Так просто первую любовь не забыть. Не стереть из памяти счастливые воспоминания, взгляды, недомолвки, шепот на ухо, дерзкие признания, жар прикосновений и поцелуев. Но и не залечить те раны, рубцами навеки оставшимися в сердце: горькую правду, расставание, скандал, разошедшийся по Англии, позор и грязное клеймо. Остаться одной, испугаться напора от общественности, слышать крики и упреки в сторону тех, кто не виноват, что влюбилась, потерялась, забылась. И быть наедине с собой, пока снаружи мир расшатывается, пока взрослые решают свои возникшие проблемы. В одиночестве болеть, скучать, страдать.
Катись ты к черту, первая любовь.
Столько воды утекло с тех пор. Были и другие любимые, были болезненные привязанности, были расставания, разочарования, очередные попытки вырваться из вереницы страданий, было все и сразу, было так много, что хочется все это собрать в кучу и выкинуть куда-нибудь далеко, чтобы не преследовало в каждом вдохе, взгляде, действии. Чтобы не вспоминать, не терзать себя былым, идти вперед и не оглядываться.
Но жизнь вечно диктует свои условия, бесцеремонно подкидывает неприятности, возвращает на три шага назад и заставляет столкнуться со своими личными демонами.
И в машине холодно.
Она мерзнет, вжимаясь телом в сидение, упирая взгляд в сторону, в стекло, в темноту за ней. И держит какое-то неловкое молчание, потому что не знает, с чего начать, как объяснить, как заставить себя перестать чувствовать это странное, ломающее, взрывающее голову чувство, стоит посмотреть на Дерека.
Так долго рваться к нему и так резко ощутить желание сбежать.
Ожидать, что сойдешь с ума от роковой встречи, но в итоге ощутить безумие в этом понимании, что ничего в душе не горит, не взрывается, не полыхает синим огнем. Десять лет прошло. Остались лишь жалкие крупицы каких-то обрывочных воспоминаний, она уже не помнит всех деталей, она чувствует себя неуютно и неловко, будто сидит в машине абсолютно незнакомого человека и вынуждает его терпеть ее компанию.
И ей так стыдно. Она же хотела просто попросить простить ее за все разрушенное, ранившее, погубившее. Снова принесшее боль.

Лили проваливается в сон, так и не поняв, что же творится у нее в голове.
И он действует на благо: теряется желание рыться в самой себе, хочется сразу все упростить, а лучше – просто последовать за Дереком и найти в его квартире хоть какое-то местечко, где можно устроиться и проспать еще несколько часов.
Она заходит в лофт и делает несколько нерешительных шагов вперед. Осматривается и с любопытством отмечает расстановку мебели, сухость оформления, отсутствие чего-либо лишнего, декоративного. Самая настоящая холостяцкая берлога, куда не стыдно приводить…
Лили отдергивает себя от этой мысли, весело усмехаясь, и поворачивает голову назад, к Дереку.
И улыбается. Без натянутости, легко, свободно.
- Где у тебя тут можно душ принять? Я пахну… Джексоном!
А еще волчьей кровью, отчаянием и безумием. Смыть бы все.

[AVA]http://s6.uploads.ru/ZnpM8.gif[/AVA] [SGN]Держи меня за руку долго, пожалуйста,
Крепко держи меня, я не пожалуюсь.[/SGN]

- Буду, - кивает с ухмылкой. – Все буду, - она подмигивает, а потом совсем устало вздыхает и шагает в сторону ванной.
Запирается там, закрывает глаза и молчит. Раз. Два. Три. Перестань же ты, Поттер.

Снять с себя грязную одежду, сбросить с себя все, положить футляр с палочкой и маленькую сумочку у раковины. Замерзая, рвануть в душ и с облегчением включить воду. И постараться ни о чем не думать.
Лили все это очень странно. Махнуть на целых семнадцать лет назад, оказаться в совершенно ином мире, где приходится подстраиваться под новые порядки, которые для нее еще не совсем понятны. Знать, что где-то в Англии бродит она сама, совсем маленькая, крохотная забияка-Поттер, которая еще даже не пошла в школу и не прошла через первое свое серьезное испытание.
Слизерин. Мерлин, а ведь так давно для Лили это распределение казалось чем-то до жуткого значимым. А сейчас ясно, что мир не вертится вокруг того, с кем и где ты проучилась, все куда сложнее и страшнее.

