Прошло чуть больше месяца, но ощущение времени было обманчивым. Они знали друг друга гораздо дольше, и всё равно были вынуждены знакомиться заново, заново открыть друг друга с новых сторон, и, наконец, понять главное – они оба не были призраками. Это открытие пусть и было довольно очевидным, осозналось далеко не сразу. Пауки осторожничали. Их статус был не определён. Сегодня вампир закинул Гвен в эту реальность, а уже завтра она может отыскать портал и навсегда её покинуть. «Не привязываться» – твердил себе каждый из них, легко соглашаясь на дружбу, но боясь хоть на шаг подойти ближе. И всё равно, незаметно, день за днём неотвратимо сближаясь.
Патрулировать город вместе оказалось весело. Даже обделённая суперсилой Гвен не раз доказывала, что достойна зваться героиней. Теперь же перед Питером было живое доказательство, вечно сующее свой любознательный нос в самое пекло. И всё-таки она была совсем другой. Загадочная гостья из иной реальности, Паучиха, неожиданно гармонично вписавшаяся в компанию обычно одинокого героя. Слаженные полёты на паутине, обмен глупыми шуточками и совместное надирание задниц плохим ребятам как-то быстро стало делом привычным, пусть Питер и пытался всеми силами уберечь девушку от любой опасности и риска быть узнанной.
Но в этом и крылась главная проблема, с которой Паркер так и не сумел справиться. К тому моменту, как Гвен вошла в портал, супергерой уже не был таким уж одиноким, каким его было принято считать. Прежние раны зажили, и отголоски былой трагедии постепенно были сметены в сторону вкрадчивым кошачьим хвостом. Чёрная Кошка появилась в его жизни столь же бесцеремонно, но очень вовремя, став верной поддержкой в тяжкий период. В прежние времена Паркер и подумать не мог, что когда-нибудь его свяжет с воровкой что-то более крепкое, чем его же ловчая сеть. Но плутовка нашла, чем его переубедить и увлечь к опасной черте, постепенно из коварной противницы становясь союзницей, на которую можно положиться. И ведь Питер искренне ценил это, как и их игривые перепалки, в которых незнакомка, о настоящей личности которой он не знал ровным счётом ничего, казалась давней подругой. Был ли Паучок влюблён? О да! Выступая в роли главной совести их дуэта, он временами был готов совсем потерять голову и позабыть собственные слова…
Появление Гвен изменило всё. Но Паркер не был бы собой, если бы не заметил это в самый последний миг. Рассказ о вампирах, других мирах и бывшей девушке как-то не задался. Поначалу Паркеру казалось, что поделиться этой новостью будет естественно. В конце концов, не о своих же душевных терзаниях он собирался поведать, а о целой вселенной! Но когда дошло до дела, все заготовленные слова вдруг куда-то предательски испарились, оставив парня всё с теми же пресловутыми терзаниями. А если Кошка заинтересуется Гвен? Прознает о его неоднозначных чувствах? Всё это пустяки, но ведь не так-то просто будет ей это объяснить. Паук не хотел терять Кошку. Да что там: боялся этого даже больше потери другой Гвен.
Но однажды та перестала быть «другой».
Гвен Стейси не планировала задерживаться надолго. Тоска по родному миру не могла укрыться от Питера, и тот ощущал её справедливость. Паучиха нужна была своему городу, своим близким – в общем, с поиском красивых и правильных слов каждый из них справлялся на ура. В связи с этим всё не задавался и рассказ о романе с таинственной Кошкой. Пауки без устали могли забавлять друг друга байками о своих приключениях, и Питер даже несколько раз помянул свою когтистую напарницу. Замялся, отшутился и перевёл тему. Как обычно. Если Стейси что и заподозрила, то не подала виду. Да и что им было обсуждать? Как весь из себя правильный супергерой не так уж долго страдал после смерти любимой, подыскав себе компанию посомнительнее?
Кошка тоже не могла не замечать этих неловких переводов тем и брошенных как бы вскользь слов, которые ни к чему в итоге так и не приводили. При встречах Питер порой ловил её проницательный взгляд, отчего ему становилось неуютно. Внутренний голос подсказывал начать спасательный разговор и сразу же поставить точки над и, не терзая её и себя попусту. Но в чём ему было признаваться? Все эти мимолётные подозрения казались необоснованными. Мало ли, что там творится в душе излишне впечатлительного юноши? В конце концов, он был бы последним чёрствым бревном, если бы совсем не переживал!
А потом Питер поцеловал Гвен. Не прошлую, не призрака и не гостью, а ту, которую полюбил. Истинные чувства на миг обволокли его разум дурманом, но после оказались спасительным прозрением. И девушка ответила ему, не оттолкнула и, кажется, даже не удивилась этому спонтанному порыву. «Любовь бежит от тех, кто гонится за нею, а тем, кто прочь бежит, кидается на шею»?
Кошка не исчезла из его головы, не забылась, но на ночных улицах Нью-Йорка он её так и не отыскал. Больше откладывать разговор парень не собирался. Теперь он яснее понимал мотивы своей уклончивости: и как бы он теперь выкручивался, прежде убедив Кошку в том, что Гвен ему кто-то вроде дальней родственницы? Слишком много вранья даже для него. Питер так и не сумел подобрать слов, понадеявшись на импровизацию куда более находчивого альтер-эго. Но шанс свой он всё же упустил…

