Сегодня особый день. Знаменательный день.
Вот уже год Вечная Империя не одерживала побед. Ее войска изничтожались или переходили на сторону противника. Битва за битвой — и вот уже от вражеского флота остались лишь жалкие крохи, фабрики Закуула уничтожены, а сама планета захвачена. В последней битве Арканн был убит и никто не осмеливался назвать себя его приемником.
Победа в долгой, изматывающей войне, длившейся полтора десятилетия, наконец-то одержана.

Когда большая часть Темного Совета погибла или исчезла, предпочел уйти в тень и Каллиг, решив, что так безопаснее. А вместе с ним «пропала» и значительная часть Сферы Древнего Знания и верных ему людей из иных структур, чтобы появиться позже с новыми разработками. Часть из них Дарт Нокс предложил Альянсу как помощь в борьбе с общим врагом. Другие же преподнес Империи ситов, вместе с тем присягая на верность Императрице Асине. Без сомнения, она возненавидела его за бегство вместе со всеми ресурсами, но приняла: Империи нужна была помощь.
Это мирное соглашение, возможно, не продлится долго. Если Асина все еще видит в Ноксе конкурента или предателя, то рано или поздно попытается избавиться. И все же, их сотрудничество переживет этот Альянс, мир между Республикой и Империей ситхов.
Потому что Альянсу суждено погибнуть сегодня.
Идеальное время, идеальное место. На Одессене собралось множество выдающихся личностей. Герои, генералы, лидеры. Те, кто вел Альянс к победе.
Половина из них должна умереть, ибо служат они Республике.

Но пока оружие спрятано под одеждой, солдаты Империи — не новой, проигравшей войну, а прежней — ожидают сигнала к атаке, изображая до поры охрану «для виду» или скрываясь в заранее подготовленных убежищах. В питье сонный порошок: стол общий и имперцы пьют вместе с республиканцами, а потому Каллиг решил не использовать яд, убивающий или калечащий.
Первой говорит Чужеземка, Героиня Тайтона, та, кто вел Альянс к победе, та, кто дважды убила Императора. Когда же она умолкает, настает очередь представителя Империи — и Лана Бенико охотно уступает это право Дарту Ноксу.
Каллиг немного нервничает: говорить речи ему приходилось и ранее, но не в окружении джедаев. Сейчас же рядом и «Чужеземка», и Сатель Шан. Говорят, джедаи не бьют в спину, но, как ассасин, Каллиг знает: и у Светлой стороны есть свои тени.
– Победа, одержанная нами, не знает равных. Нам уже приходилось объединять силы на Явине, но то сражение оказалось лишь репетицией войны, в которую оказались втянуты все мы — вся Галактика! Войну, в которой мы выиграли, отстояв свое право на свободу и выживание.
Голос его звучит торжественно, даже воодушевленно, будто Каллиг правда верил своим словам, а жесты увереные, не смотря на страх.
Но разве редко боялся бывший раб, так до конца и не забывший себя прошлого? Он привык к этому чувству. И умел его контролировать.

Но двери распахнулись прежде, чем Терон успел дойти до них.
Сигналом к атаке стал момент, когда речи закончились и зазвучала музыка. Не гимн ни одной из сторон, но торжественная, жизнеутверждающая, громкая. Способная заглушить первые звуки выстрелов и крики. Не то, чтобы это помогло скрыть начало атаки.
Скорее, придало ей театральности.
Каллиг не удивился, когда молнию, предназначавшуюся для Сатель Шан, впитал ее световой клинок, а в руках собравшихся вспыхнули не только красные ситские, но и разноцветные, как леденцы, джедайские. Они знали, кто их союзники.
Знали, что ситы без предательства — все равно что праздник без драки.
И все же, многие были достаточно наивны, чтобы верить: немало безоружных республиканцев пали в первые же секунды. Кто-то нашел временное убежище за опрокинутыми столами, кто-то сражался, как мог. Со звоном билась и хрустела под ногами осколками посуда, громыхала мебель, расшвыриваемая Силой, стонали и кричали раненные, шипели световые мечи, соударяясь лезвиями, стрекочут бластеры, выплевывая очереди.
В зале воцарился хаос.
Проблемой же Каллига стала пожилая дама со световым посохом — почти таким же, как его собственный. Сатель не была молода и когда начиналась эта война, но даже в свои шестьдесят с лишним оставалась хорошим воином, и Сила по-прежнему была сильна в ней. Джедай смогла парировать немало выпадов прежде, чем красный клинок вонзился в ее живот.
А музыка продолжала играть, все такая же бодрая и радостная. Привозить живых музыкантов на Одессен не стали, технику же не пугали выстрелы из бластеров.

