[AVA]http://i.imgur.com/xSSTaNG.gif[/AVA]
[STA]little jimmie[/STA]
[NIC]Jim[/NIC]
[SGN][/SGN]
Он не оставит меня.
Я понял это, стоило расплывчатому из-за слёз, скопившихся в уголках глаз, силуэту, медленно и плавно полететь вниз, прямо на рельсы, точно под так вовремя появившийся поезд. Он не оставит меня. Он не умрёт, даже после своей смерти он будет жить, он будет преследовать меня, он будет питаться моим страхом, он будет насыщаться моими слезами. Он будет рядом, он всегда будет рядом. Он сделает всё, чтобы убедиться: я никогда не буду одинок. Если бы кому-то было известно о моём спутнике, они назвали бы его отчаянием. Безысходностью. Сумасшествием. Я называю его гораздо проще, ведь это имя значит для меня всё вышеперечисленное и даже больше. Я называю его Уильям.

Огромная коробка опускается к моим ногам. Мамина ладонь опускается на моё плечо. Теперь всё будет хорошо, говорит она. Я хочу накрыть её пальцы своими, хочу обнять, сказать ей, что люблю её. Но правда в том, что я ненавижу её. Ненавижу её мягкий, добрый, вечно сочувствующий и вечно жалеющий взгляд. Ненавижу её голос, высокий, тонкий и приторный. Ненавижу её ложь. Потому что с моих губ едва не срывается правда. Всё будет хуёво, мама. Потому что, даже не поворачиваясь, я вижу его лицо за своим плечом. Я знаю, что он улыбается. Я знаю, что он смеётся.

Не бойся, мама. Я ненавижу и его тоже. Я ненавижу его каждой клеточкой своего тела, ненавижу до искусанных в кровь губ, до дрожащих пальцев, снова тянущихся к ящику с таблетками. Я ненавижу его настолько, что хочу убить. Пустить пулю в его лоб, точно так же, как собирался в тот памятный день пустить в свой. Хочу видеть, как кровавое пятно расползается по некогда красивому лицу, как в перемешку с алыми каплями с него сползает хитрая ухмылка. Но вот так незадача: он уже мёртв.

Ты знаешь, мама, я тоже отчасти мёртв. Мой разум давно усыплён. Его усыпил Уильям, шепча мне о том, что я жалок, что я слаб. Что я всего лишь марионетка. Совсем как в тех мультфильмах, что он мне показывал. Я должен найти кого-то ещё слабее, чтобы обрести свободу, говорит он. Я должен сам стать кукловодом. И моё тело, всё ещё ненавистно живое, поначалу сопротивляется - уж не потому ли, мама, что его породила такая милосердная, такая правильная, такая нормальная.

Отвали, говорю ему я. Но я всё же отпускаю ручку утюга, которым глажу рубашку уже полчаса, и выдёргиваю шнур из розетки. Я мог бы схватить его прямо сейчас, мог бы обмотать вокруг своей шеи и тянуть, тянуть, тянуть за него, тянуть до самого последнего вдоха. Ты устала бы барабанить в мою дверь. Ты позвала бы мистера Битти из дома напротив, приказала бы ему выбить её. Вы нашли бы моё наконец-то мёртвое тело посреди комнаты.

Но я жалок. Я слаб. Я всего лишь марионетка. Поэтому я снова тянусь к заветному ящику. Поэтому три таблетки вместо рекомендуемых на упаковке двух сверкают под светом лампы на моей ладони. Поэтому я делаю глоток из стакана на прикроватной тумбочке и провожу языком по губам, собирая оставшиеся на них капли воды.

Уильям - мой друг. Уильям - мой единственный друг. Уильям - мой кукловод. И завтра нас ждёт важная миссия. Завтра мы с Уилльямом заведём новых друзей.

