Эбигейл редко выходила из своей комнаты в последние несколько дней. Во-первых, она ждала важную гостью, чье появление не хотела пропустить из-за очередной бессмысленной прогулки по шумным и многолюдным улицам Нью-Йорка, на которые уже достаточно насмотрелась за время своего затянувшегося визита. Во-вторых, ей незачем было выходить из отеля, ведь все свои дела в этом городе она уже решила. Ей нравилось здесь, но она не собиралась оставаться и строить свою новую жизнь там, куда ее случайно занесло рандомное путешествие по ближайшим штатам. Ей еще предстояло выбрать свое место, в котором она сможет чувствовать себя в безопасности и почти дома, но этот сложный и непременно продолжительный процесс пришлось отложить, ведь она ждала. С нетерпением и внутренним трепетом ожидала, когда Марго Верджер, ее так называемая подруга по переписке, найдет ее. Ведь Эбигейл обещала помочь ей. Ведь Эбигейл так хотела убедиться в том, что с Марго все в порядке.

Иронично, но в своем постоянном ожидании Эбигейл забыла о том, что ждет. Развалившись на застеленной кровати с недавно приобретенной книгой, она совсем не ожидала, что в следующий момент кто-то постучится в ее дверь, отвлекая от только что начатой главы и заставляя оторвать взгляд от чересчур мелкого шрифта на новеньких белых страницах. Сперва Эбигейл подумала о работниках из обслуживающего персонала, которым могло что-то понадобиться. Следующей догадкой стала мысль о жильцах из соседних комнат, которые, возможно, тоже могли захотеть спросить о чем-то. И только потом, уже поднявшись с кровати и оставив книгу на прикроватном столике, Эбигейл вспомнила, что ждет гостей. И больше не сомневалась в личности человека за дверью, хотя еще не до конца верила в то, что ее ожиданию пришел конец. Она подошла к двери осторожно и медленно, как если бы слишком резкие движения могли вдруг спугнуть момент и превратить трехкратный стук в игру ее собственного воображения. Опустила ладонь на дверную ручку и лишь слегка надавила пальцами, толкая дверь от себя. Затаила дыхание, прежде чем уставилась на свою гостью, которая в первое мгновение показалась ей совершенно незнакомой. И только секунду спустя до Эбигейл дошло, что Марго сделала что-то со своими волосами или попросту нахлобучила на себя парик, а потому выглядела немного иначе, чем на фотографиях в интернете. Но лицо оставалось таким же, каким Эбигейл его запомнила, и этого было достаточно.
– Марго! – выдохнула она, ожидая, что имя гости сорвется восклицанием с ее губ. Но у нее получилось что-то более похожее на громкий шепот, а потом она шагнула вперед, переступая через порог, и порывисто обнимая ту самую Марго Верджер, чья судьба так беспокоила ее в последнее время. – Ты приехала! Ты нашла меня, – констатирование очевидных фактов, но Эбигейл было необходимо произнести это вслух, чтобы убедиться – так и есть. Эбигейл разомкнула объятия, но ее ладони так и замерли на чужих предплечьях, пока она всматривалась в лицо Марго снова – на этот раз не в попытке узнать, а с беспокойством.
– Ты в порядке? С тобой больше ничего не случилось после твоего последнего письма?
Услышать ответ на свой вопрос сразу же не получилось, так как Эбигейл наконец-то поняла, что они с Марго просто стоят в коридоре, рядом с открытой нараспашку дверью комнаты, и со стороны все это должно выглядеть по меньшей мере странно.
– Ох, извини, ты только прошла, а я тут же накинулась на тебя со своими вопросами и даже не пригласила войти, – ее ладони плавно соскользнули с чужих предплечий. Затем она шагнула обратно в комнату, чуть отступая в сторону и придерживая дверь, чтобы позволить Марго войти. Ей все еще не верилось, что все это происходит на самом деле, а не просто снится ей. Пальцы, которые мгновение тому назад держались за руки Марго, как будто горели.
– Я рада, что мы наконец-то встретились, – негромко добавила Эбигейл, чуть склоняя голову к плечу. – Я правда очень этому рада.

У всех людей, чьи жизненные пути пересекались с Эбигейл, не было причин испытывать к ней что-то наподобие благодарности. Она не из тех, кто протянет руку помощи нуждающемуся. Не из тех, кто готов приносить хотя бы самые незначительные жертвы во имя чужого блага. Она не всегда была такой – когда-то ей искренне хотелось возместить добром все то зло, которое ее отец причинил ни в чем не повинным людям, но многое изменилось с тех пор. Изменилась она сама, превращаясь в кого-то эгоцентричного, расчетливого, сосредоточенного лишь на собственном выживании. Поэтому ей так странно было слышать это «спасибо», которое Марго произнесла дважды. Она не знала, как на это отреагировать, и эта растерянность отразилась на ее лице. Если подумать, то она действительно помогла Марго, но в то же время ее ободряюще речи в письмах трудно было назвать существенной помощью. По факту, она не сделала ничего. Но собиралась что-то сделать, потому что впервые после своей последней встречи с Уиллом искренне заботилась о судьбе другого человека.

