Жизнь на "Призраке" рядом с ребятами научила Кэнана думать о ком-то, кроме самого себя. Полезные уроки, учение которое далось ему не сразу и с явным скрипом. Но все же они пришли к этому. Они были командой, были друзьями и даже семьей. Они держались друг за друга и действовали вместе лишь потому, что могли друг другу доверять. Каждый из них привносил что-то свое - неповторимое, индивидуальное. Каждый из них, тем не менее, был не больше, чем капля в море и Темная Сторона все равно была больше и сильнее, чем все те потуги, которые повстанцы выдавали за борьбу, но любое путешествие и любой путь начинается с малого шага. Они двигались в новом направлении и уже начинали строить новый мир, распустившийся перед Кэнаном и Герой сегодня. Они начали обустраивать галактику, которую пересекали на ныне пустом корабле еще тогда, когда все были в сборе. Что бы с ребятами ни произошло, можно было точно знать, что их борьба и труд не прошли мимо, их не сожрало время и Империя не затоптала их в холодную землю, не выкинуло в шлюз.
К пустым каютам, где все еще имелись намеки на то, что здесь недавно был народ, было трудно привыкнуть. Это не из ряда "ощущение, что ребята просто отлучились и скоро вернутся", а настоящее чувство утраты. Джаррус, куда же делось твой излюбленный оптимизм? Оставил его в промерзших коридорах ситского храма? Сжег красным светом вместе с возможностью смотреть на мир? Никто бы не сказал раньше, что Кэнан вообще когда-нибудь сдается, он назло всем боролся и всегда шел до конца. Даже если ему необходимо было закрыть дверь и вытолкать за нее Эзру, рискуя умереть, попасть в плен и распрощаться с Герой, он все равно делал то, что был должен сделать, верил в то, что и на этот пролетит как-нибудь, выпутается. Ведь нет в галактике более удачливых людей, нежели кореллианцы, да?
И прокатывало, и как-то выбирался из любой заварухи, с той же ослепительной улыбкой, с которой в беды попадал. И все же, несмотря на все те условия, которые складывались вокруг них, верил в лучшее и заставлял в это верить всех. А теперь он похоронил своих собственных друзей и понимал, что понимание того, что и они не вернутся переносится легче, чем утомительная перспектива искать их до потери пульса. Он мотал головой и отрицал самого себя.
"Если мне придется измениться, то пусть, но не до такой степени", работа над собой только начиналась. Возможно, все это отношение к миру, как следствие прошедшего пути, может быть, Храм ситов посадил во всех них маленькое зернышко Темной Стороны, потому что сам факт того, что джедаи стремились познать запретное учение оскорбляло философию Светлой Стороны.
Лотал был уже близко. Кэнан улыбался, вспоминая, сколько их связывало с этой замшелой планетой. Он помнил пушистые золотистые облака, молочное небо, белые округлые башенки и серый камень местных гор, шелест как будто постоянно предосенней травы, залитые утренним и вечерним светом травяные моря, равнины, уходящие в горизонт. И почему-то сердце начинало радоваться.
- Как будто возвращаемся домой, да? - Спросил у Геры Кэнан, когда корабль уже вошел в атмосферу и это чувство чего-то родного коснулось разбитой, израненной души. Настоящий бальзам, капелька спасительной бакты.
Ему было трудно сдержать радости. Может быть сейчас они, как и несколько дней назад, приземлятся в своем времени, а? Надежда на то, что все рано или поздно станет прежним не отпускала, и каждый раз Кэнан будет искать повод понадеяться на какой-нибудь призрачный, натянутый за уши шансик, даже самый маленький.
Умиротворение спальной, спокойной планеты имелось даже в самой Силе. Лотал даже в период войны был более спокойным, чем многие другие планеты Внешнего Кольца.
И все же, Кэнан не мог точно предсказать, что их ждет дальше. Как их здесь примут местные власти, под какой политикой сейчас находится Лотал и хотя радио сети теперь на планете были абсолютно свободны и легализированны, Джаррус сто раз подумал прежде, чем запустить вещание на корабле. Он убеждал себя, что нечего теперь бояться, что если жить в страхе дальше, они не сдвинутся с мертвой точки. И оказался прав, Лотал, и правда, был свободен... никакой Империи. Никакой пропаганды Сиенарского флота, и никаких имперских гимнов "Слава Императору". Легкая какая-то гитарная музычка, усыпляющая, спокойная, как раз в духе культуры Лотала, мерный голос ведущей, рассказывающей о том, что в восточной части снова начинается изнуряющая жара. Другая планета, которую ни Кэнан, ни Гера не узнавали.
И никто их не перехватил, никто не преследовал. В местном порту дважды спросили цель прилета и клюнули бы на любую ложь, которая пришла бы в голову Синдуллы, но ответить решился Кэнан.
- Прилетели разыскать старых друзей. Дело Ордена джедаев, ребята.
Долгое молчание, а потом оператор определил платформу, на котором остановился "Призрак". Теперь не надо было искать доморощенный какой-нибудь портик и подкупать всех, кого не лень, чтобы оставить корабль без заполнения деклараций хоть на пару часов.
- Ну и как тебе ощущение того, что ты больше не номер один в списках разыскиваемых? - Джаррус откинулся на спинку кресла второго пилота. А ведь эта женщина не врала и в восточной части Лотала, и правда, было очень душно.

На корабле было куда приятнее, чем на планете, по крайней мере, более прохладно. На воздухе же дышать было нечем и гул стоял невыносимый. В компании Геры почти всегда тихо, она не любитель поболтать ни о чем, не любитель включать чего-нибудь на фоне, только благодаря ей Кэнан научился любить и ценить тишину, да и Оссус был планетой очень спокойной. Только оказавшись на Лотале Джаррус почувствовал то самое, что, как ему казалось, ныне было утрачено - суету. Суета толпы, суета больших городов и хорошо организованных портов. Повстанцы умели пользоваться хаосом и старались обеспечить его всюду, куда совали нос, но в этот раз шум и гам не шел на пользу - от него бухла голова. Может быть, наблюдай Кэнан за миром, толпу и ее продукты жизнедеятельности было бы проще переносить, но когда тебя окружает холодная темнота, любой шум давит на мозги и раздражает обострившийся слух.
