И впрямь странное место. Очень, очень странное, особенно в Силе.
Джина медленно переступила порог хранилища и двинулась за Ноксом, внимательно поглядывая по сторонам. Сердце тревожно билось, предвкушая и опасаясь того, что находится здесь. Вернее, в самих клонах ничего страшного не было - это всего лишь погруженная в искусственную кому готовая биомасса, выглядевшая точно так же, как когда-то выглядели знакомые люди и нелюди, которые в воспоминаниях остались живыми.
Словно слепленные кем-то из плоти статуи, мастерством не уступающие природе.
Клоны. Такие же, как Терон и мастер Сатель. На вид идентичные оригиналам, тысячелетия назад рассыпавшимся в прах или унесенным ветром погребального костра.
Если бы Сури точно не была уверена в том, что сама проспала все это время, она бы засомневалась и в себе - уж не клон ли она.
Картина действительно невероятная.
Джедайке казалось, что ее сердце бухает на все хранилище, если не на всю станцию. Очень, очень медленно она двигалась между капсул, внимательно рассматривая каждого спящего - к своему ужасу узнавая многих. Внезапно подумалось, что она будет делать, если вдруг увидит свою собственную копию. Хотя откуда той взяться: в отличие от многих, ее жизнь технически не прекращалась, так что взять образец ДНК организации, вырастившей все это, было попросту неоткуда.
Только успела закончить мысль - и застыла.
Безмятежное лицо за толстым стеклом выглядело по-детски умиротворенным, свободным от всяких забот. Конечно, какие заботы могут быть у того, кто не жил никогда? Джина припала к капсуле, прижавшись руками и практически носом, со странным смешанным чувством заглядывая внутрь.
Обернулась, собираясь что-то сказать спутникам, и вдруг едва не осела на пол, увидев еще одну фигуру за прозрачной преградой.
Нарракс наверняка узнал первую - рыжеволосую девушку с рассыпанными по лицу веснушками - неведомые ученые воссоздали даже этот нюанс. Когда-то Кира Карсен была падаваном лично Сури, затем получила звание полноценного рыцаря-джедая благодаря немалым заслугам, совершенным вместе с наставницей во времена конца Холодной и начала Второй Галактической войн. Оказавшаяся спящим "агентом" Империи - одной из Детей Императора - она сумела побороть темное влияние и окончательно посвятила себя Светлой стороне Силы. С самого начала Кира и Джина стали неразлучными друзьями, практически - сестрами и не только по Ордену.
Вторая фигура принадлежала мужчине в летах. Короткие русые волосы, волевые черты, приподнятые уголки губ. Припав к стеклу, альдераанка застыла, не отводя взгляда. Этого джедая целитель тоже наверняка помнил и не раз видел в зале Совета на Тайтоне - мастер Оргус Дин, наставник будущей героини галактики. Он был убит Дартом Ангралом, который транслировал казнь на весь голонет, мстя за погибшего сына-ситха, павшего от руки Сури. Тело выбросили в космос, где подобрал республиканский корабль, после чего на Тайтоне провели похороны, благодаря чему появился шанс того, что ДНК Дина пережила три с половиной десятка веков.
- Это... Это слегка чересчур даже для меня, - призналась шепотом Джина, беря себя в руки. С трудом заставив себя идти дальше, она задумалась в который раз о том, не стало ли появление организации, вырастившей клонов, еще одним побочным следствием того события, которое возвращало к жизни древних джедаев и ситхов. Потому что если не рассматривать данное предположение - совокупность связанных между собой фактов распадалась на полную бессмыслицу, чего в природе, разумеется, не бывает.
Дойдя до конца очередного ряда, джедайка заметила стул и опустилась на него перевести дух. Несколько минут молчала, массируя виски, пытаясь успокоиться. Ее колотила заметная дрожь - таких встреч она все-таки не ожидала.
- Они вернутся. Кира и мастер Оргус... "Разлученные - воссоединятся", - повторила она сама себе несколько раз, как будто бы это могло успокоить, скользнула блуждающим взглядом по ближайшей капсуле... Голубые глаза округлились. - Это он... Это он! - вскочив с места, Джина чуть ли не за руки схватила сопровождающих и подскочила ближе. - Сила, как вообще это возможно? Эти ваши ученые, клонировавшие всех... Они что, и на Закуул летали? Откуда они вообще узнали про него, ведь мы с Тероном постарались, чтобы о Вечной Империи не осталось воспоминаний... Арканн похоронил отца там, больше негде было достать его ДНК!