– Не за что, правда, – Эбигейл отрицательно покачала головой, отводя взгляд в сторону. Не хотела приписывать себе заслуги, которые пока не принадлежали ей. Но не могла отрицать, что ей было приятно слышать слова Марго, до безумия приятно. Было что-то безмерно вдохновляющее в том, что она в кои-то веки не разрушила чью-то жизнь, а сумела сделать положительный вклад.
– Знаешь, это все так странно. Я всего лишь хотела пообщаться с кем-то, кто смог бы меня понять, когда мне пришлось надежно спрятаться от всего мира. Я не собиралась лезть в твою жизнь. Не планировала по-настоящему знакомиться с тобой – я просто нуждалась во временной отдушине. А теперь мы обе здесь, обе в бегах от прошлого… И это очень странно, но в хорошем смысле.

Чтобы не стоять на месте истуканом, Эбигейл прошлась вперед по комнате, пока не дошла до одного из двух стульев, расположенных у окна и разделенных круглым журнальным столиком. Откинувшись на спинку стула, она опустила ладони на колени, силясь собраться с мыслями, которые вдруг разметались в разные стороны, спутались.
– Я обещала тебе помочь, я помню, – Эбигейл кивнула, чуть склонившись вперед. – И я помогу. У меня есть один очень хорошо обеспеченный друг, которого я могу попросить о том, чтобы он раздобыл тебе новые документы. Ему можно доверять, я уже проверила его и знаю, что он не подведет меня. Если у тебя нет банковского счета или любого рода вложений, о которых твой брат не знает, то это не проблема – на первое время мы сможем одолжить достаточно, чтобы ты могла свободно передвигаться и быть в безопасности. Наверное, такие вот постоянные попытки скрыться и убежать – это не совсем то, чего ты хотела, когда решилась на побег. Но это временно. Мы… сможем что-то придумать, обязательно сможем. И я даже не намекаю на убийство твоего брата.
Эбигейл приподняла уголки губ, чтобы продемонстрировать, что последнее высказывание было всего лишь шуткой. Все ее шутки теперь были неотделимы от черного юмора, хотела она этого или нет. Ирония и сарказм неизменно сопровождали каждую попытку пошутить или разрядить обстановку, но Эбигейл уже давно привыкла к этому, принимая как данность. А Марго могла не понять. Марго знала ее только через письма, которые отражали лишь какую-то часть настоящей мисс Хоббс, но даже не выдали ее настоящее имя. Вполне могло оказаться, что эти двое знали друг друга не так хорошо, как им хотелось верить.

[audio]http://pleer.com/tracks/4727179QtIc[/audio]
Эбигейл наблюдает за Марго, как завороженная. Улавливает каждый жест, но не пристально следит, а просто смотрит, пытаясь заново создать образ этой женщины в своем сознании. В письмах Марго Верджер была точно такой же и в то же время совершенно не такой, и Эбигейл старается понять, в чем именно разница. Это похоже на игру-головоломку из детских раскрасок – найди десять отличий. И Эбигейл ищет, хотя еще не до конца понимает, зачем ей это нужно. Чтобы лучше понять, что из себя представляет Марго? Чтобы обезопасить себя от угрозы, которая все еще имела место быть? Чтобы в очередной раз подчиниться выработанной до рефлекса привычке пристально изучать каждого из встреченных людей? Эбигейл не могла бы точно сказать, даже если бы ее спросили. Но уголки ее губ замирают в легкой полуулыбке, а в глазах мелькает что-то наподобие восхищения, потому что ей определенно нравится то, что она видит. Учитывая крайне сложные жизненные обстоятельства, Марго держится просто превосходно. Сама Эбигейл дрожала мелкой дрожью и металась из крайности в крайность, когда решилась сбежать от Ганнибала, а ее подруга по переписке оставалась такой удивительно спокойной в очень похожей ситуации. По крайней мере, она выглядела таковой, пока внезапный поток слез не лишил ее этого внешнего спокойствия.

Сперва Эбигейл удивленно смотрела на Марго, невольно приоткрыв рот и широко распахнув глаза. Плохо понимая, что происходит, она поднялась на ноги, да так и осталась стоять на месте, продолжая смотреть на свою гостью. Ее не беспокоило, что ее только что разоблачили, раскрыв ее настоящее имя и вспомнив ее историю – она все равно собиралась рассказать об этом рано или поздно. Но она никак не могла понять эту неожиданно эмоциональную реакцию, эти внезапные слезы в глазах Марго, а потому чувствовала себя совершенно растерянной. Если бы Марго знала ее лично до ее «смерти», как Уилл, доктор Блум или хотя бы Фредди Лаундс, то причина ее слез была бы очевидна. Но дело было именно в том, что мисс Верджер могла знать Эбигейл Хоббс только из газетных статеек, которые даже не потрудились написать правду в чистом виде. Даже если Уилл рассказал Марго все о девушке, в убийстве которой его несправедливо обвинили, то это ничего не объясняло. Марго Верджер и Эбигейл Хоббс оставались чужими друг другу. Совершенно чужими, связанными лишь общими знакомствами. Чем больше Эбигейл пыталась найти во всем этом смысл, тем меньше понимала.

