Кай всегда знал, что рискует, находясь в обществе как минимум четырех кёдовцев — кем были остальные работники в цирке, Сонэ не знал, но что они точно не одной с ним крови, вот это он знал точно. И знал, что рискует как своим положением в Аматэрасу, так и жизнью своих друзей, которые даже не подозревали, чем занимается их Джокер. Иногда парню снились кошмары, в которых Бист, Долл, Снэйк и Даггер расплачивались перед своим начальством или становились заложниками Мадары. Лучше всего для всех было бы просто отказаться от них, но Сонэ не мог. Он слишком долго был без настоящей семьи, существовал почти в полном одиночестве, если не считать отчима. Парень столько лет мечтал и грезил о том тепле, что получал сегодня, так что, хоть это и было крайне эгоистично, но отказываться от него Кай не собирался. Вот и оставалось ему осторожничать и просыпаться порой ночью в холодном поту. Кто бы мог подумать, что то, чего ты больше всего боишься, может в один обычный и ничем не приметный день воплотиться в жизнь.

Обычный январский день, обычная дорога на работу, обычная тренировка перед выступлением, которое они труппой будут давать на день всех влюбленных. Кайто собирался пригласить на него Артемисию, чтобы в конце шоу сделать ей небольшой сюрприз. Он широко улыбается, подставляет свою рыжую шевелюру под появившееся на небе солнце и старательно убеждает себя, что то плохое предчувствие всего лишь мандраж перед тем самым днем.

В самом цирке тоже было все как обычно. Долл уже творила чудеса на канате, что был подвешен на умопомрачительной высоте — Кай не был слабонервным, но когда он смотрел как хрупкая девушка без страховки преодолевает весь путь, то у него что-то поджималось внутри. Снэйк кормил своих любимиц, а Даггер раскладывал на столике кинжалы, перед этим любовно протирая платочком каждый. Не было только Бист, которая, хоть и репетировала под конец со своими «кошечками», обычно наблюдала за друзьями с мест для зрителей. Это и было первым тревожным колокольчиком — Ли в этот день отправилась в цирк раньше Кая и уже давно должна была быть на своем обычном месте. А добил Кая Даггер, задав вполне невинный — «Эми же пошла тебе на встречу, почему ты один?». Ответить Сонэ ничего не успел — зазвонил телефон. Его любимая мелодия на входящем показалась в этот момент музыкой из самого страшного фильма ужасов.

— Сонэ Кай, слушаю, — хорошо скрывая волнение, прохладно ответил парень. Неизвестный голос заговорил и то, что он известил, сбило его с деланной хладнокровности. Эми в заложниках, ему нужно явится в штаб-квартиру Аматэрасу, чтобы «кое о чем переговорить». Одному и без оружия, иначе его подружка умрет. Этот день все же настал. Этот день, когда под удар попадают его друзья. Этот день, когда все, что он знал, умрет и переродиться в другом цвете.

Джокер сжимает телефон в кулаке, преодолевая желание швырнуть его и растоптать. Отмахивается от Даггера с его немым вопросом в глазах и быстро покидает помещение. Кай глубоко задышал, морозя зимним воздухом легкие, на миг ему показалось, что у него немного получилось упорядочить свои мысли. Они сказали прийти безоружным, но Сонэ же не может просто взять и снять свою правую руку, внутри которой был спрятан на всякий пожарный случай стилет. Это из той серии, когда «вы же не будете отбирать у старого человека палку, на которую он опирается?». Небольшое преимущество, но Кай воспользуется любым шансом, чтобы спасти Эми. Если понадобиться, то даже ценой своей жизни — это даже не обсуждалось.