Почувствовав опасность, приближающуюся со спины, Каллиг мгновенно обернулся — и его световой посох, очертив широкий круг, распорол бок Сатель, расширил нанесенную до этого рану. Бластерный выстрел ситх отразил, но уже в следующий момент совсем не величественно покатился кубарем, налетев на одного из имперских солдат с винтовкой. Он едва успел дезактивировать свой меч прежде, чем успел ранить кого-то из своих.
У умирающей женщины хватило сил на то, чтобы телекенетически оттолкнуть противника от себя.
Дарт Нокс протянул руку к Сатель и та затряслась в судорогах, охваченная молниями Силы, а затем затихла. Безжизненное тело упало на пол. Больше эта джедай не преподнесет неприятных сюрпризов.
Зато преподнесла другая. Краем глаза Каллиг увидел, как покатилась по полу голова калишца в костяной маске. В очень хорошо знакомой ему маске.
«Дерьмо банты!»
Зайлек был лучшим из верных ему воинов! Он почти превзошел своего учителя во владении оружием, но все равно проиграл Чужеземке — а ведь сражался он против джедайской героини не один! Злобно оскалившись, Нокс уже собирался броситься к отбивающейся сразу от множества ситхов израненной рыцарю-джедаю, чтобы прикончить ее прежде, чем эта светлая на всю голову сучка лишит его еще одного ценного подчиненного.
Но остановился, приметив мишень более близкую и не менее заслуживающую внимания.
Терон Шан. В его руках дымился бластер, направленный на Каллига. Так вот кто отвлек ситха от убийства Сатель.
– Ты отправишься следом за своей мамашей, – пообещал Дарт Нокс, вновь включая свой посох. И бросился вперед куда быстрее, чем мог бы нечувствительный к Силе.

Отредактировано Kallig (2016-04-14 09:47:45)

Умея отражать лазерные выстрелы, не избежать дротика — постыдно. Но именно так и случилось. Слишком уж быстро двигался Каллиг и собственная скорость сыграла против него. Он просто не успел среагировать: ни увернуться, ни сбить дротик в полете прежде, чем тот впился в шею, как жало жука пелко. Токсин разлился по венам обжигающей болью. Дыхание перехватило, а мир вокруг стал нечетким: тогруту подвели разом и зрение, и эхолокация. Запнувшись, ситх упал на колени, отчаянно пытаясь глотнуть воздуха. Дротик он выдернул, в ярости чуть не раздавив стеклянную колбу в ладони, да что толку?
Ситх протянул к оказавшемуся рядом солдату руку, будто прося о помощи.
Только никто не спрашивал, хочет ли тот помогать Каллигу. Темная энергия впилась в него огромной скользкой пиявкой, образуя устойчивый канал между ситхом и тем, чья жизненная энергия должна была стать для него исцелением.
Сознание прояснилось, а боль отступила и больше не сжимала горло тисками, хоть и не исчезла совсем. Дарт Нокс поднялся на ноги, оглядываясь: что изменилось за те секунды, на которые его вывел из строя республиканский проныра? Послуживший же донором жизненной силы солдат упал на пол. Каллиг даже не взглянул на него, чтобы узнать, «пуб» тот или свой, имперец.
Терон куда-то пропал и искать его не было ни времени, ни смысла: рано или поздно подстрелят, не такой уж этот сын джедайской суки особенный, чтобы выжить в резне. Подумаешь, дожил до сих пор. Так не он один!
Но, разрубая оказавшихся поблизости республиканцев, Дарт Нокс, сам того не зная, оказался поблизости от убежища Шана.

Та же, кого искал Терон, нашла его первой. Она тоже нашла себе убежище и теперь окликнула Терона, подзывая того ближе к себе. Кивком головы женщина указала на дверь служебного помещения: ее можно было достичь, но, судя по тому, что охраны там не было, выход заблокирован.
Или должен был быть.

На этот раз внимание Каллига привлекли две фигуры, скользнувшие за занавеску и растворившиеся за ней. Ситх знал — двери должны быть заперты и потому разум говорил: «Незачем их преследовать». Но чутье было иного мнения.
А чутье редко подводило Дарта Нокса.
Он удивился и не удивился одновременно, когда увидел перед собой Лану и ее любовника-республиканца.

