- Нижний город? - голос капитана полиции Нижнего Корусанта звучал уверенно, но в то же время мягко и уступчиво. Не молодой человек лет пятидесяти - таким  он представлялся Кейнану в голове. У него, определенно, есть проблемы с лишним весом и ущербная колючая бородишка, которой он гордится больше, чем сыном-выпускником кадетского корпуса этой же самой полиции. От него веяло бутербродами из голени таун-таунов и мороженным из молока банты, дешевым кафом, разведенным четырьмя кубиками сахара и жизнью, которой он был вечно недоволен. А еще у него, определенно, имелась тяга к кредитам.
Джедай, когда ему что-то нужно, не гнушается использовать обычные, не джедайские, методы внушения. На запах денег капитан полиции пошел, как лоткэт на мяту. Осталось только выдвинуть условия, при которых он получит гонорар и человек, докладывающий в Храм уже на крючке. Никогда не бывает лишним иметь друзей, даже если они друзья постольку поскольку. А Люку об этом, как обычно, лучше не знать.
- Да, я думаю, что он будет там. Разговор был недолгим и предельно ясным. Джаррус решил, что не станет сидеть сложа руки еще вчера вечером, когда, полностью погашенные и потраченные они с Герой вернулись "домой". Калеб занимался какими- то своими карапузными делами и из-за всех сил пытался воображать себя взрослым парнем, Гера занялась с ним, а Кейнан был как-то предоставлен самому себе. Так всегда случалось, когда они оба, что муж, что жена, считали лучшим переварить случившееся наедине с самими собой. Они не проронили об этом ни слова, никак не комментируя и не устраивая друг другу мозговые штурмы. Все-таки каждый встречу в кантине принял на свой лад, но у джедая определенно душа не на своем месте была. Хотелось бросаться на стены, да рвать на себе волосы от безнадежной ситуации. Казалось бы - вот тебе шанс, просто протяни руку и возьми его, ан нет. Тупая, но очень упрямая гордость, которая бараньими рогами рвалась в закрытые ворота доставляла ничем не меньше неудобств, нежели мерно вколачиваемый гвоздь вины в голову, в самую макушку.
Эзра здесь, разве не этого ты хотел? Не может вся эта спокойная жизнь заменить тебе того, что является твоей сутью. Да, они усыновили ребенка, да, Кейнан стал членом Ордена, но это равным счетом не меняет ничего. Никто не отменял того, что они остаются повстанцами, что у них есть команда и никакая другая жизнь не будет милее, да белее той, которую знаешь вдоль и поперек. Ни один новый человек, с коим Кейнан успел подружиться теперь, не стоит и половины того, что давала ему команда. И сердце щемило. Так сильно, что не усидеть.
В тот же вечер он связался с начальником полиции Нижнего Корусанта и предложил честную сделку. Прямолинейно и безо всяких предварительных ласк в виде "у меня есть заманчивое предложение, от которого вам не отказаться". Просто пачка денег за информацию. Не больше, не меньше. У меня есть ваша зарплата, и я готов отдать ее вам за то, чтобы ваши люди поймали мальчику в закоулках. А то, что Бриджер поймается, попадется, Кейнан был уверен на сто процентов.
Он не так давно на Корусанте, но он тут вырос и знает законы этого мира. Эзра нисколько не изменил себе - он всегда любил попадать в странные ситуации, он всегда искал приключения даже тогда, когда совершенно, казалось бы, ничем на них не намекал.
- Как звать? - Портрет Эзры уже рассылали полисменам. Если они заметят мальчишку, они доложат, а там уж как определит Сила. Меньше всего Кейнану хотелось, чтобы это выглядело, как принуждение. Он не искал его, а все случилось само - под таким предлогом все и предполагалось.
- Неважно. Он представится Джаббой Хаттом. Это капитана рассмешило. Ну что ж. Пусть смеется.
Ночь после этого разговора Кейна провел неважно. Не потому что его мучила совесть (уж точно не по поводу подкупленного чиновника). Ему было просто не по себе. Эзра и то, что с ним стало не вылезало из головы, он постоянно натыкался на мысли, что это его вина, но боль, которую он ощущал, заставляла его же самого лезть в бутылку. Нет, не его это вина. Он обучал ему только хорошим вещам, то, что Эзра сделал с собой - дело рук самого Бриджера. Только люди могут изменять самих себя - так говорил Бенду, а уж он кое-что понимал в устройстве этого мира. Темная Сторона - это всегда выбор. Как и Светлая. Горько, больно, до ужаса обидно понимать, что ученик подошел к ней со всем умом, со всем пониманием того, что он делает и не стеснялся этого. Он не боялся быть темным. И не боялся того, что, возможно, столкнется с тем, что предал завещания того, за кого и встал на этот путь. Парадокс.
Тяжелый вздох не спящей тви'лдеки под боком окончательно поставил точку в этом вопросом. Они ни о чем не говорили, но Кейнан все прекрасно чувствовал и без слов. Сколько бы Гера себя не отвлекала, одного она не могла в себе изменить - она не умела скрывать своего волнения подобающим образом. Бессоная ночь закончилась и наступило беззаботное утро.
Джаррус даже почувствовал некоторое облегчение. С утром пришло и иное понимание ситуации. Он уже не хозяин Эзре, да и никогда им не был. Он даже теперь вряд ли звался его учителем в свете всего произошедшего. Это не тот лоталский сирота, которого они приголубили на "Призраке", это не тот отчаянный мальчишка-повстанец, который отдавал всего себя на борьбу с Империей. Да, не всегда делающий правильные вещи, но из-за всех сил старающийся стать лучше, сильнее, смелее. Не всегда понимающий, но всегда чуткий. Чувственный. Старательный. Этот холодный образ был слишком диким для Кейнана и он тяжело выдыхал, понимая, что даже несмотря на то, что они встретили Бриджера, Джаррус с трудом назвал бы его тем, кого они тщательно разыскивали на Лотале пару месяцев назад.