Она хлопнула по стеклу, за которым спал клон зрелого на вид мужчины, чьи черные волосы еще не тронула седина. Аккуратная борода, чуть нахмуренное лицо - будто правитель галактики прилег отдохнуть. Джедайка отступила на шаг, затем на еще один, развернулась и скрылась в каком-то проходе, не говоря ни слова, чувствуя острую необходимость уйти отсюда подальше во имя собственных нервов.

     В своих опасениях Нарракс не ошибся. Но увы, практически ничем не мог помочь.
     Страсти ― личное дело каждого. Можно было насылать мысли и образы, можно было вселять спокойствие или отсекать от непосредственного влияния Тьмы, но не управлять чувствами. Возможности обмана и манипуляции имели свой логичный предел. Только сама Джина, которая металась от колбы к колбе, источая смятение, могла справиться с тем, что чувствовала.
     Конечно, Нарракс знал и Киру Карсен, и Оргуса Дина, ― он лишь бегло глянул на них, тут же решив, что не хочет всматриваться. Знал их прошлых, ныне мертвых, и эти… тела в физиологическом растворе были не они. Их кожа не знала движения ветра и солнечного света, пальцы никогда не сжимали рукоятей световых мечей, а души не погружались в Силу, черпая оттуда покой и знание. Просто клоны с суррогатом личности и искусственно вложенными в них фрагментами памяти. У них не было ничего общего. Их ничего не связывало.
     Думая так, Нарракс чувствовал себя предателем по отношению к Терону.
     И к Сатель. Но Сатель… была другая. Сатель прожила дольше и изменилась, и теперь Нарракс никак не мог свыкнуться с мыслью, что ее странные суждения о постулатах Ордена ― результат нескончаемых размышлений, а не отчуждения клона от изначального донора из-за какой-нибудь ошибки в ДНК-коде.
― Не думай о них, ― мягко обратился он к Джине, искоса поглядывая на Нокса. Ситх явно был раздражен, и Нарракс полагал, что ему известны причины. Но вместе с тем Нокс, похоже, понимал, что лучше бы ему сейчас не вмешиваться.
― Если Силе будет угодно, чтобы они пробудились, это произойдет. Когда и где ― мы поймем.
     И сейчас было не время.
     Нарракс бестолково топтался вокруг, не решаясь ни прикоснуться к Джине (погладить по спине или ободряюще похлопать по плечу), ни даже толком поднять взгляда, опасаясь увидеть то, чего ему видеть не следовало ради сохранения остатков душевного равновесия. Краем глаза он заметил, как неприязненно оскалил острые зубы Нокс, и напрягся, готовый так или иначе противостоять ситху.
     Защищать Джину.
     Но этого не понадобилось.
     Как выглядел Валкорион, которым стал Вишейт после того, как был убит Джиной Сури, Нарракс не знал, а потому поначалу не на шутку струхнул, что его старый друг помутилась рассудком, кинувшись молотить кулаками по мутному голубому стеклу. Он ненавязчиво оттеснил ее от колбы, пытаясь успокоить, и только из слов ее и Нокса понял, о чем речь.
― Он? ― Нарракс обернулся, удивленно глядя на клона. Выглядел тот куда представительнее, чем тощая фигура в бесформенном черном балахоне. ― Это он? Его тело?
     Вообще-то, это была неслыханная удача ― тело, идеально подходящее под дух, который они собирались заточить в плен живой плоти. Вообще-то, Нарракс, который не видел Валкориона даже на картинках и услышал о нем впервые совсем недавно, от Терона, хотел бы разглядеть его получше.
     Но все работы по приготовлению колбы к транспортировке пришлось доверить Дарту Ноксу ― в надежде на то, что тогрута не напортачит.
― Джина! ― Нарракс ожидаемо кинулся следом, крайне обеспокоенный тем, что чувствовал. Не хватало им еще доиграться до ослабления связи Героини Тайтона со Светлой стороной Силы. ― Джина, стой!

Женщина сперва усмехнулась. а потом хмыкнула громче, но все-таки посмотрела на собрата по Ордену с признательностью. Им обоим было неловко, но даже такая поддержка - много лучше, чем ничего. Сури была ему благодарна.
