Есть у многих рассказчиков такой часто и широко используемый приём, когда совершенно невероятная история начинается со слов, каким обычным и совершенно ничем не примечательным был день, в какой-то момент преподнёсший небывалый сюрприз. Вышло так и на этот раз. По-своему знаменательный для Гарри Харта день оказался предельно заурядным, насколько такое определение вообще может подойти для трудовых будней агента секретной разведывательной организации, особенно такой экстраординарной, какой, несомненно, является Кингсмен. Если где-то и существовало актуальное задание, то Мерлин под покровительством начальства и ехидного наслаждения собственными полномочиями упрямо скрывал его самым тщательным образом. Тем не менее Арчибальду это было простительно – во-первых, при желании подобный жест может рассматривать как нечто исключительно дружественное, а во-вторых, каким-то особо заманчивыми альтернативами Галахад не располагал. Возвращение с того света ни в коем случае не усмирило и не приручило его, благо, что сейчас, что в прежние времена, всем кандидатам так или иначе давали понять простые истины с самого начала – мы здесь не размениваем жизни по мелочам, и, хотя ставки непростительно высоки, вы можете быть изобретательны в подходе к достижению своих целей, если только они не идут в разрез с интересами агентства, а вместе с ним и Её Королевского Величества. Это было просто, понятно и избавляло от гнетущего чувства ущемления собственной свободы, а вместе с ней и достоинства. И, если в начале службы мысли об этом возникали исключительно благодаря какому-то авторитетному влиянию со стороны, то с возрастом и, что важнее, с опытом Гарри всё чаще обретал спокойствие и хрупкое душевное равновесие, необходимое всем без исключения, именно в этой мысли. Поощрялось и одобрялось далеко не всё, но глаза их покровителей закрывались так часто, что принять это за случайность или, того хуже, за их безрассудную неосведомлённость, граничащую с кретинизмом, не было никакой возможности. Это ко всему прочему вызывало и уважение, как можно уважать только того, чьё имя никогда не произносится вслух, виной чему могло являться суеверие, с которым никто не желал связываться то ли из соображений целесообразности, то ли в знак умеренного и неподдельного восхищения.

Но, пожалуй, самое время обратиться к настоящему, где мужчина, оставленный на попечение самому себе, не нашёл причин оставаться дома во второй половине дня, отправившись на неспешную прогулку, конечный пунктом назначения которой каждый раз уже не первый десяток лет значилось ателье на Сэвил-Роу. Это позволяло если не расслабиться, то во всяком случае почувствовать себя ожившим, почувствовать себя, может быть, и спорной, но всё-таки неотъемлемой частью той жизни, которую все они защищали по мере своих скромных (за исключением Ланселота, да упокоится душа его в мире) сил. Лондон был особым зверем, лишь в солнечный и сонный полдень буднего дня притворявшийся городом. Лондон запрещал рассыпаться в прах, и его приказы Гарри всегда рассматривал в ключе приоритетных. Ослушаться можно, да только есть ли в том прок?

Ателье встретило городского скитальца тишиной и уютным покоем – большего Харт просить не смел, благо личный запас семилетнего бренди он мог найти и без посторонней помощи. Поднявшись на второй этаж с початой бутылкой, мужчина зашёл в столовую, благо ни один из кабинетов никогда не запирался – Артур лично распорядился, зная, что агенты могут воспринять это на свой счёт, и тогда проблем уже будет не избежать. Опустившись на своё место, Гарри позволил себе вольность, расстегнув следом за нижней и верхние пуговицы пиджака, давая тем самым понять любому вошедшему – агент Галахад отдыхает, просьба не беспокоить. Было это послание адресовано и собственному подсознанию – мысли, бессчётное количество беспокойных мыслей должны отступить на задний план, пропуская расслабленность и умиротворение в каждую клетку. Приёма для внутренних демонов сегодня не предусмотрено.

