Император не проронил ни слова, когда плечи девушки задрожали, и она уткнулась лицом в его грудь. Судьба Героини была воистину незавидна, и все, кто направлял её, остались позади. Некому было вернуть джедайке уверенность в том, что она поступает правильно. Нерушимые устои Кодекса оказались не такими уж нерушимыми, несколько пошатнувшихся опор не смогли удержать её "храм", и сейчас всё представление о цели, долге, наставниках рушилось с ужасающим грохотом. В какой-то момент никто из её прежних учителей не оказался способен дать ответы, поскольку знания Джины стали гораздо масштабнее, прорвавшись за круг обыденности. Тот, кто мог это сделать, стоял прямо перед ней.
"Новая" Героиня не могла больше держаться в этой трескающейся оболочке, и сейчас Вишейт наблюдал за её перерождением. Впрочем, его молчание не продлилось долго. Взяв Сури под подбородок, он провел пальцем по её губам и произнес вкрадчивым полушепотом, приблизившись к её уху:
- Ты должна радоваться, что сбросила узы, которые тянули тебя на дно. Ты не должна оплакивать их. Новый мир ничуть не хуже прежнего. Я видел его, наблюдал за тем, как он менялся. Это твой шанс начать новую жизнь.
По заплаканному лицу беспрерывно текли долгожданные слезы, оставляя на щеках широкие дорожки. Повинуясь жесту, джедайка подняла голову, чуть слышно выдохнула от касания к губам и снова замерла, ловя каждое слово. Она оставила попытки объяснить себе логику происходящего, когда потянулась сама и оставила на губах Императора уже свой поцелуй - почти незаметный, легкий, полный сомнений, но сомнений в себе, в первую очередь.
Возможно, это можно назвать первым шагом. Только шагом к чему, куда, к какой цели? Откуда - понятно, ибо с самого дна падать некуда больше.
Пепел либо разлетается по ветру, либо превращается в нечто иное.
Точка отсчета. Абсолютный ноль.
И Джина, чья душа была только что сожжена заживо, стояла в абсолютной растерянности, отчетливо понимая, что на этот раз одна не сумеет справиться. Так и не опустив  головы, она продолжала смотреть на Валкориона и тихо прошептала:
- Пожалуйста, позволь галактике жить... - но глаза, из которых хлынуло больше слез, просили, доходя чуть ли не до безмолвного крика, совсем об ином:
"Помоги мне. Помоги снова жить. Мало понимать - надо знать, куда двигаться дальше. Я не смогу вырваться из порочного круга, потому что попаду в него снова. Вся моя жизнь твердит, что я должна жертвовать, потому что ты - враг. Что тебе нет необходимости держать свое слово. Тем более, после того, что я сотворила. Но если ты вправду думаешь, что вот он - тот шанс... Прости меня!.. Умоляю, прости..."
Ничто не стоит на месте, даже материки меняют свои очертания сквозь толщу лет. Если когда-то Вишейт был нацелен на то, чтобы поглотить эту галактику, дабы достигнуть вершины могущества, то уже на Зиосте его планы стали меняться. Немудрено, что спустя столько времени он видел перед собой другие цели. Героиня так уцепилась за догадки, которыми заразил её Скордж, что даже сейчас её сотрясало от мысли, что галактика погибнет. Вишейт не сомневался, что Джина снова заговорит об этом. Его условия по-прежнему не изменились: останься со мной, и ты сможешь влиять на ход событий на сотнях планет.
Император провел пальцами по влажной щеке джедайки, коснулся подбородка, гипнотизируя её отчаянный взгляд. Ему не нужно было слышать невысказанное, Валкорион читал самое сокровенное в глазах девушки, и этого было достаточно.
- Я позволю, если ты этого хочешь. Этот мир так дорог тебе, что лучшим подарком, выражающим мое отношение к тебе, будет именно его жизнь. Разумеется, пока он сам себя не уничтожит изнутри...
Вишейт вновь привлек Джину к себе и на сей раз был настойчивее, откровенней. Аппетит разгорался во время еды, а также во время многих других действий, например, тех, что сейчас проделывал Император. Его руки оглаживали стройный стан девушки, и с каждым мгновением он осознавал, что по-настоящему хотел этого с момента первой встречи.
- Я проснусь вместе с тобой. Знай, что мы связаны до скончания веков.
Чувство вины по-прежнему сжигало нутро, и его даже не охлаждало то облегчение, что должно было настать, ведь Валкорион, похоже, снова дал ей то, о чем она просила, хотя это и кажется невероятным. Безумно хотелось загладить вину, но как - она совершенно не представляла. Соленая влага из глаз все еще перемежалась с поцелуем, который на сей раз стал откровеннее, но вместо смущения Джина не подумала воспротивиться, принимая над собой мягкую, но настойчивую власть самого невозможного мужчины на свете.
Она все еще плакала, признавая его правоту, но именно после слов Императора почувствовала, как вселенная становится для нее чуть более простой и понятной. Наверное.