- Кодекс не всегда работает так, как нас учили, Нарракс. Я однажды обманула Вишейта, именно поэтому он заснул вместе со мной. И, похоже, собираюсь обмануть еще раз, - она перевела взгляд на ближайшую капсулу, но, к счастью, заточенный внутри клон не был кем-то знакомым из прошлой жизни.
Потерев плечи, Джина шагнула следом за целителем к выходу из лаборатории-хранилища, продолжая развивать мысль. Может, это всего лишь игра воображения, но ей казалось, что недовольство забрака можно почувствовать кожей. Нарракс всегда очень трепетно относился к учению Ордена.
Но это срабатывало не всегда.
- Чтобы защищать других, приходится идти на жертвы, - кажется, она говорила сама с собой, но спутник при этом мог слышать ее. - Обманывать, преклоняться перед врагом, принимать его доводы, иногда - пользоваться его силой. Но методы не имеют значения. Важна лишь цель - ради чего ты жертвуешь и позволяешь себе... "пачкаться" в "скверне" Темной стороны, - смешок на этот раз вышел особенно громким. - Меньшее зло ради предотвращения большего зла, м? А как просчитать все последствия? Если Великая Сила с тобой, но ты не видишь иного выхода, кроме как отойти от "чистоты" учения - не по прихоти, а необходимости ради, потому что старые способы не работают? Важна цель. И никто... - голос Сури стал ниже и глуше, точно она не хотела, чтоб кто-нибудь возразил. - Никто не имеет права за это судить. Галактика все еще стоит, и пока она в безопасности - методы, которым этого удалось добиться, будут оправданы.
Они вышли из лаборатории и через несколько минут нагнали Каллига и дроидов. Джина удивленно распахнула глаза, недоуменно рассматривая обширное оборудование, и покачала головой, неуверенно улыбнувшись:
- Вряд ли все это приготовлено для меня одной, Ваштаар. Тут можно разместить целую роту. Кого-то еще надеешься найти на Белсависе или рассчитываешь отправиться еще на какую-нибудь планету неподалеку, так сказать, по пути?
В сущности, когда поднимались на шаттл, Нарракс сказал то же самое. Джина неопределенно повела плечами, пропустив мимо ушей замечание об имени, поскольку отвлеклась на разглядывание обширного багажа. Очень обширного.

     Джине Нарракс не ответил. Обладая завидным упрямством, он, вместе с тем, не желал с ней спорить. Изменилась Галактика, изменилось время, и они сами ― тоже изменились.
     Все, кажется, кроме самого Нарракса. По крайней мере, многолетняя заморозка в карбоните никак не сказалась на его понимании Силы и Кодекса.
     Кроме него и, может, еще Войдхаунда. Тот как был каким-то неизменно сказочным… контрабандистом, так им и остался.
     К слову, его неизменную «сказочность» Нарракс по-своему ценил, хотя никогда и никому в этом бы не признался, в особенности ― самому Войду. Просто потому что это тоже была частичка столь трепетно любимого им прошлого.
     Его маленькая Старая Республика.
― Нет, Джина, ― все же не сдержался Нарракс, бросая на нее через плечо острый, как бритва, взгляд. ― Методы имеют значение. Или ты забыла Ревана, который влез в эту «скверну» по уши? Или не представляешь, на что способны ты или я, павшие на Темную Сторону? Я не сужу, ― он вздохнул и отмахнулся, но без пренебрежения. Просто хотелось закрыть эту (не очень удобную сейчас, особенно в присутствии ситха) тему. ― Ты сильная, и я верю в то, что справишься с любым искушением.
     «Не разочаруй меня». Он не хотел говорить этого вслух, но не мог бы ручаться, что нельзя было догадаться по интонации.
     Хватит с него Сатель Шан и ее новых сомнительных убеждений.
     А тут еще и Нокс решил вместо того, чтобы ответить на вопрос, прикинуться ветошью и напустить таинственности, состроив такое довольное лицо, будто он только что собственноручно возродил Империю. Нарракс в ответ только закатил глаза и угрюмо прошел на первое же попавшееся ему на пути кресло, пригодное для того, чтобы переждать в нем прыжок через гиперпространство.
     Каково же было его удивление, когда Нокс, выпрямив спину и заложив руки за спину, принимая горделивый и даже впечатляющий вид, начал рассказывать, раскрывая собственную якобы-тайну. Тоже, к слову, весьма и весьма удивительную.