После душа Лили занялась очищением одежды от пятен и грязи. Переоделась она, понятное дело, в свежее и новое (в идиотскую пижаму цвета цыпленка), но оставлять шмотки в том жутком состоянии, в котором они были, ей показалось просто свинством. Разобравшись с пятнами, Лили запихала одежду в сумочку, а после оглядела ванную. Следов ее пребывания в комнате почти не было, только полотенце мокрое, что у нее было на плечах. Идеально.
Она хотела уже было выйти, но резко остановилась. В голове зародилась забавная мысль, Лили осторожно открыла дверь, а потом перевоплотилась в лису. Уж очень хотелось похвастаться перед Хейлом своими навыками, Лили очень много сил приложила к тому, чтобы обучиться анимагии, и ее усилия не должны были остаться незамеченными. Уж перед оборотнем-то.
Неторопливой рысцой Лили подошла к Дереку со спины, обошла сбоку и уселась рядом на задние лапы, задрав вверх морду. Было любопытно, как отреагирует Хейл, занятый в данный момент чаем. Лили коротко тявкнула для привлечения внимания, и звук выдался, как всегда, очень странным – что-то между мурлыканьем кошки и скулежом чупакабры.

- Ну это просто десять из десяти, - торжественно объявляет Лили, попробовав на вкус чай Хейла. – Для американца, естественно.
Она щурится и хмыкает, устраиваясь удобнее на ковре, подбирая ноги под себя. Теплая чашка приятно греет пальцы.
- Меня просто достали шутками о британцах, я должна была отыграться.
Для Дерека прошел всего-то месяц. Слишком мало, чтобы оправиться, забыть и пойти дальше. Лили помнит себя спустя месяц после тех событий и поэтому чувствует себя немного скованно, боясь, что может любым движением, неловким словом и глупой улыбкой породить ненужные в этот час надежды.
Лили хочет домой и не хочет, чтобы Дерек снова страдал. Вообще-то, мысль о том, чтобы стереть ему память, была здравой, но сейчас Поттер совсем не хотела, чтобы Хейл смотрел на нее как на незнакомку.
- Расскажешь мне, как тут у тебя дела?

[AVA]http://s6.uploads.ru/ZnpM8.gif[/AVA] [SGN]Держи меня за руку долго, пожалуйста,
Крепко держи меня, я не пожалуюсь.[/SGN]

Десять лет назад Лили бы ответила, что без Дерека ее жизнь теряет всякий смысл, что без него тяжело и невозможно, что он единственный может вытащить ее из трясины, полной уныния. Десять лет назад Лили не могла представить себя без Дерека и пыталась любыми путями отыскать его в своем времени. Но потом к Лили пришло горькое осознание, что ей не нужен тот, что повзрослел, прожил без нее целое десятилетие, ей до болезненно был нужен другой Дерек – родной и близкий, самый любимый, верный и лучший.
Десять лет назад Лили любила пламенно и безутешно.

Когда Дерек рассказывает о своей жизни, Лили хочется спросить «и все?», но она молчит и задумчиво разглядывает его, в мыслях вопрошая, почему она так уверена, что его чувства еще не остыли. Если честно, то Лили никогда не знала наверняка, любили ли ее так сильно, как она в свое время, и ее убивало это незнание, хотелось удостовериться в своих догадках, и, наверное, поэтому Лили так торопилась приехать к Хейлу. Наверное, одной из причин ее рвения как раз было это желание понять, как сильно она повлияла на него. Детские надежды все еще хранились в душе повзрослевшей Поттер, это было немного жалко и глупо, но именно такой она всегда и была. Немного глупым ребенком.

Лили голодна и берет в руки бутерброд, откладывая чашку. Жадно откусывает от него кусок и пережевывает, специально задерживая свой ответ. Потому что она понятия не имеет, с чего начать свой рассказ.

Сейчас Лили бы ответила, что без Дерека ее жизнь продолжала быть той же жизнью, какая была и у всех людей. Да, тогда для Лили все казалось невероятной трагедией, сейчас же она вспоминает те события с ухмылкой, потому что после всего пережитого обычная трагично оконченная первая любовь была крохотной проблемой на фоне некоторых неприятных невзгод. И Лили даже рада, что в том раннем возрасте стала немного, совсем чуть-чуть, сильнее. Опять ударилась в учебу, по новой загорелась мечтой стать аврором, находила все новые и новые цели, достигала чего-то и вечно что-то да теряла.
Потери – это чертова неотъемлемая часть жизни, как бы грустно не звучало.

