crossroyale |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » crossroyale » архив завершённых эпизодов » и сны твои, мой Телемак, безгрешны
[NIC]Frank Longbottom[/NIC] [AVA]http://s6.uploads.ru/VG9Wl.png[/AVA] [STA]you are not in wonderland[/STA]
- и сны твои, мой Телемак, безгрешны -
участники:
Alice & Frank Longbottom.время и место:
1981 год, Лондон.сюжет:
Ты возвращаешься домой и не находишь там своего сына.
Ты возвращаешься домой, а над крышей висит Чёрная Метка.
Ты возвращаешься домой, который перестал быть домом.
Отредактировано Mindy Park (2016-01-05 14:32:56)
[NIC]Alice Longbottom[/NIC] [STA]смерть не страшна[/STA] [AVA]http://funkyimg.com/i/22qbX.png[/AVA]
Темной ночью, в разгар невероятного ливня с громом и молниями, в день, когда они должны были вернуться к домашнему уюту и вернуть на свои лица искренние улыбки, жизнь в какой раз теряет свою былую прелесть.
Давящая атмосфера подчеркивается висящей в сырой, прохладной комнате тишиной, что не готова так просто оборваться. Тяжело раскрыть рот и сказать в пустоту хоть что-то, будто это может отнять все силы, ведь без того все болит. Изнуренное недавним боем тело отзывается на любое движением новым противным нытьем, и Алиса лишь тихо вздыхает, разглядывая стекающие по стеклу капли дождя. Алиса мерзнет и успела приболеть, температура скачет словно ненормальная, и озноб сильно сказывается на ее плохом настроении. Она кутается в теплый плед.
Все еще всплывает в памяти изображение догорающего дома – единственного места, которому Алиса позволила ей что-то обещать. Но ни защиты, ни надежного тыла, ни желания продолжать тесниться в маленьких комнатках, пока во дворах разжигается по новой война и проливается чья-то кровь, ничего из всего перечисленного не было за все время в пристанище Ордена. Только деваться некуда было. Враги подошли слишком близко, война ворвалась в жизнь Алисы нежданно, надо было бросаться хоть куда-нибудь, где была малейшая гарантия защиты для Невилла.
Ее сокровище, ее сын, единственный, ради которого Алиса погрузила свои руки в чью-то безупречно чистую кровь, исчез. Ни одной весточки от Ордена про пожар и про настигнувших убежище Пожирателей. Обгоревший дом стал для Алисы страшным потрясением, в голове билась безумная мысль, что Невилла оставили лежать под развалинам. Она будто слышала его плач, слышала, как зовет ее сын и просит помощи, но Алисе не дали броситься прямиком в самое пекло.
Фрэнк не единожды рушил все, до чего дотрагивался. Алиса знала, что наступит момент, когда он погубит и их Невилла. Просто молчала и отсчитывала часы, следила за его поступками, следила, чтобы предречь, однако напасть подобралась исподтишка.
- Я так не могу, - говорит Алиса, оборачиваясь к Фрэнку с немым укором во грустном взгляде. – Чего мы ждем?
Ее голос вздрагивает, и в нем слышны нотки еще не до конца затихшей истерики.
[SGN]
Алиса не любит гостей, |
|
[/SGN]
[NIC]Frank Longbottom[/NIC] [AVA]http://s6.uploads.ru/VG9Wl.png[/AVA] [STA]you are not in wonderland[/STA]
Отчаяние, сеть из тонкой медной проволоки, медленно и неумолимо сжимается вокруг него, он чувствует металлические нити на собственной коже. Паника - это полное мысленное опустошение, он не ощущает себя человеком, он не ощущает себя кем-то, кто когда-либо был способен мыслить. Сейчас Фрэнк лишь кожаная оболочка, заполненная одним лишь страхом уже свершившейся потери, отрицающая возможность существования той реальности, в бесконечной тьме которого нет того самого единственного несущего свет луча, имя которому Невилл.
