Сильный пожирает слабого. Эта мысль почему-то отчаянно билась в мозгу, настойчивым шепотом, шорохом, который будто бы пробудил его ото сна. А еще Сила, словно вспышки огоньков, предупреждала, маячила, тревожила. Что-то было не так. Невыносимо хотелось вздохнуть полной грудью, но такой возможности не было давно. Осталась только злоба и боль в этих самых воспоминаниях, бессилие, подобное отчаянию. Такое бывает, когда приходит странное осознание того, что ты мертв и больше ничего не можешь сделать. Вернее, ты можешь стоять и наблюдать за тем, как то, что ты ревностно охранял разрушает тот, кому ты некогда служил.  Что случилось потом, Дарт Марр не помнил. Призракам Силы тяжело существовать в мире живых. Приходится тратить слишком много ресурсов, чтобы поддерживать бренную оболочку, сотканную из едва осязаемых частиц. Наверное, пришел момент, когда он действительно умер. Так, по крайней мере так казалось, но сейчас, в полумраке он видел какое-то движение у стены.  Дарт Марр плохо понимал, где сейчас находился. Это больше было похоже на храм - бренные остатки того, что некогда было величием Империи. Где-то здесь покоился осколок Силы, древнее знание, укрытое от глаз простых смертных дураков. От чего, наверное, это место считалось проклятым. Если присмотреться, то даже паутины здесь не было. Все живое или умерло рядом с ситхским голокроном или же бежало как можно дальше. Но сейчас, там, во мраке сырых камней он видел  движение, словно какой-то зверь пытался найти в этих стенах укрытие. Крыса. Это была крыса. Сейчас она двигалась вдоль стены, а Дарт Марр пытался понять, почему именно этот момент вернул его обратно в мир живых. Он же не какой-нибудь джедай, чтобы наблюдать за движением живых существ. Но зверек замер также внезапно, как и появился, откуда-то из щелей выползла змееподобная тварь, в мгновение ока атаковал грызуна. 
Ситх больше не слышал ничего.
Сильный пожирает слабого.
Да, именно так и есть. Может, он действительно уже достаточно отдохнул, его дух набрался сил. Но хуже всего было то, что Марр совсем не знал того, что происходит за стенами этого места, где его дух наше пристанище. Дарт Марр чувствовал сильное волнение  в Силе, которое заставило его пробудиться, будто бы кто-то или что-то взывал к нему, понимая, что даже бессмертным духом он может оставаться на страже. Дарт Марр, видимо, окончательно лишившись сил в облике призрака, каким-то образом задержался здесь, на этой планете, которая некогда была источником темной ситхской магии, именно она не позволила ему раствориться навсегда в Силе. И теперь, когда эта мощь струилась через него, он начинал четко ощущать то, что происходит за стенами этих заброшенных развалин, словно видел движение там, за глыбами камней, как несколько минут назад наблюдал за зверьком.
А потом ситх смог пошевелиться, будто бы темная энергия сгустилась, подобно эфиру, приобрела очертания. Дарт Марр сделал шаг вперед, от того места, где некогда были древние алтари, к небольшому лучику солнца - единственному здесь источнику света, который проникал в развалины, чтобы посмотреть на руки. Это был не сон. Он снова здесь, снова Призрак, словно кто-то хотел от него каких-то действий. Империи больше нет. То, что ситх чувствовал сейчас, тех живых существ, что были рядом - лишь жалкие ее остатки.  Дарт Марр сжал пальцы в кулак и яростно взмахнул рукой, заставляя один из валунов отлететь в сторону. Некогда это было так просто, а сейчас отнимало слишком много сил, потому что он - внезапно! - мертв. А значит, бесполезен.  Ситх выбрался наружу. Мысли, желание действовать несли вперед. Там, где-то вдалеке, перед его мыслями мелькали огоньки, знакомые всполохи Силы. Он узнавал тех, кто был рядом и стремительно приближался к ним.