– Почему ты плачешь? – обеспокоенно спросила она, устав теряться в своих догадках. – Боже мой, Марго, – она шагнула вперед и осторожно взяла ладони Марго в свои, предпринимая неловкие попытки утешить явно расстроенную гостью. Только Эбигейл никогда не умела утешать, не умела по-настоящему выразить сочувствие – даже если оно действительно плескалось где-то на донышке ее эмоционального потока.
– Да, я – Эбигейл Хоббс. Я хотела тебе сказать, но мне казалось, что это не к месту, пока мы не решили самые важные вопросы. Да и какая разница? Как ты можешь видеть, я не мертва, не призрак, я – живее всех живых. Ко мне можно прикоснуться, видишь? – она сжала ладони Марго в самую малость крепче, будто пытаясь таким образом доказать свое утверждение. Но она смотрела не на свои руки, а пыталась заглянуть в лицо Марго, силилась поймать ее взгляд.
– Никто не убивал меня, но мне пришлось подстроить мою смерть при помощи… – Эбигейл запнулась, так как все еще не была уверена в том, что ей стоило упоминать Ганнибала. Сколько времени прошло с тех пор, как она видела его в последний раз, а ведь все еще не могла отделаться от постоянного ощущения его присутствия. Словно он был где-то рядом, в соседнем номере, за дверью ее комнаты, за ее спиной, в ее голове. Он был где-то здесь и мог все слышать, а упоминание его имени снова дало бы ему власть над ее жизнью. Эбигейл помотала головой, разрушая собственные попытки установить прочный зрительный контакт, желая отогнать от себя неприятные и явно параноидальные мысли.
– При помощи твоего психиатра. Он спрятал меня, а потом мне пришлось от него же и бежать. Это долгая история, если честно, очень долгая. Но теперь все в порядке. У меня есть новое имя, скоро будет новая жизнь. И я попытаюсь помочь тебе. Попытаюсь сделать так, чтобы и у тебя все получилось. Ты мне веришь? – она снова заглянула в глаза Марго, пытаясь увидеть, удалось ли ее сумбурным объяснениям произвести хоть какой-то эффект. Черт, она ведь все еще не знала почему Марго вообще начала плакать, если только не от шока. Но ее откровенно пугали эти слезы, которые она могла ассоциировать только с отрицательными эмоциями.
– Я убью твоего брата собственными руками, если нужно, только не надо плакать, пожалуйста, – несмотря на всю свою растерянность, Эбигейл умудряется слабо улыбнуться, демонстрируя, что это снова одна из ее специфичных шуток. Или нет.

Эбигейл выдохнула, разжимая пальцы, отпуская ладони Марго. Она почувствовала себя увереннее и спокойнее, когда поняла, что ее гостья и сама не знает причин своих слез, а значит ее не надо успокаивать. И Эбигейл улыбнулась шире, выпрямляя спину и отступая на шаг назад, чтобы вернуть соответствующую правилам приличия дистанцию, которая не нарушала бы границы личного пространства.
– Наверное, ты просто перенервничала, – предположила она, хотя еще минуту назад была уверена в том, что Марго с удивительным спокойствием пережила собственный побег и все вытекающие из него последствия. – Так бывает. Накапливаешь в себе стресс и самые разнообразные отрицательные эмоции, стараясь держать себя в руках. А потом даже самое незначительное потрясение выбивает из тебя весь самоконтроль, вызывая непонятные эмоциональные вспышки. Обычное дело.
Эбигейл пожала плечами и повернулась к Марго спиной, направляясь к маленькому холодильнику в противоположном углу комнаты. Она не чувствовала себя разочарованной, узнав, что кажущаяся непробиваемой мисс Верджер на самом деле так же уязвима, как и она. Как и все остальные люди со своими слабостями и эмоциональной нестабильностью. Напротив, этот просто факт почему-то радовал, потому что он означал, что Марго вполне досягаема, что ее все еще можно понять. И она правда нуждается в Эбигейл. А сама Эбигейл, которой никогда не нравилось возлагать на себя ответственность за других людей, попросту горела желанием помочь.

– Если хочешь, у меня есть успокоительное, от которого тебе станет легче, – предложила она, доставая из холодильника бутылку минеральной воды, покрывшуюся холодной испариной. Наполняя водой стакан, она принялась мысленно перечислять всю коллекцию своих таблеток, которые сопровождали ее во время путешествий подобно вернейшим из спутников. Казалось, у нее было все, что только могло потребоваться беспокойной нервной системе, склонной к паранойе, приступам паники, ночным кошмарам. Начиная простым и вполне безобидным успокоительным, которое выравнивало сбившееся дыхание и помогало спокойно мыслить ближайшие пару часов после принятия. Заканчивая действительно мощными седативными средствами и транквилизаторами, которые обычно не продавали без назначения личного доктора. Эбигейл нуждалась во всем этом, чтобы сохранять трезвость ума и не поддаваться на провокации своей поврежденной психики. И, понимая всю пользу таких «помощников», она все же оставила на столе маленькую баночку с круглыми голубыми таблетками, когда протянула Марго стакан с водой. Лишним не будет, даже если сейчас Марго категорически откажется травить свой организм медикаментами. Возможно, она передумает потом.