Невилл стал для него обещанием, тотемом счастья, к ногам которого Фрэнк подносит чужие жизни, жизни тех, кто мог разрушить будущий лучший мир повзрослевшего сына. Вся идеология этой войны давно стёрлась, будто бы пальцем начертанная на песке во время страшной бури. Фрэнк уже с трудом мог вспомнить причины, которые некогда привели его в Орден, но он помнит, что с первым криком его сына на том за его поступки поставили клеймо. Предатель Крови. Единственное наследие, которое Фрэнк был способен оставить, но как же с этим смириться? И Фрэнк борется, Фрэнк убивает ради того, чтобы через несколько лет быть Предателем Крови не было преступлением.
И после очередного жертвоприношения во имя грядущих дней, после очередной операции Ордена они не могут вернуться в убежище, потому что зелёная метка возвышается и пожар витиевато танцует там, где прятались лишившиеся в этой войне дома. Там, где они оставили сына, уповая на безопасность, которую якобы гарантировали защитные заклинания. Фрэнк крепко держит Алису, которая яростней любого пламени, опасней любого заклинания, особенно сейчас, поражённая потерей. Он не даёт ей ворваться в дом, он терпеливо ждёт новостей от Ордена, он трансгрессирует в их заброшенный дом и кутает её в плед.
Он вряд ли отдаёт себе отчёт в своих действиях, будто бы находясь под действием Чар, диктующих действия. Потому что Фрэнку плевать на истерику Алисы или на то, что удосужится сказать кто-то из орденовцев, выражая своё фальшивое сочувствие.
Они потеряли Невилла.
Невилла.
Потеряли.
Он не умер. Нет. Невилл не мог умереть вот так, ему предназначено умереть лишь от старости, так клялся его отец, впервые кутая сына в клетчатые мягкие пелёнки.
Просто его не было в убежище.
А где?
Где он?
В глазах Фрэнка бессознательная пустота, он смотрит на жену и пытается понять, как же ему теперь жить, когда смысла никакого нет. Он не чувствует холода, не чувствует боли, не чувствует ни-че-го.
Ах, Алиса, как же вам теперь не сдохнуть от тоски, как катиться по инерции по жизни, пустой, пустой и тёмной?
Что ты хочешь делать, Алиса? Куда спешишь, если уже поздно, если точка невозврата пройдена пару часов назад?
-Если он жив, они сообщат,- хрипло, на ходу вспоминая как это вообще - разговаривать, отвечает Фрэнк.-Или отправить Патронуса самим, да, наверное, нам нужно спросить, нам нужно...
Он замолкает, забыв, что хотел сказать или сделать, и переводит взгляд на собственные ладони, узловатые пальцы. Руки слабака, который не смог защитить своё единственное сокровище.
Отредактировано Mindy Park (2016-01-05 14:32:22)
[NIC]Alice Longbottom[/NIC] [STA]смерть не страшна[/STA] [AVA]http://funkyimg.com/i/22qbX.png[/AVA]
Она вернулась, потому что ей было ради кого возвращаться. Она билась и побеждала, потому что ее цели были поставлены с самого рождения сына, и их достижение – главная движущая сила Алисы. Алисы, что годами ранее растеряла все дорогое и погубила свою жизнь.
Она вернулась ради Невилла, слышишь? Не ради тебя и не ради общего блага.
Чертов Фрэнк, чье существование Алиса не может так просто вынести.
Ей осточертело ходить с его фамилией. Осточертело видеть его серое и унылое лицо, слышать его безжизненный голос и терпеть его холодные и грубые прикосновения к себе. Поселившееся еще давным-давно чувство отторжения продолжает разрастаться и губить на словах счастливый и гармоничный брак, и те, кто словами этими бросается, не имеют ни малейших подозрений, что же на деле творится в душах Алисы и Фрэнка, повязанных этим гнилым словом – «брак».
Ради Невилла. Все это – ради Невилла. Руки без такой родной тяжести ребенка ноют и болят, и Алиса их судорожно прижимает к себе. Она представляет сына взрослым и не по годам остроумным, с задорной мальчишеской улыбкой и звонким смехом. Она безумно сильно хочет своему ребенку счастливое детство, и сейчас, пока он слишком мал и ничего не понимает, ей приходится вступать на тропу войны, добиваясь светлого будущего, где не будет притеснений и боли несправедливостей. Она хочет ему жизни – долгой и без невзгод, даже если за это придется дорого заплатить. Она готова на все свершения, лишь бы Невилл был цел и никогда не знал страшных лишений.