- Замужем я никогда не была, - Лили привычно слизывает с пальца хлебные крошки и берет еще один бутерброд, не наевшись предыдущим. – И детей у меня нет, - хочет добавить «и слава Мерлину», но вовремя затыкает себя едой. – Ммм, я работаю у папы, в Аврорате. Кем-то вроде истребителя темной магии, полицейского в нашем мире и писаки кучи скучных отчетов.
Она понимает, что наговорила много лишнего, только ей за это не стыдно. Она хочет рассказать Дереку о себе больше, хочет поделиться всем тем, что она успела пережить, и ей очень интересно, что скажет Хейл, узнав о Поттер намного больше, чем он, наверное, ожидал узнать.
Лили запивает чаем, снова откладывает чашку и устало ложится на ковер, удобно и бесцеремонно укладывая голову на колени Дерека. Оттуда наблюдать за сменой его выражений лица было намного веселее и познавательней. Она ухмыляется и закрывает глаза. Лили хочет спать.
- На одном задании мы с напарником разделились, и со мной случилось… - она не хочет вспоминать, отгоняет от себя неприятное наваждение, хмурится. – Странное. И я оказалась здесь. Надеюсь, что с ним сейчас все хорошо.
Лили просто надо немного выговориться. Конечно, она рассказывала о себе ребятам из американского Аврората, однако во всех ее рассказах было больше отчетности, сухости, скупости, а поделиться своими переживаниями она за все время ни с кем не смогла. Не было человека, который бы понял, каково это – потерять всю свою жизнь в одно мгновенье. А Дерек знал. Дерек через это проходил. Дерек явно был ближе ей, чем все остальные. Даже Джейна. Кстати…

- А ты с Соло давно знаком? – она распахнула глаза и с любопытством уставилась на Хейла. – Не могу поверить в такие совпадения, потому что она и я… Мы… Ну, она мне как ты, получается.
Лили вдруг поняла, что ляпнула и что мог подумать из-за этого Дерек, и затаилась в ожидании ответной реакции.
[AVA]http://s6.uploads.ru/ZnpM8.gif[/AVA] [SGN]Держи меня за руку долго, пожалуйста,
Крепко держи меня, я не пожалуюсь.[/SGN]

С Дереком невероятно тепло. За все время, проведенное в быстром и негостеприимном Нью-Йорке, Лили успела соскучиться по этому чувству комфорта рядом с кем-то, по уюту, разделенному с приятным человеком. Она наконец чувствует себя расслабленно, больше не сковывается, боясь испортить все неправильным словом или неловким действием. Ей кажется, что испортить этот вечер вряд ли возможно.
Лили улыбается. За долгое время ей действительно хорошо. Она устала быть одна и вечно трепать себе нервы, бегая по Конгрессу и пытаясь наладить контакты с чужими и неприветливыми людьми. В Нью-Йорке есть и другие знакомые из прошлого, но с ними все не так, не настолько «как надо».

Она осторожно подставляет голову под чужие пальцы, улыбается шире, когда те щекотливо касаются ее головы и ведут по волосам, по лбу, разглаживают маленькую морщинку. Еще немного – и Лили готова уснуть, пригревшись у Дерека под боком, свернувшись на коленях лисицей.
Только еще не время для сна, так хочется потратить эти часы тишины и уединения на разговоры, робкие попытки снова и заново узнать друг друга. Лили плохо помнила все эти мелочи: звучание голоса Дерека, его касания, его улыбка и взгляд тех самых невероятных зеленых глаз. Лили помнила лишь собственные чувства к нему. Все остальное, к сожалению, успело стереться из памяти и остаться какими-то фантомными воспоминаниями. Приятными воспоминаниями.

Дерек вызывает у Лили бурю эмоций: улыбка не сходит с лица, ей смешно, она хихикает и шутит. Его реакция очень предсказуема, Лили специально не стала себя поправлять, чтобы посмотреть на то, как он проявит свое недоумение по поводу того, как это – быть «как он». И она не торопится ему разъяснять, что много лет назад Джейна и Дерек успели сильно повлиять на взросление Лили. Что когда-то давно она успела побывать в космосе.
- Конечно, Хейл, - ухмыляется она самодовольно, вальяжно разлегшись на удобных коленях. – Всех твоих подружек и друзей себе в гарем уведу, останешься один.
Задерживает в себе неуместное «со мной» и весело подмигивает.

Это невозможно. Это нереально. Джейна успела стать значимой в их с Дереком жизнях, успела помочь ему обрести снова свою мощь альфы и стала примером для подражания маленькой восторженной Лили. Судьба столкнула их по отдельности и собрала вместе в Бикон-Хиллзе. Все это выглядело каким-то зловещим планом. Лили не хотела задумываться о плохом. Ей нужна была передышка от тяжелых мыслей.

