Сила не сказала ни о чем подобном, Йода не сказал! Да и куча всего того, чего Кэнан Джаррус должен был услышать прежде, чем они подняли "Фантом" в полетели на гребанный Малакор. Хотя бы та же интуиция, но и она подвела. Плохой ты джедай, Джаррус. Посвящение в Храме на Лотале хорошим тебя не сделало, только ближе подтолкнуло к пропасти. В сущности же он не знал что делать до сих пор. Асока пропала, вероятнее всего - умерла, Эзра оказался в тисках, из которых Кэнан понятия не имеет, как его вытаскивать, а сам он остался не зрячим грузом на плечах Геры, которая, естественно, взяла над ним опеку.
С первых минут на Призраке Кэнан не хотел причинять никому неудобства. Уж сам как-нибудь, джедаям ведь не нужны глаза. Они могут ориентироваться в абсолютной тьме, Сила должна стать их первостепенным органом чувств, но что-то никак не выходила. Следствие ли это разочарования или же просто не прошел еще шок, но не выходило. Ни смириться с тем, что несмотря на то, что они достали ту вещь, за которой летели, они оставили в Храме своего друга и вернулись уже совершенно не теми людьми. Некоторые изменились даже больше, но это скорее покажет время, для кого изменения этим стали фатальными.
Кэнан ничего не хотел загадывать. Боль в душе не унять никакой медитацией, он как никогда прежде остро чувствовал разочарование, разбитое состояние Рекса. Стало тише. Намного тише и на корабле и в человеческих душах. Словно все они тихо, сами с собою наедине готовились к новому этапу в своей жизни, однако в этой корабельной тишине Джаррус не находил уюта. Только наступала тишина, как с нею под ручку приходил несвойственный этому месту холод. Лучше бы Гера ругалась, чем молчала. Лучше бы она прокляла всеми богами, которых знала Малакор, их, тех кто туда полетел, чем смиренно приняла их положение, лучше бы... да все лучше, чем принятие! Да, бунт против свершившегося - поступок не целесообразный, но он так сейчас был нужен.
И невозможен. Поэтому Кэнан избегал тем самых разговоров, которые тихонечко звучали на кухне в кокпите "Призрака". Не надо обладать острым слухом или чутким сердцем, чтоб догадаться, о чем там шла речь.
Меньше всего теперь хотелось хоронить Асоку. Кэнан в глубине души считал, что она не могла так просто сдаться, умереть, но ведь они все встречались с Вейдером, они знали, что он такое, каким монстром является. Однако если прислушаться к Силе, долго, упорно и упрямо, то можно различить в эховом шуме до боли знакомый отзвук Тано. Кэнан не знал, как это расценивать, у него не хватало опыта толковать то, что Сила пыталась являть. Слишком рано стал мастером, а ошибки теперь совершать не имел никакого права. Нет, проще в данный момент согласиться с тем, что Асока покинула их. Навсегда.
Прошло не так много времени, а для Джарруса все дни сложились в какой-то неясный комок ужастика, никак не прозхэодящего плохого сна. Трудно привыкнуть к тому, что теперь ты неизбежно погружен в темноту, он чувствовал, как становится ее частью. Люди вокруг существовали и мир продолжался вокруг, а для Джарруса оно все становилось неизбежно воспоминанием. Потухнет и оно рано или поздно, человеческая память не идеальна. А пока, обращаясь к Гере, Сабине, Зебу или же Эзре, он пытался восстановить их черты лица, но Сила диктовала иные образы. Только образ Бриджера в этой самой Силе был стабилен, все остальные резонансили так, что это ужасно раздражало Кэнана, он понять ничего не мог и не старался.
Первые дни ведь всегда самые... тяжелые.
"Нет хаоса - есть гармония", как вчера он повторял эту фразу раз за разом. В Храме, будучи ребенком, это были слова, не особо наполненные смыслом, ведь для юнлинга не существовало большего хаоса, чем бардак в его комнате. Со взрослой жизнью пришел самый настоящий хаос в голове, который не подметешь и не сунешь не нужные вещи в кладовку. Нет, определенно, это сделать было можно, но дверцы не такие и крепкие, постоянно норовили вывалить весь беспорядок обратно.
