Совместно с Padmé Naberrie

От одного упоминания этого имени дрожала вся галактика. Страх, внушаемый существом в черной маске, мог быть сравним с трепетом перед фигурой императора, не благоговейным, отнюдь. Смерть Дарта Вейдера ознаменовала начало новой эпохи. И вот теперь он здесь. Кент Хамнер чувствовал его присутствие.
В высоком юноше с опущенным в пол взглядом трудно было бы узнать величайшего преступника, если бы ни шлейф в Силе, который сомнений не вызывал. Это не ошибка и не шутка не особо улыбчивого гранд-мастера — сегодня в Храме при закрытых дверях состоится суд над учеником Дарта Сидиуса...
Как бы Энакину ни хотелось улететь как можно дальше от Центральных Миров, исчезнуть с радаров и замести свой след в Силе так, чтобы ни один член Ордена джедаев не смог его больше найти, он все же решил быть хозяином своего слова и явиться на суд. На чудо он не рассчитывал, даже не знал, кто будет в числе присяжных и какой приговор ему могут вынести. Хотелось надеяться, что современные джедаи не слишком изощренные по части видов наказаний и не станут окончательно ломать жизнь бывшему коллеге потому, что однажды он сделал роковой выбор. Скайуокер считал, что уже получил сполна, хотя кому-то может казаться иначе.
Уже на ступенях храма местные джедаи встретили бывшего коллегу по ордену. Вид у них был не слишком приветливый. Они сопроводили Скайуокера до зала, где собрались члены Совета и другие заинтересованные лица из числа джедаев, включая самого гранд-мастера. Еще на пути Энакин очень волновался - он не оставлял мысли, что что-то может пойти не так, и его решат казнить на месте или что-то похуже, чего он пока даже представить себе не может. Но как только Скайуокер оказался в зале и окинул взглядом присутствовавших, он понял, что это еще не самое страшное. У него внутри словно что-то оборвалось, когда он увидел среди джедаев Оби-Вана и… Квай-Гона!
Этого человека Энакин увидеть на суде совсем не ожидал. Да что на суде - вообще в живых, ведь Квай-Гон погиб еще даже до того, как Скайуокера приняли в орден. С одной стороны, он был рад видеть джедая, который должен был стать его учителем, но с другой стороны, после всего произошедшего Джинн мог потерять в него веру. Этого Энакин не знал.
Мысли, которые на несколько минут отправили бывшего джедая далеко за пределы происходящего, моментально улетучились, как только было объявлено начало судебного заседания.
Просторное помещение округлой формы не было занято и на половину. Волнение, охватывавшее собравшихся, ощущалось и в Силе. Немолодой мужчина с суровым выражением лица явился чуть раньше остальных и теперь со своего места с интересом  разглядывал вновь прибывших. Большинство он знал - тех, с кем бок о бок прошел не одно сражение. Были здесь и те, кого он видел впервые.
Ни для кого не секрет, что Энакина Скайуокера заочно признали виновным во всех совершенных преступлениях. Такому нельзя найти оправдание. Миллионы ни в чем не повинных жизней, разрушенные миры, искалеченные судьбы. Кент Хамнер чувствовал все то горе, что сознательно или нет нанес этот человек. Сложно было признать в мальчишке, смиренном, но не сломленным, того самого. И все таки им он и был.
Зал в ожидании затих, когда над аудиторией поднялась фигура гранд-мастера. Казалось, его слов ждали с замиранием сердца, забывая дышать.

Совместно с Леей, Энакином, Люком и Квай-Гоном.

Лея, до этого момента спокойно сидящая на своем месте, напряглась. Да, безусловно, деяния Дарта Вейдера заслуживали наказания, но нужно было помнить, что повлияло тогда на решения Энакина Скайуокера. Что привело его к Темной Стороне. И что нельзя допускать того, чтобы правосудие вновь привело к подобному результату. И пусть в свое время ее встречи с Дартом Вейдером и не были... слишком приятными, но меры, предложенные в качестве наказания, были, на взгляд Органа Соло, слишком суровыми. Лея бросила просящий взгляд на Квай-Гона - ей нужна была его поддержка, чтобы сторона защиты оказалась услышана.
