Тридцать лет назад я даже не мог себе представить, что мне доведется жить в столь странном и в то же время удивительном будущем, полном событий, о которых никогда не писались книги и никогда не складывались легенды. В детстве тетя рассказывала мне истории о далеких планетах, о великих героях, о приключениях и путешествиях сквозь пространство и время. Однако это отчасти казалось чем-то нереальным, чего никогда не может произойти. Я был не прав. Я заблуждался, как заблуждаются дети, веря во все те истории, которые им рассказывают их родители перед сном. Теперь же я стоял перед фактами, а позади остались события, в корне изменившие мое личное понимание жизни. Я видел, как меняется вселенная, меняются ее нормы и законы, правила и привычки. Люди возвращались с того света, покидали привычные альтернативные реальности, меняли историю, которая находилась лишь в процессе своего создания. Многое я не мог объяснить. Многое мне требовалось хорошенько обдумать. Многое так и останется загадкой до определенного времени, пока не найдет тот, кто сможет объяснить, что же происходит вокруг.
Я прибыл на Явин сразу же, как получил сообщение. Мне пришлось на некоторое время покинуть не только Столицу Федерации Свободных Альянсов, но и академию на Оссусе, чтобы помочь сестре в ее  поездке. Сначала предполагалось, что нас не будет пару недель, но в итоге мы отсутствовали почти два стандартных месяца. Это было сделано не специально. Просто так получилось. Мы потеряли связь со столицей уже на шестой день нашего путешествия и были отрезаны от нее, пока не приземлились на Корусанте. Там-то я и узнал о том, что нечто странное происходит на Явине. Это место было для меня по-своему особенным. Это было начало моей истории в далеком году, который положил начало новому летосчислению. Там же был создан праксеум джедаев, который в итоге переродился в академию, ныне  перенесенную на Оссус. Явин был одним из центров сосредоточения Силы. Но если Оссус наполняли покой, умиротворение и светлая энергия, то на Явине можно было ощутить боль прошлых событий. Здесь имелся мощный отпечаток Темной стороны, которому в некотором роде на протяжении долгого времени способствовал даже я, сам о том не подозревая. Но ни одна ошибка не могла уничтожить во мне сладостного трепета, который я испытывал, когда вспоминал свой первый полет в составе эскадрильи, когда мы уничтожали первую Звезду Смерти. Я словно теперь слышу голоса своих друзей, вижу огромнейшую станцию и ощущаю Силу, какой она приходит к тебе в самом начале, когда ты еще совсем юн, неопытен и все свои действия отдаешь на волю интуиции.
В Храме мне рассказали о том, что на Явин пришлось послать группу джедаев, которую возглавила моя жена. Я помнил, что ранее Мара уже бывала здесь. Она ничего мне не рассказывала, уверяя меня, что в ее поступках нет ничего противозаконного, что она никогда не будет действовать за моей спиной, а я должен просто ей довериться. Я не мог не согласиться с ней. Мы прожили вместе достаточно долго, чтобы я верил своей жене как самому себе. Она посвятила свою жизнь Новому Ордену и академии, которую мы возвращали к жизни сообща после поражения юужань-вонгов. Иными словами, я не мог даже представить себе, чтобы моя Мара внезапно сменила сторону своего влияния и предала нас. Такого никогда не могло произойти. И я уверен, что никогда не произойдет. Если внезапно ей потребовались люди, чтобы проверить, все ли в порядке на Явине, то на это потребовалась действительно веская причина. Как оказалось, я ничуть не ошибся. Ситуация действительно обрела несколько странный характер, так как по последним сообщениям стало известно о том, что в храме нашли убитых.
Я отправился сразу же, не дожидаясь особого приглашения. Но если я правильно понял, то время уже было упущено. Мара находилась на Явине. Вместе с остальными джедаями. Они упустили их. Упустили тех, кто базировался на планете, скрываясь от Нового Ордена. И моя жена знала об этом. Она прикрывала их, пока ее не обманул какой-то там контрабандист, с которым она связалась по просьбе своего старого друга (тоже, кстати, контрабандиста) Тэлона Каррде. В общем, я не стал слушать всю историю во всех подробностях от начала и до конца. Я не мог поверить, что это все происходило прямо у меня под носом. И ладно бы просто происходило — ситуация вышла из-под контроля. Убитые. Они находились в храме. Никого не опознали, но одно их присутствие говорило о том, что здесь произошло нечто нехорошее. Мои сомнения были подтверждены внезапным прилетом на Явин Митры Сурик и Войдхауда. С первой мне доводилось встречать ранее, а второй оказался тем самым контрабандистом, который решил обмануть Новый Орден. Голова шла кругом, пока я усиленно пытался спрятать свои эмоции. Хочу отметить, что это у меня выходило достаточно хорошо. До поры до времени. Некоторые вещи так и остались мной поняты не до конца. Некоторые мне хотелось как можно скорее забыть. А о третьих я даже не хотел вспоминать.
