Говорили, что, если попадаешь в должники к Барасу, то из этой ямы нет пути назад. Вернее, он есть, вперед ногами, со всеми почестями, с которыми обычно хоронят офицера флота.  Но Малавай знал, что, если уж его и будут хоронить, то в какой-нибудь могиле, как безымянного солдата.  В его жизни слишком многое в свое время пошло под откос, с того момента, когда он совершил роковую ошибку.  Квинн закрывал глаза и не желал верить слухам. Он был предан Империи, как и любой офицер его чина. Поэтому, когда Дарт Барас спас его от разжалования в рядовые и возможного позорного исключения из рядов военнослужащих, Малавай ухватился за  эту возможность, как за реальное спасение. Только он тогда и не подозревал, какой монетой ему придется платить за спасение. Каждый раз Квинн считал, что выкрутится, найдет выход, спасет самого себя и получит столь долгожданное повышение по службе. он исправно служил для Бараса ушами и глазами, докладывая обо всем, принимая от ситха столь слащавые обещания "замолвить словечко". Так он и жил, как чужая игрушка. И даже со временем привык к этому. Барас слово сдержал. Ну почти. Приставил его к своему ученику. Очередная грязная работа для офицера, желающего выслужиться до моффа любыми способами. Только Квинн тогда и не понимал, насколько он сильно застрял во всем этом болоте лжи и обмана.
У Малавая всегда было мало друзей. У него вообще было мало времени на дружбу, личную жизнь и даже семью, с которой он иногда общался, поздравляя с какими-то праздниками. Черт, да Квинн и не помнил, когда последний раз кого-то видел из родни. Он так помешался на службе, что даже забыл о том, что обычный человек. И Малавай не ожидал, что его жизнь сложится так...в лучшую сторону, что он даже стал верить в то, что подчиненные Гнева Императора стали ему друзьями, может даже в какой-то степени семьей.  Были, правда, случаи вроде Ветт или Джаессы. Тви'лека была просто пустоголовой, вернее, в ее лекку помещалось столько же мозга, сколько у обычной птички, но Лорд Тирос относился к ней с какой-то особой заботой, хотя Квинн считал ее надоедливой и слишком шумной. Джаесса была просто странной. С тех пор, как Гнев привел ее с собой, она толком ни с кем не общалась. А еще было это животное с Хотта.  Про Пирса Малавай предпочитал молчать. У них давно сложилась своя "не любовь". Но все это внезапно стало таким дорогим для Малавая, что он и забыл, для чего оказался рядом с Гневом Императора, пока Барас не потребовал от него "должок".
Тяжко было не осознание предательства, а то, что ждало его потом. Правду говорят, что жизнь - лучшее наказание для тех, кто обманул доверие. Лорд Тирос слишком мягко обошелся с ним. Так рассуждал Малавай, не показываясь с капитанского мостика. Ему было стыдно смотреть в глаза команды, стыдно даже показываться на глаза Гнева. А еще Малавай знал, что дай только Пирсу волю, тот его бы молча пристрелил. С каждым днем чувство вины грызло Малавая все сильнее. Больнее было пережить факт того, что, преследуя бывшего учителя, Гнев взял с собой на Кореллию Джаессу, а не его. Значит, не доверяет. И наверное, доверие не вернуть. Проще было самому застрелиться из табельного оружия. Да толку-то? Никому он этим ничего не докажет.
Всю дорого до Коррибана, Малавай был мрачнее тучи, прятался у себя, иногда выбираясь на мостик, чтобы выполнить свои обязанности. Все это время он пытался поговорить с Гневом, который хранил молчание, даже репетировал речь с извинениями, каждый раз ее перерабатывая, стараясь избавиться от лишней официальщины. И злился на себя, что не может подобрать правильных слов. Но что-то приблизительно он смог набросать, поэтому, понимая, что, наверное, Гнев его с собой не возьмет по пути в Академию, Малавай отправился к начальству, решив выложить все, как есть. Иначе чувство вины его сожрет. Да так, что Квинн сам попросит Пирса его пристрелить. Помявшись под дверью, Малавая нажал на кнопку коммуникатора, а потом, прокашлявшись, произнес:
- Мой Лорд, извините, что беспокою вас. Но я... у меня... То есть, я хотел бы с вами поговорить.