Скорее всего он пропадет, вот и все. В шуме и гаме детского переполоха, думал Кейнан. В Храме начиналась какая-то странная суета, сюда стекались медленно джедаи и это не могло не радовать. Пустые коридоры мало-помалу наполнялись жизнью, какой-то заботой, уютом человеческого присутствия. И все-таки все это было далеко от того, что Джаррус помнил и любил. Это всего равно лежало посреди руин, это все равно было окроплено кровью.
Он не видел и не чувствовал, как свет местной звезды ложится на тело, но слышал ожившие трассы, пролетающие мимо звездолеты, жизнь неугомонной планеты. Казалось, будто бы Корусант утром чуть менее зловеще активен, более тихий, немного мирный.
Этим же утром, когда Кейнан отправлялся тренироваться, поступил звонок. Через полтора часа мальчишку доставили в Храм.
- Красный клинок, видали мы такие - капитан полиции собственной персоной. Он кинул Кейнану оружие Эзры - совсем не тот меч, который он собрал в последний раз. Ощущения, передающиеся через пальцы, четко рисовали рисунок меча.
"Да получишь ты свое", с усмешкой подумал Кейнан, выдавая не столько благодарность, сколько отвращение. Не к мечу, не к Эзре, которого вели к Храм, к капитану. Джаррус кинул тому кредиты, как подачку, кость голодной собаке и направился к пленнику. Интересная выходит картина, он даже и представить не мог, что всё выйдет так складно.
И словно все эти огромные стены сузились, исчезли, снова упали и остался только Бриджер, скованный в ручники.
- С ситхами мы дел не имеем. Надо было предупреждать, за это полагается дополн... - капитан позади никак не мог угомониться. Кейнан рыкнул на него категорично и грубо: - Это не ситх. Вы свое получили и долг свой исполнили. Снимите с него наручники, они все его не удержат, если он не захочет. Ситх тоже нашелся. Не маловат для ситха будешь, м?
Полисмены сняли наручники. Учитель и ученик стояли друг напротив друга.
А ведь предлагал прийти мирно.
- Что? Своровал пирожок?

Он встретил Эзру, кажется, лет сто назад. Не всё в их отношениях и ученичестве было гладко и ровно, а зачастую они постоянно натыкались на провалы в понимании друг друга, а со временем, которое им было суждено провести "вместе" после Малакора еще больше усугубили ситуацию и увеличили пропасть между учеником и учителем. Во всем, Кейнан это вполне понимал, есть его доля вины. Есть вина в том, что он тогда не уберег Эзру (по сути еще мальчишку маленького, не понимающего вы устройстве Силы и человеческого злодейства практически ничего) от ошибочного выбора, отпустил от себя, надеясь, что ученик сам разберется. Вот он и разобрался. Точно так же, как и Мол, Джаррус мог легко манипулировать Бриджером, но намеренно не стал этого делать. Лоталский сирота был для него всегда в первую очередь личностью, индивидуальные качества которого джедай стремился укрепить, мотивировать и направить в нужное русло, поддержать во всём. Но в Эзре это тяготение к Темной Стороне увеличивалось с каждым днем и скоро перестало быть естественным, как и у всякого начинающего адепта Силы. Если раньше Кейнан мог с уверенностью сказать, что его ученик все еще стоит на перепутье, то теперь он понимал, что Эзра (хотя бы на время, но) путь свой выбрал. И от этого горько становилось физически. Кейнан со всей силы притуплял в себе обиду, старался не подавать вида, но не мог. У него как будто всё немного подкашивалось каждый божий раз, когда он понимал, кого все-таки ребенок, ставший ему практически сыном, выбрал в конечном итоге. Ведь не смотри он в ту сторону, даже после иллюзорной смерти Джарруса, он не пошел бы по той дороге. Если он ступил на нее, значит, никогда не выносил себе строгих запретов.
Люк говорил, что в их времени есть место прощению. Но почему-то Кейнану стало так трудно найти в себе на это силы. Раньше он был уверен, что в любом случае, вернись Эзра на порог родительского корабля, он простит его, ведь именно прощение - удел людей мудрых и умных, но что-то не так с ним. С Кейнаном. В результате он терялся, тяжело и вдумчиво вздыхал и ничего не мог толком поделать. С собой в первую очередь.
Должно быть, Бриджер там уже подумал невесть что, да. Но Кейнан полицию не собирался подкупать, просто прекрасно понимал, что не пройдет столь много времени, как лицо мальчишки уже будет на табло по всему Нижнему Корусанту с информацией о розыске. Он ведь слишком хорошо знает этого парня. Или, по крайней мере, знал когда-то.  Приятно, с одной стороны, понимать, что в Эзре еще осталось что-то, что Кейнан таки смог предугадать, но с другой... маленькая, мелкая деталь не покрывала всех тех изменений, от которых волосы дыбом вставали.
Веяло от него Темной Стороной, как бы виновато он тут ни пел. Веяло от него чуждой энергетикой и знакомым влиянием, которое хотелось хорошенько вымыть из юношеской головы, как съедающих вшей. Как вытащив из помойки, его хотелось отряхнуть, привести в порядок и словно грязные, растрепанные волосы - причесать мысли, все расставить по местам, обнять и сказать, что с ним больше подобного не случиться. Но что делать, если человек сам выбирает такую судьбу и быть запятнанным, грязным, испорченным - это его сознательное решение? Так живут миллионы преступников, контрабандистов, торговцев дурью, охотников за головами. Так жил и сам Кейнан когда-то, когда ради выживания он решил отказаться от своего прошлого, от воспоминаний, мечт, от знаний, от учителя Биллабы. Он сам залез в ту лужу грязи и сам же не желал из нее вылезать. Потому что на тот момент ему казалось, что так правильней. Вот. В этом заключался смысл, правда, в этом - вся истина. Они оба (Кейнан и Эзра) думают, что так будет лучше. По-своему, каждый гнет свою линию. Другое дело, Эзра - уже не тот мальчик, которому нужна помощь. Он стал самостоятельным, он вырос и он считает, что вправе распоряжаться своей жизнью и лучше остальных знает, как это лучше сделать.