Готов признаться честно и откровенно — меня обуяли эмоции. Я поддался им слишком быстро, не успев до конца разобраться в произошедшем. Возможно, дай я себе больше времени на обдумывание, то все пошло бы иначе. Вероятно, я слишком поспешил, до конца не понимая, как именно мы пришли к настоящему, которое, по сути, было не таким уже и ужасным, хотя и несколько неприятным. Вероятно, в большей степени были ущемлены мои личные чувства, а не интересы Ордена, хотя никто не отменял наличие трупов, которые оказались своеобразным подарком, оставленным нам консорциумом, о котором я не слышал уже много лет. Единственное, что меня успокаивало, так это осознание того, что нам удалось обо всем договориться о во всем разобраться.
Я нашел Мару на корабле. На ее обычном месте, что было естественно. «Тень» - ее пристанище и убежище, где она могла спрятаться ото всех.

Человеку свойственно делать поспешные выводы. Ошибочные суждения приводят к недопониманию и боязни, застывшей в душе словно расплавленный металл, превращаясь в постоянную потребность опровергать причины собственных страхов. Я ошибался достаточно часто,  чтобы научиться себя контролировать, сдерживать первые порывы, которые зачастую предстают в форме желания предпринять что-либо, дабы изменить уже свершившийся факт. Я готов был остановиться почти всегда. Я мог заставить себя отступиться. Но работало подобное не во всех случаях. Когда дело касалось моей семьи, я оказывался во многом предвзятым. И мне стоило больших усилий сделать верный выбор, так как семью свою каждый стремится защитить и обезопасить в первую очередь.
Семья - самое уязвимое место в жизни каждого. Даже джедая. Особенно джедая, который наиболее остро ощущает значимость такого рода уз. Я раньше много думал о том, почему Старый Орден запрещал какие-либо отношения. Я мог назвать даже теперь множество причин. Но я бы никогда такого не сделал теперь, когда на личном опыте понял, чего лишились члены Ордена. Да, они служили во имя мира, знали будущее. Но как же любовь? Они рассматривали ее как причину, способную уничтожать. Возможно, были правы. На тот момент времени. Не мне их судить, но и уподобляться им теперь поздно. Да и есть ли смысл? Новой эпохе требуются новые правила и новая система.
Мне повезло больше, чем кому-то другому. Я живу в то время, когда могу не выбирать между двумя важными составляющими своей жизни. Однако это лишь прибавлять ответственности, потому что каждая ошибка становилась общей, делилась в условиях семьи и превращались в общую проблему. В моем браке некоторые вопросы оставались сугубо личными. Я до сих пор с ужасом и тоской вспоминаю то время, когда Мара болела, потому что она хотела сама бороться с недугом, считая его своей собственной проблемой, отказываясь принимать помощь. Даже мою. Хотя вряд ли я действительно был способен ее предложить.
Вот и теперь она решила, что может со всем справиться сама. А в итоге стала жертвой чужого обмана. С одной стороны у нас не имелось никаких явных причин для волнений хотя бы на определенный период. С другой стороны я был расстроен, потому что Мара не пришла ко мне, ничего не сказала, просто попросив ей довериться. И я доверился. Я не мог не сделать этого. А в итоге получилось, что все мы оказались обмануты. Я был отчасти обижены, но в то же время неприятно удивлен, ведь Мара не смогла сдержать ситуацию. Она потеряла контроль. Стоило мне взойти на корабль, как я отчетливо ощутил желание своей жены отстраниться в Силе. Она готова была первой пойти в атаку, используя этот метод для собственной защиты. Для этого же ей служили сарказм, колкие фразы и ехидство. Но стоило ей лишиться барьера, как она терялась.
- Ты так уверена, что я буду просить тебя мне что-либо объяснить? - поинтересовался я, подходя ближе к супруге, которая уже подскочила со своего места, занимая позицию для нападения. - Я просто хочу поговорить. Мы давно не виделись, поэтому, думаю, нам есть, что сказать друг другу.
Это явно не походило на теплую семейную встречу. И явно не вписывалось в рамки той повседневности, к которой я привык и в которой я был уверен. Я все еще пытался разобраться в том, что произошло здесь и почему сейчас джедаи уничтожали найденные трупы. И хоть в итоге все разрешилось благополучно, все равно я хотел знать, в какой момент все пошло не так. А главное - почему. Наверное, во мне взыграло обычное собственническое чувство, ведь я действительно думал, что у нас не должно быть секретов. Я даже верил в это, ведь я мог почувствовать мельчайшие изменения в настроении Мары. Но, как оказалось, нечто важное я все-таки пропустил, погрузившись в другие дела и проблемы, нахлынувшие на меня с  появлением Энакина. Удивительно, но все начало именно после его возвращения с той стороны Силы. Вероятно, это просто удивительная способность, его личный талант.