Но они его потеряли.
Потеряли, Господи, как они могли его так легко потерять, Господи, почему это именно с ними, Господи, Господи, Господи… Господи, что же делать?!
Что же теперь делать?
- Хах, спросить? – в заплаканных отражается непонимание и неприятие, нежелание слушаться и слушать. – Т-тогда почему, раз уж на то пошло… Почему никто не прислал к нам Патронуса до. сих. пор?!! Фрэнк! – она кричит, трясясь от негодования. – Им плевать на нас! И всегда так было, - рубленные фразы слетают с языка на выдохе, и хочется верить, что они, будто пущенные ракеты, пробьют ту стену тупости и твердолобия Фрэнка.
Сжатые до побелевших костяшек кулаки, покрасневшее от температуры лицо, ярость в голосе и в каждом дыхании.
Опустившиеся плечи, рваное дыхание, слезы на глазах.
Это все делает Алису такой жалкой и такой крохотной. И одна лишь злость тихо греет ее изнутри.
[SGN]
Алиса не любит гостей, |
|
[/SGN]
[NIC]Frank Longbottom[/NIC] [AVA]http://s6.uploads.ru/VG9Wl.png[/AVA] [STA]you are not in wonderland[/STA]
Фрэнк помнит, как он раньше смотрел на Алису, будто на сошедшее с лазурного неба солнце, и было так восхитительно, что до боли схватывало дыхание. Теперь ему просто больно. У Алисы круги под глазами, а когда она закрывает глаза, он видит тонкую паутину вен на веках.
Алиса - скорбь.
Алиса - отголосок его будущего и прошлого безумия, разного по своей природе, но одинакового в последствиях.
Её хочется оттолкнуть, отшвырнуть, заставить убежать как можно дальше от него, спасти то, что от неё прежней осталось. Фрэнк точно знает, что не эта иссушающая война превратила его солнечную Алису в мрачную холодную статую, к которой от удивлённого неузнавания порой не хочется обращаться. Это сделал он сам.
Фрэнк давно признал, что Алиса - его поражение.
Он помнит, как пытался всё исправить, но эта сочащаяся ядом червоточина внутри его самого отравляла всех, кого он любил. Глупец, он так надеялся, что его кровь даст сыну иммунитет от его разрушающего влияния, что его отчаянное желание защитить и уберечь как-то поможет. И где же сейчас Невилл?
Ноющее чувство потери вязким раскалённым дёгтем расплывается внутри, заполняя недавнюю отчаянную пустоту. Руки трясутся, когда он вытаскивает палочку, и слабый красный огонёк на конце подрагивает в такт. Что он хотел сделать? Какое заклинание хотел сотворить? Сознание, которого хватает лишь на обжигающую боль единственного вопроса, не способно удержать в себе запланированное. Его избитое тело ноет, пропитанная его же кровью мантия не способна согреть тело, но разве это может волновать, когда внутри Фрэнк избит сильнее, чем снаружи?
И она.
Алиса, его тонкая, будто из дыма сотканная Алиса, снова вызывает давно похороненное желание оградить от всего, защитить, снова скользит на грани истерики, и Фрэнк знает, что ей во сто крат хуже, чем ему, но он слишком эгоистичен, чтобы отреагировать на это сразу, не пережив свою собственную боль. Он тянется к ней, робко, неуверенно, как будто к чужой и незнакомой.
Её волосы пахнут кровью.
-Я знаю, им плевать, мне не плевать, тебе не плевать, мы найдём его сами, мы вернём его, как иначе, как иначе мы сможем?- бормочет он сдавленно. Он всегда был слаб в утешениях, потому что даже самого себя утешить никогда не мог, но он пытается, отдавая всё ментальное тепло, которое у него есть.
