть Арараги и испытывал вполне логичный страх, но всё же видел в их схватке именно борьбу двух личностей друг с другом. Грубо говоря, это был бой двух людей со способностями монстров, где один из них перевешивал чисто опытом. Но теперь... теперь перед ним предстал вампир. Такой же, каким была Киссшот, когда жрала голову Палача.
- Ну же, регенерируй, ученик. Это была всего-лишь граната. Вызывай своих фамильяров, изменяй конечности. Ночь ещё далека от завершения. Давай. Давай. Быстрее. Быстрее, - подгоняло чудовище, сверкая кровавыми глазами.
Побег - то, о чём подумает любой человек в подобной ситуации. То есть любой человек вообще постарался бы не допустить попадания в такую ситуацию! Но это был Арараги. Наверное, таким простым образом можно оправдать любое залезание в задницу, каким бы глубоким оно ни было. Просто сказать - ну это же Арараги. Да, кем бы ни был автор этой истории, но с мотивацией персонажа у него явно не всё хорошо. Ещё и во время боя допускает такие большие отступления, нервируя потенциального читателя! Так ведь и всю потенциальную аудиторию можно распугать...
Безумная вампирша не дала бы Арараги сбежать. Стоило Арараги только повернуть свою спину - и в неё тут же полетят серебряные пули. Как бы ни боялся парень, он не потерял от страха свой рассудок настолько, чтобы допустить столь непростительную ошибку. Но и чтобы принять бой требовалась какая-то смелость. Это было сражение в одни ворота. Нечестное, несправедливое. Из всех способностей вампира Арараги в полной мере научился только использовать свою регенерацию по полной. Будет много боли. Но монстр перед его глазами не оставлял иного выбора.
Вампирша не дала время на подробные раздумья о тактике и стратегии. Громкие хлопки от выстрела пистолетов звучали канонадой в ушах Арараги. Ему казалось, что он оглох. Чисто рефлекторно Коёми-кун пытался уклониться от них, прыгал, стараясь сократить дистанцию, хотя понимал, что и в рукопашном сражении ему не одержать верх. Не все выстрелы удавалось избежать. Некоторые пули на излёте процарапывали на его коже глубокие борозды. Это была отвратная пляска: в ушах шум, на теле многочисленные раны, нестерпимая адская боль и озноб по коже...
Пистолеты плохи только одним: рано или поздно патроны кончаются. Так и у вампирши они всё же кончились. Это был небольшой, но всё-таки шанс для Арараги сбежать. Раны медленно регенировали из-за того, что пули были освящены, одежда была разорвана в клочья из-за взрыва гранаты, весь в грязи - но, по крайней мере, дышавший и получивший небольшой шанс уйти. Пара прыжков назад - и вот, казалось бы, открывается такой притягательный шанс для побега. Но ведь не всё так просто?
- Я Виктория Серас, и тебе не под силу меня убить или сбежать. Сражайся достойно, - крик вампирши и её прыжок вперёд застал Арараги врасплох.
Он не был готов продолжать сражение в ближнем бою... да что там, он вообще не готов был продолжать сражение! От неё не сбежать и не скрыться. Слишком большая скорость и слишком мало времени. Других вариантов не оставалось. Арараги раскрыл пасть, обнажая клыки. "Виктория Серас... Если ничего не остаётся... Я выпью твою кровь, только так вампир может лишить жизни другого вампира в таком поединке. Если ты монстр... если ты чудовище, у меня нет иного выбора", - секундная мысль. Человечный Коёми-кун никогда бы не подумал о чём-то подобном. Даже Киссшот он решил тогда убить лишь после происшедшего с Палачом. Но сейчас перед ним, без сомнения, было чудовище, которое, хоть и имело человеческий облик, не умело и не хотело ничего больше кроме как убивать. Остановить или сбежать - нет возможности. Нужно только каким-то образом вцепиться в шею и...
Но проще подумать чем сделать. Её руки теперь были в форме клинков - как у Драматурга. И к этой атаке Арараги был готов. Вот только не к щупальцам из спины. Удар за ударом Виктория Серас разрывала плоть своего противника, от страха и невозможности самому предпринять атаку находившемуся в состоянии вечно защищающегося. Агония превратилась в перманентное состояние. Умирать и возрождаться - и так до бесконечности. До чего вампиры мерзкие создания.
Крик, кровь, отрезанные конечности, пропадающие в красных лужицах через пару секунд - эта ночь была пропитана болью одного сверхъестественного создания и триумфальной радостью другого. Сколько это продолжалось? Сколько это должно продолжаться? Такие монстры как они с Серас не могут испытывать чувства усталости. Они могли рубиться так до утра. Если бы не солнце, наверное, даже дольше. Бесконечный день сурка. Чего ждала Виктория? Почему не вцепляется клыками в его шею? Почему не убивает его? Ведь вот, он совершил очередную ошибку. Почему заставляет его мучиться и участвовать в битве, которую он никогда не сможет выиграть, если она ему не позволит.
- КИССШОТ!!! - очередной крик пронзил ночную тишину, окончательно распугал окрестных упырей, когда Арараги в который раз продырявили и их таймер сражения был обновлён.
Коёми ни на что не рассчитывал. В конце концов, до этого на его голос вампирша не отзывалась. Так с чего ей вдруг появляться сейчас? Бесполезно. Он обречён на бессмысленный болезненный поединок раз за разом...