- Гости улетели, - проговорил я после затянувшегося молчания, которое электризовалось от все еще не выплеснувшегося негатива с обоих сторон. Я в принципе не хотел, чтобы наш разговор перерос в ссору, поэтому внутренне сдерживал себя, понимая бесполезность любых выяснений отношений. - Но они еще вернутся. Я позволил им забрать свои вещи, но храм останется под защитой Нового Ордена. Некоторые джедаи останутся здесь, чтобы вести наблюдение. Пока соблюдается нейтралитет, а гости из другого времени не пытаются начать войну и не мешают жить другим планетам, мы ничего не предпринимаем. Думаю, этого достаточно на данный момент. Нет смысла нас самим развязывать войну. Тем более с ситхами...
Я взглянул на Мару. Ее зеленые глаза смотрели на меня с вызовом, будто я действительно должен был начать ругаться и кричать, стоило мне взойти на борт корабля. Нет. Я не хотел. Я должен был оставаться спокойным, потому что ни моя обида, ни мое раздражение, ни моя злость не могли ничего исправить. Они лишь все усугубят. Я не могу подчиняться эмоциям в такие моменты. Я обязан оставаться хладнокровным и рассудительным. Сейчас Мара не отличается от любого другого члена Ордена, поэтому ее ошибка не может быть отмечена каким-то особым способом. Она мастер, она член совета, она рыцарь-джедай...
И она моя жена! Она не должна быть настолько самонадеянной! Она должна помнить, что ее ошибки будут иметь больший вес, чем ошибки только-только вышедших из обучения джедаев! Она должна понимать, что нельзя все делать в одиночку, когда есть Орден, который может помочь! Она не должна вновь заключать перемирия с контрабандистами, потому что они могут ее обвести вокруг пальца, если она внезапно совершит ошибку! Почему? Почему нельзя было сразу совместно решить проблему? Тогда теперь не пришлось бы идти на этот нейтралитет,  не пришлось бы видеть трупы, не пришлось вспоминать о консорциуме.
- Ты ведь понимаешь, что поступила неверно? - я отчаянно пытался задавить в себе эмоции, дабы остаться рассудительным. - Тебе следовало сразу все рассказать, а не заключать никаких договоров. Само наличие здесь любого существа из прошлого может нести опасность. Тем более, если это ситх.

Отредактировано Luke Skywalker (2016-09-29 17:56:22)

Наш разговор носил странный характер, но я мог понять, почему. Я ощущал в Маре агрессию, которая наполняла помещение своими нитями, заставляющими и меня чувствовать то же самое. Я упорно сопротивлялся, но, давайте признаемся честно и откровенно, у меня не слишком хорошо получалось. Я находился на той стадии, когда разум отчаянно хочет отвергнут не так давно узнанную информацию, а эмоции стремятся найти опровержение тому, что им кажется чем-то неестественным и не приспособленным для жизни в тех рамках, к которым они привыкли.
Мара медленно отстранялась от меня в эмоциональном плане. Нет, она не закрылась окончательно, но отодвинула все свои положительные эмоции на второй план, позволив раздражению взять верх. Такой я ее помнил еще с первых наших встреч, когда она использовала свой вздорный характер для защиты, потому что иначе сразу же чувствовала себя слабой. Мара также злилась из-за собственных ошибок, которые не умела признавать. Нет, моя жена была хорошим джедаем, который спасал Новую Республику много раз, который помогал восстанавливать Новый Орден после войны и создавать новую систему обучения. Она сделала очень многое и всегда была талантливым адептом. Ее Сила находила способны подсказывать Джейд даже тогда, когда та ее не использовала открыто и не тренировалась. Отчасти я даже не верил, будто моя супруга когда-то на самом деле подчинялась Темной стороне, ведь она никогда не делала этого ради себя. Однако спустя годы совместной жизни я понял, почему она такая, какая есть. Это просто часть ее. Темнота, которая присутствует в каждом из нас. Она есть и во мне. Просто в отличие о жены я хочу снова и снова затолкать ее как можно дальше, чтобы никогда о ней не вспоминать.
Слух резануло в конце фразы добавленное «гранд-мастер». В этот момент я понял, что мы уже перешла стадию попыток поговорить нормально. Жаль, что любые наши попытки были обречены на неудачи. Сколько раз мы пытались отгородить Орден от семейной жизни. Сколько раз пытались разнести эти два понятия по разные стороны. У нас никогда не получалось, потому что я никогда не смогу забыть, что Мара в первую очередь моя жена, а затем уже мастер, член Совета, джедай. Я скорее переделаю Орден, перенесу его, изменю правила и всю систему, вновь разработанную благодаря усилиям многих друзей, чем захочу или же попытаюсь изменить жену или же отпустить ее в вольный полет по Галактике. Эта вещь не изменилась даже теперь.