Это часть плана, о которой не предупредили Дарта Нокса? Едва ли. Терон Шан, целящийся из-за спины Ланы Бенико, был слишком простой целью, чтобы с ним так возиться. Будь на его месте Чужеземка или целый отряд — Каллиг бы еще поверил. Но так? Нет.
И все же, как незначителен не был бы Терон, как бы не уступала в могуществе Каллигу Лана, их было двое. Двое весьма неплохих воинов, ветеранов масштабнейшей галактической войны. Шанс воспользоваться невидимостью, чтобы все же получить преимущество, инквизитор уже упустил. И потому, вместо того, чтобы сразу бросаться в атаку, попытался вывести из себя Лану, которую считал противником более серьезным. Словесные колкости. Дун Моч. Неуместная в бою болтовня. Называйте как хотите.
– Я что-то не припомню, чтобы в приказе: «Уничтожить республиканцев», – была приписка: «Можете пощадить своих постельных мальчиков», Лана, – голос сочился сарказмом, так привычным Каллигу, и, выражая свое полное разочарование, тогрута медленно качал головой. Но световой посох все еще был при нем, и отразить удар меча или выстрел из бластера Каллиг был по-прежнему готов.
«Ты предала нас, Лана?» – хотелось спросить куда больше, но ответ и так очевиден. Да, предала. Вот уж от кого было сложно ожидать подобного, так это от нее. Лана Бенико всегда преданно служила Империи.
До сего дня. Или, может, предала она намного раньше?
Будет даже жаль убивать ее. Лучшего главы разведки возрождающейся Империи ситов не найти.
Да, в восприятии Дарта Нокса альянс всегда состоял из имперцев и республиканцев, лишь временно работающих вместе. И он оказался такой не один. Других удалось… убедить. Так или иначе. Лана — ситх и ее место среди тех, кто убивает республиканцев. Не защищает.

Не вышло.
И Лана, и Терон оставались на своих местах, явно не собираясь впадать в бездумную ярость в ближайшие пару минут. Какая жалость. И все же, Каллиг попал близко: он чувствовал это, слышал в их голосах, видел на их лицах. И самодовольно улыбался от осознания. Не пугала тогруту и точка прицела на груди — разве он не сможет отразить выстрел? Сможет, конечно.
Вот чего Каллиг не ожидал, так это того, что Терон будет стрелять наверх. Он успел задрать голову, чтобы растеряно посмотреть, во что целился шпион, и в следующий момент его лица коснулась ткань шторы.
Один взмах световым посохом — и штора, рассеченная пополам, падает на пол, являя Терону и Лане очень, очень злого сита. Больше провоцировать противников Каллиг не собирается. Время слов кончилось. Попасться так глупо — унизительно. И они поплатятся.
Скорость — вот на чем основывался стиль боя Каллига, как и многих других ситхов-ассасинов. Благодаря ей, ситх успевал сражаться с двумя противниками, отмахиваясь посохом одновременно и от меча Ланы, и от от выстрелов из винтовки Шана — саму винтовку он отшвырнул в сторону телекинезом, на мгновение перехватив рукоять только одной рукой. И чуть не поплатился за то, что отвлекся: клинок предательницы Бенико скользнул по наплечнику, оставляя обугленный след, а замешкайся тогрута чуть больше — лишился бы руки от самого плеча. Дарт Нокс отступил вбок, уйдя из-под удара, и сделал выпад. Алое лезвие вошло в тело женщины наискось под ребрами и, пробив сердце и оба легких, вышел из спины выше лопатки. Мгновенная смерть.
С легкой брезгливостью Каллиг выдернул меч из безжизненного тела. И остановился, выпрямляясь. Терон безоружен, ему не сбежать — даже если попытается, то коридор достаточно узкий, чтобы активированный световой посох доставал от стены до стены. Так почему бы не поиграть самую малость перед убийством?
– Какая жалость. Я не собирался убивать ее так быстро. Да и первой к тому же. Предательнице следовало посмотреть на твою казнь.
Ситх сокращал расстояние между собой и Шаном медленно, маленькими шагами: хотел посмаковать момент. Он ведь мог убить, не сдвигаясь с места.
Но в чем тогда веселье?