Полный сожаления взгляд янтарных глаз заметно потеплел: Арараги не ужаснулся, не опечалился, он… улыбнулся. Пусть слабо, но этого оказалось достаточно, чтобы сжимавшая сердце тревога отступила. «Вернулась…» — женщина шевельнула губами, но так и не произнесла этого слух. Им о многом предстояло поговорить, но беседу пришлось отложить. Их прервал звонкий в наступившей тишине щелчок зажигалки. Недовольно обернувшись, вампирша с холодным раздражением уставилась на восстановившуюся противницу. В ней больше не бушевала ярость, пришедшаяся очень кстати при совершении требующего колоссальных энергетических затрат ритуала. Однако церемониться с наглой дракулиной она не собиралась. Услышав своё личное имя из её уст, она чуть сузила глаза, надменно приподнимая подбородок. Никакое бытие маленькой девочкой не могло перечеркнуть столетия её королевского величия. В иное время она без лишних слов взорвала бы её второй раз за подобную вольность. Но то ли присутствие Арараги делало своё чёрное дело, смягчая сердце ночного монстра, то ли неслыханная дерзость незнакомки сумела пробудить в ней нечто сродни любопытству — Киссшот выслушала девушку до конца, так и не двинувшись с места.

От мыслей об убийстве, запущенных очередной фривольностью в упоминании некоего «любимого», её отвлекло прикосновение слуги. Неожиданно оно ощущалось как-то по-новому. Живое, тёплое, почти человеческое. Должно быть, виной тому было заточение в Геенне, в которой всё материальное воспринималось совсем иначе. Первое время Киссшот даже всерьёз опасалась, что вот-вот вновь утратит ощущение собственного существования. Но в какой-то момент поняла, что её это больше не волнует. Её прежней уже не стало, стоило ей пересечь черту. Однако и это не пугало вампиршу, ведь подобные метаморфозы были обычным следствием таких путешествий.

«О, это была совсем не хорошая идея», — невольно ухмыльнулась она, слушая парня и на глазах веселея. Он был в своём репертуаре, зачем-то взвалив вину за драку на свои хрупкие плечи. Наивный мальчишка, выгораживающий монстра, который только что с упоением терзал его в клочья. Похоже, буквально ничто не могло выбить из него эту дурь. Как и проклятие вампира не могло очернить свет его доброго сердца. Позволив Коёми договорить, она накрыла его руку своей, после чего вся его одежда начала стремительно восстанавливаться до первоначального состояния.