― То есть, мы летим не только к Машине-Матери, но и за твоей армией? ― Нарракс криво усмехнулся, опираясь локтями о колени и небрежно сплетая пальцы друг с другом. ― Хорошо ты, однако, устроился.
     А впрочем, чего еще ожидать от Лорда Совета… Странно даже, как это он еще не обзавелся своим собственным «Войдстаром» или еще чем побольше, компенсируя недостаток лекку, которые остались коротенькими даже несмотря на полную смену тела. Провидение Силы, не иначе.
― Можешь не рассказывать, мы все там бывали. Я ― как раз ради эш-ка. Смутно себе представляю, что могло стать с населением Белсависа за три с лишним тысячи лет, ― пробормотал Нарракс, рисуя в своем воображении нечто совершенно несусветное ― как раз в духе образных речей, которые вели освобожденные им эш-ка. ― Но в прошлый раз мне удалось договориться как с минимум с частью из них.

Белсавис приковывал к себе взгляды всех троих одаренных, которые очень давно бывали на его поверхности. Удивительно красивый мир ледяных стен, лавовых озер и яркой зелени еще три с лишним тысячи лет тому назад казался каким-то не вполне настоящим. Природа на многое способна, но есть законы, которые определяют ее же саму и она не нарушает их.
Может быть, когда-то давно Белсавис был преобразован ракатами? Они первые использовали эту планету в качестве тюрьмы, разделенную на сектора и зоны контроля километровыми стенами. Слишком ровными, слишком четкими и слишком подходяще расположенными, чтобы возникнуть естественным образом. Лавовые озера в глубоких пещерах тоже вряд ли сами собой вышли на поверхность - зато согрели холодную атмосферу, растопив часть льда и в итоге зародив жизнь.
Может быть, прежняя Республика и не представляла себе в полной мере, какие заключенные здесь обитали, но явно какая-то информация сохранилась. К тому же ракатанский язык тоже не до конца вымер, хотя и перешел в разряд исключительно редких литературных языков. Раньше на лингвистических факультетах преподавали его - ту малость, что смогла сохраниться.
Впрочем, ракатанские технологии настолько превосходили все, чего добилась Республика, что даже их артефакты оказались способными к самообучению. Иными словами, для общения с древними голограмами не требовался переводчик.
Спускаясь осторожно по трапу, Джина поежилась от холодного воздуха. В памяти само собой воскресали события седой давности, когда Республика и Империя соперничали между собой даже здесь. Подняв бунт заключенных, ситхи стремились разжиться всем, до чего могли дотянуться - одним из итогов их деятельности стало освобождение Повелителей Ужасов, развернувших потом свою собственную маленькую войну на Ориконе. Другим последствием стали тясячи распечатанных хранилищ, откуда хлынули кровожадные племена древней расы эш-ка.
- Удивительно, как тут все изменилось... и напоминает мир, что мы помним, - отозвалась она, отвечая Нарраксу. - В наше время полеты отсюда были запрещены, но за тысячи лет могло все поменяться. Может быть, статус Белсависа тоже больше не делает его тюрьмой. Сперва пойдем к Матери-машине или поищем твоих соратников, Ваштаар? - джедайка продолжала называть тогруту его настоящим именем, не встречая возражений с его стороны, хотя Барсен'тор упоминал, что тому-де неприятно. Ну, коли так, то тогда он ей скажет.
С каждой минутой становилось все холоднее, как будто бы ледяные громады вокруг специально источали холод, намереваясь заморозить насмерть дерзких пришельцев, посмевших вторгнуться в запретную зону. Джина огляделась в поисках хоть какого источника тепла - неподалеку тек лавовый разлом, но жар оттуда не доходил. Взглянув на спутников, женщина не заметила, чтобы их сколько-нибудь беспокоила погода, и задумалась, что бы это могло означать.

― Да… Напоминает.
     Белсавис называли диковиной, аномалией, даже насмешкой над естественными науками. Будучи огромным ледяным гигантом, температура поверхности которого едва ли уступала оной на Хоте, он был буквально испещрен небольшими (зачастую ― почти идеально круглыми) островками, покрытыми джунглями. Здесь текли чистые голубые реки талой воды, которые обращались в густые облака пара, стоило им случайно пересечься с не менее многочисленными озерами алой магмы. Ни один из республиканских ученых не мог ответить на вопрос, как могла образоваться и оставаться стабильной такая планета, и как на ней могла появиться жизнь.
