Сказать, что жизнь – вещь сложная и непредсказуемая, - ничего не сказать. Она имеет куда больше граней, чем мне бы того хотелось. Прошло достаточно времени, чтобы я смог немного разобраться в своих мыслях по-поводу тех событий, участником которых мне довелось стать в последние месяцы. Я решил, что некоторые вопросы можно несколько отложить. Например, один из них касался моего отца. Я не желал, чтобы он без видимых причин разгуливал по Галактике. Я не был уверен в том, какие именно цели он преследует. Также меня волновал вопрос местонахождения Падме в данный момент времени. Я почти ничего о ней не знал. После известия о покушении на ее жизнь я стал несколько настороженнее относиться ко всем внешним проявлениям агрессии. Я старался следить за тем, чтобы информация о возвращенном с той стороны Силы Дарте Вейдере не проникла в консультативный совет. Это дело касалось только меня, джедаев и Нового Ордена. Однако даже в узкой среде Высшего Совета я не распространялся лишний раз о том, что Энакин Скайуокер может стать большой проблемой, если не одумается и не примет нашу помощь. Параллельно оставленная мной на Явине группа джедаев продолжала следить за старым храмом и действиями прибывших из других времен личностей. Они не проявляли видимой агрессии, забрали свои вещи и не вступали ни в какие явные конфликты, что не могло меня не радовать. Более того, Совет считал, что пришло пора вернуть джедаев обратно в Храм и назначить на новые задания. Признаюсь, людей нам действительно не хватало. Некоторые члены Ордена отправлялись на задания вместе с учениками, которые только-только получили в руки световой меч, потому что нам требовалась помощь каждого. Центральные миры, Неизведанные Регионы – везде нужны были джедаи. Альянс был не настолько крепок, как могло казаться на первый взгляд, поэтому каждый раз в новом месте требовалось присутствие третьей, независимой стороны. Ко всему прочему Тионна просила найти ей еще джедаев для исследований. Она хотела обыскать еще несколько старых храмов и проверить недавно найденные сведения о хранилищах, некогда используемых во времена Старой Республике. Я понимаю, она занимается важным делом, но я не знаю, где мне взять достаточно джедаев, при этом не отрывая некоторых от работы в Академии, где требовалось их присутствие рядом с будущими джедаями.
Сегодняшнее неофициальное собрание мы проводили вчетвером. Я, Тионна, Кэм и Силгал. Остальные мастера находились на заданиях, либо в данный момент не присутствовали в Храме. Я не хотел отрывать их от дел, да и вести разговор с Советом в полном составе я не был в состоянии, потому что не знал, что именно им говорить. Однако даже вчетвером мы не могли прийти к единому мнению в ряде вопросов. Например, раскол. Уже стало ясно, что он зреет не просто в Новом Ордене, а именно в Высшем Совете. Я не хотел принимать ничью сторону, но от меня требовали решительных действий. Как-то раз Мара мне сказала, что если я не возьму власть над Орденом в свои руки, то мастера порвут его на части. Теперь я понимал, почему она мне это говорила. Я видел, как образовались две коалиции. Да, джедаи продолжила работать совместно, но их неприязнь, обусловленная различным отношением к правительству, становилась проблемой, потому что следом за ней мог начаться раскол среди остальных членов.
Тионна вежливо мне напомнила о том, что именно моя жена была негласным лидеров в одной из конфликтующих сторон, так как придерживалась мнения, согласно которому Орден не должен подчиняться Федерации и помогать правительству каждый раз, когда они того потребуют. Конечно, она несколько утрировала общее мнение, но я понял – Тионна намекала на отсутствие Мары на сегодняшнем собрании. Раньше она появлялась на всех, даже неофициальных, если только не была занята на каких-либо заданиях, однако сейчас даже я не знал, где именно находится моя жена. Я лишь мог сказать, что она жива и ее здоровью не угрожает серьезная опасность. К сожалению, без медитации я не мог получить большей информации, так как, скорее всего, она находилась на достаточно большом расстоянии, и ко всему прочему отстранялась от меня в Силе.
Только я собирался перейти к теме своих опасений касательно ситуации в Неизведанных Регионах, как внезапно ощутил холодок в душе. Боль. Ноющая, тянущая, свербящая, зудящая. Она становилась все сильнее, словно приближалась ко мне. Я чувствовал, как нити Силы покрылись мелкой дрожью, а затем начали дергаться, будто играли какую-то песню, известную лишь им одним. Она становилась все громче и громче, заставив меня отвлечься от общего разговора. Я поднял руку, давай понять, чтобы Тионна прервала свой монолог. Думаю, она тоже ощутила приближение к залу джедая. Но я не знаю, понимала ли она, кто к нам решил присоединиться.
«Мара...»
Я остро почувствовал присутствие жены, когда она уже находилась на одном с нами этаже и направлялась прямиком к залу Совета. Я смутно понимал, что именно творится у нее на душе, но мне не нравились те блеклые пятна темных эмоций, которые нельзя было никак пропустить и не заметить. Что-то случилось. Даже находясь в ссоре женой, я мог понять, когда она находилась в тревожном состоянии. Она действительно могла отстраниться от меня в Силе, чтобы я постоянно не находился где-то поблизости, чтобы нас более не связывала крепкая линия энергии, однако при определенном усилии я мог проверить, все ли с ней в порядке и не нужна ли ей помощь.
Я поднялся со своего места, не отводя взгляда от двери. Стоило той распахнуться, как мой взгляд уперся во взгляд изумрудных глаз. Ясный и сверкающий взгляд, полный игривых искорок, несколько потух. Я чувствовал тревогу. Мне даже казалось, что я слышу тяжелое биение ее сердца, будто она стоит рядом со мной, а не в дверях, собираясь с мыслями, дабы поприветствовать остальных мастеров. Я не знал, что случилось, но я не мог просто заставить Мару ждать или прогнать. Она не часто теряла самообладание. Ее редко покидал контроль, однако теперь я чувствовал, что что-то в ней было неправильным. Она хотела поговорить. Я мог это определить по одному ее взгляду.
- Думаю, мы продолжим в другой раз, - проговорил я, обращаясь к присутствующим. – Подождем, пока Совет соберется в полном составе. Тогда и решим, как быть в сложившейся ситуации.