— Так-то лучше, — заявила она, окинув того придирчивым взглядом, и снова повернулась к дракулине. — Ха-ха! — её короткий смех разнёсся по разгромленному переулку зловещим эхом. — Так вот, что послужило причиной столь изощрённых страданий моего слуги? Какая глупость, — хмыкнув, она высокомерно скрестила руки на груди. Будь перед ней очередная бравая охотница, жаждущая сразить Легенду, она смеялась бы гораздо дольше. Достать Королеву нечисти из самого ада, в котором та была относительно безопасна для людей, ещё надо умудриться. Но, очевидно, этой девчонке было нужно что-то другое. — Моё имя Кисс-Шот Ацерола-Орион Харт-Андер-Блейд. Тебе, дракулина, позволительно называть меня Харт-Андер-Блейд или Сердце-Под-Лезвием. Коли дерзнёшь обратиться ко мне иным образом, беседа столь желанная тобой не состоится. Однако… убивать тебя по такому пустяковому поводу как драка со слугой у меня нет намерения, — добавила она, пожав плечами. — Изволь лишь объясниться.

Отредактировано Shinobu Oshino (2017-03-12 11:56:12)

Всё же было немного непривычно видеть Киссшот не в облике маленькой девочки, которая готова исполнять "тройные тулупы" ради пакета пончиков. Словно время повернулось вспять, и Арараги стоит сейчас с ней как тогда на крыше. От этого веяло ностальгией... но Коёми и не забывал, насколько обманчиво бывает это ощущение спокойствия, безмятежности и счастья. Вот - вампирша коснулась своей рукой его руки, и одежда магическим образом материализовалась. Теперь и чувство смущения отступило. Однако не стоило забывать, что он по-прежнему находится в чужом мире и даже не представляет, как выбраться обратно. Да и стоящая перед ним агрессорша не давала ни на секунду расслабиться.
- Однако… убивать тебя по такому пустяковому поводу как драка со слугой у меня нет намерения. Изволь лишь объясниться.
Слова Киссшот успокоили Арараги. Больше всего он боялся, что вспыльчивая вампирша не успокоится, пока не размажет его противницу по стенке, но, похоже, битва в её планы не входила. Пока. Дело оставалось за незнакомкой, однако и она не спешила нападать. "Если она уедет из Японии, то и нечисть в округе подуспокоится" Всё зависело теперь от цели её визита в страну. Согласится ли она забыть о ней и мирно уехать? Мысли об этом уже не были такими обнадёживающими.
- Я заметила, что твоя тень какая-то неполная, порядком этому удивившись. Ты не похож на хозяина местной нечисти, а мне необходимо было переговорить именно с таким.
Что же, это многое объясняло. И то, почему девушка ввязалась в бой (пыталась выманить этого самого хозяина), и почему при всех возможностях не убила его. Оставалось непонятно только, на кой черт ей понадобилась Киссшот. Что она хотела узнать от неё? И почему решила, что та вообще станет с ней разговаривать после всего происшедшего? Будь Арараги чуть менее добрым, он не стал бы пытаться останавливать свою вампиршу от расправы над наглой зачинщицей нападения. Или, к примеру, если бы он не пережил все её нападения и умер? Не легче было остановиться и поговорить, по крайней мере, угрожая пистолетом? Коёми не стал бы что-то скрывать. Во всяком случае, он так думал. До тех пор, пока не пошли вопросы...
- Моя имя Виктория Серас, я обращена вампиром Алукардом. Вам он больше известен...как Дракула, господарь Валахии, госпожа Харт-Андер-Блейд, - буквально засунув своё оружие в тело, иностранка, наконец, представилась.
Впрочем, её имя меньше всего волновало Арараги. Куда больше его встревожило произнесённое вслед за этим... Дракула - да, это вроде как князёк из Румынии. Не особо разбиравшийся в истории, зато хорошо наслышанный разных баек о вампирах, школьник представлял, о ком идёт речь. Но ведь это была всего лишь легенда?.. Впрочем, такой же легендой была и Киссшот для охотников. Арараги на мгновение бросил взгляд на хозяйку, безмолвно спрашивая, знает ли она об Алукарде. Наверняка знала, в конце концов, ей больше шестисот лет. Другое дело - помнит ли... Киссшот даже о своём происхождении практически забыла.
- Меня зовут Коёми Арараги. Ко... - Арараги запнулся. Не имеет смысла пояснять кандзи не японке - а перед ним определённо была какая-то европейская вампирша. - В общем приятно познакомиться.
Арараги представился из вежливости. И последнюю фразу произнёс скорее на автомате. Да и говоря, эта Серас скорее обращалась к его хозяйке. Разумеется, кто он для неё? Просто слуга. Истинным вампиром из них двоих была только Киссшот, ведь он даже кровь человека ни разу не пил, да и не собирался. Это не обижало и ни чуточки не оскорбляло Коёми-куна - наоборот, ему больше не хотелось лишнего внимания. Последней фразой, впрочем, Виктория обращалась к ним обоим. "Очкастый далматинец? А второй горит синим?.." Арараги не был настолько глупым, чтобы не понять, о ком идёт речь.
- Не имею ни малейшего представления о ком ты говоришь! Ни разу не встречал никого с похожими приметами. Далматинец? Он что, на собаку похож? А этот второй... горит синим... Демон что ль какой-то? В моих друзьях столь сомнительных знакомых никогда не было! - закрыв глаза и начиная расхаживать взад-вперёд, Арараги-кун бессовестно врал. Ему не хотелось, чтоб с братьями Окумурами поступили так же, как с тем упырём, которого решила допросить "мисс" Серас. - Без сомнения, их можно назвать только глупыми самоубийцами, раз они связались с вами. К сожалению, я даже мельком не встречал в окрестностях Токио людей с подобными приметами. Возможно, вам стоит поискать их в другом месте?
Уже завершив последнюю фразу, Арараги задумался и обратил внимание на то, что поначалу пропустил между ушей. Нарушенное соглашение? Беспорядок? Конечно, Рин и Юкио, насколько по недолгому знакомству с ними мог понять парень, не были пай-мальчиками, но и в открытую на кого-то нападать? Должно быть, у них была весомая причина. И всё же было интересно узнать о том, что произошло, более подробно у противоположной стороны.
- Так... что произошло? Зачем этим неизвестным и никак не связанным со мной подозрительным личностям было нападать? - не удержался от вопросов Арараги, надеясь, что его голос не выдаст заинтересованности.