– Ванная вон там, – Эбигейл ткнула указательным пальцем в сторону узкой белой двери, которая находилась в паре шагов от кровати. Отчего-то ей захотелось помочь Марго подняться и лично провести ее в указанном направлении, как если бы та находилась в таком паршивом состоянии, что ни за что не справилась бы сама. Но Эбигейл понимала, что это будет выглядеть странно, а потому осталась стоять на месте, опершись ладонью о край столешницы.
– Если тебе нужно принять душ после дороги, то там в тумбочке под умывальником предостаточно полотенец, а сразу у двери висят халаты. Я могла бы одолжить тебе что-то из своей одежды, ведь, кажется, мы одного роста.
Эбигейл попыталась прикинуть, какой у Марго был размер, хотя не очень-то разбиралась в таких вещах. Но было очевидно, что у них были разные типы фигуры, а значит обмен одеждой мог оказаться не таким простым и беспроблемным, как Эбигейл показалось на первый взгляд. Почему-то мысли о том, как чужое тело отличалось от ее собственного вызвали прилив краски на щеках Эбигейл, вынуждая ее отвернуться, устремляя взгляд в окно. За окном шумел непомерно огромный и многолюдный город, в котором постоянно что-то происходило, в то время как в номере Эбигейл было совершенно спокойно. И так безопасно, если не считать тени прошлого, которые неустанно пытались пробраться в настоящее и стать будущим.

Эбигейл успела было расслабиться и почти перестать беспокоиться о дальнейшем развитии событий. В конце концов, она была в относительной безопасности, защищенная поддельными документами, чужими деньгами, пистолетом под матрасом своей кровати. И теперь она даже не была прикована к одному месту, потому что Марго наконец-то нашла ее, а значит можно было продолжать свой путь дальше. И на этот раз она будет убегать от своего прошлого не в одиночку. Эта мысль попросту не могла ее не радовать, заполняя грудную клетку непривычно теплым ощущением, которому Эбигейл не могла подобрать названия. Впервые за очень долгое время уверенность в завтрашнем дне стала сильнее неусыпного страха. А ведь она даже не приняла привычную дозу успокоительного.

Эбигейл начала было думать о том, что ей следовало собрать вещи. Она хотела отправиться рано утром, не оставаясь в Нью-Йорке ни единого лишнего дня, ведь ей так осточертело беспокойно вертеться в пределах одного и того же места. Только ей сперва следовало обсудить этот спонтанный план с Марго, которая вполне могла захотеть отдохнуть от постоянных потрясений и необходимости бежать, скрываться, воровато оглядываясь через плечо. Эбигейл была прекрасно знакома с таким состоянием, а потому ни за что не стала бы настаивать на необходимости двигаться вперед. К тому же, большая часть ее немногочисленных вещей все равно так и осталась в дорожной сумке, потому что она привыкла всегда быть готовой к новому переезду. В этом отеле она пробыла целую неделю, но в предыдущих не задерживалась более двух-трех дней, вечно подгоняемая собственной паранойей.

Пока Марго была занята, Эбигейл вернулась к своей позабытой книге, которая так осталась лежать на прикроватном столике. Сначала у нее даже получилось сосредоточиться, когда она удобно умостилась в кресле, но потом внимание то и дело убегало со страниц. Эбигейл продолжала читать абзац за абзацем, но в ее памяти не откладывалось ровным счетом ничего. Если бы кто-то спросил ее о событиях последней прочитанной страницы, то она не смогла бы ответить. Слишком много мыслей, которые были куда важнее, чем судьбы вымышленных персонажей. Поэтому Эбигейл ничего не стоило окончательно отвлечься от своего бессмысленного занятия как только Марго вернулась в номер. Вернее было бы сказать, что она буквально ворвалась обратно, как если бы кто-то преследовал ее по пятам. И как только Эбигейл услышала причину этой спешки, внутри у нее все похолодело. Она позволила себе задуматься о завтрашнем дне, а прошлое неумолимо приближалось к ней в облике людей Мейсона Верджера.

