«Спасибо и на том, что ненависть и отвращение направлены не на меня», - усмехнулся Зевран, устраиваясь поудобнее. Количество умных, высокопарных слов перешло все допустимые для простого эльфийского уха пределы, так что Араннай перестал следить за полетом праведного гнева некроманта и вместо этого сосредоточился на движениях некроманта, на его выражении лица. Маг был изможден, но в его глазах горела вновь обретенная решимость: без сомнения, он что-то придумал. Когда он велел Зеврану не выбираться из круга, тот только задумчиво хмыкнул и поправил спрятанный в рукаве кинжал. Мысль воткнуть его себе в горло только для того, чтобы сбить спесь с бывшего Магистра Павуса казалась заманчивой, но несвоевременной. Еще успеется. А пока Зевран хотел понаблюдать за очередным сложным ритуалом магии смерти: как оказалось, она могла быть очень зрелищной.
«Удержаться от пафосных речей?» - Зевран вовремя прикусил язык на последней фразе Дориана. «А то, что было до этого…?» Он выразительно закашлялся, сел в своем огненном круге и на всякий случай запахнулся как плащам иллюзорными крыльями.
На этот раз скелеты, увешанные золотом, как сухие осенние деревья неопавшими листьями, уже не произвели на эльфа такого впечатления, но вот скользящие по полу фиолетовые змеи ему определенно нравились. Магия искрилась на кончиках несуществующих перьев приятным холодком. Зевран почувствовал неожиданной прилив удовольствия. Зрачки в глазах сами сузились в две тонкие линии, следя за переливающимися тенями на полу.
«Магия смерти…», - эльф вздрогнул всем телом.
«Ты считаешь смерть своим ремеслом, Ворон? Ты готов узнать, что такое настоящая магия смерти? Готов стать ее полноправным вестником?» - «Да!»
Когда Дориан бросал свои громкие (и, по его собственному убеждению, абсолютно непасофсные слова), он был одновременно и далек, и не далек от истины. Зевран не был фанатиком: он плевать хотел и на нового бога, и на его «эльвен глори». Но он был оружием, всегда был оружием. Он убивал ради убийства и охотился ради охоты. Он следовал за Фен’Харелом, потому что Ужасный Волк дал ему сделать глоток магии смерти. Всего один глоток – все, что он сам смог найти в забытых эльфиских руинах, и у Аранная в буквальном смысле слова выросли крылья за спиной. Но Ужасный Волк не был богом смерти, смерть была только побочным явлением его глупой борьбы.
Холодные языки пламени не давали фиолетовым змеям добраться до него, и это отчего-то раздражало эльфа. Осторожно, он высунул руку сквозь зеленоватое пламя – колючие клыки ближайшей змейки тут же вцепились в ладонь. Рука мгновенно начала неметь и мелко затряслась, Зевран отдернул ее обратно и глубоко вздохнул, наблюдая, как змея впивается все глубже, врастает под кожу. Это было больно. И опасно. Это было великолепно!
Когда ритуал закончился, Зевран, не дожидаясь разрешения, вышел из своего убежища и голодным взглядом проводил Дориана. Тот буквально переливался фиолетовым пламенем, - или Зеврану только так казалось?
- Посмотреть? – Зевран остановился на том месте, где раньше была руна некроманта, посмотрел сперва себе под ноги, затем задумчиво обернулся к Дориану и без предупреждения метнул в него спрятанный кинжал. Кинжал впился точно в сердце. Ничего не произошло. Эльф широко улыбнулся:
- Я хочу не только посмотреть!
Он подошел ближе, забрал свой кинжал и начертил острием на предплечье собственную руну: давно родные кровавые крылья сверкнули алым и – неожиданно - фиолетовым. «Видимо, кровь в нем все еще есть».

Там, где они поднялись на поверхность, небо и земля почернели от всполохов магических крыльев. Как только Араннай вышел следом за Дорианом, десятки голов повернулись к нему.
- Познакомьтесь, cuervo. Это бог смерти.
На секунду вокруг повисла тишина, а потом лица убийц одно за другим стали расплываться в улыбках. Один рад за другим они начали выстаиваться за спиной своего Мастера и своего бога, образуя привычный клин. В глазах крылатых эльфов светился счастливый фанатичный огонь, который так давно и безуспешно пытался разжечь в их сердцах Ужасный Волк.

Отредактировано Zevran Arainai (2017-01-01 16:47:54)