Такси остановилось возле небольшого одноэтажного дома и тут же уехало, стоило Джокеру захлопнуть дверь. Там внутри сидит Бист, ей страшно, наверняка страшно, но она этого ни за что не покажет. Почему он думал именно об этом, когда толкал входную дверь?
Не успел Кай сделать и шага, как рядом с ним словно из ниоткуда возникли двое вооруженных широкоплечих и хорошо сложенных парней, и вежливо попросили пройти за ними. То, что Кай увидел в комнате, куда его сопроводили охранники, он не мог представить даже в самых невероятных снах: он, в своем очень неуместном для этого места костюме, и охранники в одной половине комнаты, а в другой, за решеткой, находились Эми — первое, что приметил Кай и… его девушка, которая очень недвусмысленно приставила нож к горлу Бист.

— Артемисия, — Джокер всегда называл Эфир таким милым сокращением Арти. Полным именем же только тогда, когда был настроен серьезнее некуда. Ранее таких ситуаций не было. Но не зря же парень подумал о том, что пришел конец всему, что он раньше знал. — Что все это означает? — Сонэ проводит ладонью по протезу, понимая, что случись что от, в буквальном смысле, спрятанного в рукаве козыря толку будет мало.
[NIC]Sone Kaito[/NIC][AVA]http://funkyimg.com/i/2gf8C.png[/AVA][rank]<center><a href="https://crossroyale.rusff.me/viewtopic.php?id=931" title="Джокер, 25, человек"><b>СОНЭ КАЙТО</b></a> <hr><small><b>naruto: au</b></small></center> <hr><center> ♪ <small>Токио, Япония;</small><br> ♫ <small>шпрехшталмейстер в цирке группировки Кёдо; информатор в группировке Аматэрасу;</small><br> ♬ <small>до сих пор верит в то, что сможет изменить людей, вот только путь, которым он пройдет ради этого, стал немного другим, не тем, который он себе когда-то нафантазировал; главное — это цель, а средства ее достижения его не волнуют.<br></small></center><hr>[/rank]

[AVA]http://funkyimg.com/i/2jjYr.png[/AVA][NIC]Sone Kaito[/NIC]Вся эта ситуация напоминала Каю сюжет дешевой мыльной оперы для домохозяек. И он бы рад над ней посмеяться, громко и заливисто, как он это делает во время репетиций или выступлений, если бы эта мыльная опера не коснулась лично его и дорогих ему людей. Подумать только, его девушка держит в заложниках его названную сестренку, чтобы выведать у него какую информацию он может доносить иным группировкам во вред Аматэрасу. Если бы только Мадара знал, что именно нужно было ему сделать для того, чтобы оказать просто уничтожающее давление — это посадить Артемисию рядом с Эми и тех двух охранников, что только что были отосланы Эфир, приставить их за спинами девушек с оружием, которое будет упираться в их затылки и пальцами на курках. Тогда Джокер признался бы во всех смертных грехах, стоило бы ему только зайти в комнату. И в донесении информации другим группировкам, с которыми он пересекался только в цирке, потому что работал и дружил с ними столько лет; и в убийстве семьи Хирасави Седзи, которую в принципе и убили люди из Аматэрасу, но сам Кай ни сном ни духом про это; и в пожирании на завтрак сердец новорожденных младенцев; и в том, что где-то извергаются вулканы, цунами затапливают расположенные на побережьях города, сталкиваются с Землей и сдвигают ее с орбиты метеориты. Во всем бы признался, даже в сжигании ведьм в Средневековье. Но, к счастью, Учиха больше волнуется за группировку и властью над Токио, чем печется о личной жизни своих подопечных. И поэтому сейчас Сонэ нужно всего лишь сказать или сделать что-то убедительное, что бы Мадара понял — Джокер кристально чист и невинен перед ним. У парня хватает ума не рисковать своей жизнью, находясь в таком кругу людей из группировки Кёдо, да и в месте, что принадлежит этой организации. Нужно сейчас же что-то делать. И в первую очередь с Эми, которая все еще ничего не знает.