Ещё секунду Фрэнк позволяет себе обнимать её, а после отстраняется и пытается создать Патронус. Вызывать счастливые воспоминания - пытка, которую невозможно избежать, он снова и снова вызывает в памяти образ сына, но заклинание, которое должно быть создано из рафинированного счастья, превращается в серебристую дымку несколько раз подряд, пока не образуется светящийся терьер.
Он защитника веет теплом, но свет его покидает комнату вместе с ним, умчавшись разыскивать тех немногочисленных орденовцев, что спаслись из убежища.
Вера в счастливый конец стекает по отваливающимся обоям комнаты, оставляя Фрэнка наедине с отчаянием и Алисой.
Отредактировано Mindy Park (2016-01-05 14:32:28)
[NIC]Alice Longbottom[/NIC] [STA]смерть не страшна[/STA] [AVA]http://funkyimg.com/i/22qbX.png[/AVA]
Как у него так легко получается переключать в ней настроения?
Она была гневной, злой и яростной, точно фурия готова была разорвать глотки всем своим врагам и пройтись по трупам. Но одного Фрэнка хватает, чтобы все обрушить и перевернуть вверх дном. Алиса устало вздыхает. Сама виновата. Во всем. Сама виновата, такая глупая, безответственная, срываешь гнев на мужа, вроде любишь, а вроде ненавидишь – так чего все это время терпишь?
Он не виноват. Не виноват. Или виноват, но ровно так же, как и ты, так почему все камни летят в его сторону, ах, постой, наверное, все из-за твоей природной эгоистичности, да, Алиса? Хочешь быть хотя бы в своих глазах лучше и сильнее, хочешь унижать того, кто всегда был на ступени выше и всегда заслуживал большего.
Да что же происходит, почему временами ей так плохо рядом с Фрэнком, а временами – один только он может помочь ей справиться с душевными страданиями. Его так хочется отталкивать, бить, винить во всех грехах и кричать ему в лицо грубые оскорбления, говорить, что перестала любить так сильно, как это было давным-давно.
И она его любила. Любовь была головокружительна, Алиса дышала Фрэнком, целовала его, обнимала, не хотела отпускать, потому что одного его присутствия хватало, чтобы быть поистине счастливой и ни в чем не нуждающейся.
Что-то пошло не так: любовь треснула, покрылась слоями пыли, стала хрупкой. Те чувства претерпели изменения, и Алиса с тех пор все время путается. Она не уверена в своем отношении к мужу, не уверена, что хочет еще бороться за этот брак и готова ли она быть еще миссис Лонгботтом, однако пока идет война и пока с ними их сокровище, Фрэнка Алиса ни за что не отпустит, сколько бы ее душа не страдала от противоречивых чувств.
Вздрагивает от объятий мужа и делает шаг вперед, делает глубокий вдох и успокаивается, позволяя рукам схватиться за его старую мантию. Боль в сердце не утихает ни на секунду, пульсирует и не позволяет почувствовать себя уверенной хоть в чем-то. Неизвестность пугает до чертиков.
Дрожит, наблюдая за попытками Фрэнка вызвать Патронус, слабо улыбается появившемуся псу и поднимает глаза.
- Что если… что если… - договорить не получается, слова застывают в горле, от них слишком больно, и Алиса едва сдерживается от нового порыва зарыдать. – Хочу отправиться туда, к дому, и перебить всех до единого, - лихорадочно шепчет она, сама притягиваясь к груди Фрэнка.
И ей не нужны другие дети. Они не смогут ей заменить Невилла.
[SGN]
Алиса не любит гостей, |
|
[/SGN]
[NIC]Frank Longbottom[/NIC] [AVA]http://s6.uploads.ru/VG9Wl.png[/AVA] [STA]you are not in wonderland[/STA]
Быть потерянным и разбитым, но собирающим осколки собственной личности во имя жизни одного конкретного человека привычно и обыденно, как раньше обыденным ритуалом было мазать тосты для Алисы или задёргивать на ночь шторы в спальне. Сейчас Фрэнк с трудом может вспомнить, как заставлял себя что-то делать после очередных вылазок Ордена, как мог смотреть на своё лицо в зеркало и не становиться на минуту судьёй, что выносит себе-убийце обвинительный приговор.