Речь, которую Малавая готовил почти сутки, он тут же забыл, стоило увидеть Лорда Тироса. Квинн не помнил, чтобы в его жизни были такие моменты, что он терялся в словах. Ни за школьной партой, ни в академии, ни на службе - его речь была идеальна, заготовленные доклады он читал всегда без запинки и дрожи в голосе. Наверное, причина была в том, что Малавай сейчас не перед военным трибуналом, где должен произнести длинную оправдательную речь. Гнев был не тем человеком, которому нужны длинные факты с оправданиями. Да и не было у Малавая никаких фактов, которые могли бы оправдать его предательство. Лорда Тироса должно мало волновать то, что повело его помощника по узкой тропе, когда он продался Барасу - одному из самых влиятельных ситхов, чтобы спасти свою собственную задницу.
Помявшись, даже подумав о том, что лучше извиниться за беспокойство и свалить подальше, например, в свою каюту и снова забиться в депрессивный угол самобичевания, Малавай все-таки решился и переступил свои собственные страхи, как и порог комнаты Лорда, предусмотрительно закрыв за собой двери. На корабле всегда шумно, людно, а ему не сильно хотелось, чтобы их разговор кто-то услышал. Лорд Тирос сдержал обещание и ничего не рассказал команде. Но слухами земля полнится, а команда "Ярости" была не глупой. Даже пустоголовая Ветт все понимала. Но они хранили какое-то презрительное молчание. И все же, да, этот разговор был не для их ушей.
- Мой лорд, я не хочу задерживать вас долго, вам предстоит важная миссия.
Не каждый день приходится сталкиваться с предателем, которому доверял - ехидно заметил внутренний голос и Малавай осекся, опустив взгляд.  Ему казалось, он может пережить все, если научится бороться с приступами своей совести, как это делал любой офицер флота, желавший получить повышение по службе. Чем больше тебя грызет совесть, тем меньше шансов чего-то добиться. Имперский флот был похож на псарню, где сильного замечали хозяева. Так казалось правильным, пока до Малавая не дошло, что пытаясь расплатиться по счетам, он потерял нечто большее, чем титулы и звания. Того, чего у него раньше не было. Дружбу.
- Я не успел вам рассказать все. Вернее, всех обстоятельств. Наверное, вы уже смотрели мое личное дело. Конечно смотрели, - Малавай, не сдержавшись, как-то истерично усмехнулся, пытаясь одернуть себя, не путаться в словах.- В моем послужном списке был неприятный инцидент, который грозил мне трибуналом. Так уж вышло, что именно он привел меня на службу к Дарту Барасу. Я правда не знал, с какой целью он меня к вам отправил на службу. Пока через месяц не вышел со мной на связь. Он помог мне остаться на службе даже в низком чине. Я был вынужден отдать ему долг. Хотя, я правда... Мой лорд, когда я программировал этих дроидов, на самом деле, я не хотел этого. Думал, что моя затея обернется неудачей. И вы меня...
Малавай Квинн подавился своим же словами. Да, тяжело разрываться между двух огней. Квинн и не подозревал, что в молодом Лорде он обретет хорошего друга, который его заметил и поддерживал, видел в нем потенциал, не только игрушку для шпионажа, как это делал Барас. Поэтому, скрепя сердце, Квинн принял тогда решение, что не сможет убить. Но и марать офицерскую честь он тоже не хотел. Малавай верил в то, что его Лорд Тирос непобедим. Что такое два жалких управляемых дроида. Может быть, правда тогда стоило попросить для самого себя смерти, чтобы сейчас не оказываться в таком положении.
