● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ●
¹dylan o'brien, ²lucy hale

» имя, возраст: 1Marty (Martin) O'Connell, 18 лет. 2Mara O'Connell, 18 лет. » принадлежность: 1Носитель. 2Носитель.  » профессия: 1На данном этапе что-то не особо существенное при штабе, но с перспективой на активное развитие. 2Помощница/практикантка при мед группе.

» способность: 1Что-то активное. Как варианты: криокинез, гравиокинез, терракинез, взрывание. Из менее экшенового: блокирование способностей, трансмиграция. 2Что-то более ментального плана. Исцеление, аглиокинез, успокоение, иллюзия счастья. » сторона: Вигиланты. » статичное изображение: раз, два

● Родились в Бостоне, росли в Бостоне, в Бостоне же жили вплоть до окончания школы. Сначала преимущественно со мной (отец постоянно был на службе; он военный), иногда с бабушкой (если я была в командировках), позже — с бабушкой напостоянке. Детство прошло обычно, ничего сверхъестественного. У него — раздолбайство, проделки и баскетбол в интересах, у нее — учеба, подружки, мальчики.
● Вам было по шесть лет, когда мы в с вашим отцом познакомились. Я не буду заливать про большие чувства, бабочки в животе и прочую романтичную херню, которая малоинтересна, но могу сказать, что у нас были полноценные и здоровые отношения, без всякого.
● Мать свою вы не помните, потому, как она оставила вас сразу после рождения. Не знаю, что произошло между ней и вашим отцом, но за все эти лета, что канули в прошлое, она ни разу о вас не вспомнила и не попыталась найти (вполне можем это исправить, если захотите и я убью ее). По теории, которую вам впаривали с раннего детства, она умерла.
● Между нами сразу возникли хорошие и доверительные отношения. И фиг его пойми, то ли вам со мной так повезло, то ли мне с вами. Вы не ревновали меня к отцу, не строили мне козни, а я не хотела отправить вас в пансионат. Возможно, причина была в том, что я в свои двадцать четыре, была еще не настолько сварлива, помня о своих детстве и юности, возможно в том, что я сама была одним из близнецов, оттого многие проблемы и возникающие вопросы мне были знакомы. Я была вам больше другом и товарищем по вашим проделкам, чем мачехой, впрочем, это не помешало вам назвать меня мамой однажды. Признаюсь, по началу меня это очень смущало, но со временем все отошло на задний план и вошло в свою колею, словно так и должно быть. А так и должно быть, разве нет?

¹Мартин никогда не был послушным мальчиком и послушным парнем не вырос. Самоуверенный, принципиальный и жесткий. Он четко знает, чего хочет, знает к чему стремится. Видит цель — идет к ней, много делает и никогда не разменивается по мелочам. Он, однозначно, темная сторона близнецов, вобравшая в себя все острые углы и пороки. Он не хороший человек, без всяких оправданий и попыток найти в нем что-то прекрасное. Он не идет на компромиссы, не склонен к жалости и не силен в сострадании. Зато мстителен, изощрен в идеях и, к несчастью для многих, далеко не глуп, вопреки впечатлению от милой мордашки. Лицемер и приспособленец; знает, как произвести впечатление, быстро подстраивается по ситуацию, всегда ищет выгоду. Жесток и циничен. Со всеми. Без исключения. Родственные и дружеские связи не котируются. Впрочем, чтобы дружить с таким нужно очень много терпения. Тому, кому терпения хватит, достанется надежный и верный друг, что удивительно. Кто бы мог подумать. (p.s. не нужно драмы и страданий на почве трудного детства (нет) и подростковых травм (нет); он действительно такой, сам по себе; какой вырос).

²Мара девочка светлая, девочка мира воплоти. Нет, она не виктимная и не наивная, как может показаться на первый взгляд. Не имеет розовых очков, яркого нимба над головой и сверкающего чистого взгляда, но она верит в просветление, Будду и кармические отголоски судьбы. Она простая; в своих взглядах на жизнь, в общении, в  своей сути. Без второго дна, без скрытых сущностей и наигранных масок. Она не любит ложь, не чествует наигранность и не приветствует пустых слов. Сама она  — открытая книга, которую любой желающий может пролистать от начала до конца; чего скрывать? На многое закрывает глаза или пропускает мимо ушей, но все замечает, все запоминает и откладывает в закрома памяти. Очень много прощает и терзает себя за мягкосердечность, дает себе обещание стать жестче, но снова прощает, наступая на одни и те же грабли. Не способна на радикальные меры, от чего страдает. Не способна на решительные действия, от чего снова страдает. Всегда следует за братом, слушается брата и, по сути, живет по его указке. Спорит, ругается, сопротивляется, но живет. Слишком связана с ним, слишком зависима и слишком труслива, чтобы свернуть на свою дорожку.     

Чем старше вы становитесь, тем сложнее нам найти общий язык. Вы уже не те милые ребятишки, вы два взрослых самостоятельных человека, с чем я пока не могу смириться. Но если с Марой проблем никогда не было, то Марти с возрастом стал слишком закрыт и холоден, пытаясь избавиться от всякого влияния на себя. Увы, я все отчетливее понимаю, что между нами разрастается пропасть и не могу найти тому причину. То ли недавняя смерть вашего отца тому причиной, то ли этой причины и нет вовсе. Во мне кроются беспокойство и обида. Я хочу быть полезной, ты хочешь свободы, оттого постоянно отпихиваешь мою руку. Незаметно исчезло доверие, незаметно «мама» превратилось в «мать», а потом и вовсе «ты мне никто» заменило все объяснения. Вы единственное, что у меня осталось и я не хочу потерять вас, отчего же понимание этого так трудно дается?

Внешности, имена, какие-то факты — варьируемо, я человек гибкий, со мной можно договориться. По сути, оба персонажа в свободное плаванье, поэтому, вы можете развернуться в рамках сюжета, как вам угодно. Хоть в пекло, хоть на смерть — ради Бога, ваше право. Я даже поплачу над вашими тушками (но это не точно). Пишу от третьего лица, готова принять первое, если лично вас не смутит разница. Флудовая, конкурсная и прочая форумная активность — по желанию, половые притязания — как душе угодно, чувство юмора — обязательно. В остальном — найдем компромисс.

п р и м е р    п о с т а

Медитации не спасают. И Ли все реже ищет гармонию в себе. Она не держит траура, не посыпает голову пеплом и даже не плачет, сдержанно поджимая губы и чуть чаще шумно вздыхая, полагая, что всего этого не видно со стороны. Она ни с кем не делится, не сетует на судьбу и об этой самой судьбе не говорит вовсе, полагая, что есть в этом некое провидение; выбитый на карте твоей жизни путь. Она совсем не похожа на безутешную вдову, не предается меланхолии и даже не горюет, что психологи обязательно спишут на какой-то заковыристый синдром и поставят галочку в потрепанной папке с красивой надписью «дело №», предостерегая от выдачи антидепрессантов. Ли не нужны колеса. Ли не хочет падать в зависимость. Но Ли отчаянно желает избавиться от этой странной каменной болезни, что охватило все нутро. Под реберной клеткой все словно заледенело, застыло, не позволяя смотреть вглубь вещей, в корень проблемы, а он ведь был на самой поверхности — протяни руку, пропитайся безысходностью. Такой же холодный камень теперь покрывает одинокую могилу её мужа; ладони все еще помнят гладкую поверхность мрамора с выбитым именем и датой под дрожащими подушечками. Такими же гладкими были его сероватые щеки, когда небольшая толпа провожала его в последний путь, а рука — ледяная-ледяная. Ли помнит, она так старательно цеплялась за нее, переплетая безвольные пальцы со своими и не могла поверить. Как вот так просто можно уйти? А как же клятвы перед алтарем?  Как же это «никогда» в сумраке душных ночей? Маркус О’Коннелл оказался феерическим лгуном, соскочив раньше времени, а Ли Миао теперь влачить это «пока смерть не разлучит нас» до самого конца. Она же не верит в конечность жизненного пути.

Медитации не спасают. И Ли все чаще соскакивает ночью от красочных кошмаров. Браслет из тибериума оберегает других, но тебе не помогает; тут поможет только пуля. Она все меньше спит, все больше погружена в свои мысли, но тонкая нить связывающая нутро с космосом резко оборвалась, оставляя женщину в плену собственных оков. Ей снится дом. Ей снятся дети. Ей снится смерть. Не своя — своей она не боится. Все начинается и заканчивается на одной и той же ноте, заставляя подрываться на кровати, хлопать холодными ладонями по горячим влажным щекам и успокаивать сердце, что так отчаянно выбивает грудину. Там, в глубине своего сознания, она доламывает остатки своей жизни самостоятельно, взмахом когтистой тяжелой лапы, вспарывая мягкие ткани. Там, за пределами реальности, её зубы перемалывают тонкие шеи, донося до слуха сладостный хруст человеческой кости, впивающийся под самую корку. Там, за гранью всякой нормальности, она самозабвенно уничтожает собственных детей, оставляя их умирать на полу родного дома, а в довершении пускает себе в лоб свинец — последний мазок в картине писаной кровью.

Медитации не спасают. И Ли все больше напоминает мужа с серостью его щек. Приятельница из медблока судорожно шепчет о своих переживаниях и пихает ей оранжевую баночку со снотворным, повторяя, что держать все в себе нельзя. Любая эмоция требует выхода. Любая душевная боль должна быть отпущена. Женщина так привыкла контролировать любой свой шаг, любую свою эмоциональную вспышку, что смотрит на нее с долей удивления. От таблеток не отказывается, сжав пластик к ладони, и периодически открывает ящик стола, разглядывая овальные капсулы; но не пьет. Не решается, полагая, что справиться совсем собственными силами. Не пьет, полагая, что в очередном ночном припадке не сможет остановится и пуля, пущенная в легкой руки не спасет. Она все реже снимает браслет, не желая растрачиваться на внешние факторы. Она все раньше приходит в тренировочный зал, спасаясь от вынужденной бессонницы. Она все меньше общается с людьми, не желая  попыток влезть в душу.  Раньше работа спасала, а теперь превратилась в плаху, куда Ли загоняет себя день за днем. Философия рушилась под тяжестью бытия, гармония ломалась под натиском обстоятельств, и Миао не знала что делать. Она словно стояла посреди урагана, не зная спасться ли, или отдаться на волю судьбе. Внутри запеклось слишком много боли. И эта боль гноилась.

— Опаздываете, мистер Рейзор, — Ли недовольно повела плечами, замечая боковым зрением появившегося на пороге человека, но от дела не отвлеклась, заканчивая наматывать на тонкие ладони эластичные бинты; не для внушительного вида, нет. Скрыть сбитые в кровь костяшки, — У вас есть уважительная причина? — заправив маленький кончик под слой на запястье, женщина несколько раз сжала-разжала кулак, прежде чем полностью переключиться на вошедшего, а за секунду «до» успела поправить кончик пока еще аккуратно сплетённой косы, — Нарушение дисциплины не самый хороший задел для обучения, — протянула она, за этой дисциплиной никогда особо не следящая, но сегодня захотелось вдруг об этом вспомнить, чеканя слово на каждый шаг. На точке Миао стояла напротив, вынужденно поднимая голову и волей-неволей всматриваясь в лицо новичка, что до этого видела только на небольшой фотографии в личном деле, — Надеюсь, — смотреть «свысока» на человека, чей рост превышает твой больше, чем на голову  — сложно, но темноволосая отлично справляется с этой задачей, чуть прищурив тяжелый взгляд, — Это не войдет в систему.     

NICHOLAS HOULT ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● Вероятно - вигилант. Но вигиланты - далеко не злодеи, просто среди них много тех, кто любит все контролировать и поступать жестко. Ты же всегда стремился быть похожим на своего отца/старшего брата/дядю/деда, который был гордостью семьи и сильным бойцом, но погиб при трагичных обстоятельствах. Ты кажешься смелым и самоотверженным, хотя тебя пугают мертвые тела, и часто ты видишь кошмары. Ты заметно рвешься в бой, но не перестаешь бормотать "отче наш", пробегая под пулями. Ты готов пожертвовать собой, но в глубине души не хочешь умирать. Уже позднее, будучи втянутым в войну и не раз участвовавший в сражениях, ты случайно узнал правду, и образ твоего кумира начал разваливаться на части, что вызвало в тебе внутренний диссонанс и душевную травму. Оказалось, что ты стремился походить далеко не на героя. А все, что ты делал, было оправдано ошибочной и слепой верой. Как все пойдет дальше - ты не знаешь. Пожалуй, самое время взглянуть на себя трезво и честно и понять, кто ты есть на самом деле.

прототип внешности

NATHAN BLUNT, 34 » HUMAN » KARL URBAN

Еще один человек в смертоносном отряде. И хотя на всеобщем осмотре он был определен к подвиду "homo sapiens", Бланту понадобилось не так много времени, чтобы заслужить свое место среди остальных фантомов. Специализируется на ядах и химикатах, а также выполняет функции врача, но не гнушается нарушать данную им клятву Гиппократа. Способен избавиться от тела так, что его никто и никогда не найдет. Химик от бога - "чудовище" по призванию. Нэйтан не обладает чувством сострадания или жалости к окружающим. Ему не впервой причинять боль живому существу, и еще в раннем детстве Блант проявил задатки садиста. Прекрасно осведомлен о всех важных точках на теле человека, включая болевые, и способен причинить мучительные страдания любому, кому не повезет попасть ему под руку. Врачебную практику начал с примерной работы в одном из госпиталей Лос-Анджелеса, а закончил опытами над бездомными и проститутками, пытаясь определить максимальный болевой порог своих "подопытных" и опробовать на них яды, которые создавал у себя на дому, используя в качестве исходного материала то, что получалось добывать незаконным образом на "черном" рынке. Когда его опыты стали сводиться к одинаковым и слишком, по мнению Нэйтана, ординарным результатам, Блант перешел на себя и в последствии доигрался до того, что потерял чувствительность к боли, что стало одновременно и плюсом, и минусом. После этого Нэйт активно следит за состоянием своего здоровья и ежедневно проверяет показатели, отмечая любые отклонения от нормы. Гетеросексуален. На его счету (еще до вступления в ряды фантомов) - 138 замученных до смерти людей, две трети из которых являлись носителями. В фантомах оказался после того, как попал "на радары" отряда во время их очередной операции. Умудрился отравить Валькотта, вернуть его с того света, отклонить предложение Итана о сотрудничестве, но когда выяснил, что смертельно болен (что было результатом опытов над собой), принял протянутую Элдерманом руку помощи, который не только оплатил для Бланта дорогостоящую операцию, но и впоследствии выделил ему личную лабораторию, снабдив ее самыми лучшими игрушками.