Джедаи согласились со мной, поняв, что я не стану продолжить разговор теперь. Думаю, от них не укрылось общее состояние Мары, ведь она выглядела так, будто вернулась с очередной драки. Просто на этот раз без сломанных костей. Я видел, как Тионна ободряюще улыбнулась моей жене, когда покидала комнату. Она даже закрыла после себя дверь, давая нам возможность переговорить наедине.
Я устремился Силой к Маре, пытаясь проверить, насколько сильно она могла пострадать. Хотя видимыми признаками произошедшего служили лишь ссадины и неопрятный вид моей жены, которая всегда являлась ужасным прагматиком и заранее думала о таких элементарных вещах, как душ и чистая одежда после очередного задания. Признаться честно, я до сих пор после всех дел и поездок продолжал летать в облаках, не задумываясь о том, что надо бы совершить лишнюю посадку, если только кораблю не требовалась дозаправка.
- Что произошло? – встревоженно спросил я. Подойдя к ней ближе я заметил, что кровеносные сосуды вокруг зрачков полопались, а глаза – опухли. Она плакала. Сердце сразу же сжалось от осознания такого простого факта. Все плачут. Но моя Мара не плакала без особых причин. Никогда. Она не проявляла свою слабость. Она считала, что слезы ломают ее барьеры. Много лет назад я впервые явственно ощутил ее в Силе только в тот момент, когда вся ее боль и тоска вырвались наружу под натиском слез, а ведь даже повод был пустяковым – корабль. «Пламя Джейд». Обычный корабль, который значил настолько много, что она плакала, когда он спасал Галактику от возможной гибели.
- Мара… – позвал я жену, словно она хотела куда-то уйти, хотя это было совсем не так. – Что такое?

Отредактировано Luke Skywalker (2016-10-07 21:26:00)

Мы не касались личных тем с того самого разговора на Явине, когда Мара выгнала меня с корабля. Все это время я чувствовал себя отчасти потерянным, потому что не мог лишний раз даже подойти к жене, которая упорно делала вид, что нас не связывают семнадцать лет прожитых вместе, двое детей и множество событий, произошедших за те двадцать семь лет, что мы знаем друг друга. Но не стоит винить одну только Мару, ведь я тоже не стремился налаживать с ней отношения так, чтобы в итоге она поддалась моим уговорам. Знаю, ее вообще трудно в чем-либо убедить. Она упряма. Я тоже. Вот и получается то, что получается. Последние три с половиной месяца я провел в постоянных перелетах между Оссусом и столицей, поэтому зачастую я видел жену только на собраниях Совета или же рядом с детьми. Мы жили фактически порознь. И это угнетало меня, ведь я привык к постоянному присутствию жены в своей жизни. Она просто не могла исчезнуть из нее. Меня успокаивало лишь то, что я знал – она в порядке, она жива и здорова. Если бы случилось нечто действительно ужасное, если бы она пропала или находилась на грани смерти, я бы узнал, я бы нашел ее вопреки тем проблемам, какие могли между нами возникнуть. Однако теперь я понимаю, что мы оба повели себя не совсем корректно. Мы оба поддались эмоциям. Некоторые скажут, будто это нормально для человека. Я скажу – нет. В браке не должно существовать чрезмерной гордости, если только она не объединяет людей. Нас же она разделила.
Меня окутало волной облегчения, когда я ясно ощутил прикосновение к тому миру, который наполнял душу Мары. В определенный момент рухнул барьер, что я ненавидел всей своей душой. Уже давно я настолько четко и ясно не видел образа моей жены, не ощущал ее немого присутствия, не чувствовал испытываемых ею эмоций, которая захлестывали меня, заставляя одновременно и радовать, и печалиться. Я понимал, насколько ей было сложно вот так прийти и первой заговорить. Но чего я действительно не ожидал, так это потока слез, извинений и тянущей боли, наполнявшей ее сердце. Не часто мне доводилось видеть ее такой беззащитной, ранимой, уязвимой. Нет, не слабой. Мара никогда не была слабой. У меня бы язык не повернулся назвать ее таковой. Она прошла через множество кошмаров, чтобы находиться здесь и сейчас, чтобы быть женой и матерью, мастером и джедаем. Она не слабая. Она сильнее, чем многие другие. Она сможет пережить все. Абсолютно все.
Некоторое время я просто смотрел на нее, перебирая эмоции, бушевавшие в ней. Я ощущал ее в Силе настоль четко, что меня выбило это из колеи. Видимо, я действительно отвык от ее постоянного присутствия рядом со мной. Но это было приятное чувство. Словно в мой дом вновь вернулось тепло. Я не любил ссоры. Я не любил те моменты, когда мы с Марой ругались. По молодости, особенно в первые годы брака, мы могли доходить до крайностей, по потом, когда она заболела и я четко осознал, что в любой момент могу ее потерять, что она может  оставить меня здесь в одиночестве, я заново расставил свои приоритеты, попытался изменить собственное понимание наших отношений.
Я продолжал молчать, потому что не знал, что именно должен теперь говорить или же делать. Я обнял жену, прижимая ее к себе, теперь уже абсолютно точно ощущая удары ее сердца. Тепло. Оно наполняло меня изнутри, и я хотел, чтобы Мара тоже его почувствовала. Ни одна проблема не является неразрешимой. Ни один вопрос не остается без ответов. Мы через все сможем пройти. Мы уже однажды пообещали это друг другу, так почему спустя столько лет должны забыть об этом?
- Мара… - вырвалось у меня из груди на выдохе. Я скучал по ее имени. Скучал по ее голосу. Скучал по ее ехидной ухмылке. И вначале я не мог ни о чем думать, кроме как о том, что она вернулась, стоят рядом, что я могу обнять ее, ощутить ее горячее дыхание и увидеть ярко-рыжие волосы. Я неторопливо гладил ее по спине, по волосам. Я хотел сказать ей сотни фраз, тысячи слов, но все они сейчас казались мне не такими уж и важными. Было нечто более значительное, более реальное, что довело мою жену до той точки, когда она ощущала себя потерянной и запутавшейся. Буря, которую я ощутил, когда барьер между нами рухнул, начала потихоньку успокаиваться, но теперь я более отчетливо почувствовал тревогу, сожаление и растерянность. Эти темные эмоции буквально заняли собой все возможное пространство, что меня пугало.
- Что случилось? – повторил я свой вопрос, когда хватка жены ослабла. Я хотел защитить ее от всего мира. Хотел знать, почему она была такой потерянной. Я хотел укрыть ее от всех проблем и невзгод. Так было всегда. И ни одна ссоры не изменит этого. – Расскажи мне.