- Худшее наказание для предателя - жизнь. Так ведь? - неожиданно глухо спросил он, понимая, что от переживаний у него сейчас голос сел, будто бы он готов был броситься в колени своему Лорду и разреветься, как девчонка на первом свидании. Но Малавай был офицером, поэтому стоически старался пережить лишние эмоции.

"...И я тебя убью".
Малавай вздохнул, чувствуя, как внутри что-то оборвалось. Он пустил взгляд, прокручивая в голове весь этот неудавшийся разговор. Зачем он вообще сегодня пришел в каюту Гнева? Не просить прощения точно. У него и права не было заикаться об этом. В такой ситуации, конечно, "извини меня" было не достаточно. Эти слова бы звучали грязно и неискренне. В тот момент, когда Тирос не размазал его по металлическим стенам, хотя мог был, Малавай поклялся в верности. Но кто станет верить клятвам того, кто прнедал доверие и дружбу. Для Империи такие понятие не существует. Никто дркуш дркушу не довериячет. Везде предательства и ложь. Тирос Гудериан был не таким, как они. Стоило только посмотреть на него со стороны, чтобы понять, какие у него были взгляды на жизнь. Такие, как его Лорд не должны были служить Империи, потому что они выше грязи, лжи и обмана. Может прозвучит смешно, но Малавай даже гордился тем, что взгляды Гнева Императора были похожи на деяния знаменитого Дарта Марра, который также не пользовался силой и властью для своих личных целей, был суров, но справедлив.
Так зачем же он пришел в каюту Гнева? Найти своим поступкам объяснения? Ну, Малавай Квинн попытался, хоть и криво, объяснить своему Лорду, почему он так поступил. Он, Квинн, перспективный офицер, разжалованный до звания лейтенанта, сосланный на задворки Галактики. Оттуда не было пути, пока ему его не указали. И еще раз опозорить офицерскую честь Малавай не мог. Разрываемый уставом и личными привязанностями, он тогда совсем не видел выхода.
Убить. Все-таки, наверное, Квинн сюда пришел за тем, чтобы получить справедливое наказание. Будто бы специально Лорд Тирос оставил его в живых на некоторое время, чтобы вина прогрызла имперского офицера, насквозь, оставила рану, которая уже не кровоточит, которая начала медленно гнить, вызывая все больше боли. А теперь Гнев был готов покончить с этим. А он, Малавай, готов был принять наказание, как последний трибунал. Видимо, это его проклятие. Все, чтобы не делал Квинн, рано или поздно сводилось к трибуналу. Только здесь уже будет личная вендетта. Но лорда Тироса никто не осудит за убийство предателя. И вместо знакомого гудения светового меча, Малавай услышал то, от чего почти забыл, как дышать.
Когда-то у него и правда была цель. Вернее, это была цель его отца. Иногда родители вкладывают в детей свои мечты. И Квинн начал мечтать о том, о чем мечтал его родитель. Он был лучшим среди учеников, лучшим среди выпускников. Но потом все пошло под откос. Квинн запутался в том, что его окружало, он стал сомневаться в своем собственном выборе. А потом, когда он попал в команду, где ему было место, Малавай понял, что, наверное, его цель не занять место рядом с какими-то зажравшимися моффами, а прожить жизнь ради высоких целей, ради человека, который может их воплотить. Служить Империи, системе упорядоченного, что создает эта власть - его цель. Но не он, Малавай, должен это строить, а такие люди, как Гнев Императора, которые поверили в него.
- Мой лорд, я не достоин!
От услышанных новостей Малавай чуть от стыда сквозь землю не провалился, чувствуя, как предательский румянец заливает щеки. Он себя так неловко давно не чувствовал. Любой офицер должен с почтением и честью принимать такие извещения о возможных повышениях. А сам Квинн об этом мечтал давно. Но мечты были мечтами, а  он был вынужден жить суровой реальностью, понимая, что до конца жизни будет тем, кем манипулируют. А тут Лорд Тирос не только его простил, но и сделал такой великодушный подарок.  Малаваю внезапно стало как-то паршиво и гадко на душе. Даже намного хуже, чем  было несколько минут назад, когда он решился сюда прийти.