THOMAS MIDDLEDITCH, T.J. MILLER, ZACH WOODS, MARTIN STARR, KUMAIL NANJIANI, JOSH BRENER ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● Любим мы "Кремниевую долину", по копирайту на дизайне, думаю, это заметно Легко могу представить эти лица в стане кибер-отдела ренегатов под руководством Райли, но не настаиваю - вы можете пойти совершенно иным путем и отойти от сериального образа (на самом деле, это у нас только приветствуется).

ALANA RAWLINS, 36 » INVISIBILITY » AMY ADAMS
Н Е В И Д И М О С Т Ь

Перфекционистка до мозга костей. Та, у кого все схвачено, и кто сможет всему найти рациональное объяснение. Всего за десять лет поднялась от должности ассистента на региональном телеканале до исполнительного продюсера вечернего выпуска новостей на CNN. Успехи Роулинс были настолько впечатляющими, что ее команде доверяли проведение предвыборных дебатов 2033-го года. Когда в сеть попадает видеообращение Риндта, Алана первое время остается беспристрастной, но проводит расследование на тему «человека из будущего». Однако чем глубже копает ее команда, тем больше препятствий и недоброжелателей возникает на их пути.   Постепенно ее эфиры начинают окрашиваться в «ренегатские» оттенки, и это не укрывается от глаз руководства канала. В начале марта 2036-го ей ставят ультиматум: либо она возвращает новости в прежнее русло, либо ее отстраняют от работы. Алана подает заявление на увольнение, решив, что честь дороже. За ней уходит и большая часть ее команды.   Они остаются в Атланте и продолжают свое дело, организовав небольшую радиостанцию «Thunderbird». Алана начинает совмещать деятельность продюсера и ведущей. Слухи о радиоволне, транслирующей самые актуальные и провокационные новости, быстро разлетаются по интернет-форумам, эфиры стремительно набирают популярность, вскоре выбираясь и за пределы Джорджии. Несмотря на ограниченные ресурсы, «Thunderbird» приобретают славу одного из ведущих подпольных источников новостей в США.   В целях безопасности во время войны станция хранила свои координаты в секрете и несколько раз переезжала по стране. Новым местом обычно выбирался один из штатов, поддерживающих вигилантов - находиться в стане врага и вести вещание оттуда было чрезвычайно опасно, но, как считала Алана, наиболее эффективно. «Thunderbird», на тот момент базировавшаяся в Небраске, и все причастные к ней люди были уничтожены пожаром в начале октября 2037 года.   В тот момент Алана и ее первый помощник Сид Форрестер по счастливой случайности находятся в Берлингтоне, собирая материал о рассекреченном главном штабе ренегатов. Подозревая, что возгорание не было случайным, она остается в Висконсине, где на них в скором времени выходит разведка. Когда штаты один за другом отворачиваются от ренегатов и переходят на сторону «трезубца», Роулинс принимает предложение возглавить новое подразделение главного штаба ренегатов, призванного доносить до людей честную информацию.   Война забрала жизни ее коллег и друзей. Ей посчастливилось выжить, и теперь Алана продолжает начатое уже с полной поддержкой ренегатов в качестве официального «голоса» сопротивления.

     
● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ●
woody harrelson

» имя, возраст: Jeremiah Nort [Джеремайя Норт]. Старше 40 лет. » принадлежность: носитель. » профессия: глава внутренней службы безопасности побочного штаба в Южной Дакоте.

» способность: на выбор, но соответствующая рабочему профилю ВСБ (в приоритете носители с ментальной способностью); отдельно выделю гипноз, убеждение и телепатию. » сторона: вигиланты. » статичное изображение: ссылка.

Пример достойной серьезности, ясности и однозначности. Этот человек без труда умеет расположить к себе. Выросший в азартном Лас-Вегасе, преподаст ценных уроков на девять жизней вперед, множество из которых в нужный момент спасут ваши карманы от участи быть выпотрошенными на потеху. Между тем, старый лис и сам совершенно точно стратег и хладнокровный игрок в покер. Запросто заговорит зубы, но выражать свои намерения предпочитает делом, нежели голой словесностью. Знает толк в по-настоящему хорошей музыке, постиг дзен в умении уворачиваться от каверзных вопросов, совершенно не пасуя перед де-факто излюбленным развлечением местных пташек — додумыванием невероятных финтов его биографии. О нем сослуживцам известно не много. По правде сказать — почти ничего, что значительно добавляет ажиотажа вокруг его загадочной фигуры, превращая безобидное развлечение южнодакотских вигилантов в настоящий креативный поединок со ставками (а как тут еще скоротать время на часах?).

Кроме того, Джеремайя, пожалуй, один из немногих в штабе способен совершить околобиблейское чудо: без каких-либо угроз и применения штрафных санкций заткнуть нескончаемый поток бессмысленного угадайте чьего трепа (невежливо тыкать пальцем на Джейсона) еще до того, как он спровоцирует жажду крови у всей команды дознавателей. Не глуп временами пошутить над собой и сослуживцами, пожурить золотую молодежь за дело и по большей части привык брать оплот не той неоспоримой авторитарностью, что несет его взгляд, а умением находить уникальный подход к каждому. (Прочь из наших голов, Норт!)

Весьма обходителен с дамами, но нередко в личное время его можно заметить в уединении, предпочитающим компанию стакана отменного виски или хорошей книги. В общем и целом производит впечатление умудренного жизнью Гэндальфа, только кругом не орлы, а дятлы, однако несмотря на него — Джеремайя далеко не самый добрый волшебник, вынужденный каждодневно принимать весьма непростые, порой и требующие немереной жесткости решения, а также нести ответственность за исправное функционирование одного из самых важных отделов на страже сохранности человеческих жизней. Заигрывать, как говорится, с ним можно, но осторожно — некоторые шкафы со скелетами лучше оставить в покое, а тишину — могилам.

Мой персонаж — яблочко, упавшее далеко от уважаемой в военных кругах яблони, забравшись в лохматую подкорку которого, закономерно ожидаешь увидеть свалку мальчишеских комплексов, тяжкие (нет) думы о юбках и прочую ерунду (что, в общем-то, недалеко от правды), но в итоге все выходит гораздо сложнее и запутаннее. Классика.

Не постесняюсь предложить многое. Найдется место как забавам, непринужденному соседству бок о бок и обоюдноострым подколкам с преподаванием уроков на девять, десять, двадцать жизней вперед — хоть заставляй разбежаться в стену и воспроизводить экзотику бразильских танцев, — так и более интимной связи (да вот, той самой), что, при всем осознании цветущего ядерными грибами и пахнущего порохом демократичного 2038-ого, довольно нелегко принять, учитывая конфликтующие темпераменты и разницу в (показателях IQ) возрасте. Но настаивать ни на чем не стану. Со своей стороны я открыт к любой помощи и обсуждению нюансов.

Запредельных требований не выдвигаю. Подстраиваться не попрошу: неизменно главной для меня остается идея, а не способ ее донесения.

Добавлю сюда лишь то, что персонаж готовится стать частью дружной и сплоченной семьи. И в данном случае я говорю не только за форум целиком, но и за наш уверенно растущий южнодакотский состав. Этим ребятам так же есть что предложить, ибо мы далеко не какие-нибудь аутсайдеры, тихо и мирно существующие в стороне. Готовы лезть в самое пекло — пожалуйста, обеспечим. Совместные операции активно ведутся с главным штабом, мобильности главы отделов отнюдь не лишены. Ну а если предпочтительнее сугубо моя компания — тоже хорошо, никто не станет дергать за бороду и совать бумажки под нос — на то у Джеремайи целый отдел крепостных. У меня на персонажа большие планы, только приходите.

► О ВНУТРЕННЕЙ СЛУЖБЕ БЕЗОПАСНОСТИ ◄
^{отдельное спасибо Филиппу Карро за основную информацию}
— Отдел, специализирующийся на вычислении и поимке диверсантов разного рода, наблюдении за теми, кто потенциально может ими стать.
— Имеет свои глаза и уши на каждом из уровней.
— По возвращению в штаб с той или иной миссии, каждый сотрудник обязан пройти проверку внутренней службой безопасности. Допросы проводятся дознавателями.
— Ведет учет выдачи оружия и патронов. Оружие выдается сотрудниками данного отдела, которые регулярно отчитываются перед главой ВСБ и советом штаба. Глава ВСБ также входит в состав совета штаба.
— Производит проверку лояльности новичков, перебежчиков и прочих желающих присоединиться к стороне вигилантов.
— Занимается внутренними расследованиями, сюда включая дела несанкционированного сбыта ресурсов, оружия, саботажа и утечки информации.
— Глава ВСБ руководит отделом, распределяя работу. К нему же стекаются все отчеты по миссиям и подозрительной активности. Он решает за кем установить наблюдение и сообщает руководителям отделов о тех, к кому стоит приглядеться. Сам ведет допросы руководящего состава и крупные дела.

п р и м е р п о с т а

После часа глубокого сна Инди обычно просыпался на редкость бодрым и полным энергии, а это, в свою очередь, сказывалось на всем окружении. Проще было с наличием чувства юмора. Воспринимая его болтовню всерьез, так и вовсе решишь, что в завернутых мозгах парня не генерируется ничего, кроме дури и болтовни про дурацкое телешоу, до сих пор имеющее успех у представителей сильнейшего, но явно не в решении логико-математических задач, пола. Разве девчонки в открытых купальниках  — само по себе явление не знаменательное? Только подумайте — еще и заставить их драться в таком прикиде на ринге. Вот чего явно не хватало суровым солдатским будням, по авторитетному мнению Джейсона Линдона.

От долгого нахождения в самых извращенных позах из курсов йоги для продвинутых, в которых простым солдатам по долгу службы ежедневно приходилось спать, есть и справлять иные нужды, — сводило кишки, и парень искренне сожалел, что природой ему не дано просчитывать вероятности успешных съездов при очередном долгосрочном поручении. Уже на стадии вынужденной подготовки Инди решительно заявил, громко, с чувством, с расстановкой, раз пятьдесят (под все оттенки боли от тренировок с Ником Прайсом), что они с армейской дисциплиной и солдатским пайком не созданы друг для друга. Но собака зарыла кости вовсе не в изнеженности «наманикюренных» линдонских пальчиков, и даже не в его феноменальном обыкновении класть большой-эрегированный на все виды ответственности. Невзирая на послужной список преимущественно элементарных заданий, в протоколе распределения очевидно значившихся под индексом «для малышей от пяти лет и старше» — иначе зачем посылать туда младшего Линдона, как-никак с подачи старшего обеспеченного бонусом «плюс сто к сохранности зада» в виде нянек, бдительности в сопровождении которых позавидовала бы личная гвардия Элдермана, — Линдону война успела дыхнуть и в затылок, и в лицо, и к запаху этого освежающего дыхания, надо сказать, несравнимому с летним бризом, он привыкать никак не желал. Нет, чем прописывать чьей-то жизни вечный «GAME OVER», прикрывая это вынужденностью и долгом чести, как было бы проще с самого начала, на словах он предпочитал «вытащить из уютных окопов лидеров двух песочниц, нарядить их, как участниц вечного «Glow», и пусть катаются по подиуму, попутно выясняя за детские обиды и политические распри, в желе да в девчачьих купальниках», — да в чем угодно, лишь бы люди вокруг прекратили дохнуть, как хомячки. Из уст самого Линдона это всегда звучало забавно — что он умел, так это чесать языком, и неважно, что за дерзкими бреднями порой скрывались какие-то менее дерзкие вещи.

Сонно хлопая себя по многочисленным карманам куртки, лениво вслушиваясь в происходящее и одновременно стараясь не придушиться ремешками от снаряжения, знатно доставшими мальчишку за день и напоминавшими ему галстук висельника из историй о бравых пиратах, он наконец заметил искомое прямо в руках, поняв, что день обещал быть долгим. Уже подходя к КПП, выронил сигареты, неслышно выругался шуткой про душевые.

Движение у ворот гарантировало если не зрелище, то пару лишних ушей. Джейсон кивнул сослуживцам, смутно узнавая лица, кажется, с прошлой попойки, предпринял попытку перекинуть винтовку с затекшего плеча, чтобы по-человечески прикурить, но вместо этого рассеянно ткнул ею попавшегося под руку гражданского.

— Оу... Док, — нашелся парень, во время разглядев торчащие из-под пальто полы медицинского халата, — Mille pardons¹. Это я так рад вас видеть.

— Линдон, сделай всем одолжение — вышиби уже себе мозги, а, — не первый подобный джейсонов случай — это можно понять по показательному ворчанию постового, очевидно ставшего «жертвой» предыдущей «стычки», сделавшего над собой дополнительное усилие при виде расползающихся острым разрезом уголков подвижного рта.

— Вход на территорию только по спецпропуску. — Предназначалось на этот раз не ему.

— Уже не отрицает, что они у меня хотя бы есть. Да он моему приезду радуется больше, чем горячим объятиям любимой жены. — Джейсон расслабленно фыркнул, втискиваясь в круг повеселевших товарищей — их это развлекало не меньше, и наблюдая за раскручивающимися в воздухе облачками дыма, через их множество и слой стекла замечая плохоскрываемую ямочку на щеке приятеля, примирительно поднял руки, оставляя в покое оружие и неосторожно шкрябнув накладкой себе по лицу. Вопреки мальчишескому азарту, испытываемому каждый раз при заполучении Инди опасных игрушек, сейчас боевую подругу хотелось только пнуть в ближайшую канаву и отправиться искать себе компанию «по калибру».

Зажатую в губах сигарету трясло вместе с Джейсоном, не отошедшим от пары суток трясучки в закрытом пространстве. Если к путешествиям он привыкнуть успел давно, то к комфорту грузового отсека гроба на колесах, ласково называемого одним из бессмертных водил «тандерберд» — нет, спасибо. Линдон, признаться, сам и не прочь подержать за поводья стольких лошадиных сил, но тогда обратный путь от Мичигана до Южной Дакоты пришлось бы проделать пешком.

— Чегой-т их сюда как магнитом тянет в последнее время?

— На твою рожу поглазеть? Другого развлечения здесь все равно нет.

— Кого-нибудь еще сегодня было видно? Мелкая Триши не забегала? — как бы между прочим поинтересовался парень, на деле вспоминая об одном непрямом поручении командования. Впрочем, как всегда — в последний момент.

---

¹ тысяча извинений.

ПЕРСОНАЖ СЮЖЕТНЫЙ,
согласован с сюжетным мастером, по совместительству является частью акции #4

● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ●
dan stevens [click]

» имя, возраст: Киран Форсберг | Kieran Forsberg. Батюшку нашего зовут Мэттью, второе имя Киран наверняка унаследовал от него. 34 года. » принадлежность: Носитель. » профессия: Ранее курсант военной академии, позднее - заключенный. С 2034 по 2037 год являлся одним из «Фантомов», но в июне прошлого года Итан отдал приказ коллегам Форсберга (конкретнее - Джею Валькотту и Джону Уэлшу) уничтожить его. На настоящий момент и Итан, и фантомы уверены, что Киран мертв.