Эту самую гармонию Кэнан не мог найти. Ни во сне, ни на Яву, ни в медитации, коим он стал уделять слишком много времени. А команда как будто нарочно пыталась создать условия идеальные для медитации, не понимая особо, что перешептывания ничем не помогают.
Один Чоппер шумел. Бессердечная жестянка, иронично думал о нем Кэнан, но именно отношение дроида ко всем событиям придавало веры в будущее. Веди себя все остальные так же непринужденно, Джаррусу бы было определенно чуть полегче, но ведь он никогда не попросит, а ребята никогда не догадаются.
Вместе с дроидом по пустому кораблю шастал и Эзра. Им еще не удалось нормально поговорить, да и ситуации не подворачивалось. С тех пор, как он увез ученика с Малакора, им было что обсудить, да только бы прорвать замолчавшую глотку хоть на какие-нибудь слова. Кэнан осознавал, что своим личным молчанием напрягает всех остальных, но не пытаться же болтать, когда реально на то нет никакого времени. Шашки наголо, маски в ногам. Теперь не имелось смысла пытаться что-то из себя строить.
"В конце концов, ты жив и Эзра жив, чего тебе еще не хватает", не особо понятно, что или кто с ним говорил, но Кэнан был несогласен. Он всегда стремился к большему, нежели получал.
Да еще и этот голокрон. Если сравнивать его присутствие на корабле с чем-то существенным, то Кэнан назвал бы этот голокрон источником невыносимого смрада, вони, которую не чувствуешь в определенных диапазонах. Как раздражающий грызунов ультразвук, как источник обжигающего тепла, чрезмерно нагретый камень. Кэнан ужасно хотел избавиться от него, словно бы одним своим маленьким присутствием эта вещь не давала "Призраку" нормально лететь, а джедаю нормально спать по ночам. Правда прошло не так много ночей, но даже пары штук хватило, чтобы сделать определенные выводы.
Голокрон - это оружие, бомба замедленного действия. Но не взрывчатке, нечто более хитрое и, кажется, даже живое. Не прошло знание, сколько дух знаний. Он, как бактерия, проникает в умы, души и сердца и Эзра... был подвержен этому воздействию больше прочих. Не потому, что был юным, не потому что не обладал сколько-нибудь скудным печальным опытом общения с такими вещами, нет. Что-то было похожее в нём самом и Кэнан чувствовал пробуждение, отклик этого "нечто" в душе падавана.
Кэнан как будто отключился от этой реальности, когда шум вытащил его на белый свет. Эзра опять нечаянно пнул Чоппера и дроид разразился в богатом лексиконе выученного кореллианского мата, спасибо Джаррусу. Это заставило Кэнана даже заулыбаться. Дом и родные люди (и не только люди) - вот, что лечит лучше всякой вонючей, противной бакты. Но не столько болела душа, сколько все еще ныло тело. Растянутые в тяжелых поединках мышцы и кое-где вывернутые суставы, однако большая часть боли приходилась на пострадавшем лице. Мол не только ослепил его, оставил прекрасную буро-алую отметину, пересекающую голову в области переносицы. От уха до уха. Красота, должно быть, а болело... каждую минуту напоминало о себе и жгло с новой силой.
Непривычно не видеть своего собеседника, особенно, когда зачастую угадывал его настроение именно по виду.
Только голос, да образ в Силе говорил о том, что перед ним именно Эзра. Интересно, когда пройдет и это непривычное состояние? Будто бы никак не откроешь глаза, моргая снова и снова.
- Нет, не мешаешь, - он даже попытался улыбнуться шире - было бы чему мешать. Он наугад положил Эзре руку на плечо. Вот так теперь и гадай, когда покажешься идиотом... в общем-то, все, чего ни касался бы теперь Кэнан он делает с особенной осторожностью, даже пытаясь выглядеть уверенным.
