Бумажки. Бумажки. Снова и снова. Это дело по Скрюченному Дядюшке уже в печенках сидело. Но Снежке СРОЧНО понадобился отчет, чтобы успокоить всех Сказаний, сказать, что они под надежной защитой Администрации Фэйблтауна и Большого и Страшного Серого Волка. Как будто кто-то в это поверит. Все эти ошибки и жертвы еще припомнят им в будущем. Закатив глаза к потолку, Бигби мысленно спросил:
«Нахрена все это? Всем же глубоко похер на эти отчеты, а мне в особенности».
Но начальство требовало. Посмотрев на несколько папок, лежащих на столе, опять же возник вопрос:
« Интересно, что с этими бумажками потом делают?»
Несколько раз Волк слышал, что Белоснежка ругала Бафкина за оригами из этих самых дел, описей и той же подобной хрени. Но бюрократия процветала, и будет процветать еще долго. Особенно, если дело касается Синей Бороды.
Оттянув немного узел галстука, Бигби тихо рыкнул. Тяжелые запахи города и духота давили на его истинную сущность. Чтобы перебить их, шериф достал свои любимые Huff&Puff и прикурил. Закрыв глаза и привычно затянувшись, Волк откинулся на спинку стула и прислушался к себе: какое-то предчувствие терзало его. Что-то должно произойти. Но вот что? Дядюшка в заточении, Джорджи мертв, а его клуб закрыли на «ремонт» (на самом деле все надеялись обнаружить еще какие-либо сведения на всю шайку Скрюченного. Хотя это маловероятно. Особенно после того, как Синебородый высказал свои виды на заведение). Но к черту это все! Пусть разбираются сами! Это все не его проблемы! Сейчас было важно другое. Было какое-то предчувствие, нутро кричало и скребло… Что-то должно произойти.
Бигби неожиданно напрягся и глянул на дверь. Никого. Прислушался. Что-то изменилось. Недовольный возглас и звук, словно кто-то выбирался в комнату. Втянув в себя воздух, шериф узнал этот запах. Но все же закончилось там, на Металлургии Шеппарда. Или же нет?.. Похоже, что нет и сегодня вечер встречи призраков прошлого.
- Большой и Страшный Серый Волк... - размеренно произнесла она, как когда-то давно на металлургии, когда он искал ее.
Пододвинув левой рукой пепельницу и сделав последнюю затяжку, шериф смял бычок в пепельнице, сложил руки на груди и поднял взгляд на нее.
«Тебя не должно здесь быть... Я ведь перегрыз тебя…» Мысленно удивившись, Волк все же сохранил невозмутимое выражение на лице. Он подумает об этом позже.
- Кровавая… - в тон ей ответил Бибги, глядя на женщину, стоявшую и ухмыляющуюся ему прямо в лицо.

Молча и не шелохнувшись, шериф Фэйблтауна стерпел все едкие замечания в свой адрес. Даже когда Мэри отправилась осматривать кабинет, не обернулся – ведь он знал, она не нападет. По крайней мере, не сейчас. Возможно позже, а сейчас ей просто нужно было поговорить.
Когда наемница заметила Бафкина и поймала его, Волк отметил про себя:
«Со счетов ее списывать нельзя. Рефлексы отличные. Значит, она полностью восстановилась и будет готова ко всему».
Не сказать, что эта мысль его обрадовала, но она ясно давала понять, что нужно быть начеку.
В это время Бафкин начал задыхаться, а Кровавая с некотором блеском садизма в глазах и ухмылкой на лице (словно получая удовольствие от происходящего), не спешила отпускать смотрителя библиотеки. Дело принимало не очень хороший поворот. Медленно потянувшись к лежащей на столе пачке сигарет, Бигби вытащил одну и прикурил.
- Отпусти его. В этой макулатуре способен разбираться только он. Поэтому он мог бы мне еще пригодиться, - проговорил Волк, выдыхая сигаретный дым.