Я не понимал, почему Мара отказывается признать свою ошибку, которая определенно имелась в данной ситуации. Однако упрямство не позволяло женщине признать себя пораженной, так как это значило бы, что она упадет в собственных глазах. Гордость. Уязвленная женская гордость Мары Джейд страдала не так часто за все то время, которое я знал ее. А если и страдала, то случалось это мой вине, что никогда не бралось в расчет. Сначала просто потому что она хотела меня убить. Дальше просто потому что я был у нее в вечном и неоплатном долгу (здесь должна быть выделена цитата). А затем просто потому что мы были женаты, а в браке нельзя уязвить гордость кого-то одного (в нашем случае Мары). Вот и получается, сто нынешний просчет моя дражайшая супруга ощущала на себе всей его тяжестью, однако признать этого не могла.
- Хорошо, - согласился я, пытаясь в последний раз вывести разговор в более тихое русло, хотя сам начинал злиться. - Останешься с ними. Проследишь за все. Когда убедишься, что все в порядке, вернешься на Корусант. Совет ждет ответов, что же на самом деле случилось.
Я всегда преувеличивал масштабы проблемы. Я всегда слишком много думал. Почему-то это длилось годами в понимании Мары. Однако я знал, что война приближается. Я чувствовал, как она медленно подходит к нам. Я ощущал холодное и еле заметно прикосновение чего-то опасного и ужасного. Меня уже предупреждали об этом, поэтому я не мог позволить случайным гостям прошлых эпох разгуливать просто так по Галактике и вершить их темные дела, если таковые имелись. Называйте меня перестраховщиком, но я действительно хотел предугадать все возможные варианты событий. Иначе потом одно моей неверное действие (или же, наоборот, бездействие) может стать причиной больших катастроф.
- А тебе не кажется, что это странно, когда именно к нам теперь попадают ситхи, вымершие тысячи лет назад? - поинтересовался я, чувствуя, как перенимаю тон Мары, чего изначально делать не хотел и не желал, так как ни к чему хорошему это не могло нас привести. - Неужели ты думаешь, что они, уже однажды обманув тебя, не станут делать этого дважды? Возможно, мы бы сейчас не видели эти трупы, если бы ты сразу позволила тебе помочь, а не пыталась все сделать самостоятельно.
Мое терпение лопнуло. Моя выдержка лопнула. Так происходило только в общении с Марой. Так происходило только тогда, когда находилась рядом. Лишь она могла вызывать во мне гнев такой силы, что он превращался в силовую волну. Однако сейчас мы еще не пришли к гневу, просто я перестал пытаться быть хладнокровным. Изрядная часть моих усилий была направлена на сдерживание себя, но теперь все ушло в диалог, который напоминал скорее разбор полетов, хотя я сам до сих пор смутно понимал, что именно меня задело с такой силой. Действительно ли ошибка? Или осознание того, что у моей супруги есть от меня секреты, в связи с чем я могу сделать вывод, что где-то могут иметься и другие, хранимые на протяжении лет.  А если они плохие? Нет, Мара не могла совершать в корне неправильных поступков. Она бы никогда не сделала ничего ужасного или же плохого в полном смысле этого слова. Однако она могла быть замешана в делах, о которых я ничего не знал. Например, все с теми же самыми контрабандистами. Она обещала мне со всем покончить уже давно. Я был рядом, когда она выполняла свое последние задание для Каррде. Я помню, что он уже не раз просил ее о помощи, и она никогда не отказывала. Но все это плохо влияло на ее репутацию. Я боялся, как бы однажды не взбунтовался Орден и вопреки всем заслугам моей жены не потребовал бы исключить ее, как это случалось с другими. Вряд ли до подобного дело дошло бы, но осознание самого факта того, что Мара ставила свою многолетнюю работу над созданием и укреплением Ордена ниже старых взаимоотношений с Каррде, заставляло меня злиться.
- Тайны друзей. Это хорошо, что ты не выдаешь тайны друзей. Но тебе не кажется, что когда твои друзья обманывают тебя, а затем приносят к тебе на порог трупы, несколько неверно понимают смысл дружбы? - проговорил я, продолжая смотреть на жену. - Ты знаешь, я не имею ничего против Каррде. Он много раз помогал нам. Он помогал Новой Республике. И дело сейчас вовсе не в том, что ты продолжаешь каким-то образом работать на него время от временя «по старой дружбе», хотя обещала покинуть все эти дела уже давно. Дело в том, что ты переоценила свои силы и не пришла за помощью, когда она тебе потребовалось, ведь ты могла рассказать мне еще раньше, до моего отлета, пока был шанс изменить это все. А теперь ты отказываешься от своей ошибки, будто ее и не было.