Я не понимал, что такого могло произойти, что привело Мару в столь нетипичное для нее состояние. Она не часто выглядела столь потерянной и, тем более, не часто признавалась в собственной неправоте. Давайте скажем иначе – эта женщина не умела делать подобного. Мы это поняли еще задолго до Явина, и я не строил иллюзий касательно того, что однажды она может изменить. Мара Джейд и не была бы Марой Джейд, если бы всегда признавалась в своих слабостях, ошибках, страхах и предрассудках.
- Послушай, - я дотронулся левой рукой до ее раскрасневшейся щеки, на которой виднелось несколько мелких царапин. Она даже не умылась по приезде, сразу же пришла сюда. – Я тоже не всегда прав. Я тоже иногда поддаюсь своим эмоциям, которые могут затмевать разум. Ты можешь все. Ты способна на все. Просто иногда не получается сделать все так, как нам бы того хотелось.

Отредактировано Luke Skywalker (2016-10-08 13:40:37)

Я искренне верю в то, что иногда необходимо просто подождать. Для некоторых событий просто-напросто еще не пришло время. Но когда оно приходит, то кажется, будто ты начинаешь задыхаться. Они наваливаются всей своей тяжестью, мешая нормально дышать, видеть, слышать и чувствовать. Сейчас мне казалось, что все неприятности решили на меня свалиться в один миг, словно мне вновь стало скучно жить. Постепенно, начиная с того самого дня, когда Энакин Скайуокер поднялся по главной лестницу в храм джедаев на Корусанте, я вновь начал утопать в проблемах и ошибках. Не спорю, во многом я был сам виноват, о многом не знал, многое пропускал. Но тогда я даже не мог себе представить, сколько событий переплетется друг с другом, чтобы привести меня в ту точку, где я нахожусь теперь. Нет, это не та кровопролитная война, затянувшаяся на долгие четыре года и унесшая триллионы жизней, однако это тоже опасность, которая притаилась где-то совсем близко и мешает спокойно спать.
Я не понимал, что происходит вокруг меня. Причем в последнее время это стало происходить слишком часто. Я терял мысли, терял нити, терял причинно-следственные связи, а с ними вместе и единую логическую цепочку событий. Что-то было не так. Я ощущал трепет в каждом слове и каждом взгляде, и они мне совершенно не нравились. Вот даже теперь я не понимал, что происходит с моей собственной женой. Ее словно вышибло из колеи, причем настолько сильно, что теперь она не знает, куда податься. Если вспомнить все годы нашей совместной жизни, то, наверное, именно такой мне еще не доводилось видеть Мару. Самой разной. Самой странной. Самой непонятной, даже растерянной. Однако описать ее внутренние чувства теперь я смогу с большим трудом, так как отчасти испытывая их теперь, я не осознавал, чем именно они были связаны. Когда сломался барьер, то ее эмоции хлынули на меня бурным потоком. Они рыдали, скрипели, ныли, бились в лихорадке, будто кто-то подорвал из изнутри, заставляя сводить с ума и так растревоженный разум. Я мог разобрать в них отчаяние, боль, страдание, утрату, сомнения, стыд, злость, ярость, даже гнев. Это была радуга, которая окутывала со всех сторон. Ударная волна, сбивающая с ног.
Я внимательно смотрел на жену, пытаясь как-то компенсировать хотя бы часть ее внутреннего урагана теплом и заботой. Мне не хотелось видеть ее настолько тревожной, однако попросить ее замолчать теперь я не решался. Мы слишком долго молчали, чтобы теперь я не позволил ей сказать все от начала и до самого конца. Если она считала, что так будет лучше, а она считала, в этом я могу вам признаться с абсолютной уверенностью, так как среди ее эмоций я ощущал и решительность, то я поверю ей и не стану мешать.
- Я обещаю, - стремительно заверил я Мару, когда она попросила меня. Я мог бы в этот момент согласиться на все и сделать все, что бы она ни попросила. Я чувствовал, как внутри все сжимается от ее огорчения. Я не выносил ее печалей. Я ненавидел видеть ее слабой и беззащитной, потому что она всегда была сильной и ей никогда не требовалась ничья помощь. По крайней мере, она так всегда говорила, даже если я следовал за ней по пятам. Она всему училась постепенно, постигая мир шаг за шагом, но в каких-то вопросах ей удавалось обойти меня. Она смотрела со стороны, что помогало видеть общую картину происходящего. Она стала моим катализатором и нейтрализатором одновременно, потому что я готов был как убить ради нее, так и остановиться ради нее. Не знаю, логично это вообще или нет, но моя логичность благополучно испарялась, когда дело касалось моих личных эмоций, с которыми я до сих пор отчасти находился в состоянии небольшой конфронтации. Я мог оставаться хладнокровным, но это не значило, что мне все равно. Мне никогда не будет все равно, потому что это моя жизнь, без которой я потеряю часть себя самого.
Я замер, заставив себя стоять на месте, когда Мара отошла, увеличивая пространство между нами. Я чувствовал волнение и боль. Она хотела рассказать, но боялась, что я что-то пойму неверно. Она хотела поговорить, но я не мог никак осознать, почему ее мир, созданный по кусочкам, сложенный как домик из камешков, начал рушиться. Это ощущение холодило кровь, будто я теряю последние ниточки, связывающие меня с реальностью. Думаю, я не смогу жить в одиночестве, не испытывая всех этих эмоций. Я просто не буду знать, куда себя деть. Чувствовать постоянное присутствие кого-то в своих мыслях и в своей душе — это не так ужасно, как многие думают. Наоборот, это прекрасно. Мне не доводилось испытывать такого до момента, пока Сила не связала меня с Марой в бою. А потом эта нить просто не захотела рваться. Точнее, я не захотел ее рвать, потому что понимал, насколько много она теперь для меня значит и как сильно я хочу сделать ее еще прочнее и толще.