Мэри обратила свой взгляд на него и, улыбаясь еще шире и зловещей, не отрывая от шерифа взгляда, медленно разжала пальцы, позволяя крылатой обезьяне свалится на пол. Потом развернулась всем корпусом к Волку, показывая, что она его слушает.
Бафкин, свалившись на пол, бросил быстрый взгляд на Бигби и поспешил побыстрее скрыться. На утро он ничего не вспомнит, а если и вспомнит, то шериф Фэйблтауна заткнет ему рот, сославшись на «белую горячку».
- Не знал, что ты жива и здорова, а то бы послал цветы и открытку с пожеланиями твоего скорейшего выздоровления, - затягиваясь, продолжил Волк.
Стряхнув пепел, шериф окинул взглядом сидящую перед ним женщину. Ни следа зубов, когтей… Она была права: пока в нее верят – она будет жить. Заметив это, Кровавая закинула ногу на ногу, будто устраиваясь поудобнее и давая рассмотреть себя лучше в этом тусклом свете настольной лампы. Бигби чуть хрипловато продолжил:
- Я так рад, что ты навестила меня первым, после своего воскрешения. Я польщен. Но своего Босса ты не увидишь, поэтому тебе придется искать новую работу, наемница. Мог бы тебе предложить работать у нас, но мне напарники не нужны. Да и ранее мы показали, что не сможем вместе сработаться.
Стряхнув еще раз пепел, Бигби откинулся опять на стул, не отрывая в этот раз взгляд от женщины. Только он смотрел ей уже в глаза, не мигая, молча куря сигарету.
- Так зачем ты здесь, Кровавая? Ты хотела поговорить со мной? Что ж, я весь во внимании. Не тяни, а то мне еще нужно сделать этот гребаный отчет.

Бигби слушал это, до определенного момента, молча. Удивление? О, да. И он его не скрыл. Не успел. Какая-то часть его была полностью ошарашена. А другая вопрошала:
«Что за херня здесь творится???»
Волк заметил, как улыбнулась Кровавая, когда заметила его удивление. Это заставило его нахмуриться и взять в себя в руки. Когда ее пальцы легонько провели по загривку шерифа, он напрягся.
«Терпение! Не смей эмоциям взять над тобой верх! Не дай ей власть над собой и этой мать-ее-дерьмовой-ситуацией!»
- Ты словно в клетке. Эта администрация давит на тебя своими стенами. Со мной тебе не придется следовать каким-то правилам, придуманным Белоснежкой, королем Коулом, Икабодом и другими. Наемники вольны выбирать, что им делать. Кому дарить жизнь, а у кого ее забрать. Спорим, ты часто думаешь об этом по ночам, в своей захудалой квартирке, где живет свинья? – произнося это, она смотрела на шерифа Фэйлбтауна с насмешкой, капелькой жалости и приподнятой бровью.
«Или мне это кажется? Может это игра света? А может…»
И тут Кровавая Мэри решила усесться на Волка сверху. Словно оседлать. Подмять под себя, тем самым показав, кто есть кто. И, еще хуже, показать место каждого в этой странной игре, правил которой Бигби еще не понял (или просто не хотел понимать из-за своей природы). Положить ему руки за голову, чтобы зафиксировать его взгляд на своем лице, заставив ловить каждый взгляд, слово, вдох и выдох. И словно гром среди тишины прозвучали слова:
- Всего одно слово и ты станешь свободным. Подумай об этом.
Сигарета еще дымилась в зубах Волка, пепел которой уже грозил упасть между ними, тем самым разжечь жалкие угольки злобы в большой костер враждебности (а может и даже ненависти). Пепельница еще стояла на столе, но до нее нужно было дотянуться. Но на коленях сидела наемница, если ее снять с колен, значит, до нее нужно дотронуться. Это лишь даст ей еще одну ниточку над управлением происходящего (что не особо радовало шерифа Волка). Поэтому Бигби наклонился к пепельнице как сидел: с наемницей на коленях. Сбросив пепел, он затянулся сигаретой еще раз и, выдохнув женщине прямо в лицо, глядя глаза в глаза, сказал:   
- Слезь.
