Вампир спокойно, снисходительно наблюдал за восторженным виконтом, которого факт превращения в зверя привел в дикий ребячий восторг. Благоговейный трепет светловолосого вампира перед летучей мышью, раскинувшей перед ним крылья, льстил и приятно радовал одновременно. Ведь и здесь могла быть совершенно иная реакция, далеко не каждый вампир принимал для себя вторую сущность, вполне обходясь своим человеческим телом. Но младший фон Кролок впитывал и поглощал информацию, восторгаясь всему новому и смело впуская все это в свое сердце, что не могло не радовать его отца.
- Я не хотел пугать тебя, - признался вампир, чуть встрепенувшись и сверкая черными искрами глаз, - но я иногда наблюдал за тобой в таком облике, иногда сопровождал тебя за пределами замка. Все тайны, что я храню, станут тебе доступны, но не сразу, мое дитя.
Запахнувшись в кожистые крылья, как в собственный плащ, вампир терпеливо ожидал, получится ли трансформация с первого раза у Герберта. Признаться, вампирам трудно обучиться этому без чьей-либо помощи, в одиночку, совершенно не зная, как заставить тело принять иную форму. Напутствия и подсказки графа хоть и не были ключом к тайне перевоплощения, но давали возможность найти в себе ту нить, за которую нужно было доставать из себя столь необычную способность. И Герберт несказанно порадовал, когда оправдал ожидания своего отца. И вместе с тем немало изумил.
Древний вампир оглядел небольшую и пока еще неуклюжую мышку, которая трепыхалась в воздухе, путаясь в крыльях, и это было именно то, что ждал от сына граф фон Кролок. Белоснежная шерстка и белесые прозрачные крылья, как тонкая бумага – вот то, что никак не ожидал увидеть отец этого светлого феномена. Теперь и у графа возникло желание коснуться сына руками, чтобы убедиться, что это чудо ему не померещилось. Герберт выглядел очень необычно.
- Я впервые вижу таких, как ты, - не без удивления сказал граф, и тут же добавил, чтобы не расстраивать и не пугать свое дитя, - по всей видимости, твои светлые волосы повлияли на цвет твоей шерсти и кожи, и это самое удивительное, что я когда-либо видел. Тебе будет очень удобно перемещаться в ночном лесу зимой, ты будешь совершенно незаметен. Герберт, ты сегодня удивляешь меня все больше и больше. Ты уникален во всем, даже в этом.
В словах вампира была лишь неподдельная гордость и ни капли укора. Графу действительно было спокойно на душе от того, как уживается его сын со своей новой жизнью.
- Теперь нам пора возвращаться домой. Лететь долго, несколько дней, мы не станем торопиться, чтобы дать тебе возможность привыкнуть. Попрощайся с этим местом, где ты обрел новую жизнь и отмщение, и устремить за мной.
С этими словами вампир оттолкнулся от ветки, на которой сидел, и оказался в воздухе, поднявшись чуть выше, но так, чтобы Герберт видел и не отставал.
Путь действительно занял несколько суток. Граф старался не спешить, хотя очень хотелось вернуться в мрачный холод замковых стен. И все же Герберту должно было быть сложно успевать за более крупной летучей мышью с опытом длительных перелетов. Отсыпались в течение дня вампиры под крышами теплых домов встречающихся деревень, не перевоплощаясь обратно, чтобы сохранить силы и не соблазняться легкими жертвами, заодно не привлекая к себе внимание. В самом деле, что делать двум пешим аристократам в такой глуши в преддверии зимы?
Когда показались царапающие тяжелое ночное небо шпили замковых башен, вампир поравнялся с сыном в полете, ободряюще указав на то, что цель близка и они почти у ее порога. Едва граф перелетел через высокий кованый забор и спустился к самой земле, как на месте мыши словно из-под земли вырос высокий темноволосый вампир, не скрывающий довольной улыбки и благодарно вдыхающий запах родного дома, места, где его душа успокаивалась окончательно.
- Добро пожаловать домой, лунный свет, - приветственно раскинув руки, вампир обернулся в ожидании Герберта. Одним утром, когда они засыпали на теплой мельнице по дороге домой, граф рассказал своему сыну, как снова принять человеческий облик и когда лучше всего это делать. И сейчас юный вампир должен был продемонстрировать, запомнил ли он этот урок.
Смертью рожденное дитя
Сообщений 31 страница 32 из 32
Поделиться312016-10-23 00:26:47
Поделиться322016-10-23 05:08:42
Под тяжёлым и крайне внимательным взглядом, выжидающим момент перевоплощения, было тяжело сосредоточиться, если бы не одно «но»: Герберт не смущался подобного взгляда со стороны отца и даже более того, он любил его. Как минимум это означало то, что граф полностью сосредоточен на своём сыне и ждёт он него только положительных результатов в освоении нового материала. Но вот что слега сбило его с толку, так это последующий удивлённый тон и не менее удивлённый взгляд, который передавался даже через чёрные глазки летучей мыши.
Раскрыв крылья во всю длину, как до этого ему показывал отец, виконт сам не менее удивлённо повернул голову на бок, рассматривая белёсый мех. Что и говорить, самому ему нравилось, да еще и как! Уникальным блондин быть любил, приковывая к себе восхищённые и завистливые взгляды. Пусть теперь даже и летучих мышей. Раз отец говорит, что таких еще никогда не видел, значит белая шерсть – редкость, которой виконту нравилось обладать. И нравилось радовать глаз отца.