Чутьё предательски молчало, когда сбоку послышался до боли знакомый крик, непривычно полный гнева. По инерции пролетев дальше, Паук резко прыгнул на стену и обернулся, ища глазами пропавшую из поля зрения Гвен. И сразу всё понял, различив у самой земли знакомую копну белоснежных волос. По спине тотчас разлилась холодная волна ужаса, заморозив сердце. «Какой же я идиот!»
– Кошка! – с губ едва не сорвалось имя другой, но в последний момент парень чудом сдержался. Тайну личности таки никто не отменял.
– Прекрати!.. Давай просто поговорим!.. Я объясню!..
Спустившись к ним поближе, Паук взмахнул руками в попытке призвать дам к спокойствию, но вряд ли хоть одна из них обратила на него внимание. Едва ощутив порыв оттащить от бедной Гвен взбешённую бестию, он вдруг обнаружил, что теперь спасать следовало бы саму Кошку. Таким беспомощным герой ещё никогда себя не ощущал.

Отредактировано Peter Parker (2016-02-24 18:51:22)

Любить бриллианты куда легче, чем людей. Как минимум потому, что блестящие камешки никогда не ответят тебе взаимностью и больно сделать могут только своей ценой или недоступностью, что в случае Чёрной Кошки никогда не являлось проблемой. Фелиции казалось, что влюбиться в маску будет тоже не так больно, как в обычного человека, но она ошибалась. Загадочность, которая магнитом притягивала Кошку, оказалась ещё той шлюхой. В принципе, чего можно было ожидать от подобных отношений? Абсолютной честности? В каком месте, если ты даже имени своего сказать не хочешь, чтобы не портить сказку? Лиш думала, что так будет легче, а на деле заработала себе ещё одну травму, от которой ни откреститься, ни сбежать толком. Больно, противно, но куда, чёрт возьми, от этого деться?
— Закрой пасть, — громко рычит Кошка в сторону Паука, отвлекаясь от его новой подружки, которая не долго держит статус взятой врасплох, — у тебя был шанс!