Ноль реакции. Она давала понять, что еще ждет. Ждет ответа на свое (заманчивое?) предложение.
- Ты ждешь ответа? Что ж, ты его получишь прямо сейчас, – говоря это шериф Фэйлбтауна откинулся на спинку стула (чтобы быть подальше от нее? Хм, возможно, но не факт. Ведь ее руки остались на месте). Зажав между пальцами сигарету, Бигби Волк продолжил:
- Да. Этот город душит меня своими запахами, оглушает звуками, лишает меня свободы. Возможно, этим он убивает меня настоящего, а может и нет. Правила?  Кто соблюдает их беспрекословно? Даже я, гребаный шериф этого города, посылает их, засовывает их глубоко в задницу. Для меня это условности. Потому что в моем деле это не работает. Наемники и свобода? Что за бред? Наемники подстилаются под тех, кто им платит. Они не смеют ударить руку, которая их кормит. И где тут свобода? Иллюзия. Возможно ты – это редчайшее исключение из правил. Ведь тебе не нужна оплата за твою работу, тебе нравится это делать, ты кайфуешь, когда понимаешь, что ты держишь жизнь другого в своих руках. И только тебе одной дано сделать выбор: подарить или забрать.
Рука с сигаретой тянется ко рту. Затяг. Полутьма. В это время все тихо. Взгляд. Глаза в глаза. Изучение друг друга. Взгляд в душу другого. (Эмоции напоказ?). Ситуация – дерьмо. И снова голос, но приглушенный (или даже тихий шепот?), немного хриплый:
- Да. Я вспоминаю прежнего себя. Вспоминаю эти ощущения власти, силы и могущества, запах страха и мочи испуганных жертв, мольбы, стоны, крики. И даже вкус их мяса, хруст костей, предсмертные крики и хрипы…и тишину после. Возникает ли у меня желание выпустить своих внутренних демонов наружу, возможно даже прямо сейчас? Да. Возникало это желание не раз. Но я знаю, что это мне ничего не даст: ни успокоения, ни утешения, а тем более, ни столь желанную свободу. Поэтому, твое предложение меня не интересует. Ведь сейчас я спокоен. И ты помогла мне в этом, будучи, когда мы были на Металлургии Шеппарда. Ты позволила отчасти выпустить зверя на волю, дав сил терпеть эти ограничения дальше.
Высказав все это, Бигби продолжал смотреть на Мэри, ни разу не оторвав взгляд от ее лица. Он ждал ответ на свою исповедь…

- Я требую реванша, шериф.
Четыре слова. Всего гребанных четыре слова, а ты уже ощущаешь себя в полном дерьме. И еще промелькнувшие чувства на лице наемницы. Досада, злость (обида – это была она?) – этого следовало ожидать, но вот показавшиеся всего лишь на мгновения надежда и боль… Хотя думать об этом было не место и время. Наемница хотела реванша, и полетевший в сторону стол был прямым доказательством этого. Но хотел ли этого сам Бигби? Увы, он не знал. Да и времени думать она ему не оставила.
Для него поведения женщин было не всегда логичным, чересчур импульсивным, неожиданным, а иногда даже резковатым. Сейчас была ситуация, которая собрала в себя весь этот охрененный микс.
«Я даже и представить себе не мог, что мой рабочий день закончится вот таким образом. Не знал, что заглянет Мэри и устроит мне вечеринку из-за моего отказа-исповеди. Но если дама просит…».
Молча поднявшись, Бигби посмотрел на стоявшую в полутьме женщину. Что-то было не так. И не с ней. А с ним (а возможно и с ними обоими), из-за нее. Что-то зашевелилось внутри, и шериф нахмурился. Ему этот поворот событий не нравился. Совсем не нравился.