Первые мысли о возрождении Высшего Совета джедаев пришли ко мне еще до начала войны с юужань-вонгами, когда я понял, что рыцари еще не до конца оформившегося Ордена наводят беспорядки в Новой Республике. Они рассыпались по ней как семена цветов, каждый избрав свой путь. Одни охотились на контрабандистов, другие пытались восстановить мир и демократию на своих планетах, третьи просто где-то пропадали в неизведанных регионах. Совет должен был придать Новому Ордену форму, дабы джедаи не разлетались каждый в свою сторону и не покидали мастеров на слишком долгий период. Как оказалось позже, во многом единению Ордена помогло создание единой базы на Оссусе, где с самого начала молодые адепты Силы не просто обучались, но и приобщались к общему делу. Высший Совет смог упорядочить общую систему, а новые правила превратили некогда группу джедаев в организованную структуру. За последние десять лет была проделана огромнейшая работа, вдохнувшая жизнь в Новый Орден. Однако сейчас я все чаще стал замечать проблемы, возникшие внутри. Совет разделился на два противоположных лагеря. Уверен, именно поэтому Маре не позволяли долгое время прибыть на Явин с официальной миссией, собрав достаточное количество джедаев. Она столкнулась с вполне понятной проблемой, когда часть мастеров не поддерживала ее мнение и мнение других членов по-поводу отношений Ордена с правительством Федерации. Я уже не раз пытался как-нибудь сгладить конфликт, но он снова и снова давал о себе знать, что не могло меня не расстраивать. Я не поддерживал ничьей точки зрения, потому что должен был оставаться объективным как гранд-мастер и как член консультативного правительственного Совета.
- Я не выходил на связь не из-за собственного нежелания, а по определенным причинам, не от меня зависящим, - ответил я. – И не надо все обвинения спихивать на меня. Совет продолжал действовать. А если бы ты хотела все рассказать мне, то сделала бы это до моего отъезда, когда я мог что-то сделать. Если здесь есть оплошность Совета, он узнает об этом на первом же собрании. Но ты не можешь просто взять и сказать, что он во всем виноват.
А я ведь изначально не хотел ссориться с Марой и выяснять отношения. Она вынудила меня пойти на это. Абсолютно невыносимая и неуправляемая женщина. Если она не хочет говорить или же признавать свои ошибки, то она никогда этого не сделает. Я знал подобные черты ее характера лучше, чем кто-либо другой, однако снова и снова наступал на одни и те же грабли, будто что-то могло измениться. Не спорю, моя жена сильно изменилась за то время, что я ее знал. Но это не те перемены, которые превратили бы ее в примерного рыцаря-джедая, тихую мать и нудную тетку. Признаюсь честно, Мара вносила в мою жизнь краски, без которых я бы не смог жить. Ее сарказм, ехидство, насмешки, издевки – все это стало не просто частью моей жизни, но и частью моих воспоминаний о Новом Ордене. Джейд знали все. С ее мнением считались. Ученики ее уважали, а мастера побаивались. Жаль, что конфликты вне зависимости от всего появлялись. Оставалось лишь надеяться, что со временем мне удастся вывести его на новый уровень, когда обе стороны негласно смогут примириться друг с другом и найти компромисс, который бы прекратил распри, иной раз возникающие внутри Нового Ордена. Мир, покой и процветание – вот, ради чего мы трудимся.
- Здесь ключевым фрагментом является не мой отец или же моя мать, не те, кого ты встретила, а тот факт, что ты лишь до определенного момента сумела удерживать ситуацию под контролем, - возразил я, ощущая гамму эмоций, которые бурным потоком лились на меня сквозь сознание Мары. – Ты могла бы найти помощь, довериться еще кому-нибудь, а не пытаться все сделать в одиночку, - я готов был замолчать, когда она заговорила об отце и о том, как сильно его возвращения на меня повлияло, но я осекся, потому что понимал ее мотивы. Чисто женские, семейные мотивы, которые не имели права мешать делам Ордена. Я понимал ее заботу и сострадание, но… - Мои проблемы остаются моими. Я делюсь ими с тобой, потому что ты моя жена, потому что ты всегда меня поддерживаешь, потому что ты заранее знаешь, какие именно события затронули меня. Но я так же гранд-мастер Ордена. Мои личные проблемы не должны мешать делам общим. За столько лет, думаешь, ранее мне не приходилось сталкиваться сразу со многими вопросами, имеющими полярное для меня значение? Дела семьи неотложны, ты понимаешь это лучше меня, но и своем долге я не могу так просто забыть, погрузившись в сомнения касательно возвращения моих родителей с того света.