Кай медленно подходит к этой чертовой решетке, разделяющей комнату надвое, опускается на колени, обхватывая прутья руками и ощущая левой ладоней спасительную прохладу, и пытается добавить в свой взгляд побольше уверенности, прежде чем взглянуть на Бист, которая в свою очередь потерянно смотрит на Джокера. Джокер широко улыбается и чувствует, как трескается на его лице нанесенный утром грим. Наверное, получается исключительно жалко и совсем неубедительно, но Бист ему верит. Зря. Наивная дурочка.

— Все будет хорошо, Эми, — едва слышно шепчет Сонэ, практически не шевеля губами. — Я вытащу тебя отсюда живой и невредимой, чего бы мне этого не стояло. — затем Кай поднимается на ноги и уже лбом прижимается к прутьям, каким-то безразличным взглядом окидывая Артемисию. — Я все расскажу, — может со стороны выглядело, будто Джокер быстро сдался, но, на самом деле, если ему нечего скрывать, то зачем медлить? Это может повредить Ли. — Только она ничего не должна знать, — одними губами шепчет Кай, указывая на брюнетку, которая сидит на коленях на холодном полу. Артемисия быстро улавливает суть его послания и в следующую секунду аккуратно кладет потерявшую сознание Бист на пол. Бедняга, наверное, второй раз терять сознание не очень приятно; когда они приедут домой, Кай усадит ее в кресло, укутает в плед, сделает чашечку горячего шоколада и все объяснит, но в общих чертах — трудно скрывать что-то от человека, которого непосредственно втянули во все эти дела. Но ни за что в жизни Сонэ не расскажет ей что-то, что навредит ей в будущем. Знание — великое оружие, но часты случаи, когда в неумелых руках оружие становилось причиной смерти своего владельца.

— С чего возникли такие подозрения? — Кай выпрямляется, прячет руки в карманы своего пиджака, чтобы не было видно трясущихся ладоней. Он не хочет, чтобы они — Бист, Даггер, Снэйк, Долл и Артемисия — пострадали. Даже если случится так, что он погибнет сегодня, он сделает все, что в его силах, чтобы с ними было все хорошо. — Или нет, не отвечай, — Сонэ специально говорит холодно и без особых эмоций, показать, что он держит себя в руках и вовсе не ему сейчас хочется биться об эти прутья словно раненный зверь, застрявший в капкане. — Это из-за того, что я был замечен в обществе людей из Кёдо?

Конечно, именно так. Практически все в группировке знали, чем занимается в мирной жизни Кай — достаточно было только взглянуть на то, как парень постоянно одевался. А Мадара, который слишком подозрительно относился ко всему, что не удивительно в такое-то время, наверняка приставил какого-то шпиона, чтобы проследить за своим подопечным. Узнать в какой группировке состоят друзья Джокера не составит труда — они сами не особо это скрывают, готовые первому встречному растрепать, где состоят. Особенно Даггер — тот еще болтун. Сонэ вздыхает и делает в мыслях заметку — поговорить с ними на досуге об этой неосмотрительности. Но все же как тут не посмеяться над тем, что за шпионом приставили шпиона.

— То, что все мои друзья состоят в группировке Кёдо, не означает, что я тоже работаю на Мэй, — все свои слова Джокер словно выдыхает, боясь сорваться в любую секунду. Какое счастье, что Артемисия отослала охранников — может быть он бы не сдержался и на свою голову опробовал бы на первом ближайшем стилет в протезе. — Если подумать, Мадара дал мне многое, а жизнь научила не платить за добро предательством. — Старый параноик. Однажды ты потеряешь все, что у тебя сейчас есть из-за этого. — Мои слова звучат не очень убедительно, ведь так? — левая ладонь вновь ложиться на стальной прут, сжимается так, что костяшки белеют. Оно действительно так. В этом мире и в это время редко кто поверит тебе на слово. — Что мне нужно сделать, чтобы мне поверили?
[rank]<center><a href="https://crossroyale.rusff.me/viewtopic.php?id=931" title="Джокер, 25, человек"><b>СОНЭ КАЙТО</b></a> <hr><small><b>naruto: au</b></small></center> <hr><center> ♪ <small>Токио, Япония;</small><br> ♫ <small>шпрехшталмейстер в цирке группировки Кёдо; информатор в группировке Аматэрасу;</small><br> ♬ <small>до сих пор верит в то, что сможет изменить людей, вот только путь, которым он пройдет ради этого, стал немного другим, не тем, который он себе когда-то нафантазировал; главное — это цель, а средства ее достижения его не волнуют.<br></small></center><hr>[/rank]