– Отойди от двери, Марго, – негромко произнесла Эбигейл, поднимаясь с кресла. Она не узнала собственный голос – настолько неестественно спокойным и безэмоциональным он был. Ей следовало испугаться, начать паниковать, но вместо этого она только ощутила напряжение, захватившее власть над всем ее телом. И больше ничего.
– Под матрасом кровати пистолет. Возьми его и стреляй, если понадобится. Ты ведь умеешь стрелять?
Сама Эбигейл даже не училась правильно держать такого рода оружие, но пистолет у нее все равно был – подарок Марка. Она почему-то не сомневалась, что сможет им воспользоваться при необходимости, ведь имела дело с охотничьим ружьем, которое было устроено намного сложнее и требовало больше усилий.
– Но только если это будет действительно необходимо, ладно? Один выстрел – и нас услышит весь отель. И будет очень трудно скрыться до того, как сюда приедет полиция. А полиция нам такой же враг, как и люди твоего брата.
Эбигейл не знала, следовало ли тратить драгоценное время на эти торопливые объяснения, ведь Марго и сама должна была понимать, в какой сложной ситуации они оказались. Но Эбигейл должна была убедиться в том, что сделала все возможное, чтобы избежать возможной катастрофы. А потом она подбежала к своей сумке, слыша, как звуки приближающихся шагов раздавались почти что под самой дверью ее номера. Благодаря немногочисленности своих вещей, она с легкостью отыскала свою небольшую коллекцию ножей, которые долгое время были ее единственным планом Б. Она успела прошмыгнуть к двери до того, как та резко распахнулась от чужого удара. Она замерла перед тем, как незнакомый мужчина перешагнул через порог. Он не видел, что она стояла слева от него, прижавшись к стене. Он не успел ничего понять до того, как она всадила острие ножа ему в шею, намереваясь попасть по сонной артерии. Но Эбигейл промахнулась. Нужная ей артерия осталась нетронутой, но лезвие вошло достаточно глубоко, чтобы незнакомца ненадолго парализовало от боли и шока. Эбигейл воспользовалась этим временем, чтобы изо всех сил, сквозь боль, толкнуть его к стене. Если бы он не был ослаблен в этот момент, то у нее бы ничего не получилось, ведь он значительно превосходил ее в весе и физической силе. Он был вдвое шире ее в плечах и выше почти на целую голову, но это не имело никакого значения, когда Эбигейл всадила нож по самую рукоять. Теплая кровь забрызгала ей лицо. С губ незнакомца сорвался жуткий булькающий вопль, из-за которого Эбигейл захотелось затолкать его же галстук ему в глотку.
– Заткнись! – прошипела Эбигейл сквозь стиснутые зубы.
Только бы никто не услышал. Только бы никто не пришел на этот звук, пока Эбигейл пыталась сделать рану шире. Что-то ей мешало – то ли позвонок, то ли кадык. И она попросту выдернула лезвие, кусая губы от усилия. Она не успела одернуть руки до того, как начавшая хлестать из шеи кровь залила ее ладони. Незнакомец попытался закрыть рану дрожащими, едва слушающимися его руками, сползая по стене на пол. Но пульсирующие потоки крови сочились сквозь его пальцы.

Звук выстрела, прозвучавший совсем рядом, оглушил. Но не испугал, а только дал Эбигейл понять, что у них с Марго осталось совсем мало времени. Еще один незнакомец, которого сюда никто не звал, распластался на полу неподвижной тушей, а дыра в его лбу все еще едва заметно дымилась в темноте неосвещенного номера.
– Да уж, он мертв. Мертвее некуда.
Эбигейл по привычке облизнула губы и, ощутив вкус чужой крови, едва подавила рвотный рефлекс. Это было просто противно, не более. И всколыхнувшееся в ней волнение относилось вовсе не к тому, что она только что сделала, а скорее было направлено на необходимость снова бежать, так и не успевая замести за собой следы. На этот раз не получится избавиться от мертвых тел так, что о них никто не узнал бы еще очень долгое время. Ей придется бросить их здесь, в крови и совершенно неприглядном виде, с множеством свидетельствующих против нее улик. Потому что Марго выстрелила, а значит скоро к ним пожалуют новые гости.

– Нам надо убираться отсюда, быстро! – голос Эбигейл был едва громче шепота, но он был настолько пропитан напряжением, что звучал отчетливо и звонко в тихой комнате. Она посмотрела на свою почти собранную дорожную сумку, в которой не хватало лишь нескольких вещей. Снова перевела взгляд на двух незнакомцев, которые сами выбрали свою судьбу, когда ворвались сюда. Взглянула на собственные окровавленные руки, крепко сжимавшие рукоять ножа.
– Но, черт возьми, здесь полно отпечатков, а мы уже никак не успеваем их стереть, – всего лишь мысли вслух, вырвавшиеся наружу усталым вздохом. Сделав несколько шагов вперед по комнате, Эбигейл небрежно бросила нож в открытую сумку. Не беспокоясь о том, что он испачкает кровью какую-то часть ее вещей. Стянув с кровати одеяло, она сначала протерла лицо, а затем попыталась вытереть руки, но немного крови все равно осталось на ее коже, пусть и эти темные сухие следы не так уж бросались в глаза при первом взгляде. Мысль о том, что ей следовало вылететь из комнаты со скоростью спринтера еще мгновение тому назад билась в ее голове навязчивым напоминанием, но Эбигейл должна была сделать хоть что-то, чтобы защитить свою тайну. Каждый чертов день она протирала все поверхности этого номера спиртом, чтобы в случае необходимости срочного переезда не оставить за собой ничего. Но сегодня эта рутинная процедура состоялась еще с самого утра, а сейчас темный вечер опустился на Нью-Йорк, и следы их с Марго присутствия были везде. Незаметно выпавшие волоски, отпечатки пальцев на подручных предметах. Стакан, из которого Марго пила воду. В порыве злости на безвыходность этой ситуации Эбигейл сметнула стакан на пол, но он даже не разбился, приземляясь на мягкий пушистый ковер. Тогда Эбигейл с размаху наступила на него, слыша, как тонкое стекло ломается под ее каблуком, распадаясь на мелкие осколки. Этот звук почему-то принес ей облегчение. А потом она замерла, застигнутая внезапной мыслью, но тут же активизировалась, резко подхватывая свою сумку с пола.