Можно считать Фелицию трижды ветряной, полигамной и вообще кем угодно, но зарубить себе на носу необходимо обязательно — она, как всякий вор, как всякий собственник и женщина в принципе, не делится. Никогда и никем. О да, она заигрывает со всеми подряд, паясничает и ведёт себя так, словно сердце её всегда свободно, но грань между флиртом и физическим контактом она знает прекрасно. А поцелуй тот, чьей тайной свидетельницей она стала, вряд ли можно было посчитать за дружественный чмок или за акт принуждения. Сложно простить то, чего не позволяешь себе по отношению у другому человеку из чувства уважения к своему и чужому выбору. Но, видимо, у неё с уважением на кармической уровне всё очень плохо. Её могли уважать, как воровку, но никогда как девушку.
Всё было игрой, видимо, без правил.
Разве могут после этого возникать вопросы на счёт того, почему она не хотела видеть лицо Паука (и показывать своё), упрямо напоминая ему не снимать маску до конца? Можно ли удивляться после этого, почему она в ярости от ранения в спину, которого, видит Бог, Кошка никак не ожидала от дружелюбного соседа? Сложно представить, чтобы с ней было, зайди отношения с Пауком на более серьезный уровень...

Девушки летят вниз и падают на батут из паутины. Не сложно было догадаться, что Паучиха так поступит, хотя Фелиции до сих пор хочется, чтобы её спрятанное под маской лицо прошлось по асфальту или хотя бы стене, чтобы на разодранной белой ткани выступили алые пятна крови. Казалось бы, всех петухов стоило гнать на красно-синего, но поднять руку на того, с кем у тебя было что-то общее и прекрасное Фелиции куда сложнее, чем на незнакомку, которую девушка быстро окрестила причиной всех бедствий.
Логика проста: нет человека — нет проблемы. И это не повод убивать, конечно, но покалечить — тут уж как сложится. В конце концов, Кошке уже нечего терять, ей просто необходимо удовлетворить жажду крови, затягивающую её разум в неконтролированный пожар.

— Такого, — ехидно кривляется Фелиция, когда её притягивают за волосы к себе. — мать твою, — рука ложится на сжатый кулак, что держит её за загривок, — хрена! — Кошка выпускает когти, неглубоко полосует руку, хватается крепко, чтобы ползучая стерва не отпустила её, и со всей силой бьет коленом в живот Паучихи. В ближнем бою она технически куда проворнее Паука, который, казалось, выезжал на одних супер инстинктах, может и с этой дамой получится? Хотя, здесь и сейчас обе мало что контролируют, а потому остаётся только бить и получать в ответ. Бить сильно, не жалея, без какой-либо женской солидарности; отхватывать удары, отвечающие безграничной взаимностью. Кошка польщена, что вы!

— Ах да, я забыла представиться, — отлетая в стену, Фел прерывается. Жгучая боль в плече и тех частях тела, которыми она приложилась к кирпичной кладке, отвлекает, но такой же не свежий вид местами исцарапанной оппонентки быстро возвращает ускользнувшую мысль, — Чёрная Кошка, — Фел с чуть заметным шипением делает шуточный реверанс, то ли пытаясь выиграть тем самым передышку, то ли просто желая без когтей задеть девушку, которая явно не поняла, что происходит. Не поняла же, мм? — Девушка вон того Казановы в синих колготках. — она даже удостаивает чести сделать Человеку-Пауку ладошкой «привет», поиграв пальчиками с пока еще лишь немного окровавленными когтями, — уже бывшая. — грубо добавляет, криво улыбаясь этой весьма очевидной новости.
[AVA]http://s6.uploads.ru/k6iKR.png[/AVA][SGN][/SGN]

Отредактировано Felicia Hardy (2016-02-06 15:24:01)