     Тогда, три с лишним тысячи лет назад. Нарракс подозревал, что в современности уже не осталось тех, кому была бы интересна тайна Белсависа.
     Из спонтанного ностальгического настроения его выдернул эта вредная язва Нокс. Одарив ситха красноречивым взглядом, Нарракс вздохнул и вернулся в ангар. Откуда ж ему было знать, что тут спидеров на всех хватит? Сила такие мелочи обычно не подсказывала, а современный мир приучил его к неудобствам в духе «летите на тренировочном дроиде, больше все равно не на чем». Спидеры были старые, потасканные, но, похоже, довольно мощные и собранные на совесть. Недолго думая, Нарракс завел оба ― для себя и Джины. Затем вытолкал из глубины ангара гравитационную тележку и приладил ее к своему спидеру. Клон в колбе по-прежнему безмятежно «спал». Нарракс вновь невольно задержался взглядом на его лице. Правильные и благородные черты, аккуратно подстриженная борода… Картинка, а не мужчина. Вишейт, похоже, не очень-то был доволен тем телом, которое иногда (по праздникам) являл Темному Совету и попортил о меч Героини Тайтона, иначе зачем бы там, на Закууле, он так много внимания уделил внешности?
     Кроме того, Валкорион вообще не производил впечатления одного из могущественнейших в истории лордов ситхов, способного, не моргнув глазом, поглощать целые планеты. У Вишейта, говорят, хоть порча Темной Стороны на лице виднелась…
― Джина, ты хорошо себя чувствуешь? ― заботливо поинтересовался Нарракс, за руль выводя спидер на трап и ловко взбираясь в сиденье. ― Если что, ты можешь ехать со мной. А то, ну, мало ли… Станет дурно ― и лови тебя, пока в лавовое озеро не уехала.
     Нокс по-прежнему ждал здесь, раздраженный и мрачный. Глядя на него, Нарракс вдруг вспомнил Татуин. Тогда Нокс еще был лордом Каллигом, а Барсен’тор ― просто Нарраксом, и ни о какой совместной работе не шло и речи. В общем-то, «познакомились» они, когда Каллиг подкрался сзади и прижал к джедайскому горлу рукоять светового меча, грозясь ее активировать.
     Нарракс хорошо запомнил это чувство. Давление холодной стальной рукояти пришлось на огрубевшую кожу шрамов, и получилось особенно неприятно.
     Из заварушки с ракатанским артефактом Нокс вышел победителем. Много воды утекло с тех пор, но Нарракс нисколько не сомневался: Нокс все так же силен, если не сильнее. И им стоило бы благодарить Силу и обстоятельства за то, что, хоть стороны у них и разные, цель ― общая.
     По крайней мере, пока.
     В столь затяжном перемирии немудрено было забыть даже самых старых и хорошо изученных врагов.
― Ну что ж, ― поравнявшись к Ноксом, Нарракс остановил спидер. Гравитационные носилки вели себя хорошо, но все же заставляли машину немного вилять задом, так что ехать предстояло осторожно и рассудительно. ― Веди.

Ехали небыстро: сказывалось присутствие груза, который всеми способами следовало беречь в целостности и сохранности. Неуверенно сидящая на спидере джедайка тоже не давала развить более-менее приличную скорость, а помимо нее и нового тела для Императора оборудования тоже хватало.
Джина ехала на спидере и со все возрастающей тревогой ощущала, что ее пустой желудок норовит вывернуться наизнанку, голова постепенно кружилась сильнее, а общая слабость, растекающаяся по телу раскаленным жидким огнем, превращает руки в вялые тряпки.
В итоге кончилось все тем, что у нее потемнело в глазах, ладони, державшие ручки управления, разжались, ее занесло и сбросило на ближайший каменный взгорок аккурат по соседству с лавовым разломом глубиной метров этак с десяток.
Головой Сури умудрилась приложиться о каменный выступ, по инерции протащившись на животе пару метров. Спидер из-под нее вывернулся, потерял ориентацию и врезался о ближайшую скалу с в меру эффектными спецэффектами в виде небольшого взрыва и почти деликатного хлопка.
Из-под головы джедайки натекла небольшая алая лужица. Похоже, кто-то немножечко разбил себе голову.