– Держи, – она протянула сумку Марго, даже не удосужившись застегнуть замок. Окровавленный нож едва не вываливался наружу вместе с кучкой испачканной красным одежды. – Иди к черному выходу и найди для нас хоть какой-то транспорт, а я догоню тебя. Мне надо попытаться хоть как-то замести следы, даже если это не поможет. Даже если мне все равно придется снова менять имя, – Эбигейл криво усмехнулась, думая о том, сколько еще имен ей придется сменить в скором будущем. Хотелось надеяться, что не очень много, но нельзя было угадать наперед. – Если там будет еще кто-то… Все равно кто – люди твоего брата или просто работники отеля… Просто стреляй, ладно? Никто не должен тебя видеть. Никто не должен попытаться остановить тебя.
Эбигейл буквально выталкивала Марго прочь. Она не собиралась рассматривать другие варианты развития событий, потому что время поджимало, а она все еще ничего не успевала. Небольшая бутылочка медицинского спирта, которая помогала ей стирать отпечатки, была заполнена лишь наполовину, и Эбигейл выплеснула все ее содержимое на тонкие шторы.
– Вот бы сейчас канистру бензина, а… – пробормотала она себе под нос, вытаскивая из прикроватной тумбочки бутылку почти нетронутого абсента. Почему-то смешно было вспоминать, как она купила эту бутылку после того, как достала фальшивые документы, согласно которым она была на три года старше. Хотела отпраздновать, попросив в ближайшем магазине самый крепкий алкоголь из всех, которые у них только были. Она сама не смогла бы выбрать, потому что никогда не пробовала ничего хотя бы немного алкогольного. Но гадостная зеленая жидкость, которая словно выжгла все ее внутренности после первого же глотка, была признана непригодной к употреблению. Да так и осталась в тумбочке, ожидая невесть чего. Наверное, именно этого дня.
«Все равно это дерьмо больше ни на что не пригодно,» – думала Эбигейл, поливая содержимым бутылки ковер, кровать, мебель. Все, на что только хватило, прежде чем последняя капля сорвалась с горлышка. А затем, прихватив с собой пачку марочных отельных спичек, она перешагнула через порог, оказываясь в коридоре. Она слышала звуки приближающихся шагов, прежде чем подожгла спичку. Успела повернуть голову и увидеть человека в форменной одежде в конце коридора. И улыбнулась – широко, наигранно, наплевательски, немного отчаянно. И бросила горящую спичку на пропитанный алкоголем ковер, а за ней еще одну для верности. Если это и не поможет избавиться от улик, то хотя бы заставит сотрудников отеля подсуетиться, потому что противопожарная система была установлена только в коридоре – Эбигейл предупреждали об этом когда она только вселилась свой номер.

Она побежала. Вперед по коридору, вниз по лестнице, не рискуя опускаться в лифте. Она мчалась, но не могла отделаться от мысли, что все это было зря. Огонь наверняка не успеет разгореться до того, как его потушат. Или просто не сможет уничтожить абсолютно все улики, от которых необходимо было избавиться. Ее тайна вылезет наружу, а спасти ее сможет только то, что официально она была мертва, и не было никаких других доказательств, опровергающих ее смерть. Эбигейл тяжело дышала, когда распахнула дверь черного хода, которая громко ударилась о стену и едва не отскочила обратно от этого удара. На улице уже было темно, почти ночь, но огни никогда не спящего Нью-Йорка рассеивали эту тьму. Шум, которого вдруг стало слишком много, оглушил подобно выстрелу пистолета.
– Марго? – позвала Эбигейл, но не услышала собственного голоса. Она все еще не могла быть уверена в том, что убежала. В любой момент ее могли похлопать по плечу, втащить обратно в отель и заставить отвечать за своеобразный метод спасения своей жизни. И не только своей.

Отредактировано Abigail Hobbs (2016-02-24 15:33:16)

Эбигейл не боялась содеянного. Эбигейл боялась попасться. Она так старалась быть осторожной, не привлекать к себе внимание, не совершать неосторожных или не до конца обдуманных шагов. Но сегодня все покатилось к чертовой матери, а все ее предыдущие попытки начать новую жизнь с нуля не стоили ровным счетом ничего. Придется начинать снова. Опять менять имя, которое она использовала при регистрации в отеле. Скрывать свое лицо, потому что хоть она и пыталась не попадать в камеры системы безопасности, а все же не могла быть уверена в том, что делала это идеально. Возможно, уже завтра утром в свежем выпуске новостей покажут ее изображение, запечатленное одной из камер, а она уже не сможет избавиться от такой весомой улики. Полиция начнет копать дальше, опросит всех сотрудников и гостей отеля, обнаружит новые зацепки, а в итоге и вовсе сможет раскрыть, что Эбигейл Хоббс вовсе не мертва. Она живее всех живых и она опасна для общества. Тогда они сделают все, чтобы поймать ее и засадить за решетку, пока она не сгниет там. Если, конечно, Ганнибал не доберется до нее раньше их всех, чтобы отомстить за нанесенную ему обиду…

«Хватит!»
Пришлось одернуть саму себя, чтобы не углубляться и дальше в эти вполне логичные, но такие неприятные размышления. Это все стоило ее внимания, потому что от каждой детали зависела ее жизнь, но в данный момент следовало беспокоиться о другом. Пока она сидела в одной машине с Марго, пытаясь сбежать как можно дальше от места преступления, у нее еще был шанс. И она должна была воспользоваться им, чтобы максимально обезопасить себя и женщину, которой она обещала помочь. Не впервые ей предстояло выкручиваться по мере возможности, только на этот раз она была совершенно растеряна и едва могла предположить, что ей следовало делать дальше. Но она должна была попытаться.