- А ты чего слоняешься без дела? Я думал ты ушел вместе с ребятами, - Кэнан неловко замолчал. Он даже понятия не имеет, куда ушли остальные.

Эзра винил себя, Кэнан это прекрасно чувствовал. Каждый раз, когда парнишка ловил себя на мысли, что все произошедшее - его и только его вина, но на самом деле, это только от отчаяния и невозможности помочь, только и всего. Эзра был достаточно умным и смышленым мальчиком, чтобы вовремя допереть о том, что он тут никаким боком не сдался и все, что произошло с Кэнаном - лишь ошибка самого джедая, то, что случилось с Асокой - ее осознанный выбор. Эзра виноват лишь в том самом немногом, о котором даже речи уже не шло, да и к тому же, когда это Джаррус кого-то в чем-то обвинял? Да, провалы случались, может быть, чуть меньшего размера, менее глобальные...
Нет, Кэнан определенно знает все про вину. Точно так же он обречен всю жизнь винить себя в том, что дал учителю Биллабе умереть тогда и как трусливая собака сбежал. Теперь ему не у кого просить прощения, да и стал бы? Мялся бы, пытался найти слова, но точно бы сказал не так ясно, как говорил это Бриджер прямо перед ним. И не потому, что Эзре не привыкать извиняться перед другими, потому что он четко осознает, что где-то там прокололся.
Тем не менее: - Эзра, мы полетели на Малакор не потому, что ты так захотел и не ради тебя, - выговорил ему учитель, шагая дальше по пустому коридору пустого корабля. То, что ученик мог что-то перепутать в словах Йоды было абсолютно исключено. Если о таких местах, как Малакор кто-либо знал, так это джедаи старого порядка, такие, как Кэнан и Асока. Но ведь, знаете ли, всегда ответственность несут взрослые и решения принимают только они. Это они с Асокой решили, что сейчас нуждаются в запретных знаниях и заранее понимали, к чему летят. То, что они могут там встретить догадывались тоже, разве что не говорили об этом в открытую. Так чего же теперь сожалеть? Это был необходимый шаг.
И голокрон тут. Так что полет напрасным не был. К чему только приведет их будущее покажет время и определит Сила. Пока же Кэнану не кажется, что у них на пути великие свершения с этой... дрянью в каюте Зеба и Эзры. Была бы его воля - он бы избавился от него, все равно никакого прока. Такую Силу услышать может только тот, кто согласен слушать, а никакой нормальный джедай в своем уме не согласится на это.
Не согласится, ведь так, Эзра?
Джаррус кивнул идти за ним. Раз уж команды нет, то и таить или тихо разговаривать нечего, уюта тоже особого не наблюдалось, но его всегда можно создать благодаря свежему кафу. К тому же как-то холодновато было, наверняка Гера опять экономит топливо на бедных жителях не самого удобного корабля для проживания. Это все-таки грузовик и перевозить он должен не живых существ. Ну да ладно, за чашкой чего-то вкусного обычно и разговор легче, раз уж Бриджер настаивает.
Ему было что сказать, а Кэнану было что послушать, определенно.
- За что ты просишь прощения? - Он правда старался быть менее строгим, менее требовательным и вообще "менее", но характер сказывался и его собственное воспитание. Не сказать, что им в Храме в одно место дули, совсем нет. Кэнан знал и обидные слова, и уничтожающую критику, и постоянные оговорки "сначала слушай, падаван, потом говори", а уж какая у него была репутация... только вспомнить. Самый говорливый, неугомонный, вопрошающий, нарушающий дисциплину. Депа никогда не относилась к нему по-семейному тепло. Бывало, она улыбалась, бывало даже - смеялась над ним или выглядела живой, простой, женственной, но чаще всего Депа была учителем, мастером-джедаем, который что бы не сказал - выучивал. Кэнан старался стать хорошим учителем для Эзры, но прекрасно понимал, что у него не хватает опыта, он не знает как себя вести. Будь он ему кем-то в роде отца, станет слишком мягким. Будь он ему чужим - задавит авторитетом и требовательностью. Сколько они уже находится в тесных ученических взаимоотношениях, а Кэнан так и не нашел этой золотой середины, а теперь вовсе чувствует, как теряет контроль над Эзрой.
