Зевран не верил ни одному его слову – это было настолько очевидно теперь, что, казалось, они уже и не играли вовсе. Дориан усмехнулся – он не ожидал такой реакции, не думал, что патологическая мания преследования Зеврана будет возведена его действиями в абсолют и он воспримет чистую правду как ложь. Хотя нет, следует быть честным, по крайней мере, с самим с собой – конечно в его словах была лишь толика правды, пусть и чуть большая, чем раньше.
Однако Магистр рассуждал исключительно со своей точки зрения – опираясь на свои мысли, собственную логику и эмоции. У Зеврана была своя правда – она заключалась в том, что с момента их первой встречи, Павус только и делает, что пытается их убить, а так же посыпает ругательствами Ужасного Волка. Чтобы заставить Мастера Воронов поверить, что он более не представляет угрозы новому Богу, с его безграничной властью, нужно было, прежде всего, убедить Аранная в том, что он не желает смерти своему Хозяину. Именно не желает – потому как формулировка «не может убить из-за проклятого валласлина на лице» очевидно не вызовет необходимый ему уровень доверия. А значит, у него не было другого выхода, как начать говорить. И говорить правду, пусть самую невероятную.
- Есть шанс, что ты мне поверишь? – нахмурился Павус – на улыбки и привычные жеманства не было сил, глаза потускнели, искусно нанесенный макияж превратился в черные подтеки и смешался с кровью и грязью, золотые перстни потерялись где-то по пути, уродливый шрам заменил золотой ошейник на шее. Дориан провел рукой по спутавшимся волосам, выдохнул. – Я знаю, что все мои действия выглядят, как непрекращающиеся попытки тебя убить и самого себя заодно или наоборот. Тем не менее, лишь там, на башне моей целью была чья-то ещё смерть, кроме собственной. План не сработал, и честно говоря, далее я не видел, и не вижу сейчас, в твоей смерти смысла, не смотря на все мои эмоциональные речи. – альтус усмехнулся. – Ты должен понимать, что дело не в валласлине – я мог оставить тебя там, в огне, наплевать на собственный изначальный план побега и умереть, если не героем, то хотя бы, трагично и эффектно. Не сочти меня мрачным юношей – я просто люблю хорошую драму. Как я и сказал – тебя там не должно было быть. Комната бы сгорела, меня сочли мертвым, со временем, нашли проход, если бы сочли нужным, преследовали бы. Никакой романтики. – он вновь потянулся к огню, его немного трясло от холода и усталости, да и в отличие от Зеврана даже остатков одежды на нем не было, чтобы как-то согреться. – Признаю, что мои действия не всегда логичны и последовательны – со стороны легко рассуждать, попробовал бы ты пожить с моим темпераментом. Да и стратег из меня не важный – в свое время я даже Каллену в шахматы проигрывал, не смотря на свой шарм и умение заставлять его краснеть. Хотя нашего Льва и мать Жизель заставила бы покраснеть, если бы захотела… - на лице Дориана отразилась боль, скрываемая ранее за улыбкой, усмешками, гневом или призрением. Он с детства научился прятать истинные чувства за вполне ожидаемой от альтуса маской. Сейчас он, напротив, с опасной откровенностью демонстрировал их, осознавая, что возможно делает это напрасно, но особого выбора у него не было. – Я хотел спалить это проклятое поместье не только ради прикрытия своего побега, а ещё из-за своей прихоти, хотелось полюбоваться издалека, как горит собственное прошлое, по моей воле, а не по чьей-то ещё. – взгляд Магистра вспыхнул на мгновение сполохами магии и отразившегося огня факела. - Но пришлось тащить тебя и спускаться сюда, а не… И ты ведь думаешь, что я спас тебя из-за страха умереть вслед за своим Хозяином, не так ли? – альтус усмехнулся, внимательно посмотрел на Зеврана. Нужно было сделать перерыв, дать информации улечься в голове эльфа, а собственным чувствам – успокоиться. Дориан тяжело поднялся, прошел вдоль стены, словно вспоминая что-то, наконец, присел на корточки, провел ладонью по земле и с довольной улыбкой постучал по доскам, присыпанным землей. – Извини, но наколдовать не получится, придется обойтись более прозаичным способом. – он ловко поддел одну из досок, извлек бутылку, поднял ее на свет – пустая. Отставил, вытащил другую, обтер, присмотрелся – снова неудача. Лишь на четвертый раз ему повезло – в полной закупоренной бутылке был ром. Альтус вернулся к Зеврану, вложил в его руку найденное сокровище и снова уселся напротив. – Посмотреть все варианты. Хм… Я думаю, у тебя полно своих, но если ты настаиваешь. Во-первых, ты можешь бросить меня здесь и дать мне напиться вусмерть с моими любимыми родственниками. Не самый худший расклад для меня, между прочим. Во-вторых, можешь каким-нибудь способом, тут дело в твоей фантазии, заставить меня доставить тебя к твоему Богу. Чем мне грозит возвращение, я прекрасно представляю и не считаю нужным расписывать. Дальнейшие варианты отличаются друг от друга лишь для меня: умру ли я под пытками, в цепях или в ошейнике. – Дориан с поразительным равнодушием пожал плечами и в искренней растерянности развел руками. – Как видишь, мое положение крайне затруднительное и пока у меня есть шанс, я пытаюсь выторговать себе хотя бы иллюзорную надежду насладиться виноградом и погреться на солнышке. – он коротко посмеялся.
Отредактировано Dorian Pavus (2016-12-28 19:50:46)