- Я смотрю, вы здесь неплохо обосновались, - сейчас в его голосе было слишком много сарказма, но Марру нужны были четкие объяснения тому, что происходит. Он буквально вырос за спиной у своего бывшего соратника, который сидел в позе для медитаций и занимался какими-то, по мнению ситха, совершенно бесполезными делами. - Прямо-таки курорт. Вы обрели тела... каким-то образом, - он сделал пару шагов вперед, встав у стены, где солнечный свет не растворял его призрачную фигуру, и скрестил руки на груди.  - И еще ничего не предприняли. Бесполезное расточительство. Скажи мне, для чего ты вернулся в этот мир?
Никаких приветствий, заявление о том, что скучал или рад видеть. Ничего. Сейчас Дарт Марр был зол и хотел лишь объяснений тому, что происходит. Если бы у него была такая возможность вернуть тело, то уж он точно не стал бы сидеть в этой дыре мира. И, Сила, как им все-таки это удалось?

Терпение окупается.
Терпение - это благодетель.
Ситх не увидел удивления в глазах тогруты, видимо, тому не привыкать лицезреть призраков прошлого. Где-то рядом Марр ощущал присутствие Гнева, который также был увлечен собой и своими мыслями, как несколько минут назад Каллиг. Интересно, кто еще есть в этом храме, но лорд не хотел выяснять. Сейчас ему хотелось поговорить с глазу на глаз с тем, кто не станет ему врать. По крайней мере, даже по прошествии стольких лет, он продолжал верить Ноксу, как единственному, кто его поддерживал. Другой причины, почему ситх пробудился именно здесь, он и не видел. Марр не знал, сколько сейчас ему было отпущено, прежде чем Сила снова поглотит его разум.  Поэтому он был чертовски зол, наверное именно ярость поддерживала его сейчас материальным в это мире. Нет, он не был зол на Каллига, который на первый взгляд действительно прохлаждался в этом храме, занимаясь делами бренного внезапно обретенного тела.  Марр был зол. Почему им двоим даровали возможность обрести материальную плоть, а его самого вернули чертовым призраком, что хотелось вложить в действия всю ярость, обрушить своды храма или  расколотить парочку статуй Императора. Четыре тысячи лет он спал. За это время миры, которые он знал, скорее всего, обратились в прах, как и то, что он защищал. Как странно осознавать, что твоя жизнь была бессмысленной, что после смерти это даже не смогли удержать в относительной стабильности. О каком терпении сейчас могла быть речь?  Призраки бессильны. Дарт Марр знал это как никто другой, некоторым сильным, как он сам, удавалось двигать предметы, но на это уходило слишком много сил, что грозило тем, что его дух развеется и придется ждать очень долго, чтобы снова материализоваться. А сейчас нестерпимо хотелось что-нибудь разбить, но приходилось слушать и пытаться осознать, что, может сейчас в терпении есть смысл. Хорошо, он был согласен выдохнуть, успокоиться и выслушать доводы.
- Я всегда считал тебя мудрым среди своего окружения, поэтому что ты умудрялся думать за пятерых. Или сколько там призраков засело в твоей голове?
Вообще ситуация была даже забавная. Марр громко выдохнул, почти подавив смешок, рука невольно потянулась к подбородку. Он смотрел на своего давнего соратника, понимая, как все действительно смешно.  Он - ослабший призрак, которого привела сюда ярость и забота о том, что давно умерло. И Каллиг, который сейчас вполне может его падавить и забыть этот разговор. Марр понимал, насколько действительно сейчас был слаб. А перспектива засесть где-то в монтралах торгуты и нашептывать ему о том, как он ненавидит свою жизнь, не особо и хотелось. Может, надо было выждать, набраться сил. Ситх понимал, что он никогда не был подарком и желанным гостем. Сейчас его даже призрачному явлению мало кто обрадовался. Но Каллигу Марр доверял, даже сейчас, в этой не слишком приятной ситуации.  Дарт Марр оставался ослабшим призраком, который примчался выяснять, что проходит в мире, даже несмотря на свою слабость. А ведь следовало отдохнуть и войти в полную силу.