«На мою территорию?» — задумчиво повторила про себя вампирша, зацепившись мыслью за столь туманную формулировку. Последним, что она могла бы назвать «своей территорией», была тень Арараги. И на этом, пожалуй, всё. Впрочем, не стоило спешить обвинять в аскетизме ту, которая не привыкла считаться с «чужими территориями» где бы то ни было, ни в одном из миров. Всюду так или иначе находились недовольные её соседством, и приходилось либо избегать их, либо уничтожать — но даже в этом случае им на смену быстро находились другие желающие, а жить совсем уж в гордом одиночестве Киссшот попросту не могла, рискуя навсегда исчезнуть вместе со своей легендой.

— Не в моих привычках вмешиваться в чужие дела, покуда не коснутся они меня, — дав столь же неопределённое обещание, она кивнула на прощание любезной Виктории и вновь будто бы утратила к ней интерес, не потрудившись проследить, куда та направилась. В том, что они ещё встретятся, Киссшот не сомневалась, но сейчас для неё было неважно, что та предпримет, и даже пострадает ли от этого парочка незадачливых экзорцистов: они с Арараги, наконец, остались одни.

Его слова её вновь развеселили. Скучал, значит. Это определённо было приятно. Вампирша даже могла бы сказать, что тронута, но вслух произнесла другое:
— Ты прав. Место в котором я оказалась, зовётся Геенной или Адом, — спокойно проговорила она, слегка потрепав его по волосам, и, когда тот отстранился, добавила: — Но в том нет твоей вины. Таковы законы этого мира: сверхъестественное и люди живут раздельно. Правда, это правило можно обойти, — она ободряюще усмехнулась, чуть пожав плечами, словно речь шла о чём-то будничном. Ни к чему парню попусту волноваться, когда всё уже позади.