К тому же, тяжело сосредотачиваться на чем-то, когда сверху на тебя в упор смотрят алыми глазами. Как же Лили в свои пятнадцать лет обожала вглядываться в эти глаза, заставляла Дерека приобретать облик хищника и показывать ей свои клыки и когти, и рычать зловеще, и вилять пушистым хвостом, будучи большим и страшным волком.
- О-ох, волчик! – радуется Лили. – А покажи зубки!
Она восторгается больше не волчьей сущности Хейла, а тому, какая же от него исходит сила. Поттер могла себя защитить, однако рядом с Дереком ей, казалось было, можно становиться хрупкой и слабой, чтобы прятаться за его спиной. И при всем при этом он позволяет большой и взрослой Лили и дальше дурачиться, шутить и издеваться над ним. Он не просит ее быть серьезней, быть хладнокровной и повзрослевшей. Лили устала быть такой. Лили хочет побыть немного ребенком.

Лили прикасается к лицу Дерека. Немного боязливо притрагивается к вискам, постепенно спускается пальцами ниже. Очерчивает линию скул и очень нежно поглаживает по щеке.

- Она не могла подстроить, - улыбнулась Поттер. – Я встретила Джейну за неделю или две до тебя, я убегала от хищников из Запретного леса и забежала к ней на корабль. Мы с ней потом побывали в космосе. Джей доверила мне свою жизнь, представляешь? – взгляд Лили постепенно становится грустнее, серьезнее, задумчивее. – Она меня не помнит. Не знает, точнее. Я – ее будущее. А для меня она была героем и примером для подражания. Подражать мне ей получается совсем херово, честно говоря…

Тем временем пальцы едва ощутимо коснулись губ. Замерли там.
- Дерек?
Лили смотрит на него и улыбается.
- Я тебя десять лет не могла забыть.

Она все помнит.
[AVA]http://s6.uploads.ru/ZnpM8.gif[/AVA] [SGN]Держи меня за руку долго, пожалуйста,
Крепко держи меня, я не пожалуюсь.[/SGN]

Лили не врала. Искреннее признание вырвалось само по себе, оно за считанные секунды смогло разложить весь ворох мечущихся чувств по полочкам, расставило, распределило, раскрыло одну смешную истину. Истину: Лили все время жила немного с оглядкой. Порой забывалась, порой верила, что избавилась от оков прошлого, порой жила сама по себе, однако все равно наступал момент, когда она начинала сравнивать собственные мимолетные приключения с тем, что с ней произошло в те самые роковые пятнадцать лет. Лили называли глупой, говорили, что она продолжает зацикливаться, но она фыркала и до последней минуты отрицала, что пронесла в душе через все десять лет те хрупкие крупинки первой любви.
Их неправильный, чувственный и искренний роман маленькой девочки и взрослого оборотня прочно осел в сердце Лили, пусть вместе с тем запомнились и горькие последствия – но это ничего, это прошло, это лишь закрепило ее мечтательную нежность к зиме две тысячи двадцать первого.

Обжигая, руки Дерека возрождают в Лили ее забытые воспоминания. Она успевает лишь охнуть перед тем, как пуститься в водоворот бушующих эмоций. На какой-то миг весь мир Лили замирает. Дерек ее целует, и она, сначала оторопев, резво перехватывает инициативу, держится крепко за его плечи, чтобы не упасть и не сорваться, и сама целует. Со всей девичьей нежностью, любовью, с тем эгоистичным нежеланием прекращать и отпускать. Со страстью – уже женской. С новыми нотами, с пылкостью, с легким укусом за нижнюю губу напоследок, когда воздуха становится нестерпимо мало.

Рука в поисках опоры слепо шарит по полу, перемещается на диван и находит его край, надавливает на него, чтобы схватиться, подняться всем телом и сесть прямо – на колени собственного волка.
Лили молчит – ей не надо слов. Она с интересом разглядывает черты родного лица, снова гладит по щетинистым щекам и чувствует, что может вот-вот взорваться от переполняющих ее эмоций, будто ей снова пятнадцать, будто опять она влюблена и пьянеет от одного лишь понимания, что ее чувства всецело ответны.
Лили молчит. Она боится, что снова влюбляется, и краем сознания сильно переживает, что же с ней будет твориться, если вдруг она сможет найти путь обратно домой. Сердце от этого больно щемит, разрываясь на части, и Лили решает, что будет заботиться об этой проблеме не сегодня – хоть завтра, хоть через месяц, хоть через три года. Не сейчас. Ей слишком хорошо.

Она обнимает его вокруг шеи, запускает свои пальцы ему в волосы, гладит, прижимает к себе, молчаливо стискивает в своих объятиях, дышит его запахом, не может надышаться, жадно запоминает каждое мгновение краткой близости, будто это – ее прощание.
Так обидно. Лили не знает, существует ли в мире истинная любовь, суждено ли ей и Дереку вечно пересекаться и после страдать от притяжения друг к другу, но ей хочется верить, что все не напрасно. Что сейчас горечи не будет. И страданий потом - тоже. Хотя бы для Дерека.
Лили тяжело об этом думать.
Она до безумия по нему скучала.
И ей тяжело поверить в собственное счастье – быть рядом, иметь возможность снова взахлеб целовать и гладить, прижиматься, ластиться.