Что бы на его месте сказала Депа? Как бы поступила? Но дело ведь было не в том, что Кэнан не умел что-то или не знал, а в том, что он и не должен был быть Депой Биллабой. Оттого, разливая горячий каф и протягивая Эзре кружку, точно определив в Силе его местонахождение, он выдал из себя тяжелый вздох. Кучи мыслей в голове и ни одна не кажется верной, вот до какой степени.
- Быть полезным кому? - Меньше всего ему сейчас хотелось читать лекции, ведь Эзра сам в глубине души все понимает, просто признать это у него совести не хватало. Что-то внутри него протестовало и это "что-то" очень хотелось успокоить. Кэнана начинали пугать резкие изменения Эзры. Он многое делал вопреки.
- Мы полетели туда, потому что Сила указала нам это место. Ни ты, ни я, ни... Асока, - он сделал глубокий глоток, чувствуя как живительное, спасительное тепло растекается по всему телу вниз и вызывает приятные мурашки - знать о том, что там произойдет не могли. Если так случилось, значит... так должно было случиться.
Не только в отношении голокрона. Значит Асока должна была пропасть, а Кэнан остаться инвалидом. Сила чего-то хотела от них и чего-то постоянно твердила, да только как понять, разобрать. Хоть бы один дельный совет кого-то старшего. Магистра Йоды, мастера Кеноби. Учителя Винду. Хоть кого-нибудь из них спросить.
Ну да, ты, Кэнан Джаррус, вечно только и делал, что вопросы задавал. Пора разбираться самостоятельно.
- Если тебе будет с этого легче, Эзра, то я тебя прощаю - одобрительная улыбка. - Но считаю, что твое доверие Молу... Мол, - Кэнан смаковал это имя - ты вообще в курсе, кто это? Ситх, убивший одного из лучших мастеров Ордена. От него хорошего не жди, потому что гнилой до самых рогов. И он использовал тебя. И использует ни раз, пока этот голокрон в твоей каюте и... Запнулся - и голове.

Кейнан слушал и вздыхал. Эзрой вело чувство мести, возможно они начали свое обучение не с того вообще. Да, месть была трижды завуалированной, спрятанной глубоко в себе, но ведь Бриджер по большей части стал повстанцем не потому, что хотел освободить галактику от тирании Империи, не потому что он хотел защищать права всех тех угнетенных и обиженных, чьи жизни оказались выброшенными в лучшем случае на помойку. Он стал повстанцем, потому что с ним лично произошла большая беда. Вокруг сплошь и рядом дети остаются сиротами и, кажется, это уже стало правилом, нежели исключением. Но посмотрите, кем становятся эти самые дети? Какая их ждет судьба? Воруют, чуть ли не убивают, вырастают охотниками за головами, которых потом ловят или устраняют. Слава не может настигнуть каждого в галактике (она слишком большая, чтоб дать шанс всем), но каждый хочет за короткую жизнь себя проявить, чего-то добиться. Таким был и Эзра. Повстанцы подобрали его на Лотале и он с головой окунулся в этот омут незнакомой жизни. Становление его на путь настоящего падаванства не состоялся даже теперь, пусть они уже провели достаточно времени вместе. Учитель и ученик. Но Кейнан видел несовершенства Эзры, а Эзра не стремился над ними работать, потому что считал, что убери он месть за родителей, убери он боль от их потери и память потерянных детских лет, что останется? Кожа, да кости, как говорится. Оболочка, на которой можно было бы нарисовать великое будущее в Силе, но сам Эзра этого не хочет. Не хочет отпускать себя былого, чтобы стать тем, кем ему, возможно, было суждено.