Кэнан крепко держал Геру за руку, спускаясь по трапу на поверхность планеты. Несколько людей уже бежали им навстречу, он слышал мерный стук крупной подошвы и почему-то вспомнились имперцы, но тогда шагов было бы куда больше. Да, может быть, там все изменилось, но Кэнан этого не видел и уже не увидит. Тысяча изменений прошли мимо него и он старался держаться Геры так близко, будто бы через нее мог бы увидеть хотя бы какой-нибудь осколок мира, хотя бы крохотную часть, чтобы убедиться, что этот мир все еще существует, ранкор дери, в любом виде! Никогда еще Кэнан не ощущал подобной жажды что-нибудь видеть, как теперь. Недостаточно прошло времени, недостаточно привык все же.
Тем не менее, Кэнан постарался сделать вид, что его совсем не задела оговорка Синдуллы, он легонько посмеялся и выдавил из себя плюс-минус километр искреннюю улыбку: - ты будешь моими глазами!
Если бы только это было возможно, а даже если такое возможно хотя бы в теории, то у Джарруса явно на такое кишка тонка, да и у любого современного джедая тонка.
Пришли описывать корабль, никаких претензий не последовало, да и те, кто прибежали, видимо, сразу же убедились, что перед ними натуральный джедай. При всем том, что в галактике их и без того единицы, а Кэнану больше не надо прятать меч и он смело повесил его себе на пояс. Ряса цвета мокрой земли гладила идеальный пол ангара. Их попросили представиться; ясно, будут пробивать личность. Трижды Кэнан подумал и трижды пришел к выводу, что необходимо солгать по старинке. Кэнан Джаррус, должно быть, числится умершим уже лет тридцать как и будет не очень хорошо пытаться объяснить этим милым людям, что он-де живее всех живых.
- Калеб Дьюм - представился он, сам не зная, чего такое вообще на него нашло. Даже передернуло на мгновение и вряд ли Синдулла того не могла не заметить, молодой человек с живым, торопливым говором вбил короткое имя в деку и снова замолчал, вестимо, обращаясь к тви'лечке, - это мой пилот. Депа.
Больше вопросов к ним не было, а вот у Кэнана к самому себе - предостаточно. Ну, ладно,  успеет еще надавать себе по голове, сперва надо было сделать то, что они собирались сделать. Не на отдых же прилетели.
Любые новости, плохие или хорошие, ждали своего часа, но не сказать, что Джаррус прямо-таки торопился. Все захотелось отложить и не знать, словно на пороге чего-то важного, начинаешь сомневаться во всем вокруг, а в первую очередь - в своей готовности открыть дверь.
Корабль пришлось оставить и пересесть на легковой флаер, то самое место, о котором они чаще всего умалчивали имелось почти на каждой планете Внешнего Кольца, но в первую очередь - на Лотале. Здесь у них в свое время было много дел, а после встречи с Эзрой - еще больше. К тому же, повстанцы почему-то облюбовали эту планету даже после ее откровенной оккупации Империей. Если потеряемся, был уговор, возвращаемся к месту "эн" и ждем друг друга, а если не получается ждать, оставляем координаты. Уже несколько раз эта простая схема позволяла им найти друг друга. И в этот раз сбоев быть не должно, если они в самом деле тут...
Недалеко за городом, в югу от поселения беженцев, которое теперь превратилось в небольшой городок, окруженный с одной стороной цилиндрическими горами. Кэнан с трудом помнил, как выглядит та небольшая ниша внутри гор, которую они выбрали особым местом сбора. В первую очередь проверить его, а там уже будет видно. Только бы они не опоздали. Ни те, ни другие.
Ветер, порождаемый большой скоростью, с которой Гера вела флайер в обход поселению, по зеленой равнине, куда-то за горизонт, не спасал от жары и с Джарруса едва ли не скатывался пот. Или же дышать тяжело от волнения. Никак не мог справиться с собственными эмоциями, что даже нога подрагивать стала, порождая раздражающий методичный звук стучащего по металлу сапожного каблука.
"Их там нет..." вдруг понял Джаррус и медленно прикрыл глаза, однако Гере ничего не сказал, снова надеясь на то, что ошибается в очередной раз. Синдулла же так и не высказала свои предположения. Ни надежды, ни отчаяния он не чувствовал за ней. Ровный тон спокойствия, готовности принять все, что угодно.
Руки у нее были заняты крутением штурвальной баранки, на ощупь же Джаррус смог найти только ее ногу.
- Тебе ведь не нравится перспектива быть в Ордене, да? - поэтому так гонишь в горы, Гера Синдулла? Вечно спокойная и собранная, ее душа всегда оставалась для него темной лошадкой, тайной, которую ужасно хотелось и в то же время не хотелось открыть. Зачем он задал именно этот вопрос, сам не знал, но логично ведь понимать, что даже напади они на след команды, от Ордена теперь Кэнан вряд ли отойдет.
Это было его призвание все же. Эта ряса, какие-то полеты, попытки быть в центре событий. Даже то, что случилось на Эч-То и сколько бы Джаррус не ругался на выкидоны Силы, ему этого хватало, чтобы держать себя в тонусе, о том, как себя при этом чувствует его вторая половина он, естественно, пока еще не задумывался.
- Гера... - он стиснул ее чуть выше колена - южнее, ты не туда рулишь.
Если ему сейчас за язвительность не стукнут по больному месту, это будет чудом чудесным. Он смотрел на нее и не видел, только облик взгляда, ничего больше за ним не было. Глаза, успевшие залиться пеленой не выражали ничего - ни сарказма, ни симпатии. Контролировать себя в таком положении еще надо было научиться.
Но каково было Кэнану. Он ощущал ее тепло рядом, знал, что держит живое существо, что она тут, в нескольких сантиметрах от него, но куда не поверни голову - никакого иного доказательства ее существования нет.
Он подался совсем близко к ней, едва ли не залезая в водительское кресло и порывисто указал влево.