Вот она. Тонкая грань, когда сходятся два мира. Вот почему мастера Старой Республики не хотели, чтобы у джедаев были семьи. Для меня все это должно было оставаться просто мелочами, с которыми я справлюсь по истечении определенного срока. Мои эмоции все же вырвались наружу, хотя с самого начала я говорил себе, что останусь спокойным, не буду давить на жену и не стану ни в чем ее обвинять. Я хотел разойтись мирно, но почему-то с самого начала мы не смогли найти правильных слов. Ни она. Ни я. Возникшая словно из неоткуда проблема  была способна стать нашим камнем преткновения, который бы в итоге осел неприятной пылью на отношениях, что бывает с воспоминаниями о конфликте, не получившем своего финального разрешения. Я все острее ощущал эмоции Мары. Они менялись очень быстро, но на лице я видел лишь ту самую защитную маску, а в глазах дерзкий огонь. Она пыталась уколоть меня. Заставить признаться в собственных сомнениях, чтобы в итоге выйти победителем. А я? Я мог просто сказать правду, как это всегда и делал. Я не хотел лгать, не хотел недоговаривать. Я всегда любил жену. И больше не о чем здесь говорить.
- Теперь уже нет, - ответил я, внезапно ощущая какое-то странное чувство, всколыхнувшее меня, будто я впервые за много лет увидел нечто, что оставалось за гранью моего понимания. – Я вижу, что они есть. Вероятно, в куда большем количестве, чем мог себе представить раньше. Может, пришла пора сказать, насколько я наивен? Возможно. Даже спорить с тобой не буду. Я действительно верил, что между нами нет секретов, которые могли бы вот так всколыхнуть нашу жизнь. Но если ты считаешь, будто облегчаешь мне жизнь подобным, то о чем еще ты могла мне не сказать? – к своему собственному удивлению я усмехнулся, покачав слегка головой. – Ты не та, кто будет раскаиваться. Ты даже не можешь признать собственных ошибок  вслух, что уж говорить об их принятии. Я не жду от тебя ничего подобного. Никогда не ждал. Это не твой стиль, Мара.

Еще никогда не выходило ничего хорошего или хотя бы положительного из ситуаций, в которых эмоции брали верх над разумом. Они не давали мыслить логически, из-за чего начинались проблемы. Вот и теперь я не хотел ссориться и выпускать свои чувства наружу, потому что понимал, что у подобного решения могут быть лишь отрицательные последствия. Когда джедай переставал мыслить хладнокровно, он становился просто человеком. А когда человек переставал прислушиваться к здравому смыслу, он становился абсолютным идиотом. Последнее, чего я хотел, так это давить на Мару и обвинять ее в том, что, по сути, не являлось ее виной как таковой. Однако выло все иначе, нежели я планировал. Мирный разговор перешел в чисто семейную ссору, когда никто из нас даже не пытался хоть на мгновение включить голову и подумать, насколько нам необходимо считать себя правыми, а не своего оппонента. Если бы кто-то смог остановиться, то, возможно, проблема была бы исчерпана. Но я не уверен, что Мара делает этот шаг. Я пришел в совсем неудачный момент, когда находилась в состоянии уныния, ведь обманули-то ее, в конце концов, обвели вокруг пальца как семилетнего ребенка. Мне следовало подождать. Вероятно, вернуться сразу же в столицу, а уже потом, когда Мара бы остыла, мы бы тихо и мирно поговорили, а не кидались друг в друга необоснованными обвинениями. Да, мы повели себя как подростки. А нам ведь далеко уже не пятнадцать.
Я промолчал. Мне было нечего говорить, поэтому я промолчал. Зачем нагнетать и так неспокойную обстановку? Зачем лезть в пекло? Мы уже находимся в самом эпицентре извержения вулкана. Нужно успокоиться, привести свои эмоции в порядок, разложить мысли в голове и разойтись полюбовно. Конечно, ситуация могла бы и не получить своего завершения, но мы бы договорили в более спокойной обстановке, когда не находились бы на взводе. Жаль, что это лишь мысли. Только я хотел дать задний ход, как Мара вновь выводила меня на то, чтобы продолжить. У нее это получалось удивительно талантливо, будто она много лет тренировалась.
Соглашусь, многое исходило чисто из потаенных страхов, которые появились лишь из-за вмешательства извне. А еще, возможно, из-за тех двух месяцев, что я отсутствовал. Возможно, из-за неясностей, связанных с теми, кто попал к нам из прошлого. Если задуматься, то можно было назвать десятки причин, почему мы сейчас ругались. Но вряд ли хотя бы одна из них являлась верной. Просто  это случилось. Что уж теперь думать? Что теперь говорить?