И Джаррус не знал, что делать. В очередной раз он просто вздыхал и ... всё. Раньше джедай мог сказать себе, что время над этим подумать еще будет, потому что ничего еще не предвещало беды. Да, порывы гнева случаются у всех, Кейнан был подвержен им точно так же, как все остальные, это естественный проход по сложному пути. Однако в результате они получили неожиданный результат. Темная Сторона манила ученика, как ласковые материнские руки и обещала искупление всякой вины, уничтожение любой боли, она обещала власть над собой и над событиями жизни. Спасти тех, кто тебе дорог, получить мощь, способную изменить все в лучшую сторону. Для тебя. Это не означало, что точно так же будет для остальных. Не под этим ли соусам прячется ловушка Тьмы, куда попадаются слепые мотыльки по типу Эзры?
Журавль в небе всегда манит больше, чем синица в руках. Но потеряв обеих птиц, потом локти кусать останется. Хорошо, если это осознание придет в нужное время, а если нет? Что тогда? Потерянность, загнанность, страх. Принятие своей доли, как чего-то неизбежного и обязательно упрямое желание продолжаться, жить и не падать духом, убеждая себя - да, все дерьмово, но я продолжу с этим бороться. Плевать я хотел на правила и на то, что меня уж и не должно быть в живых. Я буду дальше, даже если жизнь попытается еще раз меня сломать. Джаррус уже ни раз ловил себя на подобных мыслях и знал причины, которые эти мысли вызывают. И знал еще одно... даже когда мы думаем, что подчиняясь естественному, не лучшему закону природы, если мы вынуждены отрицать в себе лучшее ради жизни, то мы уже мертвы.
Для ученика все будет просто, потому что он еще не знает, что такое сложности. Все поверхностно, потому что Кейнан ошибся и не научил его смотреть в саму суть. Остается только задавать вопросы - а не поздно ли? Не поздно ли нагружать голову, которая привыкла во всем полагаться на первое мнение? Что о Моле, что о голокроне.
- Никакие знания не стоят твоей безопасности, пойми ты, - ему бы хотелось сказать, что путь пройден не зря, но Кейнан чувствовал, что скажи он сейчас заветное слово, что-то нехорошее начнет в Бриджере крепнуть. Оно и без него начнет, но тогда учитель уже не будет виновником изменений. Эзра все же примет то, что ему уготовано, как бы Джаррус не колобесился и сколько бы не пытался сломать закономерности.
Нет, он сделает многое, чтоб уберечь мальчика. Лоталский воришка стал ему кем-то большим, чем просто другом, соратником, товарищем, учеником. Он был ему как сын. Естественно, Кейнан никогда не признается. Ни ему, ни себе самому даже, но это не исключает той самой отцовской заботы, которая каждый раз просится наружу. Он пытался быть строгим, но гордость берет, понимаете ли, каждый раз, когда юноша делает успехи. Гордость не за то, что он, Кейнан Джаррус, такой молодец и всему научил, а за то, что именно Эзра это усвоил. Он хвалил его, не прибегая в лести самому себе. В этом заключалась разница. И сейчас хотелось выбросить к чертовой матери этот голокрон, потому что Темная Сторона медленно, но верно отбирает у него Эзру по кусочкам.
Но Бриджер, увы, даже будучи его учеником, ему не принадлежал. Он взрослеет и это взросление сказывается не только на внешнем облике худощавой сиротушки. Да, Эзра стал крепче, да, у него стали разворачиваться плечи, да он стал уверенней, выше, стал сильнее. Тоненькие проворные ручонки обросли мышцами, движения его стали более скоординированными и четкими. Он взрослел. Неизбежно взрослел вместе с телом дух и скоро в нем проснется жажда ломания дров и принятия своих личных решений. В конце концов, сам Кейнан что ли подростком не был?