- Обстановку, говоришь. Мне не надо далеко ходить, чтобы понять, насколько все плохо. Тут и гадать не надо, что все не радужно. Или ты можешь порадовать меня еще какими-то новостями?
Раз уж вернулся, значит совершенно нет времени расслабляться. По причине того, что времени совсем нет. Марр не мог сказать точно, сколько продержится в этом мире, но если уже немного, то должен был потратить это время с пользой. Правда, придется долгое время отдыхать в местах, где много темной энергии. Или же есть и другие варианты? Он снова посмотрел на Каллига, будто бы изучая его, пытаясь  понять, осознать то, что тот не просто пережил его, но и смог вернуть себе тело.
- Как тебе это удалось? Темные ритуалы? У меня есть идеи, но что я могу сделать вот таким? - Марр развел руками, демонстрируя свое фосфоресцирующие призрачное тело торгуте. - Я могу быть полезен только когда обрету полную мощь. Ты это знаешь.
Может быть вот таким хреновым образом или намеками ситх сейчас пытался просить о помощи. Он не знал, нужна ли его помощь сейчас, возможно, мир изменился в худшую сторону, а власть дерут, как кусок мяса голодные псы. Марр мог навести порядок, если обретет тело. Не важно какими способами, кого придется убить и чье тело захватить. Кто знает, что заставило осколки прошлого прятаться на этой планете, что даже он в своей дремоте смог их почувствовать. Насколько все скверно, ему еще предстояло узнать, если дела пойдут в гору.

Конечно же, Тираннис не слышал мыслей Каллига, но инквизитор его эпохи был прав. Больше всего бывшего Гнева Империи занимали тренировки и медитация. А ещё больше – попытки постичь случившееся за эти тысячи лет. Он чувствовал себя подавленно, когда его мысли обращались к Империи. К её падению, что было скрыто историей. К нелепому, с его точки зрения, правилу двух. К недавней, по меркам этого времени, попытке Империю возродить. Попытке, что потерпела крах. Потерпеть поражение даже не от внешнего врага, а от каких-то повстанцев. Позор.
В то же время руки воина сами отражали выстрелы дроида один за другим, мышечная память не подводила. И хоть этим он был доволен. Три с половиной тысячелетия в стазисе не сказались на его физической форме. Заморозка была идеальной.
Так бы и, наверное, Тираннис и дальше упивался очередным приступом тоски, если бы со стороны храма не ощутил темное присутствие. Это чувство появилось словно из неоткуда, сильное и стабильное присутствие. Мародер выругался про себя, ведь за своими мыслями он пропустил нечто важное. Словно подтверждая промах мародера, тренировочный дроид выпустил ещё один заряд и попал точно в плечо отвлекшегося воина. Тираннис подпрыгнул и бодро отскочил от обидчика несколько шагов, попутно потирая плечо.
- Совсем обалдел?!
Мародер махнул в сторону дроида мечом, но тот бодро уклонился от выпада. Жестом Тираннис приказал дроиду прекратить тренировку и спрятал мечи. И сразу же направился к храму. Дроид пискнул и полетел следом, но мародер уже не интересовался его судьбой. Он тихим стелющимся шагом обошел статую Императора, попутно бросив на неё полный недовольства взгляд. Он был готов к бою и ожидал увидеть кого угодно, только не…
- Марр?
В голосе Тиранниса звучало откровенное удивление пополам с недоверием. Гнев перевел вопросительный взгляд на Каллига.