Я стоял и слушал, как и обещал. Не вмешивался. Не перебивал. Просто наблюдал. Я пытался запомнить каждое слово, произнесенное моей женой. Я пытался сопоставить ее слова с чувствами. Мне хотелось забрать долю ее боли, но в то же время рациональная часть меня хотела высказать свое недовольство происходящим. Точнее, уже произошедшим. Два начала боролись во мне, но вряд ли я бы нашел в себе силы выбрать. Может быть, с первого взгляда и кажется, что я постоянно должен жить на два фронта и защищать не только семью, но и дело, на которое положил многие годы своего существования. Однако Мара все равно всегда будет выигрывать. В любой битве. В любой схватке. Если жизнь всей Галактики окажется на кону в обмен на нее, то я отдам Вселенную. Чувства способны делать человека слепым, я знаю. Возможно, будь рядом со мной другая женщина, я бы говорил иначе. Однако я уверен в своей жене. Она просто не позволит мне променять Вселенную на нее. Она ведь лучше, чем многим кажется. Она лучше, чем иногда думает о себе. Я же просто это вижу.
- Ты виделась с Каррдэ? - спросил я, когда понял, что на данном этапе рассказ окончен. - Он что-нибудь объяснил?
Я пытался осознать всю полученную информацию, но детали то и дело убегали от меня, будто я находился в непроницаемом вакууме. Я видел жену, ее растрепанный вид, красные глаза, дрожащие руки. Я ощущал ее озноб, ее смятение, ее злость на саму себя. Она не хотела его убивать. Точнее, хотела, а теперь жалеет об этом, ведь он был ее другом. Здесь не поможет аргумент, что он контрабандист, ведь даже Хан Соло в прошлом промышлял подобным. Каррдэ — это особая личность, но я никогда не думал, будто он решит заняться работорговлей, которая строго каралась во всех системах Федерации.
- Мара, - позвал я жену, при помощи Силы пододвигая к ней одно из кресел. - Присядь. Тебе надо успокоиться. Немного успокоиться. Умерить свой гнев. И злость.
Я подошел к ней и взял за руку. Та была холодной, словно лед. Я потянулся к жене Силой, пытаясь помочь умерить бурю, которая продолжала меня отталкивать в сторону. Я хотел окутать ее теплом, вернуть ей понимание того, что ее вопреки всему любят, что о не заботятся. И это никогда не изменится. Мне бы хотелось унять и ее боль, но я не мог этого сделать. Ее придется просто пережить.

Отредактировано Luke Skywalker (2016-10-13 21:29:06)

Признаться честно, я не был уверен в том, что смогу понять свою жену сейчас. Мне доводилось разочаровываться в людях, доводилось гневаться и злиться, однако в полной мере все равно ни один человек не смог бы понять другого. Разве что он сумел бы заглянуть в его душу и разум. Кажется, именно здесь стоит сказать об удивительной связи в Силе, но и ее иногда казалось слишком мало для того, чтобы безоговорочно понять, почему негативные эмоции все же появились, а не отошли на второй план за ненадобностью.
Я внимательно наблюдал за Марой, словно малейшие изменения в мимике ее лица могли помочь мне понять ее, подобрать правильные слова. Я не хотел с ней ссориться. Мне хватило нашей последней стычки. Да и теперь говорить что-либо касательно ее действий, решений или же поведения было абсолютно ненужно. Она сама уже поняла все то, что ей необходимо было понять. Без чужой помощи. Без чужих намеков. Видимо, наступило то самое время, когда ей следовало разочароваться в старом друге. От этой мысли стало неприятно на душе. Тэлон многое сделал для Джейд после того, как она оказалась в огромной Галактике в полном одиночестве, вынужденная скитаться по системам, разыскивая какое-нибудь место, где могла бы пригодиться. Она считала его другом и всегда приходила ему на помощь, даже если это могло негативно отразиться на ней самой. Такова была Мара. Она медленно шла на контакт. Она не всех подпускала к себе. Но если она позволила кому-то стать своим другом, близким для себя человеком, то потом потеря приравнивалась к потере частицы ее самой. А разочарование — это чувство, когда кажется, будто ты испытываешь его не по отношению к другому, а по отношению к самому себе, ощущая себя никчемным и ни на что неспособным.
- У каждого есть причины, - ответил я, сохраняя спокойствие, так как оно сейчас требовалось как никогда, чтобы и вторая сторона смогла унять громко бьющееся сердце и гнев. Я ощущал в душе языки огненного пламени, которые продолжали взлетать, стоило Маре заговорить. - Я не стану оправдывать Каррдэ, но я не хочу, чтобы ты продолжала изводить себя.
Я пододвинул к нам второе кресло и сел напротив жены. Ее энергия сейчас казалась мне мрачной, темной, как и душа, которая была окрашена разноцветными пятнами. Годы оставляют свои следы на всех нас, но у Мары аура всегда являла собой нечто особенное. Она служила много лет императору верой и правдой, она убивала и калечила, она хотела прикончить и меня, но спустя определенное количество лет я внезапно осознал, что ее душа намного светлее, чем кажется. Даже моей. В то время как я согласился добровольно перейти на Темную Сторону, учился у клона Палпатина, пусть и недолгое время, на мне запечатлелось все мрачное, что мог бы передать своему ученику его учитель. Мара же служила по особым причинам, ведь Палпатин забрал ее еще девочкой, воспитал. Она убивала и калечила, чтобы выжить и выполнить приказ, а не чтобы удовлетворить свои низменные порочные потребности. Джейд всегда была лучше, чем многие считали, когда в ее адрес сыпались тонны обвинений в самых различных вариациях. Просто было сложно понять, в какой момент в ней заканчивается характер и начинается состояние души, настолько едиными они кажутся неискушенному зрителю.
Я продолжал внимательно слушать, сжимая руку жены, отчетливо испытывая все те эмоции, какие испытывала и она сама. Я словно видел мир ее глазами, но лишь отчасти, вед мой разум все еще принадлежал мне самому. Я слышал некоторые из ее перепутавшихся мыслей. Удивление, злость, физическая боль — все это превратилось в хаос, который заставлял даже меня чувствовать себя потерянным и неспособным принять какое-то важное решение. Я будто видел этих детей. Видел их глаза, но это все лишь образы из воспоминаний Мары, появляющиеся в ее сознание, которые я невольно ухватил.
Работорговля. Я думал, что уже такого не существует. Мне казалось, рабы давно уже стали частью пережитого прошлого, ведь еще Старая Республика отчаянно боролась с этими элементами дискриминации населения. Невольно я вспомнил Татуин. Ему никогда не требовалась помощь ни Новой Республики, ни Империи, ни Федерации. Планета жила отдельно от остальных, находясь под властью временных контрабандистских и разбойных группировок. Там всегда существовали рабы, сколько я себя помнил. Просто в последние годы их стало меньше. Постепенно этот вид труда начал исчезать, так как стал невыгодным. Но теперь… Теперь я точно не мог сказать, есть там рабы или же нет, если даже уважающие себя контрабандисты пошли по пути торговли людьми.