И тогда, думал Джаррус, он его окончательно потеряет. Он даже не понимал, откуда взялись эти мысли в голове, но эта картина резко изменившегося Эзры вдруг встала перед глазами - ровно на секунду. Как тогда... как тогда на Майгито, когда они с учителем только собирались на Каллер. На треклятый, проклятый, трижды горящий в ранкорском огне Каллер. Он видел и предательство, и Депу в крови. Ровно на секунду Сила показала ему то, что приготовила для него, но Джаррус все равно ничего сделать не мог. И вот оно - снова до боли знакомое чувство.
- Почему ты решил, что именно ты должен узнать, что там, Эзра? Это не игрушка, которую повертел в руках, это не безобидная голокнижка. - Резко выдал Джаррус, громко поставив полупустой горячий стакан на тумбу. - Это изменит тебя, понимаешь? А я не могу допустить того, чтобы ты изменился. Трудно объяснить, почему. И трудно сказать Бриджеру о том, что изменения эти будут не в лучшую сторону. Ведь он должен верить в него, да?
- Если открытие голокрона означает потерю тебя, смерть наших друзей... - и представить сложно, не то, чтобы говорить - и вообще какие-нибудь жертвы, то я завтра же избавлюсь от него. Это не путь джедая, Эзра.
А понимал ли мальчик вообще, что значит быть джедаем?

Кейнан стиснул зубы и слушал. В конце концов, рассуждения Эзры ему были как будто чуточку знакомы и хотя скрыть боль, порождаемую каждым словом, которое Бриджер заранее не обдумал как следует, скрыть не получалось в полной мере, он выслушал его смирно и даже ничего не вставил с ходу. Не перебил, не стукнул хорошенько по затылку, не начал устраивать лекций и истерик (в старой школе методов наказания за подобные выводы имелась куча), но все же Эзра сказал: "я не прав" и Джаррус почувствовал предательский укол совести и путанное неверие своему собственному ученику.
Зато ясно понимал, что случись что-нибудь с ним, он все равно вернутся. Да, юноша неправ, но ведь в том и заключалась ирония - ему кажется, будто бы другого выхода нет. Он верит в это настолько, что врет Кейнану в лицо. Может быть, джедай уже ничего не видит, но чувствует, с этим у него проблем никогда не было. Перемены в настроении ученика волновали его и раньше, но теперь это станет определенной темой животрепещущей и не самой приятной. Никому не нравится устраивать разбор полетов, не то, чтобы самому Кейнану этого хотелось бы, но к чему может привести его молчание? К вине за то, что однажды ученик соскользнет со скользкого карниза.
А Кейнан... а Кейнан попросту не успеет среагировать, чтобы подать ему руку, да и примет ли эта новая лоталская гордыня протянутую руку. Рано или поздно Эзра начнет тянуться к пониманию своего взросления, ему захочется больше, чем он может по сути дать. Совершать в этом возрасте поступки проще, чем за них отвечать. В свое время Касмир хорошенько надраивал Джаррусу голову за то, что он, дурак, отвечать за содеянное не хотел и отмахивался, но ведь с Эзрой этого не пройдет? Он жил с детства один и не знает никакого больше авторитета, нежели голос своего сердца, интуиция и инстинкта самосохранения. Он не вырос в блестящем Храме на перине, его не обучали лучшие из лучших, не полоскали мозги мудрейшие. В этом заключалась сложность, с которой Джаррусу было совладать ох как сложно.
- Потому что это разрушит тебя. Ничего ситское не создано для созидания, Эзра. Ты пытаешься изменить суть вещей, которая продолжается и существует многие тысячелетия. Ты не можешь... - и он запнулся, понимая, что это один из тех приёмов, которые нельзя практиковать на Бриджере.
Слова "ты не можешь" действовали на мальчика, как аллерген на и без того раздраженный орган. Эзра ничего не хочет больше, чем что-то мочь, он хочет доказать, что владеет собой, своими способностями, он растет быстрее, чем Кейнан его обучает и теперь учитель сам не знает, на что способен его ученик, чего достиг в тот момент, когда его не было рядом. Закрываясь в себе и проводя время лишь наедине со своей слепотой и воспоминаниями, он упустил течение. Эзра же приспосабливался к изменяющимся условиям категорично и драматично быстро. Он ничего не сказал, просто продолжил движение в том направлении, которое казалось ему единственно правильным.