» способность: Электрогенез. Киран - носитель с огромным потенциалом (также есть некоторые индивидуальные особенности, позволяющие использовать электрогенез нестандартным способом), однако, ввиду испытаний, выпавших на его долю за последние девять месяцев, на момент начала игры будет испытывать букет побочных эффектов, а также серьезные проблемы с управлением способностью и контролем энергозатрат. Но мы же не боимся трудностей, правда? » сторона: Вигиланты.

“ I can't walk on the path of the right because I'm wrong. ”

—     П Р Е Д Ы С Т О Р И Я     —
● Киран и Эвелин совсем не похожи - с первого взгляда вряд ли кому-то придет в голову, что они могут быть родственниками. И все же, несмотря на это, они всегда были близки, словно близнецы с разницей почти в семь лет. Даже в раннем детстве он не ревновал к ней родителей - напротив, был образцовым старшим братом, искренне полагающим, что отныне он и только он несет ответственность за сестренку.
● После школы принял решение поступить в военную академию, где сразу же обратил на себя внимание и стал одним из лучших новобранцев. Там он нашел то, чего ему так не хватало - железную дисциплину, которая помогла направить его упрямство и напористость в нужное русло.
● В 2023-ем году проявляется способность Кирана, и в ходе инцидента он едва не убивает сестру. Специалисты приходят к неутешительному выводу: Форсберг крайне опасен для окружающих, и пока это не изменится, должен находиться в специальной лечебнице для буйных носителей.
● Спустя год его выписали, а всего через несколько дней он стал виновником смерти почти сорока людей, спровоцировав возгорание и давку на трибунах бейсбольного стадиона. В этот день Киран впервые позволил способности полностью завладеть его разумом.
● Трагедия на стадионе получила широкую огласку в СМИ - в сравнительно небольшом Рокфорде только глухой и слепой не отныне не знал, кто такой Киран Форсберг и что он натворил. По решению суда его отправляют отбывать пожизненное в тюрьму для носителей - одну из первых, с еще неидеальной системой безопасности и недостаточно хорошо обученным персоналом, и потому ему удается совершить попытку побега, попутно поджарив до корочки нескольких надзирателей и членов медперсонала. После этого случая соответствующие органы поняли, что там его не удержать, и перевели в тюрьму ADXS в штате Колорадо - суперсовременную и сверхизолированную крепость, «Алькатрас» для самых опасных носителей, где каждый заключенный сидит в полном одиночестве 23 часа в сутки, медленно сходя с ума.
● Эвелин посещала Кирана так часто, как могла, но во время одного из визитов что-то пошло не так, и в тот день он вышел из себя, вновь навредив персоналу. После этого врачи и руководство заявили, что ее присутствие плохо на него влияет. Это был последний раз, когда Эва видела Кирана - больше ее к нему не пускали.
● Хотя им нельзя было видеться, она продолжала писать ему письма, но в какой-то момент Киран перестал на них отвечать. Врачи в определенном смысле оказались правы: «отпустив» семью, он достиг своеобразного душевного равновесия, но вместе с тем потерял часть человечности.
● Способности в ADXS блокируются, но это пошло Форсбергу лишь на пользу — «очистившись» от чересчур мощного влияния электрогенеза на свою психику, он смог взять себя в руки. В тюрьме отличался примерным поведением, поэтому время от времени получал в свое распоряжение книги. Людей за весь срок заключения он почти не видел — контакт с тюремщиками в ADXS сведен к минимуму, общаться с другими заключенными носители возможности не имеют. Не считая Эвелин и родителей, единственным человеком, с которым Кирану выпала возможность побеседовать, был не кто иной, как Итан Элдерман. Одному дьяволу известно, как Элдерман отыскал его, но в то время будущий лидер вигилантов присматривал для своего замысла перспективные кадры и увидел необходимый ему потенциал в Форсберге.
● По словам Элдермана, он собирал особенных людей, чтобы объединить их ради общего дела. Какого именно дела, Итан не уточнил, а Кирану это было и не нужно — спустя несколько встреч он уже был полностью ему предан (ведь Итан стал для него единственным собеседником и нитью, связывающей его с внешним миром), да и убивать ему не впервой. Потянув за нужные ниточки, Элдерман инсценировал смерть Кирана и вытащил того из тюрьмы. Это случилось в марте 2034-го года. С тех пор личность Кирана Форсберга была стерта, официально он был объявлен мертвым, а на самом деле стал одним из девяти «фантомов».

—     С Е Й Ч А С     —
● В июне прошлого года способность, которую Киран так усердно оттачивал, по неизвестной ему причине начинает давать настолько серьезные сбои, что мешает деятельности фантомов. Когда Форсберг несколько раз подвергает товарищей и миссию риску, Итан решает, что лучшим решением будет ликвидировать Кирана, так как он представляет угрозу для сохранения отряда в тайне. Задачу расправиться с «проблемой» он поручает лидеру. Форсберг о ловушке не знал и, казалось, в тот день был обречен погибнуть, но в последний момент некто помогает ему избежать смерти. С тех пор Киран Форсберг пропадает с радаров почти на девять месяцев.

Из предыдущего блока, думаю, примерно ясно, какие отношения с Эвой у Кирана были до его заключения, и именно отказ от общения с ней стал поворотной точкой, которая впоследствии привела его к существованию в качестве цепного пса Итана Элдермана.
Что касается Эвы, то, вопреки содеянному Кираном, она была единственной, кто не смотрел на него как на чудовище и не считал таковым (и это обязательно найдет отклик в их будущих взаимоотношениях). Она не отвернулась от него ни после того, как он ее случайно едва не прикончил, ни после трагедии на стадионе. Они были разлучены, еще когда она была подростком, однако влияние Кирана на ее жизнь невозможно описать в двух словах, и, наверное, я оставлю более подробное объяснение для личной беседы, ибо заявка уже превращается в простыню, и при таком раскладе вряд ли кто-то дочитает ее до конца.
Но имейте в виду, у нас с Майком на Вас большие планы, включающие в себя долгожданное воссоединение

♦ Киран недолгое время мелькал в игре (давно это было, аж полтора года назад), но мы с Майком и Валькоттом так прикипели к этому персонажу, что решили дать ему вторую жизнь, благо в сюжете как раз наступил для этого удобный момент.
♦ Это не Дэвид Хеллер! Вообще нет, ни в одном месте не он! Киран был придуман до того, как Стивенс подписался на «Легион», поэтому, пожалуйста, не поддавайтесь искушению и не делайте его похожим на безумного Дэвида, потому что Киран совсем не такой.
♦ Он не психопат и не упоротый анархист. У него нет тяги к неоправданной жестокости и кровавому рубилову (случай на стадионе был исключением), но он чертовски хорош в своем деле. Не задает лишних вопросов, убивает того, по чью душу его отправит Итан, и предпочитает действовать максимально чисто, незаметно и без лишних жертв, если ситуация это позволяет. Не испытывает какого-то извращенного удовлетворения от убийств (как и сожалений) - для него это лишь работа.
♦ Как и часть других фантомов, не являлся членом главного штаба и не имеет к оному отношения (и, соответственно, члены штаба его в лицо вряд ли знают).
♦ После долгих лет тюремного заключения отличается очень низким уровнем толерантности и презрением к сексуальным меньшинствам, распространенным по ту сторону решетки. Несмотря на это, имеет своеобразный «кодекс чести» - испытывает лютую ненависть к педофилам и насильникам, не упустит случая проучить их «по-фантомьи».
♦ Дабы избежать дальнейших обоюдных разочарований: Киран не любит Итана. И Валькотта тоже не любит. Давайте отбросим детский сад и смиримся, что с обоими у него были исключительно деловые отношения. Я подчеркну еще раз: Киран вообще не по мальчикам (и нет, это не менябельно), поэтому любителям слэшить все, что движется, говорим сразу в лоб - проходите мимо, не тратьте свое время, этот персонаж не для вас, да и вообще не создан для амурных страдашек. Почему и как персонаж к этому пришел, тоже могу рассказать лично, чтобы не растягивать заявку.
♦ Вы наверняка заметили, что в описании полно темных пятен, и это неспроста. Киран и его исчезновение очень тесно связаны с тем, что у нас происходит сейчас в игре, поэтому я не могла раскрыть все подробности в заявке, чтобы не проспойлерить здесь возможный будущий сюжет другим игрокам. Пока скажу лишь то, что роль у вас ну очень вкусная и интересная, и персонажа ждут серьезные метаморфозы, последствия которых затронут и окружающих)
♦ Я понимаю, что у Вас голова вот-вот лопнет от количества информации простите!, но пожалуйста, не пугайтесь - на самом деле все проще, чем кажется, постепенно все станет яснее некуда, я помогу вам разложить все по полочкам и вообще с удовольствием пообщаюсь с вами. Можете спрашивать и уточнять по-любому пункту заявки (даже если Вам вопрос кажется глупым) - расскажу, поясню и дам дополнительную инфу. Очень-очень жду вас!
♦ Что касается меня, то я не считаю количество символов в постах, не лью воду о глубоком значении кружевов на занавесках, пишу с использованием «тройки» и заглавных букв после точек. От Вас хотелось бы того же)
♦ Спасибо, что дочитали эту гигантскую заявку до конца 

п р и м е р    п о с т а

Майк прячет от нее взгляд, словно в чем-то провинился, словно совершил что-то, за что стоит стыдиться. Он костерит сам себя за то, в чем не было ни капли его вины. Он только что прошел через дознавательный ад, он был вынужден вопреки своей воле выдать Гейб все, о чем думал, а Эва знала, как он не любит раскрывать душу перед чужаками и ревностно оберегает личное. Ведь даже ей он открылся не сразу. А сегодня к нему залезли в голову, дважды вывернули его душу наизнанку, лишили контроля над собой и заставили рассказать всё. Его снова использовали.
Но вместо того, чтобы думать о своей незавидной доле и жалеть себя, он беспокоится только о том, что будет с ней. С той, кто все еще находится на воле, кто может видеть солнечный свет, кто не заперт в крохотной клетке, кому не устраивают пыточные сеансы копания в мозгах и кого не бьют тюремщики. И в эту секунду одна ее часть хотела хорошенько встряхнуть его за слова о том, что ей нужно держаться от него подальше и оставить его, потому что так ей якобы будет лучше, но другая ее часть понимала, что на месте Майка, чтобы уберечь его, Эва сказала бы то же самое.
Мир изменился. Не тогда, когда началась война - то были лишь окружающие Эвелин обстоятельства, к которым ей не сразу, но пришлось приспособиться. Мир изменился в ту секунду, когда она убегала от Майка, держа путь через залитые дождем улицы заброшенного Вудстока, и вдруг поняла, что не сможет. Даже если он попросит, а она попытается выполнить его просьбу. Она не сможет вернуться к ренегатам и забыть Майка, потому что невозможно отбросить часть себя - лучшую часть - и жить дальше, будто все так и должно быть. Мир изменился, когда судьба другого человека стала для нее важнее ее собственной.
И теперь, глядя на него, Эва наконец видела все в отчетливых, истинных цветах. Ренегаты, вигиланты и их борьба - все это отошло на второй план, и нынешнее биполярное разделение потеряло в ее глазах смысл, в который она и раньше не особо верила. Сейчас, по крайней мере пока Майк держат в заточении, для Эвелин не существовало никаких ренегатов и вигилантов - только они с Майком против всего остального мира.
- Мы ведь уже это проходили, - она мягко коснулась рукой его подбородка и улыбнулась, - Никуда я не уйду. Буду сидеть здесь и надоедать тебе целыми днями, - как же безумно хотелось его обнять, чтобы он наконец принял тот факт, что она всегда будет рядом, даже если ради этого придется лишиться прежних друзей и отказаться от положения в уже привычном для нее обществе. Но она не могла - охранник продолжал с раздражающим любопытством наблюдать за ними, и провоцировать его не стоило - Эвелин не хотела, чтобы ее лишили возможности посещать Майка.
К тому моменту, убедившись, что его жизни хотя бы пока ничего не угрожает, Эва уже немного успокоилась, и до нее дошло, как она, наверное, напугала его, ворвавшись сюда в слезах и не дав никаких ответов на его вопросы.
- Со мной все будет хорошо, - Эва мысленно пообещала себе больше не давать волю слезам. Неважно, как будет тяжело - она должна поддерживать в нем надежду, давать ему повод для улыбки и не позволять опускать руки. - Все прошло лучше, чем я ожидала, - и это было странно, хотя об этом Эвелин решила ему не говорить. Конечно, ренегаты - не вигиланты, и не в их привычке за проступки сажать людей на кол, но, признаваясь им в связи с Майком, она была готова понести справедливое наказание и никак не ожидала, что ей сохранят допуск к главному штабу и дадут полную свободу действий, будто она не совершила ничего противозаконного. Впрочем, вполне возможно, что они быстро сделали соответствующие выводы после допроса - она ведь и в самом деле не помышляла о предательстве, переходе на вражескую сторону или передаче информации и не подставила под удар ни ренегатов, ни их штаб. И в последнем была скорее заслуга порядочности Майка, чем ее верности ренегатам, ведь, если бы он захотел, то без труда смог бы выбить из нее информацию, которая была так необходима вигилантам и которую они пытались выведать месяцами. Или он мог поступить еще проще - отдать ее своим людям, как и планировал в самом начале. Но он этого не сделал.
- Они разрешили мне приходить к тебе, - продолжила Эва и, придвинувшись ближе, накрыла его руку своей. Его пребывание в плену могло длиться месяцами, и бесполезно гадать, сколько им еще придется смотреть друг на друга сквозь прутья тюремной решетки, но одно Эвелин знала точно - сколько бы Майку не пришлось сидеть в камере, он не будет томиться в этом богом забытом штабе в одиночестве. - Так что я могу проводить здесь хоть весь день, что и планирую делать. Как ты на это смотришь? - улыбнувшись, она хотела что-то добавить, но поймала за его спиной взгляд надзирателя - тот, кажется, заметил, что медицинский осмотр несколько затянулся. Убрав пакет со льдом в сторону, Эва помогла Майку одеться - местные ренегаты были настолько «любезны», что не дали ему ровным счетом ничего, что могло сделать его заключение чуть более удобным, в том числе и чистую одежду. Но об этом Эва позаботится, нужно будет лишь получить разрешение приносить сюда с собой кое-какие вещи - этим она планировала заняться завтра же утром. Часов в тюремном помещении, конечно, не было, но по предположениям Эвелин, время клонилось к одиннадцати. Скоро ее попросят освободить камеру, а до этого времени нужно закончить с лечением, чтобы Майку стало хоть немного легче, и он смог поспать. - Сейчас будет немного больно, - виновато взглянув на него, она все же наложила несколько швов на его лице - не образец художественного искусства, но Эва сделала все максимально аккуратно, чтобы швы не причиняли ему боль, а порезы зажили без следа. Закончив, она оценивающе посмотрела на заштопанные раны, но в конечном счете задержалась взглядом на его лице совершенно по иной причине. И снова ей пришлось приложить усилия, чтобы не потянуться к нему, не дотронуться до его лица, не коснуться его губ и не прижать к себе. Ей хотелось, чтобы он почувствовал знакомое ему тепло и объятия, но вместо этого она будет вынуждена оставить его в холоде и полумраке этой камеры одного, пусть и всего на несколько часов.
- Мисс, вы закончили? - поторопил ее охранник, и Эвелин, вздохнув, кивнула ему. Но прежде, чем ей придется уйти, она должна была кое в чем убедить Майка. В том, что она считала самым важным.
- Не говори, что подвел меня, - мягко взяв его лицо в свои руки, Эва посмотрела на него так серьезно и строго, как только могла, - Даже думать об этом не смей, ясно? - она притянула его к себе и осторожно обняла, чтобы не задеть поврежденные ребра. Эва ожидала очередного приступа кашля из угла, где стоял тюремщик, но ничего похожего не услышала - то ли тот сжалился над ними, то ли просто решил не утруждать себя работой, зная, что через несколько минут его смена подойдет к концу. - Никто не в силах сопротивляться гипнозу, Майки. И в тот момент я была уже на пути сюда, они бы всё равно всё узнали. Какими бы ни были для меня последствия, я бы не оставила тебя здесь одного.
Воспользовавшись милостью их наблюдателя, она приблизилась к Майку так, что между их лицами остались считанные сантиметры, и тихо произнесла:
- Я вернусь, как только меня к тебе пустят. И буду приходить каждый день. Мы пройдем через всё это вместе, - из коридора послышались голоса - ренегаты расходились по своим комнатам. Кажется, на сегодня их с Майком время подошло к концу.

● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ●
Pedro Pascal

» имя, возраст: Вам на откуп, для удобства я буду звать его – Адан Возраст приблизительно 36-42. » принадлежность: На выбор, лучше даже если изначально он был в побочном, а не главном штабе, или вовсе не состоял в штабах, но поддерживал ренегатов. » профессия: Агент управления по борьбе с наркотиками (?)

» способность: Ваш выбор » сторона: Строго ренегаты. » статичное изображение: ссылка.

● Уроженец Соединенных Штатов с латиноамериканскими корнями. Эмигрантами были либо родители, либо дедушки-бабушки, при этом семья была благополучной, детство и отрочество - нормальными, с хорошим образованием. После окончания учебы по личным причинам трудоустроился в DEA, после периода адаптации добровольцем вызвался на работу под прикрытием. Был внедрен в венесуэльский наркокартель в 2029-ом году. Оказался достаточно расторопен и умен, чтобы за два года “вырасти” по служебной лестнице, умудряясь при этом сливать данные правительству США.
● в 2031 Адан был приближенным к венесуэльским наркобаронам, которые принимали участие в государственном перевороте. В решающий момент он способствовал срыву встречи с продавцами оружия и захват здания парламента, выдал всех, кого знал. В ходе задержания и возникшей потасовки погибло несколько невинных, и, к сожалению, от руки Адана. Это мрачное обстоятельно стало окончательным концом кампании революционеров. Он наконец отправился домой.
● Никогда слепо не верил в систему, людей и не шел в толпе последователей. Делал вид, что играет по правилам, но будь он лишь верным солдафоном, то вряд ли смог усидеть на двух стульях и выжить там, где творилось, то, что не каждый выдержит. Венесуэла уникальная страна, проблемная, своенравная чтобы жить в ней, надо уметь выживать.
● Изначально высказывания Линкольна Риндта не вызвали в нём отклика, однако после трагедии, которая унесла практически весь Нью-Йорк, он задумался. Фактического решения за ним не было, долг требовал признать правоту тех, кто держал изначальные бразды власти,  а интуиция подсказывала, что Итану Элдерману доверять нельзя. Слишком много трагедий за такое короткое время, слишком многое не сходилось. Он отыскал один из побочных штабов ренегатов и уже будучи там понял, что выбрал верную сторону.
● Как вариант, Адан не вступил в какую-то из групп, и не увяз прочно в этом, просиживая штаны в штабе, ради выполнения миссий, которые были ему не совсем по вкусу, или недостаточно точно отражали то, чего он хотел от войны. Поэтому Адан стал информатором или искателем, наведываясь туда, где чувствовал себя как рыба в воде – в гостях у контрабандистов и ребят, которые теперь отвечали за веселье, незаконное, конечно.
● А еще Адан тряхнул стариной и боевой удалью, да вытащил из передряги девушку (подробности расскажу в лс), узнав в ней Кристу Аларкон, за которой охотятся вигиланты, ренегаты, и все те, кто смог поднять тело с дивана. И возможно получил приглашение присоединиться к штабу.  Ну или почестями и деньгами награду забрал.

Связь на фоне постапокалиптического будущего радости от того, удалось спасти свои задницы, и ситуации в которой придется ехать из Вашингтона в Миннесоту, молясь всем мексиканским богам, и надеясь выжить. Дерьмо творящееся вокруг объединяет, во многих смыслах. Подробнее обсудим лично.

Характер не прописан от и до, но есть интересные мысли, и, если вам понадобится немного вдохновения, отвалим, не проблема. Почти все, что написано в заявке - лишь пожелания и основа персонажа, вы вольны переделывать его так, как захотите. Добавлять, выкидывать факты, творить беспредел и сделать персонажа полностью своим.
Адана жду не только я, мы писали эту заявку вместе, но есть и другие заинтересованные люди, поэтому с игрой точно не будет проблем, как бы еще не пришлось скрываться от нашего энтузиазма.
Мы здесь давно и надолго. Все покажем, расскажем. Просим только не бросать роль.
А еще замутим электрический хлыст, если захочешь.

п р и м е р п о с т а

Не к этому готовилась Криста Аларкон, когда так рвалась оказаться в стане врага, то есть... теперь уже можно говорить о них как о союзниках? Она путалась в понятиях и торопила события, но очень рассчитывала именно на такой исход.
Ей удалось увидеть жизнь с множества сторон, окунуться в нее с головой, но Крис почему-то предпочитала думать голливудскими клише, может так она не давала себе думать о худшем, или наоборот создавала в голове наиболее жуткие сценарии, которые могла представить. Она готовилась как минимум к пыткам с участием ногтей, иголок и кровожадного дознавателя в довольно обыденной связке, или к тому, что однажды дверь камеры откроется и прозвучит один пронзительный выстрел, после которого больше в этом мире ее ничто не побеспокоит. Но самым ярким был тот вариант, где сопротивляющуюся предательницу волокли по пустынному коридору, запирали в полупустой комнате, и обдавали мощной струей холодной воды, примерно так, как в старые добрые времена поступали с психически больными.
Ждала ли она того, что после одной беседы ее оставят в покое и неведении на несколько дней? Как будто не знали, что делать с бестолковой подружкой вождя вигилантов, или вели переговоры с ним, чтобы вернуть перебежчицу обратно. Кстати, Криста крупно ошибалась, когда считала худшим испытанием пытку ледяной водой. Ее настоящим кошмаром стало бы возвращение к Итану, его полная власть над ней, и желание преподать урок, который запечатлелся в подкорке.
Но и ренегаты кое-что понимали в том, как вымотать противника и попытаться загнать его в угол, потому что когда замок на двери камеры жизнерадостно щелкнул и она отворилась, пленница уже смирилась с тем, что сгниет в этой унылой комнатушке, если не свихнется намного раньше, в этом случае ей, к счастью, будет плевать абсолютно на все. И клеткой станет собственное сознание.
Криста медитировала в потолок несколько часов подряд, упрямо не поднимаясь с места, чувствуя как нарастает напряжение в ногах, но работать овощем хотя бы было не так утомительно, как мерить шагами крохотную камеру, каждый раз упираясь в ненавистные стены.
На какие-то доли секунд она начинала сомневаться в принятом решении, не потому что, думала, что Элдерман прав и за ним будущее, не потому что ей вдруг стали неприятны ренегаты, и даже не потому, что испугалась за свою жизнь и с удовольствием вернулась бы к бывшему, поджав хвост. Кристе нужна была обычная жизнь, с постоянной работой, друзьями и относительным покоем вокруг, к этому она стремилась, уезжая из дома, едва окончив школу.
Когда рушатся детские мечты, на смену им приходит взрослое желание максимально спокойно существовать в это мире. Кристе досталось в детстве, когда она получила свою способность. И больше ей не хотелось становиться всемирно известно балериной, и получать ту дозу внимания и придирок, которые свалились на нее когда носителей официально признали и показали всему миру, вот только некоторые не перестали считать их фриками, которым место в цирке уродов.
У нее не было выбора, вместо жизни девчонки из толпы, она оказалась посреди войны, как и тысячи других людей, у которых тоже были свои стремления, желания, но обо всем этом забыли сразу же, как прозвучал первый взрыв.
Никто не виноват, но отвечает и расплачивается за произошедшее каждый из выживших.
Но выбора нет, как и прошлой жизни, и потому она поднимается, чтобы увидеть, кто же стал долгожданным посетителем и снова разочароваться в возможностях собственной проницательности и фантазии. Ее охранник молчалив и абсолютно невозмутим, а каждое движение такое отточенное, что в пору заподозрить, что перед ней робот, но и в 37 году техника еще не настолько продвинута.
Наверняка они отправили к ней самого опытного бойца, чтобы какой-нибудь прыщавый мальчишка не застегивал наручники трясущимися руками, и не избегал взгляда, выставляя ренегатов трусами перед самой Кристой Аларкон — главной предательницей года.
Бывшей вигилантке вообще подобрали неплохую и колоритную компанию, сразу после того, как девушку завели и усадили на стул в раздражающе безликой комнате, в ней появился и дознаватель — мужчина, наверняка старше 50 лет, но он так спокойно и уверенно выглядел, как будто всю жизнь готовился к этой встрече. Люди старшего поколения нравились Кристе иногда больше, чем ее ровесники, было в них что-то, позволяющее твердо держаться на ногах. Уже после недолгого общения с Бобби, пожилым владельцем бара, который приютил Крис после переезда в Нью-Йорк, ей удалось понять, что старикам не надо вгрызаться в жизнь и отрывать сладкий кусочек, они скорее всего уже нашли себя и успокоились.
Девушка кивнула в ответ на приветствие, наблюдая как ребята, которые должны были стать защитой для мистера Болтона, выходят за дверь. И даже в этом могла крыться какая-то подстава, дознаватель мог быть настолько уверен в том, что Криста не навредит ему или с большей вероятностью именно Кристе надо беспокоиться о своем благополучии. Люди, которые ничего из себя не представляют, обычно очень любят собирать вокруг себя толпу прихлебал.
— Воду — согласилась Криста, хотя ее так и подмывало демонстративно отказаться от всего, что предлагал новый знакомый, но перед кем было ломать комедию и играть в железную леди? Она определенно находится не в том положении, — с лимоном, если не затруднит.
Мисс Аларкон не очень любила копаться в прошлом, потому что так или иначе натыкалась на косяки, глупые поступки или решения, о которых все еще жалела. Но этот простой вопрос сразу перенес ее на три года назад, когда ей посчастливилось или не повезло (с какой стороны посмотреть) познакомиться с Итаном Элдерманом, который заглянул на ужин в ресторан, где Крис подрабатывала в ночную смену.
Почему этот день? Потому что именно тогда она стала вигиланткой, и пусть еще никто не знал, что когда-то будет война, и сторонники Итана назовут себя так, она уже готовилась стать одной из них.
— Это вигиланты примкнули к нам — начала Криста, тут же спотыкаясь о последнее слово, теперь не было никаких "нас", она сбежала от Элдермана, оставила его с носом, и готовилась предать прямо сейчас. Допросы не проводят ради интересной беседы, ренегатам нужна информация, — я была с Итаном задолго до того, как появился Риндт со своими вестями о будущем. Работала официанткой и представить не могла, что стану поддерживать кого-то, кто решит развязать войну.
И правда, до этой встречи Ри считала, что ее потолок это работа в баре, ну или открытие своего заведения. Но никак не то, что она станет первой леди для мужчины, который был так опасен, что о его смерти мечтала не одна сотня человек.
— Но если вас интересует с чего началась история вигилантов, я вряд ли расскажу что-то новое и назову точную дату, так как  даже не пыталась запоминать, из меня хреновый общественный деятель. Итану требовались союзники, потому что он не верил ни одному слову человеку, который взялся из ниоткуда. А я считала нужным помочь ему в этом, поэтому начала находить полезных людей. Не уверена, что понимала тогда, что занимаюсь вербовкой.
Вот вы сразу поняли, в какое дерьмо оказались втянуты?
Этот вопрос прозвучал с интересом и еле скрываемым вызовом, но чего ей еще бояться? Каждый новый вздох похож на чудо, и порождает лишь новые мысли о том, почему она все еще жива.

● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ●
rose mciver

» имя, возраст: Бри [Brie, Brianne]. » принадлежность: человек или носитель. » профессия: парамедик; медицинская группа (Пирр, Южная Дакота).

» способность: на выбор; брошу весь мир к вашим ногам, если решитесь взять рентгеновское зрение или кукловодство. » сторона: вигиланты. » статичное изображение: ссылка.

Бри — настоящая чудачка, что не всегда играет ей на руку. Девушка может составить беседу бездомному, кажется, совершенно не ощущая неловкости вблизи человека, малодушно избегаемого прохожими, влюбиться в историческую личность, в неоновый идол, слава которого канула под многовековыми наслоениями земли, и даже написать о нем романтическую эду, если позволяет график. Зачастую, творческий энтузиазм девушки распространяется за рамки исторических «канонов» и тогда жертвами ее «фанфикшенов» становятся коллеги по штабу.

Храбрая и бойкая, но замкнутая в себе. Всю жизнь она тянет крест человека, берущего на себя слишком много (пусть хоть кому-то в этом мире будет не наплевать), к сожалению, так и не научившись правильно преподнести свои чувства, что напрямую отразилось на ее социальном благополучии. Невзирая на статус школьного лузера и целый ворох сомнительных хобби, Бри еще в подростковом возрасте поняла, что создана помогать и заботиться о людях. Вот так просто, без лишних слов. Вырывать для кого-то шанс ухватить спасительную соломинку, быть на передовой, по локоть в крови и грязи и облегчать боль, а не консервироваться в стерильных госпитальных офисах, придавало ей веры больше, чем могли представить себе родители, считавшие, что их ангелу уготовлено место среди «сливок» медицины.