Я поднял взгляд на Мару. Ее зеленые глаза смотрели на меня, ожидая каких-то слов. А что я мог сказать? Что сделать? Мне требовалось успокоить ее и найти выход из сложившейся ситуации. Естественно, я не мог не помочь. Не мог просто уйти и оставить ее, не стал бы делать ничего подобного. Совет не должен ни о чем узнать. Причем ни один из них, иначе у нас у всех могут появиться лишние проблемы, однако и оставлять этого рода деятельность безнаказанной ни в коем случае нельзя.
- Я не собираюсь на тебя кричать, - я жал в ладонях и вторую руку жены, пытаясь сосредоточиться на определенных мыслях, а не чувствах, которые волновали и тревожили меня в несколько раз больше. Я все еще старался передать Маре ощущение тепла и заботы посредством той связи, что объединяла нас на протяжении многих лет. - И запирать тоже. Мы все ошибаемся. Но дело не в наших ошибках, а в том, осознаем ли мы их, - я перевел взгляд на руки жены, не желая их выпускать из своих. - Мне кажется, я знаю, как можно поступить, чтобы никто ни о чем не узнал. Где они теперь?
Я вновь перевел взгляд на жену, полный решимости разобраться с проблемой, как вдруг меня изнутри окутала горячая волна. Нет, она не обжигала, а совсем наоборот. Она согревала, напоминая о том, чего так не хватало на протяжении последних месяцев. Вряд ли меня сейчас способен понять тот, кто не провел половины своей жизни рядом с другим адептом Силы. Ты словно становишься навсегда привязан к одному-определенному человеку. Ты становишься частью него самого, и когда эта часть исчезает, то ты понимаешь — она больше той, которая осталась. Все эмоции, все чувства, все сомнения, страхи и боли делятся на двоих. Ты не можешь ничего скрыть. Не можешь утаить, потому что самое важное и гнетущее всегда окажется где-то рядом с тобой.
- Как и я без тебя, - ответил я, ощущая как некий внушительный камень начал медленно рушиться и освобождать меня от своей тяжести. - Все эти месяцы я чувствовал себя одиноким и потерянным. Ты всегда была женщиной моей жизни. И это никогда не изменится.

Отношения в семье - это особый вид взаимопонимания и поддержки, когда вопреки всему плохому, негативному и неправильному ты все равно остаешься рядом с родным для тебя человеком. Это когда ты прощаешь не только все глупости, но и действительно большие ошибки. Это нечто более значительное, чем любые другие отношения, потому что от них зависит не только твое собственное благополучие, но и благополучие тех, за кого ты отвечаешь. Я рос в любящей семье с дядей и тетей. Я остался сиротой уже в сознательном возрасте, и то у меня почти сразу же нашлась сестра, да и Хан стал частью моей жизни. Я знал, чего хочу и к чему стремлюсь. Я понимал, почему жажду иметь семью и почему я желаю видеть в ней мир и покой, отдушину, которая бы стала верной опорой для всего остального. Для меня семья всегда значила гораздо больше, чем все остальное. Она придавала мне силы идти вперед и не сворачивать, биться до конца, потому что я точно знал, ради чего и для кого сражаюсь в этой битве с самой Судьбой.
Татуин. Эта планета, кажется, уже давным-давно была проклята, ведь именно с нее началась долгая история падения Старой Республики и воскрешения Новой. Это были пустыни, сотканные из песков и небольших оазисов ржавых кораблей, оставленных на произвол их владельцами, убитыми тускенскими разбойниками. Я никогда не любил свою родную планету. Я возвращался туда лишь по крайней необходимости: после смерти Оби-Вана, чтобы найти сохранившиеся у него книги и записи, и после похищения Хана, чтобы спасти его из рук Джаббы Хатта. Можно пересчитать по пальцам еще ряд вылазок во время службы в армии Альянса и после отставки, когда по всей Галактике меня носила таинственная и непостижимая Сила, желая открыть новые просторы и указать путь к будущему эпицентру Нового Ордена джедаев. Невольно я представил себе желтые пески и ветер. Крышу нашей старой фермы. Тетю, которая звала меня к обеду, и дядю, который не хотел отпускать меня учиться в Имперскую летную академию, куда я безумно хотел попасть. Вот кам и Судьба! Попал я в итоге в Альянс, а ведь всегда мечтал летать.
- Я пошлю за ними корабль, - проговорил я, смотря в глаза жены. Я видел в них волнение, а еще четче ощущал его в ее душе. Я понимал, что она сама сейчас думает о наших детях, о том как бы мы переживали за них. Возможно, семья и придает сил для битв, но она также является самой большой человеческой слабостью, которая делает нас уязвимыми. - Пусть их привезут сюда. На дополнительную посадочную площадку. Корусант не обратит внимание на детей на Оссусе, так как их здесь мало. Если среди них найдутся еще чувствительные к Силе, то мы их оставим в Академии, а остальных попытаемся пристроить в семьи рабочих. Остальных можно будет отвезти на Набу, например. Или на любую другую мирную планету, где действует организация помощи. Правительство почти не интересуется ее деятельностью, поэтому никто не узнает о том, что детей хотели продать в рабство. Там о них позаботятся.
Я смутно себе представлял, как это все будет, но иного входа у нас не было. Перевозить их сразу же с Татуина было бы рискованно, так как это могло броситься в глаза. Зачем лететь с Татуина на цветущую планету? Да еще и на старом ржавом судне. Оссус мог стать хорошим пересадочным центром. Всегда ведь можно отговориться тем, что это будущие джедаи или же кандидаты в ученики. Пока еще Новый Орден не контролировался настолько сурово со стороны Кэла Омаса, тем более здесь, в зеленых долинах Оссуса, где просто обучались дети.