- Туда, там... это должно быть там - Сила вела его теперь.
Он даже не знал, что там слева, может вообще столб или толпа людей, но Сила вела и если он ощущает ее теперь, это означает только одно - они на верном пути. На верном, что бы ни ждало в конце.

"Нам" было ключевым словом в ее предложении. Гера всегда по большей части думала о "нас", а Кэнан так и оставался безнадежным эгоистом. Да, периодами он пытается что-то с собой сделать и все в этом роде, но особых успехов на этом поприще не нашел. Удобнее думать лишь о том, как будет лучше себе, а уж тот, кто рядом как-нибудь приспособится, если ему, и правда, необходимо быть рядом. Но с Синдуллой такие правила не действовали, она была свободной девушкой, какие бы чувства не испытывала к джедаю. Перед ней стояла задача и она всеми способами ее решала, всегда нацеленная на результат. Главное, чтобы это в конечном итоге приносило пользу, неважно, какие лишения на пути к этому придется пережить. Поэтому Джаррус страшился ее потерять, понимая прекрасно, что недолог тот день, когда она поднимет "Призрак" в воздух и улетит восвояси, а ему останется гадать, что послужило причиной. Обижаться на нее или злиться у него не будет никакого права, уж слишком хорошо он знал натуру этой женщины, но дыра в сердце - последнее, что ему сейчас было вообще нужно. Гера заполняла пустоту в душе, наступившую после утраты учителя и нереальных событий на Синде. В конце концов теперь, когда он пришел вот к такому - слепоте; Гера осталась рядом, доказывая любовь и привязанность не словами, но поступками, куда большими, чем кофе в постель.
И это не говорило о том, что он не был в ней уверен, нет. В ком угодно, только не в Гере. Она всегда четко исполняла свой долг, никогда не отступала и смело смотрела в глаза своим страхам и опасностям. Настоящий повстанец, мятежница с большим, горячим сердцем, он не был ей ровней. По своей натуре Кэнан сравнивал себя с собакой или крысой, которую приласкать и приручить может только особо сердобольный человек, а он, зацепившись, пойдет за этим человеком, недостойный и низкий, до самого конца. Примерно так можно было описать его верность Гере. Рядом с ней не хотелось смотреть по сторонам, и тем более - на кого-то другого, она заменила ему все, что можно и утолила абсолютно разные потребности.
Только в этот раз Джаррус чувствовал, как она отдаляется и захотелось ее схватить настолько крепко, насколько мог, только совесть не позволяла. Он не мог и не имел никакого права ограничивать Геру в решениях и свободе. Она все равно поступит так, как считает нужным, закрыв глаза на излишки окружения и даже на огромную боль. Свою и чужую.
Негласно тви'лекка призывала его подумать и о ней тоже. Простым словом "нам" заставила спуститься с небес, где было хорошо одному Кэнану, снова заставляя подумать, а не мимолетно ли то небесное чувство, если ее нет рядом? И Кэнан задумался. Пожалуй, мимолетно. Орден не может стать ему домом, потому что его дом там, где Гера. Он сам уверил ее в этом и пусть она кивнула, давая понять, что поверила ему, но Джаррус знал, как колет под ребра острое и тонкое чувство неверия, которое она всегда засовывала подальше, уступая место сильным чувствам.
- Я немного ослеп, моя радость! - Заулыбался Кэнан, но нисколько не увеличил дистанцию. Ничего не мог поделать со своим тяготением, будто бы будь он чуть ближе к той стороне, запах усилится, он вынюхивал что-то в Силе и она вела их, вела небольшой флаер, мелодично звучащий в оглушающем ветре.
Когда средство передвижения остановилось, Джаррус осторожно выполз наружу из салона. Ноги нашла привычную твердь, мягкую землю и стало тихо, так, что даже едва слышны были стуки сердец. То самое место, ошибки быть не может.
Он видел в Силе карты прошлого. Гера тоже должна была узнать это место, но она молчала, не то не узнавала, не то ждала его ответа. Что он должен был почувствовать среди холодных камней и сквозного ветра? Почувствовать присутствие друзей и сказать, что они, должно быть, несколько часов назад тут разводили огонь. Но ни запаха золы, ни типичной вони Зеба. Ничего. И в Силе никаких отпечатков.
Однако... однако маленькое прикосновение. Покрытый толстым слоем времени отпечаток, поток, оставленный кем-то давным-давно, но уже ускользнувший, потушенный огонек огня. Угли уже даже не тлели, но эфемерный запах догоревшей смолы остался, едва слышно.
- Эзра был здесь, - повернувшись вокруг своей оси заключил Кэнан. - Я чувствую. Он был тут. Насчет остальных не знаю... не могу понять.
Голова как будто закружилась и на мгновение Джаррус потерял координацию, пошатнулся, найдя машинально близкое плечо Синдуллы. Голову как громом разразило и тут же все утихло. Мгновение, маленький ветерок былого, давно ушедшего.
- Какое-то раздражение. Злость.
Молчание. Впереди, должно быть, вход в падину, где они спасались от грозы в один из визитов на Лотал. Тогда их искала целая имперская эскадрилья и они нашли убежище только здесь, среди этих камней, замершие, голодные, но живые.
Джедай взял Геру за руку и направился внутрь пещеры. Оттуда веяло сыростью и промерзшей землей, тоннель уходил чуть дальше и вниз и там, должно быть, ничего не видно. Но света не нужно, Кэнан научился искать дорогу в темноте, абсолютно любой. Ощупывая узкие каменные стены, он провел их чуть внутрь. И держал в себе одно только: "нет их здесь", держал и не говорил, хотя губы сами двигались, беззвучно повторяя это как мантру.
Зря прилетели. Зря потратили время. Ребят здесь не было. Он бы почувствовал.
- Не могу понять, когда он здесь был - помотал он головой, погруженный в холод, сырость и воспоминания. Сила лилась, разливалась в этом месте, будто бы они погрузились на ее самое дно, но понять, какими были эти потоки не представлялось возможным. Джаррус трижды проклял себя за то, что недостаточно подготовлен для толкования чего-либо. Если бы только у него было немного больше опыта, если бы только он обладал знаниями, хотя бы немного...