Его обвиняют всегда двое, и он всегда соглашается с их обвинениями. Он видит в своей матери Алису и видит мать в Алисе, но до последнего не понимает, что в них такого похожего, что же заставляет его капитулировать перед их нажимом.
Взгляд.
Одинаково осуждающие глаза будто бы спрашивают его всегда:
"За что мне это? Откуда ты такой? Такой хрупкий, надтреснутый, не способный быть цельным до конца? Такой раздражающий в своей привычке возвести кого-то другого на пьедестал смысла жизни и всё делать во имя этого человеко-смысла?".
И он ненавидит этот взгляд, ненавидит свою мать, только вот Алису ненавидеть он не умеет и никогда не научится. И потому он тянется к ней снова, чтобы эти вопросы, мучащие его постоянно, снова не появились в её глазах. Его ладони на её висках, он притягивает её к себе и сухими губами целует коротко в лоб.
-Нет, не смей даже думать об этом, не смей в это верить, как он может быть...- Фрэнк задыхается и слово "мёртв" застревает в горле. Такое нельзя произносить вслух, потому что высказанное может воплотиться в жизнь, как какое-то заклинание, меняющее их отвратительную растерзанную реальность на худшую.
Она хочет мести. Вероятно, она уже не верит в то, что их сын жив.
А он не может отпустить её туда.
Потерять и её вместе с сыном для Фрэнка подобно смерти, хотя всякая смерть лучше блёклого существования без Невилла и Алисы.
Фрэнк заставляет себя быть разумным. Усилием включает рациональность и чуть отстраняется от Алисы.
-Ты там умрёшь сама. И если Невилл в порядке, то ты не можешь оставить его без матери.
Он знает, что она снова может вспыхнуть, потому что Алиса уже в мысленном бою, уже сражается со всеми врагами, что может только сгенерировать её сознание. И ему нужно быть крепче стали, убедительней самого прославленного оратора, сильнее её самой.
Алисе нельзя туда одной. А он скорее ринется искать Невилла после ответа от Ордена, чем убивать тех, кто разрушил убежище.
Отредактировано Mindy Park (2016-01-05 15:19:07)
[NIC]Alice Longbottom[/NIC] [STA]смерть не страшна[/STA] [AVA]http://funkyimg.com/i/22qbX.png[/AVA]
Ей бы снова вернуться в молодость. В разнузданную, яркую и такую беззаботную молодость, в те освещенные жарким солнцем дни, когда можно было расхаживать по необъятной территории школы и сжимать в своих пальцах пальцы Фрэнка. И смеяться, смеяться весело, громко и так широко – аж до боли в скулах. Ей бы снова ощутить себя счастливой и влюбленной, снова обрести свободу и обрасти проблемами масштабами не больше, чем плохая оценка по итоговой контрольной.
Алисе так хочется вернуть себе чистые руки, чистый разум, чистый лист жизни, который еще не испачкан кровью и золой. Алиса тоскует по себе – другой, будто из иной вселенной, не от мира сего. Алисе хочется вспомнить ту, что восхищала не боевыми достижениями, а светлой улыбкой и игривым нравом.
Как же она устала жить в тусклости и серости. Как же ей хочется, чтобы вернулось солнце.
Легко предугадываются реакции Фрэнка, смена выражений его лица и даже тон, с которым он к ней обращается в очередной попытке достучаться до почти постоянно дремлющему рационализму Алисы.
Ее личное препятствие, через которое раз за разом все тяжелее переступать, ее сковывающие кандалы и тяжелые гири в руках, единственный, кто осмелится встать у нее на пути и приказать не идти дальше. Всегда – Фрэнк. Его голос тих, его поцелуй сух и скуп, он давным-давно эмоционально отощал, и во всему вина – война.
Но война своими условиями иногда идет на пользу. Алиса готова воспользоваться разрухой и суматохой, чтобы ворваться прямиком в логово неприятелей и, вооруженная тем же оружием, что и они, превратиться в безжалостного палача. Потому что ей должны заплатить за боль, за страхи, за горечь потери.