Девушка хороша в том, что делает, ведь старается не напрасно: каждая спасенная жизнь за плечами подобна собственным крыльям. Привыкнув работать под постоянным давлением, Бри устойчива к стрессу и нечувствительна к внешним раздражителям. Происходящее вокруг заставляет задуматься; востребованный парамедик убивает себя волонтерством, ненормированной рабочей сменой и мыслями о врачебной практике. Она изо всех сил пытается приносить бо́льшую пользу (все еще недостаточно), но за день врачом ей не стать. Да и кто знает: есть ли у нее этот день?

Бри едва дождалась возможности броситься в самое пекло. Неукротимое желание помогать и изменить сгорающий мир к лучшему сталкивает ее с членами побочного штаба Южной Дакоты, где ей временами разрешается отобрать неврологический молоточек (орудие пыток над пациентами) у ворчливого медика и безвозмездно предложить свою помощь с «оборзевшими солдафонами».

Джейсон умрет за нее, если потребуется... разумеется, в том случае, если травматическая кома и эпилептические конвульсии при виде плодов ее творчества не настигнут его раньше. Бри — полноправный член семьи... «шиппящий» других членов семьи. В чем-то это даже забавно, ведь непростые солдатские будни, нередко напрочь лишенные романтики (попробуйте представлять себе что-то поромантичнее списка изнуряющих нормативов, имея перед глазами лишь его и унылое лицо командира), оживают насыщенными ею, искушенными историями. У ультработаника Эллиота Трента, например, личная жизнь разнообразнее, чем у остальных. Элдерман и Линкольн на самом деле поссорились из-за женщины. Линдон зачастил в медотсек к Бейкеру... (в рассказах, рожденных безжалостной девичьей фантазией, — это всегда плохо заканчивается).

У наших персонажей определенно имеется чувство юмора, проблемы с головой и напрочь отшибло самосохранение — мы-то придумаем чем заняться.

п р и м е р п о с т а

Брови едва не упали Джейсону на нос, когда он понял, что с «шаолиньской» моделью коммуникаторов, выдаваемой в главном штабе, придется повозиться. Решительно сгрузив все три новоявленных чуда техники на угловатых коленях, он было решил, что проще залить все содержимым кофейного стаканчика (куда Джей благополучно плеснул неразбавленный виски) и притвориться, что все работает, как и должно, но слабый и едва различимый отголосок самосознания нашептывал ему, что в случае дипломатического фиаско с индейцами — носиться им по пыльному котлу ужаленными в хвост куропатками (без обид, Лейтенант Взъерошенный Перья) на сломанных ногах и со стрелами в коленях. Да и жалко-то кошерного напитка.

Ведя неравный бой с перенастройкой связи, он успевал, впрочем, в пол-уха слушать представителей штабной богемы, решившей поразвлечься за его счет. С виду по ним и не скажешь, что за всей этой вымощенной презентабельностью лояльных псов Элдермана скрывается дух настоящих полевых хиппи, но всплывший наружу факт, в сущности, отнюдь неплохо сказался на общем настрое такого расслабленного парня, как Инди. Гораздо сложнее работать в условиях, когда нервы, что поводья, натянуты до предела и аж скрежещут, как колеса их бронированного внедорожника по выщербленному асфальту.

Сопровождавший пока не спешил огорошить их тем, что для поездки в индейские резервации все трое были кошмарно трезвы. В сердце мрачных тайн и суровой, даже зловещей южнодакотской истории ему доводилось совать нос не дальше «Прерийского рыцаря», но и на тамошних порогах, полных огня и винных паров, не нужен никакой гид, чтобы прочувствовать на себе все прелести вестернской остросюжетки. Впрочем, туловищу рыбы за голову решать не положено — моветом, да и у таких солидных ребят наверняка припасено с пару десятков планов, на случай... всего. Взять хотя бы нелюдимый и довольно-таки скверный характер устрицы, уж точно не спешащей покидать обжитую раковину. Сдалась им эта война бледнолицых, как Нику Прайсу — титул Мисс Мира.

Пару раз машинально хлопнув себя по карманам куртки, наблюдая за выпирающими ребрами каньонов, раскинувшимися, казалось, до самого края света или до конца Южной Дакоты, что почти то же самое, он не думая выдал первое, что удачно подвернулось на язык:

— Мне и прежде случалось проштрафиться в считанные секунды знакомства с серьезными людьми, — вспомнив, хотя бы, сколько раз ему доставалось за излишне несдержанное чувство юмора и хохотнув, Джейсон рассеянно пожевал фильтр сигареты, которой до этого едва не поперхнулся, но в последний момент передумал и незаметно убрал ее за ухо, — ...но чтоб настолько...

Оставшись в машине наедине с параноидальным Фрэнсисом, на физическом уровне плохо переносивший молчание солдат взял на себя роль информационного радио и худшего кошмара интроверта в одном флаконе, затравив историю в духе «А вы знали, что вместо собак эти парни иногда держат здоровенных таких опоссумов?».

С чистой совестью затянувшись, позволив завиткам ароматного дыма обвивать плечи, Джейсон привычно чертыхнулся на выбор сигарет — эти были с какой-то сладкопахнущей гвоздикой, что ли, и, наверное, его временный и единственный собеседник уже не раз прокрутил в голове зверский план как выкинуть Линдона посреди пустошей за курение подобия девчачьих благовоний. Парень, пожалуй, в этом случае проявил бы безукоризненную солидарность, упростив задачу и выпрыгнув на ходу сам, если бы у них в Южной Дакоте выбор благодати зачастую не состоял из того, что можно запросто умыкнуть из карманов сослуживцев.

— Шеф, да если бы на мне и был жучок, то уже давно сгорел от ваших взглядов, — «жуть», подумал Джей. Но ладонь все еще пощипывало после приветственной шоковой терапии лейтенанта. И в силу напоминавшего о себе обстоятельства, лишний раз парень спорить не стал — мало ли, от большой преданности делу этот Фрэнсис возьмет да спалит их вместе с машиной. — Ну как знаете. Стриптиз, так стриптиз. — Фыркнул он, выходя из авто и стягивая на ходу куртку и футболку, чудом не прожигая те зажатой в зубах сигаретой. Что-что, а раздеваться Линдон умел молниеносно.

— За это повышения не полагается? Что-нибудь покруче майора, например? — вообразив, как уже он отправляет чертового командира боевиков чистить плацдарм, вигилант заулыбался шире. На счастье последнего, осенняя погода стояла благосклонная, а лишние сорок градусов в невинном стаканчике из Старбакса и вовсе превратили акт вынужденного эксгибиционизма в середине ноября — в терпимое удовольствие. Но Джейсон все равно швырнулся ремнем так, словно с радостью оставил бы главой аналитического отдела парочку вмятин на отполированном до блеска корпусе броневика. — My bad. Надеюсь, хоть в то, что я жучок между ягодиц не спрятал, поверите на слово?

● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ●
Levi Miller¹

» имя, возраст: Bryan Monaghan, 11- 12 лет Брайан Монахан. » принадлежность: По желанию. Если носитель, то способность проявилась после октября 2036 г. » профессия: школьник

» способность: Вижу носителем с достаточно разрушительной активной способностью. Умеет взрывать предметы, устраивать разрушения твердых предметов, поджигать все вокруг, сносить... » сторона: ренегаты. » статичное изображение: неописуемо прекрасен  .

[indent] Мальчик родился в семье хирургов. Вначале история начиналась очень радостно. У Брайана были веселая тетя (Шинейд Монахан), крутые дяди (Чейс и Сет Монаханы), отец - пример для подражания (Коннор Мёрф) и инициативная мать (Нив Монахан). На самом деле, семья большая и дружная. Только Брайан не очень помнит этот период своей жизни, потому что семья распалась до того, как ему исполнилось три годика. Распалась - тоже громкое заявление. Если отец бросил семью (к чему сама Нив приложила усилия), то дяди с тетей просто стали реже появляться в жизни малыша, устраивая личные жизни. Нив родила сына продолжая учиться в Университете, поэтому так получилось, что она часто оставляла сына на сестру. Предположительно, что до того момента, как Шинейд уехала из дома учиться, Брайан к ней очень привязался и любил вплоть до 2038 года (сейчас она официально признана мертвой). Не смотря на это, Нив пыталась подарить ему столько любви и внимания сколько могла, пренебрегая отдыхом, полагая что время с ребенком - это уже отдых. В семье не звучали негативные возгласы относительно Коннора, хотя не исключено, что Брайан слышал перешептывания или упреки, когда Нив с кем-то спорила или ругалась на эту тему. Все мы знаем, что дети понимают куда больше, нежели кажется взрослым. Главное помнимать, что Нив безумно любит сына, воспитывала его сильным и независимы, потакало во всех увлечениях. 
[indent] Брайану было около четырёх лет, когда их небольшая семья из Арлингтона переехала в Вашингтон. Мальчик занимался всем, чем желала его душа, не без ведома матери. Брайан рос отличным парнишкой, если судить из представления самой матери. Дело даже не только в позиции, будто свои дети самые лучшие. Монахан младший разносторонняя личность. У него есть увлечения, умение расставлять приоритеты, логичное мышление, развитость не по годам. Он любит много читать (как взрослые книги из английской и американской литературы, так и комиксы, как современные, так и раритетные издания), мечтает о путешествиях по всему миру, увлекался созвездиями, наукой, техникой (в том числе и айти-технологиями). Вероятно, пытался перепробовать все, что только можно. Занимался плаваньем, играл в школьной футбольной команде. Немного переживал из-за переезда, но исторические ценности Вашингтона покорили мальчика и он быстро пришел в себя.
[indent] Брайан обожает компьютерные игры и приставку, фанат e.c.h.o. squad, классических Звездных Войн, Доктора Кто, звездного пути и дальше по списку... Нив не редко ругала из-за частого просиживания штанов перед телевизором и попыток вымолить лишний час игры перед сном, но всегда покупала игры, так желанно заказанные сыном. 
[indent] Парнишке было семь, когда семья пополнилась Хантером Говардом (умер в 37) и младшей сестрой Джуд (жива и с нами). Мужчина так же был врачом, поэтому дома появлялся не так часто, как хотелось бы. Но он был хорошим человеком и мне бы хотелось, чтобы отношения Брайана и Хантера сложились хорошо. Возможно, он на время заменил Брайану настоящего отца. С этого момента в семье Монахан наступает новая глава, которую вполне можно назвать счастливой. Семейные выходные, пускай и редкие, но веселые. Поездки в Disneyland, Studio Tour London: The Making of Harry Potter, походы в кино, вылазки на природу, совместные активные игры. Редкие, но запоминающиеся моменты. Один из представителей семьи всегда приходит на школьные матчи или театральные постановки (если Брайан принимал в них участие), на любые соревнование, которые будут вами подобраны.
[indent] Но потом из семьи ушел и Хантер. Просто их отношения с Нив дали трещину со временем, не оказались такими счастливыми и прочными, как показалось детям. Конечно, мужчина приходил в гости и, пожалуй, их отношения с сыном не прервались, но он больше не был непосредственным членом семьи. А через год начались взрывы и однажды Нив приехала домой с новостью, что Хантер погиб в Германии. Он ездил туда по делам и оказался в метро как раз в момент взрыва. Все переживали, находились в трауре и сложно представляли, как теперь жить с этим фактом. Нив поддерживала детей не смотря ни на что.
А потом началась война.
[indent] История Брайана - это сложные психологические испытания маленького ребенка. А война для него не просто решение конфликта, а водоворот событий, которые испортило его жизнь, забрали все самое счастливое и светлое, доброе, что у него было. В октябре 2036 года Сет (младший брат Нив) и Нив Монахан отвезли детей к матери Хантера Говарда, а сама Нив направилась в штаб ренегатов. Полагалось, что так будет безопасней для детей, а ренегатам нужны были проверенные врачи. Естественно, Монахан переживала, принимая такое решение, но это не отменяет возможного субъективного отношения сына.
[indent] В конце 37 года дети были транспортированы к посторонней, но хорошей семье, на безопасную территорию.
[indent] Сейчас разрабываются и отыгрываются события, которые поместят маленьких Монаханов в Главный Штаб ренегатов.

[indent] Я хочу игру с сыном, потому что переживания за семью - это 50% моего персонажа, если не 90%. Их взаимопонимание мне видится с разных сторон, но неизбежно остается одно - они любят друг друга.
[indent] По какой ветке мы пойдем решать нам же, поэтому все обсуждаемо. Я же предложу вам лишь некоторые затравки, намеки.
[indent] Они хорошая семья и сын понимает все намерения матери, хотя тоска и долгое пребывание без матери сделали его взрослее и немного грубее.
[indent] Брайан может ненавидеть своего родного отца, потому что догадывается каким тот был или же потому что тот его бросил. Такая детская обида и ненависть, которую подпитывают сложности в жизни любимой матери и в своей собственной.
[indent] Брайан может винить во всем Нив, будто это она прогнала отца и вообще ему было бы лучше с ним, пускай он даже его и не знает.
[indent] Брайан может винить и Нив за что она оставила его с сестрой. За то, что все испортила. За то, что не удерживает в своей жизни людей, которые так дороги Брайану. За то что он хочет, чтобы мать была рядом, а её нет.
[indent] У него много причин ненавидеть мать, как и любить. Поэтому мне их отношения видятся достаточно сложными, напористыми и острыми. Хочу, чтобы роль взял игрок, который готов глубоко раскрыть характер этого парнишки. Развивать есть куда, этот колодец слишком бездомен. Есть куда писать душещипательные и драматичные эпизоды. История отношений в моем видении настолько объемная, что я больше не хочу сына-непись.
[indent] С кем играть на форуме ребенком, помимо метери, - вы найдете по нескольким причинам: персонаж крутой и с ним интересно взаимодействовать; вы Монахан, а это 80 % успеха в популярности; на форуме уже есть боевик, который готов воспитывать в Брайане сердцееда, потому что он слишком крут и очарователен; а мать обещает близко познакомить со звездным отрядом; так же есть один мамин ухажер до начала войны, который очень хорошо ладил с Брайаном (все игроки просто неимоверно шикарны).
Приходите. Продумайте персонажа. И вы не сможете расстаться с Револтом.
От себя еще хочу добавить, что очень жду сына. Он мне нужен. За полтора года игры Нив я поняла, что развитие этой ветки взаимоотношений - то, что хочу отыграть, прожить, написать. Очень жду игрока.
Брайан нужен маме. 

