Солнце давно спряталось там, где свет его не мог осветить ни улицы небезопасного в темное время суток Денвера, ни лесные чащобы, потаенные тропинки и овраги, скрывшиеся в глубине заповедника, и никто уже, наверняка, не рискнул бы выходить на прогулку, чтобы не лишиться головы. Все-таки даже те, кто не имеет ни малейшего представления о существовании чего-то сверхъестественного, наверняка не лишены чувства самосохранения, а потому, что-то в людях должно неприятно сжиматься и переворачиваться при мысли о прогулке по ночному лесу. Да сохраниться благоразумие большинства жителей больших городов, запуганных новостными сводками о ночных убийцах и грабителях, благодаря которому сегодня, сейчас и здесь Коул и его новая знакомая могли гулять по лесу, который дышал лишь своей собственной жизнью, существовал теми, для кого это место являлось домом, и ни одна человеческая душа не бродила здесь, иначе ее бы услышали два душевно беседующих монстра. Майклсон прекрасно осознавал, что, несмотря на то, как гладко шел их с волчицей разговор теперь, когда она почти перестала испытывать перед ним страх и такое очевидное недоверие, скоро ему придется отпустить маленькую путешественницу дальше. Куда он поедет, чем будет заниматься до того момента, пока не получит вести из родных мест, и получит ли? Сегодня он чуть не погибла, совершенно неожиданно для себя столкнувшись с недоброжелательной стаей, но где вероятность, что в следующем городе ее не ждет очередная такая? И если сейчас, волей судьбы, неподалеку оказался жаждущий развлечений древний вампир, который, играючи, обезвредил ее противников, то будет ли там шанс спастись, найдется ли кто-то, кто на куски порвет для нее других особей? Никто не мог гарантировать ей безопасности, даже она сама, но Майклсон держал себя подальше от сожалений, который могут охватить его при размышлении о судьбе этой девушки, потому что он не может и не должен в это лезть.
А она, тем временем, повеселела, пытаясь подобрать подходящее сравнение для описания его возраста, в голосе ее начал слышаться смех, и радость тонко зазвенела в заметно холодеющим к ночи воздухе.
- Да, - улыбается в ответ Майклсон, - я просто ископаемое, - и хотя он, конечно, не был ровесником мироздания, но все самое ужасное, что творилось с этим миром в процессе эволюции, видел своими собственными глазами и не переставал удивляться тому, как неумолимо прогрессировало и, вместе с тем, деградировало общество, хотя и сам отставать от пугающих тенденций не торопился. Нужно жить в ногу со временем, чтобы, как Финн, не оказаться однажды безнадежно устаревшим экспонатом, стоящим лишь того, чтобы так и остаться в гробу навечно.
И все-таки, информацию, которую предоставлял Коул своей собеседнице, она интерпретировала так, как хотелось или слышалось ей, то ли в силу чисто женских особенностей, то ли выискивая возможную угрозу в словах вампира, то, что может внезапно обратить его против нее самой. Единственное, чего она не учла, - вампиры прекрасно знали о том, что такое честь и всегда сдерживали слово, даже данное самим себе, а он сегодня твердо решил сохранить ей жизнь. Как пообещал Клаусу не дать умереть Джереми, а потому не стал бы убивать его, даже если бы очень захотел.
- Зверским? Нет, на самом деле я бы с огромной радостью убил его, но я обещал, что он будет в порядке под моим присмотром, а значит, так и должно быть, - Майклсон пожал плечами, пряча руки в карманах немного испачканных кровью брюк, принимая совсем уж расслабленное положение, - никакой особой логики, я просто делаю то, что должен, когда не развлекаюсь, - он не бесчестный и озверевший в край, по крайней мере - не сейчас, а потому может спокойно рассуждать о тысяче причин того, почему именно в данный момент времени он не может убить Гилберта, и почему сделал бы это не задумываясь при других обстоятельствах. Но все это было слишком сложно для девочки, которая полчаса назад даже не была уверена в том, что вампиры, как раса, существуют. Так что не имело смысла вкладывать силы в то, чтобы поведать ей еще и о гибридах, двойниках, ведьмах и прочей нечисти, которая прилагается ко всем вампирским историям таких древних персонажей, как Майклсон.
Коул пинал попадающиеся под ноги камешки и мелкие комья земли, выглядел рассеянно и не напрягался ни единой клеточкой своего тела, и мог оказаться легкой добычей даже для такого оборотня как Кора, так что, если бы она захотела обезвредить его, - сейчас для этого было самое время. Но он не волновался, что эта маленькая волчица вдруг накинется на него с зубами и когтями, почему-то ничто в ней не вызывало у Майклсона недоверия и сомнений, и, наверное, дело было в честности, которую он слышал в ее словах. В какой-то момент вытягивание информации превратилось в добровольный, очаровательный, но чертовски грустный рассказ, и кто теперь мог сказать, что было лучше: тонуть в этой удушающей и тоскливой искренности или слушать выдуманную сиюсекундную ложь, которую услышать также просто, как пробегающий мимо табун слонов.