Мастер Квай-Гон Джинн – джедай старого Ордена и именно тот, кто в свое время обнаружил Энакина на Татуине и назвал его Избранным – все это время находился без движения, молча и с тяжелым взглядом слушая участников суда. По его виду нельзя было сказать, думает ли он о чем-то или же его присутствие было обусловлено ответственностью за юного Скайуокера. Он встретил на себе просящий взгляд принцессы Леи и... кивнул. Ее он, к сожалению, не знал, однако знал, что, несмотря на все произошедшее между ней и их с Люком отцом, она старалась бы смягчить тот приговор, который вынесут Скайуокеру. Однако не это стало причиной его следующих слов:
- Нет, - негромко, но все же твердо опротестовал он предложение Хамнера, - техника полного лишения связи с Силой недоступна Светлой стороне. Чтобы лишить ее Энакина Скайуокера, наших сил здесь будет недостаточно – он сможет вернуть ее обратно. Но что он сделает тогда? – Джинн испытующе посмотрел на мальчишку перед собой. – Мы не будем лишать его Силы, но он должен заново учиться жить с ней. В этот раз без учителей и тех, кто сможет оказать ему поддержку. Он должен сам исправить все свои ошибки. И помнить, что у него больше нет права их совершать.
Квай-Гон немного помолчал и посмотрел на Оби-Вана, которому весь процесс нравился не больше остальных.
- Я предлагаю передать слово мастеру Кеноби. Он был его учителем, и его голос будет весомее моего.
Хамнер заметно помрачнел.
Слова Квай-Гона оказались бальзамом на душу бывшему ситу. Однако Энакина всерьез беспокоило, что скажет Оби-Ван. Кеноби знал своего подопечного с малых лет, он воспитал из татуинского мальчишки джедая и имел с ним дело как с ситом.
Оби-Ван посмотрел на Квай-Гона, сохраняя абсолютно нейтральное выражение лица, потом кивнул и повернулся к Энакину, изучая его взглядом.
- Когда мы все были в Силе, то Энакин раскаивался. Очень искренне. Он причинил очень много зла, но я помню его другим. Верным соратником, преданным другом. И я согласен с Квай-Гоном. Дело не в страхе перед возможной местью, нет. Мы… предупреждены сейчас. Но дать ему возможность оправдаться – вероятно дать шанс вернуться тому, чем он мог стать, – Кеноби замолчал на время, его взгляд стал очень холодным. – Но и забывать мы права не имеем. Поэтому Орден не должен упускать Энакина из поля зрения, никогда. Даже если Энакин не желает быть частью Ордена, его судьба слишком крепко связана с джедаями. Иногда нет наказания более жестокого, чем остаться наедине с самим собой… Я против насильственных мер воздействия, но я предлагаю ссылку, в которой Энакин будет находиться под пристальным наблюдением джедаев.
После Оби-Вана Лея поднялась со своего места, решив взять слово. Ее взгляд на пару мгновений задержался на фигуре отца, после чего Органа довольно уверенно начала свою речь.
- Все присутствующие в этом зале испытали на себе последствия действий Дарта Вейдера, и я в том числе. Нет смысла перечислять все его преступления, их помнят; да и он сам, я полагаю, знает, в чем его обвиняют. В свое время, я не смогла дать ему прощение, когда он его просил. И не в праве просить этого от вас. Но вопрос заключается в том, что, проявив излишнюю жесткость, мы, возможно, поступим еще хуже. Поэтому я прошу у Ордена не лишать Энакина Скайуокера, также в прошлом известного, как Дарт Вейдер, связи с Силой, но всегда держать его в поле зрения, чтобы он знал, что есть еще те, кто верят в него, и что он может надеяться на поддержку. Это важно, поскольку ему предстоит вновь учиться... всему. И, может, именно сейчас у него будет тот самый шанс начать все заново.