Ему уже доводилось один раз возвращаться в мир живых. Правда тогда, с момента гибели прошло не так уж и много. Марр не мог сказать прямо, что даже тогда его возвращению были рады. Души ситхов или джедаев часто бродят по миру живых, кто-то оказывает влияние на всесильных мира сего, а кто-то просто остается молчаливым наблюдателем, не желая вмешиваться. Сам Марр тогда оказался слишком потерянным, поэтому оказался там, где его не ожидали. Но тогда Марра вперед повели эмоции, кто-то даже назвал это сентиментальностью. Поэтому сейчас, вернувшись к ныне живущим, ситх понял, что в этот мир и в этот раз его точно привели очень важные дела. Если бы у Империи, как у большого живого организма была душа, ситх был уверен, что она воззвала бы к нему. Насколько сильным должно быть возмущение в Силе, что пробудило его ото сна, даже заставило задуматься, почему его душа не растворилась, не стала единой с общими потоками жизни, а просто впала в некое подобие дремы. Поэтому Марр сейчас жаждал хоть каких-то действий. Хотел обрести тело не важно какой ценой. Ему оно нужно было, нужны были доспехи, меч, войско, Империя. По чему ситх действительно скучал, так это не по своему окружению, а по точным и уверенным действиям, которые ведут к победе. Когда проблема Вечной Империи стояла слишком остро, тогда, Марр предпочел, как многие говорили "медитировать" в Силе, направлять, а не быть активным участником, но и это у него выходило не слишком хорошо. Кто-то даже смеялся, говорил, что он стал мягкосердечным, раз привязался к этой женщине. Но теперь все по-другому. Он здесь, в этом мире и пока что чувствует свои силы, готов к тому, чтобы поднять Империю из руин.
Насчет мягкосердечности, наверное, его мог понимать только Гнев. И Марр примерно догадывался по всей гамме эмоций о мыслях Тиранниса по поводу внезапной просьбы. Забрать тело означало лишь одно - Марр получит сосуд и уничтожит душу носителя рано или поздно. Ситх и сам не разделял таких позиций и способов возвращения в мир живых, потому как перед глазами был другой пример человека, который использовал тела своих подданных.  Но другого выбора у Дарта Марра не было. Желание стать живым, наверное, заслоняло все другое возможные доводы. А также глушило угрызения совести. Если совести вообще сейчас присутствовала в этой дискуссии.
- Что сделать? Помочь Каллигу в поисках необходимого сосуда, - ответил Марр, посмотрев на тогруту.
Когда-то у них и правда было много недопониманий, Марр даже считал, что ошибся в нем, когда помог с продвижением кандидатуры. Наглый, вспыльчивый, амбициозный - вообще он идеально подходил на роль одного из советников, совершенно ничем не отличаясь от остальных представителей Темного Совета, разве что своим "плохим" происхождением, о котором ему часто напоминали, даже сам Марр. Но развеивать любые сомнения нужно уметь положительными действиями. Каллиг смог это сделать. Обстоятельства сложились так, что чаша весов склонилась в сторону этих двоих.  Марр и сам потом признал, что единственный, кому он мог доверять в Совете - это Дарт Нокс. А Гнев, наверное, просто был таким идеалистом, иногда своими моральным принципами и взглядами он бесил, но Марр знал одно Тираннис не переступит черту, он верен своему долгу. Он истинный Гнев всей Империи.
- Я уже понял, Каллиг, что мне придется воспользоваться именно такими твоими "услугами", - ситх подошел вперед, скрестив руки на груди. - Я согласен. И надеюсь, что все пройдет гладко.
И все-таки он немного волновался. Кто знает, может наличие живого Марра в этом мире не нужно. Может он не сможет продержаться долго или вообще все пройдет не так, как задумано. Слишком много было сомнений, которые так не любили пресловутые джедаи. Плюс Марра злил факт того, что он был вынужден пользоваться вот такими методами, чтобы добраться до желанного тела. Слишком унизительно. Почему призраки иногда становятся злыми, да потому что просто не могут отойти дальше от места своего обитания и обрушивают свой гнев на все живое. Марр сейчас был готов сделать тоже самое. Он не знал как и что будет делать Каллиг, но уж Марр даже в голове постарается направлять тогруту. Без дела он сидеть не будет.
- Начинай. Мы не должны терять время. Как можно быстрее! Я должен вернуться.