- Так мало… - горячим шепотом на волчье ухо жалуется Лили.
[AVA]http://s6.uploads.ru/ZnpM8.gif[/AVA] [SGN]Держи меня за руку долго, пожалуйста,
Крепко держи меня, я не пожалуюсь.[/SGN]

- Конечно не уйдешь, - тепло она шепчет в ответ перед тем, как – ох, черт! – оказаться прижатой к полу.

И потом Лили одобрительно мычит, выгнувшись в спине, подставляя под щекочущие пальцы собственное тело, оглаживает рукой поясницу Дерека, гладит по голове, утопая пальцами в темных волосах, и, оторвавшись от затяжного поцелуя, внимательно глядит в его глаза.
- Слезь с меня, - приказывает она ему, беззлобно ухмыляясь. – Ты украл у меня идею, негодяй.
Ей приходится прикладывать силу, чтобы спихнуть с себя тяжелого Хейла и перевернуть его на спину. Она, черт возьми, только-только так удобно устроилась у него на коленях, а он ее под себя удумал подминать.

Поттер фыркает, снова оказываясь верхом на Хейле, и опускается, чтобы опалить жарким дыханием ухо, поцеловать в шею, провести осторожно языком ниже и вместе с тем одновременно успевать бесстыдно обследовать руками его до невозможности шикарный пресс.
Лили, выпрямляясь, по-хозяйски до конца задирает его футболку и окидывает Дерека оценивающим взглядом.
- Вау, - она качает головой, кусает нижнюю губу, предвкушая, и тихо добавляет: - Красивый.

И одаряет кожу поцелуями, дразнит и перехватывает руки, запоминает на ощупь и на вкус, немного кусается и едва не теряет рассудок от запахов, звуков, чувств, что будто заполонили все пространство. И Лили готова дарить раз за разом всю себя, и нежность, и страсть и любовь – ее душа была несметно богата. Губы у нее немеют, Лили просто молча утыкается носом в грудь Дерека, вдыхая родные запахи, и рукой дразняще ведет ниже, спускаясь по дорожке волос (это легально вообще: выглядеть настолько по-блядски развратно?!) и легко проникая под резинку трусов. Она ловит взгляд Хейла и усмехается, перестает вторгаться, отступает и отсаживается, напоследок сжав внутреннюю сторону бедра, обтянутую джинсами.

- Не на полу, - Лили оглядывается в поисках постели и потом кивает в ее сторону.
Она нещадно его провоцирует. Смеется издевательски. Стягивает с себя кофту, сминает в руках и кидается ею в лицо Хейла. Щеки Поттер горят, дыхание тяжелое, громкое, а стук ее сердца наверняка оглушает чуткого к звукам Дерека. Лили жаль, очень жаль, но ей приходится встать и кривой походкой, едва не обрушив кофейный столик, отправиться к кровати.

Постель встречает Лили приятной прохладой одеяла. Поттер забирается с ногами, переворачивается на живот и укладывает под голову подушку. Удобно. Остается лишь дождаться, когда кровать прогнется под весом альфы. Лили немного страшно. Раззадорила голодного волка и теперь теряется в догадках, как будет оплачивать, когда попадется в его цепкие лапы.
А она попадется. Нарвется и не разрешит отпускать.

- Ну Дерррек… - рычит она в подушку, чувствуя, как остывает кожа и позволяет холоду окутать обнаженную спину. Спину в шрамах, в остроугольных кляксах, оставшихся физическими напоминаниями о пережитом.
Но не время вспоминать былое.
Имя Дерека слишком красиво звучит, чтобы его не повторить снова – уже более требовательно.

[AVA]http://s6.uploads.ru/ZnpM8.gif[/AVA] [SGN]Держи меня за руку долго, пожалуйста,
Крепко держи меня, я не пожалуюсь.[/SGN]

Прикосновениями Дерек обжигает. Прикосновениями Дерек дурманит рассудок лучше всякого опиума.

Это все звучит словно бред сумасшедшего - пробыть порознь целых десять лет и в один роковой миг снова вернуть себе былые чувства. Но это Дерек - сплошное исключение из всех правил и принципов Лили Поттер - и от его низкого голоса, от всматривающихся в самую душу взглядов и от его звериных повадок неслабо сносит крышу, и именно потому Лили прощает себе все слабости перед ним, капитулирует и проваливается в омут вместе с наслаждением от первых неспешных поцелуев, покрывающих её спину.