п р и м е р    п о с т а

Thousand Foot Krutch - War of Change

[indent] На войне невозможно сражаться исключительно за себя. Мы завязаны на людях, которые находятся рядом, делят с нами комнату, обязанности, штаб, нашивку высоко летящего орла. Можно отрицать этот факт, вторить об этом на каждом шагу. Можно даже верить в это. Но войны не выигрывают в одиночку. Войны не выигрываются без потерь. В войне нет победителей, потому что даже владелец пьедестала в минусе. При любом исходе мы что-то теряем: любимых, родных, близких, себя, ценности, ощущение морали, веру в лучшее, собственную силу. И если о других людях нам будут напоминать фото, татуировки, подарки, шрамы, то о нас самих мы забудем или будем вспоминать о себе прошлом, как о совершенно постороннем человеке. Правда в том, что на войне, так или иначе, мы погибает. Ты сражаешься чтобы жить и теряешь себя живущего. 
[indent] Нив было неловко. Она подумала о том, что находится в этом прохладном помещение и режет себя, ради спасения постороннего человека в надежде помочь. С желанием сказать важное, найти на дне сердца хотя бы одно слово, которое зажжёт в глазах Джинджер огонь надежды, веры, желания бороться. Вместо того, чтобы смотреть из дверного проема детской комнате, как лучи лунного света освещают мирно сопящее лицо дочери. Сердце заболело. Пожалуй, отвечать за жизнь посторонних людей – проще. Ты можешь отключить страх, забыть об их важности в разрезе всей планеты, потому что ты врач, тебя учили не идти на поводу у слепых эмоций перед задачей спасения чьей-то жизни. Врачей учили брать волю в кулак, превращать дрожь конечностей в рациональное мышление, страх утраты в поиск всех возможных вариантов сценария операции, усталость отдавать в подчинение силы воли. И все умения превращаются в дым, когда ты не можешь спасти самого близкого человека, который является твоей вселенной. Нив не может любить размеренно. Не может отдавать себя частями. Не может думать о рациональности, если она действует в ущерб близким. Если вы спросите Нив, отдаст ли она свою жизнь за десять незнакомцев – она без сомнений ответит, что отдаст. Если вы спросите Нив, десять незнакомцев или хотя бы один из Монаханов – она выберет Монахана. Холодное тело Шинейд, через полгода, будет важнее десятки незнакомцев. Даже если они с нашивками орлов.
[indent] А защищать детей Нив страшно. Это не сказка о Гарри Поттере, её смерть не станет для них щитом. Нив не может находиться вдали от детей. Это разрушает её изнутри. Она хочет разодрать свою грудную клетку и вынуть сердце, подставив его под струи холодной воды в душе и вымыть от боли. Но быть рядом, зная об опасности на каждом шагу – еще хуже. Монахан хочет быть героем для своих детей. И не может быть рядом с ними, потому что это слишком…осознавать собственную беспомощность рядом с собственной вселенной. Если бы Нив не видела через что приходиться проходить братьям и сестре, она бы могла изменить свое решение… Но видеть то же в жизнях детей - это слишком. Еще раз она через это не пройдет. Людям не помочь, пока они сами этого не захотят.
[indent] - Недавно научилась. После случая в больнице… не знаю, чего еще можно ожидать от этого умения…- Монахан ловит взгляд Шиан и закусывает губу. Пытается понять, все ли наладилось. Не понимает. И не верит. В самых сильных людях кроются самые нежные, в самых слабых – каменные личности. В шарады жизни играть сложно, потому что ты никогда не угадаешь. Плохие поступки, поступки не совпадающие с нашей моралью, нас ломают. И этого не исправить. Такую трещину не заделать цементом и не прикрыть пластырем. Может показаться, будто слов достаточно. Но нет. Нив совсем не знает Джинджер. Не знакома с ее биографией, прошлым, историей семьи, спецификой характера. Они очевидно разные. Они очевидно смотрят на ситуации по-разному. Суть ли в стоимости? В весомости потери, которуя каждая потеряет по исходу это войны. Что если ответ кроется все в том же вопросе «десять незнакомцев или близкий человек?». Нив возводит сопоставление на весах правосудия свою семью и весь мир. Самый худший выбор в жизни Монахан – это выбор между членами своей семи. Что если ей однажды придется выбирать между Чейсом или Сетом? Это кошмар от которого хочется перестать дышать. Но у Нив есть семья.  У нее есть противовес вселенной. Как распределены весы у Джинджер?
[indent] Монахан послушно направляется к чайнику и набирает холодную воду. Наблюдает за пеной от струи и видит свое смытое отражение. Она постарела. Не естественная старость – усталость. У нее морщины не мимические, а эмоциональные. Они – отражение внутренних трещин. На кухне раздается щелчок и начинает слышаться шум закипающего чайника. Монахан опирается на стол и смотрит на Джинджер.
[indent] - Шокер в подарок? – Женщина неловко улыбнулась, подарок слишком забавный, чтобы быть чьим-то жестом вежливости. – Мы пошли на войну по собственному желанию. У всех был выбор. Даже если мы говорим, будто это не так. Ложь. Выбор был, просто мы не захотели ему следовать. Не нравился возможный сценарий. Поэтому мы тут. Верим в оправдание – выбора не было. Это же наша страна. Надо защищать слабых. Отстаивать свои идеалы. – Нив вздрогнула от выключившегося чайника. Она продолжала смотреть на Джинджер взглядом уязвимы, но честным и откровенным. – Мы тут, потому что однажды решили – это правильно. Надо помнить об этом. Ведь это война – она ужасна в любом своем проявлении. Она заставляет каждый день делать выбор и этот выбор не всегда делает нашу жизнь лучше. Но когда мы решили стать частью этой войны – мы были лучше. Мы были лучше, чем сейчас. Возможно глупее, но лучше. Не стоит забывать об этом. Будь сильнее, чем хочется. – Монахан отвернулась, расставляя чашки и заливая пакетики кипятком. Они тонули, пытаясь последний раз всплыть. Последний вздох перед исполнением собственного предназначения.
[indent] - Чай готов. Тебе с сахаром? – Доктор улыбнулась, протягивая руку к миске со стиками сахара.

ELAINE WINBLAD, 29 » REACTIVE EVOLUTION » EVAN RACHEL WOOD
А    Д    А    П    Т    А    Ц    И    Я

Специализируется на миссиях, связанных с проникновением, ликвидацией и зачисткой (включая крупномасштабные операции). Часто играет роль "жертвы", позволяя противнику расслабиться и почувствовать свою силу, чтобы в самый подходящий момент нанести удар. Успешно выполняет задания благодаря своей подготовке и запредельной выживаемости. Гетеросексуальна. Родом из Швейцарии. Двадцать счастливых лет мисс Уинблад была наследницей внушительного капитала, гордостью семьи и любимицей окружения. Но всего одна поездка автостопом по Индии перевернула все планы на счастливое будущее. Отправилась в путешествие вместе с лучшей подругой, но уже на третью ночь девушки были похищены группой торговцев людьми. Илэйн находилась у них три месяца, питалась объедками и подвергалась унизительным наказаниям, не затрагивающим "товарный вид". Позже девушек перекупили, разделили и тайно вывезли за границу. Илэйн оказалась на территории очередного арабского государства и была вынуждена выступать в качестве игрушки и прислуги, а также исполнять любые извращенные запросы новых "хозяев". Над девушкой издевались, ее наказывали, били, прижигали и всячески унижали. В этом аду она провела два года. Способность Илэйн проявилась, когда Уинблад была на грани смерти во время очередного наказания. Но "хозяева" посчитали, что девушка не выдержала нагрузки и умерла. Уинблад вывезли за черту города и похоронили. Когда Илэйн выбралась из земли и набралась сил, она вернулась к своим обидчикам и заставила их на собственной шкуре испытать все краски фильма "Я плюю на ваши могилы". Расквитавшись с "хозяевами", Илэйн продолжила свой кровавый путь и не остановилась, пока не уничтожила каждого, кто поспособствовал ее похищению и удержанию в плену. Родители искали дочь первые полгода, но когда разбились в автокатастрофе, поиски девушки практически сошли на нет, а чуть позже Илэйн и ее подруга были признаны погибшими. Уинблад перебралась в Штаты по поддельным документам, выучила пару боевых искусств и продолжила преследовать людей, связанных с торговлей людьми на Ближнем Востоке. Она не щадила никого и в один из таких дней попала под "радар" Итана Элдермана, который, вместо того, чтобы сдать девушку властям, разглядел в ней отменный потенциал и предложил выгодное сотрудничество, практически вытащив Илэйн с улиц и пути безрассудного истребления, которое рано или поздно привело бы ее к пребыванию в ADXS Florence.

SOLOMON RAMPAGE, 34 » ANIMAL MEDIATOR » TRAVIS FIMMEL
В З А И М О С В Я З Ь    С    Ж И В О Т Н Ы М И

Ирландец в крови, господин с двойным гражданством и дурным нравом. Он никогда не церемонится с другими, не любит подчиняться, но знает цену чужому авторитету и знает, когда и с кем лучше всего пойти на сделку. Опять же в целях личной выгоды. С Итаном его связывает договоренность, о которой знают лишь они двое. И только по этой причине Рэмпейдж вступил в тайный отряд Элдермана, став одним из девяти "фантомов". Сменил фамилию еще по молодости и оборвал все связи с прошлым, но о себе и своей жизни предпочитает молчать. Сол никому не доверяет и во многом полагается на собственные инстинкты, причиной чего является и его взаимосвязь с животными. Его довольно непросто застать врасплох, и порой кажется, что у Соломона везде есть "уши" и "глаза". Он не только управляет животными, но также прекрасно понимает их инстинкты, и благодаря этой связи "братья меньшие" защищают своего "альфу" до последней капли крови. Он кажется чужаком в мире цифровых технологий, но даже без всей этой техники Сол - опасный противник. Гетеросексуален. Является гордым владельцем двух милых аргентинских догов внушительных размеров, которых повсюду водит за собой на цепи. Рэмпейдж любит спускать их на тех, кому не повезет оказаться у него на пути. Животные полностью слушаются его, а выжить после их нападения - дело везения. А для наблюдения и слежки главным образом использует ручного сокола, к которому не позволяет прикасаться ни одной живой душе. Соломон всегда доводит начатое до конца, не терпит полумеры, прекрасно знает себе цену и, похоже что, не способен опьянеть. Его лучше не злить — он не вспыльчив, но тем хуже для других. Способен затаиться, а затем нанести неожиданный удар. И ударить он постарается как можно больнее.

NATHAN BLUNT, 35 » HUMAN » KARL URBAN

Еще один человек в смертоносном отряде. И хотя на всеобщем осмотре он был определен к подвиду "homo sapiens", Бланту понадобилось не так много времени, чтобы заслужить свое место среди остальных фантомов. Специализируется на ядах и химикатах, а также выполняет функции врача, но не гнушается нарушать данную им клятву Гиппократа. Способен избавиться от тела так, что его никто и никогда не найдет. Химик от бога - "чудовище" по призванию. Нэйтан не обладает чувством сострадания или жалости к окружающим. Ему не впервой причинять боль живому существу, и еще в раннем детстве Блант проявил задатки садиста. Прекрасно осведомлен о всех важных точках на теле человека, включая болевые, и способен причинить мучительные страдания любому, кому не повезет попасть ему под руку. Врачебную практику начал с примерной работы в одном из госпиталей Лос-Анджелеса, а закончил опытами над бездомными и проститутками, пытаясь определить максимальный болевой порог своих "подопытных" и опробовать на них яды, которые создавал у себя на дому, используя в качестве исходного материала то, что получалось добывать незаконным образом на "черном" рынке. Когда его опыты стали сводиться к одинаковым и слишком, по мнению Нэйтана, ординарным результатам, Блант перешел на себя и в последствии доигрался до того, что потерял чувствительность к боли, что стало одновременно и плюсом, и минусом. После этого Нэйт активно следит за состоянием своего здоровья и ежедневно проверяет показатели, отмечая любые отклонения от нормы. Гетеросексуален. На его счету (еще до вступления в ряды фантомов) - 138 замученных до смерти людей, две трети из которых являлись носителями. В фантомах оказался после того, как попал "на радары" отряда во время их очередной операции. Умудрился отравить Валькотта, вернуть его с того света, отклонить предложение Итана о сотрудничестве, но когда выяснил, что смертельно болен (что было результатом опытов над собой), принял протянутую Элдерманом руку помощи, который не только оплатил для Бланта дорогостоящую операцию, но и впоследствии выделил ему личную лабораторию, снабдив ее самыми лучшими игрушками.

● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ●
Jane Levy

» имя, возраст: Charlotte “Charlie” Delaver Шарлотта “Чарли” Делавер 23 года » принадлежность: Носитель » профессия: Член боевой группы в побочном штабе Южной Дакоты

» способность: На выбор по согласованию с семьей » сторона: Вигиланты » статичное изображение: ссылка

Тебе повезло стать третьей случайностью в семье Делавер. Тебе повезло не запомнить ту нищету и ограниченность, в которой мы находились, когда ты родилась. Тебе повезло стать младшей из трех сестер, которой всегда доставалось больше, чем остальным: еды, игрушек, одежды, любви. Пока старшая дочь впитывала все от отца, ты с каждым днем все больше и больше получала от матери. Те же жгучего рыжего цвета кудри; зеленые, как изумруды глаза; умение расположить к себе любого незнакомца. Ты впитала в себя самую лучшую версию от каждого из членов нашей семьи. Ты всегда выступала нейтральной стороной, всегда тушила пожар конфликтов, будь они между Клэр и Пейдж или Джо и Джилл. Ты мягче, ты спокойнее, в тебе больше самообладания и здравого смысла. Ты та дочь, которую мечтает получать каждая мать: носила платья, заплетала косы, меняла поездку с друзьями на вечер с семьей. Ты душа семьи, без тебя бы семья Делавер не протянула так долго. В тебе нет вселенской злости, тебя не мучают переизбытки неконтролируемых эмоций, ты всегда уравновешенна, складно мыслишь и рационально поступаешь. Ты не ругаешься с сестрами, потому что в их головы заложили, что младшую нельзя обижать, ты любишь отца, потому что один твой взгляд вьет из него веревки, ты предана матери, потому что она с тобой и в победах, и в поражениях, ты за это ей навсегда благодарна. В тебе есть лишь одно противоречие, так долго не дававшее покоя, потому что было неосознанно – твое альтер эго.  Ты мягкая, а оно жесткое, ты нежная и женственная, оно мужское и сильное. Ты удивила мать лишь однажды, когда выбрала пойти дорогой, слишком знакомой отцу и старшей сестре, ты выбрала стать солдатом. 