Отредактировано Harry Hart (2016-02-12 12:17:54)

Торопливые шаги привлекают внимание, но Гарри до последнего надеется, что их марш звучит по чужую душу. Может быть, годы всё-таки берут своё, но мужчине больше нравится думать, что, в силу своего настроения, он будет не лучшим собеседником, кто бы не скрывался сейчас по ту сторону двери. Когда же она всё-таки приоткрывается, чтобы впустить ещё одного гостя ателье, взгляд мужчины уже направлен на хрупкую фигуру, которая вызывает умеренное любопытство и только, а вот лицо…

– Мисс Освальд?.. – Харта посещает неприятное и давно забытое чувство, что он сейчас выставляет себя дураком, однако вопрос-обращение срывается с его губ раньше, чем он успевает предпринять что-то по этому поводу. Нет, он ошибся, наверняка ошибся, ведь не может же быть, чтобы его посетил призрак давно минувших лет. Он обознался, это точно.

Мужчина поднимается из стола и делает несколько шагов в сторону девушки, стараясь двигаться как можно непринуждённее, словно одно резкое движение спугнёт это видение, тем самым заставив Галахада впоследствии вновь и вновь задаваться вопросом о состоянии его рассудка, пока тот окончательно не покинет его.
Однако, чем ближе он к знакомой незнакомке, тем яснее становится неоспоримость факта – она настоящая, она живая и совершенно не изменилась с их знакомства. Сколько ему тогда было? Тридцать? Этому должно быть какое-то объяснение. Какое угодно, хоть бы и самое невероятное. Что может удивить его сильнее, чем то, чему он стал свидетелем?

– У вас найдётся свободный час? Кажется, нам с вами есть о чём поговорить, – он тепло улыбается и едва удерживается от того, чтобы заговорщически подмигнуть, как если бы он тоже был посвящён в эту тайну, о которой на самом деле совершенно ничего не знает.

Пригласительный жест в сторону стульев ещё до того, как он получает согласие. Когда логика берёт передышку, в игру вступает чутьё, бьющее редко, но метко. Вот и сейчас оно упорно твердит о том, что мужчина представляет собой единственную причину, по которой она находится здесь, на этом самом месте. Откуда Клара знает об их организации, кто из агентов несёт ответственность за её присутствие и чем всё это закончится – вопросы уже совсем из другой оперы, ответов на которые у него пока нет. Появятся ли они в ближайшем обозримом будущем? Это уже не ему решать. Одна из основных негласных задач полевого агента – сбор информации. Гарри не привыкать к заданиям, которые не требуют от него ни путешествий, ни жертв, ни риска. Эта девушка в своё время вместе со своим чудаковатым напарником спасла его жизнь – о какой опасности может идти речь? Едва ли она вернулась за старым долгом. Едва ли у него осталась про запас ещё хоть одна жизнь, чтобы отплатить ей за всё то, что было сделано для него. Им придётся договориться на новых условиях, и что-то подсказывало Галахаду, что девушка, стоящая перед ним, пойдёт на это. Никогда не стоит недооценивать надежду.

Каждый жест служит наглядным подтверждением: да, это она; да, она его узнала; да, её присутствие не является результатом совершенно немыслимого в своей случайности стечения обстоятельств. Но что бы это значило? То есть Гарри, конечно, не спешил хоть бы и про себя озвучивать предположения о предначертанности этой встречи, хотя само по себе эта мысль не была такой уж дикой. Если Клара сумела обмануть время в таких относительно крупных масштабах, то почему хотя бы на мгновение не допустить возможность существования и чего-то менее сомнительного, чем путешествия во времени. Взять в качестве подопытного кролика предопределённую судьбу.