Учиха Мадара невероятно сложный и жестокий человек, и задание, которое подтвердило бы невероятную лояльность Джокера естественно не будет одним из легких. Кай не сомневался в том, что ему придется обагрить руки кровью, но даже не думал — не хотел думать — о том, что убивать ему придется еще ничего не соображающих детей.

Убрать лишних, детали на месте.

Холодный пол морозит колени и впивается в кожу мелкими острыми камешками. Джокер осознает, что он застыл в неудобной позе на коленях только тогда, когда Арти механически, словно большая заводная кукла, проходит мимо него. Ее одежды на мгновение соприкасаются с широким темно-синим пиджаком Джокера, и это зрелище завораживает его на долю секунды. Частичный гипноз, блокировка сознания, уничтожение осознания того, что должно произойти в ближайшие несколько часов.

Джокеру некого винить в происходящем. Мадара не виноват в том, что он слишком параноидально относится к некоторым членам своей группировки — они не в куклы тут играют. Арти не виновата в том, что ей приказали похитить Бист и шантажировать Кая ее благополучием; положение самой же Арти точно такой же шантаж. Труппа цирка, которым заведует Кёдо, не виновата в том, что Джокеру придется убрать кого-то из них. Никто не виноват, кроме него самого.

Джокер поворачивает ладони внутренней стороной к своему лицу и ему кажется, что сквозь кожу пробивается и расцветает ядовито-красный ликорис. Одежды Артемисии рассыпаются алым пеплом, который превращается в те же самые цветы.

Никто не виноват.

Джокер бросает прощальный взгляд на Бист, которая без чувств растянулась на полу за решеткой — к ней уже спешит один из помощников-амбалов. — Кроме меня, — шепчет им Джокер, поднимается и выходит из помещения. На улице трещит такой волшебный январский мороз.

///

— Меня зовут Питер, а это моя сестра Венди, — Джокер помнит щербатую улыбку невысокого конопатого мальчика, помнит, как за его спиной робко пряталась похожая на него девочка ростом еще ниже брата, помнит снежный морозный день и то, что на календаре было минус два года. Питер и Венди до безумия неуклюжие, все в синяках, встречаясь с каждой поверхностью на земле, но до боли грациозные, когда дело доходило до исполнения акробатических трюков. Питер и Венди добродушные и беззаботные дети, едва справляющиеся с нагрузками в школе, которым они всем цирком помогали решать домашнее задание, в то же время абсолютно гениальные в своей сфере деятельности. Питер и Венди, ничего не подозревающие и, ровным счетом, не предоставляющие никакой угрозы, но оказавшиеся теми самыми лишними деталями.

— Отпусти, я никуда не сбегу, — бормочет Джокер, когда они с Арти приближаются к цирку. Он не хочет, чтобы она касалась его, ему неудобно контактировать с ней каким-либо образом; взаимное осквернение и ускорение падения в самые глубины ада — так хоть кто-то из них останется не таким запятнанным и сумеет спастись. Но он говорит это после того, как они почти прошли этот квартал, который отделял их от нужного места, поэтому лицемерие Джокера неприкрыто и истекает ядовитыми парами. Джокер заводит Артемисию в глухую улочку возле цирка и освобождает руку, слегка нервно и дергано. — Жди здесь, я скоро приду.