Но речь свою надо было заканчивать, юноша молчал и ждал, что скажет Кейнан дальше.
- Ты не исключение из правил. Как и я, и многие, многие те, кто были до нас. Он попытался сказать это как можно мягче. Да, возможно, в пятнадцать лет кажется, что ты избран на великую цель, особенно ведя подобный образ жизни. Может быть, в пятнадцать кажется, что ты можешь все, потому что юность и время дает невиданную силу духа и ненормальную, ударяющую в голову смелость, да веру в себя. А Эзра и без того был талантлив и теперь, похоже, понимал степень своей одаренности в полной мере, чтобы точно знать, на что он способен и чего может добиться. Он нес в себе огромную опасность, но по сути оставался всего лишь ребенком, которому хотелось помочь. Кейнан никогда бы не стал запирать в нем его Силу, но он не может и позволить этой Силе развиваться не в том направлении, иначе... иначе может случиться что-то непоправимое. И Эзра - последний, кто будет в этом виноват, к слову.
Пауза повисшая в воздухе определила суть дальнейшего разговора. Бриджеру надо было теперь говорить что-то в ответ  он сказал то, что сказал бы на его месте любой ребенок, припертый к стенке, но не понимающий по сути за что - он солгал. Солгал ради того, чтобы непутевый ругающийся родитель наконец-то успокоился ради его же блага и отпустил ребенка восвояси, "думать над своим поведением". Не то, чтобы Джаррус разбирался в психологии детей, просто сам таким был.
Ведь всегда проще просить прощения, чем разрешения. Проще признаваться, что был неправ, оставаясь сам себе на уме. Однако все простое ведет в бездну. Нежелание проходить трудности делает человека слишком слабым для Темной Стороны.
- Эзра, - настойчиво протянул Джаррус, осторожно касаясь юношеского плеча - ... пообещай мне, что ты не станешь изучать голокрон.
Он все еще слепо надеялся на то, что у Эзры на это и сил не хватит. Надеялся, что Света в нем больше, чем Тьмы для таких фокусов, но не понимал, пожалуй того, что Бриджер не был ни джедаем, ни ситом, ни кем-либо еще. Он владел Силой, но не стоял на какой-то стороне. Выбор этот сделать ему еще предстояло.
Однако своя собственная просьба показалась Кейнану глупой, даже ребяческой. Он ведь прекрасно знает, как будто читая мысли ученика, что он сделает все, что считает правильным, если припрет. Но он все равно просит, как будто ищет пути для собственного отхода. Будто бы, если случится что-то плохое он сможет успокоить себя мыслью: "но ведь он пообещал мне".
- И... скажешь, если что-то почувствуешь. Я все еще твой учитель, несмотря на то, что произошло. Пусть и трудно в это поверить. Поверить в то, что слепой человек чему-то еще способен научить человека зрячего, конечно.

Как и думал Кейнан, он почувствовал вранье. Эзра понадеялся на то, что учитель поверит и учитель сделал вид, что поверил, потому что открытое неверие не принесет никаких плодов. Сейчас вообще трудно говорить, что их отношения сулили что-то хорошее, но Джаррусу казалось, что поддаваясь обману Бриджера, он делает что-то большее - заставляет его самого поверить в это. Душевное состояние ученика его касалось в первую очередь, он ведь все прекрасно чувствовал и не просто знал, что Эзра ощущает те или иные эмоции, переживания, это оставляло и на самом Кейнане какой-то заметный след. Все это привязанность, которую он себе позволил. Второй раз. Наверное, единственные люди, которым он не позволил бы умереть была Гера и Эзра, остальные пусть и были ему дороги, он бы смог жить с мыслью, что переступил на горло своей привязанности, но не в отношении этих двух. И пусть Синдулла двести раз твердит ему о том, что ради задания не жалко пожертвовать жизнью одного солдата, он ведь прекрасно чувствовал ее боль, как чувствует ее сейчас каждый раз, когда она замечала натянутость общения учителя и ученика. И то же самое касалось Эзры. То, что с ним происходит, каждое изменение в его душе не шло стороной. Все было важным. В данный момент и сейчас, но за стремительностью, с коими Эзра двигался в будущее Кейнану как будто бы не успеть. Его самого что-то тормозит. Старый Кодекс, замшелые взгляды, которые Бриджер ни в какую не хотел наследовать, его мнение о том, что хорошо, а что плохо. Инвалидность, в конце концов. Все тянуло на дно, а Эзра... он был свободен. А свободная птица долго не летает.