Война, разрушения, смерти, после которых ничего не остается, лежит в руинах. Но Марр считал, что именно сейчас у него хватит сил, чтобы поднять все из этих самых руин, направить людей, найти сильного лидера и объединить разрозненную Галактику под знаменами Империи. И на эти планы у него сейчас было больше времени, чем тогда. Марр уже один раз умирал, поэтому не боялся ни смерти, не вечности.

Помочь с поиском подходящего сосуда. Легко сказать. Сделать? О, гораздо сложнее. Сосуд… как же Тираннису не нравилось это слово. Ведь за ним скрывалась чья-то жизнь. Душа, которая погибнет, чтобы тело стало оплотом для другого. Сосуд. Так легче. Обезличено. Но стоит того.
И теперь бывший Гнев Императора с некоторой тревогой следил за действиями Марра и Каллига. Он знал, что Каллиг – мастер всего, что касается духов Силы и в целом знает, что делает. Но что насчет его мотивов? Марр был ситхом огромной мощи, и дух его был крайне силен. Как найти носителя, чувствительного к Силе, чьё тело не обратится в пыль, сможет выдержать напор этой мощи и не помешает её реализовать. И вряд ли Марр придет в восторг, если это будет тело какого-нибудь детеныша родианца.
Тирос напряженно вздохнул и потер глаза левой рукой. Ему очень, очень не нравилось происходящее. Мародер отвел глаза. Почему-то зрелище того, как Каллиг впитывает в себя дух Марра казалось ему нелепым и противоестественным. Мощный толчок в Силе. Даже не глядя, воин осознавал происходящее.
«Я прослежу за тем, чтобы всё прошло по плану».
Или хотя бы близко к плану.
Гнев несколько расслабился и сделал два шага к Каллигу, чтобы узнать, не нужна ли бывшему члену Тёмного Совета помощь. После ритуала торгута выглядел не слишком здорово. Но бывший инквизитор быстро справился. Как будто ни в чем не бывало. Не произошло ничего интересного. Обыденность.
– И оставь дроида здесь.
Тирос растерянно глянул за правой плечо, потом за левое, остановил взгляд на дроиде с таким выражением лица, будто видел свой тренировочный шарик впервые в жизни. Он напрочь забыл о нём. Нахмурившись, воин протянул руку, взял шар и нажал пару кнопок. Дроид бодро направился обратно в ящик, а Тирос уже шагал вслед за Ноксом. Ему и вовсе не нужно было собираться.

Когда-то действительно было интересно, что испытывают призраки, которые находились в подчинении у Каллига. Сейчас это довелось испытать на своей шкуре. Наверное, все было проще, потому что Марр не сопротивлялся ритуалу, не двигаясь, когда Сила сковала его призрачное тело до странной боли, а потом на миг все померкло. Будто бы его действительно закрыли в небольшой коробке, где даже пошевелиться нельзя было.  Эти ощущение даже были похожи на непонятный первобытный ужас.  Но Каллиг не соврал, спустя некоторое время, когда Марр начал немного владеть ситуаций, прислушался к новым ощущениям, он смог увидеть все происходящее глазами тогруты. Но это было не так, как обычно можно обозревать окружающий тебя мир. Все расплывчатое, непонятное, смещающееся или вообще уплывающее. Такое бывает, когда переберешь алкоголя и пытаешься добраться до своей постели. Что бывало с Марром ну очень редко. Вернее, он со всем этого и не помнил. Голос Каллига тоже звучал для него так, будто бы тот говорил в железную бочку, отражался эхом и давил на виски.