Услышав о голоде, Киссшот невольно напряглась, внимательно глядя на виновато потупившегося Арараги. Несмотря на весь свой страх, тот сразу заговорил о самой волнительной для него вещи. Долгих два месяца вампирша просидела на диете в окружении одних лишь демонов, перебиваясь слабейшими из них. Дольше, чем стоило, чтобы поддерживать собственные жизненные силы. И хоть за счёт этого её слуга восстановился только сейчас, она подивилась, что тот сам не испытал голод ранее. Теперь же она с большим трудом удерживалась от того, чтобы вопреки собственному плану не дождаться тех самых смельчаков, что буквально сами полезут ей в пасть, воинственно размахивая распятиями.

— Я знаю, — просто ответила она, давая понять, что не злится. — Я сама хотела поговорить о еде. Но не здесь, — переместившись за спину парня, женщина обхватила его руками и прижала к себе. — Не бойся, — успела шепнуть она, после чего они оба провалились куда-то вниз.

В действительности они оба оказались в тени, где всё материальное теряло свою форму. С непривычки тень могла показаться сплошным мраком даже вампиру, но это не было всей правдой. В тени можно разглядеть и почувствовать лишь то, что в ней есть, а в ней нет ничего, чего бы не захотел сам вампир. Словно собственный иллюзорный мир, из окна которого можно было наблюдать за миром реальным. Если, конечно, вампир вообразит именно окно. Скорость перемещения по теням также была ограничена лишь возможностями сознания, а расстояние — фактом соприкосновения нескольких теней вместе. Ночью же передвижения были практически не ограничены, чем и воспользовалась минутой ранее дракулина.

У Киссшот не было времени прочитать своему слуге лекцию о тенях или дать сперва попрактиковаться. Возможно, такой опыт мог его напугать, но у них не было времени. Вампирша уже учуяла приближение агрессивно настроенных людей, и поспешила скрыться. Внутри теней она была проводницей, не выпускающей своего спутника из цепких объятий. Чем-то это напоминало аттракцион по типу американских горок, где Киссшот была кабинкой с надёжно зафиксированным креплением. Беспорядочно пометавшись по улицам несколько секунд, она, наконец, определилась с конечным пунктом и вынырнула из переулка, за руку вытаскивая за собой Арараги. По инерции пробежав несколько шагов, они оба остановились перед большой сияющей разноцветными огнями вывеской: «Mr. Donut 24». Сияла и вампирша. Больше она не была похожа на сошедшую с парадного портрета графиню: на ней были надеты довольно стильный деловой костюм и аккуратные туфли на низком каблуке, а роскошные волосы были собраны на затылке крабиком.

— Хозяин мой, —  начала она вкрадчиво, старательно сдерживая не соответствующее облику хихиканье, — искала я пристанище, в котором сможем мы поговорить спокойно, и убеждена, что враги не смогут найти нас здесь.

Свою первую «поездку» по теням Арараги пережил отлично, что было неудивительно для слуги Легендарной вампирши. Или для её хозяина? Из-за весьма специфического развития их отношений, и поныне этот вопрос оставался без однозначного ответа. В паре вампиров, один из которых обратил другого, хозяином всегда считался сильнейший. Как правило, эти роли оставались неизменными. Но если опыта у Киссшот и в самом деле было гораздо больше, то, что касается распределения вампирской энергии, с тех пор, как Койми-вампир выпил почти всю её кровь, они в этом плане практически сравнялись. Теперь же, когда они оба вновь восстановили силы, последним, что отделяло парня от полноценного звания Короля вампиров, оставалось его «неправильное питание». Но об этом, помня его былую реакцию, Киссшот решила завести разговор чуть позже.