– Мы не можем долго пользоваться этой машиной, – Эбигейл отрицательно покачала головой, глядя прямо перед собой затуманенным, невидящим взглядом. Она смотрела на шумную дорогу, переполненную самыми разнообразными автомобилями, но не видела ни их, ни ярких огней высотных задний по обе стороны дороги, ничего.
– Мы должны будем избавиться от нее как можно скорее, но пока у нас нет никакого другого альтернативного транспорта, так что нам следует просто поторопиться. Мы не можем лишний раз показываться людям на глаза, пока не узнаем, как сегодняшние события осветят в новостях. Если нас покажут… то мы не сможем еще и путешествовать. В то же время будет глупостью оставаться в Нью-Йорке, ведь тогда кое-кто узнает, что мы здесь. И будет нас искать.
Эбигейл следовало рассказать, что угроза исходит не только от брата Марго, но еще и от Ганнибала, который все еще продолжал поиски и пока не собирался сдаваться. Марго заслуживала знать весь масштаб опасности, нависшей над ними. Но сложившаяся ситуация была слишком критической, чтобы раскрывать все карты сразу. Лучше бы им сперва разобраться с более насущными проблемами, а уже потом думать о большем. По крайней мере, такой подход казался Эбигейл самыми правильным.

– Интересная у нас получается ситуация, да? – она криво усмехнулась, хотя такая перемена в ее мимике ничуть не соответствовала происходящему. А потом склонилась вперед, спрятала лицо в измазанных кровью ладонях и тихо выдохнула, пытаясь избавиться хотя бы от малой части сковавшего ее напряжения. Медленно провела ладонями вверх, пропустила пальцы через волосы и подняла голову, сцепляя ладони на шее и опуская локти к груди. Она пыталась придумать хоть что-то, но получалось с трудом.
– Мне кажется… – задумчиво начала она, чувствуя, как у нее в глазах поплыло от мельтешащих огней ночного города. – Мне кажется, нам следует залечь на дно на некоторое время, пока все не прояснится. Нам будет опасно в Нью-Йорке, но все же его размер и многолюдность предоставляют нам некоторое преимущество, которого должно хватить, прежде чем мы сможем составить план действий. Мы будем следить за развитием событий и пытаться подстроиться под них так, чтобы не попасться ни полиции, ни твоему брату. Я постараюсь связаться с тем моим другом, о котором я говорила тебе, и он может помочь нам скрыться.
Эбигейл опустила ладони на колени, откидываясь на спинку сидения. Приблизительный план у нее был, а вот вариантов конкретных дальнейших действий – нет. Поэтому она думала дальше, хватаясь за любые зацепки, которые только могла отыскать в своем скованном напряжением разуме.

– Мы можем набросить сверху что-то из моей одежды, – она начала говорить снова как только у нее появились первые догадки. Даже не обдумывала собственные слова перед тем как озвучить их. – В моей сумке должно найтись что-то такое, что поможет нам спрятать лица и не бросаться никому в глаза, – Эбигейл посмотрела на собственные ладони, на которых уже засохла багровая корочка чужой крови. Но это будет очень легко скрыть – спрятать руки в карманы, надеть перчатки. Другое дело – испачканное в крови лицо.
– Можно остановиться на заправке, привести себя в порядок в туалете. Там же я попытаюсь позвонить моему другу, но у меня не получится с ним связаться, то доедем до ближайшей автобусной остановки. Бросим машину там, поедем куда-то ближе к пригороду… Пистолет все еще при тебе? Вероятно, нам придется выселить кого-то из жилья без предварительных договоров и авансов.
Эбигейл отдавала себе отчет в том, что только что предположила возможность еще одного убийства. Ей было плевать. Если это то, что от нее требовалось, чтобы она могла и дальше сохранить свою свободу и свою жизнь, то она была готова. К тому же, она думала не только о своих интересах.
– Мне жаль, что все так вышло, – тихо добавила она, когда поняла, что ей больше нечего предложить в плане дальнейших действий. Она исчерпала себя. – Похоже, прошлое не хочет отпускать нас так быстро. Значит, нам остается только бежать дальше. Ты сможешь?
Наверное, она впервые перевела взгляд на Марго. Впервые с того момента, как села в эту машину. Почему-то подумала о том, чтобы протянуть руку и коснуться чужой ладони, придерживавшей руль, но вместо этого только сжала пальцы в кулак.