- Плохой из меня джедай, - опустил он плечи и выдохнул. - Знаю, что падаван был тут, а в какое время - понять не могу, даже не могу увидеть его.
Вместо печали пришло раздражение. Он что-то наугад пнул и понял, что это были поленья. Несколько крупных деревяшек взлетели над землей и превратились в щепки, стукнувшись о камни. Эхо разбитого дерева прокатилось по пещере, Кэнана одолело удивление.
Кто-то разводил костер?
- Гера... я стою прямо в костре? - Даже засмеялся Джаррус, стараясь наугад определить, где находится его спутница и смотреть на нее. - Скажи мне, что он разведен недавно.
Можешь даже соврать, я не обижусь. Просто почувствую, что ты опять врешь, чтобы не навредить мне. Вот так и жили. Соври, чтобы оставить надежду, но почему-то Джаррусу показалось, что сейчас, именно в этом месте наступила пора говорить друг другу абсолютную правду.
Он поднял деревяшку, охватил ее ладонью, пытаясь хотя бы на ощупь определить что-нибудь. Сколько времени надо дереву, чтобы превратиться в пепел? Столетие. Чертова деревяшка, которая нихрена не подсказала!
Он ждал, когда Гера подведет итог. Ее легкая поступь по холодным, мокрым камням. Щелканье фонаря - она, в отличие от него, не привыкла к непроглядной темноте, но именно так видел Кэнан этот мир и точно так же себя в нем ощущал. Потерянным, разочарованным, стоящим на давно остывшем пепелище собственных надежд.
Он опустил голову и сжатием ладони сломал поленнице.
- Гера? - Окликнул он ее. Его голос ударился о камни и вернулся. Абсолютная темнота, холод, сырость и пустота. - Эй, любовь моя, я тут ноги без тебя переломаю!
Больше, чем ноги.
Нет. Все - тлен. Такой будет его жизнь в любом месте без нее. Он переломает себе ноги и свернет шею на сыром валуне.

Естественно, она соврала, по-другому просто быть не могло. Они оба прибегали ко лжи, когда ситуация того требовала и оба понимали, что врут, при этом не говоря друг другу не упрека. Так уж сложилось. Некоторые вещи они не имели права утаивать, другие - тщательно скрывали от чужих глаз. Теперь Кэнан мог определять ложь по тону голоса или просто внутренним ощущениям, лицо Геры было ему недоступно, чтобы заметить, как чуть заметно она отводит глаза и ведет подбородком. Она никогда не стеснялась этих позывов естественной мимики, когда была вынуждена врать, словно давала ему намек на понимание, шанс оправдать ее, что он методично и делал. Оправдывал и никогда не сомневался в том, что если Гера по какой-то причине врала ему, она сделала это не из-за великого недоверия. Слишком много "но" существовало в их тогдашней жизни, а теперь ото всего этого надлежало избавиться, а значит и поводов для лжи станет намного меньше.
Кроме данной ситуации. Она хотела вселить в него  надежду (да, если честно, он и сам хотел вселить ее в себя), но видела по его лицу, что Кэнан черпает воду из пустого колодца, постоянно опуская ведерко на песочное дно, снова и снова заклиная воду появиться. Но сколько ни заклинай, пустой колодец на то и пустой, что там воды нет и вряд ли будет. Чудеса не случаются, когда их ждут. Трижды команде это место пригодилось, трижды они нашли друг друга здесь, а на четвертый раз чутье подвело.
Разочарование ли или же просто печаль, но они так завладели Кэнаном, что он никак не мог справиться с наплывом эмоций. Что происходит? Почему я не могу взять себя в руки? Вопрошал он сам себя и не мог найти ответов. Просто так случается, химические процессы в организме, в головном мозге, что не поборешь никакими убеждениями или воспитанием, естество, созданное природой. Химия стресса, выброс гормонов, что угодно. И вроде бы благодаря самоконтролю сохраняешь внешнее спокойствие, а внутри то и дело все переворачивается, нарушая привычный порядок вещей и чувств, путая все карты и не позволяя адекватно думать.
Гера не обладала Силой, чтобы все это почувствовать в нем, но обладала чем-то более мощным, чем Сила. Она, наверное (он точно знать не мог), любила его, посему могла разобрать и трактовать любую секунду его внезапного молчания или любую эмоцию, неловко вылезшую на лицо в ненужный момент. Озвучивать или комментировать что-либо она выбирала сама и всегда знала, когда лучше промолчать.
В этот раз молчать хотел сам Кэнан. Они выбрались на свет, а он до сих пор не проронил ни слова, все понимая и без лишних лекций. Бодрый голос Синдуллы вроде бы и говорил о том, что она духом не пала и даже изначально не надеялась на место, что не подводило никогда, внутри ее струна оборвалась со звонким свистом. Если она думала, что Джаррус не услышит - плохо думала, теперь джедай, блин, слышит всё.
Как обычно, она обращалась к нему. Он мужчина, он глава их команды, которой уж и нет, так что решения и ответственность за них лежит на нём. Пусть она хоть дважды будет капитаном, Гера всегда выдвигала Джарруса на первый план и уступала место, прекрасно разбираясь в сферах деятельности. И теперь, когда она могла своей несокрушимой волей взять, стукнуть кулаком по столу и сказать ему, и его потугам пару ласковых словечек, она дала право выбрать и вести за собой ему. Не потому, что не знала куда двигаться (ибо, скорее всего, знала лучше, чем он), а потому прекрасно осознавала, что Кэнан учится только на собственных ошибках и мало когда внимает голосу разума.
- Начать, говоришь, - усмехнулся Джаррус. Свежий воздух ударил по лицу - они вышли из пещеры, но долгожданного света он так и не почувствовал. О солнце он догадывался только по палящему по открытой коже солнцу и никак иначе. - Разве мы еще не начали?