- Ну хорошо хоть ты не сказал, что это потому, что в душе я тоже блондин, - тихо фыркнул белый мышонок, зябко запахиваясь в крылья, которые ощутимо холодил стужённый ветер. Его эта ситуация до сих пор улыбала, и он продолжал испытывать детский восторг. Кто-то восторгается цветами там, прекрасными дамами, а Герберт уникальный – его притягивала и манила тьма, которая воспитала его, и он с полностью раскрытыми объятиями шел на встречу к ней, впуская в своё сердце и упиваясь новыми приобретёнными умениями. Ну как может не ввести в дикий восторг и трепет умение перевоплощаться в летучую мышь? Это ведь возможность иметь крылья, воспарить над лесом. Многие мечтают летать. А вампирам, как оказалось, это настолько же доступно, как ходить людям. Прекрасное умение! И милое. Поглядывая красными бусинками глаз на отца, младший фон Кролок до сих пор не мог сдержать своего умиления касательно его вида. То, что он вообще выглядит как плюшевая игрушка, ну да, весьма странная и жуткая, но обаятельная, до него пока не доходило. Тем более сейчас ему льстила гордость в голосе отца.
- Если честно, я сам себя сегодня удивляю. Столько всего интересного и… странного за раз. Неужели раньше ты думал, что это всё меня напугает? – это был скорее риторический вопрос, который не требовал ответа, по крайней мере сейчас. Столь душевные беседы они смогут провести уже дома, под крышей родного замка, своими стенами надёжно скрывающего вампиров от солнца и внешнего мира, в котором они теперь стали хищниками и который достаточно активно сопротивлялся подобной эволюции. Дом. До него надо было добираться несколько дней, которые будут для него нелёгкими, это Герберт знал, но желание как можно скорее оказаться там с отцом подстёгивало его, вынуждая учиться быстрее. И если отец легко и плавно соскользнул с ветки, набирая высоту в ночном небе, то Герберт неуклюже кувыркнулся, чуть было камнем не рухнув обратно вниз, в снег, и трепыхаясь, с явным трудом набрал высоту, сосредоточенно хлопая крыльями и все свои мысли и эмоции посвящая только одному: удержаться в воздухе. Сначала молодому вампиру даже показалось, что у него ничего не получится, столь тяжело и непривычно было держаться в воздухе, координируя своё пушистое тельце крыльями, однако сдаваться виконт не планировал и с третьей попытки нагнал отца, пытаясь если и не поравняться с ним, то хотя бы держаться максимально поблизости. Чёрную летучую мышь было тяжелее различить в темноте, особенно если ты пытаешься одновременно смотреть и на свои крылья, и на дорогу, и на самого отца.
За остаток первой ночи они пролетели не очень много, да и граф не торопил сына, давая ему возможность освоиться с этой нелёгкой задачей, с которой Герберт и так справился с первого раза, доказывая то, что достоин быть его сыном и главным приемником. Приемником всего.
Дальше ночи потекли легче, а дни пролетали совершенно незаметно, поскольку вымотанный перелётом, Герберт мгновенно засыпал, иногда устало прижимаясь к пушистому боку отца, который своей чернотой скрывал его от всего. Ему не снились за эти дневные ночёвки под крышами домов даже сновидения, и как позже выяснилось, в этом обличии они реже посещают вампиров. Порой на радость самих вампиров, позволяя бессмертному разуму отдохнуть. Путь был тяжёлый и долгий, и виконт не переставал думать, как же отец преодолел его за столь короткий срок? Как же он гнался наперегонки со временем, чтобы успеть к своему сыну, с которым теперь летел бок о бок, показывая путь домой?
Дом уже возвышался на горизонте, как всегда восхищая своими острыми шпилями башен, хищно врезающимися в мрачные небеса словно острые клыки вампира, вгрызающиеся в податливую плоть. К слову о плоти, Герберт уже со смесью вожделения и нетерпения ждал свою новую охоту, испытывая сильный и еще столь непривычный голод. Перелёт отнял у него много сил и жажда терзала новорождённого вампира, оголодавшего от подобного путешествия. Однако он ни разу не пискнул на эту тему и не пожаловался на то, как ему тяжело. Если бы было надо – он ещё столько же бы пролетел за отцом, стоически перенося тяготы. Вопреки частому мнению о нём, виконт отнюдь не был избалован и с детства был приучен к терпению и смирению. К терпению – в особенности. Двадцать лет ждать воссоединения с отцом – после этого даже вампирская жажда покажется не такой уж и страшной.
И вот осталось преодолеть последние метры до дома, демонстрируя своё умение и желание учиться, словно экзаменом сдавая финальную точку – перевоплощение обратно в человека. Это оказалось проще, чем обращение зверем. Или быть может виконт так страстно желал не разочаровать отца, что усердно впитывал всю информацию, анализировал её, подходя к делу с упрямой исполнительностью, добиваясь успеха.
Едва его лапки коснулись земли, он обратился, по инерции неловко продолжая движения вперёд и буквально вписываясь в объятия отца, которые не спешил разъединять. Крепко обняв графа, раскинувшего руки в широком приветственно жесте, Герберт устало и счастливо выдохнул, закрывая глаза и наслаждаясь новым спокойным чувством в своей мёртвой душе.
- Мы дома... наконец-то, отец, мы дома вместе.
Живая в этом месте темнота ночи молча наблюдала за возвратившимся хозяином замка со своим полноправным наследником, трепетно замершим в тяжёлых, крепких объятиях отца, наслаждаясь началом своей новой жизни.
Герберту ещё многое предстояло узнать, познать и многому научиться. Но у него был прекрасный наставник – его отец, который уже больше никогда не оставит в одиночестве своё беспечное дитя.