Ну почему она не хочет услышать? Даже ведь не пытается. И почему не выловила его одного? У неё ведь была такая возможность, когда он сам прошлым вечером побывал буквально везде, где им доводилось встречаться прежде. Почему нужно было обязательно напасть не на него даже, а на ни в чём неповинную Гвен? Как, оказывается, просто перечеркнуть всё хорошее, одним движением, одним неверным поступком… всего одним. Но все эти мысли придут позже. Сейчас у Паркера нет ни секунды на раздумья, события развиваются слишком стремительно, и вот уже в его неловкие попытки достучаться до Кошки включается Гвен.
«Гвен…»
Её имя так и вертится на языке, и Питер с трудом сдерживается, произнося его беззвучно, одними губами. Впервые он не узнавал её. За всё время, что они провели вместе, он ни разу не видел её такой. Даже в гневе, даже во время разборок с особо шустрыми бандитами, превращающих свою поимку в головную боль.
Он не узнавал обоих девушек. И это пугало больше всего.
Но сейчас ни в коем случае нельзя было давать себе увязнуть в панике и позволить этому кошмару продолжаться. Если бы Паук только мог всё остановить… хотя бы поставить на паузу, хоть на минуту! В голове, как назло, не было ни одной трезвой идеи. Но одно во всём этом ему было предельно ясно: он не отступит. И не позволит ни одной из девушек просто так заткнуть его и оставить в стороне!
– Нет, нет… послушай меня, – его голос кажется тихим после громких, полных злости слов Паучихи. Но от этого в нём слышится ничуть не меньше эмоций. – Я не обманывал тебя!.. Слышишь? Никогда!
Он не врал. Просто недоговаривал. Можно сказать, по-привычке. Гвен ведь знала, каково это – жить в окружении секретов. Как это… непросто, и как бывает трудно объясниться. Она ведь понимала, что ситуация, в которую они оба попали, сама по себе непростая. В конце концов, она знала… его. Питеру казалось, что так оно и было. А ещё он думал, что знает и её тоже. И всё ещё может всё исправить.
– Стой! – успевает крикнуть он, видя, как Кошка вновь приближается к Паучихе. Один взмах рукой – Гвен словно и не думает сопротивляться, освобождаясь от маски.
– Ты ошибаешься!.. – по инерции успевает крикнуть он распустившей когти Кошке, но в следующий момент у него перехватывает дыхание: он видит лицо Гвен. Она даже не смотрит на него, оборачиваясь к обидчице. А затем что-то идёт не так. Хотя, казалось бы, куда уж дальше? Но Кошка первой произносит это имя.
– Что?! – Паук подался вперёд, эхом повторяя вопрос девушки.
Это никак не желает укладываться в голове: Кошка знала его Гвен?! КАК?! Это же просто невозможно! Конечно, та не сидела целыми днями взаперти, но… какова вероятность?!
Кошка начинает хохотать, а парень вновь растеряно замирает.
– Знал что? – быстро переспрашивает он, переводя взгляд с одной девушки на другую. Но Кошка, похоже, не может совладать с истерикой. – Я правда ничего не знал. И я собирался с тобой поговорить, клянусь! Ещё вчера! И с тобой тоже! С вами обеими! Всё гораздо сложнее, чем может показаться!

Отредактировано Peter Parker (2016-04-02 15:41:00)