И не закончили? Промелькнуло в голове и Кэнан почувствовал уколы неконтролируемой злости на весь мир. Ну почему все так произошло? Покажите того, кто устроил такую великую подлянку и Джаррус хорошенько намалюет ему рожу, даже будучи абсолютно слепым, оторвется от души, плевал он на Темную Сторону и все этим учения о том, что жестокость ничему не учит. Учит, еще как учит. Кэнан с подобрал какой-то камень размером с половину кулака и со всей дури кинул его куда глаза глядят, руки зачесались бросать камни в невидимого виновника событий снова и снова, срывая злость на иллюзиях. Эмоции требовали выхода и Кэнан всегда давал им выход, плохим джедаем был, ничего не скажешь. Что любовь, что нежность, что раздражение и ярость - все это было неудержимо внутри него, да так, что он ненавидел себя каждый раз, когда не мог сдерживаться.
- Они должны были быть здесь. Они здесь были! - Говорил Кэнан, пытаясь в этом уверить себя, ужасно разгоряченного и совершенно спокойную Геру, которая каждый раз, видя его злость, впадает в какое-то эмоционально аморфное состояние. - Просто... слишком давно.
Может быть, десять, может быть, двадцать лет назад. Но точно не неделю и не месяц. Они были здесь, а значит, искали их тоже, плюс-минус живые и потерянные.
- По крайней мере, они о нас не забывали - и горечь вылезла на лицо, изменяя гримасу привычного раздражения на жалостливость. Ну хоть сядь и реви на этом самом валуне. Джедай смотрел на Геру так пронзительно, будто бы видел ее, а потом, от безнадежности, рухнул на нагретую рыхлую землю, толкнув сапожные носки в шелковистую золотистую лоталскую траву.
Желая спасительного тепла, Кэнан пододвинулся в изнуряющим лучам местной звезды и стянул с себя длинную мантию, смял от души и кинул куда-то наугад. Прохладнее не стало, а вот легче - это да. Последним штрихом была кожаная потрепанная маска, которую он оставлял где непопадя, а в этот раз взял в собой. Натянул на голову, скрывая собственные изменения, шрам, разрезающий половину лицо и пугающе белые глаза.
- Они не попали сюда с нами, - заключил Кэнан абсолютно спокойным и чрезмерно низким голосом - можем поискать только упоминания о их жизни, не их самих.

-Да, если бы что-то от меня зависело, Гера, я бы даже не рыпался никуда! - И уж точно, промелькнуло недовольно в мыслях, не переместился в это треклятое время. Может быть, в этом веке и были свои плюсы, но никакая джедайская ряса не сможет заменить ему друзей привычного русла. Калеб Дьюм был джедаем, а Кэнан Джаррус - не был. Он вырос контрабандистом, который только и знает, что заботится о своей шкуре. То, что он стал повстанцем ему еще повезло и того бы ни за что не случилось, не будь в его жизни Геры, которая всегда направляла его активность в нужное русло.
Где бы он был, если бы ни ее озадаченность его же судьбой. И пусть сто раз Кэнан убеждал себя, что все находится только в его руках, это было огромной неправдой. Есть как минимум еще одна пара рук, которая много держит при себе и на многое вообще-то влияет, но так осторожно и аккуратно, что вмешательства Геры почти незаметно. Только анализируя себя самого можно понять, что там и там он, будучи собой, вряд ли бы принял именно то решение, которое принял. Так и выходит, что есть в жизни теневой ангел-хранитель, который куда лучше тебя знает, что тебе необходимо и нужно в данный момент.
Он полетел на Лотал, потому что питал надежду, что это место подскажет ему, что делать дальше. Где еще черпать силы и пытаться напасть на след, если не на Лотале? Они посетили массу планет, но именно на Лотале сошлись многие пути, окончились многие главы их жизни и начались другие. Здесь они встретили Эзру, здесь Кэнан впервые за много лет ступил за порог настоящего Храма Джедаев, здесь он снова имел возможность говорить с мастером Йодой, здесь же он был посвящен в джедаи. Лотал был для Джарруса больше, чем планета, она была наполнена огромным количеством сакрального смысла, в которой джедай свою вторую половину не посвящал, но вряд ли Гера не догадывается. Вряд ли не поняла, почему Сила привела его именно сюда.
Злость напала на него, как выскочивший из-за кустов зверь, но молниеносная атака быстро сошла на нет и зверь, угасая, трусливо попятился обратно в ту нору, откуда вылез. Кэнан успокаивался и тому способствовала мирная атмосфера Лотала. Он помнил другую планету, но этой природе, которая ныне не была под запретом для них, хотелось отдаться без остатка. Бриджер хотел бы видеть свой дом именно таким. Оставалось лишь надеяться, что он хотя бы на какое-то мгновение застал шаткий мир, вкусил безопасности и свободы, которой не знал с детства. Ведь нет ничего ужаснее выросших на войне детей.
Голос Синдуллы вытянул его из какого-то нереального застенья. Прохладные ее пальцы снова стянули маску и Джаррус откровенно тому рад не был. Он не видел себя в зеркало, но представлял, какое, должно быть, жалкое зрелище из себя представляет. Хотя бы потому, что у него не осталось возможности даже следить за собственной внешностью, что позволило лицу обрасти, а уродливый красный шрам от полоснутого по лицу светового меча бросался в глаза больше, чем неприметная, не всегда сразу заметная слепота. И все же она сняла с него маску.
- Нет, не лучше, - недовольно буркнул Кэнан. - Я хотя бы не вижу напоминаний того, что произошло в Храме.
А ты видишь, Гера. Он так и не сказал этого. И хотя ее не было рядом с ними в тот момент, она всегда морально с ним и переживала все, что произошло там с той же тоской и болью, что и Джаррус с Эзрой. Мнимая гибель Асоки и инвалидность Кэнана не оставила равнодушным никого на "Призраке".