- Не держи меня, пожалуйста. Мне не успокоиться, пока я знаю, что повинные в исчезновении Невилла живы, сухи, одеты и сыты, - Алиса сжимает руки в трясущиеся кулаки и говорит через силу, заставляя вспышки страшного безумия затухать где-то в глубине перебитой души. – Это несправедливо, все т-так н-несправедли-иво, - с последними словами она громко и отчаянно всхлипывает, содрогаясь всем телом, и дает себе пять секунд, пока не начинает затаенно шептать Фрэнку: - И я, может, действительно хочу умереть.
В ее больших глазах плескается предсмертное безумие.
Ведь смысл весь утерян. Был – и не стало его. Потеряли.
[SGN]
Алиса не любит гостей, |
|
[/SGN]
[NIC]Frank Longbottom[/NIC] [AVA]http://s6.uploads.ru/VG9Wl.png[/AVA] [STA]you are not in wonderland[/STA]
Война для него не представляется бойней, в которую он был юношеской своей горячностью втянут и которая раздробила его кости, его сущность, его жизнь на своих испачканных засохшей ржавчиной крови жерновах.
Это противостояние - камера концлагеря, в которой Фрэнк заперт, в которой терзает и травит сам себя. Он выйдет из неё живым, он слишком неудачлив для смерти, тело его будет существовать с мёртвой душой, с застывшим сердцем, и предчувствие такого будущего подтачивает Фрэнка изнутри. И он отчаянно пытается наполнить свою жизнь тем, что после будет свидетельством того, что он был в этом мире, существовал и был чего-то достоин.
Прикоснись к его шрамам, Алиса.
Сделай то, что делала бы любая другая любящая женщина.
Но Алиса может лишь терзать, её когти острее, чем когти любой войны, боль от них острее любой пытки.
Прошлое безвозвратно утеряно, и Фрэнк держит руки его упрекающего воплощения, чтобы Алиса не смогла вырваться.
Прошлое утеряно, а Алиса всё ещё здесь. И если нужно быть рациональной сволочью, ненавистным якорем, то он согласится на это без лишних размышлений.
Раньше он преданным зверем подстраивал даже сердцебиение под неё, бессознательным зверем подчинялся инстинкту сделать её жизнь лучше.
Теперь он просто хочет уберечь её.
Фрэнк с нажимом заводит сжатые в кулаки руки Алисы за спину.
-Если мы не сможем жить ради него, то я сам убью тебя и себя,- абсолютно серьёзно произносит Фрэнк, и весь его вид говорит о том, что это не просто слова. Обещание.
Он лишь надеется, что Алиса не настолько слаба, чтобы умереть из-за войны, Пожирателей Смерти, собственного страха. А если не будет Невилла, то для них будет существовать лишь один выход. И они не раз об этом говорили.
Они существуют лишь потому, что нужны Невиллу. Они вместе лишь потому, что сын их должен получить всё самое лучшее и расти в полной семье. Но он любит её. Горько, надсадно, отчаянно, но любит.
И умереть от рук Пожирателей не даст.
Отредактировано Mindy Park (2016-01-07 19:36:55)
[NIC]Alice Longbottom[/NIC] [STA]смерть не страшна[/STA] [AVA]http://funkyimg.com/i/22qbX.png[/AVA]
Отпусти, отпусти, дай ей волю, дай вздыхать полной грудью, дай бросаться на амбразуру и разреши совершать ошибки, за которые ей будет стыдно – не тебе; не забирай себе ее боль и не перенимай чужой стыд, не трать нервы, просто отпусти и сделай шаг в сторону.
Или не отпускай. Держись крепко и будь рядом, потому что одной шальной мысли в ее голове хватит, чтобы перевернуть всю жизнь себе вверх дном и остаться в проигрыше. Алиса никогда не будет признавать, что она сломлена, в ней еще слишком много упрямства. И она борется уже просто ради борьбы, чтобы в ней забываться, чтобы в нее погружаться мыслями, чувствами, всей собой. Полностью.
Ей все еще нужен Фрэнк. Вся она – душой и телом – завязана на нем, на их совместной жизни, на жизни их сына. И иногда такое случается: Алисе становится стыдно за себя, и она смотрит на Фрэнка порой так, как вот сейчас – с тихой нежностью, которая пробивается через толстую стену отрицания.