Во всей этой какофонии Марр даже боялся, что опять потеряет связь с реальностью. Но, как выяснилось, тогрута не упустил возможности поиздеваться над старым ситхом. Марр не был ксенофобом. Он даже к экзотам относился вполне... лояльно. Но себя в такое роли совершенно не представлял. Идея от Нокса сейчас звучала немного дикостью. Датомир. Тело забрака. Фанатики, конечно, всегда почтут за честь отдать свое тело темному лорду. В этом даже есть толика смысла, потому что тогда Марру не пришлось бы бороться за владение телом. Но Марр никогда не любил фанатиков. И что-то сильно не горел желанием. Забрак. Была бы возможность, ситх бы нервно сглотнул. Он как-то ну совсем не представлял себя в таком теле. Марр вообще не представлял себя экзотом. Споры о его внешности шли еще тогда, когда ситх был жив. И, видимо, не утихают до сих пор. Даже до ушей Марра доходили такие слухи, что он даже не знал, плакать или смеяться. Иногда они были слишком абсурдными. Почему же он не показывал своей внешности? Потому что не особо и хотел. К чему это? Ситх слишком привык к своим доспехам, что и жизни без них не представлял. К тому же Марр не особо хотел смотреть на шрамы, что оставляла порча на его лице. Но люди не были бы людьми, если бы их не съедало любопытство. Сколько вопросов в лоб и со стороны, попыток заглянуть под маску, узнать, уличить. Иногда это даже забавляло. Но нет, тут он Каллига не будет веселить.
- Я был человеком, как тогда требовали правила Империи. Экзотам не место среди Лордов.
Марр знал, что ответ прозвучал только в голове тогруты. Может и грубо в такой ситуации, с учетом, что сейчас его жизнь зависит от Нокса, но Марр не смог сдержаться, чтобы не дать ответного колкого пояснения. Никаких шуток и намеков про внешность.  даже призраком Марр не пожелал показывать свое лицо. Никому. Никому, кроме Сатель. Только она одна могла его видеть. А остальных такое совсем не должно было касаться. И после того, как обретет тело, он найдет свои доспехи. Потому что сила его велика. И рано или поздно порча поразит и новое тело.
- Оставь эти свои шуточки на потом. Никаких забраков, Каллиг. Не позорь меня.  Может быть, фанатики лучший выбор, но не для меня.
Датомирские сектанты, наверное, и правда были бы прекрасным и быстрым решением, но Марр не собирался идти легкими путями. Его тело должно быть другим, лучшим, таким, как подсказывала его чутье. Кстати, о чутье. Самый лучший способ найти желаемое - искать его не методом тыка по карте корабля, а там, где может указать Сила.
- Мне нужен джедай, Каллиг.
Так просто пойди и найди мне того, кто имеет непосредственное отношение к Силе. Марр бы не уверен, что фанатик, даже чувствительный к Силе, сможет выдержать ситха. Для них за честь будет умереть за такое благое дело. Но сам Марр еще раз умирать не хотел. Ему нужно было хорошее, "чистое" тело, не оскверненное порчей и  темной алхимией. И лучшим для этого был именно джедай, прошедший обучение, подготовку, сильный, выносливый.

Тираннис никак мог для себя решить, кажется ли ему зрелища говорящего с самим собой Каллига странным, или всё же это было вполне себе нормально. Чаша весом постоянно колебалась в пользу обоих вариантов.
Двое из них были в Тёмном совете? Двое кого? Из присутствующих? Марр, как-никак, был вполне себе присутствующим. Тирос кинул косой взгляд на инквизитора и мотнул головой.
Тем временем в памяти начали всплывать отрывки информации. Кажется, преобладающим населением на Датомире были забраки, и Каллиг подтвердил его догадку. На мгновение перед глазами Лорда Гнева появилась картина – Дарт Марр снимает маску, а под ней расписанное татуировками краснокожее лицо, а голову вместо волос венчают маленькие рожки. Тираннис вздрогнул. Да, он определенно понимал бывшего главу Тёмного Совета. Он бы точно не хотел при взгляде в зеркало видеть что-то подобное.
Кажется, наклевывалось похищение джедая.
Гнев несколько секунд просто молчал. Насколько ему было известно, нынче в галактике с форсюзерами было гораздо туже, чем в его времена, расцвет Ордена был давно позади.
- Есть идеи, где мы можем найти джедая?