Гранд-мастер наблюдал за собравшимися, внимая их словам. Он знал, что придется трудно, ведь каждый захочет по-своему не только наказать преступника, но и, как бы это странно ни звучало, попытаться оправдать его. В данный момент Лея руководствовалась эмоциями, а это вовсе не тем, чего требовал справедливый суд. Возможно, следовало изначально джедая Органа Соло отстранить от заседания, но тогда Энакин Скайуокер потерял бы последнюю надежду на защиту и поддержку. 
- Дарт Вейдер уничтожил Старый Орден, убил детей, которые обучались в стенах Храма, священного для каждого джедая, - сухо проговорил Люк, смотря в упор на сестру. - Он перешел на Темную Сторону и в течение двадцати лет способствовал истреблению адептов Силы. Мы говорим о справедливом наказании, а не о всепрощении. Как дочь, Лея, ты имеешь право его простить и надеяться на то, что он станет лучше, поддерживать его. Как член Ордена джедаев и рыцарь-джедай ты должна понимать, насколько безжалостные и жестокие преступления он совершил. Преступления, заслуживающие наказания. Более того, Энакину уже был дан шанс на исправление, который он отверг, когда сбежал из-под надзора Ордена.
Наконец, когда часть присутствовавших выразила свое мнение, сам Энакин собрался с духом, чтобы высказаться. С одной стороны, он не хотел идти на конфронтацию с остальными, но с другой стороны, находил некоторые высказывания и предложения унизительными и не имеющими ничего общего с джедайскими принципами. Во всяком случае, со знакомыми ему.
- Полагаю, теперь я могу говорить? - начал Скайуокер, адресуя свои слова в первую очередь к гранд-мастеру, после чего обратился ко всем. - Я несу ответственность за всё, что совершил, и понимаю, что никакие мои будущие заслуги не изменят прошлого и не вернут отнятые жизни, - он замолчал и сосредоточенно окинул взглядом присутствующих, затем продолжил. - Однако многие из вас не знают всех деталей и причин моего падения. Поэтому прежде чем вынести окончательный вердикт, я прошу выслушать меня и оценить всё произошедшее как можно более объективно. Я не пытаюсь искать оправдания, просто хочу рассказать всё как есть.
Энакин замолчал ненадолго, дабы перевести дыхание. Его сердце стучало сильнее обычного, большинство присутствующих наверняка чувствовали в Силе волнение бывшего сита.
- Должно быть, многим из вас известно о хитроумном плане Палпатина по захвату власти, - продолжил Скайуокер. - Вся война с сепаратистами была лишь частью этого плана. И мое падение на тёмную сторону - результат его многолетней работы. Мало кто понимает, что на самом деле я был такой же жертвой, как и все остальные, - он нахмурился. - И совершенно точно никто понятия не имеет, что я чувствовал, когда потерял все. Я слишком поздно осознал, что я натворил. Тогда уже неоткуда было искать поддержки. Если бы я пошел против Сидиуса, он бы меня убил, и никто не смог бы ему противостоять. Я выбрал путь меньшего зла.
- Энакин! - ответил Оби-Ван, качая головой. Он скрестил руки, призывая Силу, дабы остаться выше любых эмоций. Но во взгляде его смешивались жалость и холодность. - Ты опять допускаешь ту же ошибку - ищешь причину вовне. Зерно не прорастет в неплодородной почве. Ты мог слушать меня, мастера Йоду, магистра Винду. Но ты слушал Палпатина. Потому что он говорил то, что ты хотел услышать, а не то, что ты должен был принять. Ты всегда шел на поводу своих желаний, выбирая наиболее простой путь - будь то быстрая лобовая атака или тайная свадьба вопреки Кодексу. Долгий поиск самоконтроля или быстрая разрушительная мощь Темной Стороны… - Кеноби вздохнул. - Нет, Энакин. Ты выбрал не меньшее зло, ты выбрал путь наименьшего сопротивления. Ты можешь получить второй шанс - но только если сам решишь исправить изъяны в себе, перестав искать внешние причины. Не забывай: единственная власть, которая имеет значение, это власть над самим собой. И в коем веке не воспринимай мои слова, как очередную скучную нотацию.