Сури повезло в том, что она все-таки не улетела в пропасть, а то вряд ли в таком случае помог бы даже Валкорион. Распластавшись на камнях, она не двигалась, но вполне самостоятельно дышала, так что состояние ее здоровья вряд ли считалось критичным - с поправкой на больную голову, конечно. Каких-либо признаков, свидетельствующих о том, что Император намерен так или иначе помочь своей подопечной, в ней не присутствовало, впрочем, обратных, намекающих на то, что женщина сейчас попросту тихо умрет, тоже не наблюдалось.
В присутствии ажно целого выдающегося целителя и темного знатока Силы, к тому же обвешанных кучей оборудования, вряд ли кто-то допустит, чтобы с носительницей заточенного древнего духа случилось бы что-нибудь непоправимое.
Но к Матери-машине им точно стоит поторопиться.

― Джина! ― настороженный меньше ситха, а потому почуявший неладное на целую долю секунды позже, Нарракс в последний момент удержал себя от того, чтобы рывком развернуть и остановить спидер. В противном случае клон закуульского Императора полетел бы вперед, как снаряд, ― неуправляемый и обреченный расшибиться о первый же скальный уступ.
     Но нет, этот клон им был нужен целым и невредимым, а потому, несмотря на все свое беспокойство, Нарракс остановил машину плавно, проведя ее полукругом вокруг места крушения третьего спидера. Соскочив на землю, он запоздало припомнил Кодекс, одернул мантию, чтобы на бегу не запутаться в подолах, и заспешил к Джине, сопровождаемый раздраженным криком Нокса.
― Да не ори ты, Сила Великая, ― фыркнул Нарракс на ситха, опускаясь на одно колено. ― А то еще не все население кратера знает о том, что мы здесь. Впрочем, ― он выразительно глянул на небольшое пожарище, образовавшееся на месте разбитого спидера; в воздух поднимался тонкий сиротливый столбик дыма, ― наверное, уже все.
     Судя по тому, что в истерику Нокс еще не впал, состояние Джины он счел удовлетворительным.
     Потерев ладони, Нарракс склонился над ней и привычно повел руками вдоль ее тела, едва-едва касаясь одежды и особое внимание уделяя голове. Это не требовало от него особенных усилий, но он все равно нахмурился, а когда закончил, выпрямил спину и машинально потер кончики пальцев друг о друга, как если бы вляпался ими во что-то липкое.
     В каком-то смысле, так оно и было. Нарракс снова чувствовал Тьму: она клубилась и, казалось, даже насмехалась над его целительскими способностями. Лучше бы она удержала Джину от падения со спидера, чем издевалась над чужой слабостью!
     Пожалуй, в сравнении с тварью, которая поглощала жизнь целыми планетами, Нарракс вполне мог без обиды и зазрения совести назвать себя слабым.
― Нам… лучше поспешить, ― пробормотал он, сперва поднимаясь на ноги сам, а затем ― поднимая Джину. Нарракс усадил ее на спидер к Ноксу, лишний раз уточнил, приемлемо ли она себя чувствует, велел ситху править бережно, вернулся в собственное сиденье, а мерзкое чувство рук, испачканных по локоть в жидкой черной грязи, так и не отпустило его.
     Нарракс полагал, что испытает облегчение, когда их спидеры, наконец, остановятся перед входом в комплекс, но и тут его ожидания не оправдались. Темный покосившийся зев заброшенного вырубленного в скале комплекса навевал на него неясную тоску и тревогу. Установив на руль блокиратор, Нарракс досадливо фыркнул и, повозившись, отстегнул от спидера гравитационную тележку.
― Мне тут не нравится, ― честно признался он, подталкивая колбу с клоном к уже успевшим спешиться Ноксу с Джиной. ― Хотя, может, это все вина нашего… пассажира.

― Ожидал, что нас будет встречать кто? ― нервно переспросил Нарракс, чувствуя себя так, будто за спиной у него стоит невидимый, но проголодавшийся ранкор.
     Спросил и умолк, предполагая, что не хочет знать ответа. Невежество ― это, конечно, плохо, но если на них из темноты вдруг высочит какая-нибудь успевшая сотню раз мутировать тварь, знание придет вместе с ней, правильно?