- Я... буду с тобой ... по... собственной воле, - касание тонкой ладони к его щеке получилось почти невесомым, но затем стало заметнее, с чуть большим нажимом пройдясь по коже лица. Сури решила для себя, что не позволит больше сомнениям вновь причинить вред, потому что третьего шанса все сделать правильно никто ей не даст. Если подумать, то именно Император сдержал слово, тогда как она нарушила свое, он оказался намного честнее и, в общем-то, таковым всегда был, хотя не раскрывал всех своих замыслов, что, впрочем, оправдано по отношению к недругу, каковым она прежде была.
Валкорион ощутил почти физическое удовольствие, когда Джина перестала сдерживать его Силу. Она смела все плотины, подобно беснующейся реке, и едва не утопила джедайку. Еще немного - и захлебнешься этой энергией, заряжающей воздух вокруг до такого состояния, что молнии завились вокруг среди ясного неба.
Миг его триумфа.
- Теперь всё будет иначе, Джина, - вкрадчивый голос шептал издалека, пророча что-то, в равной мере похожее и на поддержку, и на ужасающие перспективы. - Запомни этот день, когда ты возродилась.
Пока что его могла видеть только Героиня. И она видела перед собой протянутую руку Императора.
- Восстань. И хватит о долге и обещаниях. Отныне только твои личные амбиции имеют значение.
Альдераанка, не пойми каким вывертом судьбы родившаяся для того, чтоб быть предназначенной Вечному Императору, который и сам прошел длинный путь прежде, чем их дороги окончательно переплелись намертво, еще не вполне до конца понимала, для чего вселенной вообще понадобилось существование - ее собственное и Валкориона. Они столько раз встречались в прошлом, всегда - как враги, противоположные абсолютно во всем: она - защитница и бесконечная жертва, он - завоеватель и агрессор, но оба, как ни удивительно - вершители судеб в отдельно взятой галактике - а может быть, и еще дальше. Он перекраивал реальность в соответствии со своим взглядом, она влияла поступками, борясь с любым, кто посягал на мир и благополучие простых обывателей. Что именно Валкорион разглядел в ней, она до сих пор в полной мере еще не прочувствовала, не осознала - но со временем теория и догадки обратятся в полноценное умение. Они уже начали обращаться.
Джина вложила ладонь в протянутую руку и решительно, но мягко сжала, почти физически - если бы так было бы уместно сказать - ощущая, как вьются неведомые нити Силы вокруг, формируя еще один, новый пласт реальности.
- И все же об обещаниях. Ты сказал, что пробудишься вместе со мной. Бесплотным духом, для которого ничего не изменится? Нет... "Разлученные - воссоединятся". Если я хоть что-нибудь правильно понимаю, то... вернутся другие. Из нашего времени. Так или иначе, - джедайка говорила медленно, отрывисто, подбирая слова, чтобы чище выразить мысль. - Они могут вернуть и тебя - я этого хотела после... разговора с Митрой, когда... Сила содрогнулась. У них будет причина. Но будет и память: они не забудут ни войну, ни Зиост. Ты для них - самая могущественная угроза, от которой спасение только есть временное. Точнее, твоя мощь. Понимаешь, к чему я веду? - не отнимая руки, Джина подняла глаза на Императора, вовлекая его в обсуждение.
- Моё возвращение не зависит от их воли, - заговорил Валкорион, гипнотизируя Джину теперь уже не только взглядом, но и голосом. - Теперь, когда ты пробудилась, это лишь вопрос времени, когда я подберу себе новое тело. Но мне интересно, что сможет сделать эта компания знатоков, которая считает, что сможет обуздать забвение с помощью запретной алхимии и избежать ошибок прошлого. Я всегда любил амбициозных людей до той поры, пока амбиции не начинают граничить с глупостью. Пускай пробуют меня вернуть, пусть даже пытаются изолировать мою мощь, это было бы...любопытно. Алхимия имеет множество сокрытых закономерностей. Учтут ли они все?
- Я и не сказала, что зависит, - мягко уточнила джедайка, смущаясь под пристальным взглядом, невольно заслушиваясь, но продолжала вести свою мысль. - Я уверена, что тебя попытаются ограничить. А если получится, то это тебя разозлит? Но если... - девушка медлила, до конца не уверенная. Решение казалось ей наилучшим выходом, только до конца всех последствий сразу ты не увидишь. - Если... спрятать твое могущество? Никому голову не придет искать его там, потому что такая мысль для них будет абсурдом. Ты же сможешь воспользоваться ею в любой момент, когда пожелаешь. Так уже было в прошлом. Я предлагаю спрятать твою силу... во мне.
Озвучивая эту идею, она боялась. Боялась не того, что Вишейт отмахнется, не желая доверять той, что однажды нарушила слово - не формально, по факту. Боялась того, что он усмотрит в этом замысле многоходовку - кто знает, будь Сури ситхом, не попыталась ли бы она попробовать таким образом забрать себе все, что причиталось ему? Джина же оставалась - хотя бы глубоко по сути своей - приверженцем Светлой Стороны Силы, которая три с половиной тысячи лет назад прибегала к подаренной доле могущества весьма неохотно. В словах звучала ее просьба позволить ей стать хранилищем невообразимой Силы Валкориона, которую, учитывая связь между ними, и впрямь могла выдержать. Вопрос сводился отнюдь не к возможности осуществления - он сводился только к доверию.