Так печально понимать, что Кейнан узнает в нем самого себя. Разве что учителя у него были другие, и дорога менее роковой.
С пути преступности легко соскочить, если в тебе есть хоть капля добра и почва, которую этой каплей можно удобрить. А вот с Темной на Светлую сторону возвращают только сильные чувства и Джаррус понятия не имел, как они зовутся.
- Я знаю - только и мог выговорить Кейнан и положить тяжелую ладонь на плечо ученика. Наверное, случись все это чуть раньше, он бы попался на удочку слов. Хорошо поёт, ничего не скажешь! И извиняется и, вроде бы, тон голоса мягкий, и в Силе его легкое прикосновение к жалостливость Джарруса очевидно для любого, кто смотрит в нужную сторону, но были вещи, которые Кейнана бичевали не меньше, чем уступчивость Бриджера мазала растрепанную и не успевающую заживать рану.
На уме вертелось, крутилось и не хотело уходить "предал". Такое обидное, наверное, совсем не правдивое, уводящее совсем уж в далекие крайности, но меткое слово, которое в полноте описывало то, что чувствовал Кейнан Джаррус в отношении своего падавана. Но если уж у Темной Стороны заведено по-другому, то у джедаев бывших учеников не бывает. Они несут ответственность даже за тех, кто пал (за них, наверное, в особенной степени). Как любая заблудшая овца ценнее целого стада, так и заблудший ученик стоит десятка тех, кто вырос правильным. У Кейнана же никакого десятка не было. Только вот эта заблудшая овца, у которой прорезались рога и она начала бодаться.
- На твоем месте я стал бы просить прощения не "за вчерашнее", - он шел чуть впереди, поместив руки в замок за спиной. Красивая картина, да. Как прежде - величественный, почти восставший из пепла Храм джедаев на Корусанте. Мастер, в характерной джедайской мантии и его непутевый ученик. Всё так, как обычно бывало раньше, да?
- Полиция знает, как поступать с теми, кто нарушает порядок на улицах и размахивает световым мечом. Это я оставлю у себя, до особых распоряжений - холодный, почти не выражающий никакого сочувствия голос. И все же так хотелось разбить в самом себе это ужасное, гнетущее упрямство. Так хотелось похлопать себе по щекам и призвать к чему-то ныне ему недоступному - тому самому, что помогает уникальным людям закрывать глаза на очевидные ножи в спине и продолжать свой путь со столь же прямой осанкой.
Из одних наручников, в другие. Из одной западни, в новую. Эзру даже стало на минутку жаль.
Кейнан Джаррус как будто даже ненавидел себя за это решение. Каждое решение... даже самое неверное в жизни, мы принимаем самостоятельно и ранкор дери, мы все прекрасно знаем. Он сомкнул на руках Бриджера наручники иного типа и словно ободряюще постучал по предплечью: - Твою участь будет решать гранд-мастер. Не я. Я тебе больше не учитель.
Нет.
Не так.
Ты мне больше не ученик.
Всё, уносите.

Те дни после Малакора. Они, наверное, послужили отправной точкой и все совершилось сейчас, когда Джаррус сомкнул узы на все еще детских руках. Да, Эзра вырос. Вон, голос стал более ломким, да и сам юноша ощущался куда более зрелым. Но все-таки ребенком. Не это ли имеется в виду, когда говорится о том, что дети для родителей всегда остаются детьми, какую бы сторону они ни приняли и какими бы взрослыми ни были? Нет, Кейнан не успокаивал себя тем, что делает это ради блага Бриджера, он вообще мало понимал, что делал сам. Он просто поступал так, как подсказывал ему холодный, освобожденный от обид и тяготения простить рассудок, так, будто бы с Бриджером его уже ничего не связывало.
Но Силу и сердце свое не обманешь. И если Сила бесилась, начиная жестоко бить Кейнана то по ногам, то по спине, причитая "да что ты делаешь, все должно быть не так!", то сердце просто напросто обливалось кровью. Он позволил себе отстранился от Эзры, он позволил себе отколоться от команды и проводить больше времени на базе, отправляя ребят в путь без собственной поддержки. Он тщетно убеждал себя, что без него (инвалида) им всем будет проще и лучше. Как и прежде, одного джедая на борту "Призрака" хватало, чтобы команда могла справиться с любыми сложностями и этот джедай там был. Эзра стал Кейнаном, а он же вежливо отошел в сторону, как будто принес какую-то там великую жертву. Ну ни смешно ли. Взрослый человек, прошедший столь многое, а впервые чувствовал себя одиноким, покинутым и не находящим способа справиться с ситуацией.
Вспоминая себя былого, он точно мог указать на людей, которые поддерживали его в столь сложные моменты жизни. Когда стоял вопрос о его будущем в Храме, на помощь к нему пришла Депа. Когда Депа умерла, а Приказ 66 поставил точку в истории любого джедая, на его пути возник Касмир. Когда он ушел от Касмира, спасая бандиту этим самым жизнь и репутацию, Кейнан нашел Орсона. Когда Орсона не стало на его руках, его одного не оставила Гера. И так по цепочке, пока не случился Малакор. Пока не случилось того, что Эзра должен был прийти на помощь, но судьба как бы мягко намекнула, что перестала баловать Джарруса своими подарками, пора бы разбираться самому и смотреть правду в глаза, даже если ничерта больше не видишь. Он оставил не просто своего ученика жить с той виной за ранение и смерть Асоки, он оставил их всех, так чему теперь удивляться?
Он пообещал Эзре, что всегда будет рядом, что всегда вернется, а на деле-то выходит по-другому, это Бриджер постоянно возвращается к нему, тянется, а Кейнан не замечает очевидного и не хочет помогать, сожранный собственной гордыней. Эх, была бы рядом Гера, каа-а-а-к бы захлопнула ему по лопаткам для профилактики гнетущей гордыни. Но о том, что Эзра в Храме, да еще и будет заперт в клетку до распоряжения Люка она узнает и скоро, а ей, конечно, будет наплевать на все эти авторитетные мнения гранд-мастера.