● Ты моя третья дочь. Слишком похожа на мать, как внешне, так и внутренне, но умеешь брать верх над своими эмоциями, что не удается сделать Джилл и по сей день.

● Тебя не приходится ругать или пичкать нравоучениями, с тобой можно душевно поговорить или тихо помолчать. Ты не принимаешь чью либо сторону, достаточно четко обозначив, что для тебя мы все одна сторона, потому что одна семья.

● Развод родителей стал для тебя слишком сильным потрясением, которое в последующем и привело к пробуждению способности. Тебе пришлось переехать из родного дома вместе с матерью и тем самым слишком тосковать по отцу. Головой и сердцем распад семьи ты так и не приняла, все время ища способы примерить взрывоопасную парочку Джо и Джилл.

● В тебе живет две противоположности: плохая и хорошая. Это не делает из тебя монстра или преступника, но ты становишься, подобно железному человеку, личностью, которой все ни по чем.

● Со своими умениями и возможностями ты решила пойти в военную академию и приносить пользу своей стране, став солдатом, которого проблематично убить. С началом войны ты приняла сторону вигилантов, став неотъемлемой частью боевой группы.

● Новость о смерти отца заставила тебя на время дать волю эмоциям, а затем уступить место второй личности, чтобы поддержать мать, продолжить работу и не сломаться, но все равно пугать её холодной фразой «Я со всем разберусь».

● Решив, что под постоянным присмотром матери не сможешь в полной мере исполнить свой долг, ты сразу после окончания обучения в академии Вест Пойнт, приняла решение, продолжить карьеру в качестве члена боевой группы в побочной штабе Южной Дакоты.

● Без покровительства матери ты смогла вдохнуть полной грудью. Ты стала жесткой, требовательной, слишком правильной, не уступающей в спорах или правах на ошибку. Кто-то считает тебя несносной, кто-то слишком рискованной, однако ты четко знаешь, чего хочешь от жизни, не слушаешь остальных и веришь лишь себе самой.

Дополнительно:

Немного мелочей от второго заявителя:
● Глупо отрицать, что тебе проще отдалиться от отца, чем от матери. Доподлинно неизвестно: сама ли ты решила так, или твое второе «я» нашептало столь отчаянный для любой дочери шаг, но факт остается фактом - если бы Джо поставил тебя перед выбором с кем ты будешь жить, то ты бы выбрала мать. Благо выбирать не пришлось.

● Отец гордится Клэр, переживает за Пейдж, а ты для него отрада, молоденькая Джилл, которую он повстречал в школе: хорошенькая и умная. В твоих просьбах глава семейства всегда находил самую приятную работу на свете.
Именно поэтому Делавер, долгое время не сможет свыкнуться с реальностью в которой Шарлотта показывает в себе иную, не привычную всем сторону личности, ту, которая никак не клеится с обличием милой, краснощекой девочки с рыжими косами.

● Обостренное чувство справедливости заставляло маленькую Чарли влипать в ситуации, где нужно было предотвратить рядовое правонарушение. Потасовка хулиганов у школы, котенок на верхушке дерева, перевернутая мусорка. «Правильная до тошноты» - постоянно говорит одна из сестер. Такой же пыталась быть и твоя мать, но и в этом ты её опережаешь.

● Ты довольна прямолинейна, но не глупа. Исполнительна, ты не любишь принимать какие-либо важные решения без предварительной подстраховки и просчета. Как примерного солдата тебя устраивает следовать приказам начальства.
Обожаешь боевые искусства и ножевой бой, как завороженная можешь любоваться холодным оружием в своих руках. Одному из своего оружия, подаренного на выпуск из академии отцом, ты дала имя.

● До недавнего времени у Чарли не было никаких проблем с контролем способности, ее способность была по-джентельменски услужливым, можно подумать, что она испытывает к тебе свое рода любовные чувства, но нет - она просто принимает правила игры, которые хочет изменить. В будущем.

По игре:
● Введены ключевые моменты, так сказать, скелет персонажа, а наполнить его мясом фактов целиком и полностью на вас, ожидаем неоднозначного, сложного персонажа со своими тараканами в голове, которые стали только жирнее с приходом войны.
● Практически все менябельно и обсуждаемо, дано желаемое, но если ваш взгляд покажется мне даже интереснее моего—мы вас возьмем целиком и полностью.
● Особых требований нет. Первое или третье лицо- ваше дело, но какая-то активность на форуме в игровых разделах- крайне желательна.
● Вас ждет по крайне мере три ведущих соигрока: отец, мать и старшая сестра, но кроме игры с нами хотелось бы видеть вашу независимую линию.
● Я — игрок старой закалки: требовательный и внимательный к деталям, поэтому очень прошу поделиться примерами игры и мыслями по поводу персонажа, чтобы не случилось неловкой ситуации, в которой мы просто не сыграемся. (с) Chace Monaghan.

п р и м е р    п о с т а от Папки.

Tell me, how long do we wait
Until we see the other side?
T h e   e n d   o f   e v e r y t h i n g
Nothing left but you and I.
Хорошее дело браком не назовут. Отец так говорил за что получал от матери щедрый подзатыльник. Джо лыбился на пару с братом. Несмотря на многие «но», их семья была во многом образцовой для их непутевого штата. Впрочем Делавер младший никогда не видел себя отцом, мужем, главой большого семейства. Жизнь щедра на хитросплетенные повороты судьбы, иронична, порой зла, порой задорна, как музыка на Техасской свадьбе, но справедлива.
— Бедный ребенок- говорит печально Джо и про свое будущее дитя, и про то еще не оформившиеся создание, что поправляет подвенечное платье напротив него. Тогда у незадачливого жениха появилась странная манера мрачно отшучиваться по любому поводу, ускользая от раздражающего разговора, как от нависшей угрозы. От Джилл, правда, так просто не уйдешь. Она навязывалась. И спустя многие годы ему стало стыдно за этот спектакль холодного суженного, который продолжался ни один год. Заботливая женушка всегда напоминала ему о том, что он никогда не был таким строгим, смурным и закатывающим глаза мужчиной. Он примерил новую роль и она вполне себя его устроила, ему было странно учить ребенка тому, что он принял поневоле. Ответственность за свои поступки. Быть в ответе за тех кого ты любишь.

— Все дело в привычке.— Альберт жует свою китайскую лапшу и дирижирует деревянными палочками, точно перед ним выстроился Шанхайский симфонический оркестр— В запахе!
Джо облокачивается на капот заглохшей машины, скрестив руки, и поправляет солнцезащитные очки, скрывающие красные от недосыпа глаза. Сложно спать на новом месте. Одному уж тем более.
— Ты когда успел стать Жаном Батистом Гренуем, идиот?
— Нееее, я как Аль Пачино, смекаешь?— он причмокивает и махает ладонью на обожжённый специями язык, умудряется перекинуть галстук на плечо и начинает входить вдоль авто, остановившись в итоге перед боковым зеркалом— Бабий запах прицепляется намертво, но и тут есть рецепт. Клин клином. Тебе нужно перебить одни феромоны другими.
Понятны теперь к чему эти разговоры вокруг да около. Прошло много лет, а он так и не смог прийти в себя. Джо выдалось пробовать других женщин. Это как нырнуть в прорубь. Хочется поскорее вылезти оттуда. Неприятно, промозгло. Нет, непривычно. Омерзительно. Делавер качает головой, опустив взор на потрескавшийся от безумной жары асфальт стоянки перед забегаловкой в классическом чайнатауне. Что этот идиот может знать о нем, о ней и вообще? О времени, которое просто так не затолкаешь в мусорный контейнер, как труп кошки.
— Тебе и сорока нет, начальник.— мужик не унимается, а Делавер становится только раздражительнее после кофеинного передоза и палящего ультрафиолета, вызывающего зуд по всей коже.
— У меня трое детей, Ал, им нужна семья. Сильнее чем мне. — Точно в исповедальни, он говорит это сквозь сложенные ладони, вспоминая по итогу, что так и не успел заехать купить подарок для на день рождение малышки Чарли.
— Хорошая отговорка, дружище, ты холостой теперь, так что радуйся. Отмучился. Каторга позади. Спусти уже черный флаг.
— У меня трое детей.— повторяет Джо сквозь зубы, понимая, что в этой фразе гораздо больше смысла, чем он может вложить в этот идиотской разговор о его личной жизни. Вернее заметить, о ее отсутствии.

«У меня дома жена и дети». Звучит как отговорка. Он предостаточно слышал подобное из уст людей, которых ему пришлось отправить на тот свет за эти годы. Жутко. Осиротевшие, овдовевшие, одинокие. Это его рук дело— чужие искалеченные жизни.
Когда же он оказался на прицеле, то он и сам был готов произнести эту заезженную фразу, но потом, прямо перед тем, как вигилантский капитан отряда зачистки вернул предохранитель на место, он вспомнил, что конкретно все проебал и на эту мольбу у него нет никаких прав. Это неприятное ощущение легкой диареи вместе с желанием обоссаться на ровно месте испугало его сильнее, чем перспектива смертной казни.
И где его работа, за которую так цеплялся? Где его дом, о котором так грезил по итогу? Где его жена и дети, частицы его самого?
Запах гари неприятственно ударил в нос. От родного города не осталось камня на камне. Геенна огненная поглотило его и всех жителей. А он торжественно шагал в сторону этих чудовищных разрушений, как на параде. Именно там он обещал быть своей жене, дабы вытащить заблудших детей из хищных орлиных когтей. Он поклялся своей жизнью.

Где все?
Ему вспомнилось, как он осторожно обнимает свою милую Джил, когда она, на 7 месяце уже третей беременности, спящая, уставшая от того что приходится есть за двоих, роняет детскую книжку с ирландскими сказками из ослабших рук. Малыш пинается, собственно, как и остальные бойцы до него. Джо касается губами горячей мочки уха, опускает голову, молча утопая в океане ее огненных волос и еле заметно улыбается. Говорят, что после беременности женщина преображается, становится еще более прекрасной, Делавер закатывает глаза от этой мысли и еще не понимает хорошо это или плохо для него. Его эти просиживания штанов в юридической конторе в тесном офисе при прокуроре города Остин сильно потрепали. А вот она, кажется, ему все еще цветущей и такой пленительной. Он не позволял себе ревность. Но снедавшая несправедливость по этому поводу жгла сильнее любого каленого железа.
Куда она уйдет. Брюхатая?
Уже проходили. Не дай отче повториться этому скандалу.
Тесный костюм натирает в подмышкам, ему нужно идти на неблагодарную работу. Спасать тех, у кого либо нет денег на хорошего адвоката, либо тех, кого отказываются защищать по этическим соображениям, что значит в их штате— они перешли дорогу не тем парня. Ровно через год он поступит в Куантико и все изменится. Но в лучшую ли сторону?

Не то что зрение с возрастом подсело, или слух не так остер после постоянных взрывов и легкой контузии, застигшей его месяц назад в окопе. Но запах кожи Джилл безоговорочно вывинтил ржавые гайки его нутра и весь механизм самообладания застопорился. Мужчина задрожал.
Как много времени прошло без нее? Немое безумие на протяжении 8 лет напоминало песочные часы, где вместо песка залили воск. Все заметили, как сник былой пыл, Джо на год стал как-то активнее и шутил, что начинается новая жизнь, но какой черт она ему нужна такая? Опустевшая, заброшенная, без смысла. Он катился с горки, которой не было конца. Внизу скалы без намека на воду.
И вот, когда разбитый мужчина был на грани, то случилось странное и непредвиденное. Джилл пришла к нему вместе с Клэр и Чарли. Банальная неприятность, устроенная вечным генератором неприятностей Пейдж, которая быть может спасла им всем жизнь своей непутевостью. Ведь сколько людей уже погибло? Скольких они знали лично, а они все еще живы. Джо видит по ее блестящему в изумрудах взгляду, как она сама поражена его появлением, а бывший агент при всем при том, что творилось на протяжении года, когда буквально приходилось выживать на просторах Висконсина, совсем не удивлен, что она всегда была тут со своей единственной не сгинувшей пока в бессмысленной войне дочерью. Берегла, как ей казалось, последнего члена семьи.

— Прости меня. Прости пожалуйста. — он опускает голову, щурится от боли и сглатывает соленый комок. Джо явилось ощущение, что не проговаривать застрявшие внутри словоформы больше нельзя. Когда столько раз был на волоске неминуемой гибели— хочешь-не хочешь, а по неволе начнешь ценить жизнь и осознавать ценность момента. Чего ему стоило лишний раз сказать, что он ее любит? Что он ей благодарен за проделанный пусть сквозь годы? Несколько секунд его времени, пара нечаянных слов могли бы заглушить желание истерить, начать искать загвоздку, которая всегда крылась в его работе— тупой страсти найти себя. Теперь мысли, неозвученные на протяжении совместной жизни материализовались, обрели завершенную форму.
-Я хочу выполнить данное тебе обещание. Но это чертовски сложно, все не так как я ожидал. Не все просто.
— Они все твои девочки и они похожи на тебя гораздо больше, чем ты думаешь. В нужный момент это сыграет в нашу сторону, вот увидишь.
— Это меня и пугает— Замечает Джо. Он отлично знал к чему приложил свою руку. Их дети поступают, как считают нужным, как поступал всегда он без оглядки на других. И только лишь поэтому он уже в незавидном положении. Клэр уверена, что ее папаша давным-давно где-то в почве, в лесах, на земле людей, которые столь хладнокровно ее прикончили вместе со штабом. Шахматная партия была разыграна неверно еще в дебюте, но это не значит, что нельзя все еще переломить ход сражения.
Он старается смотреть на всю картину сверху, но она уже слишком масштабная для его взора и с каждым его ходом в ней все больше и больше деталей.
Что кроме фатальной потери способно укрепить веру в свои поступки, которые год назад казались безумием? Он проходил развод.  Но смерть отца— явно не то. Клэр не поймет его. Джо и сам себя не понимает. Сплошная передряга.
Ему ли говорить о том что тяга влипать в переделки— это какая-то общая с Джилл черта.
Нашла коса на камень.

И вот опять Джозеф размахивается и его металл разлетается на куски. Можно ли чувствовать себе более по-идиотски? Лицо по привычке застывает в подобии мимического паралича. Клубок нервов распутывается не сразу, ибо эта возможность отдышаться дается ему тяжелее любого убийства. Это как идти несколько дней по выжженной пустыне где-нибудь в Вегасе и захлебнуться от пригоршни воды из рук прекрасной незнакомки.
Джо почему-то улыбается без ведомой причины, Джилл должно быть чувствует, как дрожат его строгие губы, так же как и в первый раз. Самоуверенно, словно, это всегда было вопросом времени. Как и тогда, в прошлой жизни, после нескольких шальных свиданий, когда он уже прижимал ее всем телом к стене, а она играючи ускользала от него укоризненно добавляя, что он уж слишком торопит события. Стоило ему тогда прислушаться.
Но как тут устоять, когда она притворяется лишь загнанным зверьком, но ее горящий взгляд дает понять: на ловца и зверь бежит.

