Дорога из Нью-Йорка в Бэкон-Хиллс была долгой и утомительной. Даже для человека, привыкшего к межзвёздным путешествиям сквозь искривления пространственно-временного континуума, такие поездки не могут быть чем-то приятным. На своём корабле я нахожусь в тиши и спокойствии, никто не орёт под руку и не лезет с дурацким требованием освободить проход. Но междугородний автобус на столь длинном маршруте — натуральный ад. Не знаю, что меня дёрнуло ехать на автобусе. В следующий раз воспользуюсь самолётом. А пока, чувствую, мне ещё очень долго будут сниться в ночных кошмарах недовольные всем на свете пассажиры и их чёртовы спиногрызы — непрерывно орущие, вечно активные и выстраивающие траекторию своего бега между сиденьями согласно броуновскому движению. Ужас, одним словом.
Неудивительно, что в конце концов раскололось даже знаменитое джедайское терпение. Не выдержав, я вышла из автобуса в небольшом городке Фэйрвейл. До Бэкон-Хиллс оставалось недалеко, но мне был нужен отдых. Завтра я могу пойти туда хоть пешком, а пока дайте мне просто поспать. За последние месяцы я и так не видела нормального отдыха — то оборотни, то бандиты, то мутировавшие насекомые, выросшие до невообразимых размеров, в канализации... Вот уж не думала, что Нью-Йорка окажется настолько богат на сюрпризы. Проклятый город. Никогда больше туда не сунусь.

Мотель "Глен Капри", небольшое двухэтажное здание в форме подковы с прямыми углами, встретил холодным светом неоновой вывески и поднятой из-под колёс парковавшегося автомобиля пылью. С виду мотель был невзрачен и не внушал особого доверия, но всё, что мне было от него нужно — четыре стены, крыша над головой и кровать. Желательно без насекомых. Без любых. Вообще. После приключений в нью-йоркском метро я видеть не могу этих поганых тварей, независимо от размеров и происхождения.
На ресепшене меня встретили доверительной улыбкой, что я нашла довольно необычным для отеля подобного класса. Впрочем, отдачи добиться не удалось: всё, на что меня хватило — это сдержанная ухмылка и лаконичные ответы на вопросы администратора. Тому то ли хотелось поболтать, то ли он только что заступил на ночную смену — не знаю, но его жизнерадостность просто поражала, и я даже нашла её в некотором смысле ненормальной. Нет, я не пессимист. Просто я правда устала. И хотела только одного — отдохнуть с дороги. Одна, в тишине.

Зачем мне вообще сдался этот Бэкон-Хиллс? К чему ехать в городок, где вполне реально нарваться на неприятности, только затем, чтобы утолить любопытство? Не слишком ли высокой может оказаться цена? Наверное, это тоже ненормальное желание. Но я не могла пройти мимо того мира, который открыла для себя, — мира сверхъестественного. Пусть я, образно выражаясь, подсмотрела в замочную скважину, отступать было поздно. Я не могла перестать думать об этом, новое знание сводило меня с ума. Уж больно хотелось разобраться во всём до конца. Я решила, что ради новых потрясающих открытий стоит пойти на риск. Дерек предупредил меня, что это может плохо закончиться, но ему проще было бы справиться с ещё одним оборотнем, нежели с моим упрямством. Поэтому, вздохнув, он лишь посоветовал знакомого в Бэкон-Хиллс, который смог бы прикрыть меня, если что.
Закончив с оформлением номера, я поднялась на второй этаж и вошла в свой номер.
Обстановка была скромной, почти спартанской, чего и следовало ожидать. Окинув помещение беглым взором, я бросила на кровать сумку с вещами и, на ходу стаскивая с себя одежду, направилась в душ.
Почти home sweet home.

Отредактировано Jaina Solo (2015-09-10 18:11:53)

Нет, простите-извините, не стыдно. За беззастенчивые улыбки и свой звонкий и обезоруживающий смех, за коварно обставленные слова и мягко подданное предложение подвезти до злополучного Альфы, за все свои действия Лили совсем-совсем не стыдно. Джексону просто не повезло пересечься в квартире Дерека именно с этой хитрюгой, которая быстро на месте смекнула, что к чему, и стала гнуть свою линию. Все же, Джексон ничего не терял, ему все равно бы пришлось ехать в родной городок, а Лили своим присутствием могла лишь приукрасить ему компанию. Да и поговорить с ней было о чем, так что скучать им вдвоем все равно бы не пришлось.
Он быстро сломался под напором упертой Поттер.
И хорошо, что не стал задаваться кучей лишних вопросов, раскрывать все карты Лили бы все равно не стала. Она понимала, что Джексону было любопытно узнать, что связывает ее и Дерека, но даже если бы парень стал лезть не в свое дело, Лили вряд ли бы смогла подыскать ему вразумительное объяснение. Рассказывать ничего не понимающему в тонкостях перемещений во времени и не знающему о тайнах магического мира оборотню всю историю было бы глупо. К тому же, Лили еще не была уверена, что правильно делает, когда с бараньей упертостью пробивает себе тропы к Хейлу. Лили делает ставку на то, что он хотя бы поможет освоиться в новом мире, ей большего не надо.

По пути Лили написала Джейне, которая тоже по счастливой случайности направлялась в обиталище оборотней и прочей неприятной, опасной, сулящей вечную нервотрепку мистической гадости.
- Остановимся в мотеле? – спросила Лили, пряча телефон в карман и заглядываясь на Джексона. – Тебе надо отдохнуть.
Лили не хотела, чтобы он растерял все свои силы этой долгой поездкой из Нью-Йорка, да и самой ей надо было срочно освежиться после часов обездвиженного сидения на пятой точке. Лили усмехнулась и назвала адрес мотеля, где пребывала Джейна, а потом попыталась уснуть, но назойливые мысли и вечная тряска не давали ей этого сделать.

Джейна, по всей видимости, выбрала место наобум и о качестве обслуживания задумываться не хотела. Лили хватило одного взгляда, чтобы понять, что ей этой ночью придется совсем несладко, ведь здание показалось слишком неприветливым и страшно заброшенным. Этому мотелю нужен был хороший ремонт, а еще несколько фонарей во дворе вместо яркой неоновой вывески. Но выбор уже пал на него, значит, придется терпеть и думать лишь о том, что завтра они с Джексоном уже уедут отсюда куда подальше.
Неприятности начались с того, что Лили обнаружила свой все это время висящий на шее вредноскоп сломанным. Она фыркнула, скинула его в полупустую сумку с вещами, достала полотенце и поспешила в душ, чтобы наконец смыть с себя прошедший изнурительный день.
Через некоторое время Лили лениво направилась в номер Джексона, чтобы объявить, что ужин внизу наверняка уже давно начался, а они оба все копошатся и копошатся.

Было очень странно обнаружить дверь в комнату открытой едва ли не нараспашку. За короткое время, проведенное с Джексоном, Лили ясно поняла, что этот парень далеко не из тех, кто позволяет сунуться ему в душу любому первому-встречному-поперечному. И видеть, что он так халатно относится к собственной безопасности, как минимум было неожиданно.
Или это все превращение в оборотня так влияет на смелость? Мол, волкам и море по колено?
- Эй, неужели ты не проголодался? – громко спрашивает Лили, заходя внутрь.
В кровати его не было. Лили покосилась на дверь в ванную.
Нерешительно потопталась на месте, а после плюнула на всю свою воспитанность и постучала так громко, чтобы Джексон точно смог услышать и хотя бы подал голос. Но голоса Лили так и не дождалась, сколько бы не прислушивалась, и поэтому смело зашла внутрь.
В голове мелькнуло нечто матерное и нелицеприятное. Лили мысленно взвыла и приложила руку ко лбу, потому что увиденная ею картина давала понять, что даже здесь ей без приключений не обойтись.

Окровавленный, выпустивший когти, странным невидящим взглядом косящийся на свое отражение Джексон выглядел ужасно. Задумываться о причинах того, какого черта этот придурок решил покончить с собой в такой неподходящий момент, не хватало времени и желания. Лили собралась с мыслями, привела тревожное дыхание в порядок и протянула руку к парню.
- Джексон? – прозвучало в напряженной тишине. – Хватит, остановись.
Кровь была повсюду, от ее вида Лили стало нехорошо, но она за время службы привыкла видеть раненных. Только она никогда не сталкивалась с самоубийцами. И в ту секунду Лили растерялась и не смогла подобрать слов, чтобы заставить Джексона прекратить себя уродовать собственными же когтями.
Ее рука легла ему на плечо, Лили всмотрелась в лицо юноши и увидела звериный оскал. Она отшатнулась, испугавшись волчьего рыка, злобного, взъяренного, и поспешила выйти из комнаты, потому как оборотень явно желал покончить с ней, мешающей и назойливой.

Сохранять холодный разум всегда тяжело. Сердце пробивает тревожную дробь, руки потеют, а ноги отказываются слушаться. Все как в чертовом тумане, и Лили раздраженно морщится, вертит головой, отмахиваясь от морока, и стремительно движется по коридору в поисках нужного номера.
Невербальным Алохомора Лили открывает запертую Джейной дверь, врывается к ней бесцеремонно и громко обращается к старой знакомой:
- У меня там приятель-оборотень себя когтями полощет и сдохнуть намеревается, - у нее срывается голос, хотя Лили пытается говорить бодро и даже с нотками веселья. Нихера не получается, ведь ее трясет от волнения. – Не хочешь взглянуть? Лучше поторопиться, - Лили не ждет и рвется назад, ступает обратно, перехватывает палочку и на секунду оглядывается.
Джейна идет за ней.
Лили только сейчас замечает, что успела за несколько секунд испачкаться в чужой волчьей крови.

Джексон слышит свое имя, словно сквозь вату, и ему даже немного приятно, что его смерть будет запечатлена. Ее увидят, его запомнят. Он уже готовится в очередной раз провести когтями по коже, надеясь, что может со временем регенерация все-таки отступит.
Тем более, что кровь минуты спустя уже не кажется грязной. Теперь, когда ее много, а не лишь поодиночные пятна на нем и на кафеле, она похожа на маленькое море, и ему даже интересно, сколько еще ее наберется вокруг, пока он не уснет. Джексон даже не замечает боли от порезов.
Но девчонка не хочет смотреть. Она чуть ли не влезает под льющуюся из душа воду, пытаясь что-то ему прокричать, и это раздражает настолько, что часть контроля ускользает, заставляя его оскалиться и зарычать. Лили убегает, а он думает, что все-таки надо найти другой способ.
Но двигаться так тяжело, а когти сами тянутся, чтобы создать новые порезы, в которых даже есть какая-то система. Необычная красота, мгновенная, исчезающая слишком быстро. Джексон водит ими, будто кистью по полотну, и думает, что ему стоило бы поставить камеру или еще что-то, раз уж он старается сделать все необычно.
Контроль не возвращается, и когда сквозь почти начинающий душить, собравшийся в непроглядный для него туман в маленьком помещении, запах собственной крови пробиваются еще два, один знакомый, девчонка вернулась, второй вовсе нет, но отдающий эдакой остротой, опасностью, в первую секунду Джексон думает, что Лили, милая Лили, решила показать его конец еще кому-то.
Но чужие слова еще фиксируются мозгом, и он снова тихо рычит, понимая, что его опять собираются попытаться остановить. Когти замирают в миллиметрах от предплечья, а сам он поворачивается к парочке в дверях всем телом, делая осторожный, очень аккуратный шаг через бортик ванной, даже и не думая о том, чтобы выключить воду, или о том, что заливает теперь кафель окончательно, а не лишь брызгами отбивающимся от стен или шторки.
- Уходите. Вам тут не место, - выдавливает он сквозь зубы, используя все остатки самоконтроля, но уже чувствуя, как начинает слегка зудеть кожа на руках, предвещая то, что скоро она станет похожей на чешую.
Яд, собирающийся на кончиках когтей смешивается с его кровью, и он склоняет голову к плечу, с каким-то почти детским удивлением рассматривая изменяющую цвет почти что на черный жидкость.
- Уходите, - повторяет Джексон. - Мне надо решить, как, и умереть. Это не имеет смысла. Все это не имеет смысла. Или вы тоже хотите?
Мысль неожиданная, но он готов отложить собственный уход, чтобы помочь девочкам, у которых не хватает сил на то, чтобы справиться самим. Когти скребут по стене, когда еще один шаг приближает его к ним.

Может, ну его к чёрту, этот Бэкон-Хиллз? Потому что складывающаяся ситуация стала прообразом тех неприятностей, которые могут подстерегать меня в мистическом городке. И если даже сейчас всё начало выходить из-под контроля, то что я буду делать, оказавшись на тёмной пустынной улице наедине с двумя оборотнями? Такими, как этот, к примеру.
С другой стороны, я уже не чувствовала себя беспомощной перед лицом новых обстоятельств. Это придало мне уверенности, в отличие от бесполезной, в общем-то, тяжести пистолета в руке. Пожалуй, в вервольфа можно было бы выстрелить и на поражение — точнее, это было бы поражением для человека, а оборотня только задержало бы, хотя наверняка дольше, чем выстрел в ногу. Но я не утратила самообладания и успела подумать о последствиях: если возня за стенкой ещё может показаться другим постояльцам шумной оргией, то грохот выстрела ни с чем не спутаешь. Нам тут только полиции не хватало.
В каком-то смысле, это была действительно оргия. Кровавая.

- Твою мать!..
Я отступила в сторону, освобождая место для манёвра, пока Лили проделывала свои трюки с палочкой. К сожалению, все они оказались бесполезными — для рассвирепевшего оборотня магия не в силах была выставить преграды. Я начала поднимать пистолет, но не поддалась панике и вовремя придержала палец на спусковом крючке.
Брошенная со стороны Лили фраза прозвучала так, словно она ждала, что я действительно прострелю оппоненту голову. Я не стала задумываться о том, откуда такие выводы, хотя нашла это просьбу в какой-то мере справедливой.
Тем временем, происходящее всё сильнее напоминало горячечный бред некого сумасшедшего, в чей разум мы заглянули по случайности. Бред с оттенком иронии, чёрного юмора и откровенной порнографии. Полуголая девица с пистолетом, колдунья в мокрой футболке и оборотень с обнажённым торсом. Все трое в крови. Крови было много, времени — мало.

В отличие от Поттер, которая никак не могла решиться на причинение серьёзных телесных увечий, я была готова на более кардинальные меры. Оборотень, окончательно потеряв остатки разума, набросился на нас. Я увернулась от страшных когтей, уже не веря в то, что оружие будет эффективным. Я готова была его применить, ибо положение становилось критическим, но теперь меня останавливало не осознание возможных перспектив с участием копов, а сомнения в том, остановит ли самого вервольфа даже полностью выпущенная обойма.
Вряд ли. Попытка проверить влекла за собой большой риск. А риск я сочла недопустимым.
Лили осталась в ванной, меня же вытеснили обратно в комнату. Я успела подумать, что враг, слава Богу, не вампир, а живое существо, которое я прекрасно видела сквозь паутину Силы — как подробный рентгеновский снимок на ладони.
Опустив пистолет, я взмахнула другой рукой. Искажение в Силе вырвало пол из-под ног нападавшего и швырнуло его назад, прямо в душевую кабинку. Снеся плечом пластиковую дверку, оборотень ударился затылком о кафель и сполз по стене в алую лужу.

Обратно в свой номер я вернулась, мягко говоря, в расстроенных чувствах. Пистолет, плавно спустив курок, бросила назад в сумку, надеясь, что сегодня он мне больше не понадобится. А пятнадцать минут назад я надеялась отдохнуть. Просто удивительно, насколько кардинально может измениться реальность за такой короткий срок: от душа до драки с оборотнем. Кто-то из нас двоих — я или Поттер — притягиваем неприятности, это точно.
Вспомнив о душе, я опустила глаза, на заляпанный кровью халат, некогда бывший белым. От всей возни узел на поясе ослаб, и полы халата практически распахнулись, выставляя на всеобщее обозрение несколько больше, чем следовало. Хорошо, что по пути в номер мне никто не встретился. Что, кстати, довольно странно — операция по нейтрализации вервольфа проходила довольно шумно, но никто не пришёл, не пожаловался.
Тихо матерясь, я скинула халат и снова пошла в ванную. Надо было привести в порядок не только тело, но и мысли. Говорят, безучастное созерцание водостока, в который размытыми струями уходит кровь, неплохо этому способствует.

На полке лежал ещё один халат — последний. Если оборотень очнётся и снова примется громить всё вокруг, угрожая жизни Лили, в третий раз придётся бежать на разборки в одном полотенце. Я не очень хотела оставлять её наедине с сумасшедшим парнем, а слова девушки о том, что она "приглядит", не вызвали особого доверия. Но она, похоже, знала об оборотнях больше меня, поэтому я решила, что возражать будет бессмысленно, да и бесполезно. Однако с этого момента я постаралась, если так можно выразиться, "настроиться" на Лили, отметить её для себя в Силе, протянуть сигнальную ниточку. Если снова что-то случится, я почувствую это и сама побегу на помощь, не дожидаясь приглашения.
Порывшись в сумке, я достала телефон, приняв трезвое решение связаться с Дереком. Пока что мы справлялись сами, но контроль едва не был потерян. Кто знает, что будет дальше? Встреча с нью-йоркским оборотнем ярко показала, что этих зверюг нельзя недооценивать. Сам факт того, что в соседнем номере находится слетевший с катушек вервольф, не мог быть оставлен без внимания, надо было что-то с ним делать, как-то решать проблему. Конечно, не очень удобно будет сваливать это на Хейла, но он сам оборотень и сумеет договориться с сородичем. Я искренне на это надеялась, когда отыскала нужный номер в списке и оставила голосовое сообщение, в котором первым делом попросила не волноваться и коротко изложила суть проблемы. Представлять его реакцию мне даже не хотелось.

Отложив мобильник, я села на кровати и уставилась в одну точку. Сегодняшнее происшествие могло закончиться иначе. Кто-то мог погибнуть. За себя я не беспокоилась, но вот Лили меня тревожила. Почему-то её магия, её оружие, не смогла остановить вервольфа, хотя должна была. Во всяком случае, я так считала, но выходит, что ошиблась? На оборотней это действует как-то иначе? Или я переоценила возможности волшебницы? Не знаю. Но после событий в метро я испытывала за неё ответственность, и сама мысль о том, что она могла погибнуть от удара звериных когтей, заставляла бежать холодок вдоль спины.
На память пришёл Энакин. Точнее, его смерть, которую я наблюдала собственными глазами и ничего не могла сделать. За него я тоже несла ответственность, как за близкого человека, как за брата. Но мне не хватило сил, чтобы ему помочь, я не справилась. Я подвела Энакина, и это его убило. Убила моя неспособность оказаться там, где было нужно.
Что если это случится снова? Что если я не успею помочь Лили? Как я тогда буду себя чувствовать? Мне было очень сложно перестать винить себя в том, что брат погиб из-за меня — все, и я в том числе, знали, на что и ради чего он шёл. Так было нужно, слишком многое зависело от нас в тот момент. Но чувство вины не хотело с этим соглашаться. С той поры я боялась, что когда-нибудь мне снова придётся через это пройти.
Надеюсь, это будет хотя бы не сегодня.

Джексон приходит в себя. Медленно и как-то хаотично. Его сознание мигает, будто неисправная лампочка, переключаясь из вполне адекватного (которое, кстати, воет о том, насколько сильно у него трещит башка) на остаточное помутненное (которое продолжает шипеть и орать поочередно о том, что ему, уроду такому, нет места в этом мире).
Перед глазами мелькают обрывки воспоминаний о том, что он делал в последние минуты? Или часы? он будто со стороны наблюдает кино с собственным участием.
Вот Джексон нападает и нападает, он знает, что девушки должны умереть так же, как и он. Зачем им эти мучения. Они живут не в какой-то построенной на постулатах веры в жизнь после смерти сказке, где после страданий обретаешь блаженство.
Вот его откидывает. Все расплывчато, он даже девчонок толком не видит. Просто знает, что они должны умереть вместе с ним, потому что так будет лучше. Им всем так будет лучше. Его передергивает от этих мыслей, и он обещает себе, что, возможно, даже поблагодарит ту вторую, которая что-то сделала, что его в стену так удачно скинуло.
Ему не хочется признавать, но если бы голова сейчас так не гудела от остаточной боли от столкновения (кстати, какого черта, он же оборотень, все уже зажило, а все равно болит), то он бы, возможно, продолжал пытаться убить и себя, и их. Сейчас, когда наваждение сошло на нет, Джексон не понимает, почему его так скосило. Зато бесится за всех троих сразу и по нескольким причина:
Во-первых, как его вообще могло так накрыть, что захотелось покончить с собой? И это после всего, что он прошел, чтобы оставаться живым и более-менее адекватным? Чтобы вот так просто из себя выкачать почти всю кровь, потому что приход поймал?
Во-вторых, он вообще не понимает, как его могло настолько сильно зацепить что бы то ни было, да еще и без видимой причины. В отличии от того же Стилински, он не изучал бестиарий вдоль и поперек, поэтому у них конкретная проблема, если Лили или та вторая не смогут объяснить, в чем дело и возможно ли повторение.
В-третьих...
Джексон наконец-то открывает глаза. Это получается у него с трудом, усилий приходится приложить больше, чем если бы он решил резко подскочить, хотя первый же взгляд вокруг заставляет понять, что таки придется.
Лили стоит неподалеку от него, склонившись над раковиной, и он видит, как судорожно сжимают ее пальцы какую-то палку. Мозг подкидывает воспоминание о том, что именно после взмаха ею на нем появились веревки, но Джексон не придает этому значения, все подгоняя собственную регенерацию до того, как подать признаки жизни.
Ему стыдно, чувство для него вообще необычное, хотя, скорее, непривычное, забитое в самый угол и игнорируемое всеми возможными и невозможными способами. Стыдно за то, что поддался, за то, что потерял контроль, которым он, мать его, так гордится. Стыдно за то, что шипел, теряя уже не только человеческую, но и оборотническую форму. Их ведь спас только случай, он действительно это помнит.
Перед глазами все еще немного плывет, но Джексон успевает заметить, как та самая палка, поднимается, привлекая внимание. Лили подносит ее к своему виску и... Он не знает, что заставляет его сделать тот самый рывок, который он уже предчувствовал, но в момент, когда девушка начинает что-то говорить, он уже рядом и хватается за деревяшку.
Руку обжигает, Джексону кажется, что ту разрывает огнем сразу до кости, но он сжимает зубы и использует свое превосходство в физической силе, чтобы вырвать ту и выкинуть куда-то в угол. И, убедившись, что та вне зоны доступа, переводит взгляд на Лили, стараясь не кривиться от продолжающей пульсировать в ладони боли.
- Эй, мелкая, ты в порядке? - стеклянные глаза и попытки добраться до отброшенной палки начинают пугать где-то к третьему повторению вопроса, потому что Джексон еще не до конца пришел в себя, а девушка не такая уж и слабая, с каждым разом продвигаясь все больше, и ему приходится буквально вынести ее в комнату, с удивлением отмечая, что второй нет.
А вот получить по лицу ногтями - это уж точно не в тему здесь и сейчас.
- Да успокойся ты, - как так получается, Джексон и сам не знает, но в момент после того, как он отпускает Лили, его ладонь с размаху ударяет ее по щеке, заставляя замереть обоих.

Вот сейчас, когда он сам наблюдает за тех, как приход отпускает Лили, Джексон наконец-то чует душок безумия, которое на них нападает. Он втягивает воздух на все легкие, чтобы наверняка запомнить и больше не поддаться, но все еще слишком поражен тем, что сделал, чтобы толком что-то объяснить.
Впрочем, Лили и не требует объяснений. Она в мгновение превращается из одичавшей, желающей только покончить с собой, истерички с, кстати, довольно острыми ногтями, в ставшую привычной за время пути бестию, хоть и милую. И Джексон честно хочет что-то сказать, возможно, даже сам извиниться за то, что ударил, или за то, что напал до этого, но девушка скрывается в ванной раньше, чем он успевает открыть рот, предварительно таки вылив на него шквал эмоций.
Да уж, Хейлу туго придется, когда они доедут. Кстати, об альфе.
Пока Лили ищет свою палку, Джексон успевает взять с тумбы свой телефон и отправить короткое сообщение о том, что он в полной жопе и уточнением приблизительно где эта жопа находится. Успеть написать больше не получается, и он отправляет, как есть, кидая телефон на кровать, и только тогда понимая, что про Лили-то он ни слова не написал. Ну, сюрприз все-таки получится ох какой.
На самом деле, Джексона немного дергает остатками этого прихода, наверное, потому что он хочет смеяться. Правда, это желание быстро исчезает, когда Лили снова оказывается в комнате и вот этого он совершенно точно видеть не хотел. Как и слышать. У него в голове мелькают те несколько моментов с Лидией, когда та точно так же ломалась, еще когда он должен был умереть, и, черт, он, может и мудак, и перерос, но, видимо, эти рыжие женщины - его маленькое проклятие.
Джексон делает единственное, что приходит ему в голову, когда даже секунд этой открытости хватает, чтобы его подкосило. Он вспоминает первый вечер в Париже, вспоминает месяцы до этого и адскую боль внутри от чужих когтей. Он буквально видит и чувствует чужое тепло, которое спасло его оба раза. Дало надежду.
И плевать, что у него получается коряво, потому что даже за последние годы он обнимался так лишь с определенными людьми, но хотя бы не убегает, похлопав по плечу, и то ладно. И это смешно, потому что уж Джексон-то десятки раз притягивал к себе девушек, но вот вся соль шутки в том, что эти объятия - другие. И он честно надеется, что не выставил себя идиотом, и они помогут.
- Успокойся, Поттер. Мы оба хороши. Эта хр... чертовщина какая-то странная. Не думаю, что мы могли что-то сделать. Ну, кроме того, что сделали. Кстати, прости, что ударил, - получается скомкано и очень тихо, но Джексон знает, что его услышали. - И спасибо за то, что откинули...
Какая-то мысль ускользает от него уже второй раз, но он умолкает, сжевав окончание слова, и все-таки ловит ее, вытягивает на поверхность, шумно выдыхая и резко отпуская притихшую Лили.
- С тобой была еще одна девушка. Которая меня и откинула. Где она?

Холодный эмиттер светового меча упёрся в грудь. Прямо напротив сердца.
Не справилась. Подвела. Убила. Воспоминания о том роковом дне затянули меня на дно пропасти. Раз за разом проигрывая в голове сцену смерти брата, я всё сильнее понимала, что могла ему помочь. Но не помогла. Не потому, что у меня не было возможности — говорить так было бы ложью. Я не помогла ему, потому что должна была позволить Энакину умереть. Так было нужно. Так мы выполнили задание и спасли тысячи жизней. Но какой ценой? Зачем мне были нужны эти тысячи, если я потеряла одну, на фоне которой остальные ровным счётом ничего не значили? Я исполнила свой долг джедая, принесла в жертву личные чувства, сделала правильный выбор.
Они говорили, что он был правильным. В Совете все были с этим согласны. Но я... наверное, я никогда не пойму и не приму до конца мысль о том, что можно жертвовать близким человеком ради абстракций. Я не выбирала для себя такой путь.
Но ты ведь можешь его закончить, — шепнул внутренний голос. — Здесь и сейчас. Никакой больше ответственности. Никакого чувства вины, разъедающего душу. Джедай, чувствующий себя виноватым — кто угодно, только не джедай. Он опасен. Ты опасна. Тёмная сторона уже протягивала к тебе свои когти. Рано или поздно она сделает это снова, и что тогда? Повторишь участь своего деда? Убьёшь близких людей? Не стоит так рисковать. Никому не нужен такой джедай. Лучше прекратить это сразу.
Да, пожалуй, так действительно было бы лучше. Для меня, для всех остальных. Пока я снова кого-нибудь не подвела, позволив умереть во имя этого дурацкого долга. Я не хотела больше такого. Это было мне не нужно. А если что-то не нужно, это выбрасывают.
Я приняла решение выбросить свою жизнь.

Где-то на границе восприятия раздался треск и грохот, выводя из состояния некоего транса. Уже почти готовая замкнуть контакты и сжечь себе сердце потоком плазмы, я гневно обернулась на шум. Кого, чёрт подери, могло принести так не вовремя?! Почему вечно кто-то мешает?
Я убью их. Заберу с собой. Не за то, что они разрушили мои планы, а потому что ихние жизни им тоже не нужны. Просто они пока не знали этого. Ведь каждый человек рано или поздно приносит в жертву частичку себя, свои эмоции, привязанности. Это больно. Зачем нужна боль? Чтобы страдать всю оставшуюся жизнь, обманывая себя иллюзиями, что иного выхода не было? Ложь, ложь, грязная ложь. Все врут, даже себе. Почему люди не могут быть честными хотя бы сами с собой? Если бы они это умели, в мире осталось бы намного меньше бесполезных слабовольных идиотов, вроде меня.
И Лили. И этого типа со звериным оскалом. Я ощутила их в Силе, стоящих за границей дверного проёма, и оба были настроены так категорично, что мне стало смешно от их целеустремлённости. Всё это было бесполезно и бессмысленно.
- В чём дело, Лили? — улыбнулась я в пустоту. — Снова не можешь? Неудачница. Из-за твоей нерешительности рано или поздно кто-нибудь умрёт. Что ты тогда почувствуешь? Я знаю, каково это. Своей нерешительностью я убила брата. Неужели ты хочешь пройти через это? Лучше пошли со мной.
Слова били больно, заставляли самооценку агонизировать и корчиться в муках. Как они не понимают?..
- А ты, зверёк, — продолжила я, сделав несколько шагов вперёд, — из тех нытиков, которые страдают от недостатка внимания и всё время причитают, что никому не нужны. Именно такие, как ты, режут себе вены в ванной, полагая, что умереть вот так — красиво. Глупец. Все вы идиоты. Да остальным плевать, как вы сдохнете, лишь бы вас не стало. Но если хочешь, я могу убить тебя красивее, чем кто бы то ни было.
Не сказав больше ни слова, я прокралась по той ниточке, которой связала себя с Лили, нащупала жизненный узел и представила, как вокруг него смыкается тёмная дымка, перекрывая кислород. Как дым от лесного пожара, невыносимо царапающий горло. Сильные пальцы сжались на шее девушки, вызывая приступ удушья, и их нельзя было увидеть, нащупать, попытаться разжать...

Голова раскалывалась. Всё тело ломило, будто по мне проехался тягач с прицепом. В горле поселилось отвратительное ощущение, словно там застрял ком ваты, и я никак не могла от него избавиться. Мозг соображал очень плохо, любые слова были для него просто звуками, которые он не мог идентифицировать и с чем-либо сопоставить.
В памяти начали постепенно всплывать недавние события. Чем больше я вспоминала, тем сильнее ужасалась.
О Господи, что я натворила? Как теперь смотреть им в глаза? А самое главное, почему я это сделала?

Что-то потащило меня вверх. Секундой ранее я обнаружила себя лежащей на полу, в кольце тонких заботливых рук, узнать которые труда не составило. Но от этого мне только сильнее захотелось оттолкнуть их от себя. Не заслужила я помощи. После всего, что наговорила, после того, как едва не прикончила себя, я ничего не заслуживала. Хорош рыцарь!
- Я в порядке, — раздался рядом с ухом Лили слабый шелест, отдалённо напоминающий шёпот. — Пусти.
Конечно, я была не в порядке, но чувство стыда полностью пришло в норму и продолжало жечь изнутри чудовищным, неугасимым огнём, как термоядерное сердце красного гиганта. Казалось, все взгляды направлены только на меня, в каждом слове — упрёк и осуждение. Я ощутила себя монстром Франкенштейна перед разъярённой толпой с факелами.

И Дерек. Чёрт возьми, Дерек. Как не вовремя.
Отлично, замечательно, только его сейчас не хватало! Не хватало, чтобы он увидел меня слабой и беспомощной, после нашей драки с оборотнем. И что он теперь обо мне подумает?
Хотелось взвыть и провалиться сквозь землю, но это, пожалуй, тот единственный приём, который не под силу ни магам, ни джедаям.
В голове немного прояснилось, и до меня начал доходить смысл того, о чём говорили окружающие. В целом, я была согласна с Джексоном, чисто по-человечески, но истинно джедайская часть сознания моментально отринула идею о побеге. Не потому, что нам всем было страшно и неуютно, а потому, что мы не могли просто так всё бросить, словно ничего не случилось. Это было неправильно, и каждый из нас знал, что потом будет корить себя всю оставшуюся жизнь.
- Никто никуда не поедет, — произнесла я устало, но достаточно твёрдо. Сосредоточившись на конкретной цели, мне легче было переносить уколы совести. — Привет, Дерек. Как дела? Не поможешь решить одну проблему?

Отредактировано Jaina Solo (2016-01-22 00:47:44)

Лили с опаской проследила за отшатнувшейся Джейной и проглотила свое недовольство. Соло прекрасно дала понять, что может ответить агрессией на лишнее заботливое квохтанье. Лили оставалось только молча приглядывать за упертой подругой. Лили ее понимала.
Ее немного потряхивало от волнения. Она хотела провалиться сквозь землю или, как минимум, спрятаться за чьей-нибудь широкой спиной, чтобы перевести дыхание, собраться с мыслями и уже потом смело шагнуть в сторону Дерека. Это, блин, Хейл, прошло десять лет и Лили тяжело просто взять и поприветствовать его, будто ничего и не было, будто они давние друзья и просто снова встретились.

Лили смотрела по сторонам, интересуясь трещинами на стенах и узорами на дверях. А потом ей по ушам сильно резанула фраза, так невпопад брошенная Хейлом. Ей послышался грубый упрек, послышались неприятные нотки в голосе, и на них Лили отреагировала раздраженным выражением лица, нахмуренными бровями, машинально сжавшимися кулаками и почти-почти вылетевшим из уст хамством.
Действительно, чего это она здесь делает. Взяла бы и трансгрессировала обратно в Нью-Йорк. Какие проблемы?
- Я же сказал, все с ума сходят в этом отеле, - встревает Джексон. – Мы все трое поддались какому-то влиянию и в разное время захотели помереть. Действительно захотели.
- Поэтому твой Бета в крови, - добавила Лили и резко замолкла. – Погоди. А ты сам как узнал, что мы здесь… Кто из вас двоих вызвал его? – она перевела недоумевающий взгляд с Джексона на Джейну и поджала губы.
Джейна знакома с Дереком. События с каждой секундой приобретают все большую абсурдность, и Поттер готова была уже услышать, что эти двое в отношениях, имеют свой милый загородный домик и где-то пятерых волчат. Твою мать, вот надо было так вляпаться.

- Она упросила меня привезти ее к тебе, - закатил глаза Джексон. – Я думал, вы знакомы, - он фыркнул и окинул взглядом стоящих напротив друг друга Дерека и Лили, напряженных настолько, что удивительно, ведь Уиттмор ожидал увидеть сопливую, как во всех ромкомах, встречу двух на голову влюбленных.
Что-то здесь ромкомом и не пахнет.

- Через десять лет ожидания решила сама показаться тебе на глаза, - буркнула Лили, шумно вздохнула и провела рукой по волосам.
Сделала шаг и сковала Хейла в объятиях. Молча отошла. Ей не хотелось разбираться в отношениях на людях. Она уже чувствовала себя неловко, понимая, сколько вопросов сейчас копошится в головах Джексона и Джей. Неприятно чувствовать себя гвоздем программы. Сегодня.
- Давайте уже о деле. Я хочу разобрать это гребаное место по кирпичикам. Кто со мной?
Лили с вызовом посмотрела на Джейну.

Я чуть было не высказала Дереку всё, что думаю насчёт его дурацких идей, которые мог выдвинуть любой психоаналитик или обычный смертный, но только не свирепый волчара, давно убедившийся в существовании всякой сверхъестественной херни и долженствующий обращать на неё внимание прежде всего. А намёки на то, что мы тут всей дружной компанией просто ширнулись или слишком много выпили, заставили сжать кулаки.
Нет, реакцию Хейла тоже можно было понять. Но я вспомнила все те многочисленные моменты, когда по дурацкому стечению обстоятельств становилась единственной свидетельницей чего-то опасного или необъяснимого и доказывала затем свою правоту родителям или Совету, а те смотрели на меня добродушными бараньими глазами. Все допускают, что что-то может быть, но когда сталкиваются с этим в реальности, сразу идут на попятный и ударяются в поиск естественных причин.
Как говорил Шерлок, самое дикое объяснение может оказаться верным, не правда ли?

- Вряд ли мы здесь одни, — я посмотрела на Джексона, задумываясь над его словами. — Так или иначе, даже если прочих постояльцев можно пересчитать по пальцам, сирена должна их выгнать. Взрыв газа не уничтожит мотель полностью, но вызовет сильный пожар. У тех, кто решит тревогу проигнорировать, будет время подумать ещё раз, наслаждаясь удушливым ароматом горящей древесины.
Оставалось решить, кто с кем пойдёт. Тёмная магия уже успела добраться до Дерека, и я вновь вспомнила свою выходку. Наверное, со стороны это выглядело ещё хуже, чем с оборотнем. Он-то хоть не пытался никого убить. Хотя, может, ещё и попытается...
- Если сумела справиться со мной, справишься и с ним, — шепнула я подруге и кивнула на оборотня: — Включайте сигнализацию и постарайтесь проследить, чтобы никого не осталось.
Задача для двоих вовсе не являлась невыполнимой — мотель был небольшим, номеров немного. Обойти их бегом за десять-пятнадцать минут было вполне реально, если не останавливаться поболтать с соседом.
Кроме того, я доверяла Лили. И хотела показать, что меня вовсе не смутило то, что она не смогла остановить Джексона. Даже самые опытные бойцы рано или поздно допускают идиотские ошибки, и что с того? Я знала, что была опаснее спятившего оборотня, но Поттер ухитрилась даже сквозь невыносимое удушье смирить разбушевавшегося джедая.
- Джексон, мы с тобой идём в подвал.
- А может, лучше...
- Нет.

В подвале было темно, душно и сыро. Свет не включался, фонарик никто не захватил. Дьявол!
Я достала меч и активировала клинок. Пространство перед нами наполнилось мягким пурпурным сиянием. Я подняла меч повыше, освещая как можно больше места. Джексон позади шумно выдохнул и отшатнулся — в его ошеломлённом молчании угадывался вопрос: "Какого хрена?!".
- Потом объясню.
Подвал был заставлен старыми столами и стульями, обшарпанной мебелью и ещё каким-то хламом. В углу находился приличных размеров бойлер, чуть подальше мы увидели лабиринт из труб.
- Как вообще выглядит нужный вентиль?
- Жёлтый должен быть, — пояснил оборотень, держась подальше от гудящего клинка. — Но тут цвета хрен разберёшь, придётся все осматривать.
Мы разделились в поисках нужного клапана. Джексону помогало его ночное зрение, мне же приходилось тыкаться в трубы едва ли не носом. В качестве источника освещения меч работал не лучшим образом. К тому же, в фиолетовом свете цвета невозможно было различить.

Отредактировано Jaina Solo (2016-01-24 16:47:20)

Что-то внутри неприятно всколыхнулось, когда Джейна подошла к Лили и одной фразой проявила полное свое доверие. Лили, до конца не понимая, что ей предстоит, резко схватила подругу за запястье и всмотрелась ей в глаза, будто вкладывая во взгляд что-то вроде мысленного напутствия. Чего-то вроде «не смей там на пути сдохнуть, нам еще кучу всякого надо пережить!», в котором было сокрыто чисто человеческое волнение за близкие сердцу жизни.
Лили не предавала отелю и его проклятью большого значения, однако она была тем человеком, который в любой ситуации начинал тревожиться за своих близких. Особенно сейчас, когда для Лили в мире поистине дорогих людей было так мало, что хватало пальцев одной руки, чтоб их пересчитать.
Джейна увела за собой Джексона и оставила в коридоре Лили и Дерека одних. Повисло неловкое молчание, которое нарушил своим вопросом Дерек, и Лили ему кивнула, сдвинулась с места, стала расхаживать по этажу в поисках тревожной кнопки.
Ее голову занимал вопрос о том, как ей придется действовать, если Дерек окончательно сойдет с ума и станет клацать зубами. Альфа-оборотень – это нечто совершенно другое в сравнении с Бетами, поэтому для Лили, которая уже успела сдать позиции в сражении с Джексоном, вопрос о том, что она может, не может, хочет и не хочет, был как никогда важен. Лили покосилась на Дерека и мысленно спросила у себя, готова ли она сражать Хейла проклятьями, если ситуация того потребует, не дрогнет ли у нее рука.
Ответы не находились.
И, хвала всем Богам, Дерек подал голос и нарушил мрачное молчание.
- Двадцать пять, - вздохнула Лили и еще раз взглянула на Дерека, пытаясь определить, сколько лет уже ему. – Мы с тобой почти одного возраста, получается, - предположила она в надежде, что для Хейла не прошло слишком мало лет с их последней встречи, ведь это могло сильно сковывать и стеснять.
С другой стороны, для Лили было бы намного приятнее чувствовать к себе еще не остывшую… что бы там ни было.
Ох, гадкие мысли. Лили отогнала их от себя и обрадовалась, когда кнопка была найдена. Она поморщилась, когда Дерек кулаком разбил защитное стекло, и обратила на него свой немного встревоженный взгляд. Лили продолжала бояться, что в любой момент Хейл может сорваться с цепи.
- Разделяются только идиоты и герои из фильмов ужасов, потому что по сюжету их надо всех перебить как можно изощренней, - проговорила Лили с ухмылкой. – Поэтому нет, Хейл, будешь терпеть мое пристальное внимание еще два этажа, - она вздохнула, хотела что-то добавить к сказанному, но Дерек нажал на кнопку, и по всему зданию разнеслась громкая трель сирены.
Разговоров больше не было – вести диалог в таких условиях было невозможно. Лили и Дерек обследовали следующие этажи, и минут через десять во всем здании громкой сирены мог не слышать разве что совсем мертвый. В последние секунды даже до Лили донесся запах гари, она заметила дым и не заставила себя ждать – взяла Дерека за руку, сильно ее сжала, трансгрессировала во двор.

Во дворе было холодно.
Лили судорожно втянула ноздрями воздух и мотнула головой – вместе с этим отошли последствия перемещения. Операция была завершена, и Лили увидела неподалеку Джейну и Джексона. Она позвала их и сама побежала навстречу.

Дерек остался на месте.
В его голове роились устрашающие мысли, но Лили этого не знала.
Никто не знал.