— Не хочешь же ты сказать, что тебе это пристанище не кажется столь же удачным, как и мне, хозяин мой? — вскользь возмутилась вампирша. Сжав протянутую парнем ладонь, она бодро толкнула дверь круглосуточного кафе и, переступив порог, мгновенно забыла о цели своего визита. Эти ароматы, это разноцветное блаженство на прилавках!.. «И почему вампиры не питаются пончиками?» — сокрушённо думала она, доедая уже четвёртое лакомство и грустно глядя на последний оставшийся на тарелке «золотой шоколад». Откинувшись на спинку кожаного диванчика, она вздохнула: время неземного счастья и отвлечения от всей мирской ерунды пролетело слишком быстро, и на смену ему возвращались непростые раздумья. Киссшот перевела взгляд на черноту за окном. Вампирша всегда была зависима от легенд, что о ней слагали. Когда её боялись, она была страшной, когда её стали звать королевой, она привыкла смотреть на остальных свысока. Общение с Арараги впервые за долгие столетия позволило ей приблизиться к тому образу, что был по душе ей самой: к образу весёлой и отчасти легкомысленной особы, которую более не тяготеют раздумья о тяжести бремени вечного бытия. И хоть она давно позабыла свою прошлую жизнь, Киссшот стала заметно человечнее. Но если девчонкой она могла себе позволить отдаться этому амплуа на полную катушку и расслабиться, то теперь, как и прежде, ей приходилось уделять серьёзным вещам куда больше внимания.

— В этом мире так много странностей, что удивлена я, как ещё не слился он с Геенной, — неожиданно проговорила она, оборвав поток беззаботной болтовни, сконцентрированной преимущественно вокруг гастрономических изысканий местной кондитерской. — В нашем мире экзорцисты уже с ног бы сбились. А здесь? — она вновь посмотрела на сидящего перед ней парня. — Те двое, которых упоминала Виктория. Они не доставят нам проблем?

И хоть вопрос был задан вроде бы с пренебрежением, в нём чувствовались отнюдь не шуточные нотки. Чего стоило хотя бы то, что Киссшот потрудилась запомнить имя дракулины — это было своего рода маркером внимания с её стороны, которого удостаивались отнюдь немногие. Арараги был прав: вопрос «что теперь?» незримой тревожной тенью висел в воздухе, и решить его нужно было как можно скорее.

О грозящих им обоим проблемах вампирша слушала внимательно и не без заметной тревоги в чуть сдвинутых бровях. Однако озвученные трудности её отнюдь не впечатлили, что было вполне ожидаемо от столь древнего существа. Задачу «ужиться с экзорцистами» она и не пыталась перед собой ставить — вековой опыт показывал, что это попросту невозможно. Искать оправдания и предлоги — пустая трата времени, тем более, когда «под рукой» всегда целый мир теней, в которых она вполне могла бы продолжать следовать за своим «хозяином» и незаметно изучать новую обстановку, не привлекая к своей персоне назойливого внимания. Но Киссшот не спешила перебивать юношу, обдумывая, как лучше сообщить ему о том, что ждёт их обоих в ближайшем будущем. Говорить всё, как есть, было преждевременно. Несмотря на сохранившуюся связь, она знала далеко не всё из жизни своего адепта, включая один из ключевых факторов, от которых оно, будущее, зависело.

Услышав про некоего «человека», она сосредоточила взгляд, уловив, что речь идёт о ком-то, кого следует опасаться. Прекрасно осознавая её силу, Арараги едва ли бы стал так отзываться о ком-то сравнительно безобидном. Но в целом парень так и не сумел хоть сколько-нибудь прояснить для неё ситуацию. Почему он говорит так, словно собирается здесь задерживаться? Это шло вразрез с их первоначальным планом. Судя по всему, он изменился, и дело было не только в их вынужденной разлуке.

— В Академию? — непонимающе переспросила она. В Аду ей доводилось слышать всякое, в том числе и об экзорцистах, но сопоставлять полученную информацию с реальностью другого мира было непросто. — В какую Академию?.. Хотя неважно это! — Киссшот поспешно взмахнула рукой, поняв, что напрашивается на продолжительную лекцию. — Спросить хотела я о той девчонке, Кошке. Нашёл ли ты её? Как скоро сможем возвратиться мы? Истратила я сил немало, но и приобрела в достатке. И знаю способ я пополнить их, чтоб нас троих переместить хватило…

Заметив изменения в лице Коёми, вампирша осеклась. Очевидно, что, как она и думала, об их чудесном плане можно было забыть.