Нож? Как мило. Отчаянная попытка защититься, заранее обреченная, как истребитель, идущий в лобовую атаку на дредноут. Один. Разве мог Темный Лорд, единственный — не считая Императрицы — выживший представитель Темного Совета, один из сильнейших ситхов современности, видеть в простом человеке с ножом достойного противника?
И все же, раскрывать планы и называть имена Дарт Нокс не торопился. Что они не могли сделать незаметно, не рискуя привлечь внимание Республики раньше срока, так это разместить на орбите планеты флот, способный глушить сигналы передатчиков. В том, в общем-то, не было необходимости: даже если кто-то пошлет сигнал бедствия, помощи он не дождется. Резня закончится куда быстрее. А вот сведения… их дарить врагам, чтобы потешить свое эго, Дарт Нокс не собирался.
– Отомстят? – Каллиг криво усмехнулся, выдав короткий смешок. – Кто отомстит? Джедаи не мстят. Как и… – ситх замолчал на пару мгновений исключительно ради эффектности фразы. – …покойники.
В конце концов, к Альянсу присоединилось множество выдающихся республиканских офицеров, разведчиков, инженеров. И не меньше было выращено, выковано из зеленых новобранцев в горниле войны. Империя приложила усилия, чтобы никто из них не вернулся в стан давнего врага.
– Те, кого не удалось ни подкупить, ни запугать, умирают прямо сейчас.
На этих словах ситх замахнулся, целясь в запястье Шана, чтобы лишить того последнего, пусть и жалкого, оружия.

До чего же упрямый!
Обреченный на поражение, Шан отчаянно пытался оставить Дарту Ноксу на прощание нож в печени. И, может, преуспел бы — не будь скорость реакции ситха далеко за пределами доступной человеку, к Силе не чувствительному. Нож не успел коснуться даже одежды, когда Каллиг отшатнулся в сторону, впечатывая противника в противоположную стену. Затрещали ребра, медленно ломаясь под невидимым прессом, давящим на них. На коже Терона появлялись синяки — и, без сомнения, кровь сочилась из лопнувших сосудов и внутри, вне видимости. Молния, сорвавшаяся с пальцев Каллига, ударила в металлические бородавки имплантанта, выступающие над бровью, аккуратно выжигая электронику: в прошлом тогруте не раз доводилось иметь дело с киборгами, и потому он научился ломать их, оставляя живыми, в сознании. Впрочем, о безболезненности процесса никто не говорил.
У Каллига было свое видение идеальной судьбы Республики на ближайшие годы. Разорение, смерть, отчаяние. Ему почти удалось восстановить проект Дарта Анграла — «Планетарную тюрьму» — и испытать ее Дарт Нокс собирался на той же планете, Корусанте. Прототип имел один «фатальный недостаток», заложенный преднамеренно: перегревал планету, на которой работал. Сваренные заживо жители столицы Республики… что может быть более деморализующим для врагом и воодушевляющим для своих? Уничтожения  Медленная, мучительная смерть триллиона республиканцев в постепенно раскаляющейся атмосфере.
И поделиться этими чудными картинами будущего, вызывающими у него улыбку, Каллиг собирался со своим умирающим противником. Потому что смерть — не самое страшное, что он мог подарить Шану. Дарт Нокс мог показать ему, как погибли другие — те, кто не сбежал, остался в зале. Мог выудить из памяти Терона мелочи, которые казались предвестниками заговора только теперь, когда обо всем стало известно, а раньше имели тысячу иных, безобидных объяснений. Объяснений, о которых подумать не давал ситх, что цепкими когтями впился в чужое сознание, окутал его паутиной из запаха крови союзников, горечи обманутого доверия, озарения, пришедшего слишком поздно, острого и болезненного, как удар в спину.
Контролировать чужое сознание всецело, не только показывая нужные образы, но и не давая свернуть с намеченной дороги, сложно. Дарт Нокс не достиг мастерства, сопоставимого со способностями Повелителей ужаса. Если бы кто-то еще из республиканцев спасся и стал искать убежище в этом коридоре, ситх не заметил бы его вовремя.

Шум в зале давно затих к тому моменту (более того, один из имперских офицеров заходил, чтобы проверить обстановку, но увидев лорда ситхов в состоянии, близком к медитативному, убрался по добру — по здорову), когда Каллигу наскучила его игра, и он активировал световой меч, чтобы нанести «удар милосердия».
– Сладких снов, генерал Шан, – голос ситха пробивается сквозь видения и звучит ласково — таким тоном он мог желать хорошей ночи своим детям.
Алое лезвие уткнулось в лоб Терона, проходя насквозь.