Я нахмурился, когда Мара заговорила о своих родителях. Это была болезненная тема, которую мы старались не поднимать лишний раз. Мы создали свою собственную семью, поэтому жалеть о прошлом нам не следовало. По крайней мере, я так считал, хотя сам часто в последнее время вспоминал свою юность. Особенно когда возвращался отец или же на горизонте появлялась мать. У Мары же не имелось никого. Ее родители не могли внезапно вернуться с того света, потому что мы даже не знали, были ли они адептами. Хотя такое действительно возможно, если судить по способностям самой Джейд, которые не угасали даже в тот период, когда она совершенно забросила обучение Палпатина.
- Думаю, ничего бы не изменилось, - улыбнулся я, дотрагиваясь то рассыпавшихся прядей ярких рыжих волос своей жены, по которым ее можно было узнать в любом конце Галактики. - Ты все равно стала бы джедаем. Это всегда было внутри тебя. Подумай, сколько раз ты хотела уйти, но все равно в итоге вернулась, - я усмехнулся, вспоминая кратковременные возвращения Мары, которые ей были ни к чему, как она сама говорила. Теперь то я понимаю, что ей действительно требовалось другое, более сильное, более значимое. Она уже была обучена, просто не так, как мне бы того хотелось. - И от меня бы ты никуда не делась. Вспомни, мы не просто так с тобой пересекались в течение десяти лет. Думаешь, мы просто по странному стечению обстоятельств оказались оба рядом с гранд-адмиралом Трауном, когда ты вспомнила, что хочешь убить меня? Мы все равно с тобой бы встретились, даже если бы ты не оказалась правой рукой Палпатина. Это нечто большее, чем просто случай. Может быть, наша жизнь была бы иной, мы бы были другими, но мы все равно были бы связаны с Силой и все равно нашли бы друг друга. Галактика ведь совсем небольшая.
Я искренне верил в то, что к Маре меня привела Судьба. Я помчался к ней в систему Ниаруа через половину вселенной, потому что она находилась в опасности, потому что я видел ее мертвое тело, плавающее в воде. И я испугался. Я не мог не прийти на помощь. Я видел ее в своем медитационном сне, посланном мне Силой. Разве после этого можно говорить о том, что мы с самого начала не должны были найти друг друга?

Татуин был хорошим выбором для того, чтобы спрятать целый корабль с живым грузом. Сейчас Внешнее кольцо не входит в состав Федерации, да и вряд ли когда-либо входило в состав Старой Республики. Что привлекает людей в это забытое место, так это расположение на карте — пересечение многих торговых путей, которые позволяют оставаться незамеченными. Не скажу, что я не любил Татуин с его твердыми песками. Наоборот, с ним связано много хороших, теплых воспоминаний. Я бы не хотел их забывать. Однако это не то место, где ты был бы готов провести всю свою жизнь, подчиняясь условностям, которых вовсе и не существовало. Много удивительных событий произошло на Татуине. О некоторых мы знаем, о других же почти ничего уже неизвестно. Теперь главное, чтобы никто не нашел корабль с потенциальным товаром. Джавы и тускенские разбойники пусть и не самые опасные противники, однако она знают, кто и где заплатит больше. Признаюсь, мне изначально не хотелось вмешиваться в подобные дела, но теперь, когда они находились буквально рядом, мне пришлось пообещать помочь, взять на себя ответственность за жизни еще десятка человек. Это казалось правильным, потому что иначе быть и не могло. Мне совсем не хотелось оставлять в беде тех, кто пострадал без причин, но осознание того, что это была своего рода помощь человеку, которой переступил через все моральные приступы, затаилось где-то глубоко внутри и давило на меня, воспаляя острое чувство справедливости.
- Возможно, - честно ответил я на вопрос Мары, хотя и не мог сказать точно, насколько сильно я был рассержен. Скорее с самого начала я беспокоился за нее. Отрицательные эмоции пришли чуть позже, когда до разума начала доходить суть сложившейся ситуации. Вряд ли я мог что-либо изменить, поэтому мне оставалось просто смириться и идти дальше, надеясь, что в будущем Мара не станет вмешиваться в дела контрабандистов, помогать им и наконец совсем забросит это неблагодарное дело, которое в последние месяцы сильно задело нашу семью. Вероятно, я бы закрыл глаза на все, если бы дело касалось только отношений внутри Ордена, однако были натяну струны внутри чего-то более важного и значимого. Давайте признаемся, я считал, что ни одна работа и ни один контрабандист не стоит разлада в семье. И я все еще не понимал, почему Мара никак не может окончательно забыть о своих старых привычках. Мы ведь жили мирно и тихо. Почему снова надо вносить хаос и смуту в наши души? Я бы с удовольствием теперь отправил жену на Оссус, дабы она пожила там, рядом с детьми, в окружении учеников. Ей будет полезно, а заодно на некоторое время займет себя преподаванием. Сейчас многие джедаи находились на заданиях, некоторых пришлось отозвать из Академии, чего мне делать совершенно не хотелось, однако пришлось, потому что в столице нас осталось слишком мало. А вот Мару, наоборот, следует на некоторое время отстранить от внешнего мира, дабы она разобралась в себе. Конечно, я не могу ей приказывать. Это приведет лишь к очередному конфликту, но я обязательно настоятельно порекомендую ей так сделать, когда она окончательно успокоится и приведет себя в порядок.
- Ты не можешь мне этого пообещать, - покачал я головой, понимая абсурдность тех слов, которые она хотела мне сказать. - И ты не обещаешь, если не может выполнить обещания. Мне хватит того, что ты попытаешься больше не связываться с контрабандистами. В последнее время ты сама видишь, что ничего хорошего из этого не получается. Возможно, пора несколько пересмотреть свое отношение к ним.
Я уже не хотел с ней ругаться или же выяснять отношения. Это абсолютно бесполезно, ведь мы уже не сможем вернуть назад совершенного. Жизнь устремилась вперед, так зачем пытаться. В прошлый раз я излишне подчинился эмоциям, поэтому теперь не хотел совершать той самой ошибки. Мара пришла поговорить, поделиться своими проблемами, попросить помощи, в конце концов наладить наши с ней отношения, которые дали большую трещину. А кто-то говорит, что все в порядке в жизни гранд-мастера. В такие моменты хотелось усмехнуться и вздохнуть. Нет, у меня все действительно в порядке, но это не исключает проблем, которые возникают всегда и везде, во всех сферах и во всех параллелях.
- Ты? Намекала? - я закатил глаза по той самой привычке, что перенял от жены за году совместной жизни. - Не поверю. Никогда не поверю. Ты находила причины убежать при первой же возможности. Не нравился тебе Явин, просто признайся. Не хотела ты учиться.