Прежде чем растворится в квадрате мрака, отделяющим улочку от цирка, Джокер оборачивается и смотрит Арти прямо в глаза, повторяя с нажимом: — Я никуда не сбегу.

///

— Меня зовут Питер, а это моя сестра Венди, — голос мальчишки звучал в его голове оглушающе звонко все это время пока он отмеривал шаги к цирку что, в одночасье, из величайшей отдушины превратился в сборище всех возможных орудий пыток. — ...я... Питер.... Венди.

Джокер отмахивается от расспросов Даггера — он торопится и у него нет лишнего времени, счет идет на секунды, нужно спешить иначе все бессмысленно. Джокер отмахивается от Долл, обрывая все ее расспросы еще до того, как она открывает рот. Джокер отмахивается от Джамбо, прерывая его еще до того, как он приблизится к нему. Джокер отмахивается от всех, выискивает глазами парочку неуклюжих на земле, но таких ловких под потолком цирка, акробатов, которым уже никогда не суждено постареть и взлететь в небеса — тоже.

— Питер, Венди, — он наконец-то находит их, натягивает на лицо маску с добродушной улыбкой и как никогда четко осознает, что жизнь этих двух детей он обменивает на жизнь Эми и Артемисии. Уголки губ вздрагивают на мгновение, а после растягиваются в еще более широкой улыбке. — На пару слов, ребята, это очень важно. — Питер переглядывается с Венди, говорит, что они все равно уже закончили со своей тренировкой и им бы сегодня пораньше уйти домой. Кай соглашается перекинуться этой парой слов уже на улице, отпуская Венди быстро сбегать за вещами и попрощаться с остальными ребятами. Пропуская циничную нотку в своих мыслях, Джокер думает о том, как ловко все складывается, в то же время разговаривая с Питером об их с Венди программе. Джокер разрешает Питеру сделать все, о чем бы он его ни попросил, потому что им все равно уже не исполнить ни свое стандартное, ни свое измененное выступление. Венди возвращается, Питер машет Даггеру рукой на прощание и они уходят.

Джокер молчит и ведет Питера и Венди за собой туда, где их ждет Артемисия. Она в нем, наверное, сомневается и уже решила что, не смотря на все свои обещания, Джокер сбежал. Но он не сбежал, потому что жизни тех, кого он знает давно и тех, кто ему очень дороги, гораздо ценнее жизней двоих невинных детей. 
Джокер чувствует себя ублюдком почище предводителя группировки Аматэрасу и почившего Орочимару вместе взятых.

— Эй, Джокер, что случилось? — Питер дергает Кая за его широкие рукава, и все еще не понимает, что происходит. Улыбка не покидает остекленевшее лицо Кая, а стилет словно воспламеняет остатки его правой руки. Венди застыла возле Арти, Кай видит, как вздернулись ее тощие руки — кто-то должен будет закрыть рот Венди, чтобы ее крик не созвал сюда всех оставшихся циркачей.

— Уже ничего не случилось, — отвечает Джокер, опуская обе ладони — костлявую правую и человеческую левую, затянутые в белые перчатки — на круглые щеки Питера. — Просто вы оказались лишними, так иногда бывает, — голос Кая безжизненный, словно механический, под стать неестественным движениям Артемисии часом ранее. Джокер зажимает левой ладонью рот Питера, разворачивает его к себе спиной — это не так уж и необходимо, он просто хочет предоставить мальчику возможность в последние минуты своей жизни установить контакт с самым родным человеком, с Венди. — Мне очень жаль, — шепчет Джокер и его голос наконец-то дрожит. Джокер достает из левого рукава припрятанный по дороге перочинный нож, прижимается лицом к кудрявой макушке Питера и изо всей силы проводит ножом по горлу мальчика.

Джокеру очень жаль, но он сделал свой выбор.