Иногда Кейнан считал правильным прислушиваться к тому, как поступила бы тви'лека на его месте, но он не мудро все скидывал на мягкое женское чуткое сердечко и далее по списку. Он-то мужчина взрослый, нечего тут сопли пускать. Надо поступать по долгу, и лишь иногда - по совести. И все-таки, каа-а-ак бы захлопнула между лопаток.
- Есть определенные правила, по которым мы живем. Я просил прийти тебя в миром, ты пришел в наручниках, нарушил порядок на улице, будучи адептом Силы, - никаких эти спокойные тона в голосе не помогали. Кейнан мог убедить кого угодно в чем угодно, но только не самого себя и не Эзру рядом.
Он вел его на несколько уровней ниже, почти до самого фундамента. Вопрос: "зачем" так и повис в воздухе, Джаррус же не сомневался, что Бриджер не станет сопротивляться. И этим самым он как будто поднял из пепла сожженный мост между ними. Был бы Эзра другим - попытался бы бежать,  вырвал бы меч, вступил бы в перебранку, попытался бы сделать для себя хоть что-то, но мальчишка смирно шел. И Джаррус вел его, даже не думая давать послабление ни в своем отношении, ни в сковывающих руки силовых оковах. Ладно, будь что будет. Скоро раз они полагались на случай?
Кейнану неплохо было бы хорошенько прополоскать мозги и убедить в том, что сердце почти никогда не ошибается. Что оно, чаще всего, знает, как нам будет лучше, ибо наше моральное состояние ничем не хуже состояния физического и они всегда идут бок о бок. Нельзя думать только мозгами, так легче превратиться в машину, которая не понимает, что хорошо, а что плохо в особенных, вне штатных ситуациях. На ум пришло то, что он ощущал однажды, тренируясь с Джиной Сури. То, какой она стала, то, как она изменила свой образ в Силе, то, какой прямой, холодной и пугающей энергетикой запрограммированной машиной она стала.
Меньше всего Кейнан хотел быть таким, но признавал - так легче, когда сердце ну просто ноет, как ни пытайся успокаивать себя.
Лифт вниз ехал слишком долго.
Эзра утирал слезы, хныкая и в нем как будто что-то переломилось в Силе. Считайте, посыпалась штукатурка. Кейнан провел почти весь путь молча и только теперь мог позволить себе заговорить снова.
- Я не хотел, чтобы всё было так. Мы искали тебя. Я искал. Искал в Силе каждый ранкоров день, как только оказался тут. Днями и ночами напролет, Гера не даст соврать, сколько времени он проводил в пустых медитациях - и Сила говорила мне, что тебя нет. Я бы никогда не бросил тебя, но - Джаррус стиснул зубы.
Лифт остановился. Двери открылись. Сырой, неприятный запах, длинные пустые коридоры. Тут никого и не было. Здесь держали тех, кого после переправляли на "Призму", место самое гнилое, самое противное, самое... что ни на есть полное отчаяния. На идеальном лице джедаев тоже есть свои черные пятна.
- Я не могу оправдать твоего поступка. И опять он переваливал вину, как будто не был ни старше, ни умнее, ни опытнее, ни мудрее подростка перед ним. Эзра нуждался в помощи, Кейнан это понимал и бездействовал.
Наверное, можно простить что угодно, кроме безразличия.
Он провел его дальше, до первой попавшейся клетки. Понятия не имея, что Люк будет делать с отступниками, он не даст гранд-мастеру жестоко обойтись с мальчиком, это уж Кейнан знал наверняка. Не знал он и того, существует и функционирует ли "Призма" до сих пор и как рассудит Люк начинающего ситха.
- Тебя приняли за ситха за цвет твоего меча, - он завел Эзру в камеру, закрыл дверь и в этот момент, наверное, что-то очень важное оборвалось. Терпение, смирение, попытки сдерживать собственную злость на себя, на падавана, на эту ситуацию в целом. Джаррус, внешне абсолютно спокойный подкинул световой меч Бриджера в воздухе и, моментально активировав свой клинок, рассек его пополам.
Красный кристалл выпал на холодный пол и неприятно завибрировал Темной энергетикой. Успел зарядить, ничего не скажешь, талант не пропьешь.
Так бывает и в жизни. Раз. И твоя хорошо собранная, заново отстроенная жизнь разлетается на куски. Кейнан поднял красный камешек и сильно сжал в ладони.
- Не надо быть зрячим, чтобы чувствовать, какой Силой это питалось, - он сжимал кулак так сильно, будто бы хотел ударить им по решетке. Острый камешек бурчал, шептал, переливался всем, что Эзра ощущал в тот момент, когда работал с кристаллом. - Объясняй потом, что ты - тот, кого я знал.

Отредактировано Kanan Jarrus (2016-10-23 23:59:04)

Кейнан сделал вид, будто бы ничего не слышал, но так ведь не бывает, правда? Не бывает, чтобы один говорил, а другой - не слышал, находясь в непосредственной близости и не будучи глухим. Слова оставляют порой слишком сильные отпечатки, больше похожие на ожоги и это столь же естественно, как ожоги от неловко обхвата раскаленной ручки кипящего чайника, скажем. Можно даже внешне не показать, что тебе больно, продолжать за нее упрямо держаться, убеждая изумленную толпу, что ты - человек, который не боится ни огня, ни холода и по углям босиком пройти можешь, но правда останется только с тобой и проклятия, которые ты бросаешь своей же храбрости и безрассудству сквозь непринужденную улыбку. И пусть Кейнан сейчас не улыбался, все это вокруг так было похоже на вышеописанную ситуацию. Не больно и даже почти не задевает, вот, смотрите, научился не реагировать на чужие выпады!