Уильям зол. Я прекрасно знаю, почему. Я знаю, чего он от меня хочет, и знаю, зачем ему это нужно. Его голос в моей голове так редко, но всё же прерывается порой едва различимым голосом разума, уверяющего меня: Уильяма не существует. Уильям - всего лишь иллюзия. Уильям - плод моего болезненного, моего запуганного, словно загнанный в угол зверь, моего одинокого воображения. И на мгновение мне действительно начинает казаться, что ещё секунда - и Уильям растворится в пыльном воздухе моей крохотной комнаты, исчезнет, не оставив ни единого следа своего незримого для любого нормального присутствия, сделает, наконец, то, о чём я умолял его и чего одновременно умолял никогда не делать - оставить меня в покое, и теперь уже навсегда. Но Уильям остаётся. Уильям всегда остаётся. Он остаётся со мной и, думаю, остался бы и без меня - неужто в паршивом городке так мало мечтающих удавиться поехавших подростков?

Уильям хочет, чтобы я говорил с ним. Чтобы в ответ на его крики я в истерике срывал голос. Чтобы, готовый упасть на колени, я произносил каждую слёзную просьбу, обращённую к нему. Чтобы я признал, признал окончательно и бесповоротно: Уильям здесь, причём здесь - это не только обшарпанный дом, в который с такой надеждой вцепилась мама, будто он способен что-то изменить. Будто хоть что-то способно. Здесь - это повсюду, здесь - это везде, где есть я. И Уильям действительно здесь, и он поселился здесь навсегда.

И я сопротивляюсь. Сопротивляюсь так отчаянно, что самому становится смешно. Из последних сил? Звучит хорошо, но сил не осталось уже давным-давно. Из последних слёз, из последних истеричных всхлипов, из последних осколков разрушенной почти-детской наивности, подобно той же, с которой я ждал отца у треклятого вольера с долбанными пингвинами. Опустившись на кровать, я сжимаю веки с таким упорством, что перед глазами начинают медленно плыть кроваво-алые пятна. Я хватаю подушку и накрываю ею голову, словно действительно верю в то, что сквозь неё не услышу свое имя, произносимое Уильямом посреди мрака, охватившего город. Каким-то чудом мне удаётся уснуть, однако я снова вижу кошмары. Роли их главных героев исполняет всегда один и тот же актёр. Тот самый, что стоит у изголовья моей кровати. Тот самый, чьи крики доносятся до меня через пелену сна.

И на следующее же утро я сдаюсь.
Я сдаюсь, уставившись в зеркало, в котором вижу отражение до боли знакомой мрачной фигуры. Я знаю, что должен видеть багровые кровавые разводы на его потрепанной клетчатой рубашке, на его потёртых джинсах, на его кое-где заляпанной майке. Я знаю, что каждая его кость должна быть раздроблена на мелкие кусочки, чуть ли не стёрта в порошок. Но я знаю, что никогда не увижу его таким, каким должен видеть на самом деле. Потому что я запомнил его именно таким, каким вижу сейчас. Живым.
Я сдаюсь. С моих губ слетает отчётливое заткнись, Уильям в ответ на фальшивый комплимент. Я наконец отвожу взгляд. Я не хочу видеть, как блестят его глаза от не такого уж и немого ликования. Впрочем, мне и незачем. Я и так чувствую его под своей кожей.

Школьный коридор полон подростков - серых, невзрачных, пустых. Однако я, словно полицейская ищейка, способен учуять за мили того, кто мне нужен. Запуганного. Слабого. Безнадежного. Точно такого же, как я. Точно такого же, каким был я. Всего лишь одно короткое Здравствуй, меня зовут Джим - и шансов найти путь назад всё меньше. Благодаря Уильяму я становлюсь кукловодом. Благодаря Уильяму я сдаюсь.