     В некоторых коридорах еще сохранилось тусклое освещение, а в некоторых Нарраксу приходилось доставать и активировать меч, разгоняя тьму мерно гудящим зеленым лезвием ― тусклой подсветки колбы с клоном для этого не хватало. Свободной рукой он тянул за собой грави-тележку, а взглядом то и дело возвращался к Джине на руках Нокса ― бесчувственной, слабой, скорчившейся, как обжегшееся о фонарь насекомое. Было ли это состояние лучше, чем назойливая тревога, заставлявшая вздрагивать от каждого шороха (а Нокс, возглавлявший шествие, то и дело чем-нибудь шуршал), Нарракс не знал. Больше всего ему хотелось избавить Джину от истощившего ее паразита, и чтобы все они выбрались отсюда живыми и невредимыми.
     Ну разве что ситх снова словит лицом какую-нибудь ракету.
― Здесь повсюду смерть, ― напряженно пробормотал Нарракс, всматриваясь в заваленные обломками коридоры и обрушенные скульптуры древних раката. ― Ты ведь чувствуешь? Как здесь может жить нечто, способное к созиданию?
     Они ведь прилетели сюда за этим, верно? Затем, чтобы что-то создать, как некогда было создано тело, способное выдержать силу Нокса.
     Ответ пришел сам собой, как только они миновали проход в нужную им залу. Должно быть, это помещение было вырублено глубоко в скале и располагалось ниже уровня моря (интересно, на Балсависе было море?). Здесь было холодно, кое-где дюрастиловые панели даже покрылись инеем, темно ― дальние стены залы тонули во мраке, и невероятно тоскливо.
     Существо, которое они искали, не могло жить просто потому, что было машиной. Машиной-Матерью.
― Джина… ― опасливо поглядывая на гигантский механизм, Наррас оставил в покое тележку и подошел к одной из виновниц всего этого торжества. Вновь присел рядом с ней, коснулся пальцами плеча, повел перед лицом ладонью, источающей мягкий золотистый свет, похожий на солнечный. ― Джина, приди в себя, ― он вздохнул, давая ей время оклематься, и поднял взгляд на Машину. Ашаа, как ее называл Дарт Нокс. ― Ты… когда-то ты создала тело, способное выдержать больше, чем обычное. В ней, ― Нарракс кивнул на Джину, ― заключена могущественная темная сущность. Мы привезли к тебе тело, чтобы ты сделала из него подходящий сосуд для этой сущности. Сосуд, который крепко впитает ее и удержит в себе если не навечно, то на долгое время.
     Машина долго молчала, заставив Нарракс заподозрить неладное. Может, он сказал что-то не так? Обратился к ней без должного почтения? Увы, по равнодушным, лишенным эмоций глаз проекции-раката понять ее «чувства» оказалось решительно невозможно.
― Дитя мое…
     Он снова дрогнул, но вовсе не от того, что она упрекала или готова была угрожать ему, нет. Напротив, голос ее сочился такой неприкрытой нежностью, что Нарраксу, выросшему без матери, стало не по себе.
― Я так давно не видела никого из твоего народа… Скажи, он еще процветает на Иридонии?
     Нарракс стушевался, смущенный вопросом.
― Я… не знаю. Я родился и вырос… не там. Мне не доводилось бывать на Иридонии.
― Жаль, ― ему показалось, что ответ слегка расстроил Машину. ― Я не желаю для них судьбы иных моих детей.
― Иных? ― Нарракс склонил голову к плечу, чуя неладное.
     Ашаа помедлила прежде, чем ответить. Она лишь повторила это слово ― «иных» ― но голограмма развела трехпалыми руками, вынуждая лишний раз окинуть взглядом залу, но на сей раз ― пол.
     Пол, заваленный многочисленными скелетами.
     Большая часть костей, смятых и раздробленных, была сметена с прохода и не бросалась в глаза, но, если присмотреться, в полумраке можно было различить, что подножия огромных механизмов буквально завалены многочисленными останками.
     Прямо на Нарракса крошечными пустыми глазницами смотрел уродливый череп эш-ка.
― Твой народ, ― продолжила Ашаа, похоже, напрочь забыв об озвученной ей просьбе, ― забраки. Иридония их дом ― и твой дом. Я ― их Мать. Твоя Мать.
― Я… не уверен, что понимаю.
― Я породила вас так же, как прочих. Так же, как детей Рилота. Так же, как детей Мрака.
     Растерянный и сконфуженный, Нарракс посмотрел на Нокса со смесью недоумения и робкой надежды. Надежды на то, что Машина ошиблась или он просто неверно понял ее слова. А может, хотел подтверждения. Так или иначе, не каждый день встречаешь механизм, многие эры назад создавший первого представителя твоей расы.