Научился. И не вынес из этого учения ничего. Что с того? Ну не показывает он внешне никакого волнения, что дальше? Кому с этого лучше? Ситуацию это не решает, как и вряд ли ее решил Люк, ведь Скайуокер наверняка спросит обо всем Кейнана, как человека, который Эзру обучал и будет прислушиваться к тому, что скажет ему джедай, не так ли? И Кейнан ни на секунду не задумывался о том, чтобы на мальчика клеветать, напротив, остальным ему отчаянно хотелось доказывать, что Эзра - талантливый и очень хороший мальчик, с родительским упоением ему хотелось хвалить его перед другими, показывать, как собственное достояние. Да, Джаррус, стареешь ты, раз начинаешь понимать всю суть воспитания. Ведь он обучал Эзру в той же степени, что обучал самого себя быть другим человеком. Вспомни себя десять лет назад... смеяться хочется! Бабник, зачинщик барных драк, вечно лезущий в склоки, все решающий кулаками человек, не смыслящий существования без женской груди в руке, да легких кредитов в кармане.
Очень милый образ, в который теперь верится с трудом. Он воспитывал себя скрупулезно на протяжении всех тех лет, о которых опять ему захотелось забыть. Выбросить, потому что они предательски причиняли боль.
- Чего ты хочешь? - Он был столь же резким, наконец-то в резкости своего тона показав Эзре, насколько ему обидно все это слышать. Но в лучшем стиле человеческого эгоизма, Кейнану совершенно не хотелось представлять, как себя ощущает человек по ту сторону клетки. - Чтобы после всего этого я выпустил тебя, прижал к груди и сказал, что скучал?
А вот это был собственный удар по больному месту. Как будто отковырял не до конца затянувшуюся болячку и выпустил боль наружу вместе с кровью. Скучал. Еще как скучал, потому и не знал жизни здесь без команды. И да, пусть все было не гладко между ними, они всегда оставались семьей и в последнее время сблизились еще больше. Все разрушила Сила, все ее воля, которая развела их всех по сторонам и теперь наблюдала - попытаются ли они снова построить мосты или приберегут ресурсы для чего-то более важного (а что может быть важнее?)
- Спроси себя сам: я - тот кого ты знал? - Он как будто снова посмотрел в сторону Эзры. Четко ощущал каждый перелив настроения, но все портил этот кристал, его надлежало уничтожить. Растоптать, расплавить, бросить куда-нибудь на необитаемое дно Каламари, куда даже кворрены не заплывают. - Может быть, поймешь, что я чувствую. И все снова возвращается на круги свои. Кейнан, просящий окружающих понять его и не желающий понимать в ответ. Все так в стиле Джарруса и все так безнадежно, что тут нужен кто-то сторонний, кто-то, кто примет правильное, полностью объективное мнение, точно независимый судья над учителем и учеником.
Этим человеком, решил Кейнан, станет Люк. Гранд-мастеру все равно придется узнать, что за гости в Храме, а с красным кристалом Кейнан уж как-нибудь справится сам. Может быть, он даже о нем не упомянет. Вранье ведь всегда ходило вокруг, да около и как бы Джаррус не пытался от него избавиться, оно составляло его нутро от и до.
- Ничего ужасного тебя не ждет - заключил Кейнан, глубоко и вдумчиво вздохнув. - Не бойся. А стоило ли? Нет. Кейнан был не способен причинить своему ученику зло, только не ему. Ведь Эзра - это дальше, чем ученик. Это дальше, чем сирота с лотала, это не просто мальчик, которого они приняли на борт и стали заботиться, как о своем. Это почти что сын. Взрослый, наступающий на свои грабли, набирающийся своего опыта ребенок и поэтому Кейнан так ревнивен. Поэтому ему так тяжело осознавать, что все это "свое" так сильно отличается от того, что ему желал лично он.
- Я свяжусь с гранд-мастером и дам тебе знать. Посиди здесь. Есть тебе принесут, голодный небось - тихий, почти траурный, не подающий надежды тон, но уже не ледяной, не пугающе холодный. Джедай опустил голову, давая понять, что ему точно так же тяжело и даже стыдно, но ничего другого не попишешь. Ему хотелось поступить по совести, но почему-то он не мог, выбирая то, как должен действовать будучи джедаем в Храме. Он терял индивидуальность, он терял то самое человечное и личное, чем славились повстанцы, терял то, что так хотела убить в них во всех Империя. Так что же, получается она победила?
С этими мыслями он зашагал прочь от клетки. Если Бриджер и попытается сбежать, Джаррус не станет вставать у него на пути, но ему хотелось верить, что мальчик никуда не денется и все решится мирно. Что будет дальше - он понятия не имел и взывал к Силе непонятно за какими чудесами, нажимая нулевой уровень на лифте.

Да гори оно все синим пламенем.
Каждый раз, когда кажется, что все в полном порядке, на тебе более-менее спокойное существование как обязательно что-то произойдет, и пихнет тебя под зад все мироздание с насиженного спокойствия. Нравится-не нравится; смирись. Или борись, но на это идут уж совсем отчаянные, или редкие, действительно бойцы, за собственное благополучие. Да и те проигрывают на раз-два, и вот тебе и вся борьба. Гера на риск, который благородный, всегдабыла согласна, но не за бессмысленные потуги. Потому и довольно скоро отмела всевозможные надежды на возвращение во времени, в прошлое относительно нынешнего. Но вот появления других старых знакомых не исключала, и оказалась права, в который раз.
А теперь эта правда глаза колет.
Ведь уже пришлось принимать тот факт, что они никогда больше не встретятся, никаким известным способом, не смогут даже попрощаться. Все пришлось символически и негласно, как бы этому не противиться, перечеркнуть, и жить дальше, создать новую, свою, маленькую семью, да жить себе почти припеваючи. Правда, в Храме джедаев, не будучи таковой, и с постоянным стремлением отправиться на миссию, или "ну хоть куда-нибудь".
Но сама же ведь предложила усыновление Калеба. Вот теперь и  воспитывай мальчишку, Синдулла. Хорошо еще, что он так на удивление быстро, смог освоиться на новом месте, и с новым окружением, но этому же стоит только порадоваться, разве нет? Дать этому объяснение оказывается трудно, и Гера надеется хотя бы на то, что все же смогут воспитать ребенка должным образом. Уже ведь и правда как свой.