Не знаю, почему мы так долго шли навстречу друг другу. Не понимаю, почему меня бросало снова и снова из одних женских объятий в другие. Вероятно, потому что я хотел найти свое место, нечто родное и теплое, что позволило бы мне чувствовать себя дома, в уюте и покое. Возвращаясь назад, могу сказать, что я сам не помню, в какой момент влюбился во вредную рыжую бестию, делавшую мою жизнь сложнее в разы за несколько секунд своего пребывания поблизости. Помню, как мне об этом сказал абориген на Ниаруане. А до этого… Невольно на ум пришли застарелые картинки моей ревности, когда Мара каждый раз сбегала с кем-то, оставляя меня одного. Что ж, пожалуй, именно этим она и покорила меня в свое время, поэтому я и решил, что если сразу не сделаю решительного шага, то она снова убежит куда-то и с кем-то, а не со мной.
- У тебя было уже много возможностей от меня избавиться, поэтому я тебе никогда не поверю, - я чувствовал, как в воздухе таяли последние капли напряжения, существующего между нами. Казалось, я даже мог дотронуться до их остатков в виде маленьких невидимых лужиц воды, напоминающих о былом, давно ушедшем. - Но ведь джедайство и Сила идут в комплекте со мной. Ни от чего не получится отказаться в отдельности. А ты бы хотела? Перестать быть джедаем? Адептом? Просто жить где-нибудь на Оссусе с детьми? Или на любой другой планете.

Отредактировано Luke Skywalker (2016-10-23 09:51:12)

- Я и не говорю, что надо ее перечеркнуть или забыть. Просто надо взглянуть на нее с высоты тех лет, что ты прожила после того, как покинула эту деятельность, - проговорил я, пытаясь оставаться спокойным и мягким, потому что начинать новую ссору мне не хотелось. Ну не люблю я их, что уж тут можно поделать! Я скорее смирюсь и поверну назад, чем продолжу гнуть свою палку. Возможно, не все признают подобные действия верными, однако я на них полагался, так как понимал, что пару неосторожных слов могут вызвать цепную реакцию, способную поднять на воздух все, находящееся в ближайшем окружении. Мы уже увидели это на примере четыре месяца назад. Мне хватило на следующие лет десять.
Мара была не первой, кого я пытался обучать искусству слышать и использовать Силу. Я даже не сразу понял, что она чувствительна к ней. Я наблюдал за ней со стороны. Она ощущала приближение опасности достаточно своеобразно, на мой взгляд, у нее как у капризной барышни начинала болеть в определенном месте голова. Это может показаться смешным, однако Мара не ошибалась. Ни разу за все те годы, что я ее знаю, она не ошиблась в том, когда говорила, будто имеется для кого-то или же для чего-то угроза. У нее всегда удивительно точно работала интуиция, хотя остальные способности развивались достаточно медленно. Вначале мне казалось, что она сама не хотела обучаться. Потом я думал, что так на ее подействовали годы жизни с контрабандистами. Затем я думал, будто отсутствие учителя — Императора Палпатина — и нежелание ее принимать кого-то другого себе в учителя. А в итоге оказывалось, что способности Мары просто были скрыты от чужих глаз, и возвращались к ней постепенно в течение практик. Конечно, намного медленнее, чем могли бы.
- Но ты же… - я покачал головой, понимая, насколько бесполезно теперь говорить об этом. Какая теперь разница? Мара отличный джедай, посвятивший свою жизнь восстановлению и укреплению Нового Ордена. Она без лишних раздумий собрала вещи и перебралась на Оссус, когда мы решили открыть там Академию и построить небольшой город для джедаев и их семей. Она сделала достаточно, чтобы искупить вину. Долгие годы я задавался вопросом, за что же она так стремится получить прощение? Еще в первые годы нашего брака мы решили — она ни в чем не виновата. Она подчинялась Императору, потому что не знала мной жизни. Какое-то время она даже скучала по Империи, особенно когда ей предложили перейти на стороны Империи Руки. Тогда моя жена отказалась, решив, что отправится со мной дальше по этому пути. Однако старый вопрос продолжал жить где-то на периферии моего сознания, вновь и вновь возвращаясь, когда мы случайно или же специально затрагивали тему прошлого и дальнейшего выбора, касающегося нашей семьи. Да, тогда изменить жизнь было гораздо проще. Теперь на наших плечах лежало слишком много ответственности в виде долга перед другими.
- Почти во все, кроме определенных пунктов, касающихся лично тебя, - я улыбнулся, смотря в наивно раскрытые глаза жены. Она умела играть. Умела притворяться. Прятаться. Я знал это не понаслышке, а потому что видел сам, как умело она меняла одну роль на другую. Если подумать, то Мару Джейд можно по многим признакам и характеристикам считать идеальной, однако это самая неидеальная женщина во всей вселенной. Наверное, именно эта ее сторона и привлекала меня больше всего раньше, потому что она была полной моей противоположностью со своим сарказмом, ехидством, смехом, подозрительностью. Ну а что? Признаюсь, я всегда был во многом наивен. Особенно в свои двадцать. Но и двадцать пять. И тридцать. Ладно, до пятидесяти — точно.
- Конечно. Представляешь, как много раз меня бы уже убили, - я покачал головой, даже не пытаясь вспомнить всю ту жизнь, которая осталась позади. - Точнее, пытались убить. А так никаких войн, никаких путешествий, никаких долгих разлук. Только бытовые проблемы. Ну а еще ты бы научилась варить какаву гораздо быстрее. И жить бы не приходилось месяцами на корабле. По-моему, для кого-то это и есть идеальная жизнь, - я усмехнулся, вновь сжимая руки Мары, ощущая тепло, которое заструилось мелкими волнами где-то совсем рядом, где начинала успокаиваться мятежная душа, полная боли и горечи. - Только вот я всегда от нее бежал. Хотел убежать. Возможно, если бы я встретил тебя раньше, то никогда не стал бы продолжать воевать, но не уверен, что смирился бы с абсолютным покоем и уединением. Даже тот факт, что ты сейчас пришла сюда после столь долгого периода, является куда более значимым, все тихие вечера, какие мы могли бы провести вместе, ведя ту жизнь, которой ты не знала и от которой я сознательно отказался. Я видел как ты менялась. Как я сам взрослел. Не представляю тебя в мирной жизни больше пары месяцев.