- И я ценю это. Или ты думаешь, что я живу в вакууме, за пределами которого ничего не вижу? - опять заново. Пора мне уже согласиться с Марой и скрыться с глаз ее, иначе мы можем еще долго вот так вот стоять и вспоминать все те обиды, какие могли нанести друг другу за все годы совместной жизни. Думаю, их было достаточно, просто ранее они не вызывали столь яростных эмоции. Точнее, это было очень давно. Еще до войны, когда мы жили фактически порознь, месяцами не виделись, в при встречах обязательно должны были делать нечто важное, касающееся всей Галатики. - Но ты ведь именно это сейчас и делаешь! Ты заставляешь меня выбирать! Думаешь, я бы не поддержал тебя, если бы ты все рассказала мне с самого начала? Думаешь, я не позволил бы тебе прилететь на Явин, устроить здесь хаос, или же просто помочь твоим старым друзьям? Я бы сделал это даже вопреки долгу, о котором ты говоришь, но ты почему-то считаешь, что я бы стал выбирать, приди ты ко мне с самого начала.
Жить вот так, каждый раз заставляя себя делать выбор между семьей и Орденом, действительно непросто. Раньше я думал, что это одно и то же, но с годами все острее начал ощущать ту разницу, какая отделяет эти два явления моей жизни друг от друга. Один элемент постоянно пытался вытеснить другой. И вот теперь получалось, что для Мары это было проблемой. Она видела этот выбор и пыталась помочь. Но разве эта помощь была нужна? Разве я действительно уже не контролирую две части себя самого? Возможно, так оно на самом деле. Возможно, Мара права, и мне нужно подумать немного о том, как бы вернуть баланс в собственную жизнь. Однако я уже был чересчур возбужден, дабы мыслит здраво и обсудить вопрос мирно, без помощи упреков. Я попытался сбавить тон, успокоиться, но теперь я уже не думал, будто это способно помочь. Один из нас должен уйти, чтобы последствия не были еще хуже, чем есть на данный момент времени. Мара непредсказуема, поэтому я не знаю, как именно она поступит. Эта женщина способна просто исчезнуть, никому ничего не сказав, словно ее никогда и не существовало. Она способна скрыть себя в Силе и спрятаться, чтобы никто не смог ее найти. А я явно не хотел подобного исхода.
- Можно подумать, ты сейчас похожа на взрослую женщину, - парировал я, отвечая супруге. - Ты просто не желаешь смириться. Тебе нужно показать, что ты недовольна. Мы могли бы с самого начала нормально поговорить, но ты решила, будто я пришел, дабы читать тебе нотации, поэтому повела себя как капризный ребенок, сразу же выстроив между нами барьер, используя свой характер. Не собираюсь я тебя отдавать под трибунал, - резко отрезал я, чувствуя, как действительно начинаю злиться, так как взаимные упреки переросли в нечто большее, что оставляло след куда боле глубокий. - Хватит уже меня провоцировать. Может быть, в твоем понимании, я выбрал и не ту женщину, но я так никогда не думал. Не надейся, я никогда не опущусь до того, чтобы сказать нечто подобное. Даже не пытайся меня провоцировать. Возможно, у нас не все гладко, и я чувствую, как ты сейчас хочешь меня выгнать, но я не дам тебе повод уйти, когда ты находишься в таком состоянии.
Наверное, не все части мозга у меня отключились в полной мере. Хоть за это спасибо.

Все случается в первый раз. Впервые мы постигаем горе и радость. Впервые влюбляемся. Впервые начинаем ненавидеть. Это естественно, как ход самой жизни, что бьется в каждом из нас горящей струей.  Трудности также приходят впервые. Они могут стать следствием долго развивающихся проблем или внезапным доказательством того, что кто-то слишком долго молчал. Казалось, у нас было уже все. Мы сражались. Мы убивали. Мы умирали. Мы падали с вершин пьедесталов, а затем вновь учились подниматься, словно маленькие дети, которых родители учат ходить. Однако даже многолетний опыт не мог помочь справиться с событиями, сотрясающими реальную действительность. Снова и снова повторяющиеся слова продолжают больно колоть, заставлять злиться и порождать желание все бросить и уйти. С годами не становится легче, разве что у тебя уже нет острого ощущения беспокойства, будто одна неразрешимая ситуация способна изменить все то, что существовало до нее.
Я остро чувствовал волны отрицательных эмоций, которые исходили от Мары. Они заставляли меня внутренне ежиться, настолько много в них было холода и мрака. Давно я не видел ее такой злой и рассерженной, жаждущей остаться в полном одиночестве. Она словно хотела закрыться от всего мира. Хотя… Она всегда только этого и хотела. И у нее всегда идеально получалось. Научили годы, проведенные в одиночестве, когда она могла полагаться только на себя и не могла доверять никому, кто находился рядом.