Эзра тоже был как свой, ну точно великовозрастный сын, равным образом как и Сабин - дочь, но встреча после довольно долгой разлуки расставила все по своим местам. Теперь они в  лучшем случае могут относиться у Бриджера как "бывшие товарищи по команде. "Ну, по крайней мере, могло бы быть и хуже."
Могло, да. Хорошо вот только, что обошлось. Кто его знает, какие могут быть последствия у первых встреч, даже если вы были знакомы некоторое время назад. Все меняется, и никто не может сказать наверняка, хороши ли эти перемен.
Весь остаток вечера тви'лекка продолжала думать о том, что нужно было всеми возможными способами останавливать Эзру, спрашивать, надо ли это ему - второстепенно. В кантине она оставила Кейнану право на решение, как поступать, и оттого проворочалась полночи, пару раз даже садясь на кровати, словно собираясь отправиться на поиски немедленно. Им с Джаррусом в некотором роде повезло: практически сразу попали туда, где им доходчиво объяснили, что же вообще такое творится вокруг. А  Бриджер, пусть и знает, но навряд ли ему-таки бросятся помогать, если что-то вдруг произойдет. И произойдет же, иначе у них не бывает никогда.
В четырех стенах сидеть не хотелось категорически, тем боле, что отсутствие Кейнана рядом после кантины нервировало, и Синдулла спешно собирает на прогулку едва позавтракавшего ребенка. Устанет - отведет на "Призрак", не без удовлетворения наблюдая, как ему нравится на корабле, и как тут же оглушительно визжит Чоппер.
Резко останавливается, едва завидев Джарруса среди коридоров; воистину чудо, в таких лабиринтах проще заблудится, чем случайно встретить. - Ты его нашел, почему-то сразу же решает Гера, и останавливается перед мужчиной, держа Калеба за руку.
- Он в порядке? - Хватает джедая за руку, даже не уточняя, про кого говорит, но едва ли это такая уж большая и трудная загадка. - И...где он вообще? - Заглядывает за спину Джаррусу, как будто ожидая увидеть там Эзру. Сомнительно, конечно, но отпускать надежду так быстро не стоит.

Сейчас он точно начнет увиливать от прямых ответов, тут и будущее знать не нужно. Тут уж нужно знать самого Кейнана Джарруса, и тви'леке хотелось бы верить, что этим знанием она уж хорошо овладела. Правда, точно также, как и он знает ее. Тяжелый явно будет разговорчик.
- Нет. То есть...сам видишь, - неопределенно взмахивает рукой в воздухе, раздраженно покосившись на джедая. И правда, куда здесь особо можно-то собраться, в самом деле, включай голову, Джаррус, уже время на то, чтобы соображать, а не отправлять мальчишек по тюрьмам. "Может, и Калеба туда же оттащишь, для полной картины?" С трудом удерживается, чтобы не задать вопрос вслух, тем самым обостряя обстановку, и идет следом.
Вот кому иной раз и не помешает подумать о своем поведении, так это тебе, Кейнан.
- Что он такого сделал? - Начинает вслух рассуждать, поспевая за супругом, и первое время посматривая на ребенка на его плече, но быстро оставляет эту тревогу. Едва ли он даст мальчику упасть, скорее уж, навернется она сама на ровном месте. Было все-таки что-то  в муже, что ему хотелось безоговорочно верить. А потом устроить нагоняй; это да, но не они первостепенны. Доверить каждую по отдельности и все вместе жизни каждого из членов их семьи она могла не задумываясь, приравнивая к ним и команду в прежние годы.
И вот теперь Бриджер в тюрьме на произволе судьбы - а иначе и не скажешь - и складывается четкое ощущение, что Кейнану все равно. Что, почему, какая причина - неизвестно, но результат остается тем же. Гера поджимает губы, не зная, как задать тревожащие душу вопросы, и оглядывается вокруг, точно ища ответы, подсказки. Конечно же, ничего, и от этого отнюдь не легче.
По крайней мере, вне стен Храма ей куда проще говорить с Джаррусом, как будто спокойствие в самом Храме Джедаев постоянно в дефиците. Нет, не так. Она не трясется за безопасность каждого шага, понимая, как жизнь и без того закалила их обоих, и что переживать на самом деле - дело второстепенное, если не еще ниже по списку. Если уж на то пошло, то сконцентрировать бы им сейчас на воспитании мальчишки, вытащить второго, что постарше, из тюрьмы, да и жить-поживать, но не хочется даже представлять, насколько же длинный у этих этапов путь, что вместе, что по отдельности. И все накапливается, точно снежный ком. Поскорее бы уж он растаял.
- Что он еще тебе рассказал? Это важно, - Синдулла все больше хмурится с каждой минутой, как если бы новости были куда хуже, чем то, что его все же нашли. Но первая радость от этого уж прошла, теперь необходимо больше информации, больше фактов, а из Кейнана внезапно стало почти невозможно вытаскивать нужные ответы. И с какой же это, спрашивается, теперь радости? Скрывает что-то? Точно скрывает, а был бы зрячим, еще бы и озирался по сторонам, непременно еще больше выдавая себя. Уже попался, дорогой, нечего.
- И даже не думай от меня что-то скрывать, - произносит громче, чем на то была необходимость, и тут же ловит на себе недоуменный взгляд ребенка, который до этого с куда более чем она сама, живым интересом, осматривал окружающее пространство, и поспешно гладит его по ноге, точно успокаивая, пока снова не видит улыбку, и как можно более искренне улыбается в ответ.
Тут саму бы кто успокоил!

Иногда это утомляет. Вся эта замкнутость, невозможность идти на контакт, открыться и популярно разъяснить, в чем же проблема. Что да как, да в чем проблема - догадывайся сама, Гера. Она не психолог, и не ведает тем, что творится у других на душе, но изворачиваться приходится учится прямо по ходу дела. Переживать за всех и каждого, и не могла делать поблажки ни на возраст, ни на моральное состояние. Нужно было что-то менять, и все это разрешилось радикально. И не по их воле, что тоже не идет в плюс. Теперь же пожинают плоды.