Я помнил лишь один случай, когда Мара не хотела никуда ехать. Это было после рождения детей. Но на детство Бена выпала война с юужань-вонгами, поэтому Маре пришлось оставить сына и направиться со мной на захваченную планету. Тогда долг поборол в ней материнский инстинкт. Однако во второй раз она почти не покидала Оссус, словно кто-то мог причинить вред или бой ее маленькому ребенку, хотя ему явно уже не грозило через родителей ощутить боль целой Вселенной.

Ладно. Хорошо. Мне лучше прикусить язык и помолчать, иначе успокоившаяся Мара вновь перевозбудится, и вместо тихого тепла я снова буду ощущать темные эмоции, которые в принципе не должны быть свойственны джедаям. Они ведут в пучину Темной Стороны, и способны унести любого, даже опытного джедая, который успешно на протяжении многих лет оставался адептом Светлой Стороны. Я сомневался, что моя жена так просто поддастся гневу и ненависти. Скорее ее эмоции носили мимолетный характер, отражая не состояние души, а положение дел вокруг. Я уже давно перестал бояться потерять Мару по данной причине, но я не уставал напоминать ей о спокойствии и милосердии. С хладнокровием у нее все было в порядке. До определенного времени, пока дело не касалось чего-то, что выбивало ее из колеи. Но и тут я не имел, по сути, права требовать больше, чем уже имелось. Мы все люди. У нас у всех есть слабости. И у меня в том числе. Мы не всесильны, просто наша судьба несколько отличается от жизненного пути других. Не более.
- Это не был намек на твой возраст, - покачал я головой, улыбаясь супруге. - Ты настолько прекрасна, как и пятнадцать лет назад. Я говорю об опыте, который ты приобрела. А он абсолютно точно не связан с внешним обликом. Разве не ты сама говорила, что иногда жизненные планы не совпадаю с физическими периодами?
Мара Джейд всегда была загадкой. Тайной, которую многие хотели разгадать. Холодная, дерзкая, строгая. Ее огненный пожар, ее страстная натура выражались в ярком цвете волос, так как личные качества она зарывала глубоко в себе, стараясь никому их не показывать, словно это делало ее слабой и беззащитной. Нет, только не ее. В течение пары лет вся Галактика запомнила ее имя. И я говорю не только о контрабандистах и пиратах. Сколько бы я не возмущался, как часто не пытался бы уверить Мару в том, что пора окончательно оборвать все связи с преступными миром, она безоговорочно оставалась женщиной, чей образ неразрывно связывался с безрассудством, хотя обычно она говорила, что из нас двоих безрассуден я, так как идеи мои носят оттенки сумасшествия.
- В них нет ничего страшного, но здесь я, пожалуй, замолчу, чтобы не вызвать дальнейших дискуссий...
Она всегда считала меня слишком наивным, потому что мой взгляд на мир отличался от ее. И теперь я с ужасом начал понимать, наблюдая за собой, что эта наивность почему-то перестала работать в некоторых случаях. Я стал слишком подозрительным, хотя в принципе подобные черты за мной не наблюдались. Или наблюдались? Временные периоды начали смешиваться в моей голове, так как миновало слишком много событий, которые отложили отпечаток на каждого из членов моей семьи в отдельности и на всех вместе взятых.
Сейчас, сидя напротив и смотря на Мару, ощущая исходящие от нее эмоции, чувствуя ее тепло, я мог с уверенностью сказать, что за семнадцать лет ничего не поменялось. Все как тогда, в тот вечер на "Соколе" перед официальным оглашением подписания мира с Осколком Империи. Она находилась рядом. Она излучала любовь. И я не мог себе представить никого другого, кто мог бы стоять там рядом со мной. Годы, прожитые в постоянных войнах и частых разлуках, сделали свое дело - они не превратили нас в типичную семейную пару, на старости лет ругающуюся по пустякам. Хотя и слово "старость" в нашем случае имело несколько иной оттенок. Светлая Сторона Сила даровала долгую жизнь, способствовала тому, чтобы наш жизненный цикл несколько замедлился по сравнению с циклом обычных людей. Не знаю, насколько это хорошо или, наоборот, плохо, не мне оценивать и судить. Я просто подчиняюсь и иду вперед. Больше ничего не остается.
- Знаете, что, мадам... - протянул я, улыбаясь жене. - Это очень заманчивое предложение, - я обнял Мару, чувствуя прилив любви. Теплые волны окутывали меня со всех сторон. Я скучал по этому чувству. Я скучал по вечным дерзким комментариям. Я скучал по той близости, которая связывала меня с одной-единственной женщиной, предназначенной мне судьбой. Это чувство невозможно объяснить тому, кто никогда не был связан с адептом Силы, кто не чувствовал единения в той параллели нашей вселенной, которая открыта не для многих. - Хотя, знаешь, моим носкам очень нравится их дом под стулом. Они там чувствуют себя в безопасности. Но... Ради какавы они готовы попробовать переместиться.
Казалось, я полностью расслабился, вновь ощущая себе спокойным, умиротворенным, цельным, если можно так сказать, потому что отсутствие Мары вносило в мою жизнь хаос, делая ее неполноценной, не такой, какой я бы хотел ее видеть. Я настолько растворился в тепле и уюте, наслаждаясь нахождением жены совсем близко, прямо в моих объятиях, что не сразу смог понять, о чем она говорит. Пришлось приложить некоторое усилие и вспомнить о проблеме, с которой она пришла ко мне. Я нахмурился. От безмятежности ни осталось и следа. Есть вещи важнее моего мирного счастья и радости от примирения с любимой супругой.
- Я пообещал тебе, - ответил я, поднимая взгляд, чтобы видеть изумрудные глаза Мары, которые могли пленить ни одно мужское сердце. - Как только ты направишься приводить себя в порядок, я соберу группу и направлю ее на Татуин. Я постараюсь связаться с Леей как можно быстрее, чтобы она договорилась о помещении детей под защиту организации помощь беженцам на планете в какой-нибудь системе, которая сейчас не подвергается тщательному наблюдению со стороны правительства. Не хочу, чтобы Кэл Омас задавал лишние вопросы. Только нужны примерные координаты, где именно они находятся, чтобы меньше времени ушло на поиски, - в этот момент я нахмурился еще больше, так как у меня появились новые вопросы. - Но если ты оставила корабль там, то на чем прилетела сама?