Мгновение поцелуя точно ударило по щекам. Джедай и не совсем понял, когда мозг переключился и почему он этого не заметил, но если Синдулла и постаралась побыстрее ретироваться, то Кэнан же машинально, как заколдованный, подался вперед. Уж слишком быстро, так, будто бы голодному только приподняли занавесочку и поманили на полный угощений стол. Гера была совсем близко, так, что он ощущал ее абсолютно всю и точно сказал бы, каким пальцем руки пошевелила секунду назад. Не видел, но тщательно представлял и хотя его иллюзии, скорее всего, были далеки от правды, он наслаждался хотя бы тем, что мог помнить ее.
И ужасно боялся забыть, а что еще хуже - потерять.
И будто бы поймав эту мысль за хвост, он протянул к ней руку, осторожно и аккуратно касаясь привычного гладкого лица, с помощью осязания рисуя в голове ее образ. И пусть он помнил его пока еще четко и хорошо, это позволяло придать собственным фантазиям хоть какой-то реализм. Как скульптор, пусть и держащий в памяти образ, высекает из камня профиль, осторожно поглаживая каждый до боли знакомый изгиб, так и он заново изучал то, чего уже не мог видеть. Впервые за то долгое время, пока тьма стала ему домом, он позволил себе делать то, в чем нуждалось нутро - ощущать. Не только слышать, не только чувствовать, но и ощущать. Ощущать овал лица, длину ресниц, мягкость губ, изгиб тонкой шеи.
- Не сдамся, - вдруг заулыбался Джаррус.
Потому что каким подлецом надо быть, чтобы предать вот это безупречное доверие, веру. Вот это живое тепло, которое так податливо движется на любое его прикосновение.
Одно мгновение, чтобы понять, что они вдвоем, никого больше нет. И хотя грусть пробирает до костей, как лютый холод, жизнь продолжается и девушка рядом, на шее которой бьет учащенный пульс - доказательство этого.
Жизнь продолжается и они продолжаются тоже.
Не особо падкие на близость, Кэнан впервые в жизни ощущал, что значит быть близким кому-то, будучи совершенно слепым. И вроде бы глаза зажмурить хочется, а жмурь или нет, картина не меняется. И вроде бы понимаешь, что вас разделяют считанные сантиметры, но в то же время не можешь с точностью сказать, насколько она далеко находится. И чувствуя себя неуклюжим, неповоротливым, Кэнан необязательно засмеялся:
- Выгляжу глупо, ага - он даже не пытался унять смеха над самим собой. - Как семиклашка, который не знает, с какой стороны целуют девочек.
Гера всегда была особенной. С тех самых пор, когда он впервые ее увидел на Синде. Она, по мнению Кэнана, не могла не привлекать мужского внимания, а красота ее не подвергалась никаким сомнениям. Другое дело, он теперь не свидетель ее внешней привлекательности, но его тянуло к ней не меньше, а даже больше.
- Что б без тебя делал здесь, - совсем бы с ума сошел, идиот, очевидно же. - Я тебя люблю, Гера.

Кэнан почувствовал ее сомнение, как будто она в следующее мгновение повернула голову и уже смотрела в другую сторону. Очень открытая душа, она никогда не старалась закрыться, а Кэнан зачастую считал себя недостойным заглядывать в ее мысли, да и просто плохо это - нарушать внутреннюю гармонию отдельной персоны. Но тогда, на Кореллии, когда он оказался зажат на корабле Лоты без какого-либо шанса выбраться самостоятельно, да еще и рисковал быть утащенным непонятно куда, он осторожно коснулся разума Синдуллы, так, что она, скорее всего, теперь даже и не вспомнит об этом или же не придает тому никакого значения. Не стыдно, нет, просто само осознание того, что она открыта для него на все сто процентов и он может постоянно держать с ней связь, такую неразрывную, какую он никогда бы не наладил ни с кем другим, не имеющим никакого представления о Силе.
Теперь снова захотелось этого недоступного. Он и без прогулки по мозгам мог бы с точностью сказать, о ком болит ее сердце, из-за чего она так мало спит и куда постоянно смотрит. Много вещей оставлено позади, много людей, судьба которых им неизвестна. А ведь у Геры изначало всего было больше, чем у Джарруса. Что было у Кэнана? Корабль, пара воспоминаний, световой меч и просто желание дальше продолжаться, а Гера вышла из нормальной жизни. У нее были родители, которых она помнила, даже живой отец, не такой плохой, как она о нем думала; у нее была родина, которая нуждалась в защите, пусть и не прямой, но косвенной. У нее был народ, который знал, кто она такая и всегда была цель, к которой девушка двигалась. Более целеустремленная и организованная, чем ее непутевый спутник, годящийся только на моментальное действие. Кэнан был карающим мечом, но мозгами всегда являлась Гера.
И теперь ей тяжело. Она дает ему шанс выбрать путь самому, но уже намекает, куда идти. Так в стиле Синдуллы, вот честно.
Ее ответное признание легло мягко, заполнив всю ту дыру, которая образовалась внутри из-за смены деятельности и стиля жизни. На мгновение ему, правда, показалось, что Гера может взмыть в небо и больше не вернуться, что ее ничего не держит, но по своей доброй воле она тебя не покинет, Джаррус, можешь спать спокойно. И в то же время, джедай почему-то считал, что ее чувства уходят куда-то в неизвестную ему степь. Он любил ее по-настоящему, как мужчина любит женщину, со всеми вытекающими привязанностями и желаниями быть близким настолько, насколько она только позволит. А что насчет нее? В характере Геры, конечно, держаться чуть отстранено, а в характере Кэнана надумывать нехорошее и пытаться делать вид, что его это веселит.
Но Лотал, как оказывается, доказывает совершенно иное.
Он взял ее руки в свои и опять заулыбался. Ну и что. Пусть все неправда, пусть ни к чему не приведет все, что он задумал, попытка иногда засчитывается, приложи ты достаточно усилий. Жизнь ведь сотню раз доказывала, что подчиняется совершенно непонятным и нелогичным законам, так что не надо даже пытаться предугадать, что она выбросить на этот раз.
Вызов-ответ, по такой схеме они жили и продолжат жить.
- Империя хотела нас убить, - заговорил Кэнан, набрав глубоко воздуха - и дала нам повод выжить. Империя ненавидела нас, и это научило нас любить.