Два часа — довольно щедрый подарок. Но хватит ли им и этого? Харт не терял своей хватки, ни в коем случае, но ему и не доводилось прежде оказываться в подобных условиях. С одной стороны, на первый взгляд он играет на своей территории, однако что-то в этом было не так, где-то поблизости затаилась очевидная ошибка. Воскрешая в памяти не столько события тех дней, сколько лица  (если быть точным, одно конкретное лицо, улыбающееся ему сейчас с завидной почти детской непосредственностью), мужчина приходит к выводу о том, что, пожалуй, в эти дни, в настоящем эта девушка была бы куда уместнее, чем в ту эпоху, на которую пришлось их яркое знакомство. Может ли это послужить первым ответом на один из его вопросов? Остаётся только гадать, а ещё лучше — играть в шахматы с завязанными глазами. Абсурд уверенным жестом отправляется к абсурду.

— Вам не стоит беспокоиться о том, что мои вопросы поставят вас в непростое положение. Никаких вопросов о будущем, не так ли? С этим искушением можно справиться, — ему отчего-то спокойнее думать, что какие-то границы всё же существуют, хотя сознаваться в этой надежде Гарри не собирался. Ровно как и в головокружении от перспектив (в большей мере всё же устрашающих — тут уже профдеформация постаралась), окажись технология перемещения во времени в руках третьих лиц. Тому безумцу, с которым он имел дело двадцать лет назад, Доктору, верилось. Просто верилось. Он был не от мира сего, словно свалился с другой планеты, а вот к человечеству подобного доверия Харт испытывать не мог по определению. Власть извращает. А что же игра в прятки со временем сделали с этой девочкой? — Как далеко вы заходили в этом?

Отредактировано Harry Hart (2016-05-12 23:58:22)

Вдыхая прохладный воздух поздней осени, полный сладковатого гниения и непрошеных сожалений, Гарри находит новоиспечённое пополнение в рядах как никогда более уместным – им нужна молодая кровь, которая приберется за обезумевшими стариками как нельзя лучше. Само пополнение тихо улыбается, не спеша избавляться от вуали загадочности этим вечером. Может быть, оно и к лучшему. В конце концов, в прошлый раз недосказанность не стала серьёзной помехой для временного доверия. «Доверия только с одной стороны», – не преминул напомнить себе Харт.

Он мог бы спросить, каково это – хранить в себе столько воспоминаний, существующих разве что только для неё одной, если бы это не звучало чересчур знакомо. Их агентство, Кингсмен, тоже словно бы живёт в параллельной вселенной, вмещающей в себя куда больше, гораздо больше тех событий, которые становится достоянием общественности.

Вот только временные петли и отдельные лоскуты, оставшиеся неприкаянными – совсем другой сорт приправ.

– Мой вопрос был не совсем об этом, однако свой ответ я всё же получил, – прикрыв на мгновение глаза, одним резким рывком мужчина избавляется от непрошеной жалости. Слишком унизительно. Клара явно сделала свой выбор осознанно, чего нельзя наверняка сказать о её друге. Она наверняка знала, что может сойти на твёрдую землю в любой момент, а вот ему не избавиться от этого – по глазам было тогда видно (молодой Галахад понять этой загадки не смог, зато теперь у него есть всё время мира, чтобы обдумать это как следует, хоть бы это и ни касалось его ни коим образом). – Полагаю, официальное – настоящее – собеседование вы уже прошли, однако позвольте спросить – почему именно мы? – он не может просто спросить её о подозрении, закравшемся ему в голову. Да, возможно было бы неплохо хотя бы на время забывать о дурной привычке добычи информации косвенными вопросами, однако такими темпами и до отставки путь окажется недолгим. 

А всему виной одно допущение: что, если Клара и не отходила от обязанностей патрульного времени и пространства? Что, если внедрение в британскую спецслужбу – необходимость, продиктованная новой нависшей угрозой? Совсем необязательно, но отметать вполне жизнеспособный вариант неразумно, особенно если имеешь дело с человеком, прожившим гораздо больше, чем кому-либо из людей полагается.