- Я бы отомстил, - задумчиво пробормотал Коул, - так жестоко, как смог бы, - хотя тут природная изобретательность точно не подвела бы вампира, который, за тысячу лет, нашел в убийствах свою специализацию, но дело было в другом. Он правда считал, что месть - необходимая часть прощения, отпускания боли, которая не уйдет из твоего сердца, пока ты не наполнишь его ненавистью до отказа, пока не сделаешь его чернее могильной грязи, и не очистишь кровью того, кто заслуживает смерти. Благо, когда ты живешь вечно, очень многие ресурсы позволяют тебе взращивать жаление убить, а потом реализовывать его столько, сколько тебе вздумается, и, возможно, обычную, короткую жизнь просто нерационально посвящать такому глубокому гневу, но если, кроме этого, у тебя нету иных смыслов? Почему-то хотелось верить, что Кора ответила на этот вопрос так неуверенно только потому, что месть действительно не была тем, что вело ее по жизни. Забавно, Коул знал о ней так немного, но уже успел провести между ними четкую границу, осознавая, что по ту сторону, где была она, было и добро, справедливость, вера и преданность, которые звучали в ее словах о семье, а там, где был он - царило зло, предательство и кровожадность, и даже родственные узы слишком часто предавались ударами клинка в сердце. Они были выходцами из разных миров, разных воспитаний и целей, а потому Майклсон просто не имел права задерживать ее рядом с собой надолго, заводить на второй круг прогулки или оставлять свой номер на случай чего-то важного, но и отпустить Хейл просто так было невозможно. Вампир, незаметно для себя, заигрался во внимательность и учтивость, и теперь не мог оставить это просто так, разойтись с ней, чтобы больше никогда не встретиться, чтобы не знать, как эта девочка проживет остаток своих дней, сколько бы там не сулила ей судьба матушка.
Когда Кора произнесла название городка, который был ей родным домом, Коул вздрогнул почти неуловимо, обращая все свое внимание на то, что она говорит. Наверное, Хейл произнесла это не задумываясь, рефлекторно, просто расслабившись настолько, чтобы перестать фильтровать то, что произносит, но он выхватил это из потока ее слов, чтобы получше запомнить, убрал куда-то в глубины памяти, чтобы найти при необходимости, если таковая представится. Бикон - Хиллз, о котором Майклсон никогда не слышал, наверняка был городком, похожий на Мистик Фоллс: такой же маленький и набитый нечистью до отказа, иначе откуда именно там было взяться такой девушке, как Кора? Только маленькие, пропитанные магией городки на отшибе мира производили на свет таких вот героев, запоминающихся, хороших или плохих, прекрасных или пугающих, - не важно, но мегаполисы были абсолютно не способны на подобные произведения.
Окончание лесной тропинки подмигивало новым знакомым огнями не спящего Денвера, который ждал возвращения своих гостей: кого-то в холодный и пустой номер мотеля, а кого-то к занудному мальчишке, который наверняка отметит, что его "друг" придет к нему каким-то небывало задумчивым. И, может быть, он даже расскажет этому назойливому раздражителю чуточку приукрашенную версию о том, как он спас забавную девочку от преступников, а потом провел с ней немного времени, болтая о том и о сем.
- До свидания, Кора Хейл, - почти тепло улыбаясь отвечает вампир, мягко пожимая протянутую руку, а потом, не разжимая пальцев, делает шаг вперед и заглядывает в грустные карие глаза, - перед тем, как вернуться домой, ты сделаешь свою последнюю остановку в городке Мистик Фолсс, где ты будешь в безопасности. Я найду тебя там, - он убеждает ее не настойчиво, совсем не так, как того парня, которому приказал вырвать собственное сердце, но точно знает, что это действует, а потому продолжает, - и ты будешь беречь себя и постараешься не впутываться в передряги. Счастливого пути.
Майклсон отпускает ее руку и буквально растворяется в воздухе, убегая оттуда так быстро, как только может. Теперь он убедился, что она будет в порядке до того дня, когда они встретятся снова, а потому в том, чтобы провожать ее домой, следя за тем, чтобы никто не напал на нее еще раз, не было никакого смысла. Майклсон уже защитил ее так сильно, как мог, и теперь лишь надеялся, что она выполнит свою часть, приехав в Мситик Фоллс. На самом деле, Коул даже не знал, почему именно он это сделал, почему внушил "заехать в гости", даже если не очень по пути, но он уже давно привык не судачить со своими желаниям и не противоречить порывам, а потому, если что-то заставило его так поступить, значит это было правильно.
Скоро увидимся.