Валкорион промолчал в ответ, и эта тяжелая пауза затянулась. Ему нужно было обдумать, чем все это может закончиться, и предвидеть, обернется ли это против него, если Джину снова пробьет на тему долга, Ордена, мирового блага. Тем более она подвела его однажды. Впрочем, он мог спрятать в ней то, что смог бы в дальнейшем восстановить, если погибнет сосуд, в котором запечатают душу. Но так же нельзя было недооценивать знания тех, кто будет его возвращать. Загонять ли самому себя в ловушку?
- Как ты себе это представляешь? От их внимания не укроется, что ты излучаешь мою энергию. Спрятать и запечатать её? Боюсь, что ты не выдержишь. Они и так будут подозревать тебя.
- Нет, не будут, - Император не отринул идею сразу, и девушка ощутила воодушевление. - Пока ты еще здесь, - она дотронулась до своей головы, - никто ничего не заподозрит, потому что твое присутствие и твое могущество для стороннего наблюдателя суть одно. А когда обретешь новый сосуд, то многое спишут на "след" от твоего присутствия. К тому же я знаю, что есть способы спрятать свое присутствие в Силе так, что даже джедайский Совет ничего не заметит. Возможно, ты помнишь Дарта Андрала и его сына Тарниса, который работал под личиной ученого над одним из самых секретных проектов Республики - и никто ничего не заметил. Я думаю, что Тарнис умел скрываться в Силе. Научи этому меня - и все станут думать, что связали тебя, - Джина сплела и расплела пальцы, продолжая напряженно размышлять вслух. Ей глубоко опротивела идея снова обманывать, но ничего не поделаешь - порой это попросту необходимо.
Джедайка подняла встревоженные глаза на Валкориона. Тревога в них уступала место решительности - тому самому выражению лица, с которым Сури обыкновенно шла в бой.
- Я выдержу. Ты знаешь, что я выдержу все, что потребуется. Пожалуйста, не беспокойся об этом.
Валкорион не был уверен, что Джина сможет физически выдержать его Силу, а уж психологически и подавно. Неподготовленные "сосуды" сходили с ума, когда Вишейт увлекался евгенической программой. Конечно, тело Героини могло перенести многое, но оно ослабело во время стазиса, и, если бы не его вмешательство, Сури могла бы уже загнуться. Так или иначе, попробовать стоило, ведь на худой конец он не потеряет свою Силу и та вернется к нему. Валкорион чувствовал, что скоро настанет и его момент пробуждения, стоило к этому подготовиться на случай, если всё пойдёт не так.
- Хорошо. Моя Сила будет поддерживать тебя из самых потаенных уголков твоего сознания.
Он смутно представлял, зачем ей это. Но каким бы ни была цель Джины, Валкорион знал, что она не сможет использовать его собственную мощь против него самого.
- Первое время тебе лучше держаться подальше ото всех. Медитируй, тренируйся, восстанавливайся. Такое вливание трудно будет скрывать.
Валкорион взял девушку за руку и почувствовал, как она напряглась, когда мощный лиловый поток энергии окутал её. Он впитался как в губку, но не смешался с внутренними силами Героини. Он нашел свой собственный уголок, как инородное тело, поселившееся внутри.
Она пошатнулась, как всякий раз, когда Император использовал ее в качестве проводника своей мощи, за столько времени отвыкнув от факта того, что эта самая мощь всегда несла с собой более чем осязаемую боль. Казалось бы, они находятся где-то вдали, в одном из ее снов, однако Джине казалось, что ее и в реальности выворачивает наизнанку. Когда поток иссяк, она высвободила ладонь, отступила на шаг, присела и сжалась в комок, обхватывая руками колени, содрогаясь от электромагнитных разрядов, прикусывая губу и стараясь медленно и глубоко вдыхать и выдыхать несуществующий воздух.
Ей показалось, что одновременно с тем, что сделал Император, где-то что-то в мироздании сдвинулось. Возможно, в миллиардный раз сместилось вечное зыбкое равновесие Силы.
- Ждать недолго, - она и сама это знала, и знание крепло с каждым мгновением, проведенным в этом несуществующем месте. Сила приходила в движение, она откликалась и учитывала все, о чем сегодня говорили эти двое - джедайка и хозяин безграничной власти над сущим. Очень скоро все слова, все действия возымеют свои закономерные последствия, которые придется принять в полной мере.
Все будет скоро. А пока что руины старого корусантского Храма на глазах растворялись в потоках Силы, возвращая беседовавших в спящее состояние.
До конца этого сна осталось ничтожно малое время.

Отредактировано Heroine of Tython (2016-08-04 09:54:43)