Отредактировано Shinobu Oshino (2017-05-27 10:29:12)

Вполне закономерный вопрос о судьбе Кошки неожиданно вверг парня в уныние. Он и о способе сбора сил для открытия портала спросил как-то вяло, весь погрузившись в свои мысли. На лице Киссшот отразилось сочувствие: она предвидела такой исход, ещё когда только услышала о цели их очередного путешествия. В отличие от Арараги, упорно продолжавшем видеть в Ханэкаве свою подругу, вампирша давно разглядела в назойливо мелькающей поблизости девчонке кошку, которую так и манит на границу между тем и этим, и потому не удивилась её прихоти сбежать в другой мир. Но шанс, что под влиянием Арараги она передумает и вернётся, всё же был. Киссшот верила в него, но, кажется, сам юноша уже потерял в себя веру. Терять друзей тяжело, особенно столь близких, и вампирша как никто могла понять его чувства.

— Способ этот довольно прост, — продолжила она меж тем, никак не прокомментировав ситуацию с Цубасой и наблюдая за попытками Арараги изобразить сосредоточенность. Но, может, оно и к лучшему, что он не слишком вникал в её слова? Для жалостливого парня они могли показаться просто ужасными. — Нужно всего-то отловить для меня одну странность. Одного демона. Дальше разберусь я сама и открою портал на троих.

Киссшот замолчала, но Коёми этого даже не заметил. Такой план определённо бы ему не понравился. В этом мире странности были вовсе не зависимыми порождениям людей, а живыми, самостоятельным существами. И то, что она предлагала, было по сути убийством. Одним из тех, что она совершила, чтобы выбраться в Ассию из Геенны. Каким бы злым и порочным ни был враг, Коёми ни за что не одобрил бы то, что замыслила вампирша. Надежды оставались на Кошку, которая без лишних вопросов помогла бы ей всё провернуть. Но если та не хочет возвращаться, то и помогать ей незачем. К тому же…

— Мы можем покинуть этот мир прямо сейчас. Мне хватит сил перенести двоих, — холодно проговорила она, вновь возвращая себе внимание совсем захандрившего парня. — Но решаться нужно без раздумий… — её взгляд потупился, упав на последний оставшийся в тарелке пончик. Но сейчас даже любимая сладость не могла отвлечь её от главного. Ей совсем не хотелось усугублять и без того безрадостное настроение парня, но тема вынуждала сохранять серьёзность.

— Обличие моё и сила — явления временные. О способе ещё одном я умолчала, который может нам помочь вернуться. Способ этот — мой голод утолить. Демоны не могут заменить мне человека. Стоит чуть подождать, и весь эффект спадёт. Держалась долго я, но без еды мне силу не вернуть, не удержать.

Проговорив всё это ровным голосом, Киссшот повернула голову, снова вглядываясь в черноту за окном. Вот они и подошли к разговору о еде. «И не прожить мне так…» То, что без человеческой крови она однажды погибнет, Киссшот не сомневалась. Вопрос был лишь в том, когда это случится. Возможно, питаясь демонами в аду, она могла бы продержаться долго, так долго, что со временем бы совсем перестала быть прежней собой, недаром ведь в легендах говорится, что лучший способ в чужом мире прижиться — съесть что-нибудь оттуда. Но столь туманный расклад совсем не вдохновлял вампиршу.

— Ночи через две вернётся прежний облик мой. Но можно сей процесс замедлить, дав крови мне испить твоей, — добавила она, и снова пристально посмотрела на юношу. В её взгляде не отражалось эмоций, но связь слуги и хозяина позволяла обоим безошибочно распознавать переживания друг друга. Озвучивать свои мысли о смерти и сомнения по поводу возможных изменений при жизни в столь отличном мире она не стала. К чему лишний раз заставлять его волноваться? В конечном счёте, всё может решиться и само собой.