- Говоришь, ручной пес на цепи Белоснежки? С чего ты это взяла? Она не знает и половины той херни, что творится под носом у всей нашей Администрации Фэйлбтауна. А наш с тобой случай или же реванш их вообще никаким боком не касается. Хочешь пошуметь, так я готов. Назовем это моими сверхурочными.
«Ты тянешь время, придурок…»
«Что за хрень?»
«Что, мать вашу, ПРОИСХОДИТ СО МНОЙ?!»
Думать было некогда, да и не вовремя. Ситуация обострялась. Нужно было действовать, и быстро. Наемница все еще стояла в темноте, но это не мешало Волку увидеть на ее лице ожидание и решимость. И он направился в ее сторону.
Лампа, ранее стоявшая на столе, освещала немного пространства, но достаточно, чтобы увидеть частичные следы погрома. Но она также скрывала двух одних из самых сильных, жестоких и опасных Сказаний, которые столкнулись лоб в лоб сегодняшним зимним вечером. Рычание, звуки ударов, треск мебели, женский смех и колкие замечания в адрес друг друга…
Но вот шериф Фэйлбтауна отлетает к дальней стене и разбивает единственный источник света, остававшийся в комнате. Все погружается во тьму. Свет теперь проникает в комнату из коридора сквозь стекло двери, и лишь глаза Страшного и Большого Серого Волка светятся красным. Он медленно поднимается и угрожающе надвигается на Кровавую. Глубоко дыша, Бигби старается себя сдержать хотя бы даже от частичного превращения.
«Но зачем? А главное – почему я это делаю?»
Ответа не было. В него что-то полетело, но Волк успел это перехватить и отбросить в сторону, продолжая надвигаться на Мэри, тихо рыча. Еще секунда и его пальцы сжимаются на горле женщины. Легкое движение рукой, и она уже летит спиной вперед к книжным полкам, сшибая все на своем пути. Быстро подбежать к ней и закончить начатое… Но удар сделал свое дело: шкаф падает, книги сыплются на твою голову и ты теряешься и падаешь…на кого-то, погребенный книгами.
Бигби Волк замер на четвереньках, чувствуя как шкаф и все книги, которые были в нем, давят на спину. В воздухе запах витает запах пыли и… удивления? Открыв глаза, ты смотришь в удивленные глаза наемницы, которая лежит под тобой. Все вокруг будто замерло, затихло. А потом происходит нечто, что было крайней степенью удивления и неожиданности (оцепенения? отсюда и бездействия) для обоих: шериф наклоняется к шее Мэри, закрывает глаза и медленно втягивает в себя ее запах.
«Неожиданно, правда? Так ли это неожиданно как ты думаешь? Ведь ты чувствовал уже что-то раньше этим вечером? Поэтому, не стоит удивляться».
Она немного пошевелилась, но из груди Волка неожиданно раздается тихое, но грозное и предупреждающее рычание. И они оба опять замирают. Подняв голову, Бигби приближает свое лицо к ее…
- Кто здесь? – раздается испуганный голос со стороны двери, ведущей в коридор. – Предупреждаю, я вооружен!
Бигби замирает, услышав голос Мухолова. Он словно отрезвляет его, возвращает ясность рассудка.
«Что, черт меня дери, я собирался сделать?»
Потоптавшись еще немного у двери, Мухолов уходит, закрывая за собой дверь и ссылаясь на «опять пьяного Бафкина, который опять куда- то не туда вписался, тем самым создав шум. Ничего страшного». 
Рыкнув, Бигби Волк резко поднялся, столкнув рукой со своей спины шкаф и спихнув книги. Возвышаясь над Кровавой Мэри, и глядя на нее с некоторым раздражением и укором, сказал тоном, не требующим возражений (с ноткой угрозы):
- Тебе пора, уже поздно.

Отредактировано Bigby Wolf (2016-04-21 21:41:23)