Тираннис пожал плечами.
- Очень бы хотелось при этом нигде не засветиться. Ну и не умереть само собой. Это нежелательный исход. Мне не охота присоединиться к Марру в поисках не слишком рогатого тела.
Кажется, ситуация становилась всё более нелепой с каждой секундой.

Джедаи обычно считали, что последователи Боган, Темной стороны Силы, не имеют такой сильной связи с Силой. Вроде бы все черное, темное, что есть в душах ситхов, затуманивает их собственный разум, не позволяя видеть дальше своего носа. Но на самом деле жизнь показала, что многие считали Тёмную сторону более интересной для постижения тайн Силы. Зачастую адепты Тёмной стороны были физически мощнее джедаев. А последних учили тому, что ситхом быть плохо, тебе приходится платить дорогую цену за могущество, вроде потери всего того, что тебе дорого.  Самое дорогое, что успел за это время потерять Дарт Марр - это Империя. Он всегда считал, что в тот день, когда его не станет, мир рухнет и уже не будет прежним. И он продолжал рушится у него на глазах руками тех, кто должны были стать его последователями.
На самом деле джедаи слишком мало знали о тех, кто следовал пути Темной Силы, о том спектре возможностей, который может открыть Темная сторона. И если говорить о затуманенном разуме, то этот термин был примерим именно к джедаям. Все обман. Иногда нужно смотреть в глаза настоящей правде.  Темная сторона Силы вернула его и сейчас направит туда, куда надо, где он найдет то, что желает больше всего на свете. Хотя. Дарт Марр опасался, что, обратившись самостоятельно к Силе в поисках подходящей кандидатуры, он может ослабнуть. По этой причине он и согласился на помощь Каллига. И сейчас ситх тоже оказался перед сложным выбором. В сильном теле сильный дух. Ослабнувший, он не сможет справиться с телом, которое сможет выследить в этой самой Силе. Одного его в медитации действительно будет недостаточно. А Тирос был прав - чем дальше они пытались зайти в рассуждениях, тем больше это стало походить на бред. Но без помощи Гнева они вдвоем могут и не справится.
- Если Гнев сможет поддержать меня в медитации, я смогу позволить тебе увидеть то, что вижу в Силе я.
Если уж Сила вернула его в этот мир, то должна была помочь. Марр был уверен, что случайностей не бывает, просто так с того света не возвращаются. В прошлый раз Марра вернула назад собственная ярость. Но он даже и не подумал о возвращении в строй в такой перспективе. Наверное, был уверен, что без него прекрасно справятся. Поэтому остался частью Силы, рядом с Сатель Шан, а позднее совсем в ней растворился. И по логике вещей должен был остаться там, не касаться мирских проблем. Но его пробудили. Наверное, чтобы Марр увидел, во что потомки Империи увидели эту самую Империю. И снова ярость придала ему сил, как и больше желания вернуться в этот мир. Правда, задача была не самая легкая, потому что Марр никогда подобным раньше не занимался. Со стороны Гнева это выглядело неправильным - забирать таким образом чужую жизнь. Но это война. И она идет давно. А на войне бывают разные жертвы, даже такие.

К объединению разумов Тираннис относился с закономерным недоверием. Он не хотел, чтобы кто-то касался его мыслей, его сознания. Он не хотел смотреть на мир чужими глазами и ещё больше не желал, чтобы кто-то увидел мир под его взглядом. Была и другая причина – свет, к которому Лорд Тирос с ранних лет обращался столь же часто, как и к тьме. Свет помогал ему сохранить рассудок, тьма – овладеть своими эмоциями. Где-то там, между обоими оттенками Силы одновременно крылась способность Тиранниса в одни моменты быть воплощением всепоглощающей ярости, в другие – сохранять идеальное спокойствие. Возможно, именно так он пережил события на Ориконе без вреда для себя.