Опьяняет то, что он весь ее. Фрэнк остается беспрекословно преданным Алисе, сколько бы она ни подкидывала ему тяжелые испытания.
- Поцелуй меня, - шелестящим шепотом она просит.
Губы расплываются в осторожной улыбке, и Алиса, всегда разрываемая противоречиями, тянется на свет, к теплу и источнику необъяснимой, необъятной в своей силе любви. Все жесты мужа, все слова, все взгляды – она к ним испытывает необъяснимую злость, однако отказаться от них вряд ли сможет, подсаженная будто на наркотик.
Темная комната резко перестает быть таковой, стоит патронусу пробраться сквозь стены. Крохотная и очень юркая белка устраивается на полу прямо перед Алисой и Фрэнком, и тишину прерывает кашляющий голос Крессвелла. Тот объясняет, почему про Невилла не успели рассказать, и Алису охватывает возмущение.
- Не успели или не хотели? – шипит она, заново набирая обороты, и шумно дышит.
Орден на новом месте и зализывает раны. Орден цел, и их сын в безопасности. Облегчение наступает запоздало, ведь гнев так просто не сойдет с очереди. Но оно все-таки наступает.
Невилл цел. С Невиллом все хорошо.
И его родители обязаны отправиться к нему.
[SGN]
Алиса не любит гостей, |
|
[/SGN]
[NIC]Frank Longbottom[/NIC] [AVA]http://s6.uploads.ru/VG9Wl.png[/AVA] [STA]you are not in wonderland[/STA]
Фрэнк не знает, как он относится к Алисе. Он не знает, каким чудом умудряется её понимать. Злая она или добрая? Сильная или хрупкая? Сломавшаяся ли она или сломавшая? Он не знает.
Казалось бы, ты же муж, так читай свою жену, как открытую, давно пролистанную книгу. Читай, предсказывай сюжет, да только нельзя, невозможно, когда в руках смеётся и обжигает одновременно пламя.
Он ведь любит её. И когда ненависть переливается через край, когда хочется ударить, закричать, тогда он любит её больше всего, до исступлённого хрипа, до дрожи где-то в диафрагме. И чем сильнее хочется оттолкнуть, чем дальше хочется быть, тем почему-то крепче хочется обнять.
Он устал балансировать на тупом лезвии брака, но спрыгнуть нельзя помиловать.
Он целует её, ощущая запах чужих смертей.
А после в комнате появляется Патронус.
И Фрэнку хочется безумно смеяться, громко, подняв голову к потолку некогда уютного дома, захлёбываясь отчаянно выдавливаемым смехом и осознанием собственной глупости.
Они рассыпались на куски, они не имели понятия, что делать дальше, как быть, как жить после этого дня, но
Невилл. Жив. И. Невредим.
С ним всё в порядке. Может быть, он уже спит, хмуря белёсые брови, и на щеках засыхают слёзы, потому что Невилл не умеет засыпать без них, как было уже не раз, когда он требовал обоих родителей возмущённым детским криком. У смысла жизни Фрэнка есть запах, смысл жизни пахнет травами, которыми моют Невилла, молоком и чем-то ненавязчиво сладким и мирным. Обладатель этого запаха жив, и со звоном рвутся струны казалось бы бесконечного отчаяния.
Он сжимает плечи Алисы в неуклюже-счастливом объятии и улыбается, улыбается, улыбается до боли в скулах, как улыбался лишь тогда, когда в его жизни появился сын.
Алиса-Алиса-Алиса, зачем злиться сейчас, когда всё хорошо, когда можно устроить разнос всем, кто не оповестил их вовремя, позже, после того, как они увидят его?
-Они ответят за свою забывчивость, ты же не дашь им спуску,- он мягко усмехается, глядя ей в глаза. Она не даст, его злопамятная змейка, он же знает её столько лет и так хорошо.
-Но сейчас нас ждёт Невилл.
Отредактировано Mindy Park (2016-02-08 12:28:37)
Вы здесь » crossroyale » архив завершённых эпизодов » и сны твои, мой Телемак, безгрешны