В какой-то момент Паук осознал, что окончательно потерял контроль над ситуацией. Не то чтобы он раньше у него был, но тогда хотя бы создавалось ощущение, что парень вот-вот сумеет перехватить инициативу и направить разборки в мирное русло. Возможно, стоило сразу влезть и склеить Кошке когти паутиной, предотвращая стычку? Она и без того была зла, так хотя бы направила весь свой гнев на него. Но поздно об этом жалеть. Теперь же, единственный сохранивший маску, он стал лишним, необязательной декорацией к беседе блондинок и их выяснению отношений. «Я умерла», – говорит Гвен вслед за очередной его попыткой вклиниться в диалог, и Питер яростно мотает головой в ответ. Но девушка в слезах жмурится и не видит его, не смотрит, снова. И он сам рад бы закрыть глаза, до того невыносимо видеть её такой. Но он не может, не смеет. К горлу подкатывает ком, чувство вины холодными пальцами обхватывает шею и давит, становится всё труднее дышать. Огромных усилий стоит заставить себя глубоко вдохнуть и сохранить в голосе твёрдость.
– Не говори так! Это неправда!
Парень кусает губы, делает ещё шаг навстречу, протягивает и тут же опускает руку, жаждая и боясь прикоснуться, прижать к себе и утешить. «Я причинил ей боль… это всё из-за меня…» – голоса девушек докатывались до сознания эхом. Фелиция? Имя показалось смутно знакомым, но связать его с Гвен не получалось. В голове и без того царила неразбериха, и из обрывочных фраз парень смог понять лишь то, что именно Гвен-Паук умудрилась познакомиться с загадочной Фелицией. Когда и как… впрочем, сейчас было абсолютно неважно. Не дать ей уйти – только это имело значение.
Первой со сцены исчезла Кошка вместе с шелестом троса и последующим коротким металлическим лязгом – одно мгновение, и её уже нет. Паук не стал кричать ей вдогонку, пытаться удержать: он знал, что та его не послушает, да и вряд ли теперь услышит. Он мог бы броситься за ней, но не стал делать и этого. Его сердце разрывалось от боли, которую он причинил ей своими неуклюжими словами и поступками, но он сделал выбор, и не собирался от него отступаться.
– Гвен, не надо… – отрывисто говорит он, видя, как та решительно подбирает с земли маску и даже не думает повернуть к нему головы. Похоже, его всё ещё не собираются замечать. Но одно дело убегать, и другое – заткнуть уши. И в полёте это сделать не так-то просто…

Забраться на стену, оттолкнуться, выпустить паутину и приземлиться уже возле самой крыши, стараясь не упускать из виду стремительное белое пятно супергеройского костюма – играть в догонялки привычно и совсем несложно, уж точно проще, чем пытаться объяснить весь случившийся сумбур. Два паучьих силуэта мелькают в переулках почти как несколькими минутами ранее, когда их патруль только начинался. Паркер даёт ей немного форы, упрямо держась на хвосте, но в какой-то момент оказывается совсем рядом.
– Гвен, постой, – ну конечно, кто бы его послушал? Кажется, его присутствие лишь раздражает девушку, но с этим приходилось мириться обоим. – Просто выслушай! Прошу тебя! Пять минут! И я не стану тебя преследовать…
Последняя фраза даётся с трудом. Что, если Гвен его не поймёт? Мысль отпустить её казалась чудовищной ошибкой! Но неожиданно его призыв возымел эффект, и вот они оба вновь стоят на крыше, как тогда, в момент их первой встречи…
Подобрать слова невероятно трудно. Но Питер помнит обещание про «пять минут» и подходит ближе. В воздухе всё ещё витает напряжение, так что он останавливается в паре шагов и только теперь порывисто снимает маску. Она должна видеть его лицо, ему нечего скрывать.
– Гвен… – ветер обжигает глаза. – Да, я виноват. Я был полным идиотом! Я не сказал тебе… но ты ещё не знаешь, что именно. Но ты должна это знать! Я не врал о своих чувствах к тебе. Никогда! И они… – сложно выразить словами, да и жестами не легче,  и парень бессильно прижимает к сердцу руку, в которой сжата маска, – они другие, не такие, как… «Как с Кошкой. Фелиция…» Послушай, я не знал её имени. «Лучше начать сначала». Помнишь, я рассказывал тебе о Кошке, как она помогла мне? Мы были кем-то вроде напарников. И я думал… мы думали, что это нечто большее. Но… это было что-то другое. Не то, о чём ты могла подумать. Мы не видели лиц друг друга, не слышали имён, и я даже не представляю, кто она и чем занимается, когда снимает маску! А она знает только Паука, но не меня. Я не хотел, чтобы всё так вышло, так ужасно и неправильно! Но с тобой… с тобой всё по-другому, – невольный шаг вперёд, совсем близко. – Я знаю, теперь точно знаю, что к тебе чувствую. Я люблю тебя, Гвен. И я знаю, ты ведь… ты тоже что-то чувствуешь. Пожалуйста! Дай мне шанс всё исправить!

Отредактировано Peter Parker (2016-04-09 01:53:12)