Собственничество мерно целующегося Дерека заводит, и Лили кажется, что больше ни с кем не станет так хорошо, так правильно, так идеально. Счастье прорывается в виде смешка, Лили скрывает лицо в подушке и сильно-сильно жмурится. Не хочет думать о плохом, но мысли сами лезут в голову, и осознание, что это может быть их последняя ночь вместе, пугает до чёртиков. Лили не готова, ей мало, она истосковалась по тесным объятиям и колючей щетине, по красивым острым скулам и мудрому, пронизывающему взгляду зелёных глаз. Хоть бы отсрочить момент её исчезновения из его жизни хоть на ещё один день, хоть на несколько часов - и даже этого времени для ненасытной любви будет несказанно мало.

Дерек принадлежит ей - он здесь, он рядом, - и главное сейчас не разорваться от душащей радости. Это так невыносимо.

Лили послушно разворачивается, стоит попросить, а потом, будто успев на годы вперёд соскучиться, радостно втягивается в новый поцелуй. Обнимает за шею, не пускает от себя, дышит рвано и счастливо улыбается. Пока не настигает ещё одна волна.

Уверенное касание выносит из головы абсолютно все мысли, и Лили на мгновение теряет над собой всякий контроль, срываясь на первый громкий стон. Разом просыпаются все затихшие внутренние бесы, и в следующем вздохе-выдохе слышна мольба не останавливаться ни за что.

Цепляясь за плечи Дерека, стараясь не хныкать и не скулить (ведь не предупредила, дура, не предупредила, что все так же любит покричать), двигаясь навстречу и рукой направляя, Лили признаётся:

- Жарко, - вздыхает и тянется к давно мешающимся штанам. - Жарко, - судорожно всхлипывает, просит о помощи и, освободившись от последней одежды на теле, снова отбирает себе всю инициативу.

Шальная, безумная Лили в очередной раз пихается, вынуждает Дерека подняться на колени и сама садится прямо, тянется к ширинке его наверняка ставших ужасно тесными джинс и парой резких движений стягивает всю одежду вниз. Не одной же ей быть все время нагой?

Пальцами тянется к ягодицам, оглаживает, царапает, впивается ногтями. Лили изголодавшимся зверем смотрит на Дерека и тянется ближе, поддаваясь вперёд. Её манит желание притронуться, вкусить, возбудить и снова раззадорить, и Лили поддаётся искушению, без тени стеснений дразняще ведя языком и вылизывая, втягиваясь, вслушиваясь в давяще-рычащие, ласкающие слух звуки, издаваемые Дереком только для неё, для Лили.

Но она отодвигается и поднимает голову, насмешливо ведёт языком по губам, на которых все ещё чувствуется вкус Дерека, и просит:

- Порычи мне, волчонок.

Откидывается обратно на кровать. Улыбается дьявольски хитро.

- Ррр.

[AVA]http://s6.uploads.ru/ZnpM8.gif[/AVA] [SGN]Держи меня за руку долго, пожалуйста,
Крепко держи меня, я не пожалуюсь.[/SGN]

Она замирает на выдохе, прислушиваясь к себе, когда к шее прикасаются волчьи клыки, и вся сжимается, вздыхает, расслабляется, пусть и будоражащее щекотливое чувство опасности ее не отпускает. Это немного страшно, но определенно сводит с ума.
Лили любит волчью сторону Дерека странной любовью, ей нравится быть рядом со зверем, укрощать его и чувствовать, что он будет предан до конца и в любой момент будет готов защитить от напастей. Злой, опасный и сильный волк вызывает в Лили восхищение. Злому, опасному и сильному волку Лили готова отдать все, что тот попросит, взамен, конечно же, на возможность тормошить и дразнить его в любой момент.
Она жмурится, втягивает воздух сквозь сжатые зубы и стонет на выдохе:
- Твою мать.
Твоюматьтвоюматьтвоюматьтвоюмать. Волчью твою же мать.

Она не станет его ни с кем делить, и это прекрасно понятно и без слов, и было ясно еще десять лет назад, когда на каждое лишнее слово она была готова затевать громкие скандалы и сильно обижаться, кукситься и требовать, чтобы ей доказывали, что она нравится, что она любима, что она нужна и желаема. Даже маленькой девчонкой Лили была невозможна в своем собственничестве, и сейчас, когда существует страх снова потерять Хейла и уже раз и навсегда, Лили ненавидит саму мысль, что голову Дерека может занимать кто-то другой, когда есть она – вот, раскрытая, распаленная, горячая и безумно любящая.