- Сила по-прежнему будет с тобой, Энакин, если таковым будет окончательное решение гранд-мастера, - с мрачным видом заговорил Квай-Гон после Оби-Вана; на его лице читались одновременно гордость за ученика и глубокая опечаленность всем происходящим. - Но ты больше не посланник ее воли. Не забывай об этом. И о том, что мы тоже будем это помнить. И в особенности я.
Он раскрыл ладонь, передавая слово следующему участнику суда, но не сводил хмурого взгляда с юного Скайуокера. Взгляда, в котором не было ничего, кроме холодной убежденности, что вне зависимости от принятого решения Энакин будет продолжать поступать по-своему. Пройдут годы, прежде чем он поймет каждое из сказанных здесь слов. Разница между Энакином Скайуокером и тем, чем должен быть джедай, по-прежнему была слишком велика.

Отредактировано Obi-Wan Kenobi (2017-02-14 23:27:46)

Нигде еще Вэлин не чувствовал себя так неуютно, как здесь. При четком понимании - нет, не правильности, но необходимости происходящего, он ощущал себя... Ощущал... Даже спустя время он так и не смог четко сформулировать эту мысль, словесно изобразить тот клубок, в который сейчас свернулось его сознание.
Сложнее всего было отрешиться от мыслей о семье и о том, что не он должен присутствовать на этом суде. От этого было горько и жгло где-то под сердцем ощущением огромной несправедливости и неправильности случившегося, такой же большой, как и жизнь Энакина Скайуокера.
Джедай Хорн - самый обычный рыцарь, в чем-то обделенный Силой, но не смекалкой и все равно... обычный. Вэлин наблюдал за гранд-мастером, как, впрочем, и за остальными присутствующими, с вежливым любопытством гостя, слабо понимающего, каким образом он оказался в этом месте и в чем состоит его роль. Нет, обычный не значит идиот - Хорн переварил и усвоил все, что от него требовалось, и тем не менее его душа,  его сущность до сих пор оставались с разумом в разладе, отказываясь до конца определить серьезность ситуации. Если в этом необходимо было кого-то винить, то...
Он бы не стал. Мертвых не судят. Хотя нет, это была совсем неправильная мысль и Хорн встряхнулся, призывая Силу и пытаясь отрешиться от всего, в том числе и от навязчивой боли в груди.
Слова присутствующих на суде отражались от дюракритового лба джедая Хорна гулким эхом и мелкой крошкой осыпались к носам его сапог - Вэлину не обязательно было внимательно вслушиваться в то, что говорят другие. В этой галактике пока еще не было существа, что не знало бы, в той или иной мере, имени Дарта Вейдера. Кого-то, и таких было слишком много, до сих пор страдали от последствий неправедных деяний этого монстра, лишенные всего, всего...
Если бы у преступлений Вейдера не осталось ни одного свидетеля, прах всех мертвецов поднял бы вой, требуя справедливости.
Вэлин крупно вздрогнул, попытавшись представить себе причиненное Вейдером горе. Не с точки зрения связанного с Силой на этот раз. Было сложно, он он, вполуха слушая ораторов, пытался увидеть Вейдера таким, каким его видели другие, те, кто был от рождения лишен общения с Силой и жил лишь инстинктами, руководствовался только силой собственных мыслей и личной волей. Их, мёртвых, потерявших семьи, дома, разум - что бы устроило их, получи они право наказать своего палача?