[AVA]http://i.imgur.com/xSSTaNG.gif[/AVA]
[STA]little jimmie[/STA]
[NIC]Jim[/NIC]
[SGN][/SGN]

Такой запуганный и такой чистый, взгляд огромных невинных глаз в неверии поднимается ко мне. Я кусаю губу изнутри, чтобы не дать ему понять, насколько знаменателен для меня этот момент, насколько я радуюсь чувству, набирающему с каждой проведённой напротив него секундой всё большую и большую силу, приятно давящему на мою грудь, словно согревающий теплом своей мягкой шерсти ласковый питомец. Власть.
Я ощущаю её тяжесть на своих плечах. Но эта ноша - самая приятная из всех, что мне доводилось взваливать на свои плечи. Осознание того, что от моих слов зависят чужие мысли, что от моих действий зависит чужое будущее, что от моих решений зависит чужая судьба, что чужая жизнь вот-вот окажется в моих подрагивающих от немого ликования руках, циркулирует в моих венах, пробуждая во мне жажду продвинуться дальше как можно скорее. Но я сдерживаю себя - если я спугну его, свою самую первую жертву, я себе этого не прощу. Я накрываю плечо, худое, низкое, хрупкое, своей ладонью.
Сначала я чувствую пальцы в своих волосах. Затем я чувствую ноющую боль в мышцах своей руки. Я чувствую, как каждый мой нерв напрягается, словно оголённый, словно накрепко привязанные к нему нити резко тянут назад. Я едва заставляю себя не обернуться, не закатить глаза, не зашипеть в раздражении. Я знаю, что это Уильям. Я знаю, зачем он это делает, но не хочу об этом думать. Не сейчас, Уильям. Ты мешаешь мне, Уильям, ты мешаешь нам. Уильям, оставь меня в покое. Уильям, отпусти меня.
Ты больше не нужен нам, Уильям.

Не слушай их.
Не бойся их.
Я буду рядом.
Он удивлён, но я знаю, что, стоит пройти паре секунд - он уже начинает верить мне. Я знаю, что отныне каждый изрекаемый мной звук станет для него истиной. Я знаю, что никто и никогда не говорил ему того, что только что сказал ему я. Никто - потому что никто, кроме любителей унизить слабых, его и не замечал. Я знаю это, потому что я вижу в нём самого себя. Кажется, ещё вчера точно так же, как я, мне представлялся Уильям. Кажется, ещё вчера я попался на его крючок, как самая наивная в мире маленькая рыбёшка.
Но мне не жаль, потому что всё изменилось.

Я вступаю в игру, в которой сам устанавливаю правила. Я открываю книгу, в которой отныне автор - я сам. Власть теперь у меня. Власть в моих руках, я ощущаю её каждой чертовой клеточкой своего тела. И да, мне не жаль его, так похожего на мальчика у вольера с пингвинами. Тот Джим навсегда остался в прошлом. Тот Джим никогда не вернётся. Тот Джим забыт всеми. Он навечно забыт мной.
Мне совершенно не важно, как зовут парня напротив. Отныне его имя - Джимми.
Мои пальцы неожиданно для меня самого сжимаются на плече Джимми. Он наверняка думает, что это попытка заставить его почувствовать себя ещё комфортнее. Я наверняка знаю, что это попытка сопротивления. Моего сопротивления. Потому что морские узлы на концах прочных нитей запятнаны моей свежей кровью. Потому что Уильям тянет меня назад. Потому что он напоминает мне о себе, о том, что он для меня значит. И я отчаянно цепляюсь за чужое плечо, как тонущий за соломинку, надеясь, что смогу удержаться на ногах.
И спустя мгновение понимаю, что единственная причина, по которой я стою на ногах - это тянущие меня вверх нити.
Уильям контролирует каждое моё движение. Он контролирует каждую мою мысль, каждый мой следующий шаг. И как бы я не старался, как бы не брыкался, какие бы усилия я не прикладывал - брошенный отцом у вольера с пингвинами мальчик слишком слаб, чтобы порвать эти нити. И слишком никчёмен, чтобы не упасть ничком на землю, как только получит свободу.
Держи меня, Уильям.
Не оставляй меня, Уильям.
Ты нужен мне, Уильям.

[AVA]http://i.imgur.com/xSSTaNG.gif[/AVA]
[STA]little jimmie[/STA]
[NIC]Jim[/NIC]
[SGN][/SGN]

Отредактировано Rory Williams (2016-07-03 23:59:51)