Но все же Кейнан обрадовался этому вопросу. Мальчик все еще был настроен на диалог, а это значит, что у них есть шанс понять друг друга. Это будто бы воодушевило самого Джарруса и хотя слова не вертелись на языке, а он тщательно обдумывал все, что хотел сказать, сам факт того, что Эзра не закрылся в себе, не хлопнул импульсивно дверью, не мог не радовать, не тешить и не рождать новую надежду. Не все потеряно, повторял себе Кейнан, пока ты борешься, надежда есть всегда.
Ведь не за право победы сражается джедай, как и завещали великие и мудрейшие старого Ордена, а за то, чтобы битву прекратить. И выжить. И пока есть силы, грех не тратить их на борьбу. Откладывая постоянно на потом, когда-нибудь можно навсегда упустить момент, а с человеком, чья душа становится все быстрее неизвестными потемками, это проще простого.
Тем не менее, он не даст Эзре окончательно пасть во Тьму. Даже если Бриджер будет стремиться туда, даже если произойдет что-то страшное (а от этой мысли ползли предательские мурашки по всему телу), он будет следовать за учеником и придет в тот момент, когда Эзра будет нуждаться в нем. Так должен поступать хороший учитель, лишенный гордыни и откинувший пустые обиды.
Кейнан ничего толком не знал об искусстве быть учителем, но он старался. Старался из-за всех сил, совершая ошибки и утирая себе же ими же нос.
- Без страха не будет отваги, Эзра - наконец-то выговорил Кейнан и хотя знал, насколько двояки эти понятия и как легко одно перепутать с другим. - Страх не всегда принимает известный нам облик. Я боюсь за ребят точно так же, как и ты. Но если... если случится что-то, я не позволю пасть себе во тьму, я сделаю все, чтоб этого не случилось, как бы не нуждался в этом. Страх перед болью толкает нас к мести; страх потери толкает нас на поиски запредельной силы, мощи, которая изменяет нашу натуру всегда. У Страха имен много. И это такой же естественный процесс в нашей жизни, как дыхание. Мы все люди. Мы боимся, скучаем... любим... смысл не в том, что навсегда лишиться этих чувств, а в том, чтобы находиться с ними в гармонии. Это огромная работа над собой и вряд ли сам Кейнан достиг в этом каких-то успехов. Да, он мог смело рассуждать о высоком, пока сам не столкнулся с этим на практике. Ему хотелось мстить за Биллабу, когда клоны убили ее, но он не стал, потому что попросту не хватало сил и смелости. Но если кто-то умрет из его окружения? Если умрет Гера, с другой стороны, разве он не отомстит за ее смерть?
Это мысль не давала ему покоя. Темная Сторона всегда шла рядом, она находилась за дверью и дышала в спину, она просачивалась в дверные проемы, и от нее спасенья не существовало.
- Павший во Тьму обречен жить в страхе. За свою жизнь и за свою мощь. Посмотри на Вейдера. И если разобраться, за гневом прячется боль и страх, потому что они склонили некогда светлого джедая на Темную Сторону. Я не знаю, кем он является, но уверен, что раньше он был джедаем. Такими, как он не становятся по щелчку пальцев. И видя этот пример мы должны... работать над собой. Иначе, ученик, никак, хочешь ты или нет. - Я всегда буду рядом. Что бы ты ни чувствовал. Но для этого ты должен быть открыт мне.