Джедай Хорн искал в лице хмурого молодого человека, который сейчас звался Энакином Скайуокером, признаки былого порока и не находил их. Его глаза видели, а разум фиксировал реакцию окружающих на подсудимого - острую, горькую, некрасивую и честную, но сердце молчало, отказываясь накладывать один на другой эти два чуждых друг другу образа.
Так какое же наказание устроило бы жертв Вейдера? Хорн низко опустил голову - смерть, как ни крути - только она. Каждый их них хотел бы, чтобы его палач испытал мучение подобное тому, что пережил сам. Каждый. Каждый. Каждый. Вэлин снова вскинулся и задумчиво потер шею ладонью. Сколько раз нужно было бы умереть Энакину Скайуокеру, чтобы восторжествовала справедливость? И справедливость ли это - око за око, зуб за зуб. Это, прежде всего, возмещение долгов, но то ли это, что нужно на самом деле?
Взгляд джедая Хорна, направленный на подсудимого теперь выражал не только любопытство посетителя зоопарка, но и толику сочувствия. Вот он - самый большой должник в галактике. Это можно было бы счесть шуткой, если бы подтекст не горчил пеплом сгоревших жизней.
Итак - фокус внимания Вэлина сместился с подсудимого на очередную группу ораторов - казнить нельзя помиловать? У кого находится запятая?
"А сам-то ты куда бы ее поставил?" - мысль была ехидной и настойчивой.
И правда, а сам-то он, а? Ячейка общества, единица, составляющая множество, простейшая клетка сложного организма - сам-то он что? Как все: на кол, пусть его пожрет ранкор, закопать в песок, украсить свечками и подарить таскенам и прочая, и прочая, и прочая? Вэлин едва не засмеялся в голос, сделал вид, что чихнул, шепотом извинился перед соседями за шум и снова приобрел вид постный и благостный. У него пока еще не было достаточно мудрости для глубоких мыслей, как не было и черствости, злобы и высокомерия для того, чтобы считать себя правым выносить кому-то окончательный вердикт. Да от него этого и не требовалось, что в какой-то мере облегчало задачу джедаю Хорну. Он просто скажет то, что думает. А как его слова отразятся на приговоре и отразятся ли вообще - дело десятое, даже сто десятое. Пусть Сила ведет тех, кто будет решать судьбу человека, в свое время шатавшего целую галактику.
Вэлин встал медленно, словно нехотя, как-то по-простецки вытер о робу вспотевшие ладони. Он не привык к такому вниманию и не хотел его. Казалось, будто эти суровые мужи оценивают его, как рабочую скотинку, прежде чем купить его слова или пройти мимо, осуждающе покачивая головой: молод, глуп.
Джедай Хорн чувствовал, как кровь предательски окрашивает в пунцовый его щеки и кончики ушей, и разозлился. И взял себя в руки. Он был готов.
- Я твердо верю в то, что большинство оступившихся заслуживает второй шанс.
Голос Вэлина слегка подрагивал от переполняющих его эмоций, он поймал взгляд гранд-мастера и смотрел теперь только на него - так было легче.
- Другое дело, что от этого шанса не будет никакого толка, если виновный не осознает глубины своей вины и не способен использовать предоставленную ему возможность. Я верю и в то, что подсудимый Энакин Скайуокер осознает меру своего преступления. Не могу сказать, насколько при этом глубока степень его раскаяния, но он заслужил свой шанс. У вас есть опыт, мудрость и возможности, чтобы превратить наказание в полноценное искупление. Я чувствую, что не будет ошибкой позволить использовать этот второй шанс человеку, которому его предоставила сама Сила. Не поймите меня неправильно, но мне кажется, что тот, кто был способен на великое злое зло, сможет творить и великое добро. У меня все.
Джедай Хорн тяжело вздохнул и так же тяжело опустился на свое место. Он чувствовал, как стая гарнантов тащит прочь, подальше от его ссутуленных плечей, очень тяжелый камень, а в душе робко проклюнулась вера в то, что всё может быть, может быть всё ещё будет и будет очень хорошо.