Эбигейл натянула пальто поверх своей одежды, несмотря на то, что такой наряд совсем не вписывался в теплую майскую ночь. Настолько не вписывался, что даже привлекал внимание других присутствующих на парковке людей. Некоторые провожали ее удивленными взглядами, другие смотрели на нее не дольше пары мгновений. Но это было не так опасно, как если бы все они увидели успевшую засохнуть кровь. Именно об этом Эбигейл и думала, когда направлялась в туалет заправки быстрым шагом, держа под рукой сменную одежду. Не так уж просто было отыскать что-то, что не испачкалось от неосторожно брошенного в сумку ножа, но в итоге она нашла подходящий вариант. Отмывая кровь со своей кожи, она даже не смотрела в зеркало напротив, а только наблюдала за красноватыми потоками, которые так быстро исчезали в сливе умывальника. Когда вода стала совсем чистой, Эбигейл все же подняла взгляд, чтобы встретиться глазами с собой. Она была только немного бледнее обычного, но не более того. Немного намочила волосы, пока отмывала лицо от брызг крови. Но в остальном в ее облике не было ничего такого, что должно было привлечь чье-то внимание. Даже отсутствие уха было надежно скрыто за распущенными волосами, а уродливый шрам на шее спрятался под высоким воротом кофты. Эту девушку в зеркале, которая смотрела прямо и открыто, нельзя было ни в чем заподозрить. У нее, наверное, выдался непростой день, потому что в мышцах ее лица можно было заметить напряжение. Она, должно быть, торопилась, потому что какое-то странное нетерпение отражалось в ее пустых глазах. Но она вряд ли могла оказаться убийцей в бегах. Убийцей, которая даже не раскаивалась в своем преступлении.

Приведя себя в порядок, Эбигейл разменяла деньги на кассе заправки, чтобы раздобыть мелочь для таксофона. Никак не могла перестать оглядываться по сторонам, пока набирала выученный наизусть номер. Даже когда в трубке послышались длинные гудки, Эбигейл осматривалась вокруг себя, как если бы ожидала увидеть угрозу за рулем следующей подъехавшей машины. Это было похоже на паранойю, но она имела право вести себя таким образом. Она еще не была в безопасности, да и неизвестно когда эта самая безопасность должна была появиться в ее жизни. Не было ее, не было ничего подобного уже более двух лет, а Эбигейл только оставалось постоянно быть на страже собственной жизни. Но как только на другом конце послышался знакомый голос, она опустила взгляд на носки собственных туфель, пытаясь на ходу сформулировать как можно более краткое и понятное объяснение сложившейся ситуации.
– Марк? – переспросила она, хотя даже не сомневалась в личности своего незримого собеседника. – У меня проблемы.

Телефонный разговор был таким недолгим, что Эбигейл даже не пришлось добрасывать дополнительные монетки в отверстие таксофона. Она повесила трубку первой и тут же помчалась обратно к машине, пока важная информация еще не успела вылететь из ее головы. Бросила испачканную одежду и уже не нужное пальто на задние сидение, незамедлительно доставая сумку. Где-то на самом дне она отыскала свою записную книжку, в которой вместо закладки была шариковая ручка. Открыв рандомную пустую страницу, Эбигейл торопливо записала адрес, который до этого момента методично повторяла в собственных мыслях, чтобы не забыть и ничего не перепутать. Освободившись от необходимости повторять, она взглянула на записанную информацию и осталась довольна. Вырвала страницу и спрятала ее в кармане джинсов, а записную книжку бросила обратно на заднее сидение, рядом с небольшой горкой скомканной одежды. Когда она выпрямилась и замерла рядом с машиной в ожидании Марго, то не прошло и минуты, прежде чем она почувствовала прикосновение к своему плечу. Вопреки собственным привычкам, Эбигейл не испугалась. Не почувствовала потенциальной угрозы в этом легком прикосновении, а просто тут же обернулась, чтобы снова встретиться лицом к лицу со своей спутницей.
– Хорошо, – кивнула она, словно подводя итог завершенного этапа их совместного побега. И в то же время начиная новый этап. – Я знаю, куда нам надо ехать дальше. Но пока – к ближайшей автобусной остановке. Или к станции метро, не суть важно, – Эбигейл пожала плечами, потому что это действительно не имело никакого значения. Адрес, записанный на клочке бумаги в ее кармане, подсказывал, что им с Марго в любом случае придется добираться с пересадками, какой транспорт они бы ни выбрали. Нью-Йорк был чертовски огромным, а Марк еще и направил Эбигейл практически в другой конец этого города-монстра. Что ж, оно и к лучшему. Чем дальше от самого центра бурной городской жизни, тем безопаснее.

Эбигейл не сказала ни слова на протяжении непродолжительного пути от автозаправки. Во-первых, дорога действительно выдалась недолгой, так что не было никакого смысла начинать разговор. Во-вторых, она не могла перестать обдумывать дальнейшие действия, а размышлять и говорить одновременно было не самым легким занятием. Она просто смотрела на дорогу перед собой, время от времени бросая непродолжительные взгляды на Марго, которая снова вела машину. В то же время казалось, что она не видела ничего, потому что в ее светлых глазах не было никакого выражения. Только пустота, которая так резко контрастировала с ее общим напряженным состоянием.
– Давай оставим машину здесь, а дальше пройдемся пешком, – предложила Эбигейл, когда стало очевидно, куда им с Марго следовало держать свой путь дальше. Оставалось около двадцати метров пешей прогулки, не более. И когда Эбигейл вышла из машины, ей надо было только торопливо собрать в сумку разбросанные на заднем сидении вещи. На это занятие ушло около пары минут, да и то лишь потому, что она попутно попыталась навести порядок в своих вещах и найти более подходящее место для окровавленного ножа. Когда она наконец-то покончила с этим, то выбралась из заднего сидения и перекинула лямку сумки через плечо, переводя взгляд на Марго.
– Все готово. Идем? – она попыталась выдать хоть какое-то подобие улыбки, но любое проявление триумфа все еще было так неуместно, что ничего у нее не вышло.