Едва озвучив мысль о немедленном возвращении, Киссшот была перебита категоричным «нет». Впрочем, такой ответ её не удивил. Парень явно не собирался сдаваться так просто, не из-за упрямства даже, а, скорее, от той самой беспросветной тоски, что сейчас отражалась на его лице. Этот план означал бы, что всё их путешествие прошло зря. Порой признавать горькую правду было куда менее болезненно, чем пытаться всё-таки прогнуть мир под свои желания. Но сейчас вампирша была всецело на его стороне, и не стала протестовать.

Бурная готовность парня делиться с ней своей кровью вызвала у женщины невольную улыбку. Тёплую и немного ироничную. Ну, что ж, по крайней мере, действительно Главный вопрос был ими решён. Правда, она не была так уж уверена, сколько сможет продержаться, прежде чем в самом деле утратит все силы заодно со взрослым обликом. Кровь Арараги могла дать ей неделю, две… а могла дать лишь несколько часов, прежде чем они оба вернуться к прежнему раскладу сил. Теперь всё упиралось в их расторопность. Если Кошка и дальше будет упрямится, они рискуют застрять здесь вместе с ней в своих ослабленных формах. Не то чтобы такая перспектива всерьёз пугала Тёмную Легенду, но мысль о том, что парень будет тосковать по дому, по родным, по своей девушке… не могла её не посетить. Она никогда всерьёз не желала ему своей жизни, в своё время избрав её лишь от безысходности. Тогда это было меньшим злом. Парень же всей душой тянулся к свету и никогда бы не смог стать кровожадным монстром, какими и являются истинные вампиры. Её первый слуга смог бы, но не он. Однако не стоило забывать и о том, что если бы парня не тянуло также и к странностям, он бы не откликнулся на её зов на весенних каникулах. В этом они с Кошкой были не такими уж и разными. Пусть маленькая, но существовала вероятность, что в итоге и он выберет отнюдь не мир людей…

— Да, есть ещё время у нас, хозяин мой, — прикрыла глаза вампирша, сохраняя благодушное выражение лица, и затем снова задумчиво скользнула взглядом по пончику. — И тратить зря его не будем!

Озвучив свой решительный настрой, Киссшот подхватила последнее лакомство и со вновь ожившим энтузиазмом отправила его себе в рот. На этом их совместную праздничную трапезу можно было считать завершённой. Несмотря на не самые радостные обстоятельства встречи и грядущий ворох проблем, вампирша умудрилась вернуть себе оптимистичный настрой, и не преминула поделиться им со своим спутником, неожиданно крепко приобняв того у выхода. Как же она всё-таки соскучилась! Но сейчас было не время и не место. Сдержав чувства, она отпустила парня и комично зевнула, сообщая о своём намерении подремать в его тени, пока тот будет добираться до своей, как там её, Академии. Ночь была в самом разгаре, но им стоило бы держаться поближе к укрытию заранее, ведь теперь дневное солнце сулило обоим не самые приятные переживания в виде бесконечного самовозгорания. А прикрытие и маскировка… о них можно было подумать и позднее.

— Присутствие моё большой проблемой будет, — с будничным спокойствием сообщила она, когда они уже выходили из круглосуточной кондитерской. — Но долго это не продлится. Готова я поговорить с тем человеком, которого упоминал. Веди меня к нему.

Повторно зевнув, женщина вдруг плавно провалилась, словно уйдя под землю. В действительности она снова была в мире теней, вернее, одной тени, незаметно перемещаясь вместе с её обладателем и приступив к исполнению намерения «сладко заснуть», мало заботясь о том, куда направляется её «проводник» и с кем ей предстоит встреча. Если ей откажут в приюте, всегда можно перейти к плану «Б» и отправиться на поиски нового. А уж в том, что кем бы ни был тот загадочный человек, он не сможет навредить ни ей, ни Коёми, сомневаться не приходилось.