Ну, конечно, время для мудростей, Кэнан! Не смешно ли выглядишь, ну!
- Я уверен, больше, чем на сто процентов, что ребята еще покувыркались, - и все равно горечь вставала в горле. Говорить о них в прошлом времени... хотелось прикусить себе язык и воззвать: "ну и сказанул же, придурок", а потом обернуться и увидеть, что эти дураки все слышали и осуждающе смотрят с таким важным видом, как будто ты собственноручно их в гроб уложил. Но ведь уложил... хотя ничего еще не доказано.
И ради Геры, пожалуй, стоит доказать обратное.
Даже, если все иначе. Даже если все плохо, сделать так, чтобы это "плохо" превратилось в "хорошо". Джедай ты или кто.
- Найдем что-нибудь, - нельзя не отметить, как укрепилась сила духа. - Мы живем дальше, так ведь? И Империя пока еще есть.
Сказано с откровенным недовольством.
- Так что и работа нам найдется.
Если бы мог - подмигнул бы, но вряд ли в исполнении слепого это выглядело бы как обычно крайне очаровательно.
Он откинулся на траву, раскинув руки. Абсолютная свобода на пять минут, что может быть лучше. Остановка - это тоже часть путешествия, так сказал Люк при их первой встрече, да? Так вот, мастер, неправ ты был. Кэнан не останавливался и не останавливается даже сейчас, просто идет чуть медленнее, чем обычно, чтобы снова рвануть, сделать скачок вперед. К тому же, на то, чтобы просто лежать и ничего не видеть, а скорее представлять лоталское небо и ощущать тепло нагретой земли располагала погода и ситуация. Ему хотелось быть с Герой тут и сейчас, хотя прибыли они абсолютно по другому поводу.
Пауза. Где-то завыло лоталское животное, словно жара в конец доканала, пролетели птицы, громко взмахивая крыльями, ярко слышалась душистость травы и морю из золотистого покрова ее не было предела. Как островки, из-под земли выступали круглые горки-башни. Джаррус поймал себя на мысли, что не хочет возвращаться в разграбленный Храм джедаев.
Больше не зовет. Замолчала планета, замолчали воспоминания. Есть только настоящее и настоящее - прекрасно.
- Знаешь, я тут подумал, - вот с этих слов обычно начинается самое ужасное, что говорит Джаррус. Его можно сразу затыкать после того, как говорит о том, что подумал. Порывисто приподнялся и попытался взглядом найти Геру, но понятия не имел, попал ли в точку. И она, и Лотал, и все вокруг было едино. - Нет, только не смейся. Не смейся, Гера!
Ему самому становилось смешно.
- Мы же с тобой остались теперь одни. На время, - поправился Джаррус. - Но даже если так... в общем. В мое время меня бы выгнали из Ордена за связь с тобой, с позором бы вышвырнули из Храма. И мне... было бы, наверное, все равно, будь я влюблен в тебя тогда столь же по уши, что и теперь.
Поэтому любовь была запрещена. Она не позволяет думать головой, а призывает рассуждать сердцем.
- Теперь время другое и законы Ордена изменились. Люк Скайуокер даже женат - он замолчал. - Моим современникам и не снилось.
Ну да ладно, к чему все эти разговоры ни о чем. Вряд ли Синдулле будет интересно послушать о различия между Старым Орденом и Новым, ей, в общем-то, до фени. И хотя она всегда была благодарным слушателем, нагружать ее всем этим ненужным ее Кэнан не хотел.
Отчетливый образ в Силе. Вот - близко, даже искать не надо, даже не надо идти на тепло.
- Что бы ты сказала, предложи я тебе выйти за меня?

Естественно, Джаррус ожидал такой ответ. То, что она скажет, будто бы он не рассуждает здраво, со стороны в самом деле так могло показаться, но когда это Кэнан реально здраво рассуждал? Все, что он когда-либо делал шло от сердца. Даже оставаясь с толпой врагов наедине и прикрывая отход своих товарищей, он не рассуждал здраво, плевал на рассудок и чувство самосохранения. Один раз живем, один раз рискуем, один раз обязаны исполнять свой долг и делать то, что должны делать.
Они с Герой уже достаточно давно. Счет времени можно потерять, с тех пор, как судьба свела их на Синде. Судьба свела их и пустила одних в вольное плаванье, а потом подтянулись и другие. Они не стали семьей, они были ею уже давным-давно, но тогда, в их времени, существовало слишком много "но", чтобы сделать хоть какой-то шаг в направлении серьезных намерений. Не только потому, что они были заняты выживанием, потому что потерять кого-то особенно близкого всегда тяжелее и они подсознательно отгораживали друг друга от этой потери. Чем дальше они шли по пути повстанчества, тем чаще рисковали своей жизнью и смириться с тем, что ты потерял человека, которого всего лишь любил, на самом деле, намного легче, чем потерять, скажем, человека, который успел стать тебе больше, чем любовник. Стал реальной частью твоей семьи, законной.
Или же Джаррус, наконец-то, вырос из мальчишеского возраста, когда хочется колобеситься в такт событиям. Все в нем стало серьезнее, да и он сам стал. После того, как Мол лишил его зрения, а Сила - ученика, он стал по-другому относиться к своей жизни, ибо останься он самим собой, тем же легкомысленным контрабандистом, реальность бы быстро либо уничтожила его, либо выставила бы круглым идиотом. Возраст уже не тот и время не то. Орден, да и Гера, у которой здесь не осталось даже Чоппера, требовали от него решений и хотели, пусть и молча, но того, чтобы он нормально нес возложенную на него ответственность. Другими словами, каждый должен когда-нибудь вылезти из детства и юношества, когда-нибудь любой мальчик должен стать мужчиной, но лишь на тех уроках, которые вынес из своего прошлого периода жизни. Кэнан вынес. Такому опыту отнюдь не позавидуешь.
Тем не менее, их путь не прекращался, впереди был не тупик. Им будет тяжело, но теперь они уж точно будут вместе. Она не улетит, не оставит его и он больше не позволит себе сомневаться в ее намерении помочь ему.