Я не понимал свою жену. Не понимал ее мотивов. Не понимал причин. Не хотел понимать, потому что это означало бы мой полный проигрыш, а я был слишком зол, чтобы мыслить разумно. Единственное, на что меня хватало, так это на то, чтобы не говорить уж слишком лишних слов. Я знал, какое они могут оказать влияние и совершенно точно не хотел усугублять ситуацию, итак вышедшую из-под контроля. Я до последнего в глубине души надеялся, что мы не разойдемся вот так сегодня. Я ошибался. Однако надежда — не порок. Она умирает последней, когда уже нет никакого шанса на восстановление, во что я решительно отказывался верить.
- Мара… - я уже хотел возразить ей и ответить, но в последний момент сдержался, прикусив язык. Она все сейчас воспринимает в штыки, поэтому говорить и объяснять абсолютно бесполезно. Нужно, чтобы прошло время. Оно если не лечит, то точно даст нам возможность обсудить все мирно, без ссор, ругани и взаимных обвинений. Я тоже хорошо, ничего не скажешь. Не хотел ведь изначально поднимать скандал и развивать проблему, а вместо этого сам потерял контроль. Непростительно для меня. Я должен демонстрировать правильный пример, а не абсолютно противоположный. И пусть меня сейчас слышала и видела только моя жена, все равно джедаи явно ощутили волнения в Силе и агрессию, вызванную нашим страстным спором. По крайней мере,
Мара отвернулась, дабы больше не смотреть на меня. Это был знак. Тот знак, который мне доводилось видеть и ранее, обозначавший, что моя жена не намерена более со мной разговаривать. Это ее немой приказ завершить прямо сейчас начавшийся разговор и оставить ее в одиночестве, чтобы она могла сама во всем разобраться. Сколько помню, Джейд всегда стремилась во всем искать ответы самостоятельно. Ей никогда не нужна была ничья помощь, она отказывалась ее признавать до последнего, пока не поняла, что помощь семьи (сейчас речь о всей нашей семье, разбросанной по Галактике) — это нечто иное, нежели тот долг, который ты должен в итоге отдавать за какие-то услуги или же долю информации.
Не знаю, чем именно руководствовалась Мара. Да и знать не особенно хочу. Зачастую я не мог до конца разобраться с тем, что творилось в ее голова. Она оставалась для меня большим и закрытым на все замки сундуком, подобрать к которому ключ можно было лишь в исключительные дни, когда ничто не омрачало привычной повседневности, состоящей из не для всех привычных дел и действий. Я сделал несколько шагов назад, ощущая пустоту, появившуюся, когда разговор благополучно начал сходить на нет. Я некоторое время продолжал стоять на месте, слушая тишину, которая поглощала эмоции, еще пару минут назад бушевавшие в воздухе, в самой атмосфере помещения. А потом я почувствовал боль и усталость. Но не мои, нет. Они принадлежали Маре. Исходили от нее тяжелыми нитями, тянущими меня к полу. А затем произошел взрыв. Всплеск эмоций. Меня будто ударило яростной волной гнева. Причем волной отнюдь не мимолетной и не случайной, а дерзкой и своенравной, гнетущей и обезоруживающей.
Мне нечего было говорить. Мне нечего было комментировать. Да и зачем? Я же пообещал себе, что попытаюсь успокоиться и привести свои суждения в порядок, расставить по полочкам мысли и вернуться к хладнокровному мышлению. Если бы я ответил, то просто повелся бы на поводу у провокаций жены. А мне не хотелось сделать лишь хуже.
- Уже, - ответил я, продолжая неотрывно смотреть на Мару, которая буквально выгоняла меня с корабля. Такого поворота событий я явно не ожидал, поэтому сопротивляться даже не думал. Если ей так хочется, то пусть остается здесь одна. Пусть успокоится и выспится, прежде чем вернется в столицу или же на Оссус, иначе она и там разнесет своим дерзким язычком первого же, кто попадется на ее пути. - Не буду больше тебе мешать. Увидимся на Корусанте.
И я ушел. Да, я действительно ушел. Однако мне не стало от этого легче. На душе вновь появился камень, который тянул меня ко дну. Хотелось вернуться и все расставить на свои законные места, ведь проблема не получила своего логического завершения, мы не пришли к благополучному ее разрешению. Я уходил опечаленный, полный грусти и, отчасти, злости, потому что не мог понять, в какой момент все у нас пошло по неправильной тропинке. В тот момент я не испытывал никаких отрицательных эмоций по отношению к жене. Они появились позже, когда я понял, что, уйдя в тот момент из-за ее крика, я только продлил наши обоюдные мучения.