Само собой, слившись с его разумом, Марр и Каллиг увидят это. Впрочем, Гудериана это не пугало. Они оба давным-давно должны были узнать или хотя бы догадаться, что могучий лорд Гнев выбрал несколько нетипичный для Империи путь. Раньше из-за этого могли быть проблемы. Сейчас – нет. Нет ни Императора, ни Тёмного Совета, ни самой Империи. Даже донести некому.
Но сейчас это было даже на руку. Пусть прямой и мощный разум Гнева станет разом и опорой, и силой, толкающей их вперед.
Лорд Гнев привычно опустился на колени, сделал глубокий вдох и закрыл глаза. И через считанные мгновения реальность стала терять привычные очертания. Тирос слегка напрягся, пытаясь подсознательно удержать осколки внешних ощущений, но через секунду полностью овладел собой и увидел то, что сейчас видел и Марр. Два солнца. Горячий песок. И джедаи, которых они искали. Что ещё требовалось для воина? Лишь цель, а он найдет способ преодолеть препятствия.
Тираннис открыл глаза, на секунду его взгляд зажегся золотистым.
- Я видел необходимое.
Гнев поднялся на ноги.
- Во имя Империи.

- Тускены слишком примитивны. Мы не сможем из заставить выполнять то, что хотим мы. Но ты прав. Мы сами организуем нападение на ферму и похитим ребенка, вынудим джедаев идти за нами в пустыню. Пусть все выглядит так, будто бы на эту семью напали тускены.
И никаких наемников. Марр постарался думать так, чтобы Каллиг слышал его мысли. Никаких наемников. Снова повторил Марр. Ситх помнил, что тот же Малгус не брезговал пользоваться услугами тех, кто за пару кредитов и мать родную готов продать. Но эти люди были слишком ненадежны. Если они все хотели сохранить факт похищения и то, что древний ситх возродился таким страшным способом, то должны забыть о том, чтобы привлечь к этой операции кого-то чужого. Даже при воздействии на разум. Рано или поздно что-то случится, кто-то проговорится или джедаи заглянут в чужие мозги. Лучше все провернуть самим. Напасть на ферму, убить родителей ребенка и уехать с ним в пустыню. Правда, придется раздобыть хотя бы одного банта, чтобы это было правдоподобно похоже на нападение тускенов на поселение.
Они часто нападали, как помнил Марр - ради воды и пищи, уничтожения влагоуловителей, которые по мнению этих примитивных жителей пустыни, оскверняли небо и два солнца. Испортить установки, разбить мебель - этого будет достаточно, чтобы жители Бестины посчитали, что на фермеров напали проклятые тускены. Джедаи пойдут за ребенком, в пустыню, к Иглам. Да, именно туда. где и найдут смерть. Лучший выход из всей ситуации - свалить все на народ песков. Джедая они заберут. А падаван и ребенок? Марр задумался о том, что с ними делать. Об этом, наверное, размышлял и Каллиг. Младенца они могли забрать и воспитать. Но сейчас они не в том положении, чтобы заниматься учениками. А падавана в любом случае придется убить и оставить в песках. Рано или поздно до него доберутся обитатели пустыми. Оставлять в живых мальчишку нельзя, иначе он расскажет о том, что произошло с его учителем.
- Младенец.
Марр вздохнул. Ребенок становился камнем преткновения. Итак слишком много смертей выходит. С ними летел Тирос, который, благо не слышал мысленных переговоров Марра и Каллига. Если они убьют еще и ребенка, то Гнев может воспротивится тому, что они задумали.
- Оставим его на ближайшей ферме у влагоуловителей. По утру его найдут фермеры. Это лучший выход в этой ситуации, чтобы Гнев не отказался ото всей этой затеи.
Оставалось только ждать прибытия на Татуин. На планету, куда его позвала Сила. Марру и самому не нравилось то, чем он должен был заниматься, чтобы вернуться к жизни. Так, если посудить, многие, кто возвращался с того света, действовали еще более грязными методами, чем этот. Здесь еще можно закрыть глаза и сослаться на то, что они убивают своих врагов - джедаев.