Он бы многое отдал, чтобы теперь видеть ее лицо. То, с каким взглядом она сказала ему завуалированное и такое простое "да". И правда, очень обыденно, просто, но вместе с тем, искренне. Без напущенной пышности, без всех этих коленей и блестящих колец в бархатистых чехлах. Выйдешь за меня? Спрашивает он. Я считаю, что мы должны думать о другом, говорит она, но да. Нет ни роз, ни фанфар, ни всякого того, что пускает пыль в глаза. Чистый Лотал, свежий воздух и день, который медленно клонился к вечеру. Команды нет, но если бы они тут были, он бы не сделал предложение. Стыдно танцевать на костях, но иногда ничего другого не получается. Они толком не знают, что с ребятами, а устраивают свою жизнь. Ну не лицемеры ли? Нет. Просто жизнь, как она есть, всегда стоит впереди любой морали, этому научила их борьба с Империей. Они поклялись друг другу продолжать бороться и жить, даже если кого-то из них не станет. Поэтому смогли победить.
Поэтому и это... то, где сейчас стоят живые, победившие время Кэнан и Гера, и победа пропавшей команды тоже.
Джедай не удержался и заулыбался. Ему даже ответить нечего было. Ну что он может сказать? Что счастлив? Он рад. Очень рад, так, что его душа наполнялась доселе невиданной теплотой, светом таким ярким, что любой другой мерк бы на его фоне, что он сейчас готов был силой мысли любую гору из-под земли достать, что теперь он чувствовал такой прилив сил, что еще, наверное, парсеков двести пробежал бы без остановки. Но было ли это счастьем?
Счастье, наверное, заключалось совсем в другом и они пока этого не понимали. Счастье было под ногами, как обычно, никем не замеченное и давно томящееся.
Джаррус вскочил на ноги, порывисто и легко, будто ветер поднял, а потом потянул Синдуллу за руку к себе. Налету поймал ее лицо, словно видел, и, не думая, поцеловал. Не так, как обычно скромно целуют друг друга симпатичные друг другу персоны, поцеловал со всей той страстью, которую она в нем будила. За толстым слоем битв, погонь, постоянного выживания, обмана, за Альянсом, за Империей, за толпами штурмовиков и стоящим резким разным запахом смазочного масла и неделю не мывшегося Зеба, лежало что-то большее. Неужели все надо было отбросить, чтобы увидеть это?
Жизнь все вернула на круги своя. Как и тогда, на Синде, он сходил с ума от Геры, будто бы только вчера повстречал ее. И, как тогда, они вместе, а перед ними - огромная, необъятная галактика со своими проблемами, кидающая им вызовы и заставляющая играть по своим правилам.
Стиснув ее в объятиях, он и не заметил, как быстро течет время. Абсолютно не хотелось отрываться от нее, потому что через близость с ней, на которую тви'лекка податливо отвечала абсолютной взаимностью, он познавал большее. Открытая, чувственная душа особенно осознавала этот мир, а сердце, пусть и было в прицельном круге реальности, распахнулось. Можно ли более полно ощутить всю мощь Светлой Стороны? Люк был прав. Только через любовь, только через понимание, только через минуты, когда ты абсолютно счастлив можно понять, что есть Свет и увидеть Свет в себе, насколько больше его в тебе, нежели Тьмы. И осознать, как холодно, одиноко и невозможно там, на Темной Стороне, где нет любви, нет привязанности, есть мощь, не оправдывающая всех этих лишений.
Руки скользили то по сильным, хотя и нешироким плечам, то по оголенной, пульсирующей шее, то по подвижному лицу. Ужасно захотелось прозреть, просто до невозможности. И при этом всем Кэнан поймал себя на мысли, что теперь готов даже перейти моря вброд, чтобы достигнуть всех поставленных себе целей. Если Гера его поддержит, если она будет рядом.
Не только как девушка, которую можно вот так откровенно и безнаказанно целовать, не только как любое существо, которое пробуждает на ровном месте порывы нежности, но и как самый верный, самый надежный, самый понимающий друг, которому можно доверить не только спину, но и сердце.
Не было больше в галактике повторений ей. В этом Синдулла была абсолютно индивидуальна.
С неохотой оторвавшись, Кэнан зачем-то добавил: - Я ведь серьезно сказал.
И посмеялся. Вдруг она реально подумала, что он шутит? Темнота перед глазами как будто на миг сменилась на яркую картинку. Нереальная иллюзия, заставившая лицо Кэнана совершенно внезапно измениться.
Что значит видеть через Силу? Джаррус, как оказалось, не знал, что это такое до этого мгновения. На секунду он почти увидел искаженную, но яркую картину реального мира. Лицо Геры, зеленые большие глаза, наполненные трогающей нежности. Мужчина не удержался и крепко ее обнял. Опять, будто бы сто лет не видел ее или же не мог поверить в то, что она тут реальная перед ним. Уж и не знал, как еще выказать ей всю полноту своих чувств.
- Сомневаешься во мне, да? - Горько, но не нехорошо усмехнулся он. Взяв Геру за плечи и снова уверенно и кратко поцеловав ее, он выдал самую убедительную улыбку, какая только имелась у него еще в арсенале: - Я все сделаю, Гера. Обещаю.
Так всегда было. Что бы ни случилось, что бы ни произошло, он все исправит, со всем справится.
Лоталский ветер принес тоненькую мелодию Силы. Все так и было задумано, да? Погрузившись в это, он чуть ослабил хватку и смотрел куда-то выше, пытаясь уследить за переливом, едва ощутимым шепотом.
- Надо лететь на Корусант.
Так и будешь таскаться с места на место, как ищейка? Он даже не знал, зачем на Корусант, что они там будут искать.
- Я полечу туда один, если Люк предложит мне посетить Храм. Архивы Ордена помогут нам, вот увидишь. А потом... - он, как обычно, неловко прикусил губу - потом я надеюсь, что ты все-таки окончательно станешь моей женой.
Ой, не спрашивайте откуда него такие планы и почему все именно в таком порядке.

Отредактировано Kanan Jarrus (2016-09-08 00:06:47)