- Я не ведь не оправдал вашего доверия.  Цели? Да, вы правы. У меня теперь есть цель. Я поклялся вам в верности. Может, это похоже на попытку сменить хозяина. Но, благодаря вам, я знаю теперь, что Дарт Барас действует не во имя Империи.

С одной стороны Малавай даже испугался такого подарка судьбы, которого сам не считал достойным. С того самого момента, как он полетел по лестнице карьерной службы вниз, он и не верил, что сможет продвинуться вверх. Барас дал какой-то призрачный шанс, но он был также недостижим, как попытка выслужиться на Балморре.  Если Малавай получит эту должность, как подарок от Гнева, со стороны люди будут считать это усмешкой. Квинн смирился с тем, что ему-то будут в спину плевать за предательство, но совсем не хотел, чтобы это коснулось Лорда Тироса. Но если Гнев Императора сам за него попросил, то Квинн и не смел отказываться. Он с гордостью примет новый чин и не опозорит его более, чтобы Лорд мог им гордится. В жизни Малавая было слишком много ошибок, которые он совершил, не думая о последствиях, от чего пострадал сам. Но теперь со всем этим покончено.
Осознание того, какой подарок ему сделал Лорд Тирос дошло не сразу, сквозь пелену самобичевания и самоедства. Но теперь-то Квинн понимал. Он был готов от радости бросится на шею Гнева, если бы смог дотянуться. Но не только разница в росте останавливала несчастно Квинна. Явно бы Лорд не оценил таких душевных порывов. Но все-таки Малавай не удержался, схватил Гнева за руку, в которой тот держал свои перчатки, а потом с жаром произнес:
- Мой Лорд, поверьте, я буду носить этот чин с честью, чтобы не опозорить вашего имени. Я предан только вам, потому что вы сделали для меня очень много. Вы дали мне свою дружбу и доверие. И да, я не оправдал ваших надежд, предал вас. Но теперь я буду делать все, чтобы вновь вернуть утерянное доверие.
Да, Квинном теперь будет также руководить долг. Но не долг перед Империей, Советом или моффами. Теперь Квинн был предан только Гневу. Лучший способ начать все с нуля, измениться, понять свои ошибки, это осознать то, что ты больше не раб обязательств. Малавай Квинн был офицером, а не рабом ситхов в их политических играх. Гнев Императора действовал только на благо Империи, а, значит он, Малавай Квин, должен был подчиняться только ему. Жаль, что эта истина пришла не сразу. Но теперь поздно что-то менять. Вернее, менять можно, двигаясь только вперед.
- Извините, что задерживаю вас, Мой лорд, - Малавай вспомнил, зачем они вообще прилетели на Коррибан, поэтому неловко отпустил руку Гнева. Лорда Тироса ждал его долг. Он не просто Гнев Императора. Лорд Тирос  - Гнев самой Империи. В этот момент Малавай гордился им как никогда. Ему предстоит важная миссия - остановить того, кто предал не только доверие своего ученика, но и всего государства.
- Вы позволите мне пойти с вами?
Этот вопрос Малавай вынашивал еще с Кореллии, когда Гнев не взял его с собой. Тогда было понятно, он не доверял Квинну, будто бы все еще ожидал очередного удара в спину. Конечно, там на Корелли был Барас, а, значит, мог позвать свою любимую собачонку. Но сейчас все было по-другому. Если тогда Малавай не решился спросить у Гнева разрешения, то сейчас набрался храбрости. Конечно, лорд Тирос мог ему снова отказать, но Квинн был готов снова пережить это чувство вины и горечь. Нельзя просто так взять и получить прощение и полное доверие. Хотя он начал уже делать первые шаги.