[NIC]Sone Kaito[/NIC] [AVA]http://funkyimg.com/i/2mUQW.png[/AVA][SGN]
вся королевская конница, вся королевская рать
не может шалтая, не может болтая
шалтая-болтая собрать.[/SGN][rank]<center><a href="https://crossroyale.rusff.me/viewtopic.php?id=931" title="Джокер, 25, человек"><b>СОНЭ КАЙТО</b></a> <hr><small><b>naruto: au</b></small></center> <hr><center> ♪ <small>Токио, Япония;</small><br> ♫ <small>шпрехшталмейстер в цирке группировки Кёдо; информатор в группировке Аматэрасу;</small><br> ♬ <small>до сих пор верит в то, что сможет изменить людей, вот только путь, которым он пройдет ради этого, стал немного другим, не тем, который он себе когда-то нафантазировал; главное — это цель, а средства ее достижения его не волнуют.<br></small></center><hr>[/rank]

                               cheshires // монстр

Когда-то Кай хотел дарить счастье людям, даже если оно заключалось в артистично неловком подбрасывании разноцветных шариков, которые путались в его огненных волосах. Когда-то Кай хотел срывать овации и собирать улыбки; когда-то Кай хотел изменить людей к лучшему.

Все это так не вовремя всплывает в его мыслях, пока он — невольный зритель — наблюдает за драмой, разворачивающейся на его глазах; за спектаклем, который поставил кто-то, кто выше их всех, кто-то, кто слишком хорошо играет на дудке, а они — послушные крысы — следуют за ним прямиком к своей смерти.

Кай срывает крики и собирает разбитые жизни; самое ужасное в этом то, что его это совсем не задевает. Заденет через пару часов, когда он закроется в четырех стенах своей квартиры и будет смотреть на заряженный пистолет в своих руках, размышляя о том, кого ему хочется застрелить — себя или ворваться к Мадаре, подохнув где-то на подходе.

Сейчас Кай — невольный зритель — не хочет смотреть на драму без счастливого конца и где-то внутри себя старательно отводит взгляд от Артемисии и Венди что змеей извивается в ее руках. На деле же он пялится на них совершенно бесстыдно, широко распахнув свои глаза цвета стремящимся к светло-пурпурному, из-за последних лучей солнца на сегодня смешанных с отдаленным искусственным освещением. Венди пытается кричать, с ее детского рта возможно слетают не самые детские слова, но они сплетаются в неразборчивое мычание — из-за ладони Артемисии и из-за вящего ужаса, который склеивает слова лентой, в которую летом попадают мухи.

У Венди в глазах рушится весь ее мир. Кай его — абсорбирует, собирает внутри себя в горькую пилюлю, которую он надеется когда-то заставить кого-то проглотить; Венди тогда будет все равно. Все, что ее волнует — вернуть то, что у нее отобрали. В ее глазах загораются первые и последние искры ненависти.

Кай даже не шевелится, где-то внутри себя надеясь, что у Венди станет силы задушить его за то, что он сделал с ее братом, за то, что он сделал с ее доверием и ее жизнью. Он честно признается перед собой — сопротивляться не будет, если Венди сможет добраться до него. Кай не шевелится — только его зрачки, пытаясь ухватить движения Венди и Артемисии, которая убивает свою жертву по-другому, с неземной элегантностью, которой Кай, к своему ужасу, успевает полюбоваться.

Был человек и нет человека.
Была его человечность — и исчезла; точка не возврата пройдена. Артемисия этот путь прошла уже давно, но спрашивать, как это было у Кая не хватит сил.

Кай тупо смотрит на Венди, которая распахнула свои руки так, будто пытается обнять грязную землю и исповедаться ей о такой же грязной и нечестной жизни. Грязная земля ее не слушает; Кай — послушал бы, но рот Венди захлопнут на веки, она покричит ему там, в загробной жизни, будучи его голосом совести в Аду, в котором они будут гореть вместе с Артемисией.