Жар разливается по венам, а от жадных, глубоких поцелуев скручивает внутренности. Лили теряет контроль и цепляется за плечи, опрокидывая голову, глубоко выдыхая, жмурясь от накатившего удовольствия. Она не заглушает стоны, не давится криками, ей нужно, чтобы ее голос отпечатался в сознании Дерека, чтобы он просыпался посреди ночи от его одного звучания, чтобы он всегда помнил Лили и не смел забывать ни на секунду о ней. Чтобы голос раздавался в его голове даже в самые неподходящие моменты. Раз не получается оставить на нем свои метки, раз любые раны на нем затягиваются, раз Лили не в силах дать всем понять, что он принадлежит одной лишь ей.

Он выбивает из нее крики, переходящие в стоны, и все происходит донельзя идеально, и Лили изнывает от желания, лежа под Дереком, выстанывает безумно его имя, рычит и скулит, требуя еще и еще, ближе, быстрее, напористее и грубее, вторит его стонам. Уже не хватает воздуха, голоса, сил, Лили бездумно подается вперед, а низ живота сводит мучительно, напряжение копится там, изводит, становится невыносимым, тянет долго и сладко, и становится влажно, тепло, опустошенно. Тихо.

Она лежит рядом, прижимаясь щекой к его груди, и осторожно вырисовывает на ней узоры трискелиона. Поднимает голову, разглядывая лицо Дерека, и растягивается в безмятежной улыбке. Сил ни на что не хватает. Хочется спать.

***

Как бы ей хотелось никогда не просыпаться, навечно оставшись в уютной постели и в обогревающих объятиях Дерека. На душе у Лили было крайне умиротворенно, пока ей не пришлось с трудом разлепить глаза и вспомнить о своих обязательствах. Вчера Лили допустила огромную ошибку и позволила всем чувствам взять над разумом верх, и теперь ей надо будет за это оплачиваться. До всего этого она прекрасно помнила о самом важном, что было для нее, - о возвращении домой. И надо было ей все испортить после пары переглядок, нескольких реплик, десятков невероятных поцелуев и одного умопомрачительного, драккл задери, секса.
Лили ненавидела себя за эту слабость. Ей пришлось с огромной осторожностью выскальзывать из хватки Хейла, тихо и осторожно перемещаться по лофту в поисках своей одежды и судорожно одеваться, прекрасно понимая, что она сейчас совершает очередную позорную гадость, которой она себя проявит трусливой курицей, которая сбегает сразу после того, как переспала с парнем. Мерлин, Лили убегала из чужой квартиры такими темпами только во времена учебы в Академии и когда по пьяни соглашалась на секс на одну ночь с какими-нибудь незнакомцами.
То есть, твою мать, она сейчас ведет себя как недозрелая шлюха.
Дерек ей этого не простит.
Если он вообще ее встретит когда-нибудь еще раз.
Эта мысль приходит к Лили слишком запоздало, когда она уже оказывается в Конгрессе и ее захватывает с собой бушующая атмосфера вечной спешки. Интуиция подсказывала ей, что сегодня решатся многие из ее проблемы, и Лили отчаянно надеялась, что это будет не так, ведь она продолжала верить, что маги Америки смогут найти способ вернуть ее обратно домой.
Дома не будет Дерека.
Она никогда не сможет его еще раз обнять, поцеловать, признаться ему в любви.

***
- Должно быть, Вы шутите, - смеется Лили, качая головой.
Взгляд Невыразимца не меняется, не становится менее серьезным, и Лили уже воротит от его постной морды так сильно, что кулаки сжимаются. Но кулаки сжимаются не только из-за неприятного лица работника Конгресса, конечно же, не только из-за этого.
- Вы так быстро сдались, - мягко, но не без упрека произносит Лили, продолжая улыбаться.
- Прошел целый месяц, мисс Поттер.
- Мало, - вздыхает она, качает головой, судорожно ведет языком по пересохшим губам. – Блять, да как вы вообще можете мне говорить такое, - ее плечи трясутся, Лили смеется неживым смехом. – Охереть просто.
Ей качают плечами, а она в руках теребит документы на имя Лили Луны Поттер – урожденной жительницы Америки, сироты и аврора. Единственным, что у нее остается от прошлой жизни, - это ее собственное имя да название профессии. Все остальное превратилось в прах. В ничто.
Стерли всю ее жизнь и сказали, что ничем помочь не смогут, выживай как можешь, крутись-вертись, теперь ты часть этого мира и не попишешь с этим ничего, терпи, неудачница.
Боже, вот ведь ты неудачница, Лили.
Лили взрывается хохотом, стучит отчаянно кулаком по столу, грозно машет пальцем работничку и встает из-за стола, резко раскрывает перед собой дверь, больше желая сорвать ее с петель, и размашистым шагом с несменной улыбкой на все лицо идет к женскому туалету, где ей можно будет ополоснуть лицо, сделать глубокий вдох и повторить еще раз, уже чуть тише, внимательнее, вдумчивее:
- Вы не вернетесь в свое время, мисс Поттер, - смотрит она безотрывно в собственное отражение. – Сожалею Вашей потере.
Она пытается держать и дальше улыбку, но ее слишком трясет, и улыбка искривляется, Лили судорожно хватает ртом воздух, делает глубокий вдох, пытается дышать и не давать себе потерять контроль над собой. Но как можно вообще пытаться сохранить самообладание, когда тебе заявляют, что вся прожитая тобой жизнь просто стерлась, что ты мертва для своих родных, что ты стала сиротой – все, баста, детка, нет у тебя больше ни семьи, ни друзей, ни любимых, ни близких. И достижений больше нет, и она будто заново родилась, хотя этого не просила, ей было хорошо и в своем обычном миру, господи, да за что все это так с ней. И что-то в ней надламывается, и Лили не сдерживает слез. Давит в себе порыв раскричаться в голос и думает лишь о несправедливости, которая вечно с ней происходит. Хуйня, хуйня, господи, какая хуйня, а не жизнь.