- Нет. Тебе этого не надо. Ты мой муж, но не можешь решать за меня, дорогой, - чуть более резко, чем хотелось бы, но непреклонно. Кейнан ее знает. И знает, что так просто тви'лека не оставит дело наполовину, и его череду попыток оставить все так, как есть - в том числе и оставлять ее без необходимого знания - она скоро прервет. Беспокойство растет все больше, и не только за Эзру и за его дальнейшую судьбу. Здесь еще и переживание за Кейнана, который, несмотря на то что сейчас рядом, как будто отдаляется.
И ей же самой тревожно оттого, что ничего с этим поделать нельзя. Пока что. Она придумает что-нибудь.
Ловит подкинутую им вещицу, пока та не упала на землю, и подносит ближе к лицу удерживая в ладони, рассматривая получше, на несколько секунд забывая об окружающем. "Интересно". Четко вспоминает, как Эзра сам получил подобный кристалл, как сам собирал свой меч. Но от этих воспоминаний не легче, совсем наоборот, подобные мысли тяготят. Прямо как с головой опустили в водоворот воспоминаний того далекого, недоступного теперь времени. - Я...не знаю. Полагаю, ты лучше должен знать о них и о таких предпочтениях. Почему у тебя самого меч такого цвета?
Она редко задает вопросы о джедаях, но в последнее время спрашивает все чаще. Не любопытства ради, а понимая, что со всем этим застряла действительно надолго, застряла в Храме, среди его жителей, будучи среди них, но не являясь их частью. Да еще и к тому же у них самих растет джедай, есть где прибавиться головной боли. - Это неправда, ты не такой, Кейнан. Ты не стал бы так обижаться на мальчика. - Качает головой, не хочет верить. Эзра был слишком дорог им обоим, чтобы так просто сдаваться и отпускать его, открещиваясь тем, что "не может простить", не их история.
- Я хочу посмотреть, - мальчик одной рукой держится за ее штанину, а второй тянется к ее руке, в которой все еще этот злосчастный кристалл. Быстро чуть сжимает ладонь, пряча от любопытного взгляда предмет, и качает головой. - Тебе еще рано, - как можно более мягче отвечает Синдулла, и переводит взгляд на Джарруса. "И было бы идеально, чтобы это время не наступило никогда".
- Ты забрал его у Эзры, да? Ну конечно, как иначе. - Пока не торопится вернуть обратно, все еще украдкой поглядывая на кристалл. Скорее всего  оттого, что уже знает об этом, медленно, но верно начинает болеть голова. Чуть вертит в ладони, наблюдая, как играет свет на поверхности, второй рукой сжимает ладошку Калеба, который все запрокидывает голову, пытаясь рассмотреть то, что у Геры в руке, но уж этого она не допустит. - Я уверена, всему есть объяснение.
"И, видимо, придется искать их самой".
Стоило признать, придуманный наскоро план едва ли не трещал по швам. И самым трудным пунктом пока что казалось провернуть все так, чтобы Джаррус не заподозрил, куда же это супруга собралась практически сразу после разговора кто прав, да кто виноват. Но пока все решалось более-менее просто, Кейнана вместе с ребенком - обратно к их скромным  апартаментам, а самой остаться на месте. - Еще погуляю, - а в ладони все еще сжимает красный кристалл.
И с ним же отправляется к предполагаемым местам заключения Бриджера. При себе даже ничего нет-то толком; по крайней мере, есть возможность поговорить откровенно. И желательно без обвинений, взаимных или нет, уже хватило сполна.
Идет, стараясь не привлекать лишнего внимания, и как можно уверенней, но так и тянет чуть не на бег перейти. Ей нужно; нет, не сюда, вернуться немного назад, и, по всей видимости, на лифте. И здесь приходится перебрать несколько вариантов, и каждый раз лифт едет невыносимо долго. Каждый необходимо методично обойти, и желательно, не напороться ни на кого.
Едет на лифте еще ниже, и снова пустой коридор, и становится отчего-то не по себе. Но, кажется, что вот и свет в конце туннеля. Хоть бы! - Эзра? - И что это за клетки такие?

Отредактировано Hera Syndulla (2016-12-04 16:22:44)

Темный Улей остался позади, чем я был несказанно рад, так как мне требовалась передышка в связи со всеми теми проблемами, которые в последнее время навалились на Новый Орден. Месяц, проведенный в тюрьме бок о бок с гранд-адмиралом Трауном никак не мой выйти у меня из головы, вновь и вновь вращаясь перед глазами, словно мы все-таки подчинились коллективному разуму. Однако я был уверен в том, что меня вытащили как раз вовремя. Я остался самим собой, поэтому мне следовало просто отбросить мысли о чиссе, чьего клоне некогда я утопил в Империи Руки. Думаю, это дело можно уже не вспоминать, так как у него явно истек срок давности.
Я направлялся к выходу из храма, чтобы провести некоторое время вдали от разборок Совета Мастеров. Мне требовалось еще решить несколько вопросов в Консультативном Совете, однако я все их оставил на потом. На данном этапе президент должен помнить о том, что джедаи разбомбили потенциальную угрозу и теперь будут считаться с ними, а отнюдь не с правительством, которое стало чересчур медлительным и угнетенным.
Я намеревался покинуть Корусант в ближайшее время и отправиться на Оссус, где меня ждали мое дети, коих я не видел уже очень давно. Планировалось, что еще месяц назад я приеду к ним. Но из-за тюрьмы и разборок с килликами я не смог, а короткие несколько встреч после никак не могли заменить полноценного семейного общения. Внезапно я подумал о том, что можно было бы прямо сейчас найти жену и покинуть храм, спрятавшись от внешнего мира в Академии. Вероятно, я именно так бы и сделал, если бы мне не преградил путь один из джедаев, который нес куда-то обед из столовой. Тут я вспомнил о том, что Кэнан оставил в храме своего бывшего ученика Эзру. И запер его внизу. Я покачал головой, осознавая, что не попаду сегодня на Оссус. Надо разобраться с этой новой проблемой, которую мне подкинул Джаррус, иначе она будет висеть мертвым грузом.