— Это будет нечестно, — говорит он самому себе. Нечестно будет отправить в Ад невинного ребенка в наказание его убийцам. Нечестно то, что происходит сейчас. — Нечестно, — повторяет Кай и поднимает взгляд на Артемисию за секунду до того, как это делает она. Все, что он чувствует к ней сейчас — отрешение, но это тоже нечестно, ведь Артемисия ничем не заслужила такого отношения, она тоже — невольный зритель, исполнитель и несчастная жертва. — Нечестно, — последний раз, едва слышно, себе под нос; а отрешение повисает на шее толстой петлей висельника.   

Движения Кая, снимающего шарф, который ему когда-то подарила Эми и который сейчас сменил свой чистый бежевый цвет на бежевый цвет с кровавыми вкраплениями — украшением от Питера, которое Кай не позволит себе убрать — автоматические и лишенные жизни. Кай превратился в ту куклу, которую зачастую изображает Долл в своих выступлениях на тонком канате без страховки.

Каю хотелось бы сейчас выступить в таком номере. Без страховки. Без успешного прохода.
А потом Кай смотрит на Питера подле его ног и понимает, что в этом номере он уже выступил. Пути назад — нет.

Кай говорит: — Абсолютно, — но отодвигает тело Питера в сторону носком своей обуви, подходит к Венди и пытается нащупать ее пульс. Его нет и Кай почему-то уверен, что у Артемисии его тоже — нет. — Совсем как ее брат.

Венди не добежала до него совсем чуть-чуть. Венди пережила его совсем на чуть-чуть. Венди была старшей и умерла второй. Жили они недолго и несчастливо; конец их истории, которую должны закончить:

— Чистильщики скоро будут? Они должны убрать тела до того, как труппа разойдется с репетиции.

И останутся от них сначала разрубленные части тела, а после — пепел в крематории.

Где-то вдалеке заскрипели шины и засигналил автомобиль; если Кай напряжет слух — он услышит обрывки матерной речи и обвинения в духе "курица, права купила, а ездить?" Для Питера и Венди жизнь закончилась в этом переулке, но жизнь на более общем уровне этого даже не заметила. Пока что этого не заметила даже труппа, которая все еще готовится к выступлению ко Дню Всех Влюбленных.

К выступлению, которому не судьба показать широкой публике.
Кай, как бы это не было бы банально — хотел сделать Артемисии предложение, в День Всех Влюбленных, на широкой публике, в окружении всей своей труппы.
Не судьба.

Каю хочется развернуться и уйти, оставить Артемисию здесь, дожидаться чистильщиков и смотреть, как тени близнецов смотрят на нее с укором — их подвели те, от кого они этого не ожидали. Вместо этого Кай осторожно и деликатно прикасается к рукам девушки, невзначай размещая большой палец своей живой руки там, где должен биться пульс. Он у нее есть и это то, что его удивляет.

— Это ведь только начало, правда? Сколько еще наших людей нам придется убить ради Мадары?

Давай убежим — остается непроизнесенным, на самом бессознательном уровне сознания.
Куда они смогут убежать от самих себя?
[nick]Sone Kaito[/nick][icon]http://funkyimg.com/i/2mUQW.png[/icon][sign]
вся королевская конница, вся королевская рать
не может шалтая, не может болтая
шалтая-болтая собрать.[/sign][rank]<center><a href="https://crossroyale.rusff.me/viewtopic.php?id=5197" title="Джокер, 25, человек"><b>СОНЭ КАЙТО</b></a> <hr><small><b>naruto: au</b></small></center> <hr><center> ♪ <small>Токио, Япония;</small><br> ♫ <small>шпрехшталмейстер в цирке группировки Кёдо; информатор в группировке Аматэрасу;</small><br> ♬ <small>до сих пор верит в то, что сможет изменить людей, вот только путь, которым он пройдет ради этого, стал немного другим, не тем, который он себе когда-то нафантазировал; главное — это цель, а средства ее достижения его не волнуют.<br></small></center><hr>[/rank]

Отредактировано Elliot Nightray (2017-12-13 04:49:01)