45-летний мужчина не сразу вспоминает сколько ему лет. Вроде бы зрелость уже где-то тут, рядом, и все у него было, но сейчас — это «все» начинается вновь захлестывать, обуревать. На этот раз не в пример страшнее. Руки неуверенно поднимаются спине, проскальзывают по шее, ладони ложатся по обе стороны головы, накрывая волосы, касаясь ушей. Теперь когда уже рыжая подается вперед, он с жадностью впиваясь в то, что когда было его безраздельно. Проникновенные черты губ не менялись, как и структура, как и вкус смешавшийся со вкусом помады.
— Пять минут?- в его голосе появляется наигранная строгость. Она что засекала? Бывший муж не удивился. Но кабинет напротив гнезда аналитиков не самая лучшая локация для их незатейливой ссоры, особенно в самый разгар рабочей недели. Джо выдыхает, и не сразу до него доходит, что ему придется выпустить Джил из своих объятий. На его языке все еще чувствуется легкая горечь духов, когда он коснулся устами ее шеи.
Но эта горечь блекнет. Приходит другая. Послевкусие к скорому расставанию.

— Я на плохом счету. – Джо все еще смотрит ее глаза, скрывая как он заворожен он опускает взгляд чуть ниже. Не помогает. Так же неспешно отходит, открывая дверь кабинета перед женщиной.— Меня никто не воспринимает, я думаю, что мои задания буду еще более самоубийственнее, чем в побочных штабах. Умру? Прекрасно, отличная причина ВСБ закрыть мое досье и гадать в какой уголок памяти они еще не залезли. Словить на лжи у них не получилось, но их дотошность подвела ни одного человека к могиле. А я выбравшись оттуда, не очень хочу обратно.
Делавер осматривается по сторонам, коридор пуст, без лишних ушей. Он берет ее за плечи и так же настырно опускает голову, чуть пригнувшись, чтобы его глаза оказались на уровне их.
— У нас все по прежнему.— Джо тяжело моргает, словно пытается выделить свои слова не только тоном, но и каким-то особым знаком.— Нужно выждать. Я нашел подходящее задание, которое уже на все 120% покажет начальству, что мне можно заниматься дальней разведкой вне нашей территории, а значит, я найду Клэр и Пейдж.
Пальцы начинают дрожать, он смотрит на них и понимает, что след на безымянном пальцем давно исчез. Еще одна причина вернуться на место преступления? А там его только и ждут. 
Понимает ли она его или нет? У него нет времени объяснять, время утекает сквозь пальцы, пускай они и переплелись как раньше, но это не способно переломить ход хроноса. Он с закрытыми глазами выпрямляется в полный рост и передергивает напряженными плечами. Ему до сих пор не верится, что он жив. Наверное, ему никогда это не осознать.
— Ты мне нужна здесь с Чарли, я молю тебя не влипай никуда. Я не хочу потерять и вас.-Рука выскальзывает из ее замка и он отходит на несколько шагов, он уходит спиной и разводит руками— Мы на войне, Джилл. Тут люди умирают. На заметку.
Это не было возвращением домой, потому что штабу вигилантов никому не заменить в его голове домиком со своим садом. Подальше от пыли. С детьми. Но поговаривают, что дом— это не только стены и потолок. Не элементы уюта, мебель и домашний питомец. Дом— это где тебя ждут. Если раньше Джозеф Далевер был нахальным гордецом, то сейчас он принимал этот мир, каким он есть. Со всеми его условностями, переломанными конечностями и кровью в легких. Но есть одна вещь, которую он тогда, почти 10 лет назад не смог принять и сейчас все его существо сопротивлялось. То что Джилл не его женщина. Сейчас он рад бы это исправить, если бы только они оказались в другом уголке вселенной, где нет этого клацанья мышки, нервного кашля ВСБшника за его спиной и звука шредера, пожирающего клочки бумаги с некорректными отчетами. Джо бы все мог исправить. Ему это по плечу, но это больше не их жизнь только. Это жизни их детей, которых он подвел. Которые еще не знаю, как далеко он смог зайти в своем желании их защитить. Тень накрывает его на повороте, как будто портал в другое измерение, где нет места сантиментам.

п р и м е р    п о с т а от Мамки

Take my mind and take my pain
Like an empty bottle takes the rain
And heal.
Когда становишься старше, когда за плечами уже добротная прожитая жизнь, осознаешь, что многих вещей уже с тобой не случится. Первой влюбленности, первой работы, первого трепетного чувства в ожидании ребенка, первых побед и первых поражений. Основные моменты с тобой уже случились, и ты подсознательно уже давно списал себя со счетов, потому что есть молодые, более живые, с огнем в глазах и рвением сердцах. Ты потаскана, помята, использована судьбой. Жизнь списывает тебя на использованный товар, здесь тебе больше нечем крыть. И вот если бы не война, возможно ты бы ещё пожила, завела бы пса или мужчину, кого-то, кто приукрасил твою размеренную жизнь разведенной женщины и матери выросших детей. Но война переворачивает все, в том числе и спрос на тебя, твои навыки, знания и умения. Будь я более смышлёной, то научилась бы воевать не с тремя дочерями, а террористами, но кто бы мог подумать. Кто бы мог подумать, что наступит война.
И это бесит меня больше всего, ведь смириться с тем, что я уже глубоко зрелая женщина, которая свое отжила достаточно просто, а вот принять, что такая молодая девушка, как Бонни, вынуждена рисковать своей жизнью и ставить под угрозу всю ту предначертанную судьбу, которую она может так и не получить, получив шальную пулю, принять это совсем непросто. Заставлять девушку сражаться, брать в руки пистолет, убивать, вот чему учит нас 21 век. Так и хочется крикнуть избитое: остановите землю, я сойду.
— Брат, это же замечательно!— особенно, что он по ту же сторону, что и сестра. — Пол… А я ведь готовила ему парочку раз отчеты — даже странно, что все под носом, а ты и не замечаешь, слишком отрешенная, слишком сосредоточенная лишь на работе. — Иметь брата дознавателя очень неплохо— во всем смыслах, я подмигиваю девушке, ведь мы обе понимаем, что брат не допустит, чтобы кто-то её обидел.
Бонни с долей обреченности констатирует факт отсутствия мужа и детей. Ха, не понимает она своего счастья, пожить бы ей денек из прошлого с моей семьей, разом всю хандру смахнет, а желание ещё лет на 10 отпадет.
— Не ровняйся на других, всему свое время. Я стала мамой в 16 лет, поэтому, как по мне, чем позже, тем лучше — смеюсь и вот от чего Илвет хочется рассказать все без стеснения? Ведь я до сих пор стыжусь этого пункта из своей биографии, католические семена, посаженные в меня с рождения, заставляют грызть мою совесть.
– Все будет, Бон, обязательно. — ведь никак иначе, мое время прошло, но её ещё нет, её ещё впереди.
PART II

Задыхаюсь. Почему это происходит со мной? От чего вселенная не добьет меня уже каким-нибудь дробовиком? От чего сначала заставляет похоронить мужа, а затем вытаскивает его с того света, чтобы напомнить, за какого лжеца и несносного подонка я когда-то вышла. От чего она заставляет меня вспомнить, как я любила? Безответно, но даже и тогда по всем законам, по всем правилам. Почему нет ни малейшего проблеска света в этой кромешной темноте болезненных, сжигающих изнутри эмоций.
Я еле добегаю до своей комнаты, забывая подумать о такой мелочи, как закрытая дверь. Влетаю и разрываюсь на вымученный вопль, исходящий из-под давящей диафрагмы на легкие. Зло пинаю стул, на котором покоится стопка чистых вещей, смахиваю с тумбочки тускло светящий ночник, хватаюсь за горшок с алоэ и с силой разбиваю его об стенку. Уши пронзает дикий вопль растения, а кожу обдает горячим хлыстом, ведь я врежу тем, кого сама создала, вырастила, связала с собой. Джо лишь подтвердил мои опасения, что Клэр преднамеренно осталась на стороне врага. Она сделала выбор, не в пользу семьи. Воздуха не хватает, также как и сил принять реальность. Я хватаю очередной горшок с цветком, на этот раз орхидеей и с силой волейболиста отправляю его к противоположной стене. Именно в этот момент в дверной проеме появляется чья-то голова, которой приходится увернуться от «летящего растения».
— Бонни? — в ужасе я стою посреди полуразрушенной комнаты и вонзаюсь пальцами в пряди рыжих волос. — Прости, я целилась не в тебя, я не думала… что дверь не заперта.
Все тело ноет от боли, которую я причинила цветам и тем самым самой себе. Нужно подождать, пока она смущенно закроет за собой дверь и вот тогда я продолжу. Продолжу отдавать должки сучке судьбе.

And tell me some things last

п р и м е р    п о с т а от Старшенькой.

Я смотрю на них и вспоминаю, почему после магистратуры и Куантико не вернулась ни в Чикаго, ни в Лос-Анжелес. Нью-Йорк находился практически в равном удалении от обоих очагов дополнительных проблем. Идеально было бы, конечно, переехать в Майами, чтоб уж было честно, но климат не тот. Я смотрю на них и вспоминаю вечера, когда они оба думали, что малышка Клэр на верху спит. Я смотрю и понимаю, что смертельно устала. Вот именно сейчас. Будто бы я уже слишком стара для того, чтобы снова окунаться в эти проблемы родителей снова. Мы все отлично знаем, что кроме них двоих никто и ни что не сможет им помочь. Ни Пейдж, ни Чарли, ни уж тем более я. Два мазахиста, что, кажется, никогда не перестанут друг друга терзать. I want to get out of here.

Клэр утыкается переносицей в пучок из кончиков пальцев. Осматривается. Типичная холостятская квартира. Ни картин, ни штор, ни статуэток, ни вазочек. Почти что спартанские условия. И если у матери обаняние отменное, то Клэр лишнего не замечает обычно, а потому молчит. Чарли ведёт себя так же как в детстве: когда не может спрятаться за юбку матери, она прячется за юбку Клэр, следует за ней хвостиком и помалкивает, поддакивая только тогда, когда это необходимо. Если бы так же можно было и с Пейдж, было бы куда проще жить. А сейчас… Клэр бы предложила Шарлотте отправиться от этой начинающейся грызни куда-нибудь подальше, кофе элементарно попить и составить план действий, но куда же сбежишь с этой подлодки. Бадди не выдержал и лёг, положив голову на лапы и следя за фигурами Джо и Джилл. Клэр потянулась в сторону и погладила его по спине.
— Не, ну засохший сыр, это ещё ладно… Вот если бы там мышь повесилась, — глупая привычка вставлять едкие комментарии, и появилась она где-то со времён Гарварда. Клэр знает, что лучше не встревать и дать им двоим выговорится, но тогда придётся потратить слишком много времени. Можно, конечно, пока с Чарли прогуляться, купить сервиз, чтобы Джилл его побила (желательно не о голову Джо), пачку сигарет, чтобы у Джо была возможность предложить Джилл паузу, после того, как наорутся оба, и пачку контрацептивов, чтобы у всей развалившейся семьи не было ещё одной «проблемы». Хотя Клэр была уверена, что в четвёртый раз точно должен быть пацан. Но отец как-то решил не проверять, что славно.
По суровому взгляду матери в ответ, Клэр поняла, что лучше пока заткнуться. Девушка вздохнула, нагнулась вперёд и посмотрела на Чарли. Она уже было собиралась открыть рот, чтобы предложить сестре кофе — должно же оно здесь быть. Но вопрос прервал её планы, и она поочерёдно посмотрела на отца, а потом на мать. Пауза затянулась, как петля затягивается на шее жертвы.
— Что имеешь в виду под "хотела, чтобы мы увидели"? — глупый вопрос-уточнение, но Клэр слишком туго воспринимает эту информацию. Пазл в голове слишком быстро срастается в единую, цельную картину. Волосы на затылке встают дыбом. И как они изначально не подумали об этом. Клэр пришлось иметь дело с той шушерой, которую Пейдж называла своими друзьями, но там были в основном отбитые ребята. Клэр поджимает губы и откидывает голову назад, на спинку кресла. Затем молча и деловито достаёт телефон, набирает последний номер.
— Джим, — она хотела начать быстро, но для начала нужно удостоверится, что на том конце тебя слышат, ибо привычного «Боунс» не было.
— Да, Клэр, уже соскучилась?
— Слушай, можешь пробить по своим чудо каналам траекторию перемещений Пейдж Делавер за 15 февраля? — она пропускает мимо ушей явное продолжение марнезонского балета, начатого накануне, серьёзным тоном, зная, что в этот момент профессионал в Боунсе включается.
— Ну ты загнула. Оплачивали ли она что-нибудь картой, бронировала ли билеты — это да. Но мобильники — это территория…
— Не выделывайся. У тебя полный доступ к…
— Клэр, они тоже не дебилы. Каждый выход в программу прописывается в протокол, как и то, что я там делаю. Для меня это так себе чревато, больше для тебя. Ты уверена, что хочешь, чтобы я отследил метаданные твоей сестры?
Делавер замолчала. Если то, что говорит Джил — правда, то у них всех начнутся проблемы. Мало того, что Пейдж Делавер — киберпреступник, пусть и не на серьёзном уровне, так ещё на стороне террориста Риндта.
— Кееей.
— Я думаю, погоди, — девушка поднялась из кресла. Бадди поднял голову, Чарли внимательно смотрела, как сейчас смотрят и родители. Все эти взгляды чертовски мешают думать, как поступить лучше.
— Отследи повторно карту, может мы что-то упустили в первый раз.
— Хо-ро-шо, но не рассчитывай на результат... — на распев отвечает Джим, тяжело вздыхая.
— Спасибо, Джим, — Клэр жмёт кнопку отбоя на большом дисплее и оборачивается ко всем вопрошающим. Взгляд глубокопосаженных серо-зелёных глаз останавливается на Джо:
— Теперь ты понимаешь насколько всё серьёзно? — Делавер склоняет голову набок и выдерживает паузу, чтобы продолжить, — Мама позвонила мне уже в самый крайний случай, перед тем, как поехать в отделение полиции, чтобы заявить о пропаже. Я напрягла пару своих знакомых, чтобы проверить банковские счета, когда выяснила, что друзья её не в курсе, где она. Кстати, раз уж последний бойфренд за решёткой, есть шанс, что нам дадут его повидать? Может он что-нибудь знает?
Клэр чуть сощурилась. Взгляд ищейки. Хорошо, когда знаешь, что ищешь. Сложно только то, что не можешь предугадать, где искать.