Я забрал поднос с едой у дежурного и направился к турболифту. Он в считанные секунды примчал меня на нужный этаж. Я сразу же уловил неприятную вибрацию в Силе, говорившую о присутствии рядом того, кого коснулась Темная Сторона. История Эзры Бриджера была мне известна лишь отчасти, со слов Кэнана. Однако он отказывался объяснить мне все те причины, по которым запер своего ученика в клетке. Давайте признаемся, я бы посадил его под домашний арест, как сделал это со своим отцом. Но тут даже ситуации разные, потому что Дарт Вейдер и молодой джедай, сбившийся с пути из-за боли и отчаяния — абсолютно разные и ни коим образом не сравнимые вещи.
Я прошел вперед по коридору, безмятежно разглядывая пустые отсеки. Я абстрагировался от темных нитей, которые заставляли меня вспоминать свой собственный опыт падения, когда я сознательно перешел на Темную Сторону. Даже меч красный себе собрал… Кто бы теперь мог подумать, что гранд-мастер Нового Ордена джедаев некогда пал, чтобы найти мир в своей душе.
- Добрый вечер, Гера, - поприветствовал я знакомую, словно знал с самого начала, что мне доведется ее встретить. Я остановился рядом с камерой, осматривая ее тем задумчивым взглядом, который многих раздражал. - И тебе, юный Эзра. Надеюсь, ты проголодался. Сегодня отличный ужин подали.
Я улыбнулся и поставил поднос на подставку, пододвигая к единственному заключенному. По крайней мере, на этом уровне. Кто знает, как много тайн хранит в себе Новый Орден и его храм. Конечно, гранд-мастер знает, но вряд ли он поделится своими знаниями с каждым, кто попросит.
- Ешь, - кивнул я на еду. - Тебе понадобятся силы, если ты не хочешь провести здесь еще лет десять или двадцать, пока Кэнан не решит, что способен простить тебя за совершенные тобой проступки.
Я сложил руки за спиной, внимательно изучая молодого человека. Я изучал его не только внешне, но и внутренне, исследуя Силу, которая текла по его крови. Я чувствовал боль, гнев, обиду, раздражение, застарелые страдания и невысказанные упреки. Все это превращалось в один большой сгусток энергии, который управлял мыслями и действиями адепта. Я понял, почему Кэнан взял его в ученики. Я понимал, почему Эзра потерял контроль после того, как его учитель и Гера пропали. Но я все еще не был уверен, способен ли мальчик сделать несколько шагов назад, чтобы затем вновь ринуться вперед, дабы изменить свое будущее в лучшую сторону и выбрать правильную дорогу.
- Меня зовут Люк Скайуокер, - представился. - Я гранд-мастер Нового Ордена джедаев. Твой бывший учитель решил, что именно на меня должна лечь ответственность за твое будущее, так как он будет предвзят и необъективен.

Да, может она и не джедай  и иногда совершенно не понимает, из-за чего да вокруг чего какая-то шумиха, но она всегда искренне пыталась помочь, понять, не судить поверхностно. Иногда это было трудно, да практически невозможно, но со временем уже даже можно было привыкнуть. Это поначалу было трудно, и когда мечом махал один только Кейнан и то, в пределах "Призрака", не желая чтобы об этом знали, а уж потом и пошло-поехало.
Не всегда правда, в хорошую, нужную сторону ехало, но тут уже ничего не поделаешь. Постоянно творилось что-то такое, что еще немного, и руки уже можно опускать, ан нет, находили ведь силы подниматься и двигаться дальше. Неужели не найдут и теперь? Гера не видит, чтобы произошло нечто ужасное из ряда вон, не может увидеть и все тут. В некотором отношении, тви'лека слепа еще больше, чем ее супруг, особенно когда отчаянно не хотелось принимать чего-то на веру. Да и все равно это бесполезно, рано или поздно придется примириться.
- Я не прошу выносить это на всеобщее обсуждение, но прошу понять и меня, - собственная наглость не отпускает, и она смотрит прямо в глаза Скайуокера. Это ведь не просто мальчишка с Лотала, которого они прихватили с собой по доброте душевной, и чисто на одной инициативе таскали за собой, нет. - Эзра часть моей семьи и моей команды, - вернее, того что от нее осталось на данный момент, и это уже скорее, бледная тень, но этого упоминать не стоит.
Синдулла чувствует, что лишняя здесь, но уходить пока не намерена. Пока не получит хоть одного толкового ответа, призрачного намека на какой-либо определенный исход, но только не эта неизвестность. Ее хватало в прежние времена более чем, и сейчас хватало. Теперь правда, дом им не заменяет "Призрак", еще и трехлетний мальчишка носится, точно заведенная игрушка, и в один день ну точно тоже начнет разглагольствовать о Силе. Гера повязана со всем этим сильнее, чем хотелось бы, но и не бежит от неизвестности.
Слова Люка буквально отпечатываются в сознании, им нет никакой возможности противиться, единственное, что остается - слушать повнимательней, да запоминать. Потом это все нужно будет рассказать Джаррусу, хотя он наверняка уже будет знать. Учить Эзру он больше не сможет, но это уже было понятно, и не кажется таким уж страшным. Куда важнее то, что теперь  Бриджер, наконец, на свободе, и удирать пока куда подальше не сможет. Может и к лучшему, что его будет учить кто-то из здешних джедаев. Да, определенно лучше.
Гера чуть протягивает руку в сторону освобожденного, но смотрит все так же на Скайуокера, тихо прошептав: - Спасибо, - и теперь преобладает только одно желание, уйти отсюда куда подальше. Желательно, всем составом, но решительно не знает, возможно ли это прямо сейчас.