***
Опустошенная, Лили лениво вспоминала всех тех, кого потеряла. Маму, тепло объятий которой ничем не заменить, чей внимательный взгляд мог пронзить Лили всю насквозь, самую любимую и невозможно родную маму, с которой Лили вечно ругалась и что-то не могла постоянно поделить, но всегда находила причины, чтобы забыть все обиды и снова увлечь ее в какой-нибудь пустячный разговор. Отца, великого Гарри Поттера, который в обычное время был просто небритым дуралеем с глупыми шутками и веселыми историями, а в рабочее – суровым и непрощающим ошибки руководителем, просто папу, в чью грудь Лили столько раз за свою жизнь утыкалась носом, чтобы спрятать грустное лицо, за чьей спиной она чувствовала себя самой защищенной. Братьев, таких разных и невыносимых, но до боли родных и незаменимых, со своими странностями, идиотскими идеями и паршивыми их воплощениями, вечной заботой о Лили, которая сама нарывалась на проблемы и просила Альбуса и Джеймса разобраться с ними, и они ведь почти никогда не отказывали.
Она потеряла стольких. Так неожиданно, подло и непростительно. Лили не сказала столько всего своим родным и теперь гнетет себя тем, что тогда, когда у нее была на то прекрасная возможность, так мало напоминала им о своей любви.
Лили пока не до конца понимает, что с ней произошло. В ней будто пробили огромную дыру, и теперь внутри так пусто и невыносимо. Непонятно даже, как начать заполнять утрату чем-то новым, и хочется ли Лили вообще что-то новое начинать, раз теперь терять нечего и можно со всем покончить одним лишь порывом…
И вспомнить не может, как оказалась на лавочке в парке.
Вся красная от слез, она шмыгает носом, ведет рукой по щекам и встает с места.

***

Бутылка огневиски негромко стукнулась о поверхность столешницы, куда ее поставила Лили сразу после того, как трансгрессировала обратно в лофт. Лили хмыкнула и повернула голову к Дереку.
- Отличная штука, - спокойно произнесла она, не пытаясь спрятать свое напряжение.
Чувствовать на себе взгляд Дерека было невыносимо, и Лили была слишком расстроена, чтобы не реагировать на него без раздражения. Не нравилось быть причиной чьих-то щенячьих глазок и расстроенных вздохов, в которых, конечно же, сокрыто столько намеков и невысказанных обид. Лили было бы не плевать днем раньше, когда ей еще не выбили почву из-под ног.
Она достает из шкафчика бокал, плескает в него виски и берет в руки.
- Сегодня решался вопрос моего пребывания в этом времени, - спокойно начинает Лили, разворачиваясь и спиной опираясь о столешницу, скрещивая руки на груди. – Думала, нам обоим будет лучше, если ты меня забудешь насовсем, - она опускает взгляд на бокал и молчит несколько секунд перед тем, как криво усмехнуться. – А теперь оказывается, что и не надо… просто… блин, - Лили снова тянет слишком широкую улыбку, качает головой и жмурится. – Можно мне побыть у тебя какое-то время? Я… я абсолютно все потеряла.
Бокал с виски откладывается в сторону, потому что даже он не сможет заглушить звучащий из глубины души Лили вой обиды на всех и вся.

[AVA]http://s6.uploads.ru/ZnpM8.gif[/AVA] [SGN]Держи меня за руку долго, пожалуйста,
Крепко